Текст книги "Зеркало моей души.Том 2.Хорошо в стране американской жить..."

Автор книги: Николай Левашов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 39 страниц)

ЛЕВАШОВ Николай Викторович
«ЗЕРКАЛО МОЕЙ ДУШИ»
Том 2
"Хорошо в стране американской жить…"
Автобиографическая хроника

Предисловие

Родившись и прожив тридцать с небольшим лет в СССР, я, к моменту своего отъезда в США, был полностью убеждён в том, что социалистический строй является порождением паразитов, целью которых было уничтожить самую лучшую часть нации – сильных людей, как о них говорится в Торе и Ветхом Завете, и таким образом сломав хребет нации, остальных превратить в рабов. К моменту крушения СССР, подавляющее большинство людей, живущих в Союзе, уже понимали, что идея коммунизма является ничем иным, как только приманкой, весьма хорошо учитывающей психологию русских и славян в целом, у которых на генетическом уровне заложены принципы истинного народовластия. Только в течение последней тысячи лет народные массы были одурманены действием последней Ночи Сварога и социальными болезнями, ей сопутствующими.

Во время обучения в харьковском университете, я довольно тщательно изучал первоисточники основоположников марксизма-ленинизма, сидел в библиотеке и конспектировал этих «великих» учителей человечества. И, как следствие этого, довольно свободно владел этим материалом и поэтому на занятиях по философии, истории партии, политэкономии и научному коммунизму, я очень часто затевал диспуты с преподавателями на разные темы (по программе, конечно), чтобы спасти остальных своих согруппников от висящей над ними двойки, в случае их вызова к доске. Конечно, преподаватели не были дураками и довольно быстро раскусили мою уловку и очень часто игнорировали мою поднятую руку, но, как говорится – и мы не лыком шиты – мне всё равно удавалось многих спасти от неминуемой двойки, начиная выяснять и прояснять разные «неясности» и нестыковочки в изучаемом материале и, тем самым, вовлекая преподавателя в дискуссию по тематике…

Всё это я пишу для того, чтобы было понятно, что я довольно основательно изучал основы марксизма-ленинизма и был, как и многие, загипнотизирован и прозомбирован всей системой пропаганды СССР. Но даже в этом гипнотическом состоянии я не был полностью в подконтрольном состоянии. Примером тому может служить то, что когда ко мне подкатился на втором курсе комсомольский секретарь нашего факультета и предложил стать активным комсомольцем, я сказал ему, что меня не интересует комсомольская активность, потому что комсомол давно превратился в прибежище карьеристов, как плацдарм для будущей работы, и ничего настоящего в нём не осталось.

Я сказал, что комсомол очень похож на нашатырный спирт в бутылочке – когда её открывают, он пробирает сильно, но если вовремя не закрыть бутылочку, то нашатырный спирт довольно быстро превращается в воду. Так и комсомол: «крышечку» открыли, да так и забыли «завинтить». В результате сейчас осталась только одна «вода». После такого моего комментария он уже больше никогда ко мне не «подкатывал». Но я не скажу, что я ещё тогда понял истинную суть коммунистической идеологии. Самое забавное в этой ситуации в том, что истинную суть этой паразитической системы я понял только после того, как занялся своим собственным изучением природы, когда нашёл свои собственные способы развития и произвёл качественную перестройку мозга у себя и таким образом смог полностью освободиться от влияния паразитических генераторов на своё сознание. А до этого я думал, что хорошую идею опоганили карьеристы и бюрократы. Каким же наивным я был тогда!!!

Когда я это понял, я стал бороться с этой паразитической системой по мере своих сил, о чём я уже писал в первом томе своей автобиографической хроники. Мои поездки сначала в Венгрию, а потом в Германию, потрясли меня отличием жизни в этих странах и в СССР. Даже трёх месяцев, проведённых мною в Германии, было недостаточно для того, чтобы составить правильную картину, так называемого, Западного Мира. И в первую очередь причиной этого было незнание языка и отсутствие возможности увидеть реалии жизни Западного Мира за довольно-таки привлекательным внешним «фасадом».

И поэтому, вылетая из СССР, я был уверен, что наконец-то я смог вырваться из «империи зла» в свободный мир – в Америку! Я думал, хотел верить в то, что за железным занавесом настоящая, а не липовая свобода человека! Особенно ярко я почувствовал на себе давление после того, когда отказался работать под контролем спецслужб и на меня началась самая, что ни на есть, настоящая охота, в которой я выступал в роли «дичи». И хотя «дичь» в моём лице оказалась «не по зубам» спецслужбам СССР, но, тем не менее, они мне перекрыли полностью «кислород» для моей деятельности. Всем этим и можно объяснить все мои надежды на «свободный мир»!

То, что я оказался в США и, в силу ряда обстоятельств, прожил в этой стране без малого пятнадцать лет, я лично считаю большой удачей и реальным жизненным уроком, который невозможно получить теоретически. Нужно реально прожить в стране много лет, прожить не, как турист или гость, а, как житель этой страны. И хотя я не был гражданином США, но получив право на работу в этой стране, мне пришлось столкнулся с реальной жизнью, а не красивой вывеской. Сейчас я полностью уверен в том, что это мне было необходимо и то, что я оказался именно в этой стране, не было случайностью.

Только позже я узнал, что ещё до того, как мы со Светланой пересекли границу, мой секретный файл уже был на столах руководителей американских спецслужб. И если бы я был «обычным» иностранным рабочим или иммигрантом, как подавляющее большинство моих бывших соотечественников в этой стране, мне потребовалось бы гораздо больше времени для того, чтобы разобраться, что к чему, если бы я вообще смог разобраться во всём этом!

После нашего приезда, мы с женой даже подумывали о том, что было бы неплохо получить американское гражданство, и основной причиной этому было то, что американский паспорт позволял свободно перемещаться практически по всему миру, но когда и мне, и жене уже через пару лет предложили это самое гражданство, и, плюс к этому, возможность поставить любое количество нулей после единицы в моём контракте, я «почему-то» отказался (так же, как и моя жена, Светлана) и от ТАКОГО гражданства и от ТАКОГО контракта. И это несмотря на то, что в моих карманах не было безмерно денег, и мне их никто никогда не давал просто так, «за красивые глазки». Просто для меня, для нас с женой, деньги имеют «цвет» и «запах», и какие бы проблемы мне не создавали «доброжелатели» из тех самых спецслужб, которые так желали видеть меня у себя на службе, ни у меня, ни у моей жены Светланы не возникло желание принять столь «любезные» предложения…

Повествование обо всём этом и многое, многое другое будет в этой книге, но мне хотелось бы сейчас сказать не об этом, а о том, что никакой свободы я в США не нашёл! Наоборот, увидел другую паразитическую систему, когда людей превратили фактически в рабов, в то время, как они считают себя свободными. Свободны они только в одном – безропотно выполнять волю своих хозяев! В случае неповиновения, возмутитель спокойствия уничтожался очень быстро. Даже простая статистика говорит об этом: в США ДЕВЯНОСТО процентов населения живут в долг, и при этом, СЕМЬДЕСЯТ процентов НИКОГДА не смогут рассчитаться со своими долгами! Как оказалось – и там и там – люди выступают в роли рабов! И неизвестно, что лучше, быть рабом и знать это (как в СССР) или быть рабом, но считать себя свободным (как в США и остальном «свободном» мире)! Но, что самое удивительное, так это то, что сделали людей рабами и там, и там, одни и те же люди…

Так вот, о том, какие приключения встретили нас в США, и как я пришёл к своему пониманию разыгрываемого на нашей планете грандиозного спектакля, и будет эта книга…

Николай Левашов

Глава 1. Привет, Америка!

Наш самолёт после разбега оторвался от земли и… наше путешествие в неизвестное началось! Мне уже приходилось видеть другие страны, и моё знакомство с тем, что было «за бугром» происходило более-менее плавно. Я побывал в Венгрии и Западной Германии, увидел один из красивейших городов Европы – Будапешт и знакомство с этим замечательным городом позволило мне постепенно освоиться с неизвестным для подавляющего большинства жителей СССР миром, лежащим за железным занавесом границы. И хотя Будапешт был столицей ещё совсем недавно «братской» Венгрии, меня удивил уровень жизни наших ближайших соседей и «соратников», за свободу которых наши деды и прадеды пролили столько своей крови. Многие могут возразить, вспомнив о том, что советские войска не только освободили Венгрию от немецких фашистов, но и навязали освобождённым социалистический строй. Но следует напомнить этим борцам за справедливость, что именно рвущиеся к власти венгерские проходимцы сделали это возможным, продав свой народ за возможность получить власть в свои руки. Да и до тех пор, пока социалистический режим не рухнул, большинство, притом, подавляющее большинство, венгров безропотно приняли это и сами по своей воле вступали в коммунистическую партию Венгрии, заметьте – не СССР. Конечно, можно вспомнить венгерские события 1956 года и ту неприглядную роль, которую в них сыграли войска Варшавского договора, но в них принимали участие не только советские части, но и других стран этого договора! И, как мне помнится, в этих событиях особенно отличились части ГДР, солдаты которых, не раздумывая, открывали огонь по любому движущемуся объекту. И стоит вспомнить о противостоянии двух систем, каждая из которых обвиняла другую сторону во всех грехах и представляла для своих граждан противника, как Империю Зла! В Советском Союзе называли США Империей зла, а в США – СССР! В то время я был уверен, исходя из того, что я знал, что именно СССР был такой Империей Зла, в которой был и продолжается геноцид русского и других коренных народов, уничтожение Великой русской культуры и т. д.

Моя трёхмесячная поездка в Западную Германию позволила мне получить представление о жизни западной цивилизации. Конечно, Западная Германия – это не США, но уже что-то близкое. Да и был я там не как турист, которых водили, как малых детей, разве что, не за ручку, согласно утверждённой в высших партийных органах и в КГБ «ознакомительной программе». Так получилось, что мне удалось увидеть за эти несколько месяцев в Германии реальную жизнь, как простых немецких бюргеров, так и немецких миллиардеров. При этом, я увидел жизнь немцев не с «парадного входа», а самую, что ни на есть, настоящую. И пишу я о своей поездке именно в Западную Германию, только по одной причине. Бывшая ГДР уже воссоединилась с бывшей Западной Германией в одно государство, но… ещё всё равно по своему уровню жизни недалеко ушла от своего социалистического прошлого. И это я наглядно увидел, когда на купленном мною Мерседесе пересёк бывшую границу между обеими Германиями. И хотя я не заезжал и не проезжал через города бывшей ГДР, но состояние дорог и заправочных станций говорило о многом. В любом случае невозможно получить реальное представление о любой стране через туристическую поездку. Для того, чтобы почувствовать пульс жизни страны, надо в ней пожить, «потолкаться» среди её жителей, а не обслуживающего персонала отелей и магазинов, в которые обычно возят старшие группы туристов для отоваривания. И мой опыт жизни в США только ещё более убедил меня в правильности этой позиции. Но не буду спешить, всему своё время…

Каким же наивным я был тогда, но видно так было необходимо, чтобы я смог увидеть и вторую сторону медали, чтобы получить целостное представление не из чужих уст, которые очень часто, как оказалось, лгут без всякого зазрения совести. Лгали «уста» не только в СССР, но и аналогичные «уста» и в «оплоте мировой демократии»! Именно для моего прозрения мне нужно было оказаться в США…

Но тогда, во время полёта самолёта, я ничего этого не знал, и мне было любопытно увидеть своими глазами далёкую Америку, которую я знал только по фильмам и по советской пропаганде…

Мы со Светланой летели в неизвестность, в Америке у нас не было хороших знакомых, только Вера Ивановна Орбелян, которая пригласила нас приехать в Сан-Франциско после того, как я вылечил её от болезни Бехтерева, которая ортодоксальной медициной считается неизлечимой. С этой болезнью она объездила если не весь мир, то, по крайней мере, те клиники, которые пытались хоть что-то сделать для больных с таким мрачным диагнозом. После того, как я её вылечил, она была очень этому рада (что вполне понятно) и об этом рассказывала всем своим знакомым. И целью нашей поездки в США было не только Америку посмотреть и себя показать, но и желание провести курс лечения для тех, кто, узнав от Веры Ивановны о моих возможностях, ждали, когда я приеду и решу их проблемы со здоровьем. Каждый раз, когда Вера Ивановна звонила мне из Сан-Франциско, она говорила о том, что все её знакомые были потрясены тем, что с ней произошло, и ждут-не-дождутся, когда я туда приеду, чтобы на себе испытать мои возможности по лечению. А так как Вера Ивановна была из довольно богатой семьи – семьи миллионеров – то я думал, что и её знакомые из этого же круга и будут в состоянии оплатить мои услуги. В принципе, мы планировали задержаться в США месяца эдак на три-шесть, не более, но жизнь распорядилась иначе, но об этом несколько позже…

А пока самолёт «убегал» от Солнца с максимальной для него скоростью. Для Светланы эта поездка была первой за пределы социалистического лагеря. До этой поездки ей удалось побывать в Чехословакии и Польше, и она мечтала увидеть Америку. Я тоже никогда до этого не был в Америке, но я уже был в Германии и считал себя уже «опытным» путешественником по Западным странам и считал себя готовым к тому, что может нас встретить в США. В этом была доля правды, но многое из того, с чем мы столкнулись там, было для меня не меньшей неожиданностью, чем для Светланы. Единственное, чем не могла удивить меня Америка, так это своими магазинами, обилие оных я уже видел в Германии. Но и меня, и Светлану впереди ждала полная неизвестность, а в наших карманах было всего несколько сот долларов, что было в те времена очень много в СССР, но практически ничто в самих Соединённых Штатах…

Наш самолёт прилетел точно по расписанию, что было очень важно для нас, так как другой наш самолёт вылетал в США из другого аэропорта Монреаля ровно через час, после нашего прилёта. На удивленье быстро мы оказались в зале получения багажа и, получив свои чемоданы, очень быстро прошли паспортный контроль и оказались на канадской земле. Светлана быстро выяснила по-английски, где можно сесть в автобус, который бы доставил нас до нужного аэропорта, и мы успели на него буквально за пару минут до отправления. Следующего автобуса пришлось бы ждать минут десять-пятнадцать и тогда мы бы точно не успели на свой рейс. Ведь между прилётом в один аэропорт и вылетом из другого у нас был только час, а автобусу требовалось не менее сорока пяти минут, чтобы только доехать. Так что, наш «марафон», начавшийся ещё в посольствах, на визах не закончился! Выскочив из автобуса, как угорелые, мы, схватив свои чемоданы и сумки в «зубы», кинулись искать нужный нам терминал. Благо, что надписи и цифры были на английском языке, а не на китайском или каком-нибудь другом языке, использующем иероглифы. Обнаружив нужный терминал, мы, не выпуская свои чемоданы и сумки из рук и «зубов», понеслись в нужном направлении, так как оказалось, что нам, для того чтобы попасть в нужный нам терминал, надо обежать было почти половину аэропорта. Большинство американских и канадских аэропортов построены в виде кольца и для того чтобы попасть от одного терминала к другому, нужно двигаться по периметру этого кольца. Так что, если ты высадился не около нужного терминала, то придётся основательно побегать или пройти довольно значительное расстояние. Когда в запасе много времени – это не проблема, но в нашем случае времени как раз-то у нас и не было. Не было времени даже искать повозку для багажа и мы со всем своим багажом рванули в нужном направлении. Со стороны это скорей всего выглядело комично – я тащу за ручку свой большой чемодан на колёсиках, на другом плече у меня болтыхается на ремне видеокамера в специальном жёстком контейнере, в самой руке дипломат, у Светланы в руках наши сумки и… мы несёмся по переходам от терминала к терминалу. Когда же мы, наконец, достигли нужного терминала, мы были почти, как загнанные лошади, но всё же успели добраться за несколько минут до отлёта нашего рейса! Мы оказались предпоследними пассажирами на этот рейс. Перед нами паспортный контроль проходила молодая негритянка, у которой таможенники попросили предъявить для досмотра её багаж, нам нужно было заполнить формы и … все они были на английском, что, по крайней мере для меня, было равносильно марсианскому!

Нам со Светланой (в большей степени мне) служащие авиакомпании помогли заполнить соответствующие формы, наш багаж не стали даже досматривать и вот… мы последними заняли свои места и смогли, наконец-то, немного расслабиться! Буквально через несколько минут после нашего водружения на борт, самолёт стали буксировать на взлётную полосу, ещё несколько минут и … мы вновь в воздухе. Нам самим с трудом верилось в то, что мы всё-таки успели, ведь между прилётом одного самолёта и отлётом на другом из другого аэропорта, было у нас только около часа, но, так или иначе, нам это удалось! И я, и Светлана были, как после хорошей пробежки и когда стюардессы стали раздавать напитки, я несколько раз просил воды, и это как-то утолило мою жажду. Через два или три часа (не помню уж точно, так как я, после нашего марафона, немного поспал и не смотрел на часы) наш самолёт благополучно приземлился в аэропорту им. Джона Кеннеди и мы впервые вступили на землю США. В Нью-Йорке, по просьбе Константина Орбеляна, нас встретили Нина Светланова, которая была преподавателем Константина по классу фортепиано и у них сохранились дружеские отношения, и Михаил Окин, его хороший знакомый. Они отвезли нас в гостиницу, в которой был забронирован номер для нас. Гостиница «Марриот» располагалась на Бродвее, как мы потом выяснили, и, побросав свои вещи в номере, мы со Светланой пошли на свою первую «экскурсию» по Нью-Йорку. Наши встречающие показали нам окрестности Бродвея. Мы вышли из гостиницы уже довольно поздно, по местному времени было около одиннадцати часов ночи, но на улицах было полно народу, вокруг всё было буквально залито неоновым светом рекламы и вывесок магазинов. После тёмной и мрачной Москвы 1991 года такое обилие света на ночных улицах было для нас чем-то невероятным. К тому же, мы прилетели в Нью-Йорк перед самым Новым, 1992 годом. В этот день в Нью-Йорке было 30 декабря, и этот день растянулся для нас почти что на два. Так как в США только что закончились Рождественские праздники и ещё не наступил Новый год, всё вокруг, к тому же, было в праздничных украшениях. Практически все деревья на улицах и фасады домов были в новогодних или, как их там называют, в рождественских огнях. Миллионы разноцветных лампочек горели и мерцали вокруг нас, это зрелище было действительно великолепным. Ничего подобного ни я, ни Светлана не видели ранее и это… было потрясающе! Все эти огни создавали ощущение праздника и сказки! Мы прошлись по ближайшим улицам и немного посидели в каком-то кафе. Что нас поразило, так это, сколько много было на Бродвее негров. Для меня и Светланы было непривычно видеть такое количество негров. В советские времена негров можно было увидеть в основном по телевизору или в виде туристов и студентов, которые обучались в некоторых московских ВУЗах, так что, для нас увидеть такое количество людей с чёрной кожей было непривычно и весьма интересно, ведь мы не имели ни малейшего представления о том, какие это люди и чем они дышат. Мне даже приходилось сдерживать себя и не показывать этим людям что мне непривычно видеть их, мне не хотелось создать впечатление, что я пялюсь на них, как баран на новые ворота. Так что, приходилось уводить свой взгляд, не задерживаясь на лицах этих людей, несмотря на то, что очень уж хотелось рассмотреть их повнимательней, хотя некоторые персонажи явно требовали большего внимания. Просто не хотелось создать впечатление, безкультурного человека, коим, я надеюсь, я не являюсь. Так что, совершив первое знакомство с ночным Нью-Йорком, мы вернулись в свою гостиницу и, осмотрев ночной Нью-Йорк из окна своего номера, отправились отдыхать. Мы договорились, что Михаил Окин заберёт нас из гостиницы утром следующего дня, в одиннадцать часов. Наш самолёт в Сан-Франциско вылетал в пять часов вечера и у нас было ещё время для дневного знакомства с этим городом. Центр Нью-Йорка – действительно каменные джунгли. Вокруг практически только небоскрёбы и ещё раз небоскрёбы. Когда нас встретил утром Михаил Окин, то мы сначала отправились в кафе, чтобы немного перекусить. В ходе разговора, Михаил Окин вытащил фотографию своего сына и попросил меня что-нибудь сказать о нём. Видно Константин Орбелян проболтался ему о том, что я могу делать. Я уточнил у него, что же его интересует в будущем его сына. Он мне задал ряд вопросов и я расписал ему то, что я увидел и дал свои рекомендации по поводу того, что нужно сделать, чтобы изменить ситуацию. Для него моя информация была полной неожиданностью, но он, тем не менее, пытался изменить ситуацию со своим сыном, но его сын ничего не хотел слушать. Много лет спустя, в 2003 году, когда я увидел его на юбилее Веры Ивановны Орбелян, он подошёл к нам со Светланой и сказал мне, что всё, что я ему тогда сказал и что говорил ему потом во время телефонных разговоров, полностью исполнилось, всё без исключения, и этот факт его полностью потряс. Для него было невозможно понять, как я, не зная его сына, так же, как и его самого, посмотрев пару минут на фотографию, расписал основные события жизни его сына на десять лет вперёд! Для большинства людей это – за гранью понимания, хотя в этом нет ничего сложного, если можешь считывать информацию ЧЕРЕЗ ФОТОГРАФИЮ. Дело в том, что фотография напрямую связана с тем, кто на ней изображён, необходимо только восстановить голограмму человека по фотографии и уже с этой голограммы можно получить информацию и о здоровье человека с фотографии, и о его прошлом, и о его настоящем, и о его будущем! Просто для человека, далёкого от понимания этих вещей, обманутого «научными» представлениями, которые вбивают без всяких доказательств в школах и университетах, просто невозможно понять, как можно, посмотрев на фотографию, рассказать о будущих событиях на многие года вперёд, совершенно не зная человека, о котором говорится. Но, тем не менее, когда человек сталкивается с чем-то подобным, его очень удивляет, когда всё оказывается так, как было сказано. А причина этому в том, что в большинстве случаев люди сталкиваются со «специалистами», которые только думают, что они чем-то таким обладают, в то время как на самом деле, эти люди либо заблуждаются, либо сознательно обманывают. В первом случае – это клиенты психиатрических клиник, во втором – «клиенты» мест с разной степенью ограничения свободы. К сожалению, и первых, и вторых хватает, но самое страшное в этом то, что именно такие люди лезут со своими непомерными амбициями на экраны телевизоров и в прямом, и переносном смысле, расталкивая своими локтями тех, кто реально может что-то, но не имеет достаточно наглости для того, чтобы кричать громче всех: «Посмотрите … это я сделал, посмотрите … это моя работа!» Плюс, тем, кто контролирует средства массовой информации, нужны именно те, кто является явными проходимцами или люди с психическими отклонениями, для того чтобы на их примере показать всем остальным спящим, что всё эдакое – ни что иное, как «бред сивой кобылы». Боятся власть имущие сказать правду о подобных вещах, которые позволили бы людям проснуться и перестать быть стадом баранов!..

Так или иначе, я выдал Михаилу Окину информацию по интересующем его вопросам о судьбе его сына, после чего мы с ним, и с присоединившейся к нам Ниной Светлановой, отправились на экскурсию по Нью-Йорку. Они показали нам центр Нью-Йорка, центральный парк, на большее времени у нас просто не хватило. В пять часов вечера 31 декабря 1991 года нас ждал самолёт до Сан-Франциско. Конечно, самолёт нас не ждал, а у нас были на него билеты, но нам, тем более, надо было попасть вовремя в аэропорт и попасть на самолёт, который без нас уж точно бы улетел. Но, чтобы не «доставить» самолёту радость своим отсутствием, мы вовремя, как и положено, приехали в аэропорт, прошли регистрацию на рейс и… попрощавшись и поблагодарив наших провожающих за уделённое нам время, заняли свои места в салоне самолёта. Очередной самолёт доставил нас в аэропорт Сан-Франциско. Самолёт подлетал к этому городу уже поздним вечером, точнее уже ночью, около одиннадцати часов ночи. В иллюминатор самолёта, идущего на посадку, видны были мириады огней ночного Сан-Франциско и других городов залива, и на фоне иссиня-чёрного океана, мерцающие огни выглядели, как новогодние огни, и это было фантастически красиво. Наш самолёт, сделав почётный круг над заливом, пошёл на посадку и… через несколько минут мы уже были на земле. Мы, наконец-то, достигли конечной точки своего путешествия – города Сан-Франциско! Когда мы вышли из самолёта, нас встречал Джорж Орбелян, старший брат Константина Орбеляна, которого мы никогда не видели в лицо и даже на фотографии, и, к тому же, он совершенно был не похож на своего младшего брата. И хотя встречающих было довольно много, мы подошли именно к нему и представившись, спросили не он ли нас ожидает. Он подтвердил, что мы не ошиблись, и мы уже вместе отправились получать наш багаж. К моменту нашего приезда, Джордж неплохо понимал по-русски, но говорил весьма плохо, у него было мало разговорной практики, так как в семье в основном говорили по-английски.

Когда мы сели в его машину, на часах был уже двенадцатый час ночи, до Нового года в Сан-Франциско оставалось меньше часа. Мы чувствовали себя неловко оттого, что Джорджу пришлось покидать Новогодний стол и своих гостей, чтобы встретить нас. Мы ещё в Москве купили огромную коробку хороших конфет, чтобы не с пустыми руками прийти в чужой дом в самый канун Нового, 1992 года! И вот, проехав в первый раз по ночному Сан-Франциско, мы оказались в доме нашего встречающего. Когда мы вошли в дом, нас поразила полная тишина, что явно не соответствовало ожиданию прихода Нового года. В доме стояла новогодняя ёлка, как мы посчитали по привычке, но не было ни гостей, ни праздничного стола. Нас это очень поразило, мы со Светланой переглянулись, но ничего не сказали. На шум приехавшей машины к нам вышла в халате сонная жена Джорджа Орбелян – Марша, – пожелала нам счастливого Нового года и предложила перекусить с дороги. Вскипятив воду, она организовала нам чай в пакетиках и свою «фирменную» кашу. Мы с радостью попили горячего чая, а вот кашу нам пришлось есть с большим усилием над собой. Нам было неловко показать хозяйке дома, что её каша мало съедобна и поэтому, как воспитанные люди, мы геройски запихивали кашу себе в рот, проталкивая её дальше горячим чаем. Мы «торжественно» вручили ей коробку конфет и, сказав нам спасибо, Марша отправилась досматривать свой сон. Джордж ещё некоторое время посидел с нами, после чего показал нам постельное бельё и как правильно раздвигать диван в гостиной, чтобы превратить его в постель. Когда диван раскладывался для сна, получалось, что мы должны были спать в принципе на полу и между нами и полом был только нетолстый слой раскинутого полностью дивана. Но, как говорится, спать на жёстком полезно, мы были довольно-таки сильно уставшими и поэтому, выяснив, где находится ванная комната и туалет, мы тоже пошли спать. Так, совсем непривычно для нас, мы встретили Новый 1992 год и провели свою первую ночь в Сан-Франциско. Утром мы, вернув диван в исходное положение, стали ожидать плана наших дальнейших действий. Джордж познакомил нас со своими детьми, близнецами Крейгом и Вейдом, которым только что исполнилось три года. Они не слова не знали по-русски, как и Марша, кстати, и с трудом выговорив наши непривычные для американцев имена, отправились вместе с Маршей в детский сад, который в США почему-то называют школой.

У Марши была Вольво тёмно-синего цвета. Именно на ней нас встретил в аэропорту Джордж, а у него самого был легковой грузовичок. Как мы выяснили позже, Марша не работала, в её задачу входило отвести утром детей в «школу», а потом их оттуда забрать в районе четырёх часов дня. Семья Джорджа владела несколькими многоквартирными домами, квартиры в которых сдавались людям. Работа Джорджа заключалась в том, что он руководил менеджерами этих домов, решал все возникающие вопросы, оплачивал текущие расходы и, конечно же, принимал у всё тех же менеджеров домов ежемесячные платы за квартиры от своих жильцов. Он очень хорошо подобрал людей, работающих у него, и, благодаря этому, у него было довольно-таки много времени.

Поэтому, когда Марша вернулась домой, отвезя детей в «школу», он «реквизировал» у неё её «Вольво» и повёз нас показывать город. При дневном свете мы впервые увидели Сан-Франциско! Большинство домов в Сан-Франциско были одноэтажными или двухэтажными. Нас поразило то, что большинство домов в этом городе стоят вплотную друг к другу, без какого-либо пространства между домами, и целый квартал выглядел, как одно длинное двухэтажное здание. Для нас это выглядело очень странным и непонятным, особенно если учесть, что каждый отдельный дом выглядел в большинстве случаев не так же, как соседний. Все дома были окрашены в разные цвета, имели очень часто разный внешний вид. Одни дома могли быть в один этаж, другие – в два этажа, в одних домах внизу были гаражи или гараж, в других гаражей не было. Создавалось впечатление, что кто-то взял и приставил совершенно разные дома стеной к стене, нисколько не заботясь о гармонии и красоте. Очень быстро мы получили ответ от Джорджа о причине такой странности. В Сан-Франциско очень дорогая земля и большинство людей не могут позволить себе иметь ещё и свободное пространство вокруг дома. Все эти дома имели за домом небольшой участок земли, который каждый обустраивал, как мог. Когда мы спросили у Джорджа о том, есть ли в Сан-Франциско нормальные дома, он повёз нас в знаменитый в Сан-Франциско район богачей – SeaCliff– район довольно-таки шикарных вилл, стоящих на берегу залива, с великолепным видом на залив и Золотой мост или на Тихий океан. Мы впервые увидели Тихий океан и тут же попросили Джорджа нам его показать. В первый раз он отвёз нас на пляж Сан-Франциско и хоть в начале января в Сан-Франциско было 10–12 градусов тепла, если по Цельсию, но в США температуру измеряют по Фаренгейту и поэтому, вместо привычных для нас значений температур, нам пришлось привыкать в другим, когда 21 градус по Цельсию равен 71 градусу по Фаренгейту. Так что, в январе 1992 года было необычайно тепло по нашим понятиям и весьма прохладно по американским.