Текст книги "Бдительный Тузик"

Автор книги: Николай Рындич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Где вы видели такое чудо? – заволновался Платошкин.

– Это очень сложно, но можно, – ответил Трифонов. – Попробую поговорить с ребятами из моей бригады. Может быть, в первую очередь начнем строить для вас. Откровенно говоря, нас рвут на части. Просто замучили авансами…

– Возьмите и у нас, – засуетился Платошкин, выхватывая из стола бланк соглашения. – Сколько вам нужно?

– Три тысячи, – скучающим голосом промолвил гость, пробуя ногтем лезвие топора. – Не больше.

Беспородный Тузик, гревшийся в коридоре, снова тоскливо заскулил и был немедленно выставлен за дверь.

Ровно шелестели пересчитываемые купюры. Эта операция так захватила председателя, что он забыл даже спросить у визитера документы и поподробнее выяснить, к кому же все-таки перекочевывают колхозные рублики.

– Так я не прощаюсь, – смахнув в вещмешок последнюю пачку купюр, сказал Трифонов. – Спешу к бригаде. На днях состоится закладка первого кирпича под фундамент вашего коровника!

– Ждем с нетерпением! – радостно кивнул председатель.

А Трифонов, выйдя на улицу, тотчас же отправился в соседний колхоз к председателю Бибикову.

Председатель сидел в своем кабинете. Его силуэт четко рисовался на фоне большого несгораемого шкафа.

– Простите, – сказал Трифонов, – я, кажется, ошибся колхозом. Это ведь не вам нужна строительная бригада? Нет, нет, не вам. Еще раз простите…

– Постойте, – остановил гостя Бибиков. – Вы не ошиблись. Я могу обеспечить любой бригаде любой фронт работ: 10 жилых домов, магазин, дом животновода, силосохранилище! Этого вам хватит?

– Ну, пожалуй, – нехотя согласился Трифонов.

Председатель подошел к несгораемому и непотопляемому шкафу и распахнул его.

– Держите авансик: пять, десять… пятнадцать тысяч устраивает?

– Хм… Попробуем обойтись.

– А где же ваша бригада?

– Учатся, – не моргнув глазом ответил Трифонов. – Почти все заочники. Кто в техникумах, кто в институтах. Сейчас как раз сессия. Я их, паршивцев, прогнал сдавать экзамены и сказал, чтобы с «хвостами» не возвращались.

– Ясно, значит, договорились. – И заказчик с подрядчиком ударили по рукам.

Наскоро перекусив, Трифонов завернул в колхоз «Славный путь». Там ждало разочарование. Председатель его решительно возражал против аванса в пятнадцать тысяч. Он дал только пять.

– Тоже на улице не валяются, – пробормотал Трифонов и поехал к бригаде.

– На первый-второй рассчитайсь! – скомандовал бригадир.

– Первый! – откликнулся некто Продувное.

– Второй! – подхватил некто Прохода. – Расчет закончен!

– Бездельники, – заключил бригадир, – я за вас работаю, а вы шляетесь весь день неизвестно где.

– Я от работы не отказываюсь, – возразил Продувное. – Но мне нужен конвоир. Не могу я без конвоира. Привычка.

– Ах да! Совсем забыл, – спохватился Трифонов, вспоминая, что его компаньон долгие годы отбывал наказание в исправительно-трудовой колонии. – Но где же я возьму тебе охранника? В милиции попросить, что ли?

– Коровник я могу взять на себя, – вмешался в разговор Прохода, тоже уже однажды побывавший на скамье подсудимых.

– Смываться надо отсюда, друзья, – задумчиво заключил бригадир. – Пока не докопались, что нет у меня ни бригады, ни определенных занятий, ни прописки. Вот только загляну еще разок к Платошки-ну… Душевный мужик!

– Где коровник? – строго сдвинул брови Платошкин.

– Поздравляю, – спокойно сказал Трифонов. – Завтра из Отдушинска выходит к вам колонна автомашин с грузом стройматериалов и шанцевого инструмента. Бригада в полном составе вылетает завтра же вечером авиарейсом. Срочно нужны средства на транспортные расходы.

– Сколько? – спросил Платошкин.

Трифонов на секунду задумался. Бригадир любил круглые цифры. Сумма похищенных в колхозах области денег приближалась к 30 тысячам рублей. Не хватало каких-то четырех – четырех с половиной тысяч.

Трифонов их получил.

Когда он проходил по коридору правления, на него с воем и рычанием кинулся беспородный Тузик. Шерсть на загривке стояла дыбом, глаза горели.

– Пшел вон! – прикрикнул на него председатель. – Свой это!

Но Тузик не унимался. Видимо, у него было больше элементарной бдительности, чем у трех уважаемых председателей колхозов, вместе взятых.

ВЫШЕЛ В ПОЛЕ ПРОКУРОР…

Распугивая воем мотора стаи ворон, к колхозу «Разбег» пробирался «газик» с работниками областной прокуратуры на борту.

У правления колхоза к ним присоединился главный агроном колхоза Недоборов. Все вместе отправились на артельные поля.

Что привело сюда работников прокуратуры? Ведь не желание полюбоваться красками осеннего неба или прогуляться по жнивью! Цель их поездки была намного прозаичней: проверить качество уборки на полях. Весь ли урожай до зернышка собран и упрятан в закрома?

Сделано это было в помощь народному контролю и комсомольским «прожектористам».

И, как оказалось, не напрасно. Не успели работники прокуратуры сделать несколько шагов по полям колхоза, как наткнулись на гривки нескошенной пшеницы.

Пришлось комбайнам снова выходить на поля. Зашумело в бункерах зерно. Комбайны погнали к весам. Собранный в колхозе с помощью сотрудников прокуратуры дополнительный урожай составил 121 центнер первоклассной пшеницы. Неплохого добавочного урожая зерновых добились с помощью прокуратуры и в других хозяйствах.

А работники соседней прокуратуры повлияли на повышение урожайности картофеля. В прошлом году они попросили руководителей девяти хозяйств провести контрольную выборку картофеля на уже убранных полях. Руководители согласились, пошли навстречу. Хотя это было нелегко. Даже трудно. Психологически. Потому что каждый обнаруженный в земле клубень – а всего их по области набралось 386 тонн – больно бил по авторитету руководителей хозяйств, изобличая их как работающих спустя рукава разгильдяев.

А сотрудники третьей прокуратуры решили проверить в хозяйствах качество уборки гороха. По их просьбе механизаторы близлежащего колхоза вторично прошлись по убранным полям и обнаружили на них еще 29 тонн этого дефицитного продукта.

Впрочем, «шефская» помощь прокуратуры труженикам села не ограничилась только полевыми работами. В одном из колхозов возили зерно-автомашинами на реализационную базу. И что же из этих перевозок вышло? Недостача. Веселый ветер насвистывал в щелях кузовов, и под эту музыку, как установила прокуратура, на окрестные дороги высыпалось 2578 килограммов зерна. В другом совхозе растрясли еще больше—5340 килограммов.

Но ведь не прикомандируешь же прокурора к каждому комбайну и автомобилю! Остается одно: закрепить за некоторыми хозяйствами специальных прокуроров. Выделить им участки, коров, пусть живут в колхозах, дежурят в поле и смотрят, чтобы отдельные труженики хозяйств не халтурили при уборке урожая.

ЗА ЧУЖИЕ ГРЕХИ

Да, сначала пробовали по-хорошему.

Работники санэпидстанции поселка Резвинска сперва, можно сказать, просто нянчились с работниками районного коммунального хозяйства. Уговаривали их, убеждали поаккуратней очищать бункера мусоропроводов в поселковых домах. Но коммунальники на это никак не реагировали и продолжали работать спустя рукава.

А нервы у санврачей тоже, знаете ли, не из проволоки.

– Ах, так?! – сказали они однажды, сильно возмутившись, и вызвали сварочную установку с квалифицированным сварщиком.

И посыпались искры, и заплясали на стенах призрачные сполохи…

Когда же дым рассеялся, жильцы обнаружили на своих мусоропроводах небольшие конструктивные изменения, а именно: крышки люков оказались намертво приваренными к корпусу красивым прочным швом.

Санитария восторжествовала: отныне мусоропроводы пребывали в первозданной чистоте…

Теперь раз в сутки жители поселка пулей вылетают с полными ведрами на призывный сигнал автомобиля-мусоросборщика, чтобы успеть разгрузиться до его отправления. Тем же, кто в это время на работе, можно только посочувствовать. Ну, а предприятиям, производящим мусоропроводы для новостроек района, можно порекомендовать поставлять их в Резвинск с заранее заваренными люками. Чтобы не причинять санитарным властям лишних хлопот.

НА АМФОРУ НИКТО НЕ ВЗГЛЯНУЛ

Причины пожаров, конечно, бывают разные. Самая распространенная– неспособность погасить окурок. По причине полного изнеможения. Когда уже «повторяли» много раз, а с «закусоном» плохо: по одной соленой мойвочке на человека. И это тем более обидно, когда рядом целый склад кормов. Но грубых. Для скота.

А для механизаторов совхоза «Криволыковский» А. Оришкина, Н. Жишкина, Г. Кашкина головки лука не нашлось на этом складе.

Ну и закурили оттого механизаторы. А уж погасить окурок, как мы говорили выше, у них сил не хватило. И начался пожар на складе.

Говорят, в такие моменты хмель вылетает из головы со второй космической скоростью. Бражники наши мгновенно стали трезвыми, словно новорожденные телята. Их посетило раскаяние. Видя, как огонь захватывает в свои жаркие объятия все здание, Оришкин и компания как-то сразу ясно поняли, что пить вредно. Особенно на работе. Потому что не ведаешь, что творишь. А беда приходит внезапно, как землетрясение, и ее уже нельзя предотвратить…

Согласитесь, очень правильные мысли. Только несколько запоздалые.

И сгорел весь склад, а с ним 570 тонн кормов. Остался без «закусона» на зиму совхозный скот. И его не накормить раскаянием А. Оришкина, Н. Жишкина и Г. Кашкина, развеселых механизаторов, решивших однажды покутить на совхозном складе.

Ну, а моторист В. Суркин совхоза «Ротозеевский» хмельного в рот не брал. В тот день по крайней мере. И в этом идеальном состоянии он принялся разжигать топку теплогенератора в совхозной кошаре. А топка была наполнена соляром, просочившимся через неплотные соединения трубопровода.

Но моторист отвлекся. Возможно, он анализировал проигранную партию в «козла», а может, просто напевал одну из песенок Аллы Пугачевой и рассеянно сунул в топку горящий факел. Воспламенившаяся солярка рванулась из топки.

Суркин пулей вылетел из кошары, а скот оказался менее шустрым и эвакуироваться не успел. Объятые ужасом 650 овец устроили грандиозную свалку внутри огненного кольца и помешали выскочить еще 500 ягнятам. Спасти их не удалось.

Представляете, сколько шашлыков, котлет и шницелей не попало на прилавки магазинов! И только по милости одного разгильдяя, который к обслуживанию топки относится с той же ответственностью, как и к ловле мух…

Слесарь Муков из совхоза «Карауловский», не зная о роковой ошибке моториста Суркина, не мог, конечно, извлечь из нее полезный урок. А урок этот нужен был Мукову позарез. Своим умом он так и не постиг простой истины: в любой работе требуется аккуратность. И, производя сварку на сенобазе совхоза, никаких мер предосторожности не принял.

Капли расплавленного металла попали на сено, и вспыхнуло яркое пламя. Получился большой костер, прыгать через который не решился бы ни один самый отчаянный деревенский сорвиголова. Потому что горела сразу тысяча тонн сена.

Все виновные в упомянутых пожарах понесли заслуженное наказание, но пострадавшим хозяйствам от этого легче не стало.

Ежегодно в колхозах и совхозах происходят тысячи пожаров. По этой причине как корова языком слизнула более 60000 голов скота и около 1000 животноводческих помещений.

Вы знаете, как рано встают животноводы и какой труд ложится на их плечи? Так вот, некоторые из них зря недосыпали, работали впустую, не ведая, что их воспитанники пропадут на кострищах спаленных ферм и телятников по вине пьянчуг и разгильдяев.

По той же причине напрасно звенели топоры и гитары многих студенческих строительных отрядов. Возведенные ими животноводческие помещения погибли вместе с кормами и скотом, превратившись в обуглившиеся головешки.

А если уж вспыхнул язычок пламени на сельской ферме или в кормоцехе, то погасить его порой… нечем! Нет в достаточном количестве противопожарного оборудования.

В одном из сел, рассказывают, плуг вывернул на поверхность древнюю амфору, изготовленную аж до нашей эры. Так на нее, можно сказать, никто не глянул. Потому что, случается, выворачиваются еще из земли при вспашке разные древние редкости. Их потом в музее увидеть можно.

А где вы видели в селе огнетушитель? Его там даже в музее не встретишь. А если где и встретишь, то это местная достопримечательность. На нее съезжаются поглазеть из окрестных деревень. Не хватает пожарных рукавов, соединительных головок.

Многие сельские объекты не имеют телефонной связи с помещениями пожарных дружин.

– Заводи! – обнаружив пожар, нередко командуют местные дружинники водителю подвернувшегося автомобиля и отправляют нарочного в район за помощью. А сами, чаще безуспешно, пытаются погасить пламя зеленой водой из красной бочки вперемешку с песком.

Надо более внимательно относиться к заявкам тружеников сельского хозяйства на противопожарное оборудование. Потому что гасить пожар в условиях села несравнимо сложнее, чем в условиях города. И тогда обыкновенный огнетушитель перестанет быть сельской достопримечательностью, которую впору показывать только организованному экскурсанту.

АЖУР С ИЗЪЯНОМ

Просто удивляешься порой человеческой неблагодарности. Вам хотят помочь, так сказать, всей душой, а вы в ответ проявляете недоброжелательство и даже прямую враждебность. Ведь к чему стремился рабочий механического цеха завода «Кофемолка» Чечевичный? К тому, чтобы у людей была добротная крыша над головой. Не какая-нибудь там солома или камыш, а хорошая железная кровля, которой не страшна любая непогода. И чтобы обласканные им, Чечевичным, люди, сидя в ливень или буран вокруг семейного самовара, говорили о нем разные приятные слова.

А что произошло на практике?

Чечевичный вынужден был прятаться на собственном огороде от своих клиентов.

А всему виной не кто иной, как начальник механического цеха завода Кукарачев.

Он пригласил Чечевичного к себе в кабинет, налил ему из графина в стакан и напрямки сообщил, что «уважает».

Чечевичный закусил бубликом и ответил, что тоже уважает и хочет, чтобы человечество имело железные крыши.

Кукарачев ответил, что разделяет его благородное желание, и тут же предложил две тонны листовой стали.

Чечевичный согласился. Но возникли технические трудности. Пришлось включить в операцию также начальника караула, стрелка, шофера автобазы и, уж конечно, заведующего складом.

Сначала было трудно. Самоотверженно грузили вручную, проклиная тяжесть металла. Но вскоре добыли подъемный кран. На помощь пришли новые «верные» люди. Теперь уже орудовали в открытую, благо никто не мешал и не интересовался операцией уворования стали.

– Вира помалу! – командовал Чечевичный крановщику, щурясь на солнце. – Майна!

И пакет металла с грохотом падал в кузов автомобиля.

– Безобразие! – возмущался директор завода Нехамов и наглухо прикрывал окно. – Невозможно работать.

У директора шло совещание.

– Мы достигли немалых успехов, – докладывал главный инженер завода, – сэкономили десятки тонн металла. Но это не предел. Есть у нас и другие резервы.

Очень правильно говорил главный инженер: резервы были. И немалые. Только вскрыли и использовали их давным-давно, не дожидаясь главного инженера, Кукарачев и компания. Количество похищенного ими металла перевалило уже на третий десяток тонн.

Назревала ситуация, когда первый же нагрянувший на завод ревизор, полистав документы, мог строго спросить: «А куда делись 6000 килограммов стали «Э» и 19856 килограммов стали «Б»?» И после этого – белые лица, дрожащие колени пойманных с поличным жуликов.

Только такого банального продолжения в этой истории не было. Шайка Кукарачева никого из сослуживцев не подвела. Пострадавших не было. Недостачи тоже не было. В полном порядке была отчетность.

– Ну и как у тебя с нормами расходования стали? – с доброй улыбкой спрашивал директор завода, встретив главного технолога.

– Полный ажур! – бодро отвечал главный технолог. – Все отходы в норме!

И оба, удовлетворенные, расходились. Ведь как хорошо, когда все в норме! И какая это прекрасная норма, если позволила набрать за два года более 69 тонн излишков стали!

Куда делись эти «излишки», вы уже знаете.

Но вернемся к Чечевичному. Мы оставили его в тот момент, когда клиенты покушались на его жизнь. Дело в том, что листы электротехнической стали абсолютно непригодны для кровли. При сгибании они ломаются, как вафли, а гвозди отскакивают от них, как горох от стены. К счастью, Чечевичного взяли под охрану. Вместе с Кукарачевым и компанией.

А вот горе-хозяйственники отделались легким испугом. А последний, как известно, проходит быстро и бесследно.

БЕРЕЗОВЫЙ РЕКВИЕМ

Соловей пел. Он сидел на самой верхней ветке охваченного дрожью ствола, заглушая все окрест могучей взволнованной трелью. Это была прощальная песнь. У подножия дерева старательно трудился пилой школьник Петя. Рывок, еще рывок! Дерево рухнуло. Петя смахнул с носа капельку, соловей перепорхнул на соседнее дерево. Концерт был окончен. Для пернатых настала пора расставания с родными гнездовьями, потому что лесную тишину на территории межколхозного лесхоза прорезали звонкие детские голоса, визг пил и стук топоров.

Это школьная дружина, возглавляемая педагогом Малявиной, прибыла на заготовку веточного корма. Школьники не могли добраться до верхних веток и потому валили деревья, а педагог Малявина сидела в дозоре на опушке, предупреждая возможное появление лесника Карабашина. Дед хоть и не успевает контролировать всю территорию, но слухом опытного лесовика способен уловить отдаленный звон пилы. И тогда будет акт о незаконной порубке леса в запрещенном месте, будут докладные и жалобы – словом, разного рода палки в колеса. Те самые палки, в которые превращаются деревья после заготовки кормов подобным способом.

А лесник Карабашин был в замешательстве. Звон пил доносился и с лесного участка возле колхоза «Верный путь», где бригадир Салазкина без разрешения лесничества обдирала как липку неокрепшие стволы деревьев. Ведь в колхозе 24 населенных пункта, и в каждом творится такое…

Лес рубят – щепки летят. И ветки тоже. Так что при плановой заготовке дров, которая ведется рядом с колхозом, накапливается масса веток, пригодных для заготовки кормов, но остающихся без употребления. Они не нужны заготовителям дров. Точно так же, как никому не нужны дрова, остающиеся после заготовки кормов. У каждого разные интересы. Каждый занят своим делом. И только один лесник Карабашин мечется по своему огромному хозяйству вдогонку за различными заготовителями, пытаясь сделать так, чтобы и деревья были целы, и коровы сыты.

ЛИШНИЙ ВЕС

Речь пойдет об излишнем весе, о котором так много сейчас говорят. Тертая морковь, минеральная вода, сухарики – все это типичное не то. Избыточный вес можно сбросить моментально. Но сначала его надо, естественно, набрать.

Как и где? Ну, к примеру, в цехах Новохапского мясокомбината. Возможности для этого большие. Для работников предприятия, разумеется. Здесь можно долго бродить из цеха в цех, принюхиваясь к букету колбасных ароматов.

Нагуляв хороший аппетит, следует решить вопрос, на чем, вернее, возле чего остановиться: у карбонада, шейки или вареной колбасы?

Набирать вес нужно не оглядываясь, без дрожи в коленках. Никто вас не тронет, люди вокруг свои, знакомые, с пониманием: раз понес – значит, надо.

А что и в чем именно нести? Дело не во вкусе, а в удобстве транспортировки.

В «авоське» проносить неловко. Хотя коллектив и в курсе, но вот так просто, у всех на виду, неудобно все-таки. Да и охрана может закапризничать. Вот и получается: вес набрал, а унести его не знаешь как.

Опыт, правда, кое-какой имеется. Карбонад и шейка хорошо держатся на бедрах в целлофановых пакетах, если покрепче привязать.

Но это скорее для женщин. А поскольку их на комбинате большинство, то у них все хорошо получается. Но надо только выносить что-нибудь одно. Чтобы бедра были одинаковыми.

Ну, а сбрасывается излишний вес обычно дома. Прямо в холодильник. Но нередко и сразу за воротами мясокомбината.

Такое случилось с бригадой мастера Волокушиной.

Дружная, надо сказать, бригада. Одна из тех, которая и работает, и отдыхает, и несет вместе.

И вынесла она однажды дружно после смены, ночью, мясопродукцию открыто, в руках.

Замыкала шествие Слямзина. Правда, она немного стеснялась, проходя мимо своего фото, которое красовалось на комбинатовской Доске почета. Но все бы кончилось благополучно и для нее, и для других, если бы не внезапная проверка. Для женщины вообще излишний вес – беда. А тут и подавно.

И здесь произошло моментальное бригадное освобождение от него. Бригада швырнула на землю прихваченные с собой батоны колбасы и хором запричитала, заглядывая в глаза инспекторам ОБХСС:

– И до чего дошло руководство комбината! Совсем не бережет соцсобственность. Мясопродукция валяется прямо под ногами!

Но вообще-то бригадно носят нечасто. Чаще прорываются одиночки. Так была задержана на проходной рабочая мясокомбината Беззастенчивая с семью килограммами мяса.

Старший кладовщик пыталась вынести с территории предприятия около шести килограммов продукции.

Спросите: а где же мужчины? Ответим: среди несунов мужчин мало. Больше «метателей».

Вспомните фигуру дискобола. Но это мальчик по сравнению с машинистом компрессора Силомеровым. Изловчившись, машинист метнул через высокий забор 13 килограммов мяса!

Около 70 человек с похищенными мясопродуктами было задержано в нынешнем полугодии на мясокомбинате. А сколько задержано не было?

Какое же наказание ждет таких несунов?

В худшем случае – год исправительных работ с вычетом зарплаты, понижением в должности. А как правило, товарищеский суд и небольшой штраф. Так что носят без особого риска.

Долгое время в дальнем углу забора мясокомбината была любовно оборудована лазейка для людей с излишним весом. О ее существовании последними узнали охрана и администрация предприятия.

После ликвидации лазейки понесли через автомобильные ворота, где охрана целиком поглощена осмотром большегрузных рефрижераторов.

Нам представляется печальная картина: в конце отчетного периода рождается жуткая цифра недостачи разворованной несунами продукции. И ошеломленные этой арифметикой руководители предприятия пребывают в полной растерянности, буквально не зная, что предпринять.

Так вот: никакой недостачи быть не может. Потому что продукция учитывается не в фактически выработанном количестве, а в количестве, отгруженном потребителям. И вырабатывают одно количество, а отгружают совсем другое. Улавливаете разницу? Какие тут могут быть недостачи?

Вот и появляется на предприятии значительное число людей с лишним весом. От которого, между прочим, их легко избавить. Если только как следует организовать учет и охрану продукции.

ПОЧЕМ ПРОЕКТЫ?

Курсовой проект требовал защиты. Хотелось вырвать его из рук доцента Папкина, спрятать за пазуху и, размахивая стулом над головой, дико прокричать доценту: «Не подходи! Зашибу!»

Это был единственный способ защиты, ибо проект студента М. Кефирова, выполненный с большим количеством ошибок, годился только в корзину. Сомнений на этот счет не оставалось у руководителя проекта, доцента Папкина, который ведал защитой студенческих курсовых работ.

Дело происходило в филиале института.

– Ну-с, молодой человек, – произнес доцент, листая чертежи, – извольте показать, где у вас тут шпиндель?

– Тут, – неуверенно ткнул пальцем Кефиров.

– Позвольте, голубчик, – возразил Палкин. – Шпиндель – это вал. А у вас тут коромысло, с которым в деревнях ходили по воду. Короче, с работой вы не справились. Что будем делать?

Наступила длительная пауза. Студент был безнадежен. Он не только не умел правильно вычертить шпиндель, но и не понимал, чего хочет от него в данный момент преподаватель.

– Шестеренки у вас в проекте есть, – вздохнув, подсказал Пап-кин. – Это хорошо. А вот чего не хватает? Правильно, звездочек. По крайней мере трех. Поняли? Можно грузинских.

Тут на Кефирова снизошло озарение. Слегка ошеломленный, он вышел на улицу. Путь предстоял один: за коньяком. Но вот маршруты надо было выбирать.

Или мчаться в магазин без остановок, или, предварительно сделав круг, зайти в ОБХСС и все рассказать о происходящем.

Но тогда наверняка придется переделывать проект. А потом вообще неясно, во что это выльется.

И будущий инженер Кефиров избрал прямой путь. Он решил защитить свой многострадальный проект с помощью бутылок.

Повторная встреча с Панкиным разительно отличалась от первой.

– Ну, вот и чудесно! – обрадовался доцент, принимая коньяк. – И не майтесь с проектом. Вот вам курсовая, оцененная на пять. Перепишите ее в точности и приходите на экзамен.

Принесенную бутылку Панкин спрятал в портфель. Распивать ее с учащимся не стал: это было бы непедагогично.

Ладно, пусть доцент пьет коньяк один. Или в компании. Как ему больше нравится. А Кефирову злополучную бутылку попробуем простить. Наверняка наш студент уже осознал всю тяжесть своего проступка. Вот он идет сдавать экзамен тому же доценту Панкину. И, заметьте, без бутылки! Сейчас, наверное, будет пять.

Но в итоге оказалось 25. Рублей. За положительную оценку Палкиным несуществующих знаний Кефирова. Нет, ничему не научился, к сожалению, студент Кефиров. Доцент Палкин – тоже.

Не совсем честный студент С. Бодягин пришел к Панкину защищаться с копией чужого курсового проекта.

– Вы мелкий жулик, молодой человек! – с негодованием воскликнул Папкин, заметив обман. – Если через два дня не принесете свой проект, не допущу к экзамену!

Недобросовестных людей надо учить. Видимо, исключительно в воспитательных целях Папкин заломил с Бодягина 150 рублей, оценив на «хорошо» его несуществующий проект, который за два дня студент, естественно, сделать не успел.

– Помилосердствуйте, Анатолий Алексеевич, – запротестовал Бодягин, входя в роль настоящего рыночного покупателя. – Тогда уж и четверку по экзамену сюда присовокупите.

На этом и сошлись. И разошлись, как полагается после нечистой сделки, в разные стороны. Без малейшего намека на угрызения совести у обоих.

Ну, а при встрече со студентом М. Цапкиным доцента Панкина снова потянуло на коньяк. Грубые ошибки в курсовом проекте стоили двух бутылок коньяка.

Это был своего рода посошок на дорогу в места не столь отдаленные, куда по приговору областного суда на 8 лет вскоре отправился предприимчивый доцент.

Смущенными взглядами провожали Панкина в путь авторы липовых курсовых проектов, его осиротевшие воспитанники.

Они не понесли никакого наказания, хотя заговорили только тогда, когда их об этом настоятельно попросили. А ведь сыграли немалую роль в совершенном преступлении.

Как поведут себя в дальнейшем будущие ИТР? Честно? Или, отделавшись легким испугом, начнут прицениваться к диплому?

Более подробно о серии

В довоенные 1930-е годы серия выходила не пойми как, на некоторых изданиях даже отсутствует год выпуска. Начиная с 1945 года, у книг появилась сквозная нумерация. Первый номер (сборник «Фронт смеется») вышел в апреле 1945 года, а последний 1132 – в декабре 1991 года (В. Вишневский «В отличие от себя»). В середине 1990-х годов была предпринята судорожная попытка возродить серию, вышло несколько книг мизерным тиражом, и, по-моему, за счет средств самих авторов, но инициатива быстро заглохла.

В период с 1945 по 1958 год приложение выходило нерегулярно – когда 10, а когда и 25 раз в год. С 1959 по 1970 год, в период, когда главным редактором «Крокодила» был Мануил Семёнов, «Библиотечка» как и сам журнал, появлялась в киосках «Союзпечати» 36 раз в году. А с 1971 по 1991 год периодичность была уменьшена до 24 выпусков в год.

Тираж этого издания был намного скромнее, чем у самого журнала и составлял в разные годы от 75 до 300 тысяч экземпляров. Объем книжечек был, как правило, 64 страницы (до 1971 года) или 48 страниц (начиная с 1971 года).

Техническими редакторами серии в разные годы были художники «Крокодила» Евгений Мигунов, Галина Караваева, Гарри Иорш, Герман Огородников, Марк Вайсборд.

Летом 1986 года, когда вышел юбилейный тысячный номер «Библиотеки Крокодила», в 18 номере самого журнала была опубликована большая статья с рассказом об истории данной серии.

Большую часть книг составляли авторские сборники рассказов, фельетонов, пародий или стихов какого-либо одного автора. Но периодически выходили и сборники, включающие произведения победителей крокодильских конкурсов или рассказы и стихи молодых авторов. Были и книжки, объединенные одной определенной темой, например, «Нарочно не придумаешь», «Жажда гола», «Страницы из биографии», «Между нами, женщинами…» и т. д. Часть книг отдавалась на откуп представителям союзных республик и стран соцлагеря, представляющих юмористические журналы-побратимы – «Нианги», «Перец», «Шлуота», «Ойленшпегель», «Лудаш Мати» и т. д.

У постоянных авторов «Крокодила», каждые три года выходило по книжке в «Библиотечке». Художники журнала иллюстрировали примерно по одной книге в год.

Среди авторов «Библиотеки Крокодила» были весьма примечательные личности, например, будущие режиссеры М. Захаров и С. Бодров; сценаристы бессмертных кинокомедий Леонида Гайдая – В. Бахнов, М. Слободской, Я. Костюковский; «серьезные» авторы, например, Л. Кассиль, Л. Зорин, Е. Евтушенко, С. Островой, Л. Ошанин, Р. Рождественский; детские писатели С. Михалков, А. Барто, С. Маршак, В. Драгунский (у последнего в «Библиотечке» в 1960 году вышла самая первая книга).

INFO

Николай Николаевич РЫНДИЧ

БДИТЕЛЬНЫЙ ТУЗИК

Редактор А. Е. Вихрев

Технический редактор Л. И. Курлыкова

Сдано в набор 13.10.87. Подписано к печати 25.11.87.

А 05167. Формат 70 х 108 1/32. Бумага типографская № 2.

Гарнитура «Гарамонд». Офсетная печать. Усл. печ. л. 2,10. Учетно-изд. л. 3,04. Усл. кр. отт. 2, 45. Тираж 75000. Изд № 2986. Заказ № 1441. Цена 20 коп.

Ордена Ленина и ордена Октябрьской Революции

типография имени В. И. Ленина издательства ЦК КПСС «Правда».

Москва, А-137, ГСП, ул. «Правды», 24.

Индекс 72996

…………………..

FB2 – mefysto, 2023