Текст книги "Медиавирус"

Автор книги: Николай Трой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 8
Атмта

Российская Федерация, Владивосток

Спящий город, сопки в утреннем тумане, просоленный воздух, пронизывающий ветер, дождь.

С десяток грузовых судов застыли в море, в моросящей серости они напоминали сумеречных призраков. Порт вокруг, от обилия железа и грузов, пах чем-то тревожным и будоражащим.

Более мелкие детали окружающего мира проскальзывали мимо, словно пейзажные мазки за окном скоростного поезда.

Привычно структурируя информацию, Андрей не сомневался в верности принятого решения. К чему? То пусть интели вечно ноют, зарабатывают нервные язвы, переживают. А у него не было особого выбора. Он должен был согласиться на предложение Новикова. А теперь и вовсе сожалеть о выборе поздно. Нужно думать только о том, как выполнить задание максимально хорошо.

– Эй! – громыхнуло за спиной.

Андрей обернулся. В желтом дождевике, точно в таком же, что и Андрей, махнул рукой бородач. Ларионов, кажется, помощник кого-то там. Подробней Андрею не рассказали. И плевать.

С неторопливой уверенностью Андрей приблизился к бородачу.

– Твое барахло в трюме, – голос Ларионова очень сиплый, буквально свистящий. – Пора на борт.

Видя, что Ларионов пожирал взглядом его лицо, требуя хоть какого-то ответа, Андрей все-таки кивнул:

– Понял. Пойдем.

На территории портового склада они быстро потерялись среди небоскребов из промышленных контейнеров. У Андрея проскользнула неуместная аналогия с блоками египетских пирамид.

«Наверное, – думал он, – перед постройкой фараоновых мавзолеев те места также напоминали лабиринт. Только каменные глыбы были кирпичиками стены между миром живых и загробным, а контейнеры – кирпичи в твердынях корпоративных и финансовых замков. Где-то далеко обычный клерк подмахивает бумажку, и тут же выходят из порта корабли с контейнерами. И плевать, что в них везут: китайские игрушки, импортные автомобили или Андрееву контрабанду. Они все равно часть бесконечной и незримой стены корпоративного могущества».

– Из порта выйдешь с нами, – сипел Ларионов нудно. – Пройдем опасные места, и в нейтральных водах нас скинут вместе с грузом на южнокорейский транспортник. Япошки им сейчас больше доверяют, чем нам. А дальше – прямиком в порт Хоккайдо… Ну ты знаешь, тебе видней.

Андрей слушал молча. Заказчик схему в подробностях объяснил еще под Питером. Теперь же нужно было просто следить за четкостью исполнения.

Когда показался российский контейнеровоз «SPL Pavel», Андрей рефлекторно ощупал бок. Там, под плащом, на поясе, была придающая уверенности тяжесть отремонтированного «люгера».

Глава 9
Закон вовлеченности

Япония, Токио

На экране ноутбука плавно сменялись картинки видеозаставки. От ее вида шевелились волоски на коже, создавая иллюзию касания морозного ветра. Сознание с легкостью вовлекалось в этот танец цвета сепии, и уже было не оторвать взгляда.

Монитор демонстрировал непрерывный распад плоти.

Вот лежит человек, потом его кожа бледнеет, сереет, черты лица заостряются. Возникают темные коричневые круги под глазами и вокруг губ, щеки вваливаются, обнажаются зубы…

Тошнотворная заставка. Но не этим она пугала.

Как человек, не имеющий медицинского образования, Neo Dolphin всегда считал плоть чем-то романтическим, пристанищем души. Поэтому его коробило и выворачивало наизнанку от вида эксгумации, изувеченных трупов или вот такой картины разложения. Как это так?! Ведь человек жил, любил, страдал, сочинял и пел песни, и вот – это уже всего лишь черная зловонная жижа на дне деревянного ящика!

Даля говорит, что это ошибка – считать тело чем-то отдельным от души. Она считает душу и тело единым целым, а тело нужно любить и ухаживать за ним.

«Но, – всегда добавляет она, – при этом нужно помнить, что жизнь рано или поздно заканчивается, пока не изобретено бессмертие, человек освобождает место другим на этой планете. Цикличная гармония существования, и ты должен это понять и принять».

Вспомнив о Дале, Neo Dolphin ощутил теплую волну спокойствия и позитива. Никогда он не думал, что любовь выражается не страстью, а таким вот умиротворением и осознанием непреложной истины: именно так все и должно быть.

Жаль, что Далька опять в «MYM». Третий день как убегает ранним утром, вникает в работу. Одно радует – она счастлива, ей все нравится. Да и начальству, кажется, она пришлась по нраву.

А Данилу только и оставалось, что сидеть в номере отеля. Вот и сегодня он проснулся поздно, поискал интересные статьи в Интернете на тему «власти скрывают» или «свобода информационного пространства под угрозой», почитал, поругался, позавтракал… и вновь полез в Сеть.

Процесс разложения на экране почти завершился, но уже сейчас на так непохожих на человека плацентных остатках плоти зарождалась новая жизнь. Если не вдаваться в мерзкие подробности вроде червей и личинок, отчетливо было видно, как набухали и становились сильней корни растений. Они с жадностью впитывали животворящий сок, со скрипом прорывали землю, тянули молодые и сильные стволы к солнцу.

Жизнь, взращенная на смерти…

Как много подобных примеров в человеческой истории?

Все еще под впечатлением от видеозаставки, Данил коснулся пальцами клавиш. Выскользнуло окно с анимированной темой блога «Записки выжившего после зомби-апокалипсиса»: осколки городов, серость бетона, мятущиеся зомби, дымные артерии от пожаров между небом и землей.

Новая запись номер одна тысяча двести восемнадцать:

«Если хочешь жить и приносить человечеству пользу, ты должен быть тесно связан со всеми аспектами существования. В том числе и со смертью. Только чистое понимание существующих законов и правил, только это может быть критерием адекватной оценки. Любое отклонение от нормы – бездна. Бесконечная и жадная пропасть из эмоций и тайных страхов, начиная от сочувствия, заканчивая религиозными сказками. Недаром человечество уже давно стремится создать сверхразум ИИ, чистый субстрат из логики, практичности и прагматизма, коктейль по имени Справедливость.

Кстати, забавно будет, если в один момент осознавшие свою личность машины станут желать противоположного – человеческих эмоций. Начнут писать первую во вселенной компьютерную Библию, рассыпая в машинном коде описания чудес кибер-Иисуса. Благо в них недостатка не будет: телеприсутствие, „чтение мыслей“ и передача знаний на расстоянии, миражи и фантомы голограмм, телекинез, магическая нумерология и аналоги чисел дьявола в программировании, обмен телами и воскрешение… Даже место для Ока Саурона найдется – вездесущие веб-камеры и очки дополненной реальности. Технологическая магия. Людские мечты и мифы, нашедшие воплощение в другой жизни. Средневековье в стиле киберфэнтези. Для кого-то инфантильность и способ разгрузить сознание от повседневности, для кого-то – реальность настоящего…»

На секунду Данил задумался, пальцы зависли над клавиатурой, как когти хищной птицы над пойманной жертвой. Но… продолжения поста не последовало. Мысли были сумбурными и путались, проскальзывали лишь их очертания в эмоциональном тумане, навеянном видеозаставкой. К какому же выводу он хотел подвести?..

Нужно перечитать пост…

– Что за?! – воскликнул Данил, упершись взглядом в монитор.

Мерцающая черта в текстовом редакторе сама по себе пожирала буквы одну за другой, постепенно возвращая страницу в первозданную чистоту.

Сердце предательски заколотилось. Данил быстро кликнул по клавише удаления, но она была упругой, как и всегда, не залипла. Да и не проливал он ничего на клавиатуру! Убил бы за такое!

Текст уже полностью исчез с экрана, чтобы через секунду возродиться в новой, чужой смысловой инкарнации:

«Ты прав, Neo Dolphin, нужно воспринимать мир единой системой, где все друг с другом, так или иначе, взаимодействуют. Только, вот беда, ты сам об этом не помнишь. Иначе тебя бы уже здесь не было».

– Что происходит?!

Словно в ответ, текст расширился новой фразой:

«Закон вовлеченности, Neo Dolphin. На каждое действие есть противодействие. Однажды вмешавшись в чьи-то дела, ты должен был знать, что рано или поздно эти дела вмешаются в тебя!

Мы должны были встретиться, ибо ты – зло! Теперь время пришло, и зло должно быть уничтожено.

Прощай!»

Не успел Данил отреагировать, как монитор пауэрбука вспыхнул ослепительно-белым светом. Настолько ярким, что жар опалил брови.

Вскрикнув, Данил отшатнулся.

Под его ошарашенным взглядом пауэрбук заискрил, пахнуло жженым пластиком. А, когда экран потек от жара, на клавиатуре заплясали зелено-оранжевые язычки пламени.

Глава 10
Псы правопорядка

Где-то над облаками…

– Что? – переспросил Леонид, вынимая капельки наушников.

Чарующий цветок меланхолии в образе Милен Фармер сразу истончился и исчез, зато на Леонида обрушился во всей банальности окружающий мир. Салон авиалайнера наполнился шорохами и бормотанием, сквозь которые практически не слышно гула двигателей; где-то плакал ребенок, родители смущенно уговаривали его заткнуться. В воздухе – запахи пыли и пластика, алкоголя и туалетной воды.

– Говорю: ты сидишь в «Слепках»? – переспросил Джон Беннет.

Место Леонид выбрал так, чтобы оказаться в центре салона, избавившись от необходимости глядеть в иллюминатор и вместе с тем отгородиться от коллег случайными пассажирами. Нужно было время подумать, вникнуть в суть предстоящего дела. Но вот американец, наплевав на чьи-то желания, облокотившись на подлокотник кресла, перегнулся через проход и требовательно ожидал ответа. От него сильно пахло пивом и соленым арахисом.

Леонид перевел взгляд на экран лэптопа на коленях, где полоса загрузки извещала о завершении расчетов дневного гороскопа. Вздохнул:

– В «Слепках»? Нет, не сижу.

– А-а, – разочарованно протянул Беннет. – А вообще, слышал о них?

– Социальная Сеть?

– Нет, точнее – не совсем.

– Так ты что, вообще туда не заглядывал?

Кажется, Беннету просто хотелось поговорить. Жаль, но это не взаимно. Леониду требуется время, чтобы структурировать полученную из папок информацию. А потом еще и перечитать заново, вдруг что-нибудь упустил.

– Пока руки не дошли, – соврал Леонид бессовестно.

Рассказывать правду о его нелюбви к социальным сетям он не стал. Как-то это не очень сочеталось с его должностью в Отделе по расследованию киберпреступлений, ведь именно из соцсетей при расследованиях поступает море информации. Может быть, это профессиональная деформация такая. Подсознательно прячешь любые данные о себе, зная, с какой легкостью их можно заполучить и использовать во вред.

– Это ты зря, – прошептал Беннет, театрально озираясь. – Любопытный проект.

Неожиданно Леонид ощутил подобие интереса. Джон каким-то мистическим образом это понял, сказал со вновь появившейся смачностью:

– Официально проект «Слепки» не закреплен ни за кем. То есть у него нет постоянного места. Оплачены тысячи адресов и доменов, как-то хитро переплетающихся между собой и постоянно запутывающих след. Кем оплачены? Да кто его знает! Написано, что живут на средства от благотворительности, но вот денег там чертовски много! Охренеть как много, это видно из самого процесса работы – все сделано на высшем уровне.

Беннет поймал губами соломинку в высоком стакане, уровень коктейля из пива и колы скользнул вверх, потом вниз.

– Создатели говорят, что проект «Слепки» запущен с целью закрепления информации, понимаешь? С фактов делают слепки. Чтобы навсегда. Создатели говорят, что сегодня мы можем наблюдать первые проявления информационной сингулярности, а это значит, что пора готовить пути к отступлению.

Память услужливо подсунула Леониду расшифровку. Кажется, информационная сингулярность – процесс накопления и создания информации по экспоненте. Причем большая часть мировой информации будет порождать самое себя, когда люди станут перевирать факты, по-своему трактовать события или попросту недопонимать. И вот, когда информации будет поступать так много, что человек перестанет успевать ее обрабатывать, – наступит нечто страшное… что именно, Леонид не знал, но что-то подобное уничтожению истории. Опять же, что значило всплывшее из глубин памяти словосочетание «гибель истории», Леонид сказать не мог.

– Чтобы не допустить искажения исторических фактов политиками или бизнесменами, и созданы «Слепки», – продолжал Беннет. – Создатели говорят, что это будет единственным оружием в скором времени и что нужно успеть создать неприкосновенную базу данных, что поможет удержать мироздание на плаву. Иначе – бездна… кстати, ты знаешь, что большинство японцев уже свято верит, будто атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки сбросили не мы, американцы, а русские? Хе-хе, забавно, да?

– Нет, – машинально ответил Леонид, – не знал.

– А, – продолжал Беннет, – в некоторых отсталых странах уверены, что СССР выступал на стороне Гитлера, а не союзников.

– И что?

– Это все осколки тех, старых, давно разорвавшихся информационных бомб времен холодной войны.

Он помолчал, потом ухмыльнулся:

– Я постоянно сижу в «Слепках». Затягивает почище наркотика! И знаешь что?

– Что?

– Когда ты сам участвуешь в многократном обсуждении и в споре, выбивая пыль из лжецов, ты по-настоящему начинаешь ценить правду. Чувствуешь себя верным псом правопорядка, защищая историю!

Кажется, Леонид начал кое-что припоминать. Вроде бы в СМИ долгое время муссировали скандал с какой-то социальной Сетью, где плевать хотели на общечеловеческие ценности. Вроде бы негров там называли неграми, по испанскому первоисточнику «negro», что значит – черный, а вовсе не расовое оскорбление. И что-то еще было про «отряд семьсот тридцать один» и про холодную войну, а затем и космическую. Кажется, всплывало в «Слепках» такое, о чем правительство в принципе не желало разговаривать. Ага, и символ додекаэдра [14] 14
  Додекаэдр– двенадцатигранник, составленный из двенадцати правильных пятиугольников. Каждая вершина додекаэдра является вершиной трех правильных пятиугольников. В среде рекламщиков-профи додекаэдр считается идеальным символом информационной ячейки: породишь качественно сделанный медиавирус, и он станет плотно контактировать со всеми слоями общества (по аналогии с уровнями шифрования истины в информации).


[Закрыть]вспоминается, это вроде знак их Сети…

– Ты женат?

Ну что это за манера задавать вопросы невпопад?!

– Нет, – еще раз соврал Леонид.

Впрочем, осталось лишь подписать документы на развод. Так что можно считать, что он сказал правду. Тем более что с Марго он уже год как не живет. «Ненавижу тебя и твои гороскопы!» Так она сказала. После трех лет брака… нет, она так сказала после той безумной сцены в их спальне, когда Леонид вернулся из командировки чуть-чуть раньше. Лучшее оружие – нападение.

– Вот и хорошо! – обрадовался Беннет, ничего не замечая. – Значит, свободного времени у тебя полно. Нужно зарегистрироваться в «Слепках»! Не пожалеешь.

Пришлось кивнуть. Хотя, честно признаться, любопытство все же взыграло.

– А знаешь, – вклинился в мысли Леонида Джон, – мне тут покоя не дают две мыслишки.

И, не дожидаясь вопроса, тут же стал рассказывать:

– Тем в «Слепках» поднято – не счесть! Война бушует ежедневно. А вот нет такой, казалось бы, злободневной.

– Какой?

– Об Internet Hate Machine, – проговорил Беннет со значением. – Ни одного упоминания.

– Может, – предположил Леонид, – еще очередь не подошла?

– Может, – легко согласился Джон. – Только вот святая троица покою не дает…

– Что не дает покою?

Беннет взглянул так, словно Леонид только что пустил газы. Сказал наставительно:

– У каждого уважающего себя детектива должно быть понятие о святой троице.

– Не понимаю…

– Стол, унитаз, кровать – триединство человеческой жизни. Нажраться, облегчиться и – спать. Эти три места мы должны осматривать всегда, в обязательном порядке, даже не задумываясь, ибо так сказано в каждом апокрифе детектива. Уяснил?

Леонид кивнул, чувствуя, что начинает ненавидеть этого красующегося человека. Даже не стал пояснять, что оперативной работой практически не занимался.

– Так вот, – продолжал Беннет, – в квартире Хью Чайковски, бедняги с кардиостимулятором, мы обнаружили кое-что интересное. Видимо, человек он был неугомонного нрава. Даже в туалете высидеть спокойно не мог. От нечего делать рисовал на туалетной бумаге. Правда, все странные картинки на геометрические темы, понимаешь, о чем я говорю?

– Додекаэдр? – спросил Леонид наугад.

Беннет только улыбнулся. А Леонид вдруг подумал не в тему, что с такой богатой мимикой Беннет явно не в свое время родился. В начале двадцатого века он бы стал звездой немого кино!

Пару минут Леонид сидел, обдумывая слова американца, но так ни к какому выводу и не пришел. К чему блуждать в потемках? Пододвинул лэптоп, развернул программу гороскопа. И уставился в монитор…

Сегодня компьютер выдал что-то невероятное: факты и трактовки буквально наползали друг на друга, теснили, перевирали. В их хаосе невозможно ничего разобрать.

«Дракон проснулся, – подумал Леонид отрешенно. – Теперь все зависит не от Судьбы, а только от нас. Выдержим ли?..»

Глава 11
Игра теней

Япония, Хоккайдо, Вакканай

Не в первый раз Андрей прибыл в Страну восходящего солнца. Лет пять назад, как сказал неожиданный наниматель Илья Новиков, «особые навыки» Галла заставили его изучить географию Востока в подробностях. Чаще всего – в очень неприглядных подробностях. И каждый раз, после прибытия в Японию, Андрея посещало одно и то же чувство – потустороннее дыхание какой-то особо чуждой природы. Словно оказался в водовороте жизни инопланетного мегаполиса.

Впрочем, это субъективное восприятие. Многим его тогдашним камрадам здесь понравилось. И местная пища, и отношение к жизни, и ранговость общества, и японки… Последние – вообще что-то особенное. Каждая японка напоминала шкатулку с секретом. Внешне тихие и покорные, в спальне они превращались в нечто фантастическое, способное на такие вещи, какие невозможно вспоминать не краснея.

– О, брат! – добавляли его камрады загадочно.

И масленый блеск их глаз напрочь отбивал желание продолжать беседу. Хотя, как считал Андрей, и здесь не обошлось без подсознательной любви к экзотике. В сексе с японками он не нашел ничего столь притягательного и особенного. Да и менталитет японок резко менялся в зависимости от места проживания. Женщины из пригородов очень напоминали взрывным темпераментом фурий, а уровень «умелости» резко снижался по сравнению с красотками из Токио. Та же самая картина, что и в любой другой стране, если сравнивать жительниц столицы и деревни.

«Или, – думал Андрей, – все дело только в Ольге? Ну не могу я себя представить с кем-нибудь еще…»

Ларионов тем временем договорился с японкой, занимавшейся известной в порту профессией, и исчез из поля зрения. Видимо, эта сцена и навеяла размышления о темпераменте местных женщин. Теперь же за окном небольшого трактира, идзакаи, только порт и море, обожженные закатным пламенем.

Вздохнув, Андрей вернулся к сасими из ставриды, вяло поковырял палочками, с кислым видом отодвинул саке. В очень шумном помещении практически нечем дышать из-за сигаретного дыма, плотным облаком затянувшего потолок. Портовые служащие и моряки соревновались в громкости: гудел русский бас, плелась английская словесная вязь, взвивался корейский и японский визг. В кутерьме невозможно сосредоточиться, все казалось театральными перформансами кабуки [15] 15
  Кабуки (яп.) – японский театр.


[Закрыть], где вместо актеров играли тени. Приходилось опускать взгляд к дрянному сасими.

Норэн [16] 16
  Норэн (яп.) – короткая веревочная занавеска у входа.


[Закрыть]качнулась, в идзакаю проскользнул мужчина-европеец с характерными славянскими скулами. Он коротко огляделся, их с Андреем взгляды пересеклись. Показалось, что в глазах незнакомца, при осмотре фигуры Андрея, промелькнуло нечто вроде уважительного опасения. Потом, больше не обращая ни на кого внимания, гость быстро приблизился.

– Галл? – спросил он по-русски.

Говор у него странный, с сильным акцентом на гласных.

Андрей кивнул, рассматривая мужчину. Тому лет тридцать пять на вид, в одежде и прическе легкая неряшливость привыкшего к спартанским условиям человека, но фигура принадлежит тренированному бойцу.

– Меня зовут Ицхак, – представился он. – Вы уже поели?

Так и не ответив, Андрей в молчании отодвинул сасими.

– Хорошо, – теперь кивнул уже Ицхак. – Нас уже ждут.

Когда Андрей поднялся, его впервые посетила мысль, что все не так просто, как показалось вначале. Слишком много ходов в партии, которую ему навязал Новиков. Пробираясь к выходу, он вновь ощутил театральность окружающего мира. Показалось с непривычки, что он и сам участвует в этой игре теней.

Глава 12
Электрический дождь

Япония, Токио

С пластмассовым хрустом взорвалась фирменная иконка на крышке пауэрбука, не выдержав температуры. От неожиданности Данил так и застыл, упершись взглядом в пылающий пауэрбук. В голове сменяли друг друга всего две мысли, словно на зацикленном CD: «Что происходит?!» и «Осталось ли на харде что-нибудь ценное?»

Но нет, кажется, въевшаяся в душу педантичность спасла и на этот раз. Важное и ценное успел скопировать в виртуальные пещеры Аладдина. Не зря же столько сил потратил на синхронизацию с облачным сервером…

На почти квадратном столике, в строгом соответствии белой и черной керамики догорал пауэрбук. Несмотря на обманчивую лень язычков пламени, горел невероятно быстро! Тридцать секунд прошло после вспышки на экране, а корпуса уже не было – только вспыхивающее огненными гейзерами озерцо кипящего пластика.

Данил медленно поднялся с кресла, перевел взгляд на электрический кабель. Вместо него на полу теперь черная и зловонная черта прорезиненного пепла, ведущая к чадящей розетке.

Данил вновь скользнул взглядом по столу, растерянно подумал: «Почему не обесточивается сеть? Где предохранители?!»

Пытаться подручными средствами погасить пожар – глупо. Наверняка там высокое напряжение, ведь от простого перегрева так шустро не горит. Швырнешь на пламя пайту или покрывало – и вены почернеют за секунду от электрического разряда.

«Нужно сообщить администрации отеля!»

Но в тот момент, когда Neo Dolphin обернулся, чтобы метнуться к телефону, его смартфон неожиданно включился. Гостиничный номер заполнил искаженный синтезатором голос, выкрикивающий на манер Гитлера:

– Вам не спастись!! Вам не спастись!!

Спина покрылась холодным потом, когда прозвучало слово «Хайль!», смикшированное на автоповторе до того плотно, что воспринималось параноидальным смехом.

– Хайль-хайль-хайль! Не спастись!

Данил не мог бы в тот момент сказать, что именно изменилось, но всей шкурой ощутил – все вокруг пришло в движение. Сработал какой-то невидимый механизм, запускающий страшный процесс.

– Предателям и космополитам, электронщикам и гражданам мира, приверженцам культа Электронного Тельца и богомерзким еретикам – смерть вам! Смерть вам!

В номере вдруг потемнело. Данил крутанулся на пятках, успел заметить, как смыкаются у подоконников раковины опущенных жалюзи. Сзади щелкнуло. Оказалось, что это захлопнулся электронный замок на входной двери.

– Neo Dolphin! – взревели динамики гостиничной стереосистемы. – Именем истинного Бога, я приговариваю тебя к смертной казни! И пусть дар небес – дождь – будет изменен по твоим симпатиям на дождь электрический. Почувствуй на своей шкуре суровую бездушность Идола-из-Машины!!

Впервые Данил ощутил, как паника заполняет все его существо! Он заметался по комнате, словно зверь в лесном пожаре. Не чувствуя ни сердцебиения, ни страха. Только панику. Путающую мысли, заставляющую совершать лишние рывки и движения, бессмысленную и беспощадную панику!

Теперь голос фюрера сменился визгом экзальтированного инквизитора. Еще больше внося сумбур, ему вторили церковный хор и колокола:

– Умри, поганая тварь! Боже, прими душу грешника! Проведи заблудшую овцу по всем кругам ада, нанизав его душу на огненный язык Люцифера! Умри, Neo Dolphin! Умри, ибо так предначертано было!

Над головой что-то сухо взорвалось, плечи царапнуло. Инстинктивно пригнувшись, Данил захлопал по волосам, стряхивая осколки стекла на паркет. Тут же, одна за другой, стали рваться и остальные лампочки, коротко и ярко вспыхивая напоследок.

Данил рванулся зигзагом, вскрикнул, босой пяткой все-таки угодив в битое стекло. Бежать сразу стало тяжело и скользко.

В каждой комнате его встречала одинаковая картина: закрытые окна, взорванные лампы, оголенные провода, торчащие из обугленных провалов розеток. Бежать некуда, кто-то перекрыл все пути к отступлению.

«А дальше что?! – пронеслось в голове Данила. – Я не коснусь ни одного электроприбора! Хрен тебе».

Не успел он додумать, как мозг обожгла догадка. Ведь этот – кто это вообще?!! – кричал об «электрическом дожде»!! А значит…

Словно в ответ на его мысли, сработала пожарная сигнализация. Под потолком замигали красные диоды, из гипсокартонных плит выдвинулись соски водометных огнетушителей. Прямо в ошарашенное лицо Данила ударили тугие и острые струйки воды, пахнущей химией.

– Твою же!..

Прикрывая голову руками, Данил бросился в гостиную. Оттуда – к входной двери. Налетел всем весом, от удара плечо пронзила резкая боль, но дверь не поддалась.

Вода постепенно заполняла гостиничный номер. Очень быстро стены заблестели от влаги, водопады устремились к розеткам. Там заискрило. Сразу стало тяжело дышать, а легкие оцарапала резкая, пронзительная вонь кипяченной на токе воды.

На низкой тумбочке у двери, рядом с деревянной фигуркой самурая, вдруг прозвонил телефон. Сразу же сработал автоответчик, и после сигнала нервы Данила царапнул голос. Это все тот же проповедник-в-бешенстве:

– Мой голос будет последним твоим даром перед смертью! Слушай меня! Я проникну в прокисшие от гордыни недра твоей души!

«Как он узнает, где я нахожусь?! – поразился Данил. – Здесь же нет камер! Я все проверил еще в первый день!»

– Я посланник богини мести. Современной Немезиды, принявшей облик кровавой и беспощадной богини киберпространства – Неомезиды! Но даже она всего лишь пешка в судьбоносной партии Бога! Он – истинный Лорд Всего Сущего!..

Голос оборвался, когда в глубине телефона что-то ярко взорвалось. В белом пластиковом корпусе осталась черная с желтой каймой дыра.

– Черт!

Данил швырнул тело на дверь. Стиснул зубы, ударил плечом еще раз. В мозгу словно запустился таймер обратного отсчета перед моментом, когда Данила поджарит в гостиничном номере. И этот таймер палил нервы не хуже искры, пожирающей бикфордов шнур!

Проклятая дверь не поддавалась. Показалось, будто пуховой подушкой лупишь по железобетону. Электронный замок насмешливо мерцал красным огоньком, так и манил вставить ключ-карту.

«Наверняка и она под напряжением. Вставлю карту – и мне тут же конец! Котлету из Neo Dolphin’а заказывали?!»

– Да чтоб тебя!!!

Данил бросился в гостиную, в страхе отмечая, что вода уже покрыла пол практически сплошным слоем. Минуты не пройдет – и здесь будет идеальная среда для электрических скатов.

Нужно что-нибудь, чем можно выбить дверь или замок…

Осторожно, но все же поспешно ступая среди осколков стекла, Данил огляделся. Массивная ваза на столе – хорошо, но на один раз, зато осколков на полу станет больше; настольная лампа с вырванной электрическим взрывом вилкой из розетки – вообще не оружие… все не то!

«Думай! – заорал Neo Dolphin мысленно. – Ты постоянно работаешь над загадками!! Думай!!!»

Так, что собой представляет гостиничный замок? Энкодер ключ-карт, автономный энергосберегающий карман, работающий даже без сети питания, собственно – дверной замок и карта… все…

Думать с «включенным» в мозгу таймером невероятно тяжело. Мысли возвращались к воображаемой картине глупой смерти. Вдобавок от пропитанной химией воды началась аллергия, глаза защипало, смотреть стало больно, в горле запершило.

«Автономный источник энергии!!»

Данил едва не вскрикнул. Вприпрыжку бросился к столу, схватил настольную лампу. На всякий случай подобрал обрывок кабеля, чтоб не волочился по полу. Потом захватил упакованные в бумажный пакетик палочки для еды. И, прихрамывая, рванулся обратно к двери.

«Карта, карта… где ключ-карта?!»

Искомое обнаружилось на тумбочке, около пробитого разрядом телефона. Теперь, щуря больные глаза и матерясь вполголоса, Данил выдрал провод из лампы. Обмотал обугленными медными усиками карту, и…

Сзади оглушительно взорвался телевизор, Данил от неожиданности дернулся, медные проводки сразу сорвались с корпуса карты, пришлось перевязывать заново.

«Черт! Как же трясутся руки!»

Так, все! Теперь главное – не оплошать. Второго шанса не будет.

Разодрав непослушными пальцами бумажный пакетик, Neo Dolphin поудобнее взял пока еще сухие палочки, старательно закрывая полой кенгурушки от потока воды с потолка. Стиснул ими ключ-карту…

Очень короткая, в пол-удара сердца, пауза.

«Очистить голову, вдохнуть-выдохнуть».

…И швырнул второй конец провода в черный кратер телефонного корпуса. Тут же вспыхнуло, провод рвануло, но, к счастью, не отбросило! Кажется, медные кончики мгновенно прикипели к корпусу аппарата.

Теперь провод под напряжением! Одна капля воды, соединяющая пластиковую ключ-карту, палочки для еды и пальцы…

«Нет! Об этом не думать! Лучше следить за тем, чтобы закрывать собой карту и при этом не коснуться провода».

Данил осторожно поднес карту к щели энкодера, резко толкнул…

Вспыхнуло так ярко, что Данил на пару секунд утратил зрение. Вдобавок что-то больно ударило в грудь, он даже согнулся, захрипел. Зато, когда он поднял взгляд, сердце заколотилось от радости. На месте электронного замка в двери зияла дыра! А сам замок валялся в стороне. Видимо, это его взрывом швырнуло Данилу в грудь.

Все это Neo Dolphin отметил автоматически за ту секунду, пока пальцы ложились на дверную ручку. Потом резко крутанул ее, рванул дверь на себя и сразу, как боец, уходящий от взрывной волны, плашмя швырнул тело на пол коридора, подальше от устремившейся следом воды.

В номере позади что-то рвануло, громко затрещали разряды, и сразу – новый взрыв.

Данил продолжал лежать, не в силах перевести дух. Сердце кололо, будто в предынфарктном состоянии. Из горла рвался истерический смех, сумасшедшая улыбка корежила губы.

Резкий приступ кашля заставил Данила свернуться калачиком. Казалось, что никак не избавиться от озоновой вони, проще выплюнуть раненые легкие.

– Данил Суворов?

Neo Dolphin с трудом задрал голову, пытаясь увидеть источник голоса.

В коридоре, оказывается, собралась целая толпа. Местная полиция, все с оружием наготове, лица взволнованные; обслуга отеля и выглядывающие из номеров постояльцы. Но внимание Данила привлекла четверка в костюмах: два европейца, японец и какой-то смешной, совершенно карликовый негр с комически серьезным лицом.

– Данил Суворов, – с сильным акцентом повторил японец на русском. – Интерпол. Вы арестованы! Пожалуйста, не сопротивляйтесь, иначе мы будем вынуждены применить силу.

Так и не отдышавшись, не в силах произнести хотя бы слово, Данил машинально кивнул. Потом перевел взгляд на изувеченную дверь их с Далей номера.

Будто по заказу, ровное шипение из номера стихло, огнетушители перестали источать воду. В наступившей тишине отчетливо был слышен негромкий треск электрических разрядов.