Текст книги "На войне и в тылу — по-фронтовому"

Автор книги: Нина Карпенко

Соавторы: Степан Зубарев,Александра Нигматуллина,Александр Ляпустин,Анна Пальна,Николай Горшенев,Сергей Злодеев,Василий Архипов,Виктор Ясиновский,Леонид Чаринцев,Федор Коржаков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Из документов военной поры, 1942 год

Здесь проходила линия фронта

«Успехи Красной Армии могут быть закреплены и умножены, если армию хорошо снабжать всем необходимым, и в особенности, вооружением и боеприпасами. Многое зависит от Урала…» (Патоличев Н. С. «Испытание на зрелость». М., Политиздат, 1977, с. 165).

К началу 1942 года в Челябинской области насчитывалось около 200 эвакуированных предприятий и учреждений. Уже в марте 150 предприятий было восстановлено. К концу года все эвакуированные предприятия вступили в строй и давали продукцию нередко в размерах значительно больших, чем до эвакуации. Для ряда заводов, в том числе крупных, были построены скоростным методом здания.

В газете «Правда» 21 апреля в статье «Промышленность Южного Урала – надежная опора фронта» Н. С. Патоличев писал: «…В нашу область, находящуюся в глубоком тылу, эвакуировано из прифронтовых районов много десятков различных предприятий, успешно работающих для нужд фронта. Многие крупнейшие предприятия были восстановлены на новом месте в течение двух-трех месяцев, включая постройку зданий новых цехов.

Героическими усилиями трудящихся Челябинской области и коллективов эвакуированных заводов почти все прибывшие предприятия уже восстановлены и выпускают необходимую для фронта продукцию».

Эшелоны с оборудованием Горловского завода горного машиностроения прибыли в Копейск в конце ноября. Разместили оборудование на базе рудоремонтного завода, здания железнодорожного депо и в помещении базы Копейскторга. Однако половина оборудования не вошла. Надо было строить новые цеха. День и ночь кипела работа. Строители рыли котлованы под фундамент цехов и станков, возводили стены зданий. Тут же рядом под открытым небом шла работа на уже установленном оборудовании. В конце декабря – начале января завод давал продукцию.

На станцию Миасс первые эшелоны стали прибывать зимой. Всего – 2080 вагонов с оборудованием цехов Московского автозавода. И немногим более полутора тысяч рабочих – 27 процентов потребного количества.

Станки, детали, части машин разгружались в основном вручную и на листах котельного железа доставлялись на строительную площадку за семь километров от станции, где круглые сутки шла напряженная работа. Строители рыли котлованы под фундаменты цехов и станков, возводили стены зданий. И на открытых площадках шла работа на уже установленном оборудовании. Электроэнергии не хватало, люди работали при свете костров. Так в первую военную зиму в тяжелом труде и муках рождался ныне известный всей стране Уральский автозавод.

В августе началось строительство трубного завода, а в октябре он давал уже продукцию.

«Перед отъездом на Урал мне сказали в Центральном Комитете, – вспоминал Н. С. Патоличев, – что строительство Чебаркульского завода по своей срочности и важности не сравнимо ни с чем. Это строительство находилось под строжайшим контролем ЦК и правительства.

…Может быть слова: кубометр земли, квадратный метр производственной площади, кубический метр бетона, тонна веса металлоконструкций – звучат не так, как терминология, применяемая в бою, на войне. Но зная, в каких условиях строился Чебаркульский завод, какого напряжения он требовал от людей, я беру на себя смелость сказать, что здесь было как на передовой. Здесь проходила линия фронта – так считали труженики этого боевого участка советского тыла». («Испытание на зрелость», с. 173).

Завод был воздвигнут за невиданно короткие сроки – за три месяца. В середине марта он вступил в строй и выдал первую продукцию. Но еще месяцем раньше застучали молоты в цехах, хотя крыш у цехов еще не было.

Вместе с южноуральцами создавали металлическую опору фронта рабочие Москвы, Ленинграда, Украины, Белоруссии, многих других республик, областей и городов страны. В то грозное лихолетье труд южноуральцев был подобен ратным подвигам воинов на поле боя. Все, что требовалось от них для защиты Родины, делали и делали с истинным уральским мастерством.

В апреле завод сельскохозяйственного машиностроения имени Д. Колющенко выпустил продукции в 8 раз больше, чем в любой из предвоенных месяцев 1941 года. Модельщики Сычев, Назаров 45 часов работали без отдыха и только тогда покинули цех, когда заказ был готов. Фронтовые бригады, возглавляемые Звягинцевым и Мартемьяновой, в три-четыре раза перекрывали производственное задание. Выполняя срочно задание, токарь-лекальщик комсомолец Ильяшенко по двое-трое суток не уходил из цеха.

Бетонщик треста «Магнитострой» Рахимов, встав на стахановскую вахту «Все для фронта!», выполнял сменные задания на 983 и 1087 процентов. На стахановскую вахту встал его учитель, знатный бетонщик – коммунист Галиуллин и выдал за смену 18 норм. Их рекорды положили начало широкому движению тысячников.

Инициатор движения тысячников Владимир Тарасов установил новый рекорд. Используя ранее изготовленное приспособление и максимально уплотнив свой рабочий день, за 10 часов выполнил норму на 1760 процентов.

Токари Уфалейского вагоноремонтного пункта Опалев и Сиунов неоднократно давали по 10 и более норм в смену.

Комсомолка Зинаида Далилова, стахановка цеха нормалей Кировского завода, усовершенствовав на своем станке приспособление, выдала за смену 3250 деталей вместо 250 и выполнила задание на 1340 процентов.

Всесоюзное совещание по организации труда работников черной металлургии, проходившее в Свердловске, одобрило опыт работы знатных златоустовских сталеваров-коммунистов В. М. Амосова и И. С. Стругова, выпускающих каждый, месяц по 10—12 скоростных плавок.

Магнитогорцы и танкоградцы объявили «фронтовую декаду помощи защитникам Сталинграда». Только металлурги отправили предприятиям сотни тонн сверхплановой стали.

Коллективу Кировского завода дано задание – начать массовое производство среднего танка Т-34. За 33 дня организовано производство нового танка. Из месяца в месяц выпуск его возрастал. В декабре увеличился в 10—12 раз по сравнению с августом. В итоге самоотверженной работы коллектива выпуск танков увеличен по сравнению с 1941 годом в 3,5 раза, моторов – в два с лишним раза, топливной аппаратуры – в 3,5 раза.

Огромный вклад в развитие танкового производства внесли ученые. По предложению члена-корреспондента Академии наук СССР В. П. Вологдина на Кировском заводе была внедрена высокочастотная закалка деталей. От ее применения танкостроители получили 25 миллионов рублей годовой экономии. Под руководством академика Н. Г. Гудцова началось изготовление траков гусениц и коленчатых валов моторов из менее дефицитных марок стали. Под руководством академика Е. О. Патона внедрена автоматическая сварка. Она позволила ускорить производство корпусов танков.

Мастер ММК А. Шаталин, старший горновой А. Полухин, старший газосварщик И. Лычак произвели выпуск первого чугуна на домне № 5. Вступила в строй крупнейшая в Советском Союзе и Европе печь объемом 1340 кубометров, построенная сверхскоростным методом.

Газета «Правда» писала: «Огни новой домны на Урале – это вестники нашего успешного наступления в тылу. Огни уральской домны усиливают огонь артиллерийских батарей Сталинградского и Центрального фронтов».

Пленум обкома партии, обсуждая итоги весеннего сева и задачи областной парторганизации в подготовке к проведению уборки урожая, отмечал:

«…В связи с войной из области выбыло квалифицированных кадров трактористов 28 152, механиков и бригадиров 3324, кузнецов, слесарей, токарей 4000, специалистов сельского хозяйства – 820, председателей колхозов – 2400 человек.

…В сложных условиях военной обстановки, с наименьшим количеством тракторов, лошадей, с меньшими людскими силами область сумела увеличить посевную площадь озимых и яровых культур на 210 800 гектаров».

По неполным данным в области 4376 женщин-трактористок, организована 81 женская тракторная бригада. Девушки взяли обязательство – по-фронтовому работать, ежедневно перевыполнять норму, закончить сев в минимально короткие сроки и с высоким качеством.

Газета «Челябинский рабочий» писала:

«Живейший отклик в области нашла инициатива челябинских комсомольцев – построить танковую колонну имени Челябинского комсомола. Из Златоуста, Чебаркуля, Миасса, из Варны, села Октябрьское поступают сообщения – сбор средств проходит с большим подъемом. Многие тысячи патриотов отчисляют однодневный заработок, трудодни, вносят наличными деньги на танки. Многие тысячи трудящихся участвуют в воскресниках… Чувство глубокой ответственности за исход борьбы с фашистской грабармией, желание каждого лично помочь фронту особенно проявились именно в дни воскресников. Люди трудились вдохновенно. Давали в смену по две-три нормы. Зарабатывали десятки тысяч рублей и переводили их в банк на счет колонны.

По области уже собрано 9 миллионов 708 тысяч рублей, полтора миллиона из них дали челябинцы. В Златоусте собрано свыше 700 тысяч. Много тысяч рублей дали Чебаркульский, Аргаяшский, Юргамышский, Каргапольский и другие районы и города».

В мае состоялись торжественные проводы на фронт 96-й танковой бригады имени Челябинского комсомола. 29 машин этой бригады сделаны на средства, собранные комсомольцами и молодежью области, и изготовлены сверх установленного плана коллективом Кировского завода.

Трудящиеся Магнитогорска внесли на постройку авиаэскадрильи «Магнитогорский металлург» 750 тысяч рублей. Один из авиационных заводов страны на эти средства построил шесть самолетов, которые были отправлены на фронт.

По инициативе колхозников Еткульского, Шадринского и других районов в области начался сбор средств на строительство танковой колонны «Челябинские колхозники». На 1 января 1943 года на текущий счет Госбанка внесено 90 миллионов рублей. Кировский завод на эти средства изготовил 150 тяжелых танков.

От всего сердца вносили колхозники свой щедрый вклад. В артели имени Ленина Чебаркульского района 45 человек в течение 15—20 минут подписались на 16 500 рублей. В Еманжелинской сельхозартели имени С. Буденного колхозники собрали 17 тысяч. Жены фронтовиков Запорожец и Жмага заявили: «Наши мужья на фронте сражаются с немецкими захватчиками. Мы вносим по 500 рублей на постройку танков. Пускай гусеницы наших танков давят гитлеровскую погань».

«Я, как подлинный патриот своей любимой Родины, от всего сердца передаю свои личные сбережения в сумме 50 тысяч рублей на постройку танковой колонны. Пусть танк, на строительство которого пойдут и мои сбережения, будет грозой для немецко-фашистских захватчиков». (Из письма председателя колхоза «Труженик» Кизильского района Н. И. Колупайченко).

«На строительство боевых машин – танков колхозники и колхозницы внесли 300 тысяч рублей. И старые и малые приняли участие в этом всенародном патриотическом движении. Наш колхоз выполнил государственный план хлебозаготовок к 7 ноября и сверх плана дал 100 центнеров хлеба в фонд обороны Родины.

95 наших колхозников защищают Родину на фронте. Мы держим с ними крепкую связь и соревнуемся. Это боевое соревнование помогает нам в работе. К Новому году мы послали нашим дорогим фронтовикам 105 посылок». (Из письма председателя колхоза «Марксист» Аргаяшского района Л. С. Солдаткина).

Работницы Саткинского завода «Магнезит» выступили с призывом: «Пошлем подарки матерям и детям советских сел и городов, освобожденных от немецких оккупантов». Почин был широко подхвачен всеми трудовыми коллективами области. Из Челябинска отправили эшелон – 48 вагонов с подарками для женщин и детей подмосковных районов, освобожденных от немецких оккупантов.

Письмо с фронта трудящимся города Златоуста

«Наш полк родился в грозные дни Отечественной войны, прошел школу боевой выучки в ваших родных уральских горах. Мы овладевали сложным и грозным оружием – тяжелой пушкой-гаубицей, слитой из вашей доброкачественной стали. Готовясь к боям, мы чувствовали вашу заботу. Один из ваших коллективов уже взял шефство над нами, он вручил нам Красное знамя, которое явилось символом нашей борьбы. И мы гордо несем его в боях за Родину.

…Все мы как один готовы отдать жизнь за нашу победу. Мы продолжаем вести упорный бой с врагом до окончательного его разгрома. Мы назвали себя Златоустовским полком и этим горды, зная, что златоустовцы – это кузнецы нашей победы, мы ждем от вас больше снарядов, больше металла для нашей общей победы. Так знайте, дорогие товарищи, что на фронте бьется с врагом Златоустовский пушечный артиллерийский полк и чести этой мы не опозорим…»

Н. И. Горшенев
МАГНИТКА – ФРОНТУ

Николай Иванович Горшенев с 1938 года работал на Магнитогорском металлургическом комбинате. В конце 1942-го (был он тогда заместителем секретаря парткома комбината) призван в ряды Советской Армии. Служил в стрелковом полку заместителем командира пулеметного батальона, инструктором политотдела 44-й запасной, затем агитатором политотдела 279-й Лисичанской стрелковой дивизии. После демобилизации в 1946 году вернулся на ММК. Вскоре был отозван на работу в аппарат Челябинского обкома КПСС. Имеет награды: два ордена «Знак Почета», медали «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» и другие. Н. И. Горшенев – кандидат исторических наук. Ныне он – персональный пенсионер республиканского значения.

Магнитогорский металлургический комбинат – флагман черной металлургии – вступил в войну, будучи одним из передовых предприятий страны. К этому времени на комбинате сложился крепкий, технически зрелый производственный коллектив. Руководящим ядром его выступала боевая партийная организация. Я пришел на комбинат в 1938 году. Работал в техническом отделе ММК, был директором Дома техники, на общественных началах редактировал газету «Магнитогорский металл». Накануне войны был избран первым заместителем секретаря парткома ММК. До сих пор горжусь тем, что прошел «магнитогорские университеты», что в этом трудовом коллективе приобрел качества организаторской и воспитательной работы.

Еще задолго до начала войны чувствовалось, что она надвигается. Обострялась международная обстановка, возрастала угроза войны. XVIII Всесоюзная партийная конференция потребовала от нас, коммунистов, мобилизовать усилия коллективов на укрепление обороны страны. Мы понимали, что в сложной международной обстановке от комбината требовалось день ото дня увеличивать выпуск металла, быть в состоянии мобилизационной готовности, повышать организованность, укреплять дисциплину. Чтобы добиться этого, надо было рационально расставить партийные силы – создать и наладить работу партийных групп в сменах, бригадах, на участках.

И накануне войны в партийной организации комбината сложился определенный опыт работы партийных групп. Его одобрило бюро обкома партии, а 20—21 июня в обкоме партии проходило областное совещание по итогам выполнения постановлений XVIII партийной конференции по улучшению экономической работы на промышленных предприятиях области. В числе других выступал и я. Мой доклад – «Об опыте работы партийных групп на комбинате».

Совещание прошло успешно. На вокзале в Челябинске, ожидая посадки на поезд, услышали тревожное сообщение – началась война. В первые минуты охватила страшная тревога, захотелось скорее в родной производственный коллектив. В Магнитогорске, сойдя с поезда, прямо направились в цеха завода. Там бурно шли митинги, собрания. Равнодушных не было. Всеобщее возмущение вызывало вероломство гитлеровской Германии.

Заявляя о своей готовности с оружием в руках встать на защиту своей Отчизны, металлурги понимали, что война от них прежде всего потребует увеличить производство металла. Они давали большевистское слово выпускать столько чугуна, стали, проката, сколько надо будет, чтобы полностью уничтожить ненавистного врага.

В первый же день войны директора комбината Г. И. Носова вызвала по телефону Москва. Было дано указание – перейти на производство качественного и высококачественного металла. До войны выплавка качественных марок стали составляла на комбинате 12 процентов, а остальной металл шел как рядовой. Для того, чтобы выполнить новый необычайно сложный заказ, требовалось коренным образом перестроить производство.

Раздумывать не было времени. Собрали партийный актив комбината. Начались поиски, эксперименты. Работа не прекращалась ни днем, ни ночью. Дирекция и мы – члены парткома не покидали комбинат ни на один час.

Сразу нахлынула масса новых и все сложных дел. Началась мобилизация. В партком шли коммунисты с просьбой послать на фронт, приступили к формированию отрядов народного ополчения, при завкоме создали курсы медсестер. С первых дней войны надо было взять на учет, окружить заботой семьи военнослужащих. А главное, постоянно держать в поле зрения то, как осваивается новое дело – производство снарядной стали. Здесь были успехи, неудачи, трудности – все, что сопутствует любому малоизученному и незнакомому делу. Но упорство и настойчивость победили.

Не менее сложной и трудной была проблема выплавки и прокатки броневого листа. Броня требовалась для изготовления танков, самолетов, кораблей и другой техники.

Стало известно, что принято решение перебазировать в Магнитогорск толстолистовой броневой стан с Мариупольского завода. Выбрали место, начали готовиться к его приемке и монтажу на новом месте. Но сразу было ясно, что справиться с этой задачей в сжатые сроки не удастся. Требовалось найти другое решение. Один из кадровых магнитогорцев, инженер, заместитель главного механика Николай Андреевич Рыженко в разгар спора на совещании у директора вдруг заявил:

– Я уверен, что мы можем гораздо скорее в больших количествах получать броневой лист… Будем броневой лист катать на блюминге.

Это предложение было неожиданным. В металлургии такого не встречалось. И вот назначили день прокатки. На переходном мостике блюминга собрались руководители завода. Ждали с нетерпением. Но еще не окончилась прокатка первого листа – блюминг встал, случилась авария мотора. Все уходили с тяжелым чувством. Через некоторое время испытания повторились. Броневой лист был получен.

Так ровно через месяц после начала войны комбинат дал первую плавку броневой стали. Металл пошел большим потоком на производство различных видов вооружения. Танкостроители получили магнитогорскую броню на полтора месяца раньше срока, установленного правительством.

А мариупольский стан продолжали готовить к пуску. Он тоже стал давать броню. На Магнитку прибывали и другие эвакуированные заводы из Запорожья, Днепропетровска, Подмосковья. Нужно было в сжатые сроки все оборудование разместить, включить в производство, принять и устроить прибывшие эвакуированные семьи. Возле вокзала был создан склад эвакуированного оборудования, выделен штат для учета и распределения. При парткоме работала группа коммунистов, которая занималась устройством прибывших людей. Не хватало жилья, топлива, теплой одежды. Помню, я пригласил в партком группу кадровых рабочих и специалистов, прибывших из Мариуполя. Рассказал им о наших заводских делах, они – о том, с какими трудностями добрались до города. В спокойной и деловой обстановке обсудили все сложности, связанные с монтажом оборудования их стана. В конце беседы я не удержался и спросил:

– Почему вы приехали только в ватных куртках, без теплой одежды?

И неожиданно мне ответили:

– Нам говорили, что едем на Урал на два-три месяца, а потом вернемся.

Об этом я доложил директору комбината Г. И. Носову. Приняли решение: из фондов комбината выдать эвакуированным теплые вещи. И это оказалось кстати. Зима 1941—1942 года была очень суровой.

С самых первых дней войны Магнитогорский металлургический комбинат не только решал сложные задачи выпуска металла. Он стал одним из крупнейших арсеналов по снабжению армии боеприпасами и вооружением. В основном механическом цехе, ранее выполнявшем заказы для ремонтных работ, теперь около двух третей станков было переключено на изготовление снарядов. В фасонно-сталелитейном цехе стали отливать башни для танков, в кузнечном – ковали детали для мин, в электроремонтном – изготовляли ручные гранаты, в бытовках мартеновских цехов разместились станки новотокарного цеха, на небольшой площадке рядом с котельно-ремонтным работал тарный цех.

Война ставила перед коллективом комбината все новые и новые задачи. Решать их надо было решительно и смело. Так, по мере наращивания производства броневого, снарядного и другого специального металла увеличивалась потребность в ферросплавах. А их на заводе становилось все меньше и меньше. Чиатурские рудники были отрезаны фронтом.

Главный геолог комбината Воронкин внес предложение об увеличении добычи марганцевой руды в близлежащих к Магнитке районах Башкирии. Директор комбината предложил мне вместе с Воронкиным выехать на рудник, изучить реальные возможности. Поехали мы на запряженной в дрожки лошадке. То, что увидели, произвело тяжелое впечатление: добыча руды почти не производилась, хранилась она бесхозяйственно. Дорога к руднику была неблагоустроенной. Но руду надо было добывать и доставлять на комбинат.

И с этой задачей справились. Марганцевую руду доставляли на комбинат, а из нее в доменных печах выплавляли марганец. Это был трудовой подвиг магнитогорцев.

Суровое военное время требовало постоянно экономить и беречь все, что шло на производство, искать всюду возможности для того, чтобы увеличить выпуск металла.

Помню такой случай. Партком получил сигнал, что нерационально используется прокатка листа броневого металла. Стали изучать этот вопрос. Установили, что прокатанные листы броневого металла отправлялись в железнодорожных вагонах к потребителям. Там из них делали вырезки определенного формата, а отходы возвращались на Магнитку. При этом часть металла терялась, непроизводительно использовались железнодорожные вагоны.

По предложению магнитогорцев потребители прислали шаблоны, и листы стали обрабатывать на комбинате. Все обрезки тут же направлялись в мартеновские цехи на переплавку. Выгода была очевидная. Страна дополнительно получила сотни тонн нужного металла.

На комбинате уже в первый год войны появился большой дефицит коксового газа. Это отражалось на работе мартенов, прокатчиков. Требовалось срочно провести ремонт коксовых батарей, не останавливая их. И это было сделано.

Существующее оборудование в ряде цехов работало на износ, запасы деталей иссякли. Перестали поступать изложницы и другое оборудование для мартеновских цехов. Следовало искать пути обеспечения основных нужд комбината собственными силами, за счет внутренних резервов.

Горячее желание сделать все для фронта поднимало людей на героизм, на решение, казалось бы, неразрешимых задач. Коллектив литейного, фасонно-сталелитейного цехов, состоявший в большинстве своем из жен и детей ушедших на фронт воинов, освоил выпуск не только сложного оборудования, но и организовал производство чугунных и стальных изложниц, мульд, прокатных валков и многих других важных деталей, агрегатов.

Нелегкой была проблема с рабочими кадрами. Только за второе полугодие 1941 года с комбината выбыло около 8 тысяч человек, из них почти 5 тысяч ушло на фронт. С 33 эвакуированными предприятиями к 1 января 1942 года прибыло рабочих разных профессий около 2 тысяч человек, но большинство из них не имело специальной подготовки для работы на крупном металлургическом предприятии. Не хватало слесарей, токарей, подручных, грузчиков и других рабочих. Была ускорена подготовка молодежи в ремесленных училищах. Женщины-домохозяйки осваивали мужские профессии сталеваров, помощников машинистов паровозов, машинистов коксовых машин, турбин, вырубщиков металла.

Но, несмотря на все трудности, комбинат работал успешно. Страна получала от него нужный металл для фронта. И это объяснялось тем, что на комбинате работал слаженный, дружный коллектив, имеющий большой опыт работы. Основу его составляли кадровые рабочие и специалисты; цеха, участки, смены возглавляли преданные делу руководители. Магнитка всегда гордилась своими замечательными кадрами, новаторами производства, и в годы суровых испытаний они, преданные магнитогорцы, прославляли свой комбинат. Вспоминая те годы, мне особенно хотелось бы рассказать о Григории Ивановиче Носове, возглавлявшем комбинат в годы Великой Отечественной войны.

Прибыл он на комбинат из Кузнецка. Сначала работал главным инженером, потом директором. Он внес большой вклад в развитие металлургического комбината, в совершенствование технологии производства.

С именем Носова связано строительство многих цехов, важных агрегатов на комбинате, в том числе таких, как фасонно-сталелитейный цех, штрипсовый, новотокарный, бронелистовой, ряда прокатных станов, домен, мартеновских и коксовых печей. С именем Носова связано совершенствование, новаторство в доменном, мартеновском, прокатном производстве; вся перестройка работы комбината на военный лад и налаживание военного производства на выпуск мирной продукции после войны. Под руководством Носова выросли, сплотились, дружно работали замечательные кадры.

Бывший первый секретарь Челябинского обкома КПСС Н. С. Патоличев писал:

«Чем больше я узнавал Г. И. Носова, тем глубже проникался к нему уважением. Это был человек выдающихся качеств. Строгость характера в нем хорошо сочеталась с душевностью и простотой русского человека. У Носова не получишь поддержки, уважения, дружбы, если ты этого не заслуживаешь. Металлургия Урала в годы войны неотделима от имени Носова. Вышедший из гущи народной, впитавший самые лучшие качества русского народа-труженика, Григорий Иванович пронес их через всю свою жизнь. За годы войны, проведенные мною на Урале, я хорошо узнал Носова. Мы стали друзьями – совместная и чрезмерная ответственность за работу Магнитки сблизила нас. Мы беспредельно верили друг другу и помогали. Это лучший вариант отношений при столь высокой важности задач и столь высокой ответственности перед страной, да еще в такое время, как война».

Завидную трудовую школу на комбинате прошел Константин Иванович Бурцев. Был он начальником цеха, производственного отдела, заместителем и с 1943 года главным инженером. За решение важных задач, за коренное усовершенствование технологии производства сложных профилей проката получил звание лауреата Государственной премии СССР. Большими энтузиастами, новаторами показали себя руководители А. К. Соловков, А. С. Баландин, А. К. Березин, П. Д. Ефанов, В. Ф. Ксенофонтов и другие. Люди исключительной скромности, простоты и высочайшей ответственности.

Магнитка в дни войны была уникальной строительной площадкой. Труженики треста «Магнитострой», комбината непрерывно вводили в строй все новые и новые объекты. Смонтирован новый прокатный стан из числа эвакуированного оборудования из Запорожья, появились агломерационные ленты, мартеновские печи, паровоздушная, кислородная станции. Замечательное достижение магнитогорцев – введение в строй действующих пятой, а вскоре и шестой доменных печей.

Председатель Государственного Комитета Обороны И. В. Сталин в приветственной телеграмме магнитогорцам, в связи с пуском пятой печи, писал: «Своей успешной работой Вы на деле доказали прочность советского тыла и его способность не только обеспечивать нужды славной Красной Армии всеми видами вооружения и боеприпасами, но и в исключительно короткий срок создать новые производственные мощности. В этом залог нашей победы над немецко-фашистскими захватчиками».

Всю огромную, напряженную, героическую работу металлургов уверенно возглавлял его боевой отряд – партийная организация комбината. На комбинат прибыло более 800 коммунистов с эвакуированными заводами и цехами. На 1 января 1942 года в составе партийной организации насчитывалось 1064 члена и 388 кандидатов в члены партии. Коммунисты выступали инициаторами патриотических починов, возглавляли самые трудные и ответственные участки, показывая всегда пример творческого героического труда.

Секретарем парткома в первые дни войны был А. В. Лесков, инженер-металлург, чуткий, внимательный, исключительной работоспособности человек. Я занимался вопросами организационно-партийной работы. У меня сохранились записи тех лет. Вот только несколько вопросов, что рассматривал партком в первые месяцы войны: «О ходе организации стахановских вахт «Все для фронта», «О выполнении мартеновскими цехами заказов по спецметаллу», «О борьбе с браком металла по неметаллическим включениям», «О работе партгрупп в мартеновском цехе № 2», «О выполнении заказов по снарядному металлу», «О ходе подготовки кадров» и другие.

С первого дня войны партком, руководство комбината, завком много внимания уделяли развертыванию социалистического соревнования, повышению его действенности. В ходе его ярко проявились творческая активность, энтузиазм трудящихся. Соревнование (индивидуальное, бригадное, сменное, цеховое) шло под лозунгом «Все для фронта, все для победы!». Магнитогорцы нередко выступали инициаторами отраслевого, областного, Всесоюзного социалистического соревнования металлургов. Воины с фронта присылали вызовы на соревнование сталеварам, прокатчикам, письма печатались в заводской газете. Они зачитывались на сменных, бригадных собраниях. Вот, например, ответ сталеваров мартеновской печи № 14:

«Товарищи бойцы, уничтожайте фашистских варваров, добивайте недобитую гадину, очистите нашу священную землю от фашистской нечисти. Мы же, работники тыла, будем и дальше работать не покладая рук и обязуемся снабжать вас высококачественным металлом. А если потребуется, то и мы всем коллективом возьмем оружие в руки и пойдем защищать нашу Родину».

Соревнование стало большим патриотическим движением. Широкому развертыванию его помогала наглядная агитация. В лозунгах, плакатах, сравнительных диаграммах популяризировались принятые обязательства. Имелся красиво оформленный стенд «Когда страна быть прикажет героем, у нас героем становится любой».

Заводская газета «Магнитогорский металл» постоянно освещала ход соревнования, выпускала специальные листовки. Такие подборки, как «Трудовая доблесть – сестра геройства», «Фронт и тыл», «Чтоб армия наша врагов разметала – больше давай, сталевар, металла!», «Родине – все наши силы, все наши знания, весь наш труд», «Что ты сделал для фронта?», оказывали большое воспитательное воздействие.

Впоследствии, уже после окончания Великой Отечественной войны, когда вышел тысячный номер заводской газеты, директор комбината Г. И. Носов в приказе отметил, что все годы, со дня выхода первого номера и особенно за время войны, «газета была неизменным помощником металлургов в их борьбе за высокие темпы производства, за оказание всемерной помощи фронту».