Текст книги "Званый обед"

Автор книги: Нил Саймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Габриель. А, она ему изменяла… И простить ее он не смог.

Ивон. На него это не похоже.

Габриель. Но с другой стороны, он ведь тоже изменял ей… Но вот она его действительно простила.

Ивон. По-моему, они стоили друг друга.

Габриель. Не судите их строго. Любовь озаряет сердца и не самых достойных… Мелкие людишки тоже способны любить.

Мариет. Похоже, вы проявляете исключительную жалость к этой никчемной парочке.

Габриель. Достойного в них не было ничего, это верно. Но если один чудик полюбил другого, что здесь поделаешь?

Ивон. А кем она была?

Габриель. Обычной девушкой. Да и он был из простых. Два сапога пара… Или, как это говорится? «Рыбак рыбака видит издалека».

Ивон. Нет, я хочу узнать ее имя.

Габриель. Она была урожденной Констанцей Буоночелли, но друзья называют меня Габриель.

Ивон. Габриель?.. Так это вы и есть?

Габриель. Я заморочила вам голову. Извините. После двенадцати лет супружеской жизни он неожиданно бросил меня ради пятнадцатилетней девчонки и очень похожей на меня. Я сказала ему: «Развод только через мой труп». А он перед уходом заявил: «Хорошо, буду считать, что ты умерла…» Разве то, что он сделал, не значит нанести смертельную рану в самое сердце?

Ивон. И все еще хотите вернуть его?

Габриель. А почему бы и нет? Я и сейчас люблю его. Не за мужские достоинства. За его ум. Блестящий, глубокий, возбуждающий половое чувство.

Мариет. Как можно любить мужчину, который считает вас трупом?

Габриель. Моя любовь выходит за привычные рамки. Если кособокий полюбил кособокую, разве это не здорово?

Мариет. Ну, если вы себя такой считаете.

Габриель. Да боже упаси. У меня наряд слишком шикарный.

Ивон. Как вы познакомились?

Габриель. Сногсшибательным образом. Налетели друг на друга как пара летучих мышей в пещере.

Мариет. И вы в самом деле надеетесь, что Андре захочет вернуться к вам?

Габриель. Я не надеюсь. Я в этом абсолютно уверена.

Ивон. Но как можно быть уверенной в этом абсолютно?

Габриель. Сама не знаю. Интуиция подсказывает.

Мариет. А что вам мешало встретиться раньше?

Габриель. Он всячески избегал встречи со мной. И был в этом весьма изобретателен. Но сегодня он от меня никуда не уйдет из-за уважения к Полю Жерару.

Ивон. Но что в этом романтического? На вид он такой холодный и черствый. Вам ведь нужна нежность, правда?

Габриель. Мы не из породы нежных. Как-то, в разгар любовной страсти, я сломала большой палец на ноге. Не знаю, как это произошло, но в течение нескольких лет мы пытались воспроизвести такую же ситуацию.

Мариет. Вы что, мазохистка?

Габриель. Да ну что вы. Я не люблю чувство боли. Только ее предвкушение через наслаждение. Ну что, пора нам с Андре и встретиться.

ИВОН смотрит на МАРИЕТ в ожидании хоть какого-то объяснения всего происходящего.

Ивон. Сообщить ему, что вы здесь?

Габриель. Он знает.

Ивон. Он вас видел?

Габриель. Он меня чует. За километр. Сэкономили на таксофоне кучу денег.

Дверь открывается. Входит КЛОД.

Клод. Простите, у меня сообщение от Андре. (Замечает ГАБРИЕЛЬ.) А, привет. Клод Пишон.

Габриель. А я Габриель. Покойная мадам Бувиль.

Клод. Но не опоздавшая. Подумаешь, какие-то пять минут.

Мариет(КЛОДУ). Как видишь, в полном здравии.

Клод. Вижу. Вы, писатели, народ наблюдательный. (ГАБРИЕЛЬ.) Вас не смущает, что Андре называет вас покойной?

Габриель. Ну что вы. Мы всегда любили ласкательные имена… Тип еще тот, правда?

Клод. Да уж, сказанет так сказанет, век не забудешь… Ладно, не знаю, на каком вы свете, но он хочет поговорить с вами наедине.

Ивон(КЛОДУ). А Андре считает ее мертвой? Тогда он войдет и подумает, что присутствует на спиритическом сеансе.

Мариет(ИВОН). Хорошо сказала, Ивон.

Ивон. Спасибо, у меня с юмором не очень.

Габриель(КЛОДУ). Передайте, пожалуйста, моему мужу, что я горю желанием встретиться с ним здесь… а не там, куда он меня упек.

Клод(ГАБРИЕЛЬ). В таком случае, мы с Альбертом считаем, что званый вечер окончен.

Габриель. А я так не считаю. Все шестеро обещали Полю Жерару оставаться до конца.

Клод. Но раз вы собираетесь выяснять отношения с Андре, наше дело сторона. И я с удовольствием сообщу об этом Андре. (МАРИЕТ.) Если мы больше не увидимся, то это мои прощальные слова.

Выходит, закрыв за собой дверь.

Мариет. Ну и зануда.

Габриель. Не надо так резко. Он же с Андре пообщался.

Ивон. Мне бы ваш характер, Габриель.

Габриель. Что вы, не приведи господь. Мы уравновешиваем друг друга.

Ивон. Хотите сказать, что я сама зануда? Хотите меня обидеть?

Габриель. Да, но в положительном смысле. Необиженная женщина в наше время не вызывает интереса. (Дверь открывается и входит АНДРЕ. Он вне себя. Смотрит на ГАБРИЕЛЬ.) А, привет, Андре. Извини. Честное слово, я изо всех сил пыталась оставаться покойницей ради тебя, только вот душа воспротивилась… Сердишься?

Андре. Даже не удивлен. С самого начала понял, что это твоя затея. (МАРИЕТ и ИВОН.) Хорошо слышите меня или говорить громче?

Ивон. Нет, не надо громче.

Мариет. Посему мы и удаляемся. (ГАБРИЕЛЬ.) Габриель, не позволяйте никому…

Габриель. Знаю, знаю. И благодарю за неоконченную фразу.

Ивон(МАРИЕТ). Какую фразу?

Обе выходят, закрыв за собой дверь.

Габриель(АНДРЕ)… Комплименты будут, а? Учитывая, что я сдвинула тяжеленную надгробную плиту? Разве я не великолепно выгляжу?

Андре. Ты всегда так выглядела… Тебя и в мавзолее с пятиметровой стенкой не удержишь… Ладно, ожила, так ожила. Но зато и я свободен, и по суду, так ведь?

Габриель. Он проявил сверхблагородство. От меня его не жди.

Андре. Два года уже прошло. Мы ничем не связаны. На брачном ложе предпочитаю спать один.

Габриель. А я хочу, чтобы вдвоем. И ложилась я после тебя, когда оно прогрето твоим телом.

Андре. Развод – это значит «нет». Это же так просто.

Габриель. Меня это «нет» не устраивает.

Андре. Ты владеешь половиной компании, ну что тебе еще нужно?

Габриель. Вся компания. И ты во главе ее, и до гробовой доски мы вместе, как ты и обещал. Отпуск кончился. Мамочка ждет твоего возвращения.

Андре. Моя «мамочка» в Швейцарии и ужасно счастлива, что не получает от тебя на Рождество дешевых и ужасно безвкусных подарков.

Габриель. Твоя мать и понятия не имеет, какое чудовище она произвела на свет. А моя мать умерла еще до того, как я в тебя влюбилась. Разве это нас не утешает?

Андре. Неужели тебе так нравится гоняться за мной, как гончая собака?

Габриель. А что, мы по-собачьи очень даже любили. Ты никогда не отказывался.

Андре. Я знаю, тебе это как об стенку горох, но иногда ты вызываешь во мне отвращение.

Габриель. А почему бы нам не заняться этим прямо сейчас? Ты всегда любил заниматься любовью в самых неподходящих местах.

Андре. Отмени обед. Никто не хочет знать друг друга. Ничего не выйдет. Некрасиво это с твоей стороны и эгоистично.

Габриель. Эгоизм – это как раз то, что удерживает нас обоих в жизни. Званый обед состоится. Наберемся терпения и поглядим, чем закончится это испытание.

Андре. Вот как? Ты еще одну свинью подложить собираешься? Доконать всех до единого? Боже мой, ты стала карикатурой на саму себя, и меня это огорчает.

Габриель. Огорчает? Раньше такого за тобой не водилось. Чувствительность не в твоем стиле.

Андре. Невинным скромником я тоже не притворялся. Мы были сами собою. Два термита, пожирающие друг у друга внутренности, пока от них ничего не осталось. Нет. Ноги моей в твоем доме больше не будет. Он мне отвратителен.

Габриель. Дорогой мой. Тебе не надо даже нажимать на кнопку звонка. Вернуть тебя – это дело одной секунды. Только я еще поиграюсь с тобой.

Андре(шутливо). Думаешь, хватит на это ума?

Габриель. Умом никогда не блистала. Я решительно настроена.

Андре. Ладно, перестань. Талдычишь одно и то же, как заведенная.

Габриель. А ты играешь роль постороннего наблюдателя, сколько можно? Ты же предавался любовной страсти без оглядки и с фантазией.

Андре. И ты была ненасытна. Ты мне подыгрывала и с удовольствием. Без всякого удержу.

Габриель. Верно, но стоило мне только захотеть дать себе передышку, у тебя открывалось «второе дыхание».

Андре. А, перестань. Говоришь о простых вещах и все с какими-то словесными выкрутасами.

Габриель. Выкрутасами? Возможно. К тому же порчу настроение всей честной компании.

Андре. Именно, какого реверанса ты от нее ждешь? Затащила людей малоинтересных, одураченных, не понимающих что к чему. Решила сделать их свидетелями своей мести, удавшейся или нет?

Габриель. Смотрю на тебя и думаю: «Нет у него прежнего блеска в глазах, наверное, стареет».

Андре. Старею, скорее всего. Может, тебя это и удивит, но мне нравится стареть. Не хочется больше надрываться на работе, жить на всю катушку… и, конечно, заводить любовные интрижки…

Габриель. Я тоже. Талия уже не та, и не скажу, что ей не терпится, чтобы ты страстно и неистово расстегивал на ней молнию… Так чего тебе хочется?

Андре. Хочу иметь жену. Жену как жену… Чтоб давала мне выспаться ночью. Простого домашнего уюта с книжкой, неспешным разговором и чтобы он не прерывался тяжелым дыханием… Хочу. Чтоб жена рожала мне детей. Я просто жажду их иметь.

Габриель(уязвленная). Я всегда хотела иметь детей.

Андре. Мы в роли родителей? Просыпаются они в Рождественское утро и начинают играть с тарантулами.

Габриель. Целых двенадцать лет я потакала любой твоей прихоти, и неожиданно ты сам от них устал… Я-то устала от них намного раньше, но молчала, боясь потерять тебя… Я не против быть твоей любимой кобылой в стойле, но гулять по травке ты теперь будешь только со мной, клянусь богом.

Андре. Через месяц я женюсь.

Габриель. Ничего, она обойдется.

Андре. Но это серьезно.

Габриель. Обойдется без тебя… Я тебя уже наполовину совратила. Еще месяц назад ты трубку бросал, а сейчас стоишь передо мной, как вкопанный.

Андре. Чтобы признаться тебе впервые в жизни: я знаю, что такое настоящая любовь.

Габриель. Любить легко, а вот вечно желать тела, это проклятье.

Андре(прохаживается, подходит к ней). …Наша страсть, как ты выражаешься, превратилась во что-то уродливо-похотливое, и мы оба страдали от этого… Я перестал не заниматься с тобой любовью, а совершать над тобой половой акт… Я использовал твое тело, чтобы дать выход всей своей накопившейся злобе. Твое лоно вбирало в себя все мое самоотвращение, рожденное неспособностью отделаться от ярма чувственности… Я вонзался в твое лоно подобно животному, не с целью обладать, а использовать силу, которая заставила бы тебя охладеть ко мне… И, пытаясь загладить свою вину, я сделал тебя сообщницей по преступлению… Отпусти меня, Габриель, и ты вернешь себе прежнее самоуважение… Оставь меня, и ты снова сможешь вернуться к той развилке на дороге, где когда-то много лет назад все и началось, чтобы так плачевно кончиться.

Габриель(подходит к нему вплотную). Будь это в моей власти, знаешь, в кого бы я превратилась? В ведьму… и только Сын Сатаны способен совершить это. (Неожиданно он крепко прижимает ее к себе и целует… затем отталкивает ее, чувствуя над собой ее власть.) Извини, Андре. Званый обед продолжается. (Подходит к обеденному столу, со страдальческим видом обходит его, прикасаясь к каждому стулу. Как бы поддразнивая АНДРЕ.) Разведенная, бывший муж, разведенная, бывший муж, разведенная, бывший муж…

Дверь открывается, и входят КЛОД и АЛЬБЕРТ.

Клод. Ну что, разбегаемся, и дело с концом?

Габриель(АЛЬБЕРТУ). Альберт Доней, верно? Как жаль, Альберт. Мариет так надеялась занять место рядом с вами.

Альберт. Она сама так сказала?

Габриель. Дважды как минимум. Я для вас приготовила вот те два стула, чтобы вы могли переброситься словечком с Ивон… Клод, умоляю вас, не уходите и сядьте по правую руку от меня. Горю желанием узнать вас получше.

Клод(АНДРЕ). Что скажешь, Андре?

Андре. Делай, как сказано. По-моему, вы стоите друг друга.

Дверь открывается, и входят МАРИЕТ и ИВОН.

Клод(заметив их). А! Действие третье. Тайна раскрывается.

Мариет. Она раскрылась еще два года назад, мой дорогой.

Ивон. Ну что, садимся кто где хочет или разыгрывать места будем?

Габриель. Нет-нет. Не садитесь пока, я еще думаю, как сделать лучше… Просто прохаживайтесь, а я еще подумаю…

Клод. Прохаживаться?

Габриель. Очень прошу вас. (Все подчиняются. Смущенные и раздраженные, бродят взад-вперед, не глядя друг на друга… ГАБРИЕЛЬ наблюдает за ними… и потом выкрикивает). Стоп! (Все останавливаются.) Интересно получится. Посмотрите, как вышло. (Все обмениваются взглядами. Каким-то образом разведенный супруг стоит напротив своей бывшей супруги.) Так оно и есть. Что вы думаете на этот счет?

Клод. Вы магниты под пол подложили.

Альберт. По-моему, мы с Ивон уже дважды смотрим друг на друга в упор.

Андре. Ну и что дальше? Станцуем «Польку Разведенных Пар»?

Ивон. Нет. Просто женщины будут стоять лицом к мужчинам. Друг напротив друга. Как со времен Адама и Евы.

Клод. Адам и Ева не разводились. Их изгнали из Рая из-за этого дурацкого яблока.

Габриель. Есть идея. Сыграть в одну игру.

Клод. Если я не остаюсь на обед, к чему мне еще какая-то игра?

Габриель. Только она опасная. Клод, вы любите опасность? Само собой. Можете сесть, можете стоять, как вам удобнее.

Все смотрят друг на друга, потом начинают ходить по комнате. Кто-то садится, кто-то продолжает стоять. АНДРЕ прислоняется к стене. АЛЬБЕРТ садится за обеденный стол. ГАБРИЕЛЬ стоит и руководит игрой.) Благодарю вас… ну а теперь приступим к самой игре… Представим, что мы встретились впервые в жизни. Выберем ли мы того же партнера, с которым и бракосочетались? (КЛОД язвительно смеется. АНДРЕ с безразличным видом мотает головой.

Клод. Нет. Я бы выбрал Андре. Я бы хоть вернул себе большую часть алиментов.

Альберт. Я бы никого не выбрал. Предпочел бы стать монахом.

Ивон. Это потому, что они большие молчуны.

Мариет. Я бы Клода не выбрала, это бы ничего не изменило. А если б решилась на это, то до конца вечера пришлось объяснять, почему лучше б его не выбирать.

Альберт. А вам известно, что приматам больше везет в выборе партнеров? Среди них разводы – большая редкость.

Клод. Это потому, что в джунглях нет столько адвокатов.

Габриель. И тем не менее мы все поженились. Мы сделали свой выбор. Интересно теперь узнать, почему нам в браке не повезло?

Альберт. Понятия не имею. Никто не возражает, если я возьму еду с собой? Дома поем.

Андре. Хорошая мысль. Возьмем такси на двоих.

АНДРЕ подходит к входной двери и поворачивает ручку. Дверь заперта.

Габриель. Дверь заперта, дорогой мой. Снаружи. Моим главным условием было то, что все останутся в этой комнате. Потратилась я здорово, но званый обед состоится непременно.

АНДРЕ подходит к боковой двери. Поворачивает ручку.

Андре. И эта заперта.

Габриель. Попались, голубчики.

КЛОД берет телефонную трубку.

Клод. Она рехнулась, ей-богу. Алло… Алло… Телефон отключен.

Габриель. Это мне устроили за красивые глаза. Я им очень понравилась.

Клод. Значит, мы в ловушке. Прямо как в романах Агаты Кристи, черт возьми.

Мариет. Послушайте, когда все двери заперты, у меня развивается фобия… Серьезно вам говорю.

Габриель. Ну, раз все готовы, так начнем?

Альберт. Начнем что?

Габриель. Расследование в отношении наших разводов. Считаем мы их ошибкой или нет?

Клод. Огромной, огромной ошибкой. Честно вам говорю. Можете сделать групповое фото.

Габриель. Ну а если, скажем. Одна пара, всего лишь одна пара решить воссоединиться… или хотя бы попытается сделать это?.. Было бы это безумием и в какой мере?

Клод. А сколько раз можно пытаться? Предел попыткам какой-нибудь есть?

Альберт. Лично я пытался дважды. Обручальные кольца стоили мне кучу денег.

Габриель. Мариет, хотелось бы услышать ваше мнение.

Мариет. Нет у меня никакого мнения, у меня клаустрофобия. Не могу ни о чем серьезно думать, пока вы не откроете хоть одну дверь или окно.

Андре. Здесь нет окон, только отдушины.

МАРИЕТ подходит к отдушине.

Габриель. А вы, Ивон?

Ивон. Я не против выйти замуж вторично. Только не за Альберта. Может, за Андре, за Клода, или одного из официантов, но только не за Альберта. Это исключено.

Клод. Может, проголосуем? Кто «за», поднимет руку.

Габриель. Подходящая мысль. Все, кто считает возможным воссоединение со своим бывшим супругом или супругой, прошу поднять руку. (Никто, кроме ГАБРИЕЛЬ, руку не поднимает. Рука МАРИЕТ поднята в попытке дотянуться до отдушины. ГАБРИЕЛЬ оглядывается.) Ну что ж, две руки подняты. Это показывает, что не все против.

Клод(АНДРЕ). Теперь я понимаю, почему у вас такое скверное настроение.

Габриель. Хочу задать довольно интересный вопрос. Всем присутствующим. Быстрее ответим, быстрее разбежимся. Можно?

Альберт. Может, он касается только вас с Андре… Заперлись бы вдвоем да выяснили отношения. А мы бы по домам разъехались.

Габриель. Нет, вопрос ко всем без исключения. Ответы займут всего несколько минут. Больше спрашивать ни о чем не буду.

Ивон. Ну и что за вопрос?

Габриель. Но всем придется быть предельно откровенными.

Мариет. ЗАДАВАЙТЕ! ЗАДАВАЙТЕ! А то я уже задыхаюсь. ЗАДАВАЙТЕ!

Габриель. А вопрос такой: что бывшие супруги сделали самого плохого друг другу за время совместной жизни?

Все смотрят друг на друга.

Клод(поднимает обе руки). Пропащий вечер. Вот невезенье.

Габриель. Только учтите. Самое-самое плохое.

Альберт. На званом обеде. Это – слишком личное. Может, двинем в церковь да исповедуемся.

Габриель. Добровольцы есть? (Все молчат.) Ладно, я буду первой… Так вот, расскажу я вам, что Андре сделал мне самого-самого плохого за время брака.

Андре. Будь осторожна.

Габриель(АНДРЕ). Вот как? Боишься, что оболью тебя грязью, да? (Остальным.) Я что, захожу слишком далеко? Может, у вас нет желания выслушать меня?

Никто не против.

Клод. Мы заперты, деваться все равно некуда. Валяйте.

Он садится.

Габриель. Ну, так вот… Худшее, что он мне сделал за время брака… это то, что заставил любить его без оглядки.

Все явно разочарованы.

Альберт. Всего-то?.. И ради этого нас всех заперли?

Клод. Моя собака любит меня без оглядки. Но она не стала бы запирать нас в зале ресторана.

Ивон. Пусть закончит.

Габриель. Мы жили вместе и жили на грани разрыва. Но договорились: что бы ни случилось, мы вместе. И чтобы выжить, нужно подчинить себя другому целиком. Душой и телом… Доверять друг другу полностью и любить друг друга до последнего дыхания. Мы стали узниками совместной жизни и добровольно… Абсолютно добровольно, что касается меня. Андре поклялся всеми святыми… И вот в один прекрасный день он не выдержал… Он бросил меня, лишив возможности возненавидеть его… или быть с ним счастливой. Я обречена любить его, и это наихудшее, что можно сделать человеку.

Все какое-то время молчат.

Ивон. …Действительно слишком интимные подробности. Вот уж не думала.

Андре. Ты свободна так же, как и я. Любовь – это состояние души, а не гражданский договор… И мы не были связаны друг с другом пожизненно… Кто захочет, может разлюбить в любой момент. У нее навязчивая идея. Пусть этим займется хороший психоаналитик, какой-нибудь колдун или модный парикмахер.

Поворачивается, отходит в сторону. Руку поднимает АЛЬБЕРТ.

Альберт(ГАБРИЕЛЬ). Простите, и вы считаете, что таким способом разведенным можно помочь сойтись снова?

Габриель. Я сказала вам истинную правду. А у Андре своя, которая подходит его стилю жизни, впрочем, как и его модная мужская одежда.

Мариет. Делайте, что хотите. Лично я готова встать на колени и всасывать воздух из-под двери.

Клод. Ладно… Я продолжу игру… Хотите послушать, что Мариет сделал мне самого-самого плохого за время нашего брака?

Мариет. Только не дыши слишком глубоко. Кислорода не хватает.

Клод. Я буду очень краток… Одной фразой обойдусь… На банкете в честь выхода ее книги Мариет собиралась представить меня своему издателю и… забыла мое имя.

Мариет. Я сказала «Клод».

Клод. Нет, это я сказал «Клод». Ты смотрела на меня отсутствующим взглядом, и глаза твои просили об одном: «Ну помоги же, как тебя там».

Мариет. Господи, это же была моя первая презентация. Меня словно подменили. Я же не нарочно.

Клод. Нет. Подсознательно я чувствовал, что ты хочешь сказать: «Хоть бы ты сквозь землю провалился».

Мариет. Ничего подобного. Я твердила про себя: «Хорошо, что ты рядом и гордишься мной». Но одновременно читала твои мысли: «С какой стати это дешевое издательство выпускает такой дешевый ее роман?»

Клод. Это ты так думала, а не я. Интересно, насколько мысли честнее слов?

Мариет. Ты в глубине души желал мне провала, потому что сам не преуспел как писатель. Вот и лишил меня любви и поддержки… Нет, самое худшее, что я могла сделать Клоду, так это воплотить свою мечту.

Клод. Не совсем верно, но спасибо, что имя мое упомянула.

Мариет(вне себя). И не собиралась. С языка сорвалось.

Ивон. …Что самого плохого сделал мне Альберт?.. Однажды вечером мы здорово поцапались. Альберт обнаружил любовные письма в моем шкафу… Он их прочел все и в приступе гнева швырнул в камин. Все они сгорели… Я лишилась того, чем дорожила больше всего на свете.

Габриель. А от кого были эти письма?

Ивон. От Альберта. От кого же еще?.. Зачем он это сделал, он так и не объяснил. Утром я сожгла все его галстуки. И почему, тоже не объяснила.

У всех присутствующих озадаченный вид.

Мариет. Теперь моя очередь. Вы не против? У Клода был роман с моей сестрой… Здорово для начала, что скажете?

Клод. Мариет… Не стоит об этом.

Мариет. Голубчик мой, ты высказался? Высказался. Теперь моя очередь… Он продолжался больше года. Между Клодом и моей сестрой Жермен… Хорошо, хоть не на стороне гулял.

Ивон. Плюсом я бы лично это не считала.

Альберт. Итак, любовный роман… И что было дальше?

Мариет. Я была оскорблена в своих чувствах, но попустительствовала ему. Раз ему так хочется, ну, думаю, пусть.

Альберт. И где они встречались? У нее? Вы следили за ними? Она, наверное, была хороша собой.

Клод. Еще как. Ее образ прямо на полотно просится.

Мариет. Нет, они встречались в нашем доме. В нашей спальне.

Андре. Что, Габриель, приятно такое выслушивать?

Мариет. Слушать нет. А делиться таким воспоминанием приятно ужасно. Столько лет об этом мечтала.

Альберт(МАРИЕТ). И пока они были – ну, вы понимаете – где вы находились?

Мариет. Тоже в спальне, само собой. Без меня ничего бы не получилось.

Андре. Вы что, наблюдали за происходящим?

Мариет. Нет. Я была участницей. Нет у меня никакой сестры. Это Клод ее выдумал, единственный художественный образ, рожденный его воображением.

Клод. Боже мой.

Мариет. Так что я превратилась в Жермен, так он назвал ее. Я бы предпочла «Рене», но уж так он решил.

Клод. Какой мужчина не любит пофантазировать? Завести воображаемый любовный роман?

Габриель(МАРИЕТ). Роман с собственной женой – это не измена в чистом виде. Уверена, что каждый в этой комнате грешил этим.

Альберт. Лично у меня был роман только с одной женщиной. Вот так вот. Ох, уж эта женская откровенность. Сплошная мерзость!

Клод. Мерзость, вот как? Как этот человек попал сюда?

Мариет. У моего воображения тоже были свои плоды. Вот, думаю, угожу Клоду, и все обойдется. Ведь многолетний брак – испытание тяжелое. Так что на роль Жермен я согласилась. И тут такое началось. Он купил мне халат с ее именем. Нижнее белье с ее инициалами. В постели он был куда более страстным и раскрепощенным, чем со мной. Я консультировалась с психоаналитиком, чтобы выяснить, чем Жермен так распаляла его, а я не могла… Объяснения у него не было… И в скором времени я стала презирать Мариет за то, что она уступала своей сопернице по всем статьям… Он завидовал моим творческим успехам. Своими похвастаться не мог и с Жермен не желал расставаться. В конце концов я подала на развод… Вот и вся моя история… Вот это званый обед. Будет что вспомнить.

Секундная пауза… затем АЛЬБЕРТ смотрит на КЛОДА.

Альберт(Поднимает руку). …Итак, Клод, вы еще встречаетесь с Жермен?

Клод. Нет, но могу вас с ней познакомить, ублюдок несчастный.

Андре. Ладно, мальчики. Пора взрослеть или попрошу вас заткнуться.

Габриель. Ну что, Андре, вот и твоя очередь подошла… Что я тебе сделала самого плохого?

Он выдерживает паузу.

Андре. …Что не могла остановиться. Ни разу не просила меня о разводе. И позволяла мне опускаться все ниже и ниже от имени любви… или похоти… Ничто не могло остановить тебя удовлетворять мой ненасытный аппетит. Ничто абсолютно… Я использовал тебя за счет твоего же чувства собственного достоинства и самоуважения… Ты даже и представить себе не можешь, как я проклинал себя… Это худшее, что ты мне сделала… И то, что я раскрываю душу перед абсолютно посторонними, лишь служит доказательством, что болезнь моя затянулась. (Смотрит на нее.) Довольна? Ну, так выскажись. Кто выиграл?

Габриель. Никто. Мы проиграли. Оба.

Мариет. Ну, вот и все. Слава Богу. Откройте двери. А то я уже начала дышать ушами.

Альберт. Простите. Вы забыли про меня. Насчет того, что сделала мне Ивон.

Габриель. Вы правы. Извините. Мы вас слушаем, Альберт.

Альберт(ГАБРИЕЛЬ). Как же вы это про меня забыли?

Клод. Мы тут тайно проголосовали… Ну, мы ждем.

Альберт(КЛОДУ). Насчет вас Андре был с самого начала прав. (Всем присутствующим.)… Я сжег свои письма, так как считал, что Ивон заслуживала большего. Мне захотелось опоэтизировать все. Что в ней было изысканно-утонченного… И по мере накопления мастерства я начал писать новые письма. В них я обрел свой стиль. На этот раз я писал со страстью, с любовью и душевным просветлением… Я раскрывал тайники своей души… А на конвертах я рисовал наброски с ее лица, и у меня это получалось… и никаких автомобилей у меня перед глазами не было… Когда писем набралась целая стопка, я положил их в тумбочку около ее кровати. Думаю: проснется и прочтет.

Габриель. И она их прочла?

Альберт. А мне было все равно. Потому что на своей тумбочке я обнаружил письмо от нее… с просьбой о разводе… Я так и не нашел возможности объяснить, зачем я сжег свои письма… Но, похоже, между нами все было кончено в то утро, когда она сожгла мои галстуки… Это и было самое-самое плохое, что она мне сделала… С той поры я живу своей жизнью.

Мариет. На этом точка?

Габриель. Игра прочти закончена. Осталось задать еще один вопрос…

Клод. О, боже. Прямо как в группе «Помоги себе сам». Платишь за выходные пять сотен долларов, и пописать выпускают только в понедельник утром.

Ивон. И что же это за вопрос?.. Скажите всем нам… …Умоляю вас. Ради Бога, ЗАДАЙТЕ ЭТОТ ДУРАЦКИЙ ВОПРОС… Извините за резкость.

Габриель. Да он совсем простой… Что самого хорошего и приятного сделал ваш бывший супруг или супруга?… Добровольцы есть?.. Никто ничего хорошего друг другу не сделал? Ни разу? (Все молчат). …Зря я его задала. (Подходит к двери.) Извините, что испортила вам вечер. (Отпирает дверь.) Путь свободен.

КЛОД и АНДРЕ смотрят друг на друга и направляются к двери.

Ивон. Ну что ж… Что-то приятное Альберт мне все-таки делал.

Габриель(КЛОДУ И НАДРЕ). Подождите! Выслушайте Ивон. (С неохотой останавливаются и вертятся около двери.) Пожалуйста, Ивон.

Ивон. Каждое божье утро он приносил мне в постель теплый рогалик и чашку горячего чая. Потом садился на край кровати и смотрел на меня. С любовью. Взгляд у него был теплый-теплый, теплее, чем рогалик… и прикосновения его были нежнее меда, который он размешивал в чашке. Неважно, говорила я ему накануне какие-нибудь гадости или нет, я знала, что утром меня ждет завтрак и сидящий рядом Альберт… и я чувствовала такой прилив любви и нежности к нему… Даже в то самое злополучное утро, когда я записку с сообщением, что ухожу от него, написала, завтрак прошел, как было заведено… Он не сказал ни слова, только перед уходом заметила слезы в его глазах… Твой теплый взгляд и нежные прикосновения я не забуду никогда… Ты слышишь, Альберт, никогда.

Клод. И мы все тоже, Аль… Никаких званых обедов впредь. Договорились, Габриель?

Собирается уйти.

Мариет. КЛОД, СЯДЬ НА МЕСТО!!. А то я расскажу всем о моих сестрах-близняшках, Лили и Милли. (Смущенный, КЛОД садится. АНДРЕ следует его примеру.) …На третью годовщину свадьбы Клод повел меня в ресторан, где мы с ним познакомились. (КЛОД смотрит на МАРИЕТ.) Он подарил мне пару чудесных сережек от Картье… Подарок очень тронул меня, но не меньше записка, приложенная к ним… Помню ее слово в слово… «Моей драгоценной Мариет… Даже если б я не появился на свет божий, я бы нашел, как любить тебя… Если б мы никогда не познакомились, я бы всю жизнь искал встречи с тобой… И если б я умер, я бы поселился высоко-высоко в небе на маленьком облачке и присматривал за тобой, хоть на небесах много и своих забот… а если бы я потерял тебя по собственной глупости, я бы навеки потерял покой, вымаливая твое прощение… Твой преданный и любящий муж Клод» (Касается ушей.) Интересно, эти сережки сейчас на мне или нет?

Все молчат.

Альберт. Я… я тоже хочу высказаться… Только попозже, если можно…

Клод(прочищает горло). Да, в те дни я больше верил своим словам… но самое ценное, что моя бывшая… чем Мариет одарила меня, произошло не во время нашей совместной жизни, а именно в данный момент, вспомнив лучшее, что есть во мне, несмотря на тяжелые упреки в ее адрес… Она благородная женщина, несмотря ни на что… и после нашего развода я очень быстро осознал, что желал я вовсе не Жермен. Если ей это, конечно, интересно.

Хочет сказать еще что-то, но замолкает. Отходит в сторону.

Габриель. А вы, Альберт, ты, Андре, хотите высказаться?.. Пока нет?.. В таком случае разрешите мне сказать, что Андре сделал мне самого приятного… Я могу это выразить одним словом… Все!.. Конечно, это «все» может восприниматься всеми по-разному… Я его через микроскоп не изучала, а приняла таким, каким он был… Я любила его без оглядки, иначе от нее бы ничего не осталось. Я любила его за его недостатки, потому он и не собирался исправлять их… Я знала, что мне это будет стоить, и ровно столько оно мне и стоило… Я никогда не делила дни на «хорошие» и «плохие», вся жизнь с ним была одним длинным днем. Человек он не очень душевный, но очень подходит такой женщине, как я… Молю Всемогущего, чтобы быть с ним вместе до гробовой доски. Вдруг Всевышний снизойдет до такой милости для нас двоих грешников. Своим подарком он дал мне почувствовать себя любимой женщиной, и за это, Андре, я благодарна тебе… А что будет дальше и сбудется ли моя мечта – что ж, поживем, увидим.

Уходит из-под света софитов в тень. Все смотрят на АЛЬБЕРТА.

Альберт. Я еще не готов, уступлю слово вам, Андре.

Андре. …Этот вечер какой-то исключительный. Чтобы люди так раскрывали тайники своей души… Но уж раз так получилось, выскажусь и я… Сегодняшний званый обед был идеей Габриель, ее замыслом, ее полубезумной мечтой… и у меня такое предчувствие, что полезный урок мы из него извлечем… Посмотрим друг на друга свежим взглядом и поймем, чем мы владели и чего лишились… и кое-кто, возможно, примет решение, до этой встречи просто невообразимое… Что самого-самого приятного Габриель сделала мне?.. Что позволяла мне грешить против нее, пока был честен. Я знаю, кто я и что я только благодаря тому, что она взяла меня таким, какой я есть… Она не боялась правды обо мне… И в своей позиции была непоколебима… И уже за одно это, Габриель, ты достойна более душевного к себе отношения.