Текст книги "Маршал Жуков"

Автор книги: Николай Яковлев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Для собравшихся у Сталина не было секретом-, что Германия идет к поражению. В военном отношении она проиграла войну на советско-германском фронте Конечно, Гитлер, как "азартный игрок", отметил Сталин, попытается искать политический выход, но Рузвельт и Черчилль не пойдут на сделку с ним. Они будут стремиться к созданию в Германии "послушного им правительства".

С высот политики к делам военным. Сталин спросил мнение Жукова, могут ли наши войска дойти до Вислы и где вводить в дело 1-ю польскую армию, созданную в СССР. Жуков выразил твердую уверенность, что можно не только дойти до Вислы, но и захватить на ней хорошие плацдармы для дальнейшего наступления на Берлин, а 1-ю польскую армию нацелить на Варшаву.

Сталин приказал Жукову взять на себя руководство и 1-м Украинским фронтом, который должен был на днях выступить, взаимодействуя с левым крылом 1-го Белорусского фронта. У маршала Конева, командующего 1-м Украинским фронтом, к атому времени было 1,2 миллиона личного состава, 16100 орудий и минометов, 2050 танков и самоходных орудий и 3250 самолетов.

Громада! А цель – освобождение Львовской области, восточной части Польши и выход на Вислу. Жуков быстро прикинул– сил и средств больше, чем требуется Не лучше ли взять у Конева ряд соединений, перебросить их в группу фронтов Василевского, усилить их и захватить с ходу Восточную Пруссию Пока враг бежит, и едва ли он сможет поставить прочный заслон.

– Вы что; сговорились с Василевским – спросил Сталин. – Он тоже просит усилить его.

– Нет, не сговорились. Но если ^ он так думает, то думает правильно

– Немцы будут до последнего драться за Восточную Пруссию. Мы можем там застрять, – категорическим, не допускавшим возражений тоном закончил обмен мнениями Сталин.

Видимо, Жуков не проявил в этом случае должной настойчивости. В июле 1944 года дорога в Восточную Пруссию была открытой. Сталин был прав, что гитлеровцы "будут до последнего драться" за нее, но чем

5 июля Гитлер приказал немедленно сформировать главным образом, для прикрытия Восточной Пруссии 15 "гренадерских дивизий". Первым из них предписывалось прибыть на фронт в конце июля, остальным к концу августа 13 июля он выступил перед 160 командирами, назначенными в эти дивизии. То была последняя речь Гитлера перед относительно большой аудиторией. Текста ее не сохранилось. Насе ление Восточной Пруссии погнали к границе строить укрепления. Какой эффект 18 июля ближайший подручный фюрера Мартин Борман записывает "Русские у Августова, вплотную к границе Восточной Пруссии Если их танковые соединения нажмут хоть немного, нам пока нечем остановить. Вновь формируемые дивизии все еще не имеют необходимых про тавотанковых средств!"

Теперь из сферы возможного к тому, что происходило в действительности. 11 июля Г. К. Жуков при был на 1-й Украинский фронт и развернул свой командный пункт в районе Луцка. 13 июля фронт пере шел в наступление и через пять дней продвинулся до 80 километров А 18 июля, "в тот памятный день", рванулись на Люблин войска левого крыла 1-го Белорусского фронта. Впереди Висла!

От успехов наших войск просто дух захватывало. Фронты катились на запад, прямо на запад. Жуков, разумеется, не мог знать мнение Бормана, описанное выше. Но он видел обстановку. 19 июля он посылает внеочередное донесение "в собственные руки" Сталину. Документ Жуков не доверил телеграфу, а отправил с офицером. Действительно, то было из ряда вон выходящее по важности донесение:

"Товарищу Сталину.

В связи с близким подходом наших войск к госгранице, докладываю свои соображения по построению операции Белорусских фронтов на ближайший период:

1. Главной стратегической целью 1, 2, 3-го Белорусских фронтов на ближайший этап должно являться – выход на Вислу до Данцигской бухты включительно и захват Восточной Пруссии или, в крайнем случае, одновременно с выходом на Вислу отсечение Восточной Пруссии от Центральной Германии...

Для выполнения вышеизложенных задач 1-му Белорусскому фронту войск хватит. Ему нужно добавить 300 танков и 100 самоходных орудий.

2-му Белорусскому фронта потребуется одна армия в 9 дивизий, один стрелковый корпус – три дивизии, 2 – 3 танковых корпуса или танковая армия, четыре тяжелых танковых полка, четыре полка ИСУ-152 и усилить фронт авиацией...

Считал бы крайне полезным по предстоящей операции посоветоваться с Вами лично, и хорошо бы вызвать Василевского".

Вызова в Москву не последовало Сталин остался при своем мнении.

20 июля в самой мрачной атмосфере в ставке Гитлера собралось совещание. Докладывавший начальник оперативного отдела генерал Хойзингер рисовал безотрадную картину обстановки на Восточном фронте. В разгар его доклада прибыл прямо из Берлина начальник штаба армии резерва полковник Штауффенберг, вызванный как раз с докладом о "гренадерских дивизиях" для Восточной Пруссии Оставив объемистый портфель в зале заседаний, Штауффенберг вышел. Хойзингер показывал на карте клинья советских армий – севернее над группой армий "Север" нависла угроза окружения. Он повысил голос: "...если наша группа армий не будет немедленно отведена, то катастрофа..."

Фразу прервал мощный взрыв бомбы в портфеле Штауффенберга.

Покушение подготовила группа заговорщиков, которые убийством фюрера пытались предотвратить военный крах Германии. Гитлер уцелел и жестоко расправился не только с ними, но и со всеми заподозренными в нелояльности режиму. Террор нацистов и пропаганда укрепили сопротивление вермахта Начальником генерального штаба Гитлер 21 июля назначил опытного генерала Гудериана.

Приняв дела, тот заключил– "...положение группы армий "Центр" после 22 июля 1944 года было просто катастрофичным, худшего ничего и не придумаешь... русские, казалось, неудержимым потоком хлынули к реке Висла". Остатки разбитых в Белоруссии немецких войск бежали в Польшу. Резервы? "Единственные оставшиеся в нашем распоряжении силы находились в Румынии, в тылу группы армий "Южная Украина". Уже одного взгляда на карту железных дорог было достаточно, чтобы понять, что переброска этих резервов займет много времени".

Дорого обходился гитлеровцам выход советских войск под командованием Жукова в марте 1944 года в Карпаты!

Ко второй половине июля, однако, наши войска прошли за месяц около 500 километров, тылы отставали, ослабела поддержка с воздуха новые аэродрома не поспевали за фронтом, катившимся на запад В этот момент Гудериан и взял руководство в свои руки.

Жуков, которого всегда отличала объективность, спокойно заметил в своих воспоминаниях об этих событиях "Все же я должен сказать, что командование группы армий "Центр" в этой крайне сложной обстановке наш до правильный способ действия В связи с тем, что сплошного фронта обороны у них не было и создать его при отсутствии необходимых сил было невозможно, немецкое командование решило задержать наступление наших войск главным образом короткими контрударами. Под прикрытием этих ударов на тыловых рубежах развертывались в Обороне перебрасываемые войска из Германии и с других участков советско-германского фронта".

Все это затруднило, но не могло остановить и не остановило прорыва наших наступавших войск, 23 июля ударная группировка 1-го Белорусского фронта освободила Люблин, а 24 июля форсировала Вислу, создав плацдармы в районах Магнушева и Пулавы. Тем временем 1 и Украинский фронт проводил Львовско-Сандомирскую операцию. 27 июля был взят Львов, а 29 июля форсирована Вислта и создан Сандомирский плацдарм.

Жуков высоко оценивал действия войск 1-го Украинского фронта, но все же считал, что при планировании этой операции, хотя и блистательно завершившейся, были допущены промахи, нетерпимые на четвертом году войны Недоработки разведки, дефекты при артиллерийской и авиационной подготовке, не всюду разгадали контрманевры противника и т. д.

Пройдя свыше 600 километров, советские войска вышли за Вислу, прочно став на трех плацдармах. До Берлина оставалось столько же километров, сколько 1 и Белорусский 4^0^ покрыл за месяц с небольшим. Теперь этот фронт был острием клина Красной Армии, нацеленным прямо на запад, на Берлин.

29 июля И. В. Сталин и М. И. Калинин поздравили 1 К– Жукова с награждением второй медалью Золотая Звезда Героя Советского Союза.

В Болгарии

Август 1944 года прошел в тяжких боях на центральном участке советско-германского фронта. Гремели призывы к войскам, созвучные общему настроению– "Друзья, вперед! Преследовать раненого фашистского зверя по пятам, не давать ему передышки ни днем, ни ночью!", "Добьем фашистского зверя б его берлоге!"

Зверь у порога своего логовища свирепо сопротивлялся. Наши плацдармы за Вислой блокированы. Восточная Пруссия ощетинилась. Гудериан, которого преследовал кошмар – наши танки в Восточной Пруссии, – перебросил в эту цитадель разбойничьего прусского милитаризма войска из Прибалтики. Ценой громадных потерь гитлеровцам удалось удержать фронт от Балтийского моря до Карпат.

Нужна была пауза в военных действиях, в противном случае неизбежны бесполезные потери 24 августа Ставка приказала прекратить наступление фронтам на этом направлении.

22 августа Жуков был отозван в Москву для выполнения особого задания Государственного Комитета Обороны. Оно состояло в том, чтобы подготовить операции в Болгарии, прогитлеровское правительство которой оставалось с Германией.

В это время советские войска южного крыла фронта, начав 20 августа Ясско-Кишиневскую операцию, разбили гитлеровские войска в Румынии и стремительно шли на юг к болгарской границе. 23 августа в Румынии вспыхнуло вооруженное восстание. Румынские части повернули оружие против гитлеровцев. Германское командование попыталось было наказать бывшего союзника. Эти поползновения были пресечены Красной Армией. В октябре Румыния была полностью освобождена. В семимесячных боях на ее территории с марта 1944 года наши потери достигли 286 тысяч человек, из них 69 тысяч убитых. Румынская армия в борьбе за освобождение своей страны потеряла 58,3 тысячи убитыми, ранеными и пропавшими без вести.

Когда в двадцатых числах августа Жуков приехал в Москву, Сталин посоветовал ему встретиться с Георгием Димитровым. Он произвел на Жукова "впечатление исключительно скромного и душевного человека". Пламенный руководители славных болгарских коммунистов заверил, что болгарский народ ждет Красную Армию, "вас встретят не огнем артиллерии и пулеметов, а хлебом и солью, по нашему старому славянскому обычаю".

В этом сомнений не было. "Но мы, – писал Жуков, – люди военные, получив задачу от руководства, должны ее выполнять с величайшей точностью". Болгарская армия насчитывала 510 тысяч человек, к концу августа 1944 года в стране было около 30 тысяч фашистских войск, контролировавших важнейшие коммуникации и аэродромы.

В последних числах августа Жуков прибыл в штаб 3-го Украинского фронта, которому предстояло действовачь в Болгарии. Фронт пол командованием Маршала Советского Союза Ф И. Толбухина насчитывал 258 тысяч личного состава.

4 сентября 1944 года представитель Ставки ВГК маршал Жуков и командование 3-го Украинского фронта представили в Ставку ВГК план операции по овладению приморской частью Болгарии. Во всеоружии опыта, накопленного в годы Великой Отечественной воины, планировалась смелая операция на глубину до 210 километров, которые предстояло пройти с боями за 10 – 12 дней. На двух участках прорыва – по 8 километров по фронту – сосредоточивались 180 200 стволов орудий и 83-миллиметровых минометов на 1 км фронта прорыва. Готовность к началу операции, утвержденной Ставкой ВГК 5 сентября, устанавливалась: 10 сентября 1944 года.

План планом, а Жуков выполнил куда более приятную задачу – помог штабу фронта спланировать мирное вступление советских войск в Болгарию. Войска должны быть готовы к встрече с дружественным Народом. От артиллерийской в авиационной подготовки наступления, естественно, отказались.

8 сентября в 11 утра передовые подвижные отряды в колониях перешли румыно-болгарскую границу, а через полтора часа за ними последовали главные силы. На земле Болгарии нас встретили как братьев. Болгарские воинские части выстраивались вдоль дорог с красными знаменами, оркестрами.

Жуков немедленно позвонил в Ставку и рассказал о происходившем.

– Все оружие болгарских войск оставьте при них, пусть они занимаются своими обычными делами и ждут приказа своего правительства, – сказал Сталин.

9 сентября в Болгарии победило вооруженное восстание. Власть перешла к правительству Отечественного фронта, которое разорвало отношения с Германией и объявило ей войну. Ставка приказала с вечера 9 сентября прекратить военные действия в Болгарии и остановить наши войска на тех рубежах, на которые они вышли. Так закончилась эта "война", в которой не было жертв с обеих сторон.

Жукову пришлось задержаться в Болгарии до середины сентября. Гитлеровцы вторглись в страну с запада. По просьбе правительства. Отечественного фронта наши войска проделали марш почти в 500 километров, вышли на югославско-болгарскую границу. Болгарская армия в оперативном отношении была подчинена командующему войсками 3-го Украинского фронта.

Нельзя было исключить вторжение в Болгарию турецких войск. Выдвижение, но условиям перемирия, части сил 3-го Украинского фронта (37-й армии) на юг Болгарии свело на нет нту угрозу.

Во все это внес определенный вклад Г. К. Жуков, выполняя не только военную, но и политическую миссию Ставки в дружественной Болгарии.

Последняя военная осень

В середине сентября Жуков вернулся в Москву я тут же получил распоряжение от Сталина вылететь на 1-й Белорусский фронт. "Вы там свой человек, – сказал ему Сталин, – разберитесь с Варшавой на месте и принимайте меры, какие нужно. Нельзя ли там провести частную наступаюльную операцию по форсированию Вислы именно войсками Берлинга... Задачу полякам поставите лично вместе с Рокоссовским и сами помогите организовать дело".

Жуков восстановил в памяти недавнее прошлое, а в Генштабе получил исчерпывающую информацию о том, что произошло в Варшаве за последний месяц. С вступлением Красной Армии в Польшу 21 июля 1941 года был организован Польский комитет национального освобождения, которому принадлежала власть в стране. А в Лондоне пребывало эмигрантское польское "правительство". Когда Красная Армия приблизилась к Висле, 1 августа по указке эмигрантов в Варшаве было спровоцировано вооруженное выступление. О нем не были поставлены в известность ни Москва, на командование 1-го Белорусского фронта. Когда в Варшаве прозвучали первые выстрелы, население выступило, и провокация вылилась в массовое антифашистское восстание. Цель провокаторов была очевидной захватив Варшаву, объявить, что у Польши есть "правительство". Ради этого опи бросила против вооруженных до зубов гитлеровцев массу варшавян. Гитлер приказал подавить восстание и сровнять город с землей.

Наше командование не могло оказаться безучастным к этим трагическим событиям. Хотя войска 1-го Белорусского фронта после 600 километрового наступления были основательно утомлены, уже в десятых числах августа были предприняты попытки пробиться к Варшаве Жуков и Рокоссовский представили план охвата Варшавы с юга и севера и освобождения ее, причем в город должна была вступить 1-я армия Войска Польскою. Когда Жуков уезжал в Болгарию, этот план, утвержденный Ставкой, начал выполняться. Результаты увидел Жуков, вернувшийся на 1-й Белорусский фронт.

14 сентября после ожесточенных боев паши войска овладели пригородом Варшавы Прагой па восточном берегу Вислы, а в ночь на 16 сентября польский полк форсировал реку. В этот день Жуков и Рокоссовский решили продолжить переброску через реку в Варшаву польских воинов. Переправились шесть усиленных батальонов.

Руководители восстания в Варшаве не только не помогли им, а, напротив, 01 вели повстанцев от реки. Гитлеровцы к 24 сентября ликвидировали плацдарм, в ходе борьбы за который Войско Польское потеряло 3764 человека убитыми и ранеными. Отныне непосредственная помощь восставшим ограничилась сбрасыванием с самолетов вооружения, снаряжения и продовольствия, а также авиационной и артиллерийской поддержкой Жуков отправился севернее Варшавы, где в так называемом "мокром треугольнике" (развилке Вислы, Буга и Царева) наши войска пытались пробиться к столице Польши.

Открылась тяжелая картина, крайне переутомленные и обессиленные наши две армии пытались взломать сильную вражескую оборону. Наши войска несли большие потери. 2 октября руководители восстания в Варшаве капитулировали. А в "мокром треугольнике" продвджали гибнуть п бесплодных атаках наши бойцы и командиры "Я не принимал участия в организации этого наступления, – писал Жуков, – и мне была непонятна его оперативная цель, сильно изматывавшая войска".

В боях за освобождение Польши уже пало почти 100 тысяч советских воинов, а 340 тысяч были ранены. Общие потери Войска Польского к этому времени достигли 11 тысяч человек.

На Наревском плацдарме враг даже попытался отбросить наши войска назад. Всю первую половину октября гитлеровцы бешено контратаковали, введя в дело сотни танков. Бои были исключительно тяжелыми. Как заметил командующий 65-й армией Батов, именно во время этих боев родился боевой лозунг гвардейских истребительно-противотанковых частей: "Гвардейцы умирают на лафетах, но врага не пропускают!" Армия Батова, отбивая атаки, уничтожила свыше 400 танков противника.

Жуков уделил, по словам Батова, "очень большое снимание" плацдарму на Цареве. Далеко не отрадные вести приходили и из Восточной Пруссии. "5 ноября, – писал Василевский, – войска 3-го Белорусского фронта в связи с неударными попытками ворваться в пределы Восточной Пруссии получили приказ перейти к жесткой обороне в Южной Литве".

Жуков, неизменно мысливший в масштабах всего советско-германского фронта, был вынужден, как он впоследствии выразился, "с сожалением констатировать тот промах, который допустила Ставка, не приняв предложение, сделанное еще летом, об усилении фронтов, действовавших на Восточно Прусском направлении. Оно ведь строилось на том, чтобы с ходу сломать оборону противника при успешном развитии Белорусской операции. Теперь вражеская группировка в восточной Пруссии могла серьезно угрожать нашим войскам при наступлении на берлинском направлении".

А северо-западнее Варшавы 1-й Белорусский фронт все пытался наступать. Рокоссовский разъяснил Жукову, что Сталин не изменяет своего требования выйти на Вислу на участке Модлин – Варшава.

Понадобилось обратиться в Ставку, чтобы прекрати гь наступление в этом районе, перейти к обороне, дать войскам отдых и пополнение. В ответ – вызов в Москву вместе с командующим фронтом Рокоссовским.

Маршалы прибыли к Сталину для "личных переговоров", как выразился Верховный, крайне озабоченные и солидарные а оценке обстановки. Сталин выслушал доклад Жукова, на глазах теряя хладнокровие. И было отчего. Наверняка последняя осень войны, а предлагается прекратить активные действия. Но Жуков стоял на своем: противник сумел наладить оборону, наши войска несут "ничем не оправданные потери". Сталин обратился к Рокоссовскому: поддерживает ли он мнение Жукова? Оба маршала оказались единодушны в оценке обстановки.

Сталин предложил подкрепить наступающие войска авиацией, танками и артиллерией. Он спросил Рокоссовского: можно ли тогда выйти к Висле между Модлином и Варшавой^

– Трудно сказать, товарищ Сталин, – ответил "Рокоссовский, – противник также может усилить это направление.

– А как вы думаете? – обратился Сталин к Жукову.

Тот ответил куда более категорически:

– Считаю, что это наступление нам не даст ничего, кроме жертв. А с оперативной точки зрения, нам не особенно нужен район северо-западнее Варшавы. Варшаву надо брать обходом с юго-запада, одновременно нанося мощный рассекающий удар В общем направлении на Лодзь – Познань. Силы для этого на фронте следует сосредоточить, одновременно основательно подготовить и соседние фронты на Берлинском направлении к совместным действиям.

Сталин отослал маршалов в соседнюю комнату "подумать" Скоро он пригласил их снова и объявил, что Ставка согласна на переход наших войск к обороне на 1-м Белорусском фронте "С К. К. Рокоссовским, – вспоминает Жуков, – мы расстались молча, каждый занятый своими мыслями. Я отправился в Наркомат обороны, а К К Рокоссовский – готовиться к отлету в войска фронта".

Острый спор имел продолжение На следующий день, 12 ноября, Сталин поинтересовался мнением Жукова, как он смотрит на ю, чтобы отныне руководство фронтами находилось в руках Ставки. Речь шла о том, чтобы упразднить ее представителей, координировавших действия групп фронтов. Это рещение назрело. К этому времени линия фронта сократилась. В сентябре вышла из войны Финляндия, были освобождены Румыния и Болгария, бои шли на территории Польши, Венгрии и Югославии. За исключением небольшого участка в Латвии, Где были прижаты к морю 38 немецких дивизий, вся советская земля была освобождена.

Жуков согласился с предложением Верховного Главнокомандующего.

– Вы это без обиды говорите? – спросил Сталин.

– А на что обижаться? Думаю, что я и Александр Михайлович Василевский не останемся безработными.

Вечером в тот же день Сталин вызвал Жукова и объявил:

– 1-й Белорусский фронт находится на Берлинском направлении. Мы думаем поставить вас на это направление.

У Жукова молнией пронеслась мысль: комфронта Рокоссовский Он четко определил свое отношение к предложению. "Готов командовать любым фронтом" Сталин пытливо взглянул на него. Подумал и добавил "Вы и впредь останетесь моим заместителем", – и тут же взялся переговорить по телефону с Рокоссовским. Сталин сказал ему, что он назначается командующим 2-м Белорусским фронтом Рокоссовский не сдержался.

– За что такая немилость, что меня с главного направления переводят на второстепенный участок?

Сталин разъяснил, что собеседник ошибается. На Берлинском направлении, считая с севера на юг, три фронта– 2-й Белорусский, 1-й Белорусский и 1-й Украинский. В центре будет Жуков, справа Рокоссовский, слева Конев. "Если не продвинетесь вы и Конев, то никуда не продвинется и Жуков", – закончил разговор Верховный.

Итак, на решающем фронте последнего наступления на Германию наши войска должны были вести три самых выдающихся советских полководца – Маршалы Советского Союза Г. К Жуков, К. К Рокоссовский и И. С. Конев. А рядом с ними сотни военачальников, воспитанных партией, получивших боевой опыт в Великой Отечественной войне и обогативших в ходе ее наше военное искусство.

Теперь, когда советские войска подходили к Германии, немецкий генеральный штаб озаботился познакомить нацистское руководство с советскими военачальниками, с теми, кто на полях сражений возглавлял разгром вермахта. Геббельс записывает в своем дневнике в начале 1945 года. "Генштаб представляет мне книгу с биографическими данными и портретами советских генералов и маршалов. Из этой книги нетрудно почерпнуть различные сведения о том, какие ошибки мы совершили в прошедшие годы. Эти маршалы и генералы в среднем исключительно молоды, почти никто из них не старше 50 лет. Они имеют богатый опыт революционно-политической деятельности, являются убежденными большевиками, чрезвычайно энергичными людьми, а на их лицах можно прочесть, что они имеют хорошую народную закваску.

Я сообщаю фюреру о представленной мне для просмотра книге генштаба о советских маршалах и генералах, добавляя, что у меня сложилось впечатление. будто мы вообще не в состоянии конкурировать с такими руководителями. Фюрер полностью разделяет мое мнение. Наш генералитет слишком стар, изжил себя"

Предчувствуя свою гибель, враги безоговорочно признали превосходство полководческого искусства наших военачальников. Бывший начальник генерального штаба германских сухопутных войск Гальдер писал: "Исторически небезынтересно исследовать, как русское военное руководство, потерпевшее крушение со своим принципом жесткой обороны в 1941 году, развивалось до гибкого оперативного руководства и провело под командованием своих маршалов ряд операций, которые, по немецким масштабам, заслуживают высокой оценки...

Над этим периодом в качестве приговора стоит слово, высказанное русской стороной в процессе резкой критики действий немецкого командования: порочная стратегия Это нельзя опровергнуть".

К суждениям, высказанным как нацистскими лидерами, так и битыми немецкими генералами, нужно относиться с большой осторожностью, вина за поражение сваливается друг на друга, Гитлер на генералов, они на него Склока банкротов, однако, оказалась неизбежной – гитлеровскую Германию добивали превосходящая мощь Советского Союза, превосходство советского социалистического строя.

ПОБЕДА

Командующий 1-м Белорусским фронтом

– Вот за это благодарю! – сказал Сталин Рокоссовскому.

Отбывая на 2-й Белорусский фронт, маршал Рокоссовский отклонил предложение Верховного взять с собой работников штаба, с которыми сработался. И это глубоко знаменательно! На подступах к Победе наших военачальников и штабы объединяло общее понимание задач вооруженной борьбы, они обладали едиными взглядами на способы их достижения. Вспоминая в канун своего семидесятилетия в 1966 году завершающий этап той войны, Георгий Константинович подчеркнул: "В одиночку ни один руководитель не сможет добиться успеха, он всегда должен использовать опыт, знания и советы своих помощников".

Жуков не видел необходимости делать какие-нибудь перемещения в штабе 1-го Белорусского фронта. 16 ноября 1944 года в Кремль приходит телеграмма"Верховному Главнокомандующему Маршалу Советского Союз.) тов Сталину. Сего числа я вступил в командование 1 м Белорусским фронтом Жуков".

О штабе 1-го Белорусского фронта Жуков сказал "Этот штаб, подобранный и воспитанный К К Рокоссовским, был очень слаженным и деятельным. Мною как должное был воспринят ранее установившийся здесь порядок и стиль работы Как и мой предшественник, я по вечерам заходил в кабинет начальника штаба генерала М С Малинина, где уже были собраны ведущие штабные работники, командующие родами войск и начальники служб. После обмена мнениями принималось решение Коллективный мозговой центр фронта всегда работал творчески, четко и слаженно до конца войны".

Красная Армия вступала в 1945 год в зените своего могущества – в действующей армии 6,7 миллиона человек, 107,3 тысячи орудий и минометов, 12,1 тысячи танков и самоходных орудий, 14,7 тысячи самолетов. Германия имела в действующей армии 5,4 миллиона человек, из них большая часть я лучшие соединения находились на Восточном фронте. Против нас стояли войска общей численностью 3,7 миллиона человек, имевшие 56,2 тысячи орудий и минометов, 8,1 тысячи танков и самоходных орудий, 4,1 тысячи самолетов.

К этому времени протяженность советско-германского фронта сократилась почти вдвое, но плотность обороны врага была более высокой. На глубину 300 500 километров, то есть вплоть до Берлина, гитлеровцы создали семь оборонительных полос. Ничего подобного не было за всю войну. В систему обороны были включены подготовленные еще до войны укрепленные районы вдоль старой польской границы – Померанский вал и Мезеритский укрепленный район. Модернизировали старинные крепости Кюстрин, Франкфурт-на-Одере, Глогау и многие Другие.

Вислинский рубеж, который предстояло штурмовать в первую очередь, имел развитую систему траншей, бетонные и стальные огневые точки, прикрытые минными полями, противотанковыми рвами, проволочными заграждениями. На глубину в 30 – 70 километров его занимали вражеские войска. Гитлеровское руководство надеялось, что в случае проры ва той или иной линии обороны отходящие части вермахта займут следующий рубеж и все начнется сначала, нашим войскам придется снова прогрызать вражескую оборону. Так удастся-де обескровить Красную Армию, затянуть войну, а тем временем, быть может, найти "политический выход" – вступить в сговор с США и Англией на антисоветской основе.

В Берлине положились на описанные укрепленные линии, прикрывавшие сердце Германии, и даже иной раз считали, что советское командование не решится атаковать их. Опасность для себя гитлеровское руководство усматривало в нашем прорыве через Венгрию и Чехию, куда и бросили громадные силы. В основном по политическим соображениям – защитить гнездо прусского милитаризма – немцы держали крупную группировку и в Восточной Пруссии. Этот ход мысли, гибельный для врага, был ему навязан нами Активные действия наших войск на исходе 1944 года в обоих этих районах укрепили Гитлера в убеждении, что первостепенная цель нашего предстоявшего наступления – Прага, а не Берлин. В результате на центральном участке советско-германского франта гитлеровцы в начале января имели всего 560 тысяч войск, около 5 тысяч орудий и минометов, 1220 танков и 630 самолетов.

То, что фронт приобрел своеобразные и опасные для врага очертания слабый центр и только далеко на флангах сильные группировки, скованные нашими войсками, в конечном итоге объяснялось высоким искусством нашего Верховного Главнокомандования, в том числе Жукова. Как неоднократно случалось и раньше, все звенья немецкого командования – от фронта вплоть до генерального штаба – были введены в заблуждение. Никто там даже отдаленно не представлял, какие силы собрались на берлинском направлении Немецкая разведка оценивала силы 1-го Белорусского фронта в 31 дивизию. На деле их было 68 А в целом 1 и Белорусский а 1-й Украинский фронты имели в начале января 2203700 человек, 33 500 орудий и минометов, свыше 7 тысяч танков и самоходных орудий, 5 тысяч самолетов.

Грубейшие ошибки немецкого командования и разведки "усугублялись атмосферой, в которой влачили свое существование Гитлер и его приближенные в сумерках войны В конце 1944 года они затеяли наступление на Западе 16 декабря немецкие войска внезапно обрушились на слабо защищенный американскими войсками сектор в Арденнах. Немцы при переходе в наступление попытались имитировать тактику советских войск. Памятуя о том, как была разгромлена их оборона в Белоруссии в июле 1944 года, гитлеровские генералы пустили вперед пехоту, а танки во избежание потерь ввели в дело позднее, по прорыве американской обороны. Гитлер намеревался выйти к Антверпену, отрезать и прижать к морю английскую группу армий Программа-максимум гитлеровцев – склонить США и Англию к сепаратному миру, продемонстрировав Вашингтону и Лондону, что значит война всерьез.

По извращенной логике Гитлера выходило, что Советский Союз позволит Германии сделать нашим союзникам большое кровопускание. Он считал, что Советский Союз не упустит отплатить США и Англии той же монетой за затяжку "второго фронта", за то, что многие годы предоставляли нам сражаться один на один с Германией и ее сателлитами. Своими химерическими .расчетами Гитлер заразил верховное командование вермахта Даже 9 января 1945 года он заверял высших генералов: "Русские не переходят в наступление по политическим причинам". Гудериан поторопился подтвердить: "Конечно, они имеют в виду англичан".