Текст книги "Говорит космос!.. (сборник)"

Автор книги: Николай Томан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

15. РАЗМОЛВКА

Никогда еще Керри не видела Джона таким взволнованным. Вскочив, он порывисто бросился ей навстречу.

– Господи, наконец-то вы вернулись! – проговорил он с облегчением. – Как же можно так, Керри?..

– Не надо волноваться из-за пустяков, милый Джонни. Вы же видите, со мной ничего не случилось. Пойдемте, я отвезу вас домой.

– Вы могли бы предупредить меня, Керри, – обиженно проворчал Джон уже в машине. – Вы уезжаете куда-то с этим спившимся типом, а я сижу с моим пистолетом и не знаю, что делать и что думать…

– А знаете, – заметила Керри, – дядя тоже назвал вас типом. За агента комиссии по расследованию принял.

– Неужели нельзя говорить серьезно, Керри?

– Хорошо, давайте говорить серьезно.

И она рассказала ему все, что удалось узнать от дяди. Джон покачал головой.

– Ясно одно, – сказал он, – вас теперь никак нельзя оставлять одну. Во всяком случае, на квартиру свою вы больше не поедете. Вас уже поджидают там, наверное…

– Кто поджидает?

– Молодчик из комиссии по расследованию. Они вам теперь припомнят все ваши статьи в защиту негров, а особенно то, что вы выудили у вашего дяди этот секрет.

– Откуда они узнают об этом?

– Они все ухитряются каким-то образом узнавать, – мрачно заявил Джон. – И уж можете не сомневаться, доберутся до вас.

– А я не из трусливых.

– В этом у меня никогда не было ни малейшего сомнения. К тому же я вижу, что вы девица не столько смелая, сколько отчаянная, и потому очень боюсь за вас. Послушайтесь моего совета, Керри, уезжайте хоть на недельку из Грэнд-Сити. Я сам отвезу вас к моему брату на ферму в Гринфильде.

– Нет, Джонни, – Керри грустно покачала головой, – я не могу выключаться из борьбы в такой момент. Это будет равносильно предательству. И давайте больше не говорить об этом. А вот вам не следует рисковать репутацией ученого, далекого от политики.

Джон почувствовал себя обиженным. Он откинулся на спинку сиденья и больше не произнес ни слова. Керри остановила машину возле его дома, и они попрощались очень холодно.

16. МИСТЕР ХЭИТ «ВЫУЖИВАЕТ» СЕКРЕТ ЧАРЛЗА КАННИНГА

Издатель преуспевающей газеты «Сирена» мистер Хэйт уже около часа томился в отдельном кабинете ресторана «Эпикур». Перед ним стояла бутылка сухого вина и фрукты. Высокий и очень подвижный секретарь, сидевший напротив, через каждые пять минут выходил в соседний кабинет и каждый раз возвращался оттуда с разочарованным видом.

– Да-а, – проговорил Хэйт, когда терпение его начало иссякать, – умеет подбирать Каннинг сотрудников. Сколько вы уже влили в этого Олфа Миллза?

– И счет потеряли, мистер Хэйт, – угрюмо отозвался секретарь. – С утра его накачиваем. Все марки перепробовали. Наших двое давно уже под столом, а он сидит как ни в чем не бывало. И ни слова о деле…

– А может быть, он вообще ничего не знает? – нахмурился Хэйт, и мясистое лицо его побагровело.

– Нет, нет, мистер Хэйт! – испуганно запротестовал секретарь. – Он – правая рука Каннинга, и ему известны все его планы. Более того, мне достоверно известно, что именно ему поручил Каннинг написать статью о катастрофе на базе тяжелых бомбардировщиков. Не беспокойтесь, пожалуйста, рано или поздно мы выдавим из него этот секрет.

– Кто же, однако, будет выдавливать? – криво усмехнулся Хэйт. – Ведь половина наших парней валяется уже под столом.

– Все предусмотрено, мистер Хэйт. Мы время от времени пополняемся свежими людьми. И потом, только бы он проговорился, а услышать его есть кому. В укромных местах мы установили магнитофоны. Уж они-то не захмелеют.

– Вот это предусмотрительно, – удовлетворенно кивнул Хэйт и отпил несколько глотков рислинга.

Терпения Хэйту хватило, однако, ненадолго. Минут через пятнадцать он решительно заявил секретарю:

– Ну вот что: мне надоело тратить время на это, видимо, безнадежное дело. Я поеду, а если вам удастся все-таки что-нибудь выудить у него, немедленно сообщите.

«Если этот упрямец и дальше будет отмалчиваться, – невесело подумал секретарь, – мне несдобровать».

Как только Хэйт вышел, в полуоткрытую дверь тотчас же прошмыгнул какой-то щуплый тип с крысиной физиономией.

– Ну как? – спросил секретарь.

– Все еще держится, – ответила «крыса».

– Дайте ему тогда «Черного валета»,

– Так ведь я давно уже предлагал!

Секретарь хотел сказать что-то, но тут в кабинет ворвался возбужденный, раскрасневшийся верзила и торжественно выпалил:

– Готов!

– Кто – готов?

– Отдал концы ваш Миллз, – ухмыляясь, пояснил верзила.

– Умер? – испугался секретарь.

– Зачем умирать, составил компанию Джону и Дику. Лежат теперь все трое в обнимку под столом.

– Да разве этого мы добивались, черт бы вас побрал?! – выпучив глаза, заорал секретарь.

Едва ли Хэйт узнал бы в нем сейчас корректного, почтительного человека, которого он так часто ставил в пример другим своим служащим.

– Свиньи и пьяницы вы все! – неистовствовал он, размахивая кулаками перед носом растерявшегося верзилы.

– Но позвольте…

– Не позволю! – гремел секретарь. – Вон отсюда! Хокинс! – обратился он к «крысе». – Пойди узнай, в чем там дело.

Хокинс вернулся спустя несколько минут.

– Все в порядке, – весело проговорил он. – Миллз действительно валяется под столом, но перед тем, как отправиться туда, он разжал-таки зубы и выболтал то, что нам было нужно.

– Ну! – весь обратился во внимание секретарь.

– На базе тяжелых бомбардировщиков – носителей атомных бомб – сработал, оказывается, «нейтронный детонатор».

– «Эн-Ди»? Действительно, значит, существует такой детонатор? Ну что ж, не будем тогда терять времени! Где этот болван, которого я выгнал только что? Пусть он дежурит тут до утра. Как только Миллз начнет приходить в себя, угостите его доброй порцией «Черного валета». А мы тем временем напишем о том, что произошло на базе тяжелых бомбардировщиков. Сенсация!

– А не возникнут ли из-за нее неприятности? – робко заметил Хокинс. – Наверное, военное министерство держит все это в строжайшем секрете.

– Э, какой теперь это секрет! – пренебрежительно махнул рукой личный секретарь мистера Хэйта; в отсутствие босса он позволял себе и его жесты и его энергичные выражения. – Раз об этом знает такая газета, как «Прогресс», это уже не секрет.

17. КАННИНГ ДАЕТ МУННУ ХОРОШИЙ СОВЕТ

Бледный, с опухшими глазами, не совсем еще протрезвившийся, стоял Олф Миллз перед Чарлзом Каннингом. Редактор смотрел на него с гордостью и состраданием. Повернувшись к Керри, сидевшей на маленьком диванчике в углу комнаты, он торжественно сказал:

– Взгляните на этого героя, Керри!

Не понимая, шутит Каннинг или говорит серьезно, Керри с недоумением посмотрела на помятую физиономию Миллза.

– Не думаю, чтобы какой-нибудь актер, пусть даже самый великий, сыграл его роль так же блестяще в трезвом виде, как он сыграл ее во хмелю. Сколько вам пришлось выпить вчера, Олф?

– Изрядно, – скромно отозвался Миллз.

– Ну, а в общем, не одну, конечно, бутылку? И вот вам результат!

Редактор хлопнул ладонью по разостланной на столе газете:

– «Сирена» клюнула на нашу приманку. Стремясь опередить нас, они расписали катастрофу на бывшей базе тяжелых бомбардировщиков как нельзя лучше. Что вы морщитесь, Керри? Вам не нравится наш метод? Ну знаете ли, с волками жить – по-волчьи выть. За то, что Хэйту всыпят теперь за эту статейку, совесть не будет меня мучить. Но ему только всыпят, а нас могли бы и вовсе прикрыть.

Дружески похлопав Миллза по плечу, редактор отпустил его отдыхать.

– А мы с вами должны теперь засесть за серьезную статью, которую опубликуем уже в своей газете, – обратился Каннинг к Керри. – Мы напишем в ней, ссылаясь на сегодняшний номер «Сирены», что правительство наше, вместо того чтобы объединить свои усилия с другими государствами, готовит новое оружие для диверсий и провокаций. Мы не назовем, против кого готовится такое оружие, – всем и без того это ясно.

– И такую статью вы поручаете написать мне? – всплеснула руками Керри.

– А почему вы удивляетесь?

– Не удивляюсь, а боюсь, что не справлюсь.

– Не бойтесь, вы же у нас храбрая, – тепло улыбнулся Каннинг. – Устраивайтесь тут у меня. Я уйду и не буду вам мешать. Желаю успеха!

Он крепко пожал ей руку и торопливо ушел куда-то. Керри трудилась весь день, даже не пошла обедать, попросила только курьера принести бутерброд и стакан чаю. Дважды она перечеркивала написанное и начинала снова, а когда хотела перечеркнуть в третий раз, пришел Чарлз Каннинг и бесцеремонно отобрал у нее исписанные листки.

– Ну-с, что тут у вас получилось?

– Ничего не получилось… – упавшим голосом ответила Керри.

– Посмотрим, посмотрим, – добродушно проговорил Каннинг, вооружаясь очками. – А вы отправляйтесь-ка теперь на отдых. Пройдитесь немного по свежему воздуху и раньше чем через полтора часа не возвращайтесь.

Керри вернулась через час. Каннинга в кабинете она уже не застала, но от секретаря узнала, что статья ее выправлена и сдана в набор. Ждать пришлось недолго. Каннинг сам принес гранки и протянул Керри:

– Вот, посмотрите. Я тут прошелся слегка по вашей рукописи.

Только теперь, перечитывая свое произведение, убедилась Керри, каким опытным редактором был Чарлз Каннинг. Он не переписал ее статью заново, чего особенно опасалась Керри, а лишь сократил слегка да внес кое-какие стилистические поправки. Заново же написал он только то, что было сказано слишком в лоб. И у него это получилось с таким ехидным подтекстом, от которого вся статья зазвучала совсем по-другому.

– Ну как, не возражаете, что я подправил ее чуть-чуть? – спросил Каннинг, с рассеянным видом перебирая какие-то бумаги у себя на столе.

– Как же я могу возражать, – восхищенно проговорила Керри, – если это «чуть-чуть» сделало посредственную статью мастерским произведением?

– Ну-ну, – добродушно усмехнулся Каннинг, – не надо превращать меня в газетного мага и чародея. Я всего лишь немного опытнее вас. А теперь перед нами стоит еще одна задача. Мы должны написать письма некоторым членам конгресса. В письмах этих мы снова сошлемся на статью в «Сирене» и сообщим уважаемым конгрессменам, что наша разведка снабдила своих тайных агентов «нейтронными детонаторами» и заслала их в Советский Союз с целью диверсии в хранилищах советского ядерного оружия. Того самого оружия, которое, может быть, помогло бы нам избавиться от непрошеного небесного гостя.

– Ну, а если они потребуют доказательств? – спросила Керри. – Не поверят же они нам на слово!

– Пусть это вас не тревожит, Керри. Они запросят об этом не нас, а разведывательное управление. Конгрессменам разведчики, может быть, и не раскроют свои карты, но главе правительства им придется признаться, что в Советский Союз действительно послан тайный агент или даже несколько агентов с «нейтронными детонаторами». Есть логика в моих рассуждениях?

– Есть, мистер Каннинг.

– Тогда давайте действовать!

Они трудились до позднего вечера. Когда работа была завершена, Каннинг решительно заявил:

– А теперь, дорогая Керри, берите мою машину и поезжайте ко мне домой. Вы ведь знаете, где я живу? Мою Мэри вы тоже знаете. Вот и переночуйте у меня.

Керри подняла на Каннинга недоумевающие глаза.

– Не хотелось мне объяснять, почему я вам это предлагаю, – смущенно проговорил редактор, – но ничего не поделаешь, придется рассказать. У меня есть сведения, что за вами ведется наблюдение. Кое-кто из наших друзей предупредил меня об этом. Видимо, столь повышенный интерес к вашей особе – результат встреч с вашим дядей, за которым была установлена слежка. Может быть, они и не тронут вас, но лучше все-таки поостеречься. Позвоните матери и предупредите ее, что уезжаете в срочную командировку.

Керри хотела что-то возразить, но Каннинг сердито замахал на нее руками:

– Никаких возражений! Ко мне вы тоже должны будете поехать так, чтобы вас никто не смог выследить.

Когда Керри уехала наконец, Каннинг набрал номер телефона Джона Мунна.

– Беспокоит вас редактор газеты, в которой работает Керри Демпси, – сказал он Джону. – Разговор этот нужно было бы провести поделикатнее, но вы уж извините меня за прямоту.

Джон пробурчал что-то невнятное. Каннинг, не обратив на это никакого внимания, продолжал:

– Вам нужно возможно скорее жениться на Керри и увезти ее в свадебное путешествие.

– Спасибо за совет, мистер Каннинг, – холодно сказал Джон, – только я и сам отлично знаю, что мне делать. А вот вы, видимо, очень плохо знаете характер своих сотрудников.

– Догадываюсь, на что вы намекаете. С Керри поссорились? Только не время сейчас для обид. Речь идет о безопасности Керри. Об этом-то я и хотел вас предупредить. Спокойной ночи, мистер Мунн.

– Постойте, ради бога! – заволновался вдруг Джон. – Где сейчас Керри?

– Перебралась временно ко мне, Грин-стрит, 125. Учтите, однако, что для нее это далеко не безопасное место.

– Спасибо, мистер Каннинг, – уже с теплотой в голосе отозвался Джон. – Я учту это.

18. НАЧАЛЬНИК РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ ВСТРЕВОЖЕН

Генерал Гоуст внешне не изменился: он оставался любезным с равными по рангу, приветливым с подчиненными, корректным с недоброжелателями. И ходил он все той же неслышной походкой не только по мягкому ковру своего кабинета, но и по паркетным полам коридоров управления. И никто, кроме полковника Чендлера, не знал, как нелегко ему было в эти дни. Вестей от Дэвиса все еще не было.

– С Чепстоном и Хинсеем мы уже связались, – докладывал Чендлер, – Им дан приказ возвращаться. А Дэвис прямо как сквозь землю провалился.

– Но в Россию он прибыл, – задумчиво проговорил Гоуст. – Это нам достоверно известно по первым двум радиосеансам. Где же он теперь? Не пошел же с повинной к чекистам, хотя это становится теперь модным.

– С Дэвисом этого не случится. Он скорее покончит самоубийством, – убежденно заявил Чендлер. – Мы предусмотрели возможность такой ситуации и вшили ампулы с ядом в воротнички его рубашек,

Гоуст прошелся несколько раз по кабинету, постоял у карты Советского Союза, висевшей на одной из стен, потом обернулся к Чендлеру и спросил:

– А вы всех предупредили об отмене задания Дэвису?

– Конечно, сэр.

– Как обстоит дело с бывшим начальником базы тяжелых бомбардировщиков Джессепом? Взяли его наконец?

– Да, сэр. Он арестован полицией как раз в тот момент, когда собирался удрать из города. Официально он обвинен пока лишь в пьяном дебоше.

– А его племянница, с которой он встречался несколько раз?

– Она работает в газете «Прогресс». Полагаем, что не без ее участия проникли в печать сведения о «нейтронном детонаторе». За нею мы уже установили наблюдение.

– Кто был с нею в «Геракле» во время ее последней встречи с Джессепом?

– Астроном Джон Мунн.

– Это тот самый, что обнаружил астероид?

– Тот самый.

– Тогда будьте с ним поделикатнее. Он сейчас слишком популярная личность. Журналистку тоже оставьте пока в покое.

Отпустив Чендлера, Гоуст долго еще прохаживался по мягкому ковру своего просторного кабинета. С каждым днем он все с большей тревогой думал о Дэвисе. Гоуст почти не верил теперь в возможность благополучного исхода его «миссии» А неприятности в связи с этим, видимо, только еще начинались.

Всех тайных агентов, засылаемых с серьезным диверсионным заданием по ту сторону «железного занавеса», Гоуст в последнее время уподоблял игрокам в крэпс. Поставив на двух тузов и полагая, что вероятность появления этих карт при следующей сдаче равна одной тридцатой, они считают себя счастливчиками, если эти тузы появятся при одной из сдач. Но они считали бы себя еще более счастливыми при такой удаче, если бы знали, что вероятность выхода намеченных ими карт происходит в среднем один раз на миллион шестьсот семьдесят тысяч шестьсот пятнадцать сдач.

Вот он, оказывается, каков процент удачи!

Раньше, до того как теория вероятности стала столь модной в разведывательном управлении, Гоуст смотрел на роль удачи и случайности гораздо проще. А теперь приходилось подходить ко всему с категориями этой сложной теории.

Гоуст был человеком консервативного склада ума, хотя и старался скрыть это и от своих подчиненных и от своего начальства, а может быть, даже и от самого себя. Изучению теории вероятности он, однако, очень долго и почти открыто противился, полагая, что у каждого прирожденного разведчика должно быть свое интуитивное «чутье», дающее возможность заранее учитывать вероятные явления. Но ведь теперь в разведку идут не только по призванию, да и где возьмешь столько людей с призванием, когда разведка становится все более тотальной?

Не об этом думал теперь Гоуст, расхаживая по кабинету. Из головы его не выходил злополучный Дэвис.

«Что же получается, однако? – подвел он итог своим невеселым размышлениям. – Раз шанс осуществления диверсии Дэвисом невелик, то за осложнение отношений с Советским Союзом как будто бы нечего особенно беспокоиться. Существует, однако, и другая опасность. Дэвис может попасть в руки советской контрразведки – не всегда же ему выходить сухим из воды. И это было бы самым худшим вариантом исхода операции. Нужно, значит, еще раз попробовать предпринять все возможное, чтобы связаться с Дэвисом!»

19. МИСТЕР КЭСУЭЛ СРОЧНО ВЫЗЫВАЕТ ГЕНЕРАЛА РЭНШЭЛА

Если еще совсем недавно о предстоящем падении астероида писали главным образом центральные газеты, то теперь об этом заговорила пресса всей страны. А для рядовых читателей этих газет все более очевидным становилось одно: их родине грозила серьезная опасность, предотвратить которую можно было лишь совместными усилиями наиболее могущественных в техническом отношении государств.

К тому времени стало известно также, что наиболее эффективными средствами борьбы с космическим гостем являлись межконтинентальные баллистические ракеты, серийное производство которых уже было налажено русскими. Объединение усилий с Советским Союзом становилось в связи с этим для многих граждан заокеанской республики вопросом жизни и смерти.

Точное место падения было еще неизвестно, и это осложняло обстановку. Никто не чувствовал себя в безопасности. Тревога была всеобщей. Государственных деятелей и конгресс засыпали письмами, коллективными обращениями и даже категорическими требованиями. На принятии решительных мер и совместной обороне от вторжения космического тела настаивали теперь не только все левые партии республики и большая часть профсоюзов, но и некоторые крупные промышленники, А в письме группы виднейших ученых приводились такие доводы за совместные действия, не считаться с которыми было уже невозможно.

В те тревожные дни мистер Кэсуэл имел конфиденциальный разговор с главой правительства, в результате которого решено было немедленно вызвать для консультации помощника военного министра, генерала Герберта Рэншэла.

– Мне не очень-то нравится слишком смелый образ мыслей этого генерала, – заметил Кэсуэлу глава государства, – но нельзя не считаться и с тем, что он один из способнейших деятелей нашего военного министерства. К его трезвому мнению следует прислушаться.

А как только помощник военного министра явился к Кэсуэлу, тот тотчас же приступил к существу дела.

– Надеюсь, вы догадываетесь, для чего я пригласил вас к себе в столь поздний час, генерал? – спросил он Рэншэла.

– Догадываюсь, – коротко ответил Рэншэл, усаживаясь в предложенное кресло.

– Не буду объяснять обстановку, она и без того вам ясна, – продолжал мистер Кэсуэл, угощая генерала сигарой. – Хотелось бы только знать вашу точку зрения на совместные действия с русскими. Неизбежно ли это? Или, может быть, мы все-таки справимся с этим небесным пришельцем собственными силами?

– К сожалению, собственными силами не справимся. Без помощи русских нам не обойтись.

– А вы понимаете, чего это будет нам стоить? – нахмурился мистер Кэсуэл. – Посудите-ка сами, что получается: русские все время утверждали возможность мирного сосуществования и даже необходимость его. Мы же теперь вынуждены будем не только подтвердить все это, но и пойти гораздо дальше – провозгласить, так сказать, неизбежность этого сосуществования!

– Что поделаешь, сэр, – тяжело вздохнул генерал Рэншэл. – Мы живем в такое время, когда сосуществование действительно неизбежно. Рано или поздно, а придется это признать. И лучше уж пойти на это добровольно, чем быть вынужденным сделать это по не зависящим от нас обстоятельствам.

– Но ведь и в нынешних обстоятельствах не очень-то добровольным будет наше признание этой неизбежности, – невесело усмехнулся заместитель главы правительства.

Генерал Рэншэл никогда не считал мистера Кэсуэла ни очень умным, ни даже достаточно просвещенным, но он уважал его за прямоту и бесхитростность. Ему понравилось это горькое признание.

А мистер Кэсуэл, помолчав немного, добавил, будто спохватившись:

– Да, генерал, а почему это шум такой подняли из-за наших разведчиков? Они действительно посланы в Россию с целью крупной диверсии?

– Действительно, сэр.

– И это может осложнить нам переговоры с русскими?

– Вне всяких сомнений.

– Так отзовите их!

– Часть уже отозвана, но остался еще один, самый энергичный, и с ним никак не удается связаться.

– Чем вы это объясняете?

– Теряюсь в догадках, сэр, – развел руками Рэншэл. – А главное, что бы с ним ни произошло, неприятностей все равно не избежать.

– Не понимаю, что вы хотите этим сказать?

Генерал Рэншэл положил в массивную пепельницу недокуренную сигару и пояснил:

– Если он взорвет там у них что-нибудь, русским вряд ли это понравится, ибо им не трудно будет сообразить, что сделать это могли только наши агенты. Если его поймают до того, как он осуществит свой замысел, тоже не миновать осложнений. В случае же добровольной его явки в госбезопасность неприятностей будет еще больше.

– Значит, нужно его вернуть во что бы то ни стало! – заключил мистер Кэсуэл. – Кто там у вас в министерстве ведает тайными агентами? Гоуст, кажется?

– Гоуст, сэр.

– Ладно, я лично поговорю о нем с вашим министром.

Разговор мистера Кэсуэла с военным министром состоялся на следующий день, но министр не смог сообщить ему ничего утешительного, ибо Гоуст все еще не имел никаких сведений о Дэвисе.