Текст книги "Глава рода. Продолжение (СИ)"

Автор книги: Нина Ахминеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 10

В комнате воцарилась гробовая тишина. В смятении посмотрев на меня, Варвара напряжённо уставилась на жениха. Вне сомнений, мещанка хотела и фату, и платье, и гостей с подарками. Да вот только аристократ не спешил обсуждать их свадебное торжество. Он молчал и смотрел на меня изучающе.

– Анатолий Фёдорович, каждая девушка мечтает о красивой свадьбе, – вкрадчиво заметила я. – Разве ваша невеста её не заслуживает?

– Варя достойна самой лучшей свадьбы, – согласился юрист. Бережно сняв со своего плеча руку женщины, он коснулся губами тыльной стороны её ладони.

– Так, может, тогда…– Плотникова осеклась, поймав предупреждающий взгляд будущего супруга.

Ещё раз поцеловав руку будущей жены, Анатолий Фёдорович поднялся из-за стола:

– Александра Петровна, я вхож в высший свет столицы. Если мы с Варварой решим отмечать свадьбу, то буду обязан разослать пригласительные всем главам родов из высшего общества. Даже если праздник будет проходить не в столице, а во Владимире, соберутся представители всех родов. В противном случае проявят неуважение, что повлечёт крайне неприятные последствия: как для меня, так и для того, кто не соизволит приехать либо прислать члена своего рода.

– И в чём проблема? – я искренне не понимала, к чему клонит адвокат.

– В вас, Александра Петровна. Не пригласить вас на столь знаменательное событие я не смогу, а вы не сможете отказаться. Ваше пикантное положение однозначно заметят. Ну а дальше может произойти всё что угодно. Подвергать беременную женщину опасности и моральным испытаниям – верх эгоизма.

Обдумывая новую информацию, я заметила, как Варя вымученно улыбнулась жениху и принялась изучать узор на ковре. Мещанка не роптала, не злилась, но её упадническое настроение вызвало протест.

Да что за фигня? С какого перепуга из-за меня должны страдать другие? Предположим, Варя не озлобится, но осадок-то у неё останется. Оно мне надо?

– Анатолий Фёдорович, благодарю за разъяснения. И всё же считаю, что отказываться от празднования такого важного события в вашей жизни – неправильно. Шепотки за своей спиной я однозначно переживу. Что касается возможных нештатных ситуаций. Уверена, этот вопрос решаем, – заявила я безапелляционно, и «внезапно» разоткровенничалась: – Вся одежда мала стала. Надеть нечего. Хочу сейчас пройтись по магазинам готовой одежды, заглянуть в хорошее ателье. Но, боюсь, что самостоятельно не справлюсь. Варя, составишь компанию? Заодно и тебе закажем свадебное платье.

Мещанка нервно поправила безупречную причёску. Сомневаясь в ответе, встревоженно посмотрела на Анатолия Фёдоровича. Тот неодобрительно качнул головой, нахмурился. Подумав несколько секунд, объявил:

– Я отвезу вас в магазин. Варвара, предупреди Маргариту, что уезжаешь. Мы подождем тебя в машине.

Засияв от радости, Плотникова энергично кивнула и выпорхнула из комнаты. Взяв мою шубку, Анатолий Фёдорович принёс её мне. Галантно помогая надеть верхнюю одежду, шепнул на ухо:

– Ваш муж не согласится. И будет прав.

Так-то да. Но сама мысль, что хорошая женщина лишится собственной свадьбы только из-за моей беременности, встала как рыбья кость поперёк горла.

Взяв с дивана сумочку, я тихо сказала:

– Дима умный человек. Думаю, уже завтра сам с вами свяжется и даст положительный ответ.

На лице Анатолия Фёдоровича отчётливо читалось сомнение. Обаятельно ему улыбнувшись, я направилась прочь из комнаты. Пройдя через пустой холл, вышла на улицу.

Лёгкий морозец защипал щёки. Стянув полы расстёгнутой шубки, спустилась по лестнице. Дождавшись, когда Кони откроет для меня дверцу, уселась на заднее сиденье.

Сев за руль, мужчина завёл двигатель. Осторожно выудив из кармана Або, я вспомнила об утреннем происшествии.

– Анатолий Фёдорович, – окликнула юриста. Как только тот обернулся, сухо сообщила: – Сегодня боярыня Апраксина отреклась и от меня, и от рода. Перстень главы рода зафиксировал отречение. Вопрос: какие правовые последствия это событие будет иметь и для меня, и для Анфисы Тимофеевны?

– В очередной раз удивили, – признался адвокат. – С юридической точки зрения вам абсолютно ничего не грозит. А вот ваша теперь уже бывшая матушка утратила титул боярыни, право носить фамилию умершего мужа, требовать от вас содержание и как от дочери, и как от главы рода. Фактически она стала для вас посторонним человеком. Позвольте узнать, а что послужило причиной для столь недальновидного решения Анфисы Тимофеевны?

Поглаживая тушканчика, я пристально посмотрела на мужчину и ледяным тоном ответила:

– Желание убить моего ребёнка.

Меж бровей аристократа пролегли две глубоких складки. Вдруг передняя дверь автомобиля открылась. Обдав холодным воздухом, в салон юркнула Варвара.

– Поехали? – усевшись поудобнее в пассажирском кресле, спросила она с улыбкой.

Кивнув невесте, Анатолий Фёдорович, нажал на педаль газа, машина быстро покатила по дороге. Поймав взгляд юриста в зеркале заднего вида, я вопросительно приподняла брови.

– Александра Петровна, у вас чудесный питомец, – невозмутимо обронил менталист.

Прекрасно поняв, что речь вовсе не о внешнем виде ушастого тушканчика, я усмехнулась.

– Согласна, – негромко, но уверенно ответив, я продолжила гладить хрупкое тельце своего единственного друга.

Автомобиль остановился напротив одноэтажного здания. Вывеска на фасаде гласила, что здесь находится магазин купца Стрельникова.

Мне придётся примерять одежду, а значит, снимать шубку. Або не стоит оставлять в кармане.

Открыв сумочку, я бережно посадила внутрь зверька. Немного подумав, сняла с пальца символ главы рода и засунула в кармашек. Зачем? Не знаю. Так, на всякий пожарный случай.

– Толя, может, всё-таки поедем на рынок? – настойчиво предложила Варя.

С чего это вдруг? Насколько помню, примерочных там нет. Раздеваться за тряпочкой на картонке? Летом ещё ладно, но сейчас-то на дворе зима!

Не понимая, что нашло на мещанку, я озадаченно смотрела то на неё, то на Кони.

– Нет, – после короткой паузы лаконично ответил аристократ. Полуобернувшись ко мне, он цепко глянул на правую руку. Заметив отсутствие перстня, одобрительно улыбнулся и малопонятно пояснил: – Я знаком со Стрельниковыми. Проблем не возникнет.

О каких проблемах он говорит? Я хочу купить одежду. Деньги есть. Что может пойти не так⁈ Беременных без обручальных колец обслуживают исключительно на рынке? Ну и чушь в голову лезет. Хотя кто его знает?

Хмурясь, я вышла на улицу. Спустя несколько мгновений глухо хлопнули дверцы машины. Взяв меня под локоток, Варвара намеренно пропустила юриста вперёд. Внутренне собравшись, я вместе со своей спутницей пошла в магазин, отставая от мужчины лишь на пару шагов.

Звонко тренькнул колокольчик. Придержав для нас дверь, адвокат уверенно направился в торговый зал. Из-за стоек с разноцветной одеждой выплыла полная женщина. Пышное, ярко-зелёное платье, излишне щедро отделанное рюшами, делало её похожей на оживший куст.

– Здравствуйте, Анатолий Фёдорович. Как же я рада вас видеть, спаситель вы наш. Какими судьбами? Сердечко потянуло в родные края? – не отводя глаз от московского адвоката, купчиха счастливо улыбалась.

– Добрый день, Пелагея Никитична, – вежливо поздоровался дворянин. – Вы правы, душа истосковалась и по дому, и по невесте.

– «Невесте»? Я не ослышалась? Кто же эта счастливица⁈ – с восторгом воскликнула женщина.

Не скрывая жадного любопытства, она бесцеремонно осмотрела Варвару, затем меня. Очевидно, заметив живот, купчиха уставилась на мою правую руку. Не обнаружив на безымянном пальце символа замужества, одарила меня, а после и адвоката красноречиво-осуждающим взором.

Вот и началось в колхозе утро.

Сохраняя хладнокровие, я ждала дальнейшего развития событий. Анатолий Фёдорович шагнул к Варе. И весьма недвусмысленно поцеловал пальчики смутившейся женщины:

– Прошу любить и жаловать. Моя будущая супруга Варвара Григорьевна Плотникова, – отпустив руку невесты, с достоинством представил меня: – Александра. Этой милой девушке срочно нужна новая одежда. Уверен, у нас найдутся подходящие вещи.

– Девушка, да не совсем, – пробормотала себе под нос недовольная Пелагея Никитична. – Так уж и быть, отойду от правил. Анатолий Фёдорович, можете не сомневаться, ваша знакомая, – она сделала акцент на последнем слове, – купит здесь всё, что пожелает.

Она сказала «правил»? Продавцы реально гонят незамужних беременных женщин из магазинов? Да что за мир-то такой⁈

В душе забурлило раздражение. Не слушая дальнейший разговор, я с каменным лицом пошла меж стоек с одеждой. Рассматривая висящие на вешалках платья, с сожалением констатировала, что пока ничего не нахожу.

Платья цвета вырви глаз, фасон «баба на чайнике». Рюши… Куда их столько? А главное – зачем? Что за дурацкая мода? Или купчиха выбирает товары на продажу сугубо по своему вкусу?

– Толя уехал по делам. Просил передать, чтобы ты брала всё, что захочешь. Покупки запишут на его счёт, – негромко сообщила присоединившаяся ко мне Варя.

– Спасибо, конечно, но у меня всё в порядке с деньгами, – остановившись напротив манекена, обряженного в красное с белым горохом платье, я не сдержала тяжкого вздоха.

– Живенько, – пробормотала Варя. Вытянув шею, она поискала глазами хозяйку магазина. Без особого труда обнаружив дрейфующий по залу «куст», кашлянула, прочищая горло. И громко позвала: – Пелагея Никитична! Не могли бы вы подойти к нам?

Тотчас изменив курс, купчиха подплыла ближе, проворковала:

– Слушаю тебя, Варенька. Ты ведь позволишь тебя так называть? – женщина улыбалась невесте столичного адвоката во все тридцать два зуба.

Разнервничавшись, Варя потёрла шею сзади и неожиданно важно заявила:

– Я предпочитаю, когда меня называют полным именем и обращаются на вы.

Пелагея Никитична иронично усмехнулась:

– Будущий статус примеряешь? Когда замуж выйдешь, да Анатолий Фёдорович в столицу увезёт, несладко тебе, милая, придётся. Девку из деревни увезти несложно, а вот чтоб деревню из неё вытравить, придётся сильно попотеть. Запомни, девонька, у тебя сейчас на лбу написано, что ты простолюдинка. Ну да ладно. Коль охота почувствовать себя дворянкой, так тому и быть. Уважу Анатолия Фёдоровича. Что желаете, Варвара Григорьевна? – женщина с нарочитым подобострастием поклонилась. А выпрямившись, невинно похлопала ресничками.

Побледнев, мещанка сердито раздувала ноздри. Казалось, ещё чуть-чуть – и разразится гневной тирадой. Предупредительно коснувшись предплечья Вари, я обратилась к хозяйке магазина:

– Пелагея Никитична, у вас имеются в продаже платья нейтральных цветов и свободного кроя?

– Разумеется. У нас есть вещи на любой вкус. Прошу за мной, – подметая подолом пол, купчиха пошла прочь из основного зала.

Неужели удастся купить хоть какую-то обновку?

Мысленно скрестила пальцы наудачу. Взяв под локоток бледную, как полотно, Варю, я последовала за Пелагеей Никитичной. Пройдя по коридору, та остановилась у одной из открытых дверей.

– Прошу располагаться, – вежливо предложила, обращаясь к нам обеим. Затем обратилась ко мне: – Госпожа, одежду для вас скоро принесут.

Госпожа⁈ Как она меня вычислила?

Не показывая удивления, я кивком поблагодарила хозяйку магазина. Войдя в небольшое помещение, осмотрелась: щедро освещённая искусственным светом комната оказалась без окон. Одну из стен полностью занимало громадное зеркало. В углу вместительная примерочная кабинка, рядом пустая стойка для одежды, чуть дальше – диванчик с журнальным столиком.

Мрачная, как туча, Плотникова двинулась к дивану. Усевшись, понуро опустила плечи. Не зная, как приободрить женщину, я села рядом, накрыла её ладонь своей. Варвара молча освободила руку и демонстративно отвернулась.

Даже так? Что ж, навязываться не стану.

* * *

Минут через десять в комнату вошли две девушки с ворохом одежды. Избегая смотреть в сторону дивана, развесили на стойке вещи и быстренько удалились. Зорко следящая за своими сотрудницами купчиха закрыла дверь. Вежливо мне улыбнулась и предложила:

– Госпожа, проходите в примерочную. Обслужу вас лично.

Язвительно хмыкнув, Варвара положила ногу на ногу и скрестила руки на груди.

Да что с ней такое?

Строго посмотрев на Плотникову, я встала с дивана. Сняв верхнюю одежду, отправилась в примерочную. Одна хорошая вещь сменяла другую. Надев очередную, я внимательно осматривала себя в ростовом зеркале и принимала решение, нравится или нет. В тех случаях, когда сомневалась, отдёргивала шторку и выходила в комнату.

В первый раз, когда попросила совета, Пелагея Никитична поразительно искренне прокомментировала то, что видит: если кратко – ей не понравилось. А вот бывшая хозяйка гостиницы продолжила себя вести как непонятно кто. На мой вопрос «как тебе?», Варвара пожала плечами.

– Вам виднее, – процедила она и демонстративно прикрыла веки.

Выводы я сделала. И больше Плотникову не тревожила. Из множества по-настоящему достойных вещей в итоге выбрала четыре платья: бежевое, кремовое, цвета слоновой кости и серое – все тёпленькие, свободного кроя, с длинным рукавом и в пол.

Решив ехать домой в новом, я облачилась в серое платье. Посмотрев на себя в зеркальную гладь, довольно улыбнулась: фасон великолепный. Нигде ничего не жмёт, не тянет, грудь очерчена, а вот живот надёжно скрыт от посторонних глаз.

– Александра, вас просят к телефону, – внезапно сообщила Пелагея Никитична.

– Меня? – отдёрнув занавеску, я с удивлением воззрилась на хозяйку магазина.

Стрельникова улыбнулась и пояснила:

– Звонит Анатолий Фёдорович, спрашивает, как у вас дела.

– Вы уверены, что мой жених желает поговорить не со мной, а с Александрой? – ледяным тоном спросила Варвара, поднимаясь с дивана.

– Абсолютно. Анатолий Фёдорович просил пригласить к телефону именно Александру, – с невозмутимым видом ответила Пелагея Никитична.

– Понятно, – раздражённо бросила Плотникова.

Какая муха её укусила⁈

Старательно глуша негативные эмоции, я пересекла помещение. Взяв шубку с сумочкой, ровным тоном уведомила:

– Пелагея Никитична, я определилась. Пока возьму четыре платья. Это и ещё три. Они отложены от остальных.

– Прекрасный выбор. Ваши покупки сейчас упакуют. Пройдёмте со мной, – Стрельникова подплыла к двери.

– Саша, надо поговорить. Подожду на улице. Постарайся сильно не задерживаться, – процедила Варя и первой покинула комнату.

«Або, что с ней творится?» – спросила я, следуя за хозяйкой магазина.

«Ревнует к тебе жениха. Чувствует себя неполноценной. Страшится будущего. И ещё куча всего», – высшая сущность совсем по-человечески вдохнула.

«Писец. Цензурных слов нет, сплошные маты».

– Телефон на рабочем столе, – жестом предложив войти, жена купца Стрельникова тактично осталась в коридоре.

А дверь-то не закрыла. Любопытная.

Я подошла к столу. Взяв лежащую на нём трубку, приложила к уху.

– Слушаю вас, Анатолий Фёдорович, – умышленно не представляясь, повернулась спиной к входу.

– Александра, у вас всё нормально? – приятный баритон юриста ласкал слух.

– Вполне, – лаконично ответила я, бесцельно осматривая столешницу.

– Вот и отлично. Теперь о делах. Вашу просьбу я выполнил. Список родственников шахтёров у меня на руках.

– Так быстро. Спасибо огромное, – искренне поблагодарив расторопного юриста, я перехватила поудобнее шубку.

Взгляд зацепился за газету. Из чистого любопытства подтянув к себе «Московский вестник», посмотрела на первую полосу и остолбенела. Под жирным заголовком «Самая желанная невеста империи» красовалась… моя фотография!

– В связи с тем, что у вас произошло сегодня утром, считаю необходимым безотлагательно осмотреть машину Антона Леонидовича. Процедуру проведёт и всё запротоколирует мой знакомый сотрудник полиции. Не беспокойтесь, информация никуда не уйдёт, – из динамика доносился голос адвоката.

Не особо понимая, о чём толкует Кони, я читала статью про главу боярского рода Апраксиных. Вознося мой уникальный дар до небес, журналист восторженно вещал о том, как мёртвые восстали и пришли поклониться серебряной ведьме. А напоследок репортёр вопрошал, «какому же счастливчику повезёт? Кому отдаст своё сердце серебряная ведьма и тем самым принесёт неслыханную удачу?»

Бред какой-то…

– Александра, вы меня слышите? – неожиданно громко спросил юрист.

– Да, слышу, – заторможено отозвалась я. Судорожно вспоминая, что сейчас говорил Кони, вернула газету на место и осведомилась: – От меня что-то требуется?

– Лишь согласие. Вы не возражаете, если минут через сорок я приеду к вам в особняк с криминалистом?

– Ничуть.

Попрощавшись с юристом, я положила трубку на рычаги и обернулась. Пелагея Никитична величественно подплыла ко мне. Протянув полушубок из роскошного серебристого соболя, с улыбкой сообщила:

– В нашем магазине верхней одежды нет. Я отправила сотрудницу в соседний меховой салон. Примерьте, пожалуйста. Думаю, вам подойдёт.

«Або, она читала газету?»

«Да. Как только тебя увидела, сразу узнала».

Охренеть. Очередной сюрприз. Впрочем, Кони – менталист. Не сомневаюсь, что он считал память Стрельниковой. Так что нет смысла нервничать понапрасну.

С непроницаемым выражением я положила на стул старую шубку, надела новую. Практически невесомая, воистину шикарная вещь села идеально.

Кто бы сомневался. Мой размер купчиха уже прекрасно запомнила.

Застегнувшись, я накинула на голову капюшон, вопросительно посмотрела на опытную продавщицу.

– Чудесно, – зорко осмотрев меня, подытожила купчиха.

– Сколько с меня?

– Нисколько, – торопливо заверила женщина. – Господин Кони распорядился все ваши покупки записать на его счёт.

– Предпочитаю расплачиваться сама, – я взяла сумочку.

Стараясь сохранять невозмутимость, мысленно скрестила наудачу пальцы. Честно признаться, в полушубок влюбилась, как только его увидела. Но тратить больше, чем есть сейчас в кошельке, не стану. Если пушистая красота стоит, как крыло самолёта, откажусь.

– Коль так, воля ваша. Платья отдам почти даром. За всё четыре возьму всего-то тысячу рублей. И на шубку в салоне дали хорошую скидку. В общей сложности с вас семнадцать тысяч.

Трындец. Ну и цены… Пальто на рынке я купила за сто пятьдесят рублей. А здесь одно платье двести пятьдесят! И на полушубке купчиха наверняка хорошо поживилась. Может, не брать его?

Пальцы сами собой коснулись меха. Жаба душила не по-детски, но без дорогих вещей, увы, не обойтись. Статус, что б его. Опять же, из бюджета не выхожу. Даже рублей триста останется.

Мысленно себя уговаривая, достала из сумочки пачку банкнот. Усиленно сохраняя невозмутимое выражение, отсчитала нужную сумму. Передав деньги довольной женщине, взяла свою беличью шубку и направилась к двери.

Задержавшись у порога, я словно невзначай поинтересовалась:

– Пелагея Никитична, почему вам Варя так не понравилась?

– «Не понравилась»? – с недоумением переспросила Стрельникова. – Отчего же. Вполне симпатичная девушка. Но не пара она такому мужчине, как Анатолий Фёдорович. Жаль, что вы ребёночка не от него прижили. Очень жаль. Отменный юрист, да и человек хороший. Если б вы его полюбили, то он бы молниеносно достиг высот в карьере. А так придётся ему пахать и пахать. В столице это ой как непросто. Жили мы с мужем в Москве. Люди там нечета нашим. Интриганы, сплетники да до денег уж больно охочи. Так и норовят ободрать, – она сокрушённо вздохнула.

Ага. А ты белая, пушистая и деньги не любишь. «Почти даром» продала платья. Про шубу со скидкой и вовсе молчу.

– Благодарю за ответ. Покажете дорогу?

– Конечно.

С ловкостью фокусника Пелагея Никитична спрятала пачку денег где-то в недрах своего безумного зелёного платья. Сопроводив меня в торговый зал, хозяйка магазина самостоятельно упаковала старую шубку.

Торжественно вручив мне свёрток и пакеты с обновками, купчиха настоятельно рекомендовала не ходить по другим магазинам, а сразу обращаться к ней. Не став обещать того, что выполнять не собираюсь, я вышла на улицу.

Осмотревшись, увидела Варвару. Засунув руки в карманы зимнего пальто, она стояла на углу дома и смотрела куда-то вдаль.

Подойдя, я негромко спросила:

– Заждалась?

Плотникова обернулась. Постояв недвижимо несколько секунд, она внезапно заявила:

– Я не смогу с тобой работать.

Глава 11

Я изучающе посмотрела Варю: подбородок приподнят, в глазах решимость. Отвернувшись от бывшей хозяйки гостиницы, перевела взгляд на запорошённые снегом деревья.

Варвара Григорьевна только что подложила мне жирную свинью. Прекрасно об этом знает, но ей плевать. В этом мире каждый думает исключительно о себе.

Я стиснула зубы. Запихав подальше моральные терзания, обратилась к Або:

«Вытащи, пожалуйста, из памяти Плотниковой весь опыт работы с кремом для омоложения».

«Сделано», – через пару мгновений ответил ушастый друг.

«Сможешь вложить информацию в разум Маргариты?»

«Смогу. У Ткачук превосходно развиты нейронные сети. За ночь справлюсь. Завтра утром у тебя будет новый специалист».

«Спасибо, моя радость», – я тепло улыбнулась.

Натянутая, как струна, женщина не выдержала. Поймав мой взгляд, она неестественно спокойным голосом спросила:

– Тебе интересна причина?

– Здесь не очень удобно разговаривать. Предлагаю отойти, – не дожидаясь ответа, я направилась за угол магазина. Остановившись у глухой стены, обронила: – Слушаю.

Варя, расправила плечи, чётко произнесла:

– На моё решение повлияли два события. Первое: Анатолий предложил выйти за него замуж и получил моё согласие. Второе: ты сообщила о смене концепции своего нового бизнеса. Я себя уважаю. И у меня нет желания добровольно становиться человеком низшего сорта.

И как вот это всё взаимосвязано?

Бечёвка, стягивающая свёрток со старой шубкой, неприятно врезалась в ладонь. Поморщившись, я довольно холодно заметила:

– Твои мотивы для меня всё ещё неясны.

Варя с недоумением хмыкнула:

– Хорошо. Попробую объяснить иначе. Мой жених – дворянин, входящий в высший свет столицы. А я – нищая простолюдинка. Тебе ли не знать, как аристократы относятся к таким, – она выделила голосом последнее слово, – неравным бракам? Как только выйду замуж, не супруга, но меня начнут усиленно макать носом в грязь. А прошлое изучат хлеще, чем под микроскопом, – Плотникова нервно поправила вязаный шарф на шее, чуть тише продолжила: – Ты глава древнего боярского рода. И при желании можешь заниматься всем, чем угодно. Даже если начнёшь собственноручно раздавать обеды бездомным, тебя не осудят. Мне же придётся отбиваться от нападок даже за организацию дешёвого гостевого дома. Но хозяйка гостиницы – это не наёмный работник, оказывающий услуги по омоложению малоимущим простолюдинам. За такой эпизод в моей жизни дворянки меня затравят.

– Не понимаю. Какая разница, кого омолаживать?

Плотникова горько рассмеялась, всплеснула руками:

– Поразительно. Складывается впечатление, что тебя и правда воспитывали люди без классовых предрассудков.

Я молча смотрела на женщину.

После довольно продолжительного молчания Плотникова вновь заговорила:

– Для члена боярского рода ты слишком хорошо относишься к обычным людям. Как правило, дворяне ведут себя иначе. Предположим, я делаю уникальные косметические процедуры матушке-императрице. Аристократы по умолчанию относятся ко мне с уважением. Никто не скажет ни единого плохого слова, не попрекнёт ни происхождением, ни прошлым. Для всех я – избранная. Но если, выйдя замуж за Анатолия, начну предоставлять такую же услугу нищенке, то высшее сословие меня не примет. Я автоматически становлюсь для них существом низшего сорта и могу рассчитывать исключительно на презрение.

Дурдом какой-то. Воистину в каждой избушке свои погремушки.

Верёвка снова впилась в ладонь. Я мысленно чертыхнулась, сунула свёрток с шубкой подмышку.

– Варя, благодарю за максимально развёрнутые пояснения. И всё же напомню: твой жених одобрил мою новую бизнес-идею. Прости, но сомневаюсь, что такой человек, как Анатолий Фёдорович, не понимает, чем моя затея может обернуться для тебя.

– Конечно, он понимает! Разве не замечаешь, что Анатолий носится с тобой как с писаной торбой? – женщина кривовато улыбнулась. – Для него твои желания, потребности и проблемы – в приоритете. Если провести аналогию с тобой, то для моего будущего мужа ты сидишь во главе стола, а я – на коврике у двери.

– Допустим, всё так и есть. И ты при таком раскладе всерьёз собираешься замуж за этого мужчину? – не поверила я.

– Да, – твёрдо ответила Варвара. Помолчав, неожиданно созналась: – Поначалу мне казалось, что между вами есть взаимное влечение. Я рыдала в подушку, но предпочитала молча терпеть. Прекрасно понимаю, кто ты и кто я. У меня не было ни малейшего шанса. А сегодня всё внезапно изменилось. Когда Толя попросил оказать честь и стать его супругой, я ошалела. Знаю ведь, что нет у него любви ко мне и предложение сделал неспроста. Но я люблю этого мужчину. По-настоящему люблю. Наш первый поцелуй прервала ты. Я растерялась, а потом увидела твой живот, и меня сорвало. До сих пор стыдно за тот безобразный скандал, который я устроила, – мещанка уныло склонила голову.

Так-то да. Скандал, причём беспричинный, ей определённо удался. Впрочем, как бы я поступила на её месте? Честно – не знаю и знать не хочу.

Совладав с эмоциями, Варвара выпрямила спину, гордо приподняла подбородок:

– Толя мне не лжёт. Никогда, – заявила она без тени сомнений. – Я не просила, но он дал слово дворянина, что у него с тобой ничего не было, нет и не будет. Если мой будущий супруг считает, что обязан в первую очередь беспокоится о тебе, значит, на то есть веская причина. Позаботиться о собственном будущем я способна и самостоятельно. Искренне сожалею, но работать с тобой действительно не смогу. Надеюсь, ты меня понимаешь, – Варя замерла в ожидании, смотрела настойчиво.

В том-то и дело, что понимаю. Жених её не любит, женится хрен знает почему, а брак в ближайшем будущем не сулит радужных перспектив. Но Варя влюблена и будет бороться до последнего. И вот что с ней делать?

Рассказать ей правду не могу. Но если мещанка Варвара Плотникова будет работать на меня, то, не прилагая особых усилий, заслужит уважение дворянства. Не сейчас, чуть позже. Когда выйду из тени. Скорее всего, заклеймённый государем адвокат не встревожился за будущее своей невесты именно по этой причине.

Свёрток с шубкой выскользнул из-под моей руки, шлёпнулся в снег.

– Да что б тебя, – сердито буркнув, подняла упаковку. Живот жалобно заурчал, напоминая о пропущенном обеде. Максимально аккуратно взявшись за бечёвку, я искренне сказала: – Варя, ты права. У Анатолия Фёдоровича имеются весьма серьёзные основания, чтобы настолько сильно заботиться обо мне. Озвучить причину, увы, не могу. Но всё же настоятельно прошу ещё раз хорошенько всё взвесить и передумать уходить.

– Спасибо, Саша, но нет. Мне будет проще себя контролировать, не видя, как Толя сдувает с тебя пылинки. Ревность – гадкая штука и приходит внезапно. Не хочу повторения сегодняшнего… – она осеклась, посмотрела на меня с безумной тоской.

Звиздец.

Сердце полоснула острая жалость. Не давая ей прорваться наружу, я припечатала:

– Я тебя услышала. Тема закрыта.

Женщина глубоко вдохнула морозный воздух. С силой потёрла щёки.

– Не в моих правилах подводить людей. У моего родственника аптекаря есть дочь Наталья. Технику работы с кремом она знает не хуже меня. Женщина давно замужем, двое деток. Семья не бедствует, но деньги не помешают. Думаю, что она согласится на тебя работать, – Варя перекатилась с носка на пятку и вдумчиво продолжила: – Но было бы совсем чудесно, если б меня заменила Ткачук. С ней у тебя точно проблем не возникнет. Если дар серебряной ведьмы позволит взять из моей головы знания и вложить в разум Маргариты, то я готова. Моя память в твоём распоряжении, – в голосе женщины не слышалось ни тени сомнений.

Твою ж мать. Сама предложила. А я, как подлый воришка, уже всё стащила.

Стало стыдно. Да так сильно, что под капюшоном запылали уши.

«Сделай вид, что сосредоточилась, – неожиданно посоветовала высшая сущность. – Потом скажи Варе, что данные считаны. Избавь девушку от чувства вины перед тобой. Ну и себя заодно».

«Спасибо».

Я выпрямила спину, смежила веки. Постояв с каменным выражением на лице, демонстративно медленно выдохнула:

– Информация считана. Завтра утром Маргарита проснётся с новыми знаниями и навыками, – неожиданно для себя самой, подмигнула Плотниковой. Как только та заулыбалась, я абсолютно серьёзно рекомендовала: – Начинай готовиться к свадьбе. Я обязательно буду на ней присутствовать.

– Саша, может, не надо? – Варя красноречиво посмотрела на мой живот, надёжно спрятанный под новым полушубком.

В горле встал ком. Я кашлянула и сказала как отрезала:

– Надо, Варя.

Иначе меня совесть сожрёт.

* * *

Часом ранее. Наследный дом бывшей боярыни Апраксиной.

«Что на меня нашло? Зачем я отреклась от рода?» – в который раз задавалась вопросом Анфиса Тимофеевна и не находила ответа.

Побродив по пустому дому, женщина обессиленно плюхнулась в кресло.

«Сашка-Сашка, что ж ты натворила, девка неразумная? В строгости же воспитывалась. И на тебе – ублюдка нагуляла. Ты же себе жизнь сломала, род опозорила! За что мне всё это? Как жить-то теперь? Где взять денег?» – бывшая боярыня подалась вперёд, прижала ладони к лицу и разрыдалась.

Слёзы лились водопадом, но, увы, долгожданное облегчение так и не наступало.

Нудный звонок разлетелся по комнате. Достав платочек из кармана платья, дворянка промокнула припухшие веки. Тяжело поднявшись, подошла к телефону.

– Боярыня Апраксина у аппарата, – произнеся привычную фразу, Анфиса Тимофеевна едва сдержалась, чтобы снова не разреветься. Право на титул и фамилию она сегодня утратила. Причём по собственной дурости.

– Здравствуйте. Меня зовут Сергей Сергеевич Новиков. Я главный врач городской клинической больницы. Боярыня Апраксина, прошу прощения за беспокойство. Скажите, вам знаком Антон Леонидович Золотницкий?

Бывшая боярыня Апраксина вцепилась в трубку.

– Антон мой муж. Что случилось? – хрипло выдохнула женщина, чувствуя, как сердце пропустило удар.

– Минувшей ночью в наш приемный покой поступил мужчина в неадекватном состоянии. При себе у него были документы на имя нетитулованного дворянина Антона Леонидовича Золотницкого. Со слов сотрудников правоохранительных органов, в одном из круглосуточных магазинов господин Золотницкий приставал с непристойными предложениями к пожилой продавщице-простолюдинке. Однако едва к ней прикоснулся, убежал с воплями в подсобку и там закрылся. Полицейские вытащили вашего супруга из подсобного помещения и доставили в нашу больницу.

«Какой кошмар. Какой кошмар», – дворянка побледнела до такой степени, что стала походить на привидение.

– Госпожа Апраксина, скажу без ложной скромности. Я очень опытный врач: профессор, практикую более сорока лет. Вашего супруга осматривал лично. Антон Леонидович буквально одержим желанием близости с женщиной. При мне он схватил за руку медсестру, а через миг закричал от ужаса и забился в угол палаты. Я не стану утомлять вас терминами. У вашего супруга нет психического расстройства. А вот его тело подверглось крайне нетипичному магическому воздействию.