Текст книги " Прямой эфир: В кадре и за кадром"

Автор книги: Нина Зверева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Нина Зверева

Прямой эфир

В кадре

и за кадром

© Н. Зверева, 2012

© ООО «Альпина нон-фикшн», 2012 ISBN 978-5-91671-194-3

ISBN 978-5-91671-194-3

История успеха? Книга о профессии? Учебник журналистики?

И то, и другое, и третье. Доверительно, искренне и весело рас-

сказывает известная журналистка Нина Зверева о невероят-

ных поворотах судьбы, необыкновенных встречах, общении

с коллегами, об интервью с политиками и звездами, о пре-

вратностях профессии и неизменной любви к делу и людям. Ей

было всего восемь лет, когда она выбрала свою судьбу – и те-

левидение, и любимого человека. На всю жизнь. Но не бывает

побед без промахов, похвал без критики, наград без провалов.

Особенно в прямом эфире, который дарит минуты высшего

счастья, но не прощает ошибок. А прямой эфир – это и есть

настоящее телевидение!

УДК 7.097

ББК 76.032

З-43

УДК 7.097

ББК 76.032

Редактор Елена Чудинова

Зверева Н.

Прямой эфир: В кадре и за кадром / Нина Зверева; Альпина нон-фикшн, 2012. – 239 с.

Содержание

Обращение к читателям … … … … … … … … . .5

Как меня нашли на улице … … … … … … … … .7

Первая любовь … … … … … … … … … … …12

Письма Блока … … … … … … … … … … … .15

Первое задание … … … … … … … … … … . .24

Тетя Зина … … … … … … … … … … … … . .29

«Факел» … … … … … … … … … … … … …37

Сагалаев … … … … … … … … … … … … . .43

Запрещенные сюжеты … … … … … … … … . .52

Новый год по-соседски … … … … … … … … . .61

Как мы с Немцовым агитировали … … … … … . .65

Михаил Сладков … … … … … … … … … … . .70

Первый ученик … … … … … … … … … … …77

Как мы покупали камеру … … … … … … … …81

Неудачные интервью … … … … … … … … …86

Без ретуши … … … … … … … … … … … …92

Ульяновские помидоры … … … … … … … … .96

НИНА ЗВЕРЕВА 4

Лебедев времен Шахуньи … … … … … … … . .101

Как меня обули в Германии … … … … … … …109

Клинтон … … … … … … … … … … … … . .113

Бабушка и икона … … … … … … … … … …116

Арафат … … … … … … … … … … … … . . 126

Мой первый доллар … … … … … … … … … 130

Визит Ее Величества … … … … … … … … . . 134

Прямой эфир… … … … … … … … … … … 140

Визиты Ельцина … … … … … … … … … … .147

Сахаров в Горьком … … … … … … … … … . 154

Пусть вошь погуляет! … … … … … … … … . .163

Басмановы … … … … … … … … … … … …167

Командировка в Чечню … … … … … … … …174

Первый орден … … … … … … … … … … . . 178

Поездка к Вайлю … … … … … … … … … …183

Участие в выборах губернатора … … … … … . .188

Манана … … … … … … … … … … … … …192

Премия ТЭФИ … … … … … … … … … … …198

«Жаворонок» … … … … … … … … … … … 205

Гайдар и Чубайс … … … … … … … … … … 209

Акопов и «Амедиа» … … … … … … … … … 214

«Потерянная жизнь» … … … … … … … … . . 224

Вдохновение … … … … … … … … … … … 231

Дети и работа … … … … … … … … … … . . 234

Обращение

к читателям

Прямой эфир – это и есть настоящее телевидение!

Кураж и удивительное ощущение разговора с ог-

ромной аудиторией, где каждый зритель находится

в своем доме, но все они переживают одинаковые

эмоции в один и тот же момент!

Впервые я испытала этот восторг и этот страх

в возрасте восьми лет, а потом долго и успешно

работала в прямом эфире местного и федераль-

ного ТВ.

Последние двадцать лет я учитель и тренер, и мне

это очень нравится!

Эта книга – неформальный учебник журнали-

стики через конкретный личный опыт конкретного

человека. Здесь собраны разные истории из моей

журналистской жизни. Конечно, интервью с Ара-

фатом или общение напрямую с королевой Нидер-

ландов – огромная удача, но поверьте, приемные

дети Галины и Анатолия Басмановых и эпопея с ба-

НИНА ЗВЕРЕВА 6

бушкой Ниной Васильевной и ее иконой для меня

не менее ценные и дорогие воспоминания.

Наша жизнь – это тоже своего рода прямой эфир, который дарит радостные минуты счастья и не проща-

ет ошибок. В этой книге много смешного и грустного.

Я хочу выразить благодарность моим родителям, Нелли Матвеевне и Виталию Анатольевичу Звере-

вым, которые всю жизнь (и до сегодняшнего дня!) балуют меня вниманием, нежностью, любовью.

Без этого позитивного мощного заряда вряд ли я смо-

гла бы жить так, как живу.

Мне повезло с мужем, так как мы совпадаем

во взглядах на этот мир и являемся большими друзья-

ми. Не случайно он стал одним из героев этой книги.

У нас прекрасные дети и внуки, мы с ними дорожим

каждой секундой нашего общения.

Мне повезло и с командой центра «Практика», людьми надежными, умными и терпеливыми. Мне

повезло с другом-оператором, это большая удача!

В последние годы мои ученики – это не только

журналисты, но и те люди, которым приходится об-

щаться с журналистами (бизнесмены, топ-менедже-

ры, чиновники, политики).

Спасибо всем вам – за то, что не позволяете рас-

слабиться и помогаете держать себя в форме!

И еще одна искренняя благодарность – ниже-

городским журналистам, моим коллегам Наталье

Юдиной, Роману Алейнику и Бэле Рубинштейн

за поддерж ку этой книги и чуткое отношение к ав-

торскому тексту.

Как меня нашли

на улице

В одном интервью для глянцевого журнала я ког-

да-то опрометчиво сказала, что выбрала профессию

уже в восемь лет, и это редкий случай.

Теперь я понимаю, что сказала глупость, потому

что большое количество людей выбирает профессию

(или профессия выбирает их) в самом раннем возра-

сте, и моя история скорее подтверждает это правило, чем ломает какие-то каноны.

Итак, май 1960 года. В это время мы с мальчиш-

ками (девчонок в нашей компании практически

не было) бегали за майскими жуками вокруг соб-

ственного дома и близлежащих домов. У нас были

сачки для ловли бабочек, и мы размахивали ими, иногда специально ловили друг друга, и мне при-

ходилось быть быстрой и внимательной, потому

что мальчики с удовольствием ловили меня сачком, а мне это совсем не нравилось. В кулаке у меня был

зажат спичечный коробок, в котором шуршали пой-

НИНА ЗВЕРЕВА 8

манные жуки, – и это было так радостно и так ин-

тересно.

Впереди лето, а значит, Волга и палатки, рыбалка

и костер, а потом мы обязательно поедем на юг, где

наша мама купит столько фруктов, что мы с братом

уже не сможем на них смотреть!

Именно в момент подобных радостных размышле-

ний я уткнулась головой во что-то теплое и круглое.

Кто-то держал меня за косичку. На меня смотрели

добрые, веселые, умные и лукавые глаза дяденьки, который не только не стеснялся своего круглого

животика, но радостно посмеялся вместе со мной

над этим казусом. А потом, не отпуская косички, спросил: откуда я такая лихая девчонка, и что я тут

делаю? Я показала жуков, сачок и махнула в сторону

своих друзей. Дядя Миша (он церемонно предста-

вился именно так) тоже махнул рукой куда-то в сто-

рону и сказал, что он работает вон на той вышке, которая называется телевизионной, и ему для нового

спектак ля очень нужна бойкая черноволосая девочка

с толстой косичкой, как у меня.

Я сразу в ответ сообщила ему все сведения, кото-

рыми обладала: кто у меня папа и мама, где я живу, а самое главное – мы совсем недавно купили телеви-

зор, и он на весь дом один, поэтому к нам каждый ве-

чер приходит целая толпа, и мама уже не рада новой

покупке. Интерес дяди Миши стал еще сильнее. Он

уточнил мою родословную и номер квартиры и даже

что-то записал в блокнот. А потом сказал мне, что за-

втра после школы ждет меня в молодежной редакции

«Факел» и вполне возможно, что я смогу получить

главную роль в его новом спектакле.

ПРЯМОЙ ЭФИР 9

Вечером я прожужжала все уши родителям

про дядю Мишу, телевидение и спектакль, но они

отнеслись к моему рассказу не слишком серьезно, хотя разрешили мне пойти на студию телевидения

(телестудия была в нескольких кварталах от нашего

дома). На одном конце улицы Белинского был наш

дом, посередине улицы – моя школа, а в конце ули-

цы – телевизионная студия и высокая вышка, кото-

рую хорошо было видно из нашего окна.

Телевидение в Нижнем появилось в 1957 году. В ту

пору сигнал из Москвы еще не поступал в регионы, поэтому конец 50-х стал золотым временем расцвета

местного ТВ. На телевидение пришли люди творче-

ские и яркие из числа тех, кто хотел воплощать свои

самые разнообразные идеи и таланты. Таким был

Михаил Мараш, который работал в театре актером, а на ТВ стал режиссером, автором и ведущим потря-

сающих по выдумке и красоте программ для детей

и молодежи. Таким был Владимир Близнецов – ро-

мантик и поэт, который уже после местного уни-

верситета поступил на сценарный факультет ВГИКа

и блестяще закончил его.

Рогнеда Шабарова, Маргарита Гончарова, Нина

Рощина, Олег Лунев, Наталья Скворцова, Наталья

Дроздова – всех не перечислишь. Именно эти люди

стали моими учителями и наставниками, и многих

из них я долгое время звала дядя Миша, дядя Володя, тетя Рона.

Первый приход на телестудию был чрезвычайно

неудачным. Дело в том, что меня никто не ждал. Дядя

Миша был уверен, что я приду с родителями, которые

предварительно ему позвонят. Но в нашей семье был

НИНА ЗВЕРЕВА 10

культ самостоятельности: ни мне, ни родителям даже

не пришла в голову мысль о совместном походе на те-

левидение.

Строгий вахтер преградил мне путь. Я уговарива-

ла его, потом заплакала, но уходить не собиралась.

На помощь ко мне никто не спешил. Тогда я попро-

сту прошмыгнула в открытую дверь проходной и по-

бежала изо всех сил по коридору главного здания.

Вахтер побежал за мной, выкрикивая всякие угрозы.

Так мы и бегали друг за другом по зданию, причем

я вопила: «Дядя Миша!» а вахтер кричал: «Девочка, вернись!» Тут же нашлись люди, которые отвели меня

к Марашу. Он долго хохотал и извинялся перед вах-

тером. Потом он повел меня в студию, и я впервые

увидела огромный павильон с декорациями, жарки-

ми световыми лампами и пугающими жуками-каме-

рами с толстыми хвостами проводов.

Я трогала деревья, сделанные из картона, щури-

лась на сильный свет. Сердце мое трепетало от сча-

стья. Меня попросили что-то сказать, потом попры-

гать через скакалку, – я делала все, что мне велели, и уже понимала, что хочу остаться здесь навсегда.

Только потом – намного позже – я узнала,

что дядя Миша столкнулся со мной на улице как раз

после кастинга, который он проводил в соседней

школе среди девочек – учениц 2–3 классов. Он

выбрал 5 девочек, и все они торжественно при-

шли с мамами как раз за 2 часа до моего «налета»

на телецентр. Одна из них вроде бы даже получила

приглашение на съемку на следующий день, но мой

энтузиазм и битва с вахтером произвели на Мара-

ша неизгладимое впечатление. Тем более что роль, ПРЯМОЙ ЭФИР 11

которую мне предстояло сыграть, предполагала

буйный темперамент и чрезвычайную самостоя-

тельность. Согласно роли, главная героиня украла

деньги у родителей и пошла покупать все то, чего

была лишена: конфеты, игрушки, новые наряды.

Это был спектакль в защиту детей, которые имеют

право на внимание со стороны родителей. Забав-

но, что следующей проблемой после утверждения

на роль стало мое равнодушие ко всем этим радо-

стям жизни, потому что мои собственные родители

растили нас с братом в атмосфере баловства, заботы

и полного доверия.

Пять лет подряд я радостно демонстрировала

школьным учителям записки от дяди Миши с прось-

бой отпустить меня на съемки. Я вела программы, участвовала в конкурсах, снималась в кино. Меня

даже узнавали на улицах.

И вдруг однажды телефон замолчал, а на экране

появилась другая девочка – новая прима молодеж-

ной редакции. Я вступила в период «гадкого утен-

ка», и мне тут же нашли замену. Я до сих пор помню, как выглядела та девочка, как плавно она двигалась, как красиво лежала на плече ее толстая коса. Сте-

пень моего отчаяния была по-детски безграничной, но общий оптимизм и радостный характер шептали

на ухо: «Ничего, я еще вернусь, я им докажу, я буду

работать на телевидении».

Забавно, что именно так и случилось.

Первая любовь

Страшно писать на эту тему: лучшие строки всех пи-

сателей и поэтов всех времен и народов уже написа-

ны – именно о ней, о первой любви. Уже написано, как оглушительно стучит сердце, как нестерпимо

ноет в груди, как хочется обнять мир или, наобо-

рот, умереть тотчас же. Уже написано про счастье

и про несчастье первой любви, и даже про то, что это

чувство вполне сопоставимо с болезнью. Что можно

прибавить? Только свою историю.

Я влюбилась, когда мне было двенадцать лет, и я вовсе не была к этому готова. Пришла из школы —веселая девчонка с косичками, отличница, любимая

дочь любящих родителей, любимая сестра любящего

брата. Мой брат старше меня на два с половиной года, его друзья – потенциальные женихи, выбирай на лю-

бой вкус. Торчат у нас дома целый день, играют в шах-

маты, готовят уроки, подкалывают друг друга – мои

родители умудрялись всех привечать. В тот вечер пар-

ней было особенно много – они готовили школьный

КВН. Я пришла домой, когда обсуждение шло бурно, ПРЯМОЙ ЭФИР 13

мальчики спорили, сердились. Мама на кухне, улы-

баясь воплям из комнаты, готовила ужин, и я немед-

ленно была взята ею в плен в качестве помощницы.

Мы быстро нажарили котлеты, я одернула школьную

форму, взяла в руки первый попавшийся учебник (он

оказался по алгебре) и шагнула в комнату. Никто

не обратил на меня внимания. «А у меня задачка не по-

лучается!» – сообщила я громко. Мне пришлось эту

фразу повторять раз пять, просительно и чуть не пла-

ча. Среагировал самый маленький, однако именно

он оказался капитаном команды КВН. Он смешно

встряхивал челку и упирался руками в бока, чуть от-

кинувшись назад. Он толково объяснил мне решение

задачи, которую я знала наизусть. И что-то случилось.

Мама сердилась, что я не помогаю накрывать на стол, но увидев мое возбуждение, сразу сказала: «Что, вы-

брала себе жениха?» И я ответила: «Да. Он капитан

команды КВН, и он добрый». Мама слегка удивилась, так как в этой компании были настоящие красавцы, рослые, широкоплечие. Однако после паузы вполне

серьезно сказала: «Хороший выбор. Если выходить

замуж – то за него».

Однако мой «жених» не воспринимал меня все-

рьез: три года разницы в таком возрасте – целая

пропасть! Я испытала всю горечь несчастной пер-

вой любви. Оказалось, что страдать я умею «на пол-

ную катушку»: выбегала из трамвая, когда видела

похожую полосатую курточку, писала стихи и рвала

их, придумывала нелепые поводы, чтобы затащить

его в гости. Это был хороший мальчик, он мучился

и стес нялся моего чувства. Апогей страданий насту-

пил, когда он получил путевку в «Орленок» и там…

НИНА ЗВЕРЕВА 14

влюбился. Я слышала, как мой брат обсуждает с дру-

зьями эту новость.

А потом случилось счастье: моя мудрая мама

организовала поход на байдарках с участием всей

компании парней и единственной девушки, то есть

меня. Я, как любая настрадавшаяся девчонка, доби-

лась всего: сожалений и признаний, комплиментов

и подарков, поцелуев и провожаний. И успокоилась, стала обращать внимание на других мальчиков…

Короче, чуть не потеряла свою Любовь. Но вовремя

опомнилась, слава Богу.

В этом году мы будем праздновать сорок один год

со дня свадьбы, у нас трое детей и четыре внучки.

И мы до сих пор не надоели друг другу.

Письма Блока

В семье, в которой мне посчастливилось родиться, то и дело возникали невероятные события. Каждое

было особенным, но частота появления невероят-

ных событий явно превышала норму. Никогда такого

не было, и вот опять! Кажется, именно так однажды

выразился Виктор Черномырдин. История с письма-

ми Блока именно из этой серии.

Мой отец был не только единственным ребенком

у своих родителей, но и единственным любимым

племянником у тети Зои и дяди Левы, а это были

необычные люди. Тетя Зоя закончила Бестужевские

курсы в Петрограде, преподавала в нижегородском

педагогическом институте и была знаменита как ин-

теллектуалка и мудрая советчица.

Она водила дружбу с известными личностями

в Москве, Ленинграде, Горьком. Дядя Лева носил

фамилию Поливанов, он был сыном основателя мо-

сковской Поливановской гимназии, где сидел за од-

ной партой с будущим чемпионом мира по шахматам

Алехиным.

НИНА ЗВЕРЕВА 16

Всю жизнь он преподавал высшую математику

в Горьковском политехническом институте, но мог

преподавать и игру на фортепиано, так как посе-

щал курсы в Московской консерватории и играл

прекрасно. Он оказался в Горьком исключительно

из-за сумасшедшей любви к женщине, которая была

на двадцать лет старше его. До последнего своего

дня он любил ее и говорил только о ней. Зоя Вла-

димировна Зверева умерла в 1956 году, мне было

только четыре года, но я прекрасно помню, как мы

с братом боялись ее, особенно когда во время тра-

диционного семейного обеда она басом говорила: «Дети, под стол!»

Может быть, это была шутка, но мы пугались и ре-

ально залезали под стол, хотя наша смелая мама пы-

талась отстоять наше право на свободное поведение.

Сама мама тоже ходила к тете Зое со страхом

и позднее рассказывала мне, что тысячу раз дава-

ла себе клятву не отвечать на ее жесткие вопросы, но как будто попадала под гипноз и рассказывала все

как на исповеди, а потом пугалась и мучилась.

Дядя Лева пережил свою жену на десять лет и каж-

дый день носил цветы на ее могилу. Иногда он загля-

дывал к нам на обед, приносил шоколадки, но казал-

ся совсем другим человеком, что-то в нем навсегда

погасло. Он отказывался садиться за инструмент —к великому нашему огорчению. После смерти дяди

Левы какие-то странные женщины, которые ухажи-

вали за ним в последние годы, растащили все ценно-

сти – картины, книги, драгоценности.

Мои родители никогда не претендовали на на-

следство и даже не думали об этом.

ПРЯМОЙ ЭФИР 17

И все же папе досталась папка с документами

и фотографиями, он сразу отдал ее маме, а мама по-

ложила в книжный шкаф, на самую нижнюю полку.

Так бы она там и лежала до сих пор, но однажды

мама решила устроить генеральную уборку и провоз-

гласила: «Разбираем каждую папку!»

Это случилось в начале лета 1971 года. Мама обна-

ружила в дяди-Левиной папке какие-то странные по-

желтевшие письма, написанные размашистым кра-

сивым почерком. Мама прочитала подпись под од-

ним письмом и громко крикнула:

– Нина, срочно иди сюда! Тут для тебя богатство!

Я полетела из кухни в комнату и увидела маму, которая сидела на полу, а вокруг были старые пись-

ма. Мы рассмотрели бумагу одного из писем на свет

и увидели особые водяные знаки. И красивую под-

пись под каждым листком: «Преданный Вам Алек-

сандр Блок». То есть это настоящие письма Блока!

Того самого поэта Александра Блока, стихи которого

я знала наизусть и очень любила!

Мы встречались с тобой на закате.

Ты веслом рассекала залив.

Я любил твое белое платье,

Утонченность мечты разлюбив…

Мама посмотрела мне в глаза и совершенно серь-

езно сказала:

– Ну вот. Теперь хотя бы понятно, почему ты

пошла на филологический!

Дело в том, что в нашей семье все были физика-

ми: отец, мама, брат, муж (мне было 19 лет, но я уже

НИНА ЗВЕРЕВА 18

была замужем), но я пошла в гуманитарный вуз, хотя

способности к математике и физике у меня всегда

были весьма высокими. Я окончила физико-матема-

тическую школу с хорошими оценками, но никогда

не хотела идти на радиофак или что-нибудь в этом

роде. Папа предлагал институт иностранных языков, но мне хотелось туда, где книги, литература, русский

язык, – в общем, филологический, и точка!

Далее события стали развиваться с невероятной

скоростью. Мама успела рассказать о своей находке

всего двум подругам, но уже на следующий день в на-

шей квартире звенел не переставая телефон – все

требовали письма Блока! Звонили строгим голосом

из разных газет, журналов и даже уважаемого ака-

демического издания «Литературное наследие». Нам

объясняли, что эти письма являются всенародным до-

стоянием и надо их немедленно отдать в государст-

венный архив. В некотором смятении я сложила пись-

ма в какой-то пакет и пошла советоваться с нашим

профессором русской литературы Георгием Василье-

вичем Красновым. Он пришел сначала в полный вос-

торг, а потом пришел в ярость – как только увидел, как небрежно хранятся письма в моем портфеле. Он

приподнимал их пинцетом, а между письмами поло-

жил тонкую папиросную бумагу. Затем он строго-на-

строго наказал мне не общаться ни с кем по телефону, а доверить все переговоры ему одному.

Уже наутро нам позвонили из «Литературной га-

зеты» и сразу сослались на профессора Краснова.

Звонила Алла Латынина – редактор рубрики «Архив

ЛГ». Она хотела поговорить именно со мной, и я дро-

жала от страха и нетерпения.

ПРЯМОЙ ЭФИР 19

Алла Николаевна спросила:

– Сколько вам лет?

Я гордо ответила:

– Девятнадцать.

Далее она поинтересовалась, на каком курсе

я учусь, и выяснила, что я только что окончила пер-

вый курс.

Следующий вопрос не застал меня врасплох: – Как вы оцениваете значение этих писем?

Я сообщила, что уже написала целую статью

про Блока и Зою Звереву, где привела самые интерес-

ные выдержки из писем.

Алла Николаевна взбодрилась и спросила:

– Сколько у вас получилось?

Этот вопрос тоже не заставил меня долго думать, не менее гордо я ответила:

– Шесть листов!

И тут трубка испуганно затихла. Это было так

неожиданно и страшно, что я перестала дышать.

Но через паузу вежливый спокойный голос кандида-

та философских наук Аллы Латыниной (кстати, мамы

известной журналистки Юлии Латыниной) уточнил: – Ниночка, вы имеете в виду печатные листы

или листы, напечатанные на машинке?

Я понятия не имела, что такое «печатный лист», и только по приезде в Москву узнала, что это 24 обыч-

ные страницы машинописного текста. Было от чего

удивиться! Далее все было как во сне: я надела са-

мый красивый мамин трикотажный костюм, сделала

прическу, села на поезд, приехала, попала под дождь, долго искала здание «Литературки» на Цветном буль-

варе, нашла, сообщила каждому встречному о том, НИНА ЗВЕРЕВА 20

что у меня в сумке настоящие письма Блока, после

чего одним из сотрудников редакции была отконво-

ирована в кабинет Аллы Николаевны.

Он привел меня и сказал:

– Алла, тут к тебе приехала милая девушка

из провинции.

Улыбнулся – и скрылся.

Алла Латынина напоила меня чаем и даже хоте-

ла накормить, но у меня именно в этот день начал-

ся страшный токсикоз – я была беременна первым

ребенком, поэтому с испугом отказывалась от еды.

Мне казался сумасшедшим тот мир, в который

я попала, – у Аллы Николаевны в кабинете сидела

подруга и ныла о том, что за ней ухаживает Евгений

Евтушенко, но он ей так надоел, так надоел… Я знала

все стихи Евтушенко наизусть и готова была бежать

на его концерт на край земли. Фифа в кабинете раз-

била мои иллюзии в один миг, почему-то я ей сразу

поверила. В зеркале я видела свое отражение – мо-

края курица в костюме с чужого плеча, да еще и с ток-

сикозом.

Но уже на следующее утро мир стал другим —Алла Латынина мудро руководила моими поездками

по Москве, я познакомилась с Андреем Турковым, побывала в архиве, где нашлись письма Зои Звере-

вой к Блоку, и переписка, как говорят, воссоедини-

лась.

Я уже бегом пересекала Цветной бульвар и на-

слаждалась общением с сотрудниками легендарной

«Литературки», они тоже меня приняли в качестве

«дочери полка» и, кажется, давно догадались, почему

я пролетала мимо буфета на шестом этаже с видом

ПРЯМОЙ ЭФИР 21

мученицы. Когда материал был готов, Алла Латыни-

на спросила меня, на какой гонорар я рассчитываю.

Мысль о том, что мне еще и заплатят за такую неверо-

ятную поездку, меня потрясла. Я что-то промямлила

и стала ждать выхода газеты.

Моя статья занимала целый разворот, на котором

были фотографии Зои Владимировны, и Александ-

ра Блока и даже вступление от имени «Архива ЛГ», в котором Алла Латынина рассказывала об истории

находки и немного обо мне как о новом авторе.

Самым интересным в переписке поэта и бестужев-

ки был тот факт, что Блок помогал через Зою Звере-

ву политическим заключенным. Не менее важным

оказалось подробное описание трагических событий, связанных со смертью младенца, которого родила

Любовь Дмитриевна Менделеева. Блок признал это-

го ребенка, но судьба распорядилась иначе: он сам

похоронил этого мальчика через тринадцать дней

после рождения.

Помните его: «Когда под заступом холодным…»

Это стихотворение было написано в тот же день, когда Блок написал Зверевой подряд несколько пи-

сем. Считалось, что он никому не писал в это тяже-

лое время. Оказалось, ей он доверял по-настоящему.

Он даже на своей визитке написал: «Уважаемая Зоя

Владимировна! Я не застал Вас сейчас, и очень жа-

лею об этом, потому что есть вещи, которые я могу

рассказать только Вам…» Блоковеды, с которыми

я познакомилась в Москве и в Питере (туда я езди-

ла на встречу с Владимиром Орловым), в один го-

лос уверяли меня, что эта дружба – единственная

в своем роде, так как у Блока было много любовниц, НИНА ЗВЕРЕВА 22

а вот женщины-друга в его жизни не было. Оказа-

лось, была такая женщина. Ай да двоюродная моя

бабушка!

Публикация, да еще такая объемная, сделала меня

абсолютно счастливой. Но самое главное случилось

через три дня – мне позвонил Владимир Близне-

цов из редакции «Факел» Горьковского телевидения

и пригласил рассказать о находке в прямом эфире.

Я слушала голос, знакомый с детства, и не знала, что сказать. К тому же мой животик уже округлился, и я стеснялась показаться в эфире в таком виде.

Но Близнецов настаивал, и я пошла на студию.

Пропуск был заказан, меня ждали. В редакции, как и всегда, было полно людей, все суетились, раз-

говаривали одновременно. Но когда я вошла, насту-

пило молчание, и вдруг Мараш тихо спросил: – Нинка?

И уже более уверенно:

– Ты – Нинка Зверева?

Я только кивнула. Далее все хором говорили о том, что я должна написать сценарий сама, что я должна

проявить свою телевизионную детскую закалку, меня

щупали, спрашивали о муже, о родителях, об учебе.

Потом, насытившись, все вернулись к своим делам, а мудрый Близнецов стал заново учить меня телеви-

зионной науке.

В прямом эфире вместо положенных 15 минут

я проговорила целых 45 минут, то есть заняла все

эфирное время, два других сюжета пришлось снять

с эфира.

Но это был настоящий успех. После эфира ко мне

подошли операторы, звукорежиссер и его ассистенты, ПРЯМОЙ ЭФИР 23

технические работники. Все поздравляли, хвалили, говорили, что у меня особый дар телеведущей.

Я с трепетом ждала, когда с высокого пульта в сту-

дию спустятся Близнецов и Шабарова – мои телеви-

зионные «родители». Они не были так эмоциональ-

ны, пожурили меня за многословность, и все же про-

изнесли заветные слова:

– Ты – наша, Нина. Ты должна быть в эфире!

А еще через неделю мне по почте пришел бас-

нословный гонорар с поздравительной запиской

от Аллы Латыниной.

Так Зоя Владимировна Зверева властной рукой

вмешалась в мою жизнь и повернула ее в нужную

сторону.

Первое задание

Несмотря на то, что работать на телевидении я на-

чала еще в восемь лет, попасть в штат после оконча-

ния нижегородского университета было достаточно

сложно. Во-первых, вакансии случались чрезвычайно

редко, а в молодежной редакции «Факел», в которую

я стремилась попасть и где вроде были не против

меня взять, каждый человек работал годами, и никто

не собирался уходить. Вне штата в качестве автора

или приглашенной ведущей – пожалуйста. А вот

в штат – это совсем другой вопрос.

Вторым барьером была я сама по себе, как непод-

ходящий для идеологической работы субъект. Во-пер-

вых, женщина (предпочтение отдавалось мужчинам, и до сих пор так же). Во-вторых, мать двоих малень-

ких детей, то есть будут больничные и бесконечные

отлучки домой. В-третьих, моя непонятная нацио-

нальность (мама у меня еврейка, папа – русский).

Прибавьте сюда мою абсолютную беспартийность

и искренность, которая смущала серьезных людей, а особенно руководителей советского телевидения.

ПРЯМОЙ ЭФИР 25

Я могла в прямом эфире студенческой программы

«Потенциал» сообщить что-нибудь положительное

про заграницу или возмутиться тем фактом, что сту-

дентов вместо учебы посылают на картошку.

Опасно брать на работу такого человека. Но мне

повезло. Во-первых, совершенно неожиданно осво-

бодилось место редактора молодежных программ, так как Валентина Арюкова безумно влюбилась в ре-

жиссера и уехала с ним на Север от всех соперниц.

Во-вторых, за меня ходатайствовала могуществен-

ная Рогнеда Шабарова, которая была одним из родо-

начальников Горьковского ТВ, а к 1975 году, когда

я окончила университет, уже работала директором

Горьковского телевидения. Спустя много лет я уз-

нала, сколько порогов ей пришлось обить в обкоме

партии и в других инстанциях, чтобы доказать мое

право на профессию.

И вот 30 сентября 1975 года, невзирая на мамину

мечту об аспирантуре, с красным дипломом напе-

ревес я шагнула в любимую редакцию «Факел» уже

как равная. У меня появился стол, телефон и первое

задание. Оно было ужасным! Была такая программа, которая называлась «Молодежный меридиан». Это

была хорошая советская комсомольско-партийная

пропаганда во славу ударников коммунистическо-

го труда. Мне поручили поехать на ударную комсо-

мольскую стройку в город Богородск. Там, в 100 ки-

лометрах от Нижнего, при помощи ударных ком-

сомольских бригад строился новый завод хромовых

кож.

Так сложилось в моей жизни, что я никогда не была

ни на заводах, ни на стройках и плохо отличала рожь

НИНА ЗВЕРЕВА 26

от пшеницы. Университетский дом, компания ин-

теллектуалов, из увлечений – туризм, альпинизм, книги, поэзия. В общем, другая жизнь. Мне выделили

хорошего кинооператора Виктора Тернового, и мы

поехали на «козлике» (так называли ГАЗ-69, это была

самая распространенная машина на Горьковском

телевидении). Именно тогда я усвоила правильную

привычку по дороге на съемки заправлять машину

бензином, а оператора пивом. А для себя – обяза-

тельная остановка около районного универмага, где

по недосмотру сельских покупателей иногда можно

было купить интересные импортные вещи.

Часа через два мы прибыли на стройку, где нас

никто не ждал. В результате я поступила грамотно.

То есть начала отражать действительность именно

такой, какой ее обнаружила. Я не знала, что принято

найти главного начальника и взять его в гиды. К на-

чальнику я пришла потом, после окончания съемок

с одним-единственным вопросом: почему стройка

называется ударной комсомольской, если за три часа

съемок мы не обнаружили ни одного человека моло-

же 40 лет? Начальник занервничал и наутро позво-

нил в редакцию.

Затем меня водили к Шабаровой, и даже к вели-

кому Громову (председателю Комитета по телеви-

дению и радиовещанию). Мое по-детски наивное

удивление по поводу статуса стройки и тех реальных

событий, которые я запечатлела на камеру, вызвали

у Громова неожиданную реакцию – он разрешил

выпустить программу в эфир практически без изме-

нений. До сих пор не знаю, советовался ли он со свои-

ми кураторами из обкома партии или взял и рискнул, ПРЯМОЙ ЭФИР 27

но я вышла в прямой эфир и в своем стиле радостно-