Текст книги "Цена доверия (СИ)"
Автор книги: Нина Ковалл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
– А ты пыталась меня поцеловать? – Грэм осознавал, что ступает на опасную дорожку, но был уверен, что все держит под контролем.
– Ты не заметил? – Энжи понимала его позицию, но не любила незаконченные дела и оборванные разговоры. – Я думала, что все к этому и шло.
– С чего бы? – спросил он, пряча руки в карманы джинсов.
– На заправочной станции, вместе с батончиками ты покупал и презервативы, – невозмутимо ответила она. – Которые незаметно спрятал в карман, угощая меня шоколадом.
От удивления брови Грэма поползли вверх и он молча достал из карманов штанов газовую зажигалку, сигареты и квадратную коробочку мятных леденцов.
Энжи почувствовала себя полной дурой, а краска стыда залила ее лицо.
– Неужели я настолько плох, что решил отвезти молоденькую девчонку за сотню миль от дома, чтобы забить голову романтикой, а потом трахнуть? – серьезно спросил он.
– Вообще-то, так делают некоторые парни, когда влюблены. Но… – Энжи попыталась улыбнуться. – Это была шутка. Крайне неудачная.
– Да, крайне неудачная и глупая. Твоя мать пригрозила, что посадит меня, если я к тебе полезу. Может быть, это часть ее плана? Может быть, ты воплощаешь ее план в жизнь? – голос Грэма задрожал от едва скрываемого гнева. – Какой же я дурак!
Энжи почувствовала, как внутри все обрывается:
– Нет! Нет, Грэм!
– Садись в машину. Я отвезу тебя в Сильвер-Солт и мы сделаем вид, что ничего этого никогда не было.
– Нет. Я…
– Садись в машину! – закричал он.
– Прошу тебя, выслушай, – Энжи ухватила его за руки, чуть выше локтей. – Выслушай!
– Больше я на это не куплюсь, – он мягко освободился от ее рук. – Ни за что!
– Я придумала эту чушь с презервативами. Я просто… Я хотела увидеть твою реакцию. Я…
– Зачем? – Грэм прижался спиной к дверце машины и сложил руки на груди, подсознательно закрываясь от нее.
– Чтобы понять, есть ли у меня шанс. Могу ли я хотя бы мечтать… Грэм, ты знаешь, что я не хочу, чтобы ты был моим отцом, но ты не знаешь почему. Я скажу. Не потому, что ты мне не нравишься. Ты нравишься и намного сильнее, чем я бы того хотела, и вовсе не как потенциальный отец. Понимаешь? – Энжи совершенно не верила в то, что вслух говорила ему эти слова. Признавалась в симпатии, о которой еще утром имела лишь отдаленное смутное представление. Но внутри что-то пробило защитную стену и теперь признания лились, словно массивный водный поток.
– Энжи, я уверен, в этом нет ничего серьезного. Людям свойственно чувствовать друг к другу симпатию. Так зарождается дружба. Любое положительное чувство возникает из обоюдной симпатии, – попытался спокойно отреагировать на ее слова Грэм. – Вспомни наш разговор о рыбе. Рано или поздно она надоест.
– Ты любил когда-нибудь? – вдруг спросила она.
– Мы говорим о тебе, а не обо мне, – Грэм почувствовал волнение в груди.
– Испытывал дрожь во всем теле, видя определенного человека, или сладкое тепло в груди, слыша его голос, мурашки по коже от его дыхания, тянущую боль внизу от его взгляда? – Энжи сделала шаг к нему и с мольбой заглянула в голубые глаза. – Я чувствую все это только когда ты рядом. Так зарождается дружба, Грэм?
========== Глава 9 ==========
Грэм растерянно смотрел на нее, ошеломленный услышанным. Не зная, что ей ответить, как дать понять, что это все не может быть серьезным и настоящим.
Полные слез глаза цвета крепкого кофе были устремлены на него, моля о помощи:
– Грэм?
– Энжи! О, Энжи! – Грэм воздел глаза к темнеющему небу, словно призывал высшие силы. – Это пройдет. Поверь, что все пройдет. Через какое-то время ты даже не вспомнишь обо мне и о том, что чувствовала. Во всем виновны обстоятельства, в которых мы оказались.
– Ответь мне на один вопрос. Всего один, но очень честно. Молю тебя, – попросила она, неуклюже вытирая мокрые щеки тыльной стороной ладони.
– Обещаю, – вздохнул он.
– Я тебе не нравлюсь? Совсем?
– Знаешь, чего я боюсь больше всего? – вопросом на вопрос ответил он, делая шаг к ней.
– Грэм, ты обещал, – жестко напомнила она.
– Того, – словно не слыша ее, продолжил Грэм. – Что сейчас я безрассудно позволю себе влюбиться в тебя, а потом ты разобьешь мне сердце. Энжи, я не двадцатилетний мальчишка и уже не могу позволить себе такую роскошь. Понимаешь? Мне нужна та, которая будет со мной до конца, а не бросит через месяц-другой, когда вся романтика неравной любви выветрится из ее хорошенькой головки.
– Это значит, нет? – плечи Энжи поникли.
– Это значит, да! Да, Энжи. Но я не могу позволить симпатии перерасти во что-то большее, – Грэм открыл дверцу машины, жестом приглашая ее сесть.
– Ты жертвуешь моими чувствами сейчас, чтобы не жертвовать своими потом. Знаешь, кто ты, Грэм Киттон? Ты – жестокий и бессердечный эгоист, – Энжи села в машину, чувствуя абсолютную пустоту внутри.
Грэм в одиночку затушил костер, собрал оставшиеся вещи и сложил их в машину, а затем, тяжело опустившись за руль, завел двигатель.
Все время они ехали в абсолютном молчании, каждый думая о своем.
Энжи считала себя преданной с разбитыми вдребезги мечтами.
Грэм был уверен, что сумел уберечь ее от еще большей боли в будущем.
В Сильвер-Солт они добрались уже глухой ночью, но, несмотря на это, Энжи попросила высадить ее в центре и домой пошла пешком. Решив не настаивать, Грэм молча сидел за рулем до тех пор, пока ее силуэт не скрылся во тьме.
Вернувшись домой, Грэм поднялся в свою комнату и до самого утра не сумел сомкнуть глаз.
Придя на работу, он был уверен, что Энжи в магазине не окажется, но она сидела на своем месте, склонившись на согнутую руку. Темные круги под глазами подтверждали, что и для нее остаток ночи прошел в раздумьях.
Грэм кивнул ей в знак приветствия, она ответила таким же кивком и отвела взгляд.
Дружба кончилась. Грэм с грустью признал это и решил просто двигаться дальше.
Ближе к вечеру в магазине появился Рой. Поинтересовавшись, как идут дела, он остался доволен ответом и направился в свой кабинет.
Энжи и Грэм находились на своих местах, не обращая на него особого внимания. Спустя час Рой выбежал в торговый зал.
– Чтоб я здох! – Рой повернулся к Грэму. – Отвези меня на ремонтную станцию. Пожалуйста!
– А что такое? – Грэм подошел к нему.
– Я должен был забрать машину с ремонта еще в девять вечера. Уже полдесятого. Поехали быстрей, не то придется пробыть без машины еще два дня. У них выходные, – вздохнул Рой.
– А как же магазин? – Грэм покосился на Энжи.
– Да, ладно. Полчаса до закрытия, – отмахнулся Рой. – Энжи, куколка, справишься?
– Да, мистер Пруитт. Все будет хорошо, – она даже не взглянула на Роя.
– Отлично. Пошли, Грэм. Пошли, – Рой поспешил к выходу.
Грэм направился следом, подхватив свою джинсовую куртку.
На ремонтной станции уже было закрыто и, чертыхаясь, Рой вернулся к машине Грэма, звоня знакомому механику и прося его вернуться и отдать ему машину.
Судя по выражению лица Роя, Грэм понимал, что механик не соглашался. После десяти минут уговоров на лице Роя появилась победная улыбка и он отключил вызов.
– Ну, что там? – Грэм затянулся сигаретой, наслаждаясь освежающим ментоловым привкусом и наблюдая за улицей через окошко.
– Едет. Этот придурок решил сегодня свалить пораньше, но не тут-то было, – Рой довольно потер ладони.
– Оставишь человеку чаевые, – Грэм хмыкнул.
– Как себя поведет, так и получит, – Рой перевел взгляд на него. – У тебя все в порядке?
– А что? – Грэм вновь сделал глубокую затяжку, стряхивая с кончика сигареты пепел за окошко.
– Странный какой-то вернулся после уик-энда.
– Тебе показалось. Я вот заметил, что в городке к тебе меняется отношение. То, что ты принял меня на работу, портит твою репутацию, – Грэм покосился на него.
– Плевать мне на мнение толпы. Для себя я знаю, что все делаю как надо, – Рой улыбнулся и достал из кармана трезвонящий телефон. – Неужели этот парень меня надул? Нет. Кто это?
Грэм отвернулся к окну, чтобы не вслушиваться в разговор, но растерянный и даже шокированный вскрик Роя изменил его позицию.
– Рой? – Грэм резко повернулся. – Что?
– Магазин! Мой магазин, скорее!
В одно мгновение Грэм завел двигатель и они понеслись в сторону центра городка, оставив ремонтную станцию.
Возле входа в магазин толпились прохожие и стояла патрульная машина с включенными мигалками. Где-то слышался звук сирен неотложной помощи и сердце Грэма похолодело. Он вбежал внутрь магазина, первым замечая множество осколков от разбитой витрины, валяющихся на полу. Двое полицейских склонились у соседней витрины, и, идя на ватных ногах, Грэм заглянул через плечо одного из них. Целая лужа ярко-красной крови врезалась в его память навсегда.
– Сэр, отойдите, – его мягко отодвинули в сторону вошедшие парамедики, склоняясь возле Энжи.
– Девушка. Двадцать лет. Осколочные ранения головы и живота. Значительная потеря крови. Необходимо переливание. Звоните в банк крови, – фразы, которыми обменивались полицейские и парамедики, долетали до Грэма через плотную мембрану, смешиваясь с громким взволнованным голосом Роя.
Грэм отошел к стене, прижимаясь к ней спиной, почувствовав сильное головокружение. Перед глазами все еще стояла лужа крови. Он не помнил лица Энжи, ее тела на полу – только кровь. Так много крови.
– Грэм? – Рой тронул его за плечо. – Офицер хочет задать тебе несколько вопросов. Я уже сказал, что все это время мы были вместе и ты ничего нового ему не скажешь, но…
– Моя обязанность. Это будет недолго, – молодой офицер дружелюбно кивнул Грэму и открыл свой блокнот.
– Мне нужно в больницу, – после нескольких ответов тихо произнес Грэм.
– Конечно. Еще один вопрос. Вы с мисс Томпсон родственники, друзья, или…
– Знакомые, – оборвал его Грэм. – Хорошие знакомые. Вместе работаем в этом магазине.
– Я понял. Хорошо. Можете быть свободны. Если у нас возникнут вопросы, мы позвоним. Продиктуйте номера ваших стационарных и сотовых телефонов.
Грэм кивнул, монотонно называя набор цифр:
– Я могу идти?
– Конечно, – офицер улыбнулся и вновь отошел к Рою.
Больница Сильвер-Рок была небольшой и отыскать операционный блок, куда отвезли Энжи, Грэму не составило труда. Пройдя белоснежным коридором к дверям с красно-белым табло, на котором мигала надпись «Идет операция», он увидел Люси. Она стояла, прижавшись лбом к стене, и плечи ее содрагались.
– Люси? – Грэм весь напрягся, ожидая очередных нападок с ее стороны, но ничего такого не произошло.
Она молча смотрела на него изучающим взглядом, а в глазах застыло смирение.
– Есть новости? – тихо продолжил он.
– Ничего. Ты видел ее? Когда это случилось. – охрипшим голосом спросила Люси.
– Нет. Рой попросил…
– Я знаю, что тебя там не было. Рой звонил мне несколько минут назад. Я о другом. Ты ее видел в магазине? – вяло спросила Люси.
– Да, – перед глазами Грэма вновь всплыла лужа крови и он поспешно моргнул.
– Куда ее ранили? Чем?
– Люси я не знаю. Была разбита стеклянная витрина. Возможно, Энжи… – Грэм споткнулся на полуслове.
– Ее ударили об эту витрину? Головой моей дочери разбили сто килограммовую витрину? – Люси шумно втянула в себя воздух и крылья ее носа раздулись.
Грэм ничего не ответил, сверля взглядом дверь в операционный блок.
После нескольких минут тишины Люси устало опустилась на пол и вдруг спросила:
– Куда ты возил ее на уик-энд? Только не думай отрицать. У нее нет подруг здесь, не то, что в Литтл-Рок. Энжи была с тобой!
– На старую базу отдыха Бэрроу-Плейнс, – Грэм продолжал смотреть на дверь операционного блока.
– Ты с ней спал?
Вопрос был логичен, но все же прозвучал неожиданно. Грэм, не задумываясь, ответил:
– Нет.
– Энжи трудно отказать. Она бывает очень убедительной. До такой степени, что ты просто забываешь слово «нет», – на лице Люси не появились победные эмоции, которых он ожидал.
– Я уже понял, – Грэм едва заметно улыбнулся.
– Она не такая, какой ее пытаются выставить горожане с подачи судьи Фарнелла. Она не шлюха, какой была я, – голос Люси звучал ровно и уверенно.
– Люси, я не…
– Я перечеркнула твою жизнь, Грэм, но поверь – свою я перечеркнула тоже. Ты, даже по истечении двадцати лет в тюрьме, остался человеком, а я… Я человеком так и не стала.
– У тебя есть прекрасная дочь. Ее плохая мать не воспитала бы, – Грэм почувствовал к Люси волну искренней жалости.
– Я самая худшая мать на свете. Знал бы ты, – Люси криво улыбнулась. – Грэм, не поступай с ней так же, как когда-то поступил со мной.
После этих слов между ними вновь воцарилась тишина.
Ближе к полночи в коридоре наконец появился доктор:
– Мисс Томпсон, операции прошли без осложнений. У Энжи открытая черепно-мозговая травма, а так же ранения брюшной полости, зацепившие селезенку и печень. Недавно она вышла из наркозного сна. Вместе с тем прогноз оптимистический, но нужна длительная реабилитация. Навещать ее сегодня не рекомендую. К утру будем координировать ее состояние. Надеюсь, что все будет хорошо. Всего доброго. Мне нужно идти, так как в кабинете ожидают патрульные.
Доктор ушел так же быстро, как и появился, и Люси с Грэмом вновь остались одни.
– Пойдем, я отвезу тебя домой, – предложил он.
– Иди. Я останусь здесь. До утра не так уж и долго, – Люси вздохнула и прикрыла глаза.
Грэм повернулся и поспешил домой.
Как он и предполагал, Кейт не спала. Она сидела в гостиной с крючком и клубком шерсти, но к вязанию даже не прикасалась.
– Грэм? – едва услышав звук захлопнувшейся двери, Кейт бросилась в коридор.
– Мам, ты почему еще не спишь? – удивленно спросил он, снимая куртку.
– Я звонила Рою, – ее подбородок дрожал от негодования и волнения.
– А мне позвонить ты не могла? – чуть раздраженно спросил он.
– Однажды, ты уже пострадал из-за Люси Томпсон. Не повторяй ту же ошибку с ее дочерью! – гневно бросила Кейт.
– Мама, прекрати, – Грэм попытался унять возникшую внутри ярость.
– Я давно это заметила. Ее телефонный звонок тебе посреди ночи. Потом пол ночи в магазине с ней. Потом уик-энд, на который ты уехал без объяснений, выключив сотовый. Грэм, ты и эта девчонка…
– Это тебя не касается, – Грэм обошел ее и стал подниматься по лестнице наверх.
– Еще как касается! Я не хочу снова потерять тебя на двадцать лет из-за какой-то малолетней смазливой шлюхи, – взорвалась Кейт.
Сжав кулаки так, что побелели костяшки пальцев, Грэм втянул в себя воздух и молча прошел в свою комнату, так и не обернувшись.
========== Глава 10 ==========
Время тянулось неумолимо медленно. Допрос в полиции, на который вызвали его и Роя, только рассердил Грэма. Он видел, что полиция решила свалить произошедшее на компанию пьяных подростков и, поскорее схватив их, закрыть это. На самом же деле было слишком много несостыковок в выводах полицейских. Например то, почему Энжи оказалась рядом с витриной в центре торгового зала и как подростки сумели разбить огромную витрину. Энжи ударили об нее со всей дури. Осколки впились ей в живот и голову. Компания пьяных подростков подобного сделать не смогла бы.
– Ты как? – из участка вышел взвинченный Рой.
Грэм бросил окурок сигареты в мусорный бак возле входа в здание и спрятав руки в карманы куртки, подошел к Рою:
– Это дело шито белыми нитками. Ты так не думаешь?
– Не знаю. Грэм, не лезь. Добром оно не кончится, – осторожно ответил тот, открывая свою машину.
– Что ты знаешь? – Грэм резко повернулся к нему.
– Ничего я не знаю, просто тебе вмешиваться не стоит. Грэм…
– Думаешь из-за судимости, на меня всех собак вешать станут? – цинично улыбнулся Грэм.
– Грэм, я просто не хочу, чтобы ты пострадал через свою неадекватную жажду справедливости, – Рой сел за руль и, несколько секунд не двигаясь, смотрел в лобовое стекло, а после завел двигатель и взглянул на Грэма. – Оставь это дело полиции. Энжи придет в себя и все расскажет сама.
– А если не придет? Действительно виновный так и не будет наказан? – сжал челюсти Грэм.
Рой не ответив, уехал, оставив его одного. Грэм не задерживаясь поспешил в больницу, чтобы узнать, в каком состоянии находилась Энжи.
С Люси он столкнулся в коридоре. Она шла в сторону расположенного недалеко кофейного автомата.
Грэм не знал, как она отреагирует на его появление. Накануне ночью они поговорили. Впервые за долгое время без оскорблений и криков с ее стороны, но тогда Люси пребывала в состоянии шока и точно также могла говорить с самим дьяволом.
– Как она? – Грэм не стал рассыпаться ненужными приветствиями и глупыми фразами ни о чем.
– Если я скажу тебе пойти к черту, ты не уйдешь, а она возненавидит меня окончательно, – ответ Люси был абсолютно равнодушным и безэмоциональным. – Грэм Киттон, я тебя ненавижу!
Люси, ссутулив плечи, направилась к кофейному автомату, а он подошел к послеоперационной палате с широкой полупрозрачной дверью и, сжав дверную ручку, распахнул ее.
Энжи лежала на кушетке у окна и смотрела на унылый пейзаж. Когда он закрыл дверь, даже не повернула голову.
– Привет, – неуверенно проговорил Грэм, делая осторожный шаг к кушетке и разглядывая ее внешний вид.
Лоб над правой бровью был украшен швом, под глазами виднелись глубокого сиреневого цвета гематомы, на шее – мелкие осколочные царапины. Энжи держала руки вдоль тела, едва поддерживаемая подушкой. Видимо основные ранения пришлись на брюшную полость.
– Грэм, – глаза ее наполнились слезами. – Ты пришел?
– Я был тут и вчера. Во время твоих операций, – тихо ответил он.
– Это все, – она осторожно потянулась руками к животу. – Больно. Так больно, Грэм.
Боль ее отразилась и в его глазах. Грэм нервно сглотнул:
– Кто это сделал?
– Грэм, – она медленно сомкнула веки. – Я не помню.
– Кто?
Энжи едва заметно кивнула головой.
– Ты солгала полиции. Они шьют это дело тем подросткам-хулиганам из окраины городка. Энжи, а парни ведь не виновны.
– Выходит, я действительно ничем не лучше Люси. Поступаю также, как она поступила с тобой, – опустошенно ответила Энжи.
– Ты не Люси и это разные ситуации. Кого ты покрываешь? Кого, черт возьми! – его голос едва не сорвался на крик.
Несколько секунд она молча смотрела на него, а потом тихо ответила:
– Тебя.
– Меня? – Грэм в недоумении посмотрел на нее. – Меня?!
– Ты пойдешь к нему. Ты… Ты наделаешь глупостей, – по ее щекам покатились слезы.
– Глупости делаешь ты, потому что покрываешь подонка, который должен быть взят под арест, – прошипел он. – А, что касается меня… Я взрослый мальчик и сам могу о себе позаботиться.
Энжи молчала.
– Ладно. Не скажешь, я узнаю сам, – безапелляционно заявил Грэм.
– Грэм, прошу, – Энжи протянула к нему руку, словно пыталась удержать.
Он резко повернулся к ней и, склонившись, заглянул в глаза:
– Энжи, кто он?
– Барт Кауфман.
– Сменный охранник из магазина? Почему? – Грэм втянул в себя ноздри.
– Он хотел отношений, которых не хотела я. Я попросила Роя сделать мою смену в графике с тобой. Я не хотела и близко его к себе подпускать. Всего несколько месяцев назад он встречался с матерью. Ты можешь представить, как это все бы выглядело? Я… Он пришел под какой-то дурью и стал кричать, что я… Что он меня ненавидит, – Энжи трясло, а дыхание стало прерывистым. – Что ненавидит Роя и разнесет его магазин к чертям. Схватил стул и занес над витриной. Я набрала номер участка и побежала к нему. Этот придурок бросил на витрину стул, а потом швырнул в гущу осколков меня. Грэм?
– Что? – он пытался переварить услышанное, рассеянно глядя мимо Энжи.
– Оставь. Если ты вдруг исчезнешь из Сильвер-Солт из-за меня – из-за еще одной Томпсон – я этого не переживу. Клянусь тебе, что жить не буду, – с мольбой она слабо сжала его напряженное плечо своей рукой, из кисти которой торчал введенный под кожу капельный катетер.
– Не шантажируй меня, Энжи, – сурово пригрозил Грэм, пристально глядя в ее полные страха глаза.
– Грэм?
Он продолжал молча смотреть на нее.
– Поцелуй меня, – неожиданно попросила она. – Поцелуй меня, Грэм!
Челюсти его сомкнулись, а под кожей заходили желваки. Грэм шумно втянул в себя воздух, чувствуя запах лекарств, исходивший от нее, и. медленно склонившись, почти невесомо коснулся губами ее щеки.
Слыша ее обиженный вздох, он выровнялся и направился к двери, так и не обернувшись.
Где находился дом Барта Кауфмана Грэм узнал от Роя. Мужчина удивленно поинтересовался, зачем ему Кауфман, но Грэм обошелся ответом, что по личному делу.
Кауфман распахнул дверь после настойчивого стука и удивленно посмотрел на Грэма.
– Мистер Киттон? Неожиданно. Что случилось?
– Ты один? – Грэм оценил его внешность, отмечая хорошую физическую форму.
– Да, – недоуменно ответил тот.
– Отлично, – Грэм переступил через порог дома и, оглядевшись по сторонам, неожиданным рывком схватил парня за шею, ударяя спиной об стену.
– Что такое? Вы чего?
– Через десять минут, ты отправишься в полицейский участок и сознаешься в том, что сделал. В противном случае, сдохнешь жуткой смертью, – прошипел Грэм, хватая его за грудки, и в следующий момент ударяя коленом в пах.
– Я не знаю, о чем вы. Ничего не понимаю.
– Знаешь, – настаивал Грэм, повторяя удар.
– Я не знаю.
Грэм заломил его руки за спину и приложил его челюсть к своему колену.
– Черт, не трогал я эту шлюху, – закричал Кауфман, пытаясь вырваться. – Не трогал ее.
– Я ведь не уточнил, в чем тебя обвиняю. Ты сам себя сдал. Или ты идешь в полицию, или правосудие стану вершить я. Мне не впервой. Что выбираешь? – пальцы Грэма сдавили его шею и парень закашлялся. – Ну?
– Я пойду, – прохрипел Кауфман.
– Отлично. Я как раз на машине, – Грэм отпустил его и заботливо поправил рубашку на его шее.
***
Дни превратились для Грэма в череду бесконечной унылой серости, не предвещая ни одного светлого лучика, хотя на улице царила поздняя весна. Май уже приближался к своему завершению.
Природа Арканзаса заиграла самыми яркими красками лесов и речной глади. Воздух наполнился ароматом зелени и горячей земли.
Но на сердце Грэма царила пустота.
Несколько дней назад Энжи выписали из больницы и он знал, что девушка чувствует себя более-менее хорошо. Сам того не осознавая, Рой стал информатором Грэма, рассказывая ему все подробности дела. Кауфман получил по заслугам, но в то же время стал центром всеобщего внимания и сплетен. Как в свое время и Грэм. С разницей в том, что действительно был виновен.
Но как и полагается по закону жанра, были те, кто осуждал, и те, что встали на его защиту, обвиняя Энжи в грехах матери.
Грэм закончил ремонт дома. На его кредитной карте ничего не осталось, но он и не переживал по этому поводу. Деньги ушли на добротную починку родного гнезда и счастливую улыбку матери.
Темы Томпсонов они не касались, словно тех и не существовало. Грэм не показывал ни малейшей заинтересованности при упоминании о них, Кейт же пыталась избавить его от этих упоминаний.
Сидя на новеньких ступенях крыльца, Грэм лениво потягивал сигарету, разглядывая яркое солнце через призму затемненных стекол очков и обдумывая мысль, что в Сильвер-Солт ему больше делать нечего. Если он хотел обычной жизни: с нормальной работой, своим жильем и стабильными отношениями, следовало искать это все в большом городе, где есть тысячи возможностей и десятки тысяч попыток. Где-то, но никак не здесь. Не рядом с прошлым и уж точно не рядом с Энжи Томпсон.
– Мам, я прокачусь к озеру. К ужину вернусь, – Грэм бросил окурок в мусорный бак и, сев в машину, направился в сторону озера Блу, где располагались рыбацкие домики некоторых жителей городка. Одним из них был и домик его отца.
Грэм не был в нем с той самой февральской ночи 1997 года. Но возникло твердое желание посмотреть в глаза своему наибольшему кошмару и, наконец, перевернуть эту главу в книге жизни.
Грэм наблюдал знакомый с детства пейзаж, утопая в водовороте воспоминаний. Все они были яркими и незабываемыми. На озере он поймал свою первую рыбину, научился плавать и грести в лодке. Там он выкурил свою первую сигарету, впервые напился с друзьями и впервые переспал с девчонкой на два года старше него самого.
Грэм остановил машину на спуске к дикому пляжу, долго не решаясь подойти к рыбацкому домику под номером три.
Пересилив себя и попутно выкурив еще одну ментоловую сигарету, Грэм-таки вышел из машины и, громко хлопнув дверцей, пошел по поросшей травой тропинке, тянувшейся вдоль домиков. Остановившись перед нужным, Грэм сделал шаг к нему, чувствуя дрожь в коленях. То было странное ощущение, неподдающееся описанию, да и пониманию тоже.
Обогнув стену домика, он ступил на деревянную террасу с видом на озеро и увидел облокотившуюся на подпорку Энжи. Девушка стояла лицом к озеру и, полностью поглощенная своими мыслями, даже не слышала скрипа деревянных половиц.
– Что ты здесь делаешь? – удивленно спросил Грэм, подходя ближе.
Энжи встрепенулась и растерянно посмотрела на него:
– Оказывается, здесь очень свободно думается.
– Это действительно так, – кивнул Грэм, встав рядом с ней.
– Ты приехал сюда уничтожать демонов прошлого? – спросила она, разглядывая голубую спокойную гладь на горизонте уходящего на покой солнца.
– Что-то вроде того, – кивнул Грэм.
– Меня выписали два дня назад, – неожиданно проговорила она.
– Я знаю. Я не навещал тебя в больнице…
– Решил, что так будет лучше? – оборвала она его.
– Именно, – Грэм обернулся к входной двери и медленно повернул ключ. Дверь со скрипом отворилась, и он ступил в маленькую комнатку с одним окошком, занавешенным старомодным тюлем.
К его удивлению там не осталось и следа былой трагедии. Видимо, после случившегося, отец все убрал и очистил до блеска, хоть сейчас мебель и покрывал слой пыли, а по углах свисали кружева из паутины.
Руки Энжи обвили его плечи сзади и она прижалась щекой к его лопатке:
– Позволь этому вновь пройти сквозь тебя, но уже в последний раз и отпусти навсегда.
Грэм, тяжело дыша, прикрыл глаза, чувствуя, как время тянет его назад. Ощущая в ладони тяжесть старой бейсбольной биты и отдачу от удара, пронзившую его правое плечо. В ушах прозвучал глухой удар о чугунный радиатор и пронзительный визг Люси, а в ноздри ударил запах крови. Сердце бешено колотилось в груди, пульс зашкаливал, прорываясь сквозь кожу на виске и запястье. По щекам потекли слезы и он шумно вздохнул. Тело обмякло.
Энжи повернула его к себе и, что есть сил, прижала к груди:
– Ты – невиновен. Ты жертва обстоятельств, как и Тэйлор Фарнелл. То, что случилось, должно было случиться. Грэм, отпусти и живи дальше. Я с тобой! И, если только ты захочешь, останусь с тобой навсегда!
Ее шепот затрагивал такие тонкие струны его души, о существовании которых Грэм даже не подозревал.
– Энжи! Я уезжаю из Сильвер-Солт…
– Тогда пусть это станет твоим прощальным подарком, – ответила она, с мольбой заглядывая в его глаза.
– Так нельзя. Это неправильно, – обхватив ее талию ладонями, сминая ткань платья, Грэм поцеловал ее, мгновенно захватив податливые губы в свой плен.
– Можно, – Энжи вцепилась пальцами в ворот его рубашки, наслаждаясь моментом, который тысячу раз проживала в своих фантазиях и ни разу в реальности. Колени ее подогнулись, а тело перестало поддаваться.
Грэм чувствовал взрослую уверенность в своих действиях и в то же время юношескую робость и смущение.
Энжи торопливо расстегивала пуговицы его рубашки, пытаясь не прерывать их поцелуй ни на секунду. Это грозило тем, что Грэм мог передумать, а она больше всего на свете боялась именно такого развития событий.
Сжав ее бедра ладонями, жадно целуя шею, Грэм прижал ее к стене:
– А как же твои шрамы на животе?
– Они уже затянулись, – прошептала она, задыхаясь от его прикосновений к обнаженному бедру.
***
– Какого черта ты тут делаешь? – шаркающей походкой старый судья Фарнелл отошел от входной двери и с презрением уставился на стоящую на пороге Люси.
– Хочу поговорить о том, что произошло на озере двадцать лет назад, – ответила она.
– Не о чем говорить. Я все услышал еще тогда, – рявкнул он, пытаясь захлопнуть дверь.
Люси уперлась ладонями в отполированное дерево, не давая ему этого сделать:
– Нет! Чертов интриган и лжец, сегодня ты меня, наконец-то, выслушаешь.
– Пошла вон, – скрученные подагрой руки судьи затряслись.
– И не подумаю, – Люси уверенно переступила через порог и направилась в гостиную, пытаясь вспомнить, где именно та находится.
========== Глава 11 ==========
Прохлада, скользнувшая по обнаженному плечу, разбудила Энжи. Она сонно повернулась набок, потянувшись к Грэму, но под рукой оказалась лишь мягкая подушка, успевшая остыть.
Девушка резко села в постели и огляделась по сторонам. Вокруг царила тишина.
– Грэм? – Энжи обвила вокруг тела простыню и поднялась. – Грэм?
На тумбе у кровати лежал вырванный из старого блокнота лист. Дрожащей рукой Энжи развернула его, в голос читая наспех написанные несколько болезненных строк.
«Я не хочу и не могу портить твою жизнь. Пойми, что тебе не нужен такой, как я. Не достоин.»
Энжи растерянно смотрела на листок, но слезы моментально размазали написанное карандашом прощальное письмо Грэма.
Упав на колени у изножья кровати, Энжи горько расплакалась, понимая, что он действительно поставил точку в их отношениях. Как и обещал.
***
Музыка, игравшая в машине, больше не возвращала его в прошлое. Казалось, оно действительно покинуло его навсегда. Перестало преследовать, оставив наконец в покое. Но это не радовало.
Мысли кружились вокруг удивительно прекрасного лица спящей Энжи. Губы все еще хранили нежный атлас кожи, когда он, уходя, невесомо коснулся ее щеки.
Грэм затянулся сигаретой, переключая передачу в машине и прибавляя скорость.
С Энжи он мог бы действительно стать счастливым. Мог бы, но не стал. Слишком много преград стояло на пути к этому счастью: их двадцатилетняя разница в возрасте, его судимость, ненависть Люси, осуждение Кейт и всего Сильвер-Солт.
Грэм готов бы послать всех к черту и закрыть глаза на всеобщее презрение к себе. Привык к нему. Но не мог позволить косые взгляды в сторону Энжи, связавшей свою жизнь со стариком, что недостоин даже ее улыбки.
– Ты забудешь меня, Энжи. Уверен, что забудешь. Встретишь еще своего мужчину, выйдешь за него замуж, родишь ему детишек и будешь счастлива, – глотая ментоловый яд, Грэм почувствовал предательскую влагу на щеках. – Я бы хотел стать тем мужчиной, но это невозможно. Пройдет время и ты сама поймешь почему.
За окном мелькала пустынная дорога, вдоль которой тянулись высаженные высокие деревья, покрытые изумрудной листвой. По крыше барабанил дождь, крупными каплями стекая по лобовому стеклу. Дворники не успевали с ними бороться, поэтому дорога впереди смазывалась до едва уловимых контуров. Именно таким смазанным и влажным вырисовывалось и будущее Грэма.
Он вел машину вперед, одну за другой выкуривая оставшиеся в пачке сигареты, глотая слезы вперемешку с ментоловым дымом.
Жизнь дала ему очередной жестокий урок, показывая, что его судьба – одиночество и бесконечная пустота внутри.
