Текст книги "Ожерелье из янтаря"

Автор книги: Нина Бьерн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Мелифор посматривал не нее через смотровое окошко.

– Ты бы дал ей поесть.

– Не лезь в это!

– Не доживет девка до конца пути. Сейчас холодно. Без подпитки она быстро умрет. Какой тебе прок от мертвой или покалеченной девки?

Вегран скривился. Мелифор прав. Найрани нужна ему. С этого момента Найрани кормили дважды в день. Утром и вечером. Она съедала оставленную ей еду, но ее желудок почти ничего не принимал. Охранники периодически выносили из будки отхожее ведро. Найрани мало двигалась и почти не вставала. Через шесть дней пути Мелифор выпросил у Веграна разрешение приготовить для нее лекарство. Во время привала Мелифор сварил отвар и остудил его в снегу. Он поил Найрани, вливая теплую с ароматом мяты жидкость в ее обескровленные губы. Он не раз видел такое. Пленники, рабы, пойманные, ослабленные, больные, раненые. Всего за несколько дней она превратилась из полной здоровьем красавицы в тень самой себя. Лицо осунулось, глаза потускнели и под ними появились темные круги. Ей неоткуда было брать силы для восстановления. Найрани медленно пила отвар из железной кружки. Тепло благостно действовало на воспаленный желудок. Мелифор вытащил кружку из ослабевших пальцев и прикрыл за собой дверцу. А тем же вечером ужин Найрани впервые за неделю остался в ее желудке. Отвар помогал. Мелифор поил им Найрани каждый день и к ней по чуть-чуть возвращались силы. По расчетам Веграна до Игриса было еще около четырех дней пути. Как-то вечером Вегран расспрашивал Мелифора.

– Как она?

– Она ослаблена. Ей нужно тепло и хорошее питание.

– А что за траву ты для нее завариваешь?

– Это смесь лекарственных трав.

– Кажется, они ей помогают?

– Да.

– А чем она больна?

– Боюсь, ответ тебе не понравится…

– Не томи!

– Этот отвар мы даем рабыням и коровам во время перегона, чтоб они не сбросили приплод.

– Приплод? – не понял сразу Вегран. А следом его лицо исказилось от гнева. Он швырнул свою кружку и она со стуком ударилась о камни вокруг костровища. Зашипел на дровах расплескавшийся чай. Вегран со злостью пнул чью-то сумку, не обращая внимания на возмущенные возгласы охранников. – Она брюхатая!!! Мало того, что эта тварь якшалась с этим дикарем, она еще была настолько тупа, чтоб понести от него!!!

Вегран изрыгая проклятия бросился к повозке. Мелифор пробормотал что-то, добавляя к барьеру непроходимость в обоих направлениях. Он опасался, что Вегран навредит девчонке. Вегран рванул дверь. Жалобно скрипнули разболтанные петли.

– Ты беременна!

– Что?!! – кровь ударила ей в голову.

– Ты беременна от этого урода!!! Неблагодарная тварь! – Вегран рванулся было вперед, но уперся в барьер. – Трава, которой поит тебя Мелифор, – специальная для пузатых рабынь! Как ты могла опуститься до этого?!!

У Найрани округлились глаза. Руки сами собой легли на низ живота. У нее будет ребенок! У них с Айгиром будет ребенок!!! Сердце трепетало. Сквозь пелену накатившей волны радости и любви вдруг острым ножом прорезались слова Веграна.

– В первой же деревне, которая попадется на пути, я найду тебе повитуху! Не будет этого отродья Желтоглазых! – Вегран с силой хлопнул дверцей. Найрани вздрогнула. Смысл его слов ударными волнами от взрыва доходил до сознания, сметая радость и первоначальный восторг, оставляя за собой страх.

Мелифор призывал Веграна успокоится и не делать ошибок. Вегран все еще кипел от ярости, когда охранники свернули лагерь и двинулись в путь.

Мысли о ребенке придавали Найрани сил. Она прижимала руки к животу, прислушиваясь к ощущениям. Она посылала тепло и любовь туда крохотному человечку, размером с рисовое зернышко. «Привет, маленький! Я еще не знаю, мальчик ты, или девочка, но это и не так важно. Я очень счастлива, что ты у меня есть! Знаешь, твой папа очень обрадуется тебе. Он обязательно найдет нас!» И оттуда каждый раз приходил ответ. Ответная любовь и сила. И унималась тревога, отступал страх.

Вереница навьюченных ящеров медленно спускалась с горного перевала. Впереди уже виднелись домики деревни из которых выбегали женщины и дети, устремляясь навстречу процессии. Навстречу путникам уже выдвинулись Охотники, охранявшие деревню. Айгир летел над строем, выглядывая в толпе знакомую фигурку. Группы встречающих и прибывших смешались. Один за другим Охотники спрыгивали со спин своих ящеров и заключали в объятья любимых, по которым так соскучились. Мелина обнимала Дарамана, возле ног которого крутилась его светловолосая дочка. Кто-то плакал от переизбытка чувств, кто-то смеялся от радости. Айгир метался среди жителей деревни. Найрани не было видно. Айгир бросил ящера и ринулся к домику. Он распахнул дверь на кованных петлях и вбежал в кухню. Никого. Он сразу почувствовал, что здесь давно никого нет. В доме не топлено, окна занавешены. Айгир в замешательстве огляделся. Странно. Может она к Уле переехала на время его отсутствия? Или к Яре? Может она медитировала у реки и не слышала, что Охотники вернулись. Он выскочил из дома и помчался на их излюбленное место у реки. Никого. Только припорошенные снегом валуны и неуемная незамерзающая речка. В душе зашевелилась тревога. Он побежал в новый домик сестры. И тут никого, но в доме тепло и пахнет выпечкой. Улы дома тоже не оказалось. Айгир обратился к взору ящера и увидел рядом Яру и Улу, обнимающих Нирса и Микана. Айгир помчался обратно к поляне. Яра с визгом бросилась на шею брату, запрыгнув на него прямо с ногами. Айгир обнял сестру, получил материнский поцелуй в щеку от Улы и с надеждой переводил взгляд с одной женщины на другую.

– А где Найрани?

– Яра и Ула переглянулись. Под ложечкой засосало от неприятного предчувствия.

– Ее нет…

– Как нет? Она в лес пошла? За какими-нибудь травами?

– Нет, Айгир, – Ула взяла его за руку. – Найрани ушла. Насовсем…

Айгиру казалось, что небо рухнуло ему на голову. Он сидел на кухне у Улы. Перед ним на столе лежало ее обручальное кольцо. В руках дрожал тоненький лист бумаги, на которм были написаны несколько строчек:

«Дорогой!

Прости, что пишу тебе письмо, а не говорю все тебе в лицо. Но в лицо сказать правду труднее. А правда в том, что я ошиблась. И теперь я это хорошо вижу. Мне было хорошо с тобой. Я всегда буду помнить наши с тобой ночи. Я буду помнить, блеск твоих глаз, когда ты любил меня, шрамы на твоем плече, наш клетчатый плед в горной пещере, но я должна вернуться домой к своей судьбе. Я так и не привыкла жить тут, хоть и старалась. Я поняла, что не люблю тебя. И никогда не смогу тебя полюбить. Ты мне глубоко симпатичен, но все же я не могу обманывать тебя. Это было бы нечестно по отношению к нам обоим. Я уверена, что ты еще найдешь свою любовь и свою судьбу.

Не ищи меня. Прощай.

Найрани»

Айгир невидящим взглядом смотрел перед собой. Нирс вытащил из его рук серый листок и быстро пробежался взглядом по строкам. Микан сидел хмурый, скрестив руки на груди. Ула обхватила руками колени и смотрела на Айгира.

– Ничего себе… – Нирс передал письмо Микану.

– Я не понимаю, как Найрани могла бросить Айгира? Она же любила его! Это было видно! – Яра мерила шагами комнату.

– А может мы все ошиблись? И ничего не было? – Микан вернул письмо на стол.

– Нет, Найрани не такая, – тряхнул светлой шевелюрой Нирс. – Она не могла отдаться Айгиру без серьезных чувств.

– Ну, может ее тяга к дому оказалась сильней, чем ее чувства к Айгиру? – пожал плечами Микан.

– Эй! В про Найрани говорите! Она не могла предать моего брата!

– Яра, я общалась с ней в первые дни, когда она только приехала сюда. Ей было очень тяжело здесь.

– Но ведь она все преодолела! – не сдавалась Яра.

– Она очень скучала по отцу, – вставил Микан.

– В самом деле. Мы все видели Найрани на церемонии. Она светилась от счастья! – сказал Нирс.

– Тогда как объяснить это письмо? – Микан указал на бумажный прямоугольник.

Микан, посмотри, пожалуйста, кто прикасался к щиту, пока нас не было.

– Хорошо, – Микан прикрыл глаза и нащупал щит. Он сканировал материю щита, откатываясь все дальше по времени. Животные ходили. Медведица с детенышем ушли на юг, шел снег, птицы летали, снова снег, олень прошел по краю щита… Людей посторонних нет. Никто не касался щита. Только ярким следом отпечаталось на материи щита прикосновение Найрани.

– Никто не касался щита. Только она. Вышла.

– Одна?

– Да…

– Мы с Ярой проверяли. Из домика исчезло ее меховое пальто, платье и вроде кое-какая еда и посуда.

– Значит, все таки ушла… – все еще не веря сделал вывод Нирс.

Айгир, все это время сидевший молча, вскочил и бросился к выходу. Яра, Ула, Нирс и Микан бросились за ним.

– Оставьте меня!!! – рявкнул Айгир. Он пошел к своему дому, забежал в кухню, прошел к столу и положил руки на столешницу. Он закрыл глаза и стал сканировать энергетическое пространство дома. Все вроде ровно. Один небольшой всплеск, как-будто Найрани заволновалась. Но это могло быть и из-за ее решения уйти. В остальном никаких негативных следов он не почуял. Равно, как и не обнаружил он присутствия других людей в доме. Не найдя ничего, он вышел из дома и пошел к деревенскому костровищу. В глазах щипало от слез. В горле застрял рык. Айгиру казалось, что он задыхается. Он сел на стол возле костровища и прижал ладони к вискам. Мозг отказывался соображать и принимать то, что Найрани бросила его. Мыслей не осталось. Одни эмоции. Боль, одиночество, страх, тоска…

– Айгир… Что ты здесь делаешь? Почему ты не дома? – за спиной Айгира стоял Дараман.

– Нет у меня больше дома…

– Почему?

– Найрани ушла… Как она могла? Неужели я был ей настолько неприятен? Как она могла смотреть мне в глаза, отвечать на мои ласки, и предать?

– Она твоя женщина, Айгир. Вот и ответь себе сам, могла ли твоя женщина предать тебя? Если ты решишь искать ее, любой из охотников клана поможет тебе в этом, если потребуется. Мы с тобой. Мы едины, – Дараман легко сжал плечо Айгира. Айгир вызвал ящера и взмыл в небо. В ушах стояли слова Дарамана: «Могла ли твоя женщина предать тебя?». Айгир не понимал. Не мог разобраться. Эмоции рвали душу на части. Айгир спрятался в горах. В пещере над водопадом Тай Куру. Спрятался от сочувствующих взглядов друзей, от любопытства соплеменников. Здесь, в этой комнате все еще ощущались остатки их с Найрани совместных эмоций и их объединенная энергия. Счастье, теплота, нежность, жгучее желание, страсть смешались в этом коктейле. Айгир вдохнул это ощущение, эти воспоминания. Они ранили и будоражили одновременно. Здесь в этой пещере присутствие Найрани в его жизни и отсутствие ее ощущались одинаково остро. Айгир просидел в пещере две ночи. За это время он передумал множество мыслей. Что ему делать дальше? Полететь за ней? Умолять ее вернуться? Добиваться ее любви? Но она просила не искать ее. Он и так причинил ей много зла. Он сломал ее жизнь, разрушил ее мечты, лишил ее дома и родных людей. Может ли он сейчас явиться к ней и требовать что-то? И как ему дальше жить без нее? Он не представлял. «Ты еще найдешь свою любовь и свою судьбу…» Он уже нашел свою любовь. И другой у него не будет. Но все же, путешествие в горах полно опасностей. Будет правильным догнать ее в пути и проводить до родной деревни. А потом отпустить. А дальше что? Дальше ничего… Посвятить жизнь счастью Яры… В конце концов он решил, что отыщет Найрани. Пусть она скажет ему в лицо то, что написала в письме. Не верил он, что ее чувства к нему были ненастоящими. Он же чувствовал ее отклик, ее энергетику, ее желание, ее любовь. Айгир полетел обратно в деревню. В деревне царило необычное оживление. Оказывается, кто-то уже распихал купленные Айгиром припасы по его шкафам и кладовым. Люди суетились и говорили что-то про гостя. Какого еще гостя? Какие вообще могут быть гости у клана?

– Ты что? Идиот? Как можно было поверить, что она могла такое написать!!!

Айгир не мог понять, что это за высокий мужчина с проседью в волосах кричит на него, размахивая у него перед носом какой-то тетрадкой. Незнакомец заполнил своей энергетикой с легкой примесью магии весь домик Айгира.

– Вот смотри, болван! Ну, какой болван! Вот ее записи! Ее рукой написаны! А эта записка вообще непонятно откуда взялась!

– Простите, Вы вообще кто? – Айгир пытался понять, что вообще происходит. Яра вжалась в угол. Ула подала голос возле печи.

– Это ее отец!

– Чей!

– Отец Найрани! Дараман пригласил его в Ару-Кечи.

Айгир рассматривал стоящего перед ним мужчину. А ведь, похожи они чем-то. Такая же кожа с карамельным оттенком, каштановые блестящие волосы, только у мужчины они с легкой проседью на висках. Мужчина высокий, худощавого телосложения.

– Да, я ее отец. Меня зовут Кириан. А теперь, потрудись объяснить, зятек, где моя дочь?!! – Кириан швырнул на стол тетрадку. Айгир пододвинул ее к себе и всмотрелся в исписанные аккуратным почерком странички. И чем больше он смотрел, тем яснее видел разницу.

– Это тетрадь ее кулинарных рецептов. Она вела ее с двенадцати лет.

Почерк в тетради был совершенно не похож на почерк из письма. Буквы в тетради были округлые, в то время, как письмо было написано забористым размашистым почерком. Выходит, что письмо писала не Найрани! А это значит, что она попала в беду!

– Вы обыскивали дом, когда она пропала? – спросил Кириан у женщин.

– Да. Мы нашли это письмо и проверили их комнату. Обнаружили, что пропали некоторые вещи Найрани.

– Есть ли в вашей деревне хорошие следопыты или поисковики?

– Есть! Идемте к Дараману! Он поможет, – Яра вскочила и бросилась к двери, стала натягивать свои сапоги и вдруг замерла. – А вот и еще одно доказательство, что Найрани не сама ушла.

Все подошли к Яре, которая показывала пальцем куда-то в угол возле выхода.

– Ее сапоги! Они стоят здесь! Не могла же она уйти по снегу босиком!

Найрани запаниковала, когда Вегран объявил, чтоб охранники искали домик повитухи в большой деревне, к которой они подъезжали. Найрани помнила угрозу Веграна о том, что он не даст родиться отродью Желтоглазых. И Найрани знала, зачем нужны повитухи. Ее просветили старшие женщины в Игрисе перед ее неудавшимся девичником. Но Найрани не верила до конца, что Вегран способен на это. Угрожать расправой ее отцу, украсть ее и удерживать силой – это одно. А причинить зло невинной душе, еще даже не рожденной на свет, – это совсем другое. А вот сейчас, когда охранники бросились в рассыпную по деревне, Найрани по-настоящему испугалась. Собственно, почему Вегран должен пожалеть ее ребенка, который будет огромной помехой в его честолюбивых планах? Вряд ли Вегран пожелает усыновить желтоглазого младенца. О Боги, нужно срочно что-то придумать! Найрани стиснула в кулаке нить янтаря. «Айгир, любимый, ну где же ты?!! Ты нам так нужен». Боги, как же страшно! Когда на деревню опустились серые сумерки, охранники вернулись.

– Нашли! Нашли! Сюда! – послышались окрики охранников. Повозка свернула вправо на какую-то улицу, мощеную булыжником. Звонко цокали по камням лошадиные копыта, рождая эхо в перепуганном сердце. Повозка свернула снова на этот раз налево и проехав немного остановилось.

– Тащите ее! – отдал приказ Вегран. Дверь повозки распахнулась и три пары рук потянулись к Найрани. Она завизжала, отпинываясь и посылая беспорядочные магические удары. Барьер поглощал их, как горячие пирожки. Ее вытащили из повозки за ноги. Мелифор тут же создал вокруг нее новый барьер. Тело как-будто сдавили тиски. Барьер высасывал магию, поглощал силы. Один из охранников вытянул ее руку, спрятанную в карман и державшуюся за ожерелье.

– Надо же, какая побрякушка! Откуда? Отдай это мне, – Вегран попытался разжать пальцы Найрани, но она ухватилась за ожерелье мертвой хваткой. Вегран рванул ожерелье из ее руки. Нити ожерелья лопнули. Камни раскатились по двору как золотистые капли слез.

– Нет! – кричала Найрани. Два охранника схватили ее за руки и потащили к домику. Она билась, повисала на руках охранников всем своим весом, делала рывки. Босые ноги оставляли на припорошенной снегом дорожке из гравия, неровные росчерки следов. Найрани кричала, просила, умоляла, грозила, но все без толку. Дверь открылась и на крылечко вышла старуха. Дверной проем, светящийся белесым светом неумолимо приближался. Старуха отошла, чтоб уступить дорогу входящим. Паника и ужас Найрани достигли апогея. В животе зародился уже знакомый ей магический сгусток. Он затопил все ее существо, затем сжался в точку и взорвался. Барьер поглотил и этот всплеск, превратив мощную ударную волну в простой «пшик». Охранники втащили Найрани в комнату, посреди которой стоял стол, накрытый белой простыней.

– На стол ее! – скомандовала бабка.

Охранники подхватили извивающуюся Найрани под колени и растянули ее на столе.

– Вяжите ей ноги и руки, – бабка повязала вокруг пояса белый передник, одела нарукавники и вымыла руки с мылом в тазу. Охранники вдели стопы и кисти Найрани в веревочные петли, приделанные к толстым металлическим ножкам стола. Бабка подошла и затянула последний ремень вокруг талии лежащей на столе Найрани. Вегран сделал знак охранникам удалиться и они вышли во двор.

– Нет! Не надо, пожалуйста! Мой малыш! Айгир! Айгир!!!

– Давай снотворное!

Мелифор прижал к носу Найрани тряпку, пахнущую уже знакомым ей средством. Найрани пыталась не дышать. Она задержала дыхание. Легкие разрывало от желания вдохнуть. Ненавистная тряпка плотно прижималась к лицу. Три судорожных вдоха и Найрани затихла. Бабка подложила небольшой валик под одно ее колено, затем точно такой же под другое и взяла инструмент.

– Оставить ей возможность рожать в будущем или снести все под корень? – осведомилась бабка.

– Оставь, – сказал Вегран, бросив на комод у двери кошелечек с золотом.

– Приступим, – бабка выпроводила мужчин на улицу и задрала подол сорочки Найрани.

Группа всадников, вооруженных до зубов, вышла за щит в месте, где было зафиксировано касание Найрани. Ящеры двигались быстро в родной для них местности. Айгир примерно представлял себе путь, которым могли двинуться в Долину похитители. Справа за перевалом лежала цепь горных озер. Местность между ними была трудно-проходимая, поросшая деревьями с очень густым подлеском. Там и одному всаднику пройти трудно, не говоря уже о группе. Похитители, наверняка хотели побыстрее выйти из гор, а между озерами им пришлось бы прорубать себе путь через кустарники и валежник. Это существенно задерживало бы их продвижение. Напротив озер шла горная гряда, испещренная оврагами и расщелинами. Соваться туда тоже было бы глупостью со стороны похитителей. Поэтому наиболее вероятный их маршрут мог пролегать как раз вдоль озер. Айгир молил Вселенную только о том, чтоб он не ошибся в направлении. В горах несколько раз шел снег с того дня, как пропала Найрани. Все очевидные следы уже давно похоронены под белоснежным покрывалом, которое нещадно топтали сейчас когтистые лапы ящеров. Айгир не чувствовал на деревьях или камнях энергетических следов Найрани. А значит ее везли верхом или в повозке. Один раз он уловил след от прикосновения какого-то чужака на большой сосне. Айгир понял, что они двигаются в правильном направлении. Он летел над колонной ящеров, осматривая путь сверху. За спиной Айгира, цепляясь за сбрую сидел белый от страха Кириан.

Твоя дочь тоже сначала боялась летать, – сказал Айгир тестю. – А потом она передумала.

Никогда не поверю, чтоб Найрани по доброй воле залезла на ящера… Она даже на лошадей садиться не хотела, – пробубнил Кириан, пытаясь сглотнуть ком, стоявший в горле и в желудке с момента, как ящер поднялся в воздух.

Ну, значит для Вас будет еще много сюрпризов, когда мы ее найдем.

Кириан расспрашивал Айгира о дочери, удивлялся тому, как многому смогла научиться Найрани за короткое время жизни в деревне. А Айгир старательно искал малейшие следы Найрани. Он размышлял, кто мог похитить Найрани. И ответ напрашивался только один: Если отец Найрани ничего не знал об ее похищении, то это может быть только этот ее прежний нареченный. Найрани говорила, что других родственников кроме отца у нее нет. Значит остается только один человек, который мог бы ее искать. Если бы он хотел убить ее за измену, то убил бы сразу на месте в их домике. Но он забрал ее, выходит она нужна ему живая. А значит, можно надеяться, что он не убьет ее. Хотя он конечно же может быть способен причинить ей другое зло. Можно ожидать это от оскорбленного мужчины.

Большой удачей стало найти два места, где Найрани применяла свои силы. А значит она была жива и в относительном здравии. В первом месте, короткая вспышка гнева и разлитая вокруг энергия ее удара. Айгир узнал бы даже мельчайшие ее частицы. Энергия осела на деревьях вокруг, впиталась, казалось в само пространство. Айгир покопался в снегу в эпицентре выброса и нашел несколько щепок с четким следом магического удара.

Второе место было совсем странное. Магическая энергия Найрани смешалась здесь с множеством эмоций других людей. Похоть, возбуждение, стыд, страх. Но это не были эмоции Найрани. Повсюду были следы борьбы: сломанные ветки, клочья чьих-то волос, обрывки одежды, застрявшие в кустах, остатки еды, раздавленные на большом бревне, даже металлическая кружка с погнутым боком, почти полностью припорошенная снегом. Его девочка не сдается!

А дальше магических следов не было. Группу вели поисковики-следопыты клана. Когда отряд спустился с гор, искать стало труднее. Но Охотники уже неплохо знали, кого они преследуют. По характеру следов и отходов они вычислили, что это была группа, довольно большая и вооруженная и оттого не сильно заботившаяся о том, чтоб тщательнее заметать за собой следы. Группа была на лошадях и они тащили с собой повозку. Айгир и Кириан предполагали, что они везут Найрани в Игрис. Кириан предположил, что Вегран посчитает самым хорошим вариантом укрыться именно там в окружении людей, которые поддержат его. Всего вместе с Айгиром вышли на поиски Найрани двадцать два Охотника. Они больше не скрывались. Каждый новый день Найрани подвергалась опасности. Время играло против них. Очень важна была скорость их перемещения, а ящеры двигаются намного быстрее лошадей. Путники в ужасе шарахались от устрашающей группы. Первыми шли три следопыта клана. Их ящеры, быстрые и юркие, обладали феноменальным энергетическим чутьем и острым нюхом, могли учуять малейший запах и идти даже по очень старым следам. На ящерах сидели три брата-близнеца Арек, Ардан и Ариас. За ними ехали Нирс и Микан, возглавлявшие основную колонну Охотников. Замыкал строй Дараман. Айгир парил над ними. Поскольку он был самый быстрый, он делал разведывательные вылеты вперед, разузнавая дорогу и сообщая о встречных деревнях и городах.

Найрани видела тяжелые сны, походившие на галлюцинации. Ей мерещилась бабка с когтями, летающие вокруг простыни, отворачивающийся от нее и отступающий в темноту Айгир, открытая наружу дверь и ветер, сотрясающий комнату. Ей слышалось завывание ветра в трубе, звук, с которым ударяются о землю рассыпавшиеся камни ожерелья и собственный плач. Постепенно возвращался слух. Через некоторое время Найрани поняла, что плачет она на самом деле. Следом стало возвращаться осязание. Найрани чувствовала веревку на руках, стянувшую оба запястья. Было холодно ногам, а под собой Найрани ощущала что-то влажное и липкое. Найрани открыла глаза и обнаружила, что лежит на боку на том же самом столе в каморке бабки-повитухи. Найрани опустила взгляд и увидела бордово-красное пятно под собой. Низ ее сорочки был подвернут до середины бедер и тоже перепачкан. Плач Найрани перерос в рыдания, затем в крики и завывания. Она не слышала себя, не ощущала ни пространства, ни времени. Она рухнула в пропасть, в которой нет ничего, кроме боли и ужаса. И не было никого, кто мог бы утешить. Она одна в этой пустоте, в этом вакууме, высасывающем душевные силы. И бороться больше не за чем. Айгир не пришел. Либо не нашел ее, либо решил оставить все как есть. Он ведь тоже не хотел сначала сближаться с ней или с кем бы то ни было. Отворилась дверь и кто-то вошел. Найрани не разбирала, кто и зачем. Ей было все равно.

Старуха подвела Веграна к столу. Мелифор остался стоять у порога. Они слышали крики Найрани с улицы и от этого звука стыла кровь в жилах даже у него, некроманта, поднимающего мертвых. Люди так не кричат. Живые так не кричат. Только существа с развороченной и разграбленной душой. Вывернутые, поломанные и брошенные обнаженными и беззащитными на обозрение всему миру.

– Все готово, господин.

– Хорошо, тогда я забираю ее.

– Нет, господин. Ей необходимо еще полежать пару дней. Кровотечение еще не остановилось. В дороге она может умереть.

Вегран посмотрел на Мелифора, тот кивнул в ответ.

– Хорошо, пусть лежит до завтра. На рассвете двинемся в путь. Мы не можем больше ждать.

– Господин, я приготовлю лекарства для нее, а Вы тем временем раздобудьте для нее пинту красного вина. Оно поможет ей восстановить силы. А сейчас, оставьте ее. Мне необходимо дать ей снотворное.

Вегран и Мелифор с радостью покинули комнату. Вегран отдал охранникам распоряжение насчет вина, а сам залез на козлы повозки. Даже сюда доносились крики Найрани. Жаль, конечно, девчонку. Но она попала в такую ситуацию по собственной глупости. А за глупость нужно расплачиваться. Ничего, вот очистится она после прерывания и Вегран позаботится о том, чтоб она снова забеременела как можно быстрее. И она все забудет. Главное – побыстрее добраться до Игриса. До него еще пара дней пути. Там у него крепкий дом, деньги, власть и поддержка соплеменников. Там он силен. И там он будет готов встретить Желтоглазого, если он рискнет явиться в Игрис в поисках пропажи. Вегран и сейчас способен дать ему отпор. В его распоряжении пятнадцать обученных воинов, предоставленных ему Лурисом. Но все же, задерживаться не стоит.

Бабка вливала в рот Найрани лекарство.

– Вот, девочка, попей.

Найрани отплевывалась. Большая часть лекарства проливалось мимо. Когда Вегран и маг ушли, старуха накрыла Найрани одеялом и протерла ей лицо платком, смоченным в воде.

– Пей! – бабка влила последний глоток ей в рот. Найрани закашлялась. Бабка похлопала ее по щеке, приводя в чувство. Найрани плохо разбирала ее лицо.

Старуха вложила в ладонь Найрани янтарную бусину из ее ожерелья. Найрани снова заплакала.

– Это было в твоей руке. Береги этот камень. Он защитит тебя.

Найрани зажала в кулаке небольшой продолговатый камень цвета солнца. Лицо старухи расплывалось перед глазами. Постепенно стихли стоны и завывания. Прекратились судорожные всхлипы. Найрани провалилась в спасительный сон.

– Господин! – старуха Фанис трясла за плечо Веграна. Он заснул, сидя в кресле в одной из комнат местного постоялого двора.

– Чего тебе? – Вегран потер руками затекшую шею.

– Девушка… Она умирает!

– Что?!! Как умирает? – Вегран вскочил и встряхнул старуху за плечи. – Говори, карга!

Не удается остановить кровотечение. Девушка слабеет. Она не доживет до утра…

– Ты, старая криворукая дура, что ты натворила?!!

Я все сделала правильно. Но иногда все идет не так, как было рассчитано.

Вегран отшвырнул Фанис, схватил с вешалки свою верхнюю куртку и бросился к каморке повитухи.

Она лежала на столе. Бледная, словно прозрачная. Сорочка пропиталась кровью. Кровь капала с покрытой пятнами простыни прямо на дощатый пол. Тонкие руки были сложены на животе. Она с трудом повернула голову и открыла глаза. Вегран поразился. Глаза ее казались черными. Она посмотрела затуманенным взглядом прямо ему в душу.

– Будь ты проклят, Вегран из Игриса. Пусть не будет у тебя ни мгновения покоя ни в этой жизни, ни после смерти. За мое не рожденное дитя, за всю причиненную тобой боль… Я проклинаю тебя отныне и на века, – Найрани потянула руку в сторону Веграна.

У Веграна внутри все похолодело. Он всем телом, всем своим естеством чувствовал вес ее слов, чувствовал, как они проникают в самое нутро, как они сплетаются с его сущностью, давят, сковывают, отравляют.

– Заткнись! Заткнись, ведьма!

Найрани обессиленно закрыла глаза. Склонилась на бок темноволосая головка. Приоткрылись с хрипом спекшиеся губы. Безжизненно свесилась с края стола кисть руки с тонкими пальчиками. Найрани затихла. Вегран приложил палец к ее сонной артерии, но не ощутил пульса. Он отступил. Потом сделал еще шаг назад, второй третий, уперся спиной в дверной косяк, глядя, как постепенно увеличивается лужа крови на полу. Потом он вышел на улицу и увидел Мелифора, идущего по дорожке.

– Она умерла, – констатировал Вегран.

– Когда?

– Только что…

Мелифор заглянул в дверь каморки и посмотрел на распростертую на столе Найрани. Потом он медленно закрыл дверь и отвернулся от нее. Жаль девчонку. Красивая, молодая. Ей бы жить да жить. Мелифор посмотрел на Веграна. Ведь не жена ему она, не рабыня. Одержимый какой-то. Сгубил девчонку. Вот понадобилось ему прерывать беременность.

– Я уже говорил. Ты меня не слушал. Мог бы позволить ей выносить дитя и отдал бы в приют. Или продал бы кому-нибудь. Может и польза была бы от младенчика. Может был бы другой исход. А так, ни девчонки, ни ребенка.

– Ты понимаешь, что ты несешь? Она бы искала этого ребенка, сопротивлялась бы мне.

– Поздравляю… Она больше не сопротивляется. А будь у тебя ее младенец в руках, ты бы имел на нее хороший рычаг давления.

Мелифор был прав. Вегран признавал. Нужно было забрать у нее ребенка сразу после рождения. Чтоб она умоляла, просила и подчинялась. А еще с помощью этого ребенка можно было легко уничтожить этого Желтоглазого. Гнев лишил Веграна способности мыслить ясно. Он был настолько зол, что впервые в жизни поставил свои чувства выше дела, выше выгоды. Он презирал себя за это. И теперь он проиграл. Но он все же сделает все, что сможет, чтоб утопить этого ящера в его собственной крови. Вегран придумает, как это сделать. Тем более, он теперь знает, как нафти их гнездовье.

– Похоронить бы девочку, – вставила слово стоящая до этого тихо Фанис. – Можешь снять с нее свой барьер, маг.

На деревенском кладбище вырыли могилу. Найрани положили в гроб, который купили у старого гробовщика, живущего при кладбище. Четверо охранников подняли гроб на плечи и понесли на кладбище. Возле черного прямоугольника могилы бабка склонилась над гробом и погладила бледное личико. Читай на Книгоед.нет

– Спи спокойно, голубка.

Мелифор и Вегран стояли, поджав губы. Охранники накрыли гроб крышкой и стали опускать его в могилу. Вегран смотрел, как сыплется на крышку гроба земля с лопат. Столько усилий, трат, поисков, времени и все в пустую. Вегран со злости пнул ограду клумбы. Ряд черных кованых витых цветов даже не покачнулся. Цветы давно отцвели и сейчас из под белого снега торчали редкие сухие палки, символизируя собой крах всех надежд Веграна, связанных с Найрани. Охранники насыпали на могилу аккуратный холмик и разровняли его лопатами. Еще несколько минут стоял Вегран возле холмика. Мелифор окликнул его: