Текст книги "Будем знакомы: Я – молоко!"
Автор книги: Нина Раковская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Про ваши зубы, про Яшу и Филиппа
Сколько раз все читали в повестях и рассказах: «ровные, красивые зубы», «белая полоска зубов». Слышали, как в песнях поется о «перламутровых зубах», «зубах как жемчуга»… А что же, и правда – хорошие зубы украсят каждого.
И в то же время, что может быть хуже зубной боли?
«Но при чем тут молоко?» – спросит читатель.
В годы, когда академик Павлов изучал молоко, в одном медицинском журнале появилось письмо известного врача.
Врач сообщал, что лечит зубы пациентов не только пломбами, а также молочной едой. От нее будто бы укрепляются десны, исчезают трещины на эмали зубов. Письмо врача показалось кому-то вздорным. Врача назвали невеждой. Тогда он обиделся и предложил проверить его наблюдения.
И вскоре в журнале напечатали еще два письма.
Старый доктор рассказывал, что в больнице у него лежат дети, которым нужна молочная пища.
Маленькие пациенты жалуются, что им приелись однообразные обеды, зато доктор удостоверял, что зубы у его малышей лучше, чем у здоровых детей. «Мнение, что молоком можно как бы лечить зубы, очевидно, справедливо», – заканчивалось письмо.
Другое письмо прибыло из детского санатория. Главный врач санатория приглашал посетить его питомцев, чтобы убедиться – зубным врачам тут делать нечего. А все объяснялось будто бы тем, что дети ежедневно получают около литра молока.
В спор вмешались другие врачи. Они решили проверить наблюдения на животных. Тогда-то и поставили занятный опыт, который и сейчас иногда повторяют ученые. Двух новорожденных крысят, родных братьев, посадили в клетки. Потом одного зверька – назовем его Яшей – стали кормить молоком, мясом и пшеничными зернами. Зато его брат – Филипп – получал только мясо и пшеницу.
Филиппу с самого рождения не давали даже капельки молока.
Забот было немало! Братьев-крысят взвешивали, следили за ростом, самочувствием… Кое-кто сомневался: вряд ли получится что-нибудь интересное. Мясо не хуже молока, а зверьков кормили досыта.
Через полгода опыт был закончен.
Яков превратился в крупную сильную крысу, а бедняга Филипп, которого лишили молока, остался карликом: он был в два раза меньше брата. И покуда Яша резвился, горбатенький Филипп зябко дремал в углу клетки.
Ученых так заинтересовал этот опыт, что они повторяли его много раз.
Получалось всегда одно и то же. Правда, иногда оба крысенка с виду казались здоровыми и рослыми. Но в итоге вывод подтверждался. У тех, кого оставляли без молока, рождались дети-карлики. Ученые стали рассматривать кости зверьков. Кости животных, обходившихся без молока, были хрупкие, неправильной формы. А ведь скелет служит не только опорой для тела. Внутри костей рождаются новые кровяные шарики. Вот почему зверьки с хрупким, слабым скелетом обычно бывают малокровными.
Как только Таня узнала о Филиппе и Яше, она встревожилась. Почему Филипп остался маленький и грустный? Отчего от молока растут кости?
– Тише, тише! – просила я Таню. – Подожди!
И мы достали с полки кастрюлю с молочным порошком.
Помните, как мы створожили молоко, сняли сверху жир, отцедили творог, отделили желтые кристаллики сахара. Как выпаривали сыворотку, пока от нее не остался этот серый осадок… Мы с Таней снова принялись разглядывать неприглядный, напоминавший накипь порошок:
– В осадке химики нашли поваренную соль, магний, кобальт, алюминий, железо… Помнишь, Таня? А больше всего – фосфора и кальция.
Они-то и нужны были Филиппу и Яше. Зачем? Соединятся в крови фосфор и кальций… и получится плотное, крепкое, как чугун, вещество. Это вещество кровь откладывает на костях, зубах. Кости и зубы растут и делаются прочными, крепкими! Правда, кальций и фосфор есть и в другой пище – в ржаном хлебе, овсяной и гречневой каше, в щавеле. В рыбе, мясе, орехах. Но из молока кальций и фосфор особенно хорошо усваиваются…
Да, молоко не заменишь ничем!
Таня, кажется, убедилась в этом. Но каждому хочется быть сильным и здоровым! Вероятно, каждый заботится о зубах – ежедневно чистит их, не боится вовремя отправиться к зубному врачу. Вероятно, все знают, что зубам нужны витамины… Но все ли слышали о кальции и фосфоре?
Старайтесь же кормить ими свои зубы и кости.
Ежедневно выпивать по два стакана молока, как делает Таня.
Кстати, запомните, что кальций и фосфор «съедают» не только зубы и кости. Свою долю фосфора 'И кальция с нетерпением ждут ваши нервы, мозг, сердце…
…Таня записала в свою тетрадку много разных историй о молоке – нашем верном друге и помощнике. Хотите познакомиться с ними?
Вы идете мимо химического комбината. Издалека доносится едкий запах, запершило в горле. Из ворот комбината выезжают грузовики, везут баки с кислотами, щелочью, гербицидами – порошками против насекомых, вредителей полей.
А ну-ка, поинтересуйтесь: как берегут здоровье химиков?
Вентиляторы гонят прочь плохой воздух, специальные аппараты в цехах всасывают испарения. А в столовой стоят бутылки с молоком. Химикам оно полагается бесплатно. Оно помогает организму обезвредить все плохое, вредное. Как тут не вспомнить проницательного Гиппократа, который первый догадался об этом!
На улице пронзительно гудит автомобильная сирена. Желтая машина с красным крестом – «скорая помощь» – спешит к больному. Может быть, по неосторожности кто-то отравился ртутью, свинцом, цинком, кислотой или щелочью?
«Скорее, скорее молока!» – прикажет тогда врач.
Оно помогает при многих отравлениях.
Всех случаев не перескажешь!
Сегодня, например, Таня принесла мне коротенькую записку. Ее прислал Танин одноклассник, Костя Петров. Читаю:
«Моя бабушка говорит, что творог – лекарство. Правильно ли это? С уважением Костя Петров».
Я отвечаю так:
«В молоке, а еще больше в твороге ученые нашли белки с целебными свойствами. Они особенно полезны тем, у кого больная печень и кто плохо переносит жирную пищу. Творогом даже лечат заболевание печени. К тому же целебные белки молока и творога помогают дольше оставаться молодым, не знать болезни старости – атеросклероза."Твоя бабушка, Костя, права. Советую и другим бабушкам и дедушкам прислушаться к ее словам». I Я не успела подписать письмо – позвали к телефону. Звонил Петр Петрович, справлялся, I как идет работа над книгой. «Каждый день прибавляется новая страничка? Неплохо!» Тут я вспомнила седую голову старого художника, и мне захотелось поговорить с ним о целебных белках молока, об атеросклерозе.
В трубке раздался смешок:
– Вы хотите сказать, что мне нельзя забывать о твороге? Ем, ем творог. Хотя бы потому, что считаю себя соавтором книжки…
– А вы не шутите? – спросила я.
– Совершенно серьезно!
– Тогда навестите нас с Таней. Нужна ваша помощь. Петр Петрович не подозревал, что я поймала его на слове.
Мне давно хотелось, чтобы он стал настоящим соавтором. Пусть украсит будущую книжку красивыми рисунками!
Почему оно прокисло?
Теперь вы признаете молоко?
Помните, скольким обязаны ему?
И все-таки, если хотите по-настоящему дружить с ним, читайте эту книжку дальше. Каждому любителю молока следует знать о великой битве за него. Сражение это произошло сто лет назад.
Однако прежде чем начать новый рассказ, мне придется покаяться в своей оплошности. Пригласив Петра Петровича, я заранее купила угощения. Купила, конечно, и бутылку молока. Сняла с нее серебристую шапочку, хотела вскипятить. Потом передумала. Снова нахлобучила шапочку на горлышко и поставила бутылку за окно. А на следующий день я заметила, что шапочка надета неплотно.
И молоко прокисло.
Ну что ж, съем простоквашу сама!
Я налила ее в стакан. Попробовала и поморщилась – простокваша сильно горчила и пузырилась.
Я с досадой отодвинула стакан. Сама виновата – зачем кое-как надела шапочку? Но я знала о молоке столько хорошего! Мне ли выливать его? Жалко. Куда же девать?
В дверь постучали, и вошли оба гостя – Петр Петрович и Таня. Я так и встретила их с бутылкой в руках.
Зоркий глаз Петра Петровича тотчас углядел, что случилось с молоком.
– Ага! Значит, и у знатоков оно портится,– лукаво пробормотал он.
Таня решила заступиться за меня и перевести разговор на другое.
– Какая у вас рубашка красивая! – сказала она художнику. – Может быть, это моей мамы работа. Такую материю на маминой фабрике ткут.
Однако Петр Петрович не пошел на уловку:
– Взялись учить других, а у самих молоко киснет!
Но и Таня была не из тех, кто сразу теряется.
– Молоко у нас не пропадет, – сказала она. – У меня Шарик и Васька еще не ужинали.
Она вышла и тут же вернулась со щенком Шариком и котом Васькой. Я улыбнулась моей защитнице. Но знали бы вы, как обернется дело…
Я поставила миску с простоквашей на пол. Шарик любезно помахал коротким хвостиком, понюхал молоко. Васька осторожно дотронулся до него розовым язычком. Потом оба обиженно попятились. А Петр Петрович злорадно захохотал. Мне захотелось выйти из неловкого положения. И я спросила строго:
– А вы, Петр Петрович, знаете, почему молоко киснет?
– Пусть об этом расскажет Таня, – уклонился художник. – Вообще оно портится от жары. Так ведь, Таня?
Но тут в комнату вошла знакомая почтальонша Клава и подала почту.
– У вас молоко прокисло? – оживилась она. – У нас тоже. Ведь жара какая – в мае двадцать пять градусов!
– А вы знаете, Клава, почему оно киснет? – спросила я.
– А чего тут знать? – снисходительно улыбнулась Клава, очевидно считая мой вопрос пустяковым.
И ушла, впустив в дверь Танину маму, Веру Ивановну. Вера Ивановна упрекнула Таню:
– Как можно, Таня! Не всем твои любимицы по душе… Давай мне Шарика и Ваську, я их домой возьму…
И, уходя, справилась:
– В нашем магазине молоко купили? Значит, кислое! А впрочем, по радио передавали: гроза. Перед грозой оно всегда киснет!
Когда же и у нее я спросила:
– А почему оно портится, знаете? Вера Ивановна ответила добродушно:
– На то оно и молоко, чтобы киснуть!
Вера Ивановна увела кота Ваську и щенка Шарика. А я, усадив друзей за стол, стала вспоминать старинную историю:
– Когда-то по дорогам Франции ехали три вместительные кареты – дормезы. Просторный крытый кузов покачивался на больших колесах. На высоких козлах сидел, возвышаясь над крышей, кучер в позументах. Это важный епископ ехал с монахами и служками из Парижа в маленький южный городок. Епископа вызвали местные священники. По их мнению, в городе обосновались черти!
В полдень дормезы въехали в городок. Полный пожилой епископ в шелковой сутане с трудом вылез из кареты.
На площади, несмотря на палящий зной, собрались все жители.
Епископ осенил их крестным знамением. А владелец местного сахарного завода обратился к нему с такой речью:
– Святой отец, наш город потревожил вас потому, что мы на краю разорения. У нас сыроварни, молочные фермы, сахарные и пивные заводы. Наш город славился отличным вином… Но, видно, мы прогневали всевышнего! Я владелец сахарного завода. Вчера рабочие отжали сладкий сок из корней свекловицы, а к утру он превратился в пресный студень. Молоко у нас киснет, вино становится уксусом. Освятите наши амбары, хлевы… Выдворите от нас нечистую силу!
Утром в городе звонили колокола, шли молебствия.
Монахи обходили дворы, амбары, коровники, творя крестное знамение.
Но видно, не один сатана, а тысячи проворных чертей обосновались в городке. Молоко продолжало киснуть, мутнело пиво, а вино становилось противным уксусом…
Неделю гостили святые отцы. И глухой ночью выехали в Париж, опасаясь насмешек безбожников. Кстати, те от души посмеялись над монахами.
Таня весело улыбалась, слушая старую историю, а Петр Петрович, расположившись в кресле, рисовал чертей с кружками молока.
– Так им и надо, этим монахам! – решила Таня.
Мне, к сожалению, пришлось огорчить ее. В те времена не только монахи – сами ученые не могли понять, почему бродит вино, мутнеет пиво, горкнет и становится простоквашей молоко. Может быть, и правда на то оно молоко, чтобы киснуть?
В тот вечер мы разошлись поздно.
Петр Петрович собрался было распрощаться с нами. Встал, протянул руку… и снова уселся в кресло.
– Погодите, погодите, – сказал он, – Расскажите, ктй же распознал, почему молоко киснет?
Мне пришлось напомнить друзьям о великом научном открытии.
Оно было совершено в те самые годы, когда пожилой епископ явился в маленький городок, чтобы расправиться с нечистой силой.
Битва в городе Лилле
В городе Лилле, на севере Франции, открылся тогда новый университет. Профессором туда пригласили молодого химика Луи Пастера.
Потом вы хороню будете знать это бессмертное имя. А может быть, и сейчас вы уже видели портреты. Пастера в школе, библиотеках? О Пасторе написано много книг. Ему поставлены памятники во всех странах. Его никогда не забудут люди.
Но тогда он был еще совсем молод, жил в провинциальном городке, свой досуг отдавал семье, остальное время дарил науке. Правда, он никогда не был отшельником. Напротив! Пастер любил заглядывать на завод, ездил за город, на поля; его волновали неурожаи, засухи, падеж скота. Притом он твердо верил в свое призвание: его наука способна делать чудеса!
Странное поведение молока, пива и вина, конечно, озадачивали и Пастера, хотя открытие, о котором пойдет речь, пожалуй, обязано случаю.
Один из студентов Пастера оказался сыном пивовара. Однажды он обратился к молодому ученому:
– Господин профессор, отец просит вас побывать у нас на заводе. Это совсем недалеко… Что-то не ладится у отца – пиво становится все хуже. Старик потерял голову. Обращался к священнику, но…
Пастер не боялся нечистой силы и решил отправиться на завод. Молча осмотрел чаны, амбары… Уезжая, взял несколько бутылок с мутным невкусным пивом. В лаборатории он долго разглядывал под микроскопом белесые пивные капли. Мельчайшие шарики, палочки плавали там. Пастер знал, что это бактерии, открытые уже давно голландским ученым Левенгуком. Но сколько же их в этом кислом пиве…
Никто, кроме Пастера, еще не догадывался, что все беды с молоком, пивом и вином происходят от этих палочек и шариков.
Впрочем, и Пастер сперва сомневался. Он старательно рисует бактерии. Записывает что-то, перечеркивает записи.
Вскоре около его микроскопа стоят кружки с кислым вином и молоком. И там, оказывается, бактерии.
С каждым днем Пастер все позднее уходит из лаборатории. Несмотря на усталость, он чувствует огромное удовлетворение. Ом воодушевлен, обрадован! Кажется, он понимает, почему бродит пиво, кисмет молоко, становится уксусом вино…
И вот настает 3 сентября 1857 года. Легкой походкой молодой профессор спешит к зданию университета. Второй раз зацвели каштаны, стрельчатые окна старинных зданий блестят в лучах заходящего солнца. Пастер счастлив. Сегодня заседает общество естествоиспытателей города Лилля. Соберется много народу. Еще вчера друзья спрашивали Пастера: о чем он будет докладывать? «Вы доложите почему киснет молоко? Впрочем, о чем бы вы ни говорили – заслушаешься. У вас такая светлая голова!»
И Пастер поднимается на кафедру. Среди публики много знакомых: преподаватели пришли с семьями – женами и детьми. Всем хочется послушать талантливого ученого. Пастер приветливо раскланивается. Он уверен в успехе. Его сообщение произведет огромное впечатление. Сколько будет вопросов!
– Итак, почему киснет молоко… -^ говорит Пастер.
Пастер говорит с увлечением, забыв о переполненном зале. И вдруг он замечает, что его не слушают. Кто-то зевает, шутит с соседом. Кто-то покидает зал. Пастер поражен. Слушатели разочарованы?
Быть может, он ошибся? Неправ? Нет. Он убежден, что его открытие принесет громадную пользу людям. Разве это не так? Ведь он понял, что такое брожение! Брожение, которое досаждало людям тысячелетиями… И причины которого никто не знал.
– Молоко, – продолжает Пастер, – портят микробы – мельчайшие существа, описанные еще голландцем Антони Левенгуком почти двести лет назад. Что происходит при брожении? Какие вещества появляются в кислом молоке?…
В жизни Пастера этот день оказался едва ли не самым мрачным. Он ие боялся трудностей. Тяжелее всего – несправедливость! Он вернулся домой, скрыв от семьи обиду и горечь. Ведь даже друзья, восторгавшиеся талантом Пастера, не поддержали его. Отводя глаза, они советовали заниматься химией. «Вы – химик! О микробах пусть судят врачи и зоологи. Притом какая важность, если они нашлись в молоке?!»
Пастер не находил себе места. Но утром снова сидел за микроскопом. И великий Пастер победил.
К нему стали приходить пивовары. Владельцы сыроварен и молочники из деревень. Они доверчиво открывали ему секреты своего ремесла. Еще отцы учили их соблюдать чистоту, прожаривать на огне посуду, кипятить молоко, держать на льду… Наверно, это убивает невидимых микробов? Не дает им воли? Пастер терпеливо слушал. Рисовал микробов, предлагал заглянуть в микроскоп… Склонив бородатые лица, молочники смотрели в микроскоп. И качали головой.
– Что за звери? Чудеса!
Немало еще огорчений ждали Пастера. Но пришло время, и он победил. До Пастера немногие, а среди них русский врач Данила Самойлович, великий хирург Пирогов, догадывались, что микробы обладают невероятной силой.
Внезапный обвал в горах, эхо гремит в ущельях. Это работа невидимок, подточивших неприступный пик. Зеленеет травой-муравой поле, гце шла в древности кровавая битва… Микробы вместо санитаров и могильщиков очистили поля и реки, разлагая трупы животных и рыб. Остатки растений они превращают в пласты каменного угля, в густую черную нефть и торф. Они – виновники всех заразных болезней. Но с их помощью мирно дышит тесто в квашне, молоко становится простоквашей. Поселившись в нашем теле, они готовят нам ценнейшие вещества – витамины.
Среди них встречаются наши помощники и слуги. И зловредные безжалостные враги.
Своими открытиями Пастер положил начало науке о микробах – микробиологии.
Но мы с вами будем помнить – разгадать тайну брожения помогло Пастеру скромное молоко.
Таня проверяет
Как ни странно, Таню рассказ не убедил! Ей не верилось, что одни микробы виноваты во всем. «Неужели они такие плохие?» И почему именно в знойные дни и перед грозой молоко обязательно киснет?
Впрочем, о микробах мы с Таней больше не говорили. У меня другие хлопоты. Пора позаботиться о рисунках для книжки, а Петр Петрович пропал. Даже не звонит.
Не уехал ли надолго старый путешественник?
Но может быть, он заходил в мое отсутствие? Надо спросить у Тани. Я постучала к ней. Девочка сама открыла дверь, в замешательстве постояла на пороге. Потом отбежала «столу и прикрыла его полотенцем. В комнате с Таней оказались ее неразлучные подружки – Оля и Соня. В дождик они втроем ходят под одним зонтом. Из-под зонтика выглядывают тогда три косички – черная, рыженькая и белокурая, Танина. Я так и зову подружек «Три косички». Но «Три косички» что-то прячут. Значит, я мешаю? Или Тане наскучило молоко и она занялась другими делами? Я поспешила уйти.
С того дня у нас натянутые отношения. Прежде Таня стремглав бежала ко мне, увидев во дворе, а теперь вежливо кланяется и провожает загадочным взглядом. Я делаю вид, что ничего не замечаю. Однако непостоянство Тани огорчает меня.
И вдруг, встретившись на лестнице, Таня просит зайти к ней! Я хочу, чтобы прежде она объяснила свое странное поведение, и говорю:
– Некогда!
– Уже такой интересный секрет!
– Чужие секреты меня не интересуют, Таня!
– Но мы вам помогаем. Сопя, Оля и я… Помогаем писать книжку.
– Вот как! – смягчилась я. – И что вы пишете?
– Мы проверяем, почему молоко киснет… Что у нас вышло! – Таня прыгает от радости.
В Таниной комнате под полотенцем на столе оказались стаканы. Их-то девочки и прятали так тщательно. В стаканах кисло молоко.
Вспомнить о Тане и ее подружках просто необходимо. Ведь «Три косички» ежедневно отправлялись на рынок, в белое здание молочно-контрольной станции, где проверяется все привозное молоко. Строгие контролеры работают там! Без них никто не посмеет продать на рынке молоко. Это они пишут на бидонах: «Проверено». А мои «Три косички» ухитрились доставать как раз такое молоко – забракованное. Выпрашивали его у контролеров. Несли домой и оставляли в стаканах киснуть.
И воочию убеждались, что могут натворить невидимки.
Таня показала мне стакан, где белела отличная густая простокваша. В другом стакане она горчила, в третьем – пахла сыростью. Вот в зеленой сыворотке плавает жалкий комочек творога в пузырьках газа. И этакое сотворилось с молоком за ночь?
– Очень интересно! Молодцы, «Три косички». Понимаете, почему простокваша получается разная?
– Еще бы! В стаканах поселились всякие микробы. Ведь мы нарочно покупали молоко у разных молочниц. Так нам посоветовала учительница биологии.
Я принялась рисовать невидимок, которые орудовали в стаканах. Конечно, у Петра Петровича они получились бы лучше, но не всякому быть художником. Сперва я нарисовала шарики. Обычно они сидят по двое, но иногда склеиваются в цепочки. Это они готовят отличную простоквашу. Умницы! Потом я нарисовала короткие палочки. На них рассчитывать нечего: попадут в молоко – простокваша будет горчить.
Мой карандаш выводит толстые палочки. Такие карапузы залезли в стакан, где оказался комочек творога в пузырьках. А крохотные веретенца подсластят молоко и сделают слизистым.
– Если каплю молока окрасишь особой краской, сама увидишь микробы под микроскопом, – сказала я Тане.
Девочки показали мне еще стакан. Молоко в нем простояло целую неделю, посинело, но не свернулось. И это тоже натворили микробы.
Да, «Три косички» поработали не хуже ученых! Сами удостоверились, что не от жары и грозы портится молоко!
А невидимых нахлебников у молока множество. Жара только помогает им расти. Правда, иные микробы предпочитают холод, но таких меньше. Мы с Таней сели за стол, взяли карандаши и стали умножать и складывать. Обычно в капле свежего парного молока, если оставить его в тепле, вскоре насчитаешь сотню микробов. Но микробы размножаются очень быстро – через двадцать минут каждый делится на двое. И через час в топ же капле их будет около тысячи, а еще через три часа – тридцать тысяч микробов! Настоящая катастрофа…
– Катастрофа! – согласилась Таня. – Беда!
Шарик, подняв мохнатое ухо, смотрел на нас. Кот Васька тоже заинтересовался, забрался к хозяйке на колени и не спускал глаз с листа бумаги. Не хотелось мне стращать мою хорошую помощницу, а пришлось опять вспомнить, что невидимые нахлебники бывают коварными – дизентерийные микробы, возбудители тифа, дифтерии. Этот мрачный список можно продолжить.
Узнают о нем боязливые люди – перестанут пить молоко. Так и бывало! После открытия Пастера.в молоке разочаровались: опасная это еда… Матери стали подолгу кипятить и портить его. В кипяченом молоке меньше витаминов и белков. Взгляните: на дне кастрюли, где оно кипятилось, налипла белая пенка – это свернулись самые хорошие белки.
И горожане стали отдавать предпочтение маслу, сахару.
Много напраслины было тогда сказано о твоем честном друге, хотя молоко ни в чем не виновато! Свежее и парное, оно воюет как солдат. Даже Пастер не подозревал, что есть в молоке особые вещества – «защитные». В тепле через час-другой молоко сдается. Но если парное молоко сразу остудить, оно долго сражается с невидимками, его защитные вещества сами убивают микробов, не дают им расти.
Про это еще не знали, и предприимчивые дельцы уже мечтали заменить молоко искусственными смесями. Не удалась эта затея! Невозможно заменить молоко, которое природа готовила миллионы лет, которое и сейчас остается «из пищи – пищей». Отстоять свои права молоку помогло открытие Пасте-ра. Лет сто назад в молочных лавках появились первые бутылки пастеризованного молока.
Самые недоверчивые люди тотчас стали покупать его.
А сейчас мы все пьем пастеризованное молоко.
– Как его пастеризуют? Где это делают? – спрашивала Таня.
– На молочных заводах.
– Поедем на молочный завод?
Мне тоже хотелось побывать там. Я даже адрес молочного завода узнала.
Но в тот самый день на улице мне поклонился солидный загорелый мужчина с ленточкой орденов.
– Узнаёте? Иван Михайлович… Вашей бабушки земляк.
С трудом я узнала друга детства, Ваню Семенова из бабушкиной деревни. Иван Михайлович и сейчас живет в родных местах. Там теперь богатый, образцовый совхоз, а друг моего детства – Ваня Семенов – директор совхоза.
– Что ж не заглянете в родные края? Не поинтересуетесь нашим селом?
И потянуло меня в страну детства, куда давно звала память о бабушке. Я так и не отблагодарила ее за любовь и заботы… И я стала собираться в дорогу. Через неделю все было готово. А тут и летние каникулы подоспели, и Таня стала упрашивать маму: поедем все вместе! Вера Ивановна согласилась и решила взять маленького сынишку. Представьте себе, что и Петр Петрович отправился с нами.
– На досуге закончу последние картинки к вашей книжке…
Веселой дружной компанией мы выехали в родные места.
