Текст книги "Всевидящее око. Из быта русской армии (СИ)"
Автор книги: Николай Воронович
Жанр:
Военная история
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
-Так тошно, кашехар, ваше императорское высо -чество, отвечал Омельченко, смягчая, как все украинцы, «че» на «ша», а «ге» на «ха».
Великий князь нахмурился.
-Полюбуйтесь, ваше превосходительство, на вашего кашевара, сказал он растерявшемуся командиру. Воображаю, что делается на кухне у такого кашевара. 06,-являю вам выговор, а начальника команды и вахмистра приказываю арестовать на трое суток.
Не заходя в казармы и не попрощавшись с командиром, великий князь направился к своему автомобилю и уехал.
Генерал Рооп, бывший конно-гвардеец и офицер генерального штаба, являлся типичным "моментом” /так называли мы карьеристов/. Он дрожал за свою карьеру и боялся не только выговоров, но даже простых замечаний начальства. Поэтому получений от великого князя выговор являлся для него настоящей катастрофой. Он был вне себя от гнева и приказал полковому ад,ютанту немедленно вызвать меня в полковую канцелярию.
А я тем временем, не подозревая о «налете» главнокомандующего, обходил производившиеся в казармах ремонты, полковую хлебопекарню и дровяной двор. Получив через вестового приказ явиться в канцелярию, я совершенно спокойно направился в кабинет полкового ад,ютанта.
Наш милейший ад,ютант, Александр Павлович Лай-минг, встретил меня с улыбкой и погрозил пальцем:
– Рооп рвет и мечет. Он, как тигр в клетке, бегает по своему кабинету и тебе предстоит с ним очень неприятный разговор.
– В чем дело ? За что разгневались на меня олимпийцы ?
– Великий князь только что встретил твоего кашевара в грязном фартуке. Он страшно рассердился, об,-явил выговор Роопу, а тебя и Задорожного приказал арестовать на трое суток.
Я остолбенел. Всего лишь час тому назад я был в команде и видел кашеваров, одетых, как всегда, в чистые фартуки и куртки.
Я сейчас-же направился на кухню, где меня ожидал взволнованный Семен Иванович.
– Кого из вас видел великий князь ? – спросил я кашеваров, спокойно резавших мясо на порции.
Оба кашевара ответили, что великого князя не видели и с ним не говорили.
– Ваше высокоблагородие, обратился ко мне Задорожный: какая то нечистая сила обернулась в кашевара и говорила с великим князем. Нужно собрать всех людей и обнаружить этого «фальшивого кашевара»•
Через несколько минут вся команда была собрана и построена в зале.
– С кем из вас говорил сегодня великий князь ? спросил я солдат.
Из фронта выступил чумазый Омельченко.
– Так што это я разговаривал с великим князем.
– Как же ты с ним разговаривал ?
– А очинно просто. Выхожу я из кошехарки за ви-глем. Бачу – идуть по двору великий князь. Я стал во хрунт, а воны мине зразу пизнали: ты, кажуть, коше-хар ? Так тошно, отвичаю. Воны подивилися на меня, покрутили головой тай отпустили. Я повернувься тай побит за виглем.
Теперь я все понял. Нужно было выручать и себя и Семена Ивановича. Я отправился к командиру.
– Покорнейше вас благодарю, встретил меня генерал: первый раз за всю свою службу я, благодаря вам, получил выговор. Передайте вашу саблю полковому ад,-ютанту, который отвезет вас на гауптвахту, а Задо -рожного смените и отправьте под арест.
– Ваше превосходительство, прдиэошло недоразумение, разрешите вам об,яснить ?
– Никаких об,яснений,отправляйтесь на'гауптвахту.
– Если вам неугодно выслушать мои об,яснения, я вынужден буду подать рапорт по команде•
Рооп не любил, когда его офицеры обращались «по команде», т.е. к высшему начальству. Поэтому он смилостивился и разрешил мне об,ясниться.
– Это совершенно меняет все дело, сказал он с видимым облегчением, выслушав меня. Но я не могу отменить приказания великого князя. Что-же нам делать?
Позванные на совет «ближние бояре» / так назы-
С.ПЕТЕРБУРГ. АРКА ГЛАВНОГО ШТАБА НА ДВОРЦОВОЙ ПЛОЩАДИ
вали мы наших полковников/ посоветовали мне обратиться «по команде» к самому великому князю. Для этого нужно было сначала обратиться к начальнику дивизии и командиру корпуса и, получив их разрешение, явиться в штаб округа для личного об,яснения с главнокоман -дующим.
В тот-же день я был у начальника дивизии генерала Безобразова и у командира корпуса генерала Данилова.
Генерал Данилов, которого и офицеры и сол -даты называли за-глаза «дедом», смеялся до слез и заставил меня несколько раз повторить рассказ о «фаль -шивом кашеваре».
Я получил разрешение явиться к великому князю и на следующее утро сидел, ожидая очереди, в приемной штаба округа.
Мне пришлось долго ждать, так-как несколько генералов являлись в этот день по делам службы к главнокомандующему. Наконец, около 12 часов я был выз -ван в кабинет великого князя.
Николай Николаевич встретил меня с улыбкой.
– Ну, расскажите мне, как я вашего кочегара произвел в кашевары ? Владимир Николаевич / генерал Данилов / рассмешил меня вчера вечером этим анекдо -том. Признаюсь, что я вчера немного погорячился. Но больше меня виноват ваш командир: неужели генерал Рооп не знал, что у вас в команде есть кочегарка, а при ней кочегар ? Конечно я уже отменил наложенные на вас и на вашего вахмистра взыскания и они не будут об,явлены в приказе. А теперь – едем завтракать и за завтраком вы расскажете великой княгине / Анастасии Николаевне, супруге Николая Николаевича / страшную повесть о «фальшивом кашеваре».
И так-как прием был закончен и наступил час завтрака, то Николай Николаевич посадил меня в свой автомобиль и повез во дворец, где я должен был для великой княгини Анастасии Николаевны еще раз повто -рить анекдот о кочегаре, которого великий князь превратил в кашевара.
-4444-144444-
СТАРИКИ.
каждом гвардейском полку, кроме неодушевленных реликвий – знамен, штандартов и георгиевских труб , напоминавших офицерам и солдатам славное боевое пропитое их полков, имелись также и живые реликвии -сверхсрочные подпрапорщики, по тридцать и более лет прослужившие в полку, бывшие свидетелями разных исторических событий и ревностно охранявшие старые полковые обычаи.
В нашем полку таких «живых реликвий» было 6 человек: вахмистр 6-го эскадрона Кирилл Яковлевич Масленников, вахмистр 1-го эскадрона Степан Ивано -вич Гейченко, казначейский каптенармус Иван Алексеевич СинеГубкин, обозный унтер-офицер Максим Дмитриевич Масягин, закройщик Пигаревский и полковой куз -нец Ковалевский.
Каждый из них прослужил на сверхсрочной службе не менее 25 лет, а Масленников и Синегубкин более 30 лет. Все они участвовали в русско-турецкой войне 1877 – 78 г.г., имели георгиевские кресты, многочисленные медали и иностранные ордена. Командир полка и все офицеры называли их по имени и отчеству и даже сам Государь, здороваясь на парадах с Масленниковым и Гейченко, называл их Кириллом Яковлевичем и Степаном Ивановичем.
У каждого из этих стариков были традиционные обязанности, которые они исполняли в торжественных случаях. Синегубкин и Масленников в дни полковых праздников подносили Государю первый «пробную пор -цию», а второй – серебрянную чарку с водкой, а Гейченко управлял полковыми песенниками, когда они пели перед Царем, или другими высокими гостями.
К молодым офицерам старики относились со снисходительным пренебрежением и, хотя оказывали им положенное по уставу почтение, но абсолютно с ними не считались. А Масленников считал даже своего эскадронного командира, прослужившего 15 лет в полку ротмистра, мальчишкой, ибо ротмистр, отец которого в свое время также командовал 6-м эскадроном, родился,когда Кирилл Яковлевич уже носил два шеврона /серебрянные
углы на левом рукаве/ за сверхсрочную службу. К другим сверхсрочным вахмистрам они относились с еще большим пренебрежением, в редких случаях снисходили принимать их в свое аристократическое общество и считали их неучами, так-как по убеждению стариков -после турецкой войны солдат ничему путному не учили.
В строевое обучение солдат старики не вмешивались. Они занимались преимущественно хозяйственными делами и имели большой опыт в разных отраслях полкового хозяйства.
С ведома начальства старики пользовались некоторыми доходами из той экономии, которую без них полк никогда-бы не имел. А два раза в год, перед рождеством и пасхой,все полковые поставщики, по уста -новившемуся издавна обычаю, должны были бить челом этой полковой аристократии и подносить ей подарки, вино и дорогие закуски.
Прослужив на сверхсрочной службе более 25 лет, все они были богатыми людьми и владели в Петергофе хорошими домами, которые выгодно сдавали в аренду на время дачного сезона.
На третьем году моей службы я был назначен полковым квартермистром, т.е. заведывающим всеми полковыми мастерскими, ремонтом казарм и начальником нестроевой команды. Должность эта, очень сложная и ответственная, совсем не подходила для молодого офицера, но, по желанию великого князя Николая Николаевича, все строевые офицеры должны были по очереди исполнять одну из хозяйственных должностей, чтобы изучить на практике полковое хозяйство. Благодаря этому назначению, все старики, за исключением Масленникова и Гейченко, оказались моими подчиненными и мне стоило больших трудов приучить их считаться с моими распоряжениями.
Самой неприятной моей обязанностью было разбирать возникавшие между ними ссоры и недоразумения.
Обычно по большим праздникам ко мне на квартиру являлся самый обидчивый ив них – Сине Губкин -и просил п явить Божескую милость и посадить под арест «сопляка Максимку»/так называл он 65-ти летнего Масягина./ В свою очередь «Максимка» являлся с жалобами на «пьяницу Ваньку» или на «ворюгу Мишку», а «Мишка» на «лодыря Степку»• Так как от междоусобий Синегубкина с Масягиным или Пигаревского с Ковалевским более всех страдал я, ибо эти междоусобия нарушали работу полковых учреждений, то мне приходилось мирить стариков. Для этого я прибегал-к помощи Сте-
пана Ивановича Гейченко и его знаменитой перцовки и должен был принимать участие в примирительной трапезе, после которой целый день ходил с головной болью® Старики были не только самолюбивы, но и обидчивы, Старшие офицеры должны были обязательно при -сутствовать на их именинах и других семейных торже -ствах. Не дай Бог, если кто нибудь из них не мог посетить Кирилла Яковлевича или Степана Ивановича в день их Ангела, Такой невежа становился на целый год злейшим врагом обиженного именинника.
Помню, как я был удивлен, когда в первый раз оказался гостем Синегубкина в день его именин.
Эти именины он справлял на своей даче. Именинный стол ломился от вин и закусок. Но больше всего меня удивило, когда Иван Алексеевич представал мне своих сыновей и зятя. Старший сын и зять оказались офицерами одного из пехотных полков, а младший сын -инженером путей сообщений,
К чести наших стариков нужно сказать, что,являясь в день своих именин богатыми дачевладельцами, в прочее время они ревностно исполняли свои обязан -ности и целые дни проводили в казармах среди солдат, на которых часто ворчали, но о которых всегда заботились, Они требовали от солдат уважения не к своему богатству, а к годам своей службы и полученным за эту службу отличиям,
И солдаты любили своих стариков, хотя за глаза часто подсмеивались над ними. Они знали, что Сте -пан Иванович, отечески пожурив набедокурившего моло -дого солдата, заступится за него перед эскадронным командиром, а также одолжит или подарит ему 5 рублей, чтобы послать в деревню отцу, у которого пала корова. Но хитрая молодежь знала, что старики любят почет и что каждый, кто оказывает им такой почет, может расчитывать на их заступничество. Поэтому каждый новобранец знал, в каком сражении заслужил Масленников свой георгиевский крест, а при появлении в казарме Масягина – все они вскакивали и вытягивались в струнку, как перед командиром полка,
Я расстался со своими стариками в июле 1914 года и с тех пор никого из них, кроме Гейченко, не видел. Все они были настолько преклонного возраста, что не могли выступить в поход. Один Гейченко, не пожелал оставить должности вахмистра, отправился со своим эскадроном на войну, участвовал во многих сражениях и погиб смертью храбрых, не дожив до октября |1917 года, что явилось для него большим счастьем.
И в западно европейских армиях были такие-же Синегубкины и Масягины. Но эти иностранные Сине -Губкины, выдвинувшиеся на хозяйственно– администра -тивные должности из фельдфебелей, имели офицерские чины, что давало им право гнушаться солдатской среды. Налги-же сверхсрочные подпрапорщики никогда не забывали, что являются нижними чинами, не чуждались солдат, не позволяли себе никаких фамильярностей с офицерами и были для солдат образцом дисциплинированности. Они понимали, как следует– себя вести на службе и что они могут себе позволить вне службы.
Стараясь дать своим детям среднее и даже высшее образование и сделать из них интеллигентных людей, сами они на всю жизнь оставались простыми, вышедшими из крестьянской среды, солдатами и не претендовали ни на чины, ни на высшие должности.
Иностранные Синегубкины часто обогащались за счет казенного добра, наши же старики казнокрадами не были. И, если они пользовались некоторыми не -значительными доходами, то только с той хозяйственной экономии, которую полк имел, благодаря их опытности и преданности интересам полка. И пользовались они эти ми доходами открыто и с ведома начальства.
Масленниковы и Синегубкины были тем фунда -ментом, на котором прочно стояли кадровые полки ста -рой русской армии. Они являлись живыми свидетелями славного прошлого своих полков, с которыми были свя -заны на всю жизнь. И вышедший из среды таких сверх -срочных унтер-офицеров нынешний советский маршал Буденный /вахмистр Северского драгунского полка/ является, пожалуй, единственным из них, с легким серд -цем пережившим гибель своего родного полка.
полковой
ПРАЗДНИК.
аждый полковой праздник являлся событием в жизни полка. Ни к какому дру -тому празднику не готовились так, как к полковому.
Ведь полковой праздник был связан с посеще -нием полка Царем, который в этот день был гостем полка. Кроме того, весь полк, начиная со старшего полковника и кончая последним новобранцем, составлял одну большую и дружную семью, все члены которой в день полкового праздника являлись именинниками, и каждому хотелось, чтобы этот день прошел особенно удачно, торжественно и весело.
Еще задолго до праздника начинались совеща -ния командира полка со старшими офицерами. Обсужда -лись все мелочи церемонии парада, меню обеда в офи -церском собрании и программа увеселений офицеров и солдат.
Эскадронные командиры с вахмистрами производили выводку лошадей, осматривая их ноги, гривы и хвосты и отбирали красивейших коней для фланговых и замковых” унтер офицеров.
Капельмейстер Риотто, итальянец, так и ненаучившийся, несмотря на 25-ти летнюю службу, правильно говорить по русски, с утра до вечера репетировал трубачей.
– Трамбон, вриешь, кричал он, постукивая по пульту дирижерской палочкой и обрывая на полу-такте начатый марш: Сапчинский, аллэ соло уф перед I Буки-рефф, комансэ обратно J
Непосвященному было-бы трудно понять, что означают эти выражения, но трубачи их прекрасно по -нимали и через некоторое время стройная мелодия снова оглашала полковой двор.
Не менее других хлопотали старший полковник и хозяин собрания. Надо было обсудить с буфетчиком,
какие горячие и холодные закуски сервировать к обеду, первому и второму ужину, проверить состояние погреба, вычистить запасное столовое серебро, сговориться с румынским оркестром Гулеско и Новодеревенскими цыганами, которые должны были увеселять гостей между обедом и ужином*
. В эскадронах заготовлялись перцовка и другие настойки, а также пиво, которое целыми ящиками свозилось в эскадронные цейхгаузы* Кашеварам было приказано, кроме положеных обеда и ужина, приготовить обильный второй ужин*
Накануне праздника на «Заднем плацу» была произведена репетиция парада, на которой еще раз были осмотрены конский состав и обмундирование. Так -как все оказалось в порядке и эскадроны без всякой заминки стройно прошли перед командиром полка рысью и полевым галопом, то репетиция скоро закончилась, эскадроны вернулись домой и наступило предпраздничное затишье* Все приготовления были закончены и полк отдыхал.
Вечером весь полк собрался в старой полковой Каменской церкви /построенной в году/ на
торжественную всенощную. Старые однополчане, заслуженные генералы и проживающие в Петергофе отставные солдаты – ветераны русско-турецкой войны, сошлись в полковую церковь помолиться в родной семье• Великий князь Димитрий Константинович, девять лет прокомандовавший полком, также присутствовал на богослужении и скромном ужине, состоявшемся после всенощной.
Наступил день праздника.
С раннего утра под наблюдением вахмистров происходил тщательный туалет лошадей. Каптенармусы выдавали людям парадное обмундирование.
В 9 часов утра эскадроны начали выстраиваться на Полковой улице. Сытые кони грызли удила и играли под всадниками. Трубачи заиграли «под штандарты» и полковой ад,ютант подвез к ip-му эскадрону геогиев-ский штандарт. Под звуки полкового марша под,ехал командир полка, поздравивший каждый эскадрон с праздником. Скомандовав «слева по три», он повел полк на Задний плац.
Весеннее солнце заливало плац своими ласковыми лучами, отражавшимися на серебряных трубах полковых трубачей. Толпы празднично разодетых людей, пе -тергофских обывателей и петербургских дачников, стояли вокруг плаца. В центре его была разбита украшенная зеленью и цветами «царская палатка», у которой
стояли на часах два бравых конвойца в красных чер -кесках.
Начался с,езд начальства.
Первым под,ехал и поздравил полк с праздником бывший однополчанин – начальник дивизии генерал Бру -силов. Вслед за ним на сибирском маштачке с нагайкой в руке подскакал командир корпуса генерал Данилов.
И, наконец , появилась эфектная фигура главнокомандующего гвардией великого князя Николая Николаевича.
Каждый из начальников об,езжал фронт полка, здоровался с эскадронами и поздравлял их с праздником.
Около 10 часов раздались издали, все громче и громче нароставшие крики ”ура”: собравшиеся посмотреть на красивое зрелище парада обыватели привет -ствовали автомобиль государя.
Царский автомобиль бесшумно подкатил к палатке. Государь сел на подведенного ему коня, а прие -хавшие с ним государыня и великие княжны прошли в палатку.
Раздалась команда: ”смирно, шашки вон, пики в ру-ку, господа офицеры”.
Трубачи заиграли полковой марш.
Государь шагом под,ехал к первому эскадрону.
С видимым удовольствием оглядел он стройные ряды статных, красивых всадников и выхоленых, блестевших на солнце вороных коней, поздоровался и поздравил эскадрон *с полковым праздником. Громкое "ура” раздалось в ответ государю. Трубачи оборвали полковой марш и заиграли народный гимн.
Медленно двигался государь вдоль фронта пел -ка, сопровождаемый свитой и иностранными военными агентами. Он останавливался перед каждым эскадроном, здоровался с людьми, обращаясь отдельно к заслужен -ным сверхсрочным вахмистрам.
Об,ехав полк, государь рысью направился к царской палатке. Раздалась команда ”к церемониальному маршу”•
Эскадроны, равняясь, как по ниточке, стали проходить перед царем. На фланге первого эскадрона, салютуя фельдмаршальским жезлом, проезжал единственный в России фельдмаршал – шеф полка и старейший в полку офицер|75-ти летний великий князь Михаил Николаевич.
Второй раз полк проходил полевым галопом.
Редкое и красивое зрелище представляло собой это прохождение стройных, одетых в парадную форму с
Генерал адъютант В.Н.ДАНИЛОВ, Командир Гвардейского корпуса.
красными лацканами, в косматых касках всадников, сидевших на подобраных масть в масть вороных конях. Государь благодарил каждый эскадрон и громкое «рады ста раться» раздавалось в ответ на царскую благодарность.
По окончании церемониального марша полк снова построился фронтом к царской палатке. К государю по -дошли два георгиевских кавалера: каптенармус Синегуб-кин и вахмистр Масленников. Синегубкин нес на подносе мисочку со щами и судок с гречневой кашей, так называ емую «пробную порцию» сегоднешняго солдатского обеда. Масленников держал в руках небольшой графин с водкой и серебрянную чарку.
Приняв от Масленникова чарку водки, государь поблагодарил офицеров и солдат за прекрасный парад и провозгласил здравицу полку. Затем он с удовольствием отведал солдатских щей и каши. После этого государь простился с полком, пригласив офицеров во дворец на завтрак.
Парад кончился. Собравшийся на плацу народ криками «ура» провожал от,езжавший царский автомо -бильо Полк под командой дежурного офицера возвращался с веселыми песнями в казармы, а офицеры ехали верхами во дворец.
В большом зале старого петергофского дворца стояли покоем три длинных стола, украшеных цветами и заставленными хрустальными вазами с фруктами и конфетами. Офицеры и преждеслужившие в полку собрались в соседней гостинной, куда вскоре и вышел царь. Он обошел всех собравшихся и пригласил их к столу.
Во время завтрака играли полковые трубачи и придворный симфонический оркестр. Государь оживленно беседовал со своими гостями и, по окончании завтрака, прощаясь с ними, обещал в 7 часов вечера посетить офицерское собрание.
А в это время во всех эскадронах шел веселый солдатский пир. Столовые были разукрашены гирляндами из свежей зелени. Перед эскадронными образами теплились лампадки. В углу столовой, на особом возвышении, стоял боченок с водкой. Каптенармус наливал каждому подходившему к нему солдату традиционную «чарку» /пол чайного стакана водки/. На столах дымились жирные щи, сдобренная сливочным маслом рассыпчатая гречневая каша и жареная свинина.
Подоспевшие из дворца эскадронные командиры и младшие офицеры присоединились к этому пиру, пили за здоровье своих солдат и благодарили их за удачный парад. Веселый разговор, смех и шутки раздавались за
всеми столами* Вахмистра и сверхсрочные унтер офицеры угощали в своих "коморках” вахмистров соседних полков и, в свою очередь, шли проведать приятелей в другие эскадроны.
И, несмотря на обилие явств и питей, не было ни пьяных ссор, ни драк* Как хозяева, так и гости соблюдали порядок, зная, что праздник еще не кончился и что вечером приедут самые почетные гости, которых надо встретить и проводить всем полком.
К семи часам вечера в вестибюле офицерского собрания выстроились по старшинству чинов все офицеры и прежде служившие в полку. Среди последних нахо -дились великий князь Димитрий Константинович, наказной атаман Войска Донского генерал Максимович, сибирский генерал-губернатор А.А.Ломачевский и много других, съехавшихся со всех концов России, чтобы провести праздник в своей родной полковой семье.
Ровно в 7 часов к собранию подкатил царский автомобиль. Государь обошел всех офицеров, подал каждому руку и задал несколько вопросов* Обладая прекрасной памятью он знал по фамилиям всех, не только старших, но и младших офицеров.
Сопровождаемый командиром и хозяином собрания, Государь прошел в большую столовую и остановился перед ломившемся от закусок богатым закусочным столом.
Каких только горячих и холодных закусок не было на этом столе * Среди них было немного деликатесов, которыми славились петербургские гастрономические магазины Елисеева и Смурова и которых было нетрудно достать в любом количестве. Украшением стола являлись не аршинные омары и лангусты, не трюфеля и страсбургские пироги, а простые домашние,но замечательно вкусные изделия полковых поваров. Тут были маленькие, утопавшие в сметане, биточки, крокеты из телячьей печенки, грибы в сметане, крошечные пирожки с капустой, гречневой кашей, грибами и рыбой, не говоря уже о разных домашних солениях и салатах из рыбы и дичи.
Запотевшие графины с водками и настойками -на черносмородиновых и березовых почках, перцовой, рябиновой и других – стояли во льду, окруженные сере брянными чарками.
Трудно было удержаться, чтобы не отведать всех этих аппетитных вещей. И гости, во главе с Государем, отдали заслуженную честь полковым кулинарам.
Старик буфетчик, Иван Михеич, не раз в своей жизни угощавший державного гостя, сиял от удовсль -
ствия, слыша, как государь похваливает искусство подчиненных ему поваров.
За рюмкой водки, с папиросой в руке, государь долго стоял перед закусочным столом, разговаривая с офицерами, интересуясь событиями и мелочами полковой жизни, И только, когда большая часть кулинарии Ивана Михеевича исчезла в желудках гостей и хозяев, обще -ство перешло к обеденному столу.
Государь никогда не пил дорогого французского шампанского и, следуя его примеру, в офицерских собраниях на всех торжественных обедах подавалось русское шампанское «Абрау Дюрсо». Подняв бокал этого шампан -ского государь обратился к присутствовавшим с корот -кой речью, в которой благодарил командира и офицеров за прекрасное состояние полка. Ему ответили командир полка и старейший офицер генерал Ломачевский, произ -несший экспромтом тост в стихах.
Во время обеда в соседней билльярдной играли трубачи под управлением капельмейстера Риотто и балалаечники, которыми дирижировал виртуоз – полковой писарь Орехов. Перед дессертом в столовой появились управляемые вахмистром' Степаном Ивановичем Гейченко полковые песенники. Государь любил народные и солдатские песни, а Гейченко знал, какие из них особенно нравились царю.
Долго еще сидел за столом государь, слушая русские народные песни, которые он так любил. Наконец он поблагодарил и отпустил песенников и по приглаше -нию старшего полковника перешел в гостинную. £&есь гостям был предложен концерт румынского оркестра Гу -леско и знаменитого хора цыган из Новой деревни.
Уже давно прошло время, когда государю, со -гласно придворным обычаям, следовало-бы распроститься с хозяевами и уехать во дворец, но создавшееся настроение было настолько сердечным и непринужденным, что ему не хотелось огорчать радушных хозяев. Поэтому он не только не торопился с от,ездом, но даже согласился остаться на состоявшийся далеко за полночь ужин. И только в третьем часу утра, провожаемый всем полком, государь уехал на свою петергофскую дачу.
Старшие офицеры, проводив царя, вернулись к оставшимся гостям, а эскадронные командиры со своими офицерами разошлись по эскадронам, чтобы закончить праздник среди солдат.
Долго спал полк на следующий день. И, если-бы не забота о своих верных товарищах – конях, то вче -рашние именинники спали-бы еще дольше•
После утренней уборки лошадей, запоздавшей на три часа, солдатам был снова выдан праздничный обед с традиционной чаркой.
Праздник кончился и наступили полковые будни с их учениями и маневрами.
Ежегодно во всех полках старой русской армии справлялись такие полковые праздники. В одних полках – более торжественно, в присутствии царя, в других, стоявших в отдаленных гарнизонах, менее торжественно и без царя. Но всюду с одинаковым воодушевлением и радостью.
Старые,преждеслужившие в полках офицеры с,ез-жались отовсюду, чтобы провести этот день в своей полковой семье. И никогда эти праздники не омрачались пьяными дебошами, ибо все их участники соблюдали неписаный закон: офицер может и должен быть весел, но не смеет быть пьяным.
Правда, на полковых праздниках выпивалось не мало водки и вина, но на них пили пс умом". А, если среди читателей найдутся строгие моралисты, которые осудят такое невоздержание, то я позволю себе указать им, что праздники эти происходили в России, а "весе -лие Руси – есть пити”.
—4444444444444—
ЭСКАДРОННЫЙ.
UFA 3 Д Н И К»
_ олковой праздник являлся официальным тор-il жеством, на котором присутствовало все = = высшее начальство и даже сам государь.
Эскадронные праздники справлялись '°****° и, кроме чинов эскадрона, участие на них принимало
только полковое начальство. А
Тем не менее для эскадрона праздник этот был также большим и радостным событием и справлялся он
того, икона которого в красивом киоте находилась в эскадронном зале. Эскадронный праздник справлялся в
день эт^°р°®ителеи нашвГо эскадрона считался св^* Архистратиг Михаил, поэтому день праздника приходил
на 8 в в ЭСКадронного праздника главным распоря
дителем и хозяином являлся не командир эскадрона, а вахмистр, который приглашал, принимал и угощал
Вахмистром нашего эскадрона был сверхсрочный подпрапорщик Степан Иванович Гейченко, о котором я уже говорил в предыдущих очерках. ~ с,
Любитель пения и страстный рыболов, Гейченко еще задолго до праздника был занят спевками, разута -вая с песенниками новые и повторяя уже выученные песни. А за несколько дней до 8-го ноября он брал ©собой трех – четырех солдат и выезжал с ними на рыбну ловлю. В четырех верстах от Петергофа находилось из -вестное всем любителям рыбной ловли село Рыбацко •
В этом селе у Степана Ивановича была своя лодка и собственные снасти. С этой ловли он возвращался с о-гатой добычей, часть которой шла на парадный обед, а остальная поступала в распоряжение кашеваров для солдатского стола.
Но пгвоздем” торжества являлась не рыба, а знаменитая в полку пгейченковскаяи перцовка.
Перцовка эта заготовлялась Степаном Иванович
ежегодно после эскадронного праздника и стояла запечатанной в восьми четвертных бутылях целый год до следующего эскадронного праздника. Так как выпить на празднике все это количество не было никакой возможности, то две-три четверти оставались нетронутыми и распивались понемногу по разным случаям: в день именин Степана Ивановича, на свадьбах и крестинах детей сверхсрочных вахмистров и на примирительных трапезах, устраиваемых для примирения поссорившихся стариков.
«Гейченковская» перцовка славилась изумительным вкусом, цветом и крепостью. Но,выпив чарку этой перцовки, нужно было минут пять сидеть с открытым ртом, чтобы не задохнуться и оправиться от ожога горла и губ. Никакой другой водки Степан Иванович не признавал и требовал от всех полного уважения к этому химическому препарату.
За все время моей совместной службы с Гейченко я никак не мог привыкнуть к этому жестокому напитку и часто выдумывал предлоги, чтобы, не обижая Степана Ивановича, как нибудь уклониться от его восприятия.
Но на эскадронном празднике никак нельзя было отказаться от нескольких чарок перцовки, дабы не заслу -жить на вечные времена презрения хозяина.
Эскадронный праздник начинался в 11 часов утра • молебном перед иконой Архистратига Михаила. На тор -жество приглашались командир полка, его помощники, командиры соседних эскадронов и преждеслужившие в эскадроне офицеры. В числе гостей находилась также и вся «полковая аристократия»-сверхсрочные подпрапор -щики. По окончании молебна и окропления святой водой всех помещений и конюшень эскадрона, командир полка пробовал солдатский обед и выпивал чарку водки за здоровье офицеров, вахмистра и солдат. После этого Степан Иванович приглашал гостей отведать его хлеба -соли.
