Текст книги "Невероятные расследования Шерлока Холмса"

Автор книги: Нил Гейман

Соавторы: Энн Перри,Танит Ли,Майкл Джон Муркок,Энтони Берджесс,Барбара Джоан Хэмбли,Питер Тримейн,Роберт Джеймс Сойер,Наоми Новик,Эдвард Д. Хох,Стивен М. Бакстер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Эдвард Д. Хох
Скандал в Монреале

Литературные труды Эдварда Д. Хоха удостоены премии Энтони Бучера и премии «Эдгар». Кроме того, ему присвоено звание гранд-мастера Американской ассоциации авторов детективных романов. Хох создал великое множество произведений, общее их число на момент его смерти в 2008 году превысило 900. Во многих описаны приключения доктора Сэма Хоторна, капитана Леопольда и Ника Вельвета. Кроме данного рассказа, опубликованного в одном из ежегодных выпусков журнала «Ellery Queen’s Mystery Magazine», перу Эдварда Д. Хоха принадлежит еще с десяток историй о Шерлоке Холмсе.

Стоит читателям полюбить героя, и они желают постоянно быть в курсе его приключений. Конан Дойл дважды пытался отправить Шерлока Холмса в отставку – сначала с помощью драматической развязки у Рейхенбахского водопада, а затем более мирным путем, изобразив великого сыщика на заслуженном отдыхе на пасеке в графстве Суссекс. Читатели единодушно взбунтовались против первого варианта, многие до сих пор не удовлетворены вторым. Да и может ли столь преданный своему делу и энергичный человек, как Шерлок Холмс, уйти на покой? Время от времени ему будет попадаться какое-нибудь дело. А Ирэн Адлер – «эта женщина», как ее называл Холмс, – перехитрившая его и единственная, кого он считал себе ровней? Их пути наверняка должны были пересечься снова. Нас всегда мучает вопрос: «Что дальше?» В следующем рассказе мы встречаемся со знакомыми персонажами много лет спустя. Они стали старше и теперь решают проблемы более зрелого возраста: заблудшие отпрыски, ностальгия, сожаление. Всегда кажется странным встреча со старым другом через большой промежуток времени. Иногда с течением лет люди сильно меняются, а порой остаются такими же, как раньше.

1. Преступление

Мой старый друг Шерлок Холмс уже несколько лет как ушел на покой, когда у меня появился повод навестить его на его маленькой вилле в Суссексе, откуда открывался прекрасный вид на Ла-Манш. Был август 1911 года; в неподвижном воздухе легко различалось знакомое жужжание.

– Пчел вполне хватает, чтобы вас занять? – спросил я, когда мы устроились за столиком в его саду.

– Более чем, Ватсон, – заверил он меня, разливая вино. – И здесь так спокойно. Вижу, вы шли пешком со станции.

– Как вы догадались, Холмс?

– Вы же знаете мои методы. Ваше лицо покраснело от солнца, а на ботинках дорожная пыль.

– Вы все такой же, – улыбнулся я. – Живете один или видитесь с соседями?

– Как можно реже. До них неблизко, но я знаю, что они каждое утро выглядывают в окна – ждут германского нашествия. Боюсь, эти люди слишком всерьез воспринимают Эрскина Чайлдерса.[2]2
  Роберт Эрскин Чайлдерс – британский писатель, автор популярного в свое время романа «Загадка песков», в которой предсказывается скорое начало войны с Германией.


[Закрыть]

Прошло восемь лет после выхода «Загадки песков», но ее до сих пор читают.

– Вы тоже ждете войну?

– В ближайшие годы ее не будет, потом посмотрим. Скажите, что привело вас сюда этим прекрасным летним днем? Мы давно не проводили вместе воскресенья.

– На ваше имя пришла телеграмма, по старому адресу на Бейкер-стрит, аж из Канады. Миссис Хадсон не смогла найти ваш новый адрес и отдала ее мне.

– Как она?

– Постарела, но в добром здравии.

– Здесь есть экономка, которая меня обслуживает, но сегодня у нее выходной. Если хотите остаться на ужин, могу предложить разве что мясо с хлебом.

– Не нужно, Холмс. Я приехал лишь передать вам телеграмму.

– Которую было намного проще доставить почтой.

– Она показалась мне важной, – возразил я. – К тому же мне особо нечем заняться. Даже пчел нет.

– Что ж, давайте посмотрим на это срочное сообщение.

Он вскрыл конверт, и мы вместе прочитали:

Мистеру Шерлоку Холмсу,

221б, Бейкер-стрит, Лондон

Уважаемый мистер Холмс!

Прошу прощения, что отнимаю у вас время, но мне срочно требуется помощь. Мой сын, Ральф Нортон, исчез из Университета Макгилла. Полиция подозревает его в убийстве. Приезжайте, умоляю вас!

Послание было подписано коротко: Ирэн.

– Что это, Холмс? – спросил я. – Вы понимаете, в чем дело?

– Даже слишком хорошо понимаю, – вздохнул он.

– Кто эта Ирэн? Наверняка не Ирэн Адлер? Она умерла лет двадцать назад.

– Об этом сообщали газеты, но я всегда сомневался в ее смерти. Ирэн родилась в Нью-Джерси, а после того, как вышла здесь замуж за Годфри Нортона, я подозревал, что они могли уехать в Америку, чтобы избежать вопросов по поводу скандала в Богемии. Если телеграмма действительно от нее, ей сейчас должно быть пятьдесят три года, на четыре года моложе меня – женщина еще не старая во всех отношениях. И у нее вполне может быть сын-студент.

– Но что вы можете сделать отсюда, Холмс?

– Отсюда – ничего. – Он несколько минут размышлял, глядя на адрес внизу телеграммы. – Я должен незамедлительно ответить, – решил он. – Эту телеграмму отправили четыре дня назад, двенадцатого числа.

– Что вы ей скажете?

– Она умоляет меня о помощи, Ватсон. Как я могу отказать?

– Следует понимать так, что вы намерены отправиться в Канаду? – спросил я растерянно.

– Да, и буду чрезвычайно благодарен, если вы составите мне компанию.

Неделю спустя мы уже приближались к устью реки Святого Лаврентия. Я долго размышлял, как Холмсу удалось заманить меня в столь длительное путешествие, и наконец понял: я должен присутствовать на его новой встрече с Ирэн Адлер и увидеть ее своими глазами – после стольких лет.

Наш корабль причалил к пристани в Монреале, и мы наняли экипаж до отеля. Меня удивило количество автомобилей на улицах и потряс вид роскошных домов в центре – в Лондоне они располагались бы далеко за городом. Возница сообщил, что это жилища финансовых и промышленных магнатов, район, известный как «Золотая миля».

Мы поселились в маленькой гостинице напротив строящегося «Риц-Карлтона» на улице Шербрук-Уэст, рядом с университетом. Позвонили Ирэн, и она сказала, что придет к нам в отель. Я заметил, что Холмс слегка нервничает в ожидании встречи.

– Уверен, что смогу помочь этой женщине, – сказал он мне по секрету. – Я помнил о ней все эти годы.

Наконец позвонил портье и сообщил, что миссис Ирэн Нортон ждет внизу. Спустившись, мы с Холмсом нашли ее в уединенном уголке вестибюля. Она сидела в одиночестве на диване, в длинной юбке, блузке в цветочек и шляпке. Я сразу узнал ее по фотографии, которую хранил мой друг. Она осталась такой же стройной и грациозной, а ее лицо по-прежнему было прекрасно. Лишь несколько седых волос говорили о прошедших годах.

– Доброго дня, мистер Шерлок Холмс. – Она практически повторила слова, сказанные ею когда-то в образе юноши, преследовавшего Холмса. – Здравствуйте, доктор Ватсон. Должна сказать, вы оба мало изменились с тех пор, как мы встречались в Лондоне.

– Весьма любезно с вашей стороны, мэм, – слегка поклонился Холмс. – Жаль, что мы не свиделись при более приятных обстоятельствах.

Она предложила нам сесть рядом на диван.

– Последние недели стали для меня настоящим кошмаром. Я была на грани безумия, когда телеграфировала вам, даже не зная, работаете ли вы еще частным консультантом.

– Я в отставке, – ответил мой друг, – но всегда доступен, если вы нуждаетесь в моей помощи.

Ирэн слегка улыбнулась.

– То, что ради меня вы пересекли океан, – большая честь.

– Вы давно живете в Монреале?

Она кивнула.

– После свадьбы Годфри решил, что нам лучше покинуть Англию. Он открыл здесь вполне успешную адвокатскую практику, и у нас родился прекрасный сын, Ральф.

– Помню, Годфри был интересным мужчиной, – сказал Холмс.

– Увы, он умер три года назад. Будь он сейчас со мной, возможно, не пришлось бы вызывать вас из-за океана.

– Но что с вашим сыном? В телеграмме вы написали, что он исчез после убийства.

– Именно так. Я должна рассказать все с самого начала. Полагаю, смерть отца серьезно повлияла на Ральфа, с тех пор он сильно изменился: начал пьянствовать по ночам и забросил учебу.

– Сколько ему лет?

– Девятнадцать, перешел на второй курс Университета Макгилла. На первом курсе познакомился с симпатичной рыжеволосой девушкой по имени Моника Старр. Она показалась мне приятной, и я не возражала против их дружбы, считая, что однокурсница поможет сыну вернуться в прежнюю колею. Однако этим летом он обнаружил, что у него появился соперник – немецкий студент по имени Франц Фабер с последнего курса. Я знаю о драке: несколько недель назад Ральф вернулся домой с разбитым носом, но не более того. Он не мог… – Ее голос сорвался.

– Что случилось, Ирэн? – мягко спросил ее Холмс.

– Две недели назад, в четверг вечером, Франца Фабера зарезали возле паба, где часто бывают студенты из Макгилла. Разразился скандал – подобного никогда не случалось.

– Университет работал в августе?

– Студентам предлагаются летние занятия. Судя по всему, Фабер занимался на языковых курсах – будучи немцем, он слабо владел английским и французским. Моего сына видели в пабе, и полицейские пришли к нам домой, чтобы его допросить. Он вернулся примерно за час до их появления и поднялся в свою комнату, даже не поговорив со мной.

– Это показалось вам странным?

– В последнее время его настроение часто менялось. Я не подумала ни о чем дурном, но когда вошла в комнату, чтобы позвать Ральфа к полицейским, его там не оказалось. Видимо, он ушел через черный ход. На следующее утро выяснилось, что Моника Старр тоже пропала. В полиции убеждены, что Фабера убил мой сын, но я не могу в это поверить. Да, он вспыльчив, как и Годфри, но никогда бы не пошел на такое преступление.

Холмс попытался ее успокоить.

– Я сделаю для вас все, что смогу, Ирэн. Вы должны это знать. Скажите, в городе или рядом есть место, где они могли бы скрываться?

– Я даже не уверена, что они вместе.

– Думаю, следует предполагать, что это так, независимо от того, совершил Ральф преступление или нет. У него были дружеские отношения с кем-либо из профессоров или преподавателей Макгилла?

Ирэн ненадолго задумалась.

– Профессор Стивен Ликок. Он читает лекции в университете, издает книги по экономике и сборники юмористических рассказов. Сын был с ним на короткой ноге.

– А что насчет других студентов?

– Насколько мне известно, он дружил только с Моникой.

– Я поговорю с Ликоком, – сказал Холмс. – А как вы? До сих пор поете?

Она слабо улыбнулась:

– Очень мало, иногда в местных постановках.

– Это плохо, Ирэн. У вас прекрасный голос.

– Найдите моего сына, мистер Холмс, – сказала она. – Вы единственный, кто в силах мне помочь.

– Сделаю все возможное.

Мы дошли пешком до университета – ряда каменных строений, к которым с улицы вела обсаженная деревьями дорожка. Перед центральным зданием стоял памятник Джеймсу Макгиллу, чье наследство помогло возникнуть этому учебному заведению девяносто лет назад. Навстречу попалось лишь несколько студентов и преподавателей, они готовились к приближающемуся осеннему семестру. Мы спросили, где найти кабинет профессора Ликока, и нас отправили в соседнее здание, на факультет политэкономии. Холмс шел впереди, его шаг был удивительно быстр.

– Нельзя терять время, Ватсон. Если молодой человек действительно сбежал с места убийства, необходимо его найти и склонить к возвращению, для его же собственного блага.

– Вы считаете его виновным, Холмс?

– Пока рано делать выводы.

В маленьком кабинете Ликока сидел и разглядывал карту на столе худощавый юноша. Представившись как Роб Джентри, он сказал:

– Профессора Ликока сейчас нет, но он должен скоро вернуться. Приближаются выборы, сами понимаете. Садитесь, джентльмены.

– Он интересуется политикой? – спросил Холмс.

– Даже очень. Поддерживает консерваторов и ведет кампанию против нашего либерального премьер-министра.

Почти в тот же миг в дверях появился широкоплечий мужчина с густыми усами.

– Что такое? У нас гости? Нам понадобится еще один стул, Роб.

– Да, сэр.

– Профессор Ликок, – сказал он, протягивая руку.

Я предположил, что ему сорок с небольшим, судя по едва заметной седине.

– Чем могу помочь, господа?

– Мы прибыли из Лондона. Это мой компаньон доктор Ватсон, а я Шерлок Холмс.

– Холмс?! Холмс? – удивленно переспросил Ликок. – Уж не сам ли великий сыщик?

– Именно он, – ответил я за Холмса.

– Я опубликовал несколько юмористических рассказов о вашей работе, мистер Холмс. По крайней мере, надеюсь, что вы сочтете их юмористическими.

Мой друг пропустил его слова мимо ушей.

– Мы прибыли по неотложному делу, профессор Ликок. Ирэн Нортон обратилась к нам с просьбой разыскать ее сына Ральфа, который подозревается в убийстве.

Услышав это, Ликок слегка побледнел.

– Ужасная трагедия, – пробормотал он.

– Мать мальчика утверждает, что вы были его другом.

– И до сих пор им являюсь. Вся эта история выходит за пределы моего понимания.

Он передвинул несколько бумаг на столе.

– Известно ли вам местонахождение Ральфа? Для парня было бы лучше, если бы мы нашли его до того, как это сделает полиция.

– Мне ничего не известно, – заявил профессор.

– Может быть, и так, но когда мы вошли, ваш помощник разглядывал карту на столе, а теперь вы ее прикрыли.

Ликок немного помолчал – возможно, делая трудный выбор, – и наконец сказал:

– Вы действительно настоящий детектив, мистер Холмс. Я знаю, где парнишка.

2. Погоня

Профессор Ликок объяснил, что занимается творчеством во время летних каникул в фамильном коттедже к северу от озера Симко, в городке Ориллия – довольно далеко от Монреаля, к северу от Торонто.

– Он находится на берегу залива Олд-Брюэри озера Кучичинг, но на самом деле это продолжение озера Симко.

– Как вы туда добираетесь? – спросил Холмс.

– Поездом. Через Ориллию из Торонто идет линия Канадской национальной железной дороги, которая проходит недалеко от моего коттеджа. Я вернулся сюда вместе с семьей в начале августа, как всегда, чтобы подготовиться к новому семестру. Это было за несколько дней до убийства Франца Фабера.

– Вы знали Фабера?

– Лично нет. Его знал Роб.

Джентри кивнул:

– Обычно я встречал его в пабе по выходным. Если он был в окружении подружек, мы могли выпить вместе несколько кружек пива.

Холмс задумчиво посмотрел на него:

– Вы видели его в вечер убийства?

Джентри покачал головой:

– Я был на пикнике с друзьями.

Холмс снова повернулся к Ликоку:

– Вы сказали, что знаете, где сейчас молодой Нортон.

– Он пришел ко мне почти сразу после того, как я вернулся с семьей в Монреаль. Ему хотелось уехать на несколько недель, пока не начнется новый семестр, и он интересовался, не знаю ли я подходящего места.

– И вы предложили ему свой коттедж в Ориллии.

– Да.

– Когда это было?

Он сверился с настольным календарем:

– В пятницу, девятого.

– С ним была пропавшая девушка, Моника Старр?

– Насколько я знаю, он уехал один.

– И он до сих пор там?

– Думаю, да. Он собирался вернуться на второй неделе сентября.

– У вас в коттедже есть телефон?

– Нет. Предпочитаю проводить лето в обществе жены и сына, без лишних помех.

– Тогда расскажите, как добраться туда поездом.

– Ехать целый день, это триста с лишним миль.

– Мы с Ватсоном в Англии привыкли ездить на поездах.

Ликок улыбнулся:

– Я сам британец, знаете ли. Мои родители эмигрировали в Канаду, когда мне было семь лет, и я решил поехать с ними.

– Мудрый выбор, – улыбнулся в ответ Холмс. – Итак, насчет вашего коттеджа…

– Не знаю, что происходит с Ральфом, но, похоже, я сам несу часть ответственности, поскольку разрешил ему воспользоваться своим жилищем. Если вы собираетесь туда, я поеду с вами. Не хочу, чтобы двое незнакомцев застали его врасплох.

Я почувствовал недосказанность, словно он опасался, что сын Ирэн и впрямь способен на преступление.

– Хорошо, – согласился Холмс. – Едем первым же поездом.

Профессор Ликок повернулся к своему помощнику:

– Управишься без меня несколько дней, Роб?

– Конечно, сэр.

Ликок позвонил жене и сообщил ей о наших планах, затем повернулся к Холмсу:

– Поезд отправляется завтра утром. Будем в коттедже до темноты.

– Очень хорошо.

– Виндзорский вокзал в нескольких кварталах к югу отсюда: идите по улице Пил, мимо парка Доминион, и увидите его справа. Встречаемся там в восемь утра. – Когда мы уже уходили, он сунул мне в руку свою книгу. – Почитайте вечером, доктор Ватсон, и обратите внимание на рассказик «Помешавшийся на тайне». Уверен, вас и мистера Холмса он немало позабавит.

Когда мы вышли на улицу, Холмс посмотрел на небо.

– Странный малый, но приятный. Прежде чем мы поедем в коттедж, я бы хотел поговорить с местной полицией.

Общение с Сюртэ дю Квебек оказалось в чем-то лучше, а в чем-то хуже наших частых встреч со Скотланд-Ярдом. Лучше – так как они отнеслись к Холмсу уважительнее, чем некоторые из их британских коллег, хуже – потому что детективов, расследовавших убийство Франца Фабера, оказалось нелегко найти. В конце концов нас проводили в кабинет, где Холмса встретил инспектор по имени Жан Леблон.

– Можете не сомневаться, здесь вас хорошо знают, – сказал он. – Это ваш первый визит в Канаду, мистер Холмс?

– Да.

– Уверен, вам здесь понравится. Итак, чем могу помочь?

– Меня попросили заняться делом об убийстве Франца Фабера, студента Университета Макгилла. Насколько мне известно, его зарезали возле паба две недели назад.

Леблон порылся в папках у себя на столе.

– Ровно две недели назад, в четверг десятого числа. После нападения он прожил всего несколько минут.

– Свидетели были? – спросил Холмс.

– Нет.

– В таком случае почему вы пытаетесь арестовать за это преступление Ральфа Нортона?

– Они подрались из-за женщины. Первым лежавшего на дороге Фабера увидел патрульный полицейский: раненный в грудь парень истекал кровью, но был еще жив. Патрульный спросил, кто ударил его ножом, и он ответил, что Нортон.

Я заметил, что слова детектива застигли Холмса врасплох.

– Он уверен?

Наш собеседник кивнул.

– Парень сказал – Нортон. В этом патрульный не сомневается. К тому же Ральф сбежал, когда мы пришли его допросить, а это косвенно доказывает вину.

– А кто та женщина, из-за которой они подрались?

– Ее зовут Моника Старр. И она тоже исчезла.

– Вы разговаривали с ее родными?

– У них дом на севере, на полуострове Гаспе, но девушка жила в кампусе. Родные ничего не знают об исчезновении и утверждают, что не видели ее все лето. Она осталась в университете на какие-то дополнительные курсы.

– Странное совпадение с этими дополнительными летними курсами, – пробормотал Холмс. – Ральф Нортон был тем вечером в пабе?

– Бармен видел его раньше, но не вместе с Фабером.

– Орудие убийства нашли?

– Пока нет. Мы обыскали все вокруг, но безуспешно.

Когда мы вышли из здания Сюртэ дю Квебек, я спросил Холмса, что он обо всем этом думает.

– Похоже, Ральф – главный подозреваемый, – ответил он. – Нужно сегодня поговорить с Ирэн, прежде чем мы уедем.

Мы встретились у нее дома, в уменьшенной копии одного из зданий, которые видели по пути в отель. Не возникало никаких сомнений в том, что адвокатская практика ее мужа приносила хорошую прибыль. За чаем Холмс рассказал о коттедже Ликока и сообщил, что утром мы едем туда.

– Будьте готовы ко всему, Ирэн. У полиции есть веские доказательства, пусть их и нельзя назвать решающими. И в коттедже Ральф может быть не один.

– Та девушка…

Холмс кивнул.

– Моника Старр. Она все лето была с ним. Что-то случилось между Ральфом и тем другим парнем, Францем Фабером. Они уже дрались однажды и могли подраться снова, перед пабом две недели назад. Умирая, он назвал имя Ральфа.

– Нет! – Ирэн покачала головой. – Не могу поверить, что мой сын поднял руку на человека.

– Если я его найду, мне придется доставить его назад.

Она отвернулась, не желая встречаться взглядом с Холмсом.

– Ральф – мой единственный сын, самое дорогое, что у меня есть. Вы наверняка сумеете как-то ему помочь.

– Сделаю все, что в моих силах, – вздохнул мой друг.

Вечером, прежде чем мы разошлись по своим комнатам, я нашел время для знакомства с книгой Стивена Ликока.

– Холмс! – воскликнул я, не дочитав до конца. – Этот Ликок и впрямь насмехается над вами и вашими методами: называет великим сыщиком и описывает, как вы переодеваетесь в дурацкое платье, пытаясь помочь премьер-министру и архиепископу Кентерберийскому!

– Он упоминает мое имя?

– Нет.

– В таком случае для меня это комплимент – если читатели вроде вас тотчас опознают во мне великого сыщика.

Однако его слова отнюдь не умерили мой гнев. Прочитав рассказ, я заявил, тяжело дыша:

– В конце он вынуждает вас переодеться собакой, и вы становитесь добычей живодеров. Ликок – настоящий негодяй и клеветник!

Холмс едва заметно улыбнулся:

– Или юморист.

– Вы действительно хотите, чтобы мы путешествовали в обществе подобной личности?

– Я делаю это ради Ирэн и ее сына, а не ради Ликока.

Утром мы встретились на вокзале, как и планировалось. Помощник профессора, Роб Джентри, пришел вместе с ним, что меня несколько удивило.

– В коттедже остались кое-какие бумаги, – объяснил Ликок. – Поскольку мы пробудем там самое меньшее ночь, Роб успеет разобраться с ними и решит, что взять с собой.

Присутствие Джентри оказалось даже к лучшему. Мне было с кем поговорить во время долгой поездки, и появился повод не общаться с гадким Ликоком. Восточная Канада оказалась весьма живописной, и профессор объяснил Холмсу, почему он выбрал себе летний дом так далеко от Монреаля.

– Я вырос в этих краях после того, как мы перебрались сюда из Англии. У нас был дом в Эджипте, недалеко от южного побережья озера Симко. Прекрасная местность, особенно летом. Зимы в Монреале порой суровые.

– Большая страна, – заметил Холмс.

– Очень большая. Можно проехать сотни миль по западной Канаде и не увидеть ничего, кроме полей пшеницы. Уверен, Господь сказал: «Да будет пшеница!» – и возник Саскачеван.

День клонился к вечеру, когда мы сошли с поезда в Ориллии и, наняв экипаж, проехали несколько кварталов до коттеджа Ликока. Так как телефона не было, профессор не мог заранее известить о нашем прибытии. Когда мы вышли из экипажа, то увидели сидящего на крыльце симпатичного веснушчатого юношу со светлыми волосами. Он сразу отложил роман Райдера Хаггарда и поднялся.

– Профессор Ликок! Какими судьбами?

– У меня плохие новости, дружок. Накануне твоего отъезда из Монреаля убили Франца Фабера. Полиция хочет допросить тебя по этому делу.

Позади парня открылась дверь, и появилась красивая рыжеволосая девушка в широком голубом платье. Ямочка на подбородке и улыбка могли очаровать любого мужчину.

– Ральф все время был со мной, – сказала она. – Он никого не убивал.

– Это та самая пропавшая мисс Старр? – вмешался в разговор Холмс.

– Кто вы? – насторожился Нортон.

– Шерлок Холмс. Я старый друг вашей матери. Она вызвала меня из Англии, чтобы я вас разыскал.

Ральф покачал головой:

– Я никого не убивал. Не собираюсь возвращаться и говорить с полицейскими. Мы остаемся здесь. – Он перевел взгляд на меня. – А это кто?

– Мой помощник, доктор Ватсон, – ответил Холмс.

Нортон пристально посмотрел на меня:

– Доктор медицины?

– Конечно, – ответил я.

– И ты знаешь Роба, моего помощника, – сказал Ликок.

Ральф слегка улыбнулся:

– Мы встречаемся в пабе.

Ликок огляделся.

– Здесь только три спальни. Найдется для нас местечко на ночь?

– Само собой, – ответил Ральф. – Прошу в дом, мистер Холмс. Устроимся, а потом поужинаем. Вы, вероятно, проголодались в долгой поездке.

Мы с Холмсом выбрали маленькую спальню в задней части коттеджа. Когда остались одни, я спросил:

– Почему его так заинтересовало, что я врач?

– Вам следует быть наблюдательнее, Ватсон. Теперь ясно, почему девушка не проводит лето дома с родителями. Даже столь просторное платье не утаит тот факт, что Моника Старр по крайней мере на шестом месяце беременности.

3. Поимка

Увидев Монику за ужином, я убедился в правильности диагноза Холмса – девушка явно была беременна, вероятно в начале седьмого месяца. И Ральф, конечно же, тверд в намерении остаться с ней, вместо того чтобы возвращаться в университет. Знают ли о ее состоянии Ликок и Джентри?

Так как на улице еще было достаточно светло, после ужина мы пошли прогуляться вдоль залива Олд-Брюэри – небольшого ответвления озера, возле которого расположился дом Ликока. Я видел собственными глазами, что сын Ирэн и Моника Старр в высшей степени счастливы, даже несмотря на незваных гостей. Они играли красным резиновым мячом, время от времени бросая его Ликоку и Джентри. Как-то раз, выбежав вперед, Ральф крикнул Монике:

– Север! Лови!

– Север? – спросил Холмс после того, как она поймала мяч и бросила его Джентри.

– Я с севера, так что, понятное дело, ребята прозвали меня Северной Звездой или просто Севером.

– Вам нравится в Макгилле?

– Конечно, почему нет? Именно там я познакомилась с Ральфом. Мы собираемся пожениться и скоро сообщим эту новость нашим родителям.

– Желаю вам счастья, – сказал Холмс.

Ликок, стоявший достаточно близко и слышавший наш разговор, заметил:

– Многие мужчины, влюбленные в ямочку на подбородке, совершают ошибку, когда женятся на девушке целиком.

– Вы не одобряете выбор Ральфа? – спросил я, обращаясь к профессору впервые с начала нашего путешествия.

– Не мне решать. Жизнь покажет. Хотя порой оказывается слишком поздно.

Близился вечер, и я понял, что от Ликока мне никуда не деться.

– Доктор Ватсон, у вас нашлось время прочитать мой рассказ про незадачливого сыщика?

– Да, сэр. Мне кажется, вам стоит расходовать свои таланты на более важные вещи.

– Вот только я скорее написал бы «Алису в Стране чудес», чем «Британскую энциклопедию».

Я не нашелся что ответить.

Ночью ничто не нарушало нашего с Холмсом спокойного сна. Вода в озере была неподвижна – в отличие от Атлантического океана, который мы недавно пересекли.

Утром, за завтраком, разговор перешел в серьезное русло, и начал его не кто иной, как Ликок.

– Ты должен поехать с нами, Ральф. Иначе мне придется сообщить в полицию о твоем местонахождении.

Моника встала на его защиту.

– Зачем сообщать? Он не сделал ничего плохого.

Ликок умоляюще посмотрел на Холмса, который тихо проговорил:

– Умирая, Франц Фабер назвал имя Ральфа. Он сказал полицейскому, что его ударил ножом Нортон.

– Но это невозможно! Я была с ним весь тот вечер.

– Нет, Моника, – сказал Ральф. – Это случилось в четверг, накануне нашего отъезда. Помнишь, мне надо было забрать кое-какие вещи из дома? Я отсутствовал больше часа.

– Ты никого не убивал, Ральф, – вздохнув, ответила она. – Франц мог не видеть своего убийцу. Вы с ним подрались, вот он и назвал твое имя.

– Его ударили в грудь, – сказал ей Холмс. – Вероятнее всего, убийцу он видел. – Затем мой друг снова повернулся к Ральфу. – Из-за чего вы с Фабером подрались?

– Из-за Моники, – фыркнул Ральф. – Ко мне отнеслись как к мальчишке-школьнику.

– Это правда? – спросил Холмс девушку.

– Думаю, да. Я какое-то время гуляла с Францем, и он не хотел меня отпускать.

Чтобы к вечеру вернуться в Монреаль, нам следовало укладывать вещи. Роб Джентри уже отобрал материалы, которые хотел взять с собой Ликок, но Ральф продолжал упорствовать:

– Я не собираюсь целый день ехать поездом ради того, чтобы сказать невеже-детективу о моей невиновности.

– Я могу подождать здесь, – сказала Моника. – Ведь это недолго.

– Или поехать с ним, – предложил профессор Ликок. – Так было бы лучше всего.

Она покачала головой:

– Нет. Я приехала сюда, чтобы быть подальше от людей…

– Доктор Ватсон может осмотреть вас, если что-то беспокоит, – мягко сказал Холмс.

– Не в этом дело. Я просто не хочу возвращаться.

– И я тоже, – заявил Ральф.

Ликок попытался их урезонить:

– Рано или поздно монреальская полиция узнает, где ты, Ральф. Тебя арестуют и доставят назад в наручниках. Вряд ли тебе хочется, чтобы это увидела твоя мать.

– Нет никаких доказательств, что я убил.

– Вы подрались, и он назвал убийцей тебя, – сказал Холмс.

– Наша драка произошла несколькими днями ранее, и не было причин драться снова, тем более пускать в ход нож. Моника собиралась ехать со мной. Я спросил профессора насчет коттеджа, и он дал мне ключ за день до того, как убили Фабера.

– Все это подтверждает вашу невиновность, – согласился Холмс. – Но полиции нужен убийца, а вы единственный подозреваемый.

И тут заговорила Моника Старр.

– Есть и другой, – тихо сказала она. – Франца Фабера убила я.

– Моника! – воскликнул Ральф. – Не говори так! Кто-нибудь может поверить.

Я смотрел в ошеломленные лица Ликока и Джентри. Но затем, бросив взгляд на Холмса, увидел на его лице совершенно иное выражение, которое вполне можно было назвать удовлетворенным.

– Конечно, девушка его убила. Я понял это еще вчера вечером, но хотел услышать признание из ее собственных уст.

– Как вы догадались? – спросил Ральф. – Что случилось вчера вечером?

– Вы назвали Монику Севером. Умирая, Франц Фабер перешел на родной язык. Офицер спросил, кто ударил его ножом, и тот ответил не «Нортон», а «Норден», что по-немецки значит «север». Парень имел в виду, что его ударили вы, Моника. Расскажете, из-за чего?

Девушка потупилась, не в силах взглянуть нам в глаза. Наконец она ответила:

– Я люблю Ральфа, очень люблю. Недолгое время, проведенное с Францем, было большой ошибкой с моей стороны. Когда я забеременела, он стал угрожать, что расскажет Ральфу – мол, ребенок не его. Я не могла этого допустить. Умоляла Франца не поступать так, но он меня не слушал. В паб я принесла с собой нож, чтобы пригрозить. Однако, увидев оружие, он рассмеялся, и тогда я ударила…

– Моника… – С губ Ральфа сорвался похожий на рыдание стон.

Все вместе, вшестером, мы вернулись поездом в Монреаль. Холмс позвонил с промежуточной станции детективу Леблону, и тот встретил нас на вокзале.

Мы наняли экипаж и поехали домой к Ирэн Нортон – Холмс настоял на том, чтобы сообщить ей новость лично.

– Ваш сын скоро будет дома, – сказал полицейский. – Сейчас он в Сюртэ вместе с Моникой Старр.

– Вы раскрыли дело? – с тревогой спросила Ирэн. – Мой сын невиновен?

– Не виновен ни в чем, кроме юношеской любви.

Холмс рассказал ей о признании Моники.

– А ребенок? – спросила она. – Кто его отец?

– Мы не спрашивали, но, похоже, у Фабера имелись основания полагать, что ребенок его. Возможно, Ральфу потребуется время, чтобы это пережить.

На глазах Ирэн выступили слезы.

– Скандал в Монреале. Кто бы мог подумать? Сперва со мной, много лет назад в Богемии, теперь – с моим сыном.

– Никто ни в чем не винит ни вас, ни вашего сына.

Подняв голову, Ирэн посмотрела на Холмса.

– Как я могу вас отблагодарить? Вы возвращаетесь назад?

Он кивнул:

– Я отошел от дел, развожу пчел у себя на вилле в Суссексе. Если когда-нибудь окажетесь в тех краях, с удовольствием вам ее покажу.

– Буду иметь в виду, – ответила она, протянув ему руку.