Текст книги "Игра на выживание.Острие Иглы"

Автор книги: Николай Якубенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Глава 4

Посмотреть вокруг было на что. После надоевшего леса – путешественники шли по самой настоящей дороге, слева от нее простирались поля. Поля стояли убранные и уже немного заросшие бурьяном. Что там до бурьяна росло – было совершенно непонятно. Но все это хотела выяснить отважная троица. Это и еще многое другое.

– Агрис а можно сделать так, что бы мы понимали разговоры местные? С тобой то мы нашли общий язык, точнее ты нашел… а как другие?

– Ветал, я главный маг – исследователь Закатного Ордена. Конечно я могу это сделать. Самый простой и наименее затратный способ – принеси мне большое железное ухо из моей лаборатории в Венце. Это город такой на Варте, там резиденция наша располагалась. Годится?

– Не годится. Ты же крутой маг, неужели без этой железяки не сможешь?

– Можно и без железного уха. Для этого я должен создать модель того заклинания, что сам использовал, переложить на тебя и периодически его подпитывать. Для этого нужна такая прорва манны, что внимание любопытных магов я гарантирую.

– Хреново.

– Ничего страшного. Понаблюдаешь за разговорами, авось чему-то и научишься. На первое время хватит, а там еще что-то придумаем.

Тем временем на горизонте показались какие-то строения. Чем ближе к ним подходили путники, тем хуже становилось землянам. Виталик не раз бывал в станицах, хуторах и вообще в самых разных медвежьих углах. Видел он мазанки, видел саманные и деревянные дома. Но такого убожества он даже представить не мог.

Маленькие, высотой меньше двух метров в высоту, с миниатюрными дверями и окошками, эти дома были просто кучей веток, палок и облепившей их грязи. Рядом находились какие-то модернизированные навесы, которые должны были изображать сараи. Получалось плохо. Кое-где росли молодые деревья и кусты. Периодически пробегали местные куры. За странниками увязалась стайка местных детей – голых и босых. Лишь у старшего пацана имелась какая то тряпка на причинном месте.

«Пожалуй Агрис прав. Со своими причиндалами мы были бы здесь, как инопланетяне», подумал Виталик и подтолкнул Агриса – узнавай мол, где свободные руки нужны. Тот пребывал в небольшом офигении – отвык уже от незамысловатой сельской жизни.

Показались первые взрослые жители. В штанах из ткани, похожей на мешковину, длинных платьях и опять таки босиком. Заросшие и чумазые лица местных крестьян с интересом разглядывали неожиданных гостей. Были они худыми, маленького роста, с длинными, плохо расчесанными светлыми волосами. С человеком из планеты Земля их было не перепутать – вроде все на месте, но что-то не так.

Агрис стал переходить от одного аборигена к другому, потом подал знак рукой следовать за ним. Потом были переговоры, еще раз переговоры и еще… наконец они прошли по дороге через все село и вышли на другую его сторону. Агрис молча показал двигаться дальше по дороге. Через пол часа ходьбы последовало объяснение.

– Мужики, облом. Как я и говорил, скоро будет война. Сейчас к ней все готовятся – местный барон Изирд позабирал в армию кого только можно. И еще лошадей, еду и вообще все, без чего можно выжить. Лишних ртов здесь не потерпят – своих непонятно куда девать. Хорошо хоть урожай хороший был в этом году.

Но, я так думаю – не так все просто. Прячутся местные мужички, не хотят в баронскую армию идти. Оно понятно – пушечным мясом становиться желания ни у кого нет. А баронам большое войско нужно, чтобы перед орденами похвастаться. Ну и выторговать себе что-то… В любом случае нам здесь ничего не светит. Чужих людей к себе они пускать не будут. Идем к следующему населенному пункту.

– А когда будет другое село или станица?

– По словам местных – день пути.

В одной набедренной повязке было зябко даже днем – не лето уже. Предположим, днем идти можно. А как ночевать без одежды, еды? Эти мысли пронеслись в головах ураганом.

– Агрис, а вариант в селе что ни будь украсть? Одежду какую ни будь. Или хотя бы курицу?

– От нас сейчас станичники только этого и ждут. Уже приготовлены дубины, мужики местные хотят развлечений. Забудь об этом. Запалим костер побольше, веток на себя навалим – переночуем как ни будь…

Делать было нечего и путники пошли дальше по дороге. Пейзаж не менялся никак. Те же поля слева, лес справа. Со временем начала давать о себе знать жажда, но никакой реки или ручейка не было и в помине. Оставалось лишь надеяться, что вода все таки будет. Лишь ближе к вечеру набрели на здоровую лужу, прямо посреди дороги.

– Ну наконец хоть какая-то вода, надеюсь лошадки местные сюда не какали?

– Подожди, надо подумать…

– Чего думать то? Нет вокруг воды, кроме этой лужи.

– А откуда она взялась?

– Ээээ…

Непродолжительные осмотры местности показали, что лужа берется из ниоткуда и пропадает в никуда. Поэтому решили палкой выкопать яму, в которую будет стекать более – менее чистая вода. Яму вырыть недалеко от лужи, со стороны Леса. Через пол часа яма, глубиной сантиметров в тридцать стала быстро наполняться водой. Она наполнилась бы еще раньше, но три измученных жаждой человека не давали все это время наполниться ей как следует.

После этого рядом с ямой собралась внушительная гора из веток (лапника в округе не было), травы и листвы. Загорелся приличных размеров костер. Со всем этим богатством троица решилась переночевать.

– Жрать охота.

– Не сыпь мне соль на рану, упырь. Улиток, и тех не видно. Я даже их съел бы целую кучу.

– Улитки, поджаренные, такие восхитительно резиновые и чудесно несоленые. Я тоже готов.

– Смеркается уже. Забудь про улиток. И вообще, человек без еды десять дней может спокойно жить – без вреда для здоровья. Даже книга есть такая – «Чудо голодания».

Макс критически посмотрел на худосочные тела товарищей, осмотрел собственное телесо и произнес:

– Эта книга – полный бред. Хочешь стать подтянутым и энергичным – меньше кушай, больше двигайся. Вот и весь секрет. Для этого не обязательно книжки читать. Это даже вредно – лучше это время потратить на активный отдых, в те же горы сходить. Здесь от природы худой человек – худеет, про полного человека и говорить не приходится – масса уходит в небытие. Посмотри на Агриса, помнишь, каким рохлей пузатым был? Сейчас его вообще не узнать – худодьба. К тому же волосы отрастать начинают. Настоящий абрек!

Со времени первого знакомства с Агрисом, на его голове появился четко вертикальный ежик черных волос. Справедливости ради стоит сказать, что для настоящего абрека ему не хватало орлиного профиля. Ну очень не хватало.

Ночевать без соответствующей амуниции было непривычно. Мягко говоря. Товарищи по несчастью окружили себя ветками, травой и жались друг к другу. Все это происходило в непосредственной близости костра, и если бы не бдительность, тренированная многими ночевками на свежем воздухе – пожара не миновать. Сон приходил медленно, с ленцой. Но неотвратимо.

Просыпаться почти голым осенью – удовольствие сомнительное. Пусть даже климат местный мягок и дождя нет. Поднять из небытия костер – вообще дело пары минут, благо сушняка собрали много, как раз для этого случая. И все же…

– Да разгорайся уже быстрее. Фффу, ффффуу.

– Сильнее дуй, угли хорошие.

– И без тебя знаю. Фффу, ффффуу.

– О, разгорается!

– Сейчас погреемся.

Кушать было нечего. Вещей, что бы их собирать тоже. Оставалось только погреться у костра, справить естественные нужды, напиться воды впрок и продолжить путь. А чего сидеть?

Часы шли один за другим, не добавляя ничего нового. Все те же поля, лес и редкие тропинки – дорожки по сторонам. Наконец, к середине дня показались дома соседнего села. Агрис пошел выяснять обстановку.

Не было его долго, земляне уже начали волновать, когда он все-таки появился – возбужденный и радостный. Он показал жестами следовать за ним и привел в какой-то шалашик из палок, тростника и соломы. Здесь им следовало отдыхать. Для лежания предназначался ворох травы. Потом он принес выдолбленную из дерева миску и глиняный кувшин с водой. В миске было что-то похожее на перловую кашу, не соленую и без единого кусочка мяса. Но все трое накинулись на нее, для них это была самая вкусная в мире каша!

Через пол часа к ним пришел сельчанин в кожаных сапогах и кафтане, раскрашенным синей краской – сразу видно, солидный селянин. Он сказал что-то Агрису и они пошли в дальний конец села, к лесу. Когда они пришли к опушке, там их ждали три здоровенных, грубо сделанных топора. Селянин указал на деревья и что-то сказал Агрису. Тот поплевал на руки, взял топор и принялся рубить ближайшее дерево. «Все понятно, бригада лесорубов прибыла отрабатывать хавчик» подумал Виталик и присоединился к Агрису. За ним последовал и Макс.

Топоры были отменно наточены, и вообще было видно, что за ними следили, ручки тщательно отполированы предшествующими пользователями. Во время работы троицы селянин не выпускал их из виду – толи оценивал новых работников, толи следил, что бы те топоры не сперли… В любом случае работа спорилась. За время странствий по лесу всем троим приходилось дрова рубить и в этом деле они успели поднатореть. К тому же, то был легкий туристический топорик, а здесь – серьезный инструмент, длинный и тяжелый.

Три часа пролетели, как пять минут. Разгоряченные и обливающиеся потом «подпольщики» нарубили, наконец, приличное количество деревьев, которые тут же разделали на здоровую кучу из длинных бревен и веток поменьше. Теперь следовало перетащить все это богатство в закрома. Селянин забрал топоры, передал их появившемуся будто из ниоткуда пацану и стал руководить погрузкой груза на своих новоиспеченных работников.

Ни за раз, ни за два раза перенести бревна и дрова к дому селянина не удалось. Пришлось делать больше десяти ходок. В конце и с этим закончили. К тому времени над селом солнце стало опускаться за горизонт, «батраки» в сопровождении хозяина доплелись до своего сарая и упали без сил.

Рядом со спальной соломой находилась большая миска с перловой кашей – намного больше предыдущей, краюха хлеба и кринка с молоком. Хозяин показал своим новым работникам где брать воду, справлять нужду и удалился по своим делам. Выглядел он при этом очень довольным, прямо таки светился от удовольствия. Виталику пришла мысль, что они все-таки продешевили…

Нельзя сказать, что новоиспеченные батраки валились с ног, но устали прилично. Особенно досталось плечам, на которых перетаскивались бревна. В конце-концов сон победил усталость и все трое, как следует закопавшись в солому, уснули.

***

С утра землянам не терпелось расспросить Агриса – что же вообще происходит? Но конспирация, конспирация… к батракам пришла девчушка лет восьми и принесла завтрак – все ту же пресную кашу, хлеб и молоко. А вскоре появился хозяин и повел на вырубку. «Он что – весь лес решил вырубить?», подумал было Виталик, но его мысли повернули в другом направлении – компанию им составила пара пацанов лет четырнадцати, в простых штанах и рубахах. А топоров было, как и вчера – три. «Может они терминаторы – руками деревья ломать будут?». Секрет молодых терминаторов открылся просто. Они деревья не рубили, они длинными ножами обрубывали небольшие веточки от уже сваленных стволов. Большими топорами связываться с ними смысла не было, а так – в самый раз.

Работали до полудня, несколько раз делая перерыв на отдых. Вместе с ножами пацаны принесли с собой и кувшины с водой. Для себя и для работников. Еще с водой присутствовал хлеб и немного сыра.

После обеда занялись переноской древесины на уже знакомое место. На этот раз до захода солнца не успели и уже в сумерках они подошли к своему сараю. Неизменная краюха хлеба, каша и молоко были на своем законном месте. Солома тоже. Кажется, жизнь стала налаживаться.

Местные хилые яблоньки – дичьки разродились маленькими плодами – кислые сверх всякой меры, они вязали язык и свое название «яблоки» получили по явному недоразумению. Зато в лесу их было так много, что селяне забили ими все свободное пространство и обильно почивали «яблоками» своих работников. Через пару недель даже земляне смирились со вкусом местных фруктов и хрумкали их за милую душу.

В прекрасный осенний день, когда солнце вспомнило о своих прямых обязанностях и светило ярко, мощно, трое работников разлеглись на здоровенной копне соломы, держали во рту соломинки, грызли «яблоки» и разглядывали облака на небе. Одеты они были по местному прикиду – в холщевых штанах и рубахах. Поверх одежды красовались облезшие шкуры неизвестного животного, с дыркой по середине – для головы и повязанные на поясе веревочкой. То были средневековые безрукавки. Впервые за несколько недель работы у Хилда – так звали их хозяина, появилась возможность спокойно поговорить.

– Мужики, нам реально подфартило с этой шабашкой. Все могло было быть намного хуже, уж поверьте мне.

– Ну конечно! Пашешь от рассвета и до заката, как вол. И ни тебе спасибо, ни тебе пожалуйста.

– Макс, ты вредничаешь. Вон, даже одежды Хилд подкинул. И кормит нормально.

– А зачем ему нужны работники, загибающиеся от недоедания и пневмонии?

– И так бывает. Ситуации разные случаются. Нам повезло, что многих мужиков барон забрал в армию. Сейчас они сидят по казармам, лопают в три пуза кашу и готовятся встречать агрессора. А ведь и работать кто-то должен! Сено, воду таскать, дрова рубить… да мало ли чего? И тут мы, как подарок на день рождения – здоровые, выносливые, к работе очень даже годные. Помните, как он радовался в первые дни?

– А то! Ходил за нами, как на веревочке. Или пацанов к нам подсылал – что бы не убежали с хозяйским имуществом.

– Вот-вот. Было бы народу для работы достаточно – послал бы нас куда подальше. Ну или каши выделил бы за день работы. А так – рубаха, безрукавка, штаны. Красота! Очень хорошее место.

В целом такую точку зрения разделяли все. И на то были разные причины. Одна из них – селянки. Многих мужиков забрал военкомат защищать границы родного баронства. А ведь от мужиков не только работа нужна, но и ласка для нежного пола. К последнему, местное женское население и привлекало троицу. Высокие, статные, работают хорошо, смотрят приятно. Щупают еще приятней. После долгих дней вынужденного воздержания это стало приятным сюрпризом.

И вообще, на селе скитальцы потихоньку становились «своими». Никто за ними уже не бегал присматривать. С утра Агрис получал установку на дневной план работ, работникам выдавались инструменты, провиант на день и все. Приходить они старались ближе к темноте – типа работали целый день и вообще молодцы. Но и без этой показухи они старались работать хорошо. Где еще таких хозяев найдешь?

– Как там ее – Игна? Ну, пухленькая такая, маленькая.

– Ну понятно, и что?

– Да вчера с пасеки возвращаюсь – встречает с кринкой бормотухи местной и закусоном. И подмигивает хитро. Ну пошли обратно на пасеку – там сена много и вообще…

– Удивил, блин. Этим нас не удивишь, Макс. Ты бы лучше знанием языка удивлял, а не этим.

Немного освоившись на новом месте, земляне стали осваивать местный язык. Конечно, произношение освоить было нельзя – конспирация, но понимать, о чем вообще говорят люди вокруг, было вполне по силам. Начинали с отдельных слов: пила, топор, вилы, дом и прочее. Сейчас земляне могли уже понять смысл целых предложений. Простых предложений. Будущее было радужным.

– Агрис, а ты узнавал у местных, почему зверья в округе нет?

– Конечно. Оказывается, сколько они тут живут – ни разу не видели никого крупнее дятла. Плохой, говорят, лес.

– Так какого они тут поселились?

– Кризис перенаселения еще никто не отменял, Ветал. Они на этом месте сравнительно недавно – всего пару лет.

– То-то я смотрю на эти холупы и не пойму – неужели нельзя построить что-то поприличней?!

– Вот этой зимой мы и будем дома возводить. Думаешь просто так бревна таскаем?

– Понятно. Безработица нам не грозит.

Виталик посмотрел на свои натруженные руки, на деревянные вилы рядом и высказал мысль, уже давно витавшую в умах землян.

– Агрис, я понимаю что жизнь на селе не сахар и индустриального производства здесь нет. Но неужели так сложно сделать нормальные инструменты для работы? На все село только пять железных топоров! За ними следят, будто золотые они. Грабли деревянные, вилы деревянные, лопаты деревянные. К плугу острый камень привязан вместо железа. А то железо, что есть – дрянь полная. А пила? Даже пила деревянная! Из железа только узкая полоска и зубья.

– И что?

– Инструменты из нормального железа где? Что за долбанный дефицит?

– Виталик, ты не на Земле. У нас железо – дорого. Хорошее железо еще дороже. Какой кузнец будет делать из хорошего железа плуг для крестьянина? Он из хорошего железа сделает меч и получит за него хорошие деньги. У крестьян столько денег нет. Им остается только вилы из дерева мастерить и иметь пять топоров на все село.

– Грустно.

Работать не хотелось, благо был законный дневной отдых. Хотелось поговорить, поумничать.

– Агрис, я одного не пойму. Весь сыр-бор разгорелся из-за частички грани миров. Кто ее получает без подготовки – с ума сходит. Получить ее можно из нас. То есть она в нас есть. Почему мы не бегаем с пеной у рта и вообще ведем себя вполне адекватно?

– Получить частичку, перейдя грань миров – не тоже самое, что получить ее просто так. Во время перехода перед человеком проносится начало, он видит суть предметов… но это происходит мягко, как бы по касательной. И все равно многие этого не выдерживают и умирают.

– Что то я не помню никаких знаний, Агрис. И Макс тоже.

– Да потому что бы напились до полуобморочного состояния. Вы бы скорее чертей зеленых увидели, а не грань миров. Поэтому, кстати, и обряд на вас сработал не так, как положено. Зов должен был вас сразу утащить, но с вашим алкогольным злоупотреблением вышло коряво – как истинные бухарики, вы предчувствовали уход и выиграли время на подготовку.

– А еще говорят, будто алкоголь – вред… подожди, так получается, что нет в нас частички?

– Почему нет?

– Мы же пьяные провалились. Не помним ничего.

– От того помните вы что-то или нет, ничего не зависит. Ты думаешь, просто взял и вспомнил начало? Тогда бы ты точно психом стал. Частичка у тебя в подкорке сидит.

– А какая мне от этого польза?

– Был бы магом, была бы польза.

– Между прочим, рядом с тобой лежит будущий студент Академии! А значит перспективный и уважаемый маг.

– В будущем, Макс, в очень-очень далеком будущем. Магические практики сложны и требуют длительной подготовки. Знаний тоже требуют немалых. На это уходят годы.

– Агрис, ты всегда говоришь про магию: сложно, долго, муторно и прочее. И хоть бы раз объяснил толком – в чем сложность? Или ты вообще не маг?

– На слабо берешь? Ну ладно, поговорить еще непонятно когда получится… слушайте. Магию можно описать тремя словами: видение, представление и изменение.

Видение . Это значит видеть мир вокруг таким, какой он есть на самом деле, видеть саму суть мира, все его потоки, каналы и материи. Что есть вокруг, короче.

Представление . Значит увидеть его таким, должен быть по твоему желанию. Тоже во всех нюансах нужно видеть – потоках, материях и всем прочим.

Изменение . Это когда ты меняешь баланс мира – не было молнии, как вдруг она появляется.

– Глупости ты говоришь, Агрис. Есть очень хороший и четкий закон термодинамики – закон сохранения энергии. Его отменить не получится даже с помощью твоей магией.

– Ветал, дослушай до конца. Конечно, бутылка пива появиться сама по себе только в белой горячке. Это в вашем мире, в котором почти нет манны. Здесь она есть, ее много и при желании ее можно перемещать. Манна – растворенная энергия. Если ты творишь молнию, например, ты перемещаешь Ману в свое представление молнии и она возникает. Это не настоящая молния – магическая, она сделана из манны. Но при высоком уровне представления – копирует настоящую.

– Я правильно понял – магия, это управление состоянием манны. Ее переход из подвешенного состояния в активную фазу?

– По сути своей правильно. Только манна все равно стремиться к пассивности и без регулярной подпитки извне магический молоток становятся обычными. Просто манна в нем вернулась в свое обычное состояние.

– Хорошо. Манна, как вы ее здесь называете, очень похожа на обычное магнитное поле. Ну, не совсем обычное… так как же ты можешь дать команду магнитному полю?

– Этот процесс до конца еще не изучен. По результатам наших исследований, манна, или как ты говоришь – магнитное поле, тесно связанно с мозгом человека. В определенных условиях, импульсы головного мозга входят в равновесие с полем манны, как бы подключается к нему. Появляется возможность перемещать, менять состояние манны. Чем более широко человек может подключиться к полю – тем больше его способности в магии.

– Вроде все просто. Имей объективную картину мира, разработай информационную модель ее нового состояния, дай команду полю напитать модель. Действия производить в трансе каком ни будь… методику разработать не проблема. В чем сложность?

Агрис удивленными глазами смотрел попеременно то на Виталика, то на Макса. Эти люди просто и незамысловато говорили о вещах, о которых принято говорить пространно, с пиететом и чувством сопричастности к самому великому, что только есть в мире. Особенно дико это смотрелось на сеновале.

– Сложность? Я вам скажу в чем сложность! Самая главная сложность – эта ваша информационная модель. Для ее построения недостаточно видеть лист куста и представлять лист куста. Нужно видеть течение жизни, саму суть растения. Разработано множество стандартных схем, и заклинательных формул для корректного видения и представления даже самого обычного листа. Это грандиозный труд целых поколений магов-исследователей!

– Агрис, не нервничай. Ты знаешь про молекулы, атомы, протоны, нейтроны и прочие электроны?

– Я знаю эти слова по вашей речи. Это что-то очень маленькое, из чего все состоит. Но это бессмыслица полнейшая – невозможно представить, чтобы твердь камня на самом деле состояла из этих ваших атомов, которые располагаются на гигантском расстоянии друг от друга и что удерживает их вместе только сила магнитного поля. Или притяжения? Это невообразимо!

– Это реальность, Агрис. Невообразимо, как методом научного тыка вы вообще к чему то пришли… поневоле поверишь в поколения магов-исследователей, из года в год пытающихся расшифровать листик. У вас хоть микроскопы есть?

– Нет у нас микроскопов. Лучше магического зрения, которое открывает все грани явлений и предметов – ничего на свете нет. И быть не может.

– Ваше магическое зрение – только одна сторона медали. Без фундаментальных исследований вы далеко не продвинетесь, это я точно говорю. К тому же, как я понял, следит это зрение только за распределением манны в пространстве, так?

– На то это и магическое зрение, что бы манну видеть. И вообще надоел мне этот разговор. Скоро вы скажете, будто автомат Калашникова – не выдумка Максова, вот смеху будет!

Все трое рассмеялись самым веселым и разухабистым смехом. Что с того, что причины для смеха разные?

***

Жизнь на селе текла медленно и спокойно. С заготовкой бревен закончили, теперь их начали шкурить, пилить, обстругивать. И вообще готовили становиться стройматериалами. Крупных бревен было заготовлено много и, за редким исключением, все трое проводили дни на стройплощадке.

С нее же троица уволокла бревен и для своего сарайчика. Трудились вечерами, иногда даже под светом луны. В конце получилась приличная такая холупка. Хилд, их хозяин, когда посмотрел на это творчество, улыбнулся своей простецкой улыбкой и сложные манипуляции с бревнами работникам перестал доверять.

На стройке земляне быстро учились языку. Правда некоторые выражения и обороты вызывали некоторые сомнения… но на всякий случай все равно запоминались. И временами мысленно произносились – когда, например, бревно падало на ногу. Со временем стало казаться, что земляне в компании с магом – самые что ни есть селяне, неотъемлемая часть местного населения и вообще прожили друг с другом всю жизнь. Все-таки правильно говорят, что совместная работа объединяет.

Подстилка из соломы в новом домике работников сменилась скамейками, и еще в доме появился очаг – согревался домик «по черному», через дырку в потолке и большая часть тепла уходила в небытие. Но и это было хорошо. Особенно, когда выпал первый снег и ударил легкий морозец. Зиму в селе «Лесное» – именно так, оказывается, назывался этот поселок, нельзя было сравнить с Сибирью или даже Москвой. Это была скорее Кубанская зима, где вместо снега, трескучего мороза и обмороженных конечностей – дождь, лужи и слякоть с редким снегом.

Теперь все трое щеголяли куртками на меху непонятного происхождения и обмотанными шкурами ногами. Очень не хватало зонтика или хотя бы дождевика. Эти функции должна была выполнять облезлая шкура, но справиться с этим она не могла. Хотя и старалась изо всех сил.

Бревна были по большей части приготовлены, наступила самая сложная часть – сборка нескольких домов, отладка и что там еще делают… в любом случае, работников к этой

ответственной процедуре не допускали. Другой работы было не так уж и много, поэтому в какой то день они ушли в лес «осмотреться». Ветал сразу взял быка за рога.

– Агрис, я подумал надо всей этой магией-шмагией. В ней есть только одна сложность – состояние это, когда подключаешься к полю манны. И видишь в истинном свете все вокруг. Ну и модель строишь тоже…

– Как раз в состоянии этом большой сложности и нет. Вопрос в видении – с этим у вас сплошные непонятки. Атомы, шматомы и прочая лабуда. В трансе ты видишь поле манны. Блин, я уже по вашему заговорил – какое такое поле? Ты видишь поток манны и ниипет. Видишь и дерево, например. Чтобы адаптировать это дерево под поток манны – нужны годы тренировок, знание специальных заклинаний. Вот тогда твое видение сможет «видеть» дерево так, что бы развить на нем модель новой веточки и направить в нее поток манны.

– Без научного подхода получается игра в воображение непонятно чего с заклинаниями для надежности.

– Ты плохо меня слушал, Виталик?

– Проехали. Как модель строится?

– Она не строится, она представляется. Потому и называется представлением. Так же, как ты увидел истинное дерево, ты представил такую же истинную веточку – прямо на дереве, только представил ее незаполненной. У меня, например, эта веточка будет серого цвета. Сгущаешь в ней манну, активизируешь – и все, есть веточка. Правда, век ее недолог – пока манна есть. Конечно, можно закрепить подольше, есть методы… но это другая песня.

– То есть ты видишь дерево в поле манны? И поле манны в дереве?

– Правильно. Только пока сам не попробуешь все равно ничего не поймешь. Поэтому чуваки, слушайте и запоминайте. Нет, в начале присядем давайте – вон и полено подходящее есть. Уселись? Хорошо.

Транс это приключение, величайшее приключение, на которое способен человеческий ум. Быть в трансе – значит просто быть, ничего не порождая – ни действия, ни мысли, ни эмоции. Вы просто есть, и все. Когда вы совсем ничего не делаете – телесно или ментально, на любом уровне, когда всякая ваша активность прекратилась, и вы просто есть, просто существуете, это и есть транс. Вы не способны его делать, не способны его практиковать: это необходимо понять.

Всякий раз, когда вы решите войти в транс, отбрасывайте всякое делание. Мышление, концентрация, созерцание – это тоже делание. Если же хотя бы в течение одного мгновения вы ничего не делаете, а просто пребываете в своем центре, полностью расслабившись, это и есть транс. И как только вам это удастся, вы сможете пребывать в этом состоянии сколько угодно, в конце концов, хоть все двадцать четыре часа в сутки.

Когда вы осознаете способ, благодаря которому ваша сущность остается непотревоженной, можно понемногу совершать разные поступки, бдительно наблюдая за тем, чтобы ваша сущность была непоколебима. Это вторая часть транса, сначала же надо научиться просто быть, а затем – самым простым действиям: ходить, наблюдать, оставаясь при этом центрированным. После этого вы сможете выполнять и более сложные действия.

Например, я разговариваю с вами, но перед ним я вошел в транс, и он не потревожен. Я могу говорить, но в моем центре нет даже самой легкой ряби. Он совершенно безмолвен, абсолютно безмолвен.

Так что транс – не против действия. И, тем не менее, вы стоите в стороне, вы всего лишь наблюдатель на холме, который видит все то, что происходит вокруг. Вы не делатели, вы – наблюдатели.

Делание продолжается на своем уровне, это совсем нетрудно: вы колете дрова, достаете воду из колодца… Вы можете совершать любые действия; лишь одно из них недопустимо – вы не должны утратить свое центрирование. Я понятно объясняю?

– Нифига непонятно, но прикольно. Давай еще.

– Давно у меня не было таких слушателей… ну да ладно. Студенты внимание, продолжаем занятие.

Первый шаг к трансу – быть очень бдительным к своему телу. Человек постепенно становится бдительным к каждому своему жесту, к каждому движению. И по мере того как вы становитесь сознательным, происходит чудо: многое из того, что вы делали раньше, исчезает; ваше тело становится более расслабленным, более гармоничным. В вашем теле утверждается глубокое спокойствие, в вашем теле начинает пульсировать нежная музыка.

Затем научитесь осознавать свои мысли. Они более тонки, чем тело, и, разумеется, более опасны. Когда вы научитесь осознавать свои мысли, вы удивитесь тому, что происходит внутри вас.

Если записать все то, что постоянно происходит внутри вас и прочитать записанное – вы обнаружите внутри себя безумца! Из-за того, что мы этого не осознаем, безумие продолжается и искажает наше видение мира! Вот почему необходимо изменить этого безумца. Чудо наблюдения состоит в том, что вам не нужно ничего делать, кроме как – стать наблюдающим.

Сам процесс наблюдения за безумным умом изменяет его. Постепенно безумец исчезает, ваши мысли теряют свою хаотичность и становятся более гармоничными. И тогда воцаряется глубочайшее спокойствие. А когда ваше тело и ваш ум успокоятся, вы обнаружите, что они соответствуют друг другу, что они связаны. Теперь они не мчатся в разные стороны, не скачут на разных лошадях. Впервые возникает согласие, и это согласие невероятно помогает в работе над третьим шагом – в наблюдении своих чувств, эмоций и настроения.

Это самый сложный и самый трудный шаг, но если вы научились наблюдать мысли, он вам удастся. Еще немного интенсивного наблюдения – и вы начнете наблюдать свое настроение, свои эмоции, свои чувства. Как только вы осознаете три этих шага, они сольются воедино – произойдет то четвертое, что вы не сможете сделать сами – слияние с потоками манны. Оно произойдет само собой. Это дар целого, вознаграждение тем, кто сделал три первых шага.