Текст книги "Авалон. Внешний Мир. Книга 5 (СИ)"
Автор книги: Николай Скиба
Соавторы: Алексей Сказ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Авалон. Внешний Мир. Книга 5
Глава 1
Митиноши Юки медленно открыл глаза. Золотистый свет Авалона лился сквозь окна и заливал комнату мягким сиянием. Но для Юки этот свет сейчас неважен.
Он лежал на широкой кровати, чувствуя, как сердце тяжело бьётся в груди, а в висках пульсирует эхо недавней битвы. Запах гари, крики, чёрная кровь демонов, хруст костей под когтями Ревенанта – всё это стояло перед глазами, будто выжженное на сетчатке. Его пальцы сжались, ногти впились в ладони, и лёгкая боль напомнила, что он всё ещё жив. Но внутри бушевала буря – смесь раздражения на самого себя и пустоты, которая грозила поглотить его целиком. Юки чувствовал себя разбитым, будто из него вытекла вся энергия, оставив лишь хрупкую оболочку.
Он поднялся с кровати. Авалон всегда подавлял своим величием, но сейчас Юки чувствовал себя в нём гостем, а не полноправным героем. Таков уж был Юки – всегда строг к себе.
Его разум был далеко – на Туле, среди руин, где Ревенант чуть не убил последнего наследника клана. Он вспомнил, как очки Авалона утекали, словно песок, как его духовное тело начало растворяться, и этот холод… Он уже знал, что такое смерть. Не раз смотрел ей в глаза, и вот, снова, на Туле, он был на грани.
Юки достал клинки из инвентаря и задумчиво посмотрел на них. Их лезвия слабо поблёскивали в свете, такие надёжные, такие привычные. Но в тот момент, когда Ревенант навис над ним, когти мелькали в воздухе, а аура твари давила, как пресс, эти клинки оказались бесполезны. Юки провёл пальцем по холодной стали.
Он всегда не доверял людям до конца.
Был тем, кто рассчитывал только на себя. Но Авалон отчасти сломал это правило.
Стоит признать, что он не мог спасти никого в одиночку. Не мог даже себя спасти, в том бою.
Юки поправил обмундирование и вышел из комнаты. Коридор встретил его гулом голосов и топотом шагов. Герои сновали туда-сюда: кто-то нёс оружие, кто-то обсуждал миссии, кто-то просто стоял, глядя в пустоту. Но среди них не было знакомых лиц.
И Юки не стал их искать.
Сейчас ему нужно было одиночество. Хотя бы на час. Хотя бы, чтобы переосмыслить свои ценности.
Улицы Авалона гудели жизнью. Каменные мостовые, выложенные с ювелирной точностью, отражали шаги тысяч героев. Шпили башен тянулись к небу, магические платформы плыли над головой, перевозя грузы и людей. Но Юки шёл, не поднимая глаз, не обращая внимания на проезжающие мимо повозки с запряжёнными ящерами. Его шаги были медленными, почти механическими, будто тело двигалось само по себе, а разум блуждал где-то ещё. Он смотрел на трещины в камне, на тени, отбрасываемые прохожими, на свою обувь.
В голове крутились образы Тула и… Ревенант. Юки ничего не мог сделать. Ничего.
Но дело было не в отсутствии достаточной силы, а в подходе. В его мировоззрении. Которое сейчас треснуло и перевернулось. И именно его он и пытался принять.
– Эй, ты чего? – грубый голос вырвал его из мыслей. Юки поднял взгляд. Крагг, здоровенный орк, их бывший командир на миссии планеты с Криспами, стоял перед ним, его массивная фигура загораживала свет. Он толкнул Юки плечом, не сильно, но достаточно, чтобы тот качнулся. Глаза Крагга, жёлтые и прищуренные, искрились любопытством.
– Ходишь, как какой-то Валторовский зомби. Что стряслось?
Юки посмотрел на него, но в голове было пусто. Он пожал плечами и холодно ответил:
– Ничего. Иду.
Крагг нахмурился, его лицо исказилось смесью беспокойства и досады, но он только хмыкнул и махнул рукой.
– Ну, как знаешь. Не засыпай на ходу, приятель, – бросил он и пошёл дальше.
Юки продолжил брести. Он был тем парнем, который предпочитал тренировки и рассчитывал только на себя во всём. Одиночка. Прагматик.
Но Авалон… Авалон перевернул всё. Здесь без доверия и общей командной работы не выживают. Юки проверял. Дважды. В той битве с Капитанами Плети и Костяными Крушителями и на Туле, когда Ревенант оторвал ему руку.
Если бы не команда, если бы не Женя… Отрубил бы ему кто-то голову? Успел бы? Да и вышло это случайно, тот безрассудный Валёк просто отвлёк демона на себя. Вполне вероятно, что Юки мог бы и не очнуться на своей точке возрождения в Авалоне. Растворился бы в пустоте, как многие другие.
Он остановился у фонтана, где вода переливалась золотыми искрами. Вспомнил слова Лиандры, сказанные Милене: «Топ ничего не значит. Важна командная работа». Она была права. Он всегда считал себя сильным, независимым, тем, кто может всё сам. Но что он один? Никто. Пыль. Даже с его клинками, с его навыками, с его хвалёным хладнокровием он ничего не смог противопоставить тем ассасинам в аэропорту.
А команда… Женя, с его упрямой решимостью, Димон, который шутил даже тогда, когда они все были на грани. Парни вытащили его. Без них он бы не стоял здесь.
И Ауриэль. Юки почувствовал, как щёки слегка нагрелись, и тут же нахмурился, прогоняя эту мысль. Но она возвращалась. Её лицо – спокойное, с лёгкой улыбкой, её мягкий голос. Они сблизились за то время на планете Тул.
Не то чтобы он влюбился, нет. Юки не из тех, кто теряет голову. Но… что-то было. Интерес. Любопытство. Она была не такой, как все. Спокойная, но не слабая. Уверенная, но не высокомерная. И каждый раз, когда он смотрел на неё, на команду, он чувствовал, что принцип «доверяй только себе» в нём начинает трещать по швам. Может, это и к лучшему. Может, пора признать, что он не может быть один. Не в Авалоне. Наверное, он сам не заметил, как начал считать всех своими друзьями. Закономерный исход закономерных событий.
А теперь ещё и Земля под вопросом. После увиденного апокалипсиса, Юки прекрасно понимал, что все его планы ничего не стоят. Клан, месть… Да, это было важно, но акценты сместились.
Потому что есть что-то гораздо более ценное.
Например, сохранность собственной планеты. Потому что демоны разрывают реальность, а планеты падают, как домино.
Юки почему-то усмехнулся. Если они не остановят демонов, то Земля станет такой же – и это чёртов факт!
Чёртов вопрос времени!
Они, герои Авалона, единственный рубеж обороны!
И пора бы затолкнуть свои амбиции куда подальше, и думать в нужном направлении. Развиваться и делать то, что нужно, а не то, что хочется. Всё это пыль, не стоящая и секунды размышления.
Юки остановился посреди улицы, чувствуя, как внутри всё радуется принятому решению – с плеч будто упала вселенская тяжесть.
Команда – это сила, как он не думал раньше. Но только та команда, которой можно доверять.
И такая у него есть.
Женя доказал это, когда тащил их вперёд, и плевал на всё, что мешало на пути. Катя доказала это, когда уже не раз прикрыла спину. Димон доказал это, когда его дурацкие шутки давали такую нужную секунду разрядки. По крайней мере, в такие моменты Юки чувствовал себя как-то иначе. Даже Лена, которая была слабее всех остальных – держалась.
И если Юки хочет выжить, если хочет стать сильнее и защитить Землю, ему придётся принять всё это. До конца.
Юки глубоко вдохнул, чувствуя, как прохладный воздух Авалона наполняет лёгкие. Что ж, пора домой – парень отправил мысленный запрос на возвращение на Землю.
Очнулся в выделенной ему комнате в усадьбе Демидовых. Юки смотрел в потолок и секунду пытался осознать, где находится. Но едва поднялся на ноги…
– А-А-А-А!
Внезапно тишину разорвал женский, полный отчаяния крик.
Юки замер, прислушиваясь. Ещё один крик, и он узнал голоса – Лена и Олеся. Ноги сами понесли его к двери. Что там происходит⁈
Он выбежал в коридор, чувствуя, как сердце снова ускоряет ритм. Коридор был широким и в его конце, у двери в комнату Жени и Димы, стояла толпа. Лена, Олеся, Дима и… охранник. Его широкая фигура загораживала проход, а лицо было непроницаемым, как каменная плита.
Олеся всхлипывала, её лицо было мокрым от слёз, а руки дрожали, будто она пыталась удержать себя от того, чтобы развалиться на части. Лена же вскрикнула ещё раз, но скорее от удивления и жалости. Она стискивала кулаки так, что костяшки побелели.
Димон стоял прямо перед девушками, и Юки сразу понял, в чём дело.
Его лицо…
Японец замер.
Шрам. Глубокий, рваный, тянулся через всю левую и правую щёки прямо от уголков губ. Он был свежим, но уже затянулся, как будто его оставили не пару часов назад… Будто прошли годы. Димон пытался улыбаться, его губы кривились в привычной ухмылке, но глаза были пустыми, полными шока, который он пытался скрыть.
Юки Митиноши быстро подошёл к друзьям.
– Что случилось? – голос прозвучал тише, чем он хотел, но спокойно.
Димон услышал. Он повернулся, и его улыбка стала чуть шире, но всё такой же натянутой, будто он просто не хотел ещё больше расстраивать девчонок.
– Да так… – сказал он, пожав плечами, но Юки умел читать людей и чувствовал эту внутреннюю бурю в голосе парня. – Поймал подарочек на всю жизнь, по ходу.
Юки посмотрел на шрам. Он был уродливым и грубым, что неудивительно, если вспомнить как выглядят когти демона.
– Что с тобой случилось в том бою с Ревенантом?
– Яд, падла… Не знаю, очки вытекали рекой, а сам я двигаться не мог. Боль была адская, – Димон поморщился, его шрам коряво «улыбнулся». – Если бы не Жека… Он вовремя разобрался в ситуации и отправил меня на тот св… В Авалон.
– Но почему этот шрам остался? – сокрушённо спросила Лена.
– Похоже, нам остаётся только гадать. Возможно, узнаем об этом позже, в Авалоне, – спокойно заметил Юки.
Олеся вдруг бросилась к Димону, её всхлипы стали громче, почти истеричными. Она обхватила его шею руками, её тело дрожало от рыданий.
– Прости, прости, прости, – повторяла она, её голос ломался, как хрупкое стекло. Она начала целовать Диму в щёку, прямо в шрам, не обращая внимания на окружающих. Её пальцы цеплялись за его куртку, будто она боялась, что он исчезнет. Димон замер, его глаза расширились от неожиданности, но потом он мягко отстранил её.
– Лесь, хватит, – сказал он тихо, потом карикатурно махнул кулаком и добавил:
– Шрамы украшают мужчин.
Он снова улыбнулся, но Юки видел, что он был шокирован не меньше Олеси.
Юки вспомнил бой. Олеся, которая бросилась к тому мажорику, который шёл как в трансе. Кто знает, возможно, именно она и спровоцировала всю ту схватку. Ведь пока группа двигалась мимо этих людей, Ревенант не реагировал. А как только Олеся повлияла на разум «ужина» демона D ранга… Вот тогда-то это и случилось. Похоже, она всерьёз винит себя в этом. И правильно делает. Это был крайне необдуманный поступок. Но сейчас не время говорить об этом.
Дима в том бою опять закрыл её собой. Юки понимал парня, он прекрасно читал его истинные чувства к этой девушке.
Взгляд японца остановился на Лене. Она стояла, стиснув кулаки, её глаза метались от Димона к двери, за которой был Женя. Она пыталась что-то сказать, но слова застревали, её лицо искажала смесь тревоги и переживания за Женю. Юки шагнул к ней и мягко коснулся её локтя.
– Пойдём, – сказал он твёрдо. – Посмотрим, что с ним всё в порядке.
Охранник, здоровенный парень с лицом, будто высеченным из камня, преградил им путь. Его глаза были холодными и непреклонными.
– Никого не пускать, – прогундосил он, его голос был тяжёлым и резким. – Приказ Екатерины Демидовой.
– Какого чёрта? – Лена шагнула вперёд, её голос задрожал от нетерпения. – Это наш друг! Мы должны знать, что с ним!
Юки посмотрел на охранника, чувствуя, как внутри поднимается холодная решимость.
– Пропусти, – сказал он тихо, но твёрдо, его глаза сузились, а пальцы невольно сжались в кулаки. – Мы не уйдём, пока не увидим его.
Охранник нахмурился, его лицо исказилось раздражением, но тут за его спиной раздался знакомый голос.
– Пропусти их.
Высокая фигура Романа появилась в коридоре, спокойная, но с той внутренней силой, которая заставляла всех вокруг замолкать. Охранник мгновенно изменился в лице и посторонился. Роман с недоумением посмотрел на рыдающую Олесю, но кивнул Юки и Лене.
– Пойдём внутрь.
Они вошли в комнату.
Женя лежал на кровати. Его лицо было бледным, грудь едва поднималась, дыхание медленное, но ровное. Глаза закрыты, губы слегка приоткрыты, будто он всё ещё сражался где-то в своём сознании.
Лена медленно подошла и села на край кровати, но не рискнула касаться парня. Просто замерла, глядя на его лицо, и поджала губы.
Роман посмотрел на Юки.
– Рассказывай, – сказал он твёрдо, с приказным тоном. – Все подробности.
Юки нахмурился, в груди зажглась искра упрямства, но он одёрнул сам себя. Ведь он уже всё для себя решил – теперь он полноценная часть группы и пока что откажется от собственных планов.
Поэтому коротко пересказал всё. Тул, демоны, Ревенант – всё что знал. Роман слушал молча, а когда Юки закончил, просто кивнул, его лицо осталось непроницаемым.
– Я передам главе клана, – сказал он и вышел, оставив Юки и Лену наедине с Женей.
Лена смотрела на Женю, её лицо искажала тревога.
– Он… он же выживет, да? – спросила она тихо, её голос дрожал, как тонкая струна, готовая лопнуть.
Юки усмехнулся. Он заставил себя говорить твёрдо, чтобы успокоить её, и сам при этом упорно верил в свои слова.
– Если кто и выживет, то это Женя, – сказал он. – Он же упрямый.
Лена кивнула, но её глаза всё ещё были полны переживаний. Она смотрела на Женю, её пальцы сжимались так сильно, что кожа побелела. Юки замолчал и задержал взгляд на лидере группы. Его лицо, даже во сне, казалось напряжённым.
И в этот момент Женя открыл глаза.
Глава 2
Я сидел на террасе усадьбы Демидовых, обхватив ладонями тёплую чашку кофе. Аромат свежесваренных зёрен всегда мне нравился. Сейчас он смешивался с прохладным утренним воздухом Санкт-Петербурга. Это была запланированная встреча тет-а-тет с Катей, было что обсудить, хотя бы того же Ваню – парня, которого мы притащили из Краснодара.
Солнце стояло высоко, заливая город мягким золотистым светом, отражавшимся от стеклянных фасадов небоскрёбов и зеркальной глади Невы.
Петербург жил своей привычной жизнью: где-то вдалеке гудели машины, по набережным неспешно прогуливались туристы, а река отражала редкие облака, плывущие по голубому небу.
Да уж, это место – наша планета Земля, определённо заслуживала шанс на выживание.
В усадьбе Демидовых я всё ещё чувствовал себя как не в своей тарелке. В моём мире, где роскоши не было вовсе, всё гораздо проще. Здесь же всё было слишком идеальным, слишком далёким от моего привычного мира. Но что интересно, похоже я стал привыкать, потому что теперь чётко знал свою цель. И тогда всё остальное меркнет и становится неважным. По крайней мере не до такой степени, чтобы всерьёз переживать об этом.
Катя сидела напротив, откинувшись на спинку плетёного кресла. Её тёмные волосы, обычно собранные в пучок, сегодня были распущены, мягко падая на плечи. Она держала чашку обеими руками, грея пальцы, и её взгляд скользил по саду, где садовник аккуратно подстригал кусты.
Я смотрел на девушку и не мог избавиться от чувства, что она изменилась. Та Катя, которую я знал – резкая, холодная, с гонором, способным пробить стены, – будто растворилась. Передо мной была… Простая девчонка. Задумчивая, может быть уставшая, но точно без привычного пафоса.
Об этом как минимум говорит тот факт, что какие-то условные запреты на перемещения по усадьбе были полностью сняты. Конечно, доступа туда, куда попадают только «избранные» у нас не появилось, но ощущения «клетки» точно исчезло.
Катин взгляд, всегда острый, как лезвия её же кинжалов, теперь был мягче. Она сидела, слегка сгорбившись, и её пальцы нервно постукивали по краю чашки. Что-то в ней надломилось, и я чувствовал это. Может быть и не надломилось, но точно перевернуло восприятие мира.
– Ну что, Жень, – сказала она холодно, но без привычной резкости, почти мягко, – как ощущения спустя два дня после возвращения?
Я сделал глоток кофе, чувствуя, как горьковатый вкус обжигает горло.
Планета Тул.
Это задание до сих пор отдавалось в груди, как удар молота. Разрушенные небоскрёбы, запах гари и крови, демоны, лезущие из разломов, и тот жуткий рёв демонического принца, от которого сама земля дрожала.
Я видел, как он вылезал из разлома – его исполинские руки, когти размером с башни, глаза, горящие, как звёзды в агонии. Я пережил это, но каждый раз, закрывая глаза, видел его лицо, и внутри всё сжималось от какого-то странного, почти болезненного восхищения. Восхищения силы тех пятерых героев.
– Как будто меня через мясорубку пропустили, – ответил я, глядя ей в глаза. Её взгляд на секунду задержался на мне, и я заметил, как её губы дрогнули, будто она хотела улыбнуться, но передумала. – А ты? Ты будто изменилась, нет?
Она отвела взгляд, её пальцы замерли на чашке. Молчание повисло между нами, но оно не было неловким – скорее, таким, когда оба знают, что слова не нужны, но всё же хочется их найти. Она слегка наклонила голову, и прядь волос упала ей на лицо. Катя не стала её убирать.
– Изменилась? – переспросила она тихо. Её голос был почти шёпотом, и в нём чувствовалась какая-то хрупкость, которую я никогда раньше не замечал. – Может, просто устала притворяться, что всё под контролем. А может всё зашло слишком далеко, и теперь я должна всерьёз задуматься над тем, что правильно, а что нет.
Я молчал, давая ей продолжить. Тул изменил нас всех – глупо это не признавать. Но Катя молчала, и давить не собирался.
– Что там с Ваней? – сменил я тему разговора. Наклонился чуть ближе, опершись локтями на стол, и заметил, как она поджала губы, будто я спросил о том, о чём она и так думала.
Её взгляд метнулся ко мне, и на секунду в нём мелькнула прежняя Катя – та хладнокровная стерва. Но девушка тут же расслабилась, её плечи опустились, и она кивнула, едва заметно.
– Ваня… – повторила Катя медленно. – Что ж, в результате «обработки» этого парня, всё будто бы указывает на твою правоту.
Я знал, что был прав. Ваня, худощавый парнишка, внук моей соседки, попал под влияние культа на Земле. Мы вытащили его, привезли сюда, в усадьбу, чтобы держать под контролем.
– Культ сломал его, заронил в него что-то тёмное, и теперь он под наблюдением, – сказала Катя.
– Так какой план? – спросил я, настаивая.
– Мы знаем, что делаем. Сегодня вернём его в Краснодар, – кивнула Катя. – И будем пристально следить. Сам знаешь, информации о культах больше нет. Мы искали. Так что будем надеяться, что парень даст нам первую ниточку, за которую потянем этот клубок.
– Хороший план, – сказал я, кивнув в ответ. – Пожалуй, сейчас это единственное, что мы можем сделать.
Катя посмотрела на меня, и на этот раз улыбнулась.
– Спасибо, что оценил нашу работу по достоинству, – сказала она, и в её голосе мелькнула насмешка.
Я усмехнулся, чувствуя, как напряжение между нами немного спадает. Мы сидели так ещё минуту, молча, глядя на Неву, и я вдруг понял, что впервые за долгое время вижу её не как Демидову, не как бойца, а как Катю – девушку, которая наконец-то начала мыслить в нужном направлении.
– Моррайя… – сказал я, отводя взгляд к остывшему кофе. – Надеюсь мы сможем остановить культизм в зародыше.
Катя кивнула, её пальцы снова начали постукивать по чашке, но теперь это было не нервно, а скорее задумчиво.
– Миссий на Землю же нет? – спросила она скорее с утверждением. Затем наклонилась ближе ко мне и посмотрела на меня с любопытством.
Я задумался. Да, миссий точно нет. Но это не значило, что не может случиться непоправимое, если мы не будем достаточно внимательны.
Тул был почти один в один как Земля. А ещё… Он был адом.
Адом, который сделал меня сильнее. Каждый бой, каждый удар, каждый момент, когда я думал, что это конец… Это невероятное чувство восторга, когда пасть Ревенанта лопнула. Всё это было как огонь, который закаляет сталь.
Оказывается, я любил это чувство – стоять на грани, когда кровь кипит, когда ты чувствуешь такую безграничную силу…
Но цена за «Берсерк» была высокой. Теперь на моих навыках и характеристиках дикий штраф и с этим нужно что-то делать.
Мысли невольно вернулись к тому, какие решения я должен был принимать на той планете. Дима лежит на земле, его лицо, уже изуродованное шрамами – бледное. Его духовное тело угасает, очки Авалона уходят в минус. И я знаю, как надо действовать. Я сижу над ним, сжимаю меч и отрубаю ему голову.
Юки постигла та же участь. Он сам сказал сделать это, то, о чём мы договаривались. И я сделал.
Мы обсуждали это ранее, в первый день после того, как я очнулся. Не то чтобы кто-то из нас переживал, мы скорее просто закрыли этот вопрос.
– Ты сделал, что должен был, Жек, – сказал Дима и хлопнул меня по плечу. – Не парься.
– Да я и не парюсь, – я усмехнулся. – Сами же эту тему зачем-то подняли.
– Ну мне вот очень хотелось обсудить с каким удовольствием мне друг отрубил башку, – хохотнул Димон. – Что уж тут, я романтик.
Я посмеялся тогда и кивнул, а сам смотрел на лицо парня. Дима всё чаще пытался шутить, как всегда, но я видел тоску в его глазах. Шрамы будто стали для него приговором.
Так уж вышло, что Димон парень, который всегда мечтал о любви. Всегда заявлял, что он «однолюб» и мечтает о девушке, которая будет с ним просто потому, что он – это он. И это абсолютно нормально, даже в текущих реалиях – многим рядом нужен кто-то такой.
Но теперь Димка смотрел в зеркало и видел эту «мясную шутку», как он сам это называл.
«Мясная шутка».
Я пытался объяснить, что шрамы – фигня, что нормальная девчонка будет с ним уж точно не за красивое личико. Да он кивал, да соглашался, но я видел, что он понимает мои слова только умом. А вот внутри… Ну что ж, он не кисейная барышня, пройдёт чуть времени и свыкнется. Всё что нужно – я сказал.
– Жень, – голос Кати вырвал меня из воспоминаний. Она смотрела на меня, слегка прищурившись, и её губы снова дрогнули в той самой лёгкой улыбке. – Ты ещё тут?
Я моргнул, возвращаясь к реальности. Солнце уже поднялось выше, и его лучи били в глаза, отражаясь от стеклянных фасадов города. Я заметил, как Катя слегка наклонилась ко мне, её локти упёрлись в стол, и расстояние между нами стало меньше. Её пальцы перестали постукивать по чашке, и теперь она просто смотрела на меня, будто ждала, что я скажу что-то важное.
– Извини, – буркнул я, не отводя взгляд от Невы. – Задумался.
– Как я и сказала, Ваню отправят в Краснодар сегодня, – сказала она. – Но я хотела обсудить с тобой потенциал угрозы. Если культы…
– Перестань. – перебил я, наклоняясь ближе. – Что бы там ни было, если это начнётся, нужно будет подтянуть все возможные силы. Я же могу рассчитывать на тебя в этом плане?
Катя посмотрела на меня, и на этот раз её улыбка была шире, почти тёплой.
– Ты всегда такой! – сказала она с лёгким раздражением. – Всегда думаешь, что всё получится, даже если все законы природы говорят об обратном! Вот и сейчас уверен, что культы уничтожить будет так просто!
– Кто говорит, что просто? – я удивлённо вскинул брови. – Просто это то, что будет нужно сделать обязательно. И кто, если не твой клан, должен будет помочь, верно?
Она усмехнулась, откинулась на спинку кресла и закинула ладони за голову, задумавшись.
– Ладно, Жень, – сказала она, возвращаясь к своему обычному тону. – Я всерьёз об этом подумаю. Но нам нужно больше информации, поэтому подождём куда выведет этот Ваня. Кстати, что планируешь теперь делать?
Я глубоко вздохнул и выдохнул, потому что знал, о чём спрашивает Катя.
Штраф, который висел на мне, всё ещё давил, как гиря. Но мои мысли текли в другом направлении.
Лиандра упомянула какой-то «слой» и именно тогда сказала и о Зелье Восстановления. Но так уж вышло, что поболтать об этом случая не представилось.
– Возможно Милена сможет помочь, – сказал я, глядя ей в глаза. – Ей лисица точно рассказала.
– Это мне не нравится, – сказала Катя, и её голос стал злее. – Эта особа слишком высокого о себе мнения.
– Тем не менее, ты выжила в том апокалипсисе, а она нет, – я пожал плечами. – Может что и скажет.
Катя кивнула, её глаза загорелись, словно она радовалась подобному исходу.
– Милена так Милена, – сказала она сухо.
Я усмехнулся.
– Ладно, – Катя встала с кресла. – Пора рассказать, о чём все спрашивают. Теперь, когда смогли утрясти все дела.
– Да, пора, – я кивнул.
Если в первый день нас с Катей особо не трогали, то на второй просто засыпали вопросами. Ведь никто так и не знал, чем всё закончилось. Стримов нет, информации ноль. Большая часть F ранговых бойцов погибла ещё до самой важной заварушки.
Единственное, что я рассказал на второй день – про свой берсерк.
Конечно, когда команда узнала о моём убийстве Ревенанта… Что ж, они были в шоке.
Лена смотрела на меня, как на монстра, даже Юки не просто кивнул, его глаза очень забавно округлились. Ну а Димон сказал что-то про то, что хотел бы видеть это своими глазами. А ещё я заметил, как Олеся изменила отношение к лучнику. Она стала мягче, даже поцеловала его в щёку пару раз, но Димон отмахивался, ему явно было некомфортно. Я примерно понимал, что происходит, но лезть в их дела не собирался. Разберутся.
– Пойдём, – сказала Катя, кивнув в сторону двери.
Роскошь усадьбы невольно бросалась в глаза. Мраморные полы, хрустальные люстры, картины в золочёных рамах. Мы шли в столовую на первом этаже. Именно там мы решили рассказать остальным о том, чем закончилась битва на планете Тул. Чтобы нам никто не мешал.
Столовая была огромной: длинный стол из тёмного дерева, окружённый стульями с бархатными сиденьями, накрыт белоснежной скатертью. Прислуга двигалась бесшумно, расставляя серебряные приборы, хрустальные бокалы и тарелки. На столе стояли блюда: жареное мясо, украшенное травами, овощи, нарезанные с ювелирной точностью, корзины с тёплым хлебом, от которого шёл умопомрачительный аромат. Бутылки с вином и графины с водой сверкали в свете люстр. Я смотрел на это и почему-то вспомнил, как мы с Димоном жрали пиццу и пельмени.
Катя уже отправила какого-то охранника сообщить остальным, что всё готово.
Лена вошла первой. Её светлые волосы были заплетены в косу. Я смотрел на неё и вспомнил, как сильно она обрадовалась, когда я очнулся. Вцепилась в меня так, будто боялась, что я исчезну.
Тогда, открыв глаза, я первым делом увидел её лицо – раскрасневшееся, с глазами, полными тревоги.
– Женя, – прошептала она.
А чуть позже, через пару часов, когда мы остались одни…
Лена подалась ближе, и, не дав мне ничего сказать, прильнула ко мне, её губы впились в мои с поцелуем, полном почти яростной страсти. Это не было нежно – это было голодно, сочно, мягкие изгибы её фигуры будили во мне животное желание. Её тело прижалось ещё ближе, и я даже не сразу осознал, как мои руки ухватили её за ягодицы, когда она напрыгнула на меня как кошка.
Всё вокруг исчезло.
Её поцелуи стали глубже, медленнее, но не менее жадными. Она встала на пол, отстранилась лишь на миг, чтобы стянуть с себя рубашку, и я замер, глядя на её сексуальную фигуру. Она вернулась ко мне, её руки скользнули под мою одежду, пальцы прошлись по груди. Я ответил, мои руки нашли её бёдра, притягивая её ближе.
Она прижалась ко мне всем телом, её губы снова нашли мои, и в этой животной страсти мы упали на кровать. Её дыхание, теперь уже сбивчивое и горячее, смешивалось с моим, а тело двигалось с диким темпом. Это было не просто желание – это была потребность, её способ сказать, что я нужен ей. И сказала она это дважды, чтобы я точно запомнил.
Я поймал себя на том, что невольно улыбаюсь этим воспоминаниям. Тот момент был яркий. Лена отдала всю себя. И это было… чёрт, это было круто.
Но сейчас держится спокойно и уверенно, минута слабости явно прошла. Она кивнула мне, слегка улыбнулась и села рядом, чмокнув в щёку. Я улыбнулся в ответ.
Юки и Димон вошли вместе следом. Первый – как всегда спокойный, с непроницаемым лицом, его глаза скользили по комнате, оценивая всё. Он всегда был таким – собранным, готовым к бою. Искал опасность даже здесь. Я уважал его за это, сколько раз уже вот эта собранность, которая кому-то могла показаться перегибом, спасла нас? Взять даже наше появление на Туле – не предупреди он меня, увидел бы я ту тень? Смог бы спасти рывком девчонок? Не уверен. Юки сел рядом с Леной и молча кивнул мне.
Ну а Димон…
Его лицо, покрытое шрамами, выглядело ещё хуже в ярком свете. Но глаза искрились, словно он и не думал о них. Похоже, постепенно привыкал.
Олеся чуть задержалась, её шаги были лёгкими, но в глазах – тень неуверенности. Что ж, Тул дался девчонке тяжело. Она явно винила себя за то, что случилось. Я вспомнил, как она рассказывала о том, что хотела стать врачом и спасать людей. Вот только с Ревенантом вышло ровно наоборот. Катя как-то обмолвилась, что обсудила это с ней, но что-то результата не последовало.
– Как же тут офигенно вкусно пахнет, народ, – улыбнулся Димон и потянулся к мясу.
Мы улыбнулись. Не знаю, откуда взялась эта нить напряжения, но с фразой везунчика она исчезла.
– Ну что ж, – сказала Катя. Её голос был спокойным. – Теперь Женя удовлетворит ваше любопытство и расскажет, что было в конце миссии.
– Пожалуйста, скажи, что ты там в соло всех завалил, – хмыкнул Димон, намазывая масло на хлеб.
– Что ж, сольники там и вправду были, – усмехнулся я в ответ. – Но я скорее был наблюдателем.
– Ну же! Не томи! – в нетерпении сказала Лена.
И я начал рассказывать. Рассказывать о том, что никогда в жизни не смог бы забыть.
