Текст книги "Скрытый космос (Книга 3, 1967-1968)"

Автор книги: Николай Каманин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

За час до экзаменов я побеседовал с Береговым и предупредил его, что как председатель экзаменационной комиссии я сделаю все возможное, чтобы исключить возможные попытки необъективной оценки его знаний со стороны отдельных членов комиссии. Попросил Берегового держаться поспокойнее и доказать, что он отлично подготовлен, в чем я никогда не сомневался. Береговой поблагодарил за внимание и доверие к нему и заверил меня: "Иду на экзамен, как в бой, и оправдаю ваше доверие".

Обстановка для экзаменуемых была довольно сложной. Мы разрешили им при подготовке к ответам пользоваться только теми материалами, которые будут с ними в полете (бортжурнал, инструкции). Каждый экзаменуемый должен был ответить на пять обязательных и три дополнительных вопроса. Вопросы были трудными и охватывали весь объем знаний, необходимых космонавту для успешного выполнения космического полета. Заместителем меня как председателя экзаменационной комиссии был академик Мишин. В составе комиссии были главные конструкторы, доктора наук, генералы и летавшие космонавты: Трегуб, Раушенбах, Алексеев, Анохин, Гуровский, Волков, Кузнецов, Мороз, Беляев, Николаев и другие товарищи – всего 25 человек. Во время экзаменов проводилась киносъемка, что тоже не могло не мешать экзаменуемым.

Скажу откровенно: я волновался за Берегового. Но все прошло хорошо Береговой держался безукоризненно и отвечал на вопросы четко и немногословно. Чувствовалось, что он отлично знает корабль "Союз", все его системы и оборудование, хорошо представляет условия полета и сумеет применить свои знания и опыт летчика-испытателя. Волынов и Шаталов также показали глубокие знания.

Комиссия единогласно решила, что Береговой, Волынов и Шаталов отлично подготовлены к полету на космическом корабле "Союз". После экзаменов все члены комиссии пообедали вместе с космонавтами. Мороз, я и Кузнецов подняли тосты за укрепление связей ВВС с ЦКБЭМ и промышленностью, за дальнейшие успехи в освоении космоса. В.П.Мишин высказался за дальнейшее совершенствование учебного процесса подготовки космонавтов и более активное участие в этом процессе специалистов из промышленности.

После обеда мы с Мишиным рассмотрели предложения об уточнении состава экипажей для облета Луны. Решили готовить для этой цели три экипажа:

1) Леонов – Макаров (дублер – Куклин);

2) Быковский – Рукавишников (дублер – Климук);

3) Попович – Севастьянов (дублер – Волошин).

Кроме этих экипажей в группе "Л-1" остаются Воронов, Артюхин и Ершов.

Вечером мне пришлось собрать руководство ЦПК и летавших космонавтов, чтобы обсудить с ними новое происшествие с Алексеем Леоновым. Возвращаясь вечером 26 сентября из Москвы домой, при обгоне автобуса на 24-м километре Щелковского шоссе Леонов разбил свою "Волгу", чудом оставшись невредимым. Это второе тяжелое происшествие с Леоновым по его вине за последние четыре месяца (30 мая он разбил автомашину при обгоне самосвала, за что был серьезно наказан мною). Николаев, Беляев, Попович и Быковский осудили проступок Леонова, подтвердив, что он часто нарушает правила уличного движения. Решил объявить Леонову (он признал свою вину) выговор в приказе и запретил ему управление автомобилем на полгода.

1 октября.

Вчера снова был в Центре. Провел совещание с космонавтами группы "Л-1" и группы "Союз" по уточнению программ их подготовки. Для группы "Л-1" самым сложным является организация орбитальных полетов для нелетавших космонавтов (Макаров, Рукавишников, Севастьянов), а также подготовка по автономной навигации. Для группы "Союз" первоочередными задачами будут полеты на невесомость и тренировки в ТБК-60. Сейчас у нас еще нет ясности со сроками полетов экипажей вокруг Луны – по решениям высоких инстанций эти полеты должны быть выполнены в текущем году, но все графики и планы поломаны из-за большого числа аварий и происшествий. Наиболее вероятно, что пилотируемый облет Луны будет совершен в апреле или мае 1969 года. Нет твердого графика и по пилотируемым полетам "Союзов": полет по варианту "0+1" перенесен на 25 октября – и этот срок, по-видимому, будет выдержан, – а полет четырех космонавтов (вариант "1+3") из-за неготовности кораблей переносится на декабрь, а скорее всего – на февраль-март будущего года. Длительные перерывы в космических полетах и бесконечные переносы сроков их выполнения отрицательно сказываются на настроении космонавтов и качестве их подготовки.

Беседовал с Георгием Береговым. После отличной сдачи экзамена его настроение заметно улучшилось, но полной уверенности в том, что он полетит на "Союзе", у него нет. Я посоветовал Береговому держаться потверже: теперь нет никаких оснований для сомнений – все зависит в первую очередь от него самого, от его самочувствия и уверенности в своих силах.

Заезжал на квартиру к Алексею Леонову. Ему снова не повезло, и он лежит в постели с забинтованным носом. Вечером 27 сентября, через два-три часа после моей с ним беседы, Леонов отправился в гараж и занялся ремонтом своей "Волги". Положив доски на сиденье машины, он принялся с помощью домкрата выправлять вмятины на крыше кузова, но домкрат сорвался, и одной из досок Леонов получил сильный удар по носу. На этот раз он отделался царапинами и ушибом, но могло быть и хуже. Придется лично заняться Леоновым: три серьезных происшествия за четыре месяца – это, пожалуй, многовато. Тревожит мысль о том, что если он так неудачлив на Земле, то можно ли его снова послать в космос, тем более в облет Луны. Врачи пока не отмечают отклонений в здоровье и поведении Леонова, но какие-то изменения у него, видимо, есть, и их надо обнаружить. Мне кажется, что в последнее время Леонов слишком возбужден, меньше занимается спортом, излишне часто ездит в Москву и с некоторой заносчивостью относится к другим космонавтам и товарищам по работе. Я посоветовал ему отдохнуть два-три дня, не выходя на работу.

Заходил ко мне Герман Титов, просмотрели вместе с ним тексты его выступлений в Мексике.

Позвонила Валя Терешкова и радостно доложила, что она была принята Д.С.Полянским, обещавшим поддержать ее ходатайство о выделении Комитету советских женщин дома в Москве, автомашин, "ВЧ"-связи и кремлевского телефона. Валя не знает, что Полянский следует указанию Косыгина, – по всем этим вопросам мы уже говорили с Сусловым и Косыгиным, и оба они обещали оказать свою помощь.

3 октября.

Накануне провел заседание комиссии по увековечению имени Юрия Гагарина. Присутствовали Попов, Камшалов, Осипов, Кузнецов, космонавты, скульпторы, художники, архитекторы.

Заслушали доклад Германа Титова о проекте нового обелиска на месте посадки корабля "Восток" 12 апреля 1961 года и о мероприятиях Саратовского облисполкома по благоустройству прилегающей к обелиску территории (насаждение парка, строительство гостиницы, музея, подъездной дороги и пристани на озере). Решили выделить группу художников и архитекторов для оказания помощи саратовским товарищам и создания нового обелиска (прежний обелиск является уменьшенной копией московского монумента, выполненного Файдышем и установленного неподалеку от ВДНХ, и не отражает наглядно историческое событие – успешное завершение первого в мире полета человека в космос).

Леонов и Попович сообщили о предложениях космонавтов и руководства Владимирской области о постройке обелиска на месте гибели Гагарина и Серегина, а также о создании двух небольших музеев в районе, прилегающем к месту катастрофы. Предлагается: установить скульптуры Гагарина и Серегина в летной форме на месте падения самолета; на опушке леса (на удалении в один километр от места катастрофы) построить музей Гагарина; в городе Покров построить музей, посвященный исследованию космоса; оба музея связать асфальтированным шоссе протяженностью 20 километров. Для разработки этих предложений комиссия выделила две группы скульпторов и архитекторов.

Для работы над проектом памятника в Звездном городке решили образовать три авторских коллектива и высказали пожелание, чтобы памятник запечатлел Гагарина таким, каким он был среди своих товарищей по работе и в семье (поменьше официоза). В городе Гагарине (бывший Гжатск) рекомендовали установить скульптуру молодого Гагарина (примерно такого, каким он выглядит на фотоснимке, запечатлевшем его – курсанта аэроклуба – на крыле самолета Як-18). Разработку проекта обелиска на площади Гагарина в Москве поручили трем авторским группам, признав целесообразным не ограничивать их творческую фантазию никакими рамками. К каждому творческому коллективу прикрепили по два космонавта. Состав каждой авторской группы и задания на разработку проектов будут оформлены приказом министра культуры.

Имел большой и неприятный разговор с генералом Кузнецовым и космонавтами Николаевым и Беляевым. Будучи членами экзаменационной комиссии они 27 сентября поставили Береговому оценку "пять" и вместе с другими поставили свои подписи под заключением: "...годен к полету на космическом корабле "Союз"..." А сегодня все трое высказывают сомнения в способности Берегового успешно выполнить космический полет: "Провалы в памяти, невнимательность, ошибки в логике мышления..." Я догадывался, что они настроены против Берегового, но, думаю, после подписания ими экзаменационного акта и нашего доклада правительству о готовности трех космонавтов к полету на "Союзе" не совсем этично высказывать сомнения в кандидатуре Берегового. Выслушав эти сомнения, я хотел было прервать и крепко отругать капитулянтов, но желание понять мотивы негативного отношения к Береговому взяло верх, и я дослушал все их высказывания до конца.

5 октября.

Вчера был в полку у товарища Алексеева – проверял тренировки космонавтов Шонина, Хрунова и Елисеева в полете на невесомость на самолете Ту-104.

На борту самолета, пилотируемого летчиком Суриковым, были установлены макеты двух состыкованных кораблей "Союз". Хрунов и Елисеев тренировались в надевании скафандров в условиях невесомости, в выходе в "открытый космос", возвращении и переходе из корабля в корабль, а Шонин в роли командира пассивного корабля контролировал все выполняемые ими операции. За полет общей продолжительностью 1 час 40 минут было сделано пять "горок" – при длительности каждого сеанса невесомости в 20-25 секунд суммарное время пребывания космонавтов в состоянии невесомости составило всего 100-120 секунд. За эти короткие секунды они должны научиться надевать скафандры и переходить из корабля в корабль. В условиях реального космического полета у них будет больше времени на выполнение этих операций, но при тренировках на самолете им приходится изрядно попотеть. После посадки самолета я побеседовал с экипажем Ту-104, врачами, инструкторами и самими космонавтами – по общему мнению, первый после длительного перерыва (не летали со дня гибели Гагарина) полет на невесомость был выполнен отлично.

Надо сказать, что полеты на невесомость на Ту-104 значительно опаснее, чем обычные полеты с пассажирами: "горки" и пикирования создают большие напряжения в конструкции самолета и усложненные условия для работы его силовой установки и оборудования. Поэтому для каждого участника таких полетов (всего на боту самолета Ту-104 при проведении тренировок на невесомость находится не менее 18 человек) выделяется индивидуальный парашют. Для аварийного покидания самолета в нем имеются три люка. Наземные тренировки показали, что минимальное время на покидание самолета в аварийной обстановке всем личным составом составляет 32 секунды, а при неблагоприятных условиях оно возрастает до двух минут. Я приказал продолжить тренировки по аварийному покиданию самолета и работы по совершенствованию всех мероприятий, обеспечивающих безопасность полетов на невесомость. Выяснилось, кроме того, что экипажи самолетов Ту-104 имеют малый (всего 55-60 часов) годовой налет. Обязал генерала Кузнецова планировать, начиная с 1969 года, годовой налет для экипажей Ту-104 в пределах 150-200 часов, а до конца текущего года обеспечить еще по 40-50 часов налета на каждого летчика.

С космодрома сообщили, что для тренировок космонавтов в корабле "Союз" отводятся 7 и 8 октября. Приказал Кузнецову вместе с Береговым, Волыновым, Шаталовым и всеми специалистами завтра вылететь на космодром. К.А.Керимов сообщил по телефону о том, что по рекомендации высоких инстанций Госкомиссия всем составом должна 8-9 октября вылететь на космодром с задачей осуществить пуск пилотируемого корабля "Союз" в период 25-30 октября. Я ответил Кериму Алиевичу, что приветствую такое решение.

Вечером встречался с Георгием Береговым. Мы с ним старые однополчане, но, если мне не изменяет память, ни разу вместе не фотографировались – по просьбе кинооператора Макарова и фотокорреспондента Моклецова нам пришлось немного попозировать. К съемкам я намеренно привлек Беляева, Николаева и Кузнецова – пусть они прочувствуют, что несмотря на все их сомнения в Береговом он остается первым кандидатом на предстоящий полет.

Имел сегодня разговор с генералом Кутаховым, исполняющим должность Главкома. Он напомнил мне, что Шаталов является его выдвиженцем в космонавты, и сказал: "Не в службу, а в дружбу... Устрой так, чтобы Шаталов полетел в космос одним из первых..." Мне уже было известно, что 3 октября Кутахов принимал Шаталова и обещал ему свою поддержку. Я ответил, что Шаталов готовится к предстоящим полетам на "Союзах", но пока что в роли дублера, и что его полет наиболее вероятен только в 1969 году – после того, как слетают Береговой и Волынов.

Итак, в ВВС выявились уже четыре "противника" Берегового – Кутахов, Кузнецов, Николаев, Беляев. Много их и в ЦКБЭМ (нельзя забывать, что мы отбили кандидатуру Феоктистова, заменив его Береговым). В этих условиях малейший промах Берегового будет использован против него и Каманина, но меня это не пугает: я уверен, что самым лучшим кандидатом на полет является Береговой, хотя окончательное решение о том, кто первым полетит на "Союзе", будет принято, как всегда, на космодроме, когда все три кандидата полностью закончат все тренировки и пройдут медицинские обследования и весь цикл предполетной подготовки.

3 октября на борту океанографического судна "Василий Головнин" прибыл в Бомбей космический корабль Л-1 № 9 ("Зонд-5"), приводнившийся в Индийском океане после успешного облета Луны. 4 октября на самолете Ан-12 "Зонд-5" доставлен из Бомбея в Москву.

7 октября.

Вчера генерал Кузнецов и группа космонавтов (Береговой, Волынов, Шаталов), врачей и инженеров улетели на двух самолетах на космодром. Там они проведут тренировки на корабле "Союз" и через три дня вернутся в Москву. Сегодня Кузнецов доложил по телефону с космодрома, что занятия проводятся точно по расписанию и будут закончены 8 октября к 16:00. Мишин и Керимов уверяют, что пуск двух кораблей "Союз" вполне реален в период с 25 по 30 октября. Вылет космонавтов на полигон для непосредственной подготовки к полету будем планировать на 14 октября. Сегодня звонили от Л. В. Смирнова и предупредили: "На днях состоится заседание ВПК, вам и космонавтам группы "Союз" быть обязательно". На завтра намечено заседание лунного совета, на котором будут Келдыш, Мишин, Керимов и другие товарищи, от которых зависят сроки пусков, – там и уточним дату вылета на космодром.

Звонил Г. А. Тюлин – он обеспокоен тем, что тактико-технические требования к кораблю Л-1 до сих пор не подписаны представителями ВВС. Я заверил Георгия Александровича, что этот документ мы подпишем, и одновременно попросил его поставить перед Госкомиссией вопрос о ходе подготовки экипажей для Л-1 (меня больше всего беспокоит отсутствие опыта орбитальных полетов у большинства кандидатов на участие в пилотируемом облете Луны). Тюлин не смог дать мне удовлетворительный ответ на этот трудный вопрос, которым я донимаю его уже больше года.

В поступившем сегодня сообщении ТАСС имеются сведения о том, что США намерены уже в декабре осуществить облет Луны кораблем "Аполлон-8" с тремя астронавтами на борту. Я считаю это чистейшей авантюрой: американцы не имеют опыта возвращения кораблей на Землю со второй космической скоростью, да и ракета "Сатурн-5" еще недостаточно надежна (было выполнено всего два пуска, один из которых оказался неудачным). Вероятность печального исхода такого полета очень велика, но нельзя и утверждать, что нет никаких шансов на его успешное завершение. Устроители этой авантюры, по-видимому, полагают, что такой полет при любом его исходе пойдет на пользу космической программе США: в любом случае можно будет добиваться от правительства дополнительных ассигнований на космические исследования.

8 октября.

Больше часа беседовал с Вершининым. Главком интересовался подробностями полета и посадки "Зонда-5" и его состоянием после приводнения. Говорили и о предстоящих пилотируемых полетах кораблей "Союз". Вершинин согласился с моим мнением, что в первый полет (вариант "0+1") следует послать Берегового.

Дал команду генералу Кузнецову завтра вместе с космонавтами вернуться в Москву, закончить здесь все тренировки на тренажерах и снова возвращаться на космодром 14 октября.

Завтра в 9:00 вместе с В.П.Мишиным, К.А.Керимовым и большой группой специалистов на самолете Ил-18 вылетаем на полигон. До пуска остается еще более двух недель – можно было бы вылететь и попозже, – но для Мишина и других членов Госкомиссии важно наблюдать и контролировать весь процесс подготовки кораблей и носителей к полету.

9 октября. Тюра-Там.

Прилетели на космодром. Последнее время я редко играю в шахматы, но сегодня все четыре часа полета сражался за шахматной доской с главными конструкторами. Сыграл пять партий и все выиграл: по две у Конопатова и Мнацаканяна и одну – у Тополя (последний намеревался взять реванш за "невезение представителей промышленности", но и ему пришлось прочувствовать горечь поражения).

На аэродроме Тюра-Там нас встретил заместитель технического руководителя Е.А.Фролов. Он доложил, что пока работы по подготовке обоих кораблей "Союз" идут по графику и, если не будет больших срывов и накладок, то их пуски могут состояться 24-25 октября.

Плохо, что с нами не прилетел Мишин, – он опять заболел. Частые "болезни" Мишина связаны с его выпивками. Обидно, что на месте Королева оказалась такая неустойчивая личность, – это многое портит в нашем деле.

С нами прилетела группа врачей и инженеров, работы здесь для всех много, и Керимов поступил правильно, решив пораньше прибыть на полигон. Вечером я провел с нашими специалистами инструктивное совещание, каждому поставил конкретную задачу на завтра. Особого внимания потребует разработка расписаний предстартового и стартового дней. Беспокоит меня и якобы избыточный (80,4 килограмма) вес Берегового: при таком весе космонавта затруднена центровка его в кресле, и врачи Минздрава (Егоров) и представители Северина (Михайлов) высказывают сомнения в возможности допуска Берегового к полету. Я думаю, что в этом деле приложили руку "друзья" Берегового. Придется завтра самому изучить этот вопрос и принять по нему обоснованное решение.

Старт пилотируемого "Союза" намечен на 13:00 московского времени – это означает, что его посадка должна произойти около полудня, то есть в самую ветреную часть суток. Я знаю, что возможности переноса старта ближе к утру ограничены: выбор времени старта в этом полете диктуется стремлением обеспечить стыковку кораблей в светлое время, но надо будет еще раз проверить все расчеты и взвесить, что важнее – осуществление стыковки "Союзов" на первом же витке полета пилотируемого (активного) корабля или обеспечение его безопасной посадки.

10 октября.

Был на 31-й площадке, осмотрел оба корабля "Союз", беседовал с Фроловым, Тополем и военными испытателями.

Принято окончательное решение: пассивный "Союз" будем пускать 24 октября со второй площадки, а активный – с 31-й 25 октября. Все полеты космонавтов, в том числе и последний полет Комарова, осуществлялись со второй площадки – предстоящий пуск активного корабля станет первым, нарушающим установившуюся традицию.

Провел совещание медиков ВВС и Минздрава (группу гражданских врачей на космодроме возглавляет космонавт Б.Б.Егоров), договорились по всем вопросам медицинского обеспечения подготовки и проведения полета космонавта на активном "Союзе". Потом вместе с В.А.Смирновым, полковником Терентьевым и специалистами от Северина подробно рассмотрели вопрос о центровке Берегового в кресле корабля.

Полгода назад Береговой весил 86 килограммов, и я, предвидя трудности с назначением его первым кандидатом на полет, рекомендовал ему снизить свой вес до 80 килограммов. Последние замеры показали, что Береговой выполнил мою рекомендацию, – сейчас он весит 80,4 килограмма. При таком весе центровка космонавта в кресле почти укладывается в допустимые пределы, а если еще учесть, что в полете он потеряет два-три килограмма веса, то при посадке корабля центровка будет соответствовать самым жестким требованиям. Требования к центровке должны быть строго соблюдены – это обеспечит лучшую переносимость космонавтом перегрузок при посадке в усложненных условиях (отказ двигателей мягкой посадки, боковой ветер силой свыше 15 метров в секунду, уклоны местности).

Просмотрел список командируемых на полигон представителей ВВС, в нем оказалось более 60 фамилий. Сократил список на 12 человек – часть товарищей направим прямо в Евпаторию и на другие наблюдательные измерительные пункты. И все же через два-три дня здесь соберутся свыше 40 специалистов ВВС, в том числе не менее десяти космонавтов.

11 октября.

Теплый солнечный день, ветер умеренный, температура воздуха около 20 градусов. В семь утра, когда солнце едва-едва поднялось из-за горизонта, было довольно прохладно (+3 градуса), но мы все же провели физзарядку на свежем воздухе.

На 31-й площадке сегодня тревожно: на одном из кораблей обнаружена неисправность в системе терморегулирования. Корабль придется разбирать, а это вызовет задержку в тренировках космонавтов.

Получено сообщение о новом полете американцев – сегодня они вывели на околоземную орбиту "Аполлон-7" с тремя астронавтами на борту. Полет запланирован на 11 суток, его главная задача – испытание лунного корабля на максимальную продолжительность пребывания в космосе. Несколько месяцев тому назад американцы объявили дату этого полета – 11 октября – и точно ее выдержали.

Поздно вечером из Москвы сообщили, что 14 октября в правительстве будет решаться вопрос об экипажах для "Союзов" и я должен доложить о готовности космонавтов. Придется завтра утром вылететь в Москву.

15 октября.

Три дня был в Москве. Вчера на заседании ВПК Совмина доложил о подготовке экипажей к предстоящему полету и представил космонавтов. Заседание вел Л.В.Смирнов; присутствовали: Афанасьев, Титов, Пашков, Строев, Дементьев, Зверев, Калмыков, Тюлин, Мишин. Единогласно принято решение готовить пуск двух кораблей "Союз" в период 24-26 октября. Командиром активного корабля "Союз" утвердили полковника Берегового, а его дублерами подполковников Волынова и Шаталова.

Сегодня вместе с космонавтами и представителями промышленности вернулся на космодром. В полете обыграл в шахматы академика Мишина и доктора технических наук Лобанова (Лобанов назначен вместо Ткачева Главным конструктором парашютных систем).

Вечером был с космонавтами на 3-й площадке, где мы познакомились с выполнением графика испытаний. Присутствовали на техническом руководстве, на котором Мишин с пристрастием допрашивал всех главных конструкторов систем. На обоих кораблях при испытаниях было много замечаний. Так, корабль № 10 (активный) имел 18 существенных (а всего 55) замечаний – одиннадцать из них устранили, а остальные семь решением руководства "допущены в полет". Ни одно из "допущенных в полет" замечаний не может стать источником аварийной ситуации, но может отрицательно повлиять на качество выполнения отдельных операций, в частности, при проведении телепередач из бытового отсека корабля.

В последние месяцы мои взаимоотношения с Мишиным заметно улучшились. Я делаю все возможное, чтобы поддержать его авторитет среди космонавтов.

16 октября.

Космонавты вместе с методистами приступили к окончательной отработке бортжурналов – очень трудоемкой, но крайне важной работе. Каждый космонавт должен своей рукой записать в бортжурнал весь порядок работы в космосе по программе полета и предусмотреть свои действия в различных нештатных ситуациях. На заполнение бортжурналов уйдет не менее пяти дней.

Сегодня состоялось заседание Госкомиссии. Главные конструкторы всех систем доложили: корабли "Союз" № 10 (активный) и № 11 (пассивный) к пускам готовы. Приняли решение: приступить к заправке корабля № 11 горючим и газами, имея в виду, что его пуск намечен на 24 октября, а пуск корабля № 10 – на 25 октября.

Врачи ВВС вместе с представителями Минздрава Егоровым и Воробьевым разработали распорядки предстартового и стартового дней – я утвердил их после обсуждения с космонавтами и внесения небольших поправок. В отличие от всех предыдущих стартов предстартовую ночь Береговой и его дублеры проведут не на второй площадке в домике космонавтов, а в более благоустроенной гостинице "Космонавт" на 17-й площадке.

Рассмотрел и утвердил план киносъемок и встреч космонавтов с корреспондентами. Провел совещание со всеми офицерами ВВС, уточнил задачи и сроки выполнения работ по всем направлениям подготовки к полету.

Два дня внимательно присматриваюсь к Береговому (он разместился в комнате рядом со мной). Встречи на занятиях, в столовой, на спортплощадке и в гостинице не дают оснований сомневаться в способности Берегового выполнить полет. К полету он готов, и я надеюсь, что он его успешно выполнит. Но я не могу отделаться от мысли, что по своим личным качествам он, пожалуй, уступает Шаталову и Волынову. Береговой излишне замкнут, его личная организованность небезупречна, он может допускать небрежность в одежде, речь его несколько затруднительна. Эти мелкие недочеты в поведении Берегового проявляются только на фоне таких "эталонных" космонавтов, как Шаталов, Волынов, Хрунов, а в целом он достоин самой высокой оценки. Дай бог, чтобы все космонавты к 47 годам сохранили весь букет достоинств, которыми обладает Береговой – опытнейший летчик-испытатель.

17 октября.

Космонавты продолжают заполнение бортжурналов: Береговой работает один, а Волынов и Шаталов трудятся вместе. Все принципиальные моменты они согласовывают между собой и с методистами, а наиболее важные решения и рекомендации – со мной.

Весь день работал над статьей "Летчики Киевских дивизий". 6 ноября исполняется 25 лет со дня освобождения Киева, и по просьбе редакции "Красной звезды" я написал 16 страниц воспоминаний о летчиках 5-го штурмового авиакорпуса, 264-я и 4-я гвардейская дивизии которого за успешные действия в боях за Киев получили наименования "Киевских".

18 октября.

Сегодня мне стукнуло шестьдесят лет (в действительности автору "Космических дневников" 18 октября 1968 года исполнилось 59 лет: в своей повести "Моя биография только начинается", изданной "Молодой гвардией" в 1935 году, Николай Каманин пишет о том, как в семнадцатилетнем возрасте он "исправил ошибку природы", переправив в документах для поступления в летную школу последнюю цифру года своего рождения с "девятки" на "восьмерку" Ред.). Об этом "событии" известили московские газеты и Всесоюзное радио. Получил приветственные адреса и поздравления от Устинова, Смирнова, Келдыша, Фурцевой, Дементьева, Афанасьева, Мишина, Челомея, Тюлина, Захарова, Епишева, Якубовского, Вершинина, Крылова, Батицкого, Касатонова. Маршал Гречко наградил меня именными золотыми часами. Но самыми приятными и неожиданными были поздравления космонавтов.

Обычно я выхожу на физзарядку в 7:30, а сегодня вышел на десять минут раньше, будучи уверен, что ребята еще спят. Но все они были уже на ногах и встретили меня букетами цветов, очень теплыми приветствиями и добрыми пожеланиями. Пришлось, нарушая запреты врачей, крепко обнять и расцеловать Николаева, Берегового, Волынова, Шаталова и других товарищей по работе. За ночь они выпустили "Боевой листок", посвященный моему юбилею. Мне особенно понравилась короткая заметка с изображением теннисной ракетки, сопровождаемым таким текстом: "Н.П.! Уважаем Ваши победы, но не сдаемся! Космонавты".

Я решил не проводить никаких официальных чествований, но работать сегодня все равно не дадут: бесконечные телефонные звонки, телеграммы и личные приветствия. Уже приходили с поздравлениями Керимов, Мишин, Курушин, Воробьев, Северин, Даревский, Воронин, Семенов, Лобанов, Фролов, Тополь и многие другие.

19 октября.

Вчера вечером меня все же принудили сесть за праздничный стол, пришлось немного выпить. Космонавтам – кандидатам на полет – я разрешил не связываться с нашей компанией и продолжать работу. Особенно я беспокоился за Мишина: зная о его слабости к коньяку, я пытался не затевать длинных речей и избежать обилия тостов. В какой-то мере это мне удалось, да и сам Мишин на этот раз держался молодцом. Василий Павлович преподнес мне модели двух состыкованных кораблей "Союз" и очень теплый адрес, мы с ним раз пять обнимались, целовались и клялись в вечной дружбе. У меня нет оснований сомневаться в искренности стремления Мишина установить со мной более дружеские отношения, но, хорошо зная его и свой характер, я не могу надеяться на прочность нашей дружбы, хотя в интересах дела надо всячески укреплять здоровые тенденции в развитии наших взаимоотношений.

Подготовка кораблей "Союз" к пуску проводится без отклонений от графика. Береговой, Волынов и Шаталов продолжают работу с бортжурналами.

Чтобы еще раз удостовериться, все ли мы делаем для обеспечения безопасности полета, я проверил готовность службы поиска, расстановку аварийных команд, соблюдение требований режима и медицинского контроля. Утвердил план основных мероприятий в период с 21 до 25 октября, подписанный старшим группы космонавтов полковником А.Г.Николаевым:

Дата Мероприятие Время Ответственный

проведения

21.10 Работа с документацией 9:00-14:00 Моисеенко

Медицинское обследование 15:30-19:30 Ешаков

22.10 Освоение рабочих мест 10:00-14:00 Фролов

Посещение домика Королева 14:00-15:00 Николаев

Медицинское обследование 17:30-19:30 Ешаков

23.10 Медицинское обследование 9:00-14:00 Ешаков

Подгонка датчиков 15:00-17:00 Ешаков

Заседание Госкомиссии 17:00-18:00 Керимов

24.10 Медицинское обследование 9:00-14:00 Ешаков

Встреча со стартовой командой 16:00-17:00 Николаев

Продолжаю непрерывное наблюдение за ходом подготовки космонавтов. Вчера минут сорок беседовал с Береговым, но вопросов, связанных с предстоящим полетом, я намеренно не затрагивал – говорили о боях за Днепр и Киев, вспоминали боевых друзей.