Текст книги "Остров Амазонок"

Автор книги: Николай Прокудин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

С тех пор к мухам у Строганова была патологическая, маниакальная ненависть. Сергей истреблял мух и мошек при каждом удобном случае, даже в самый неподходящий для этого момент. Например, на каком-нибудь ответственном совещании он мог вскочить и припечатать газетой или тетрадкой летающую тварь к стенке или окошку. Сдержаться Серега не мог, вернее, не хотел отказать себе в удовольствии расквитаться с одной из дальних родственниц тех гнусных назойливых афганских мух.

Эта природная живучесть, находчивость, бесстрашие и твердость характера так импонировали шефу. За это Сан Саныч-сан уважал Сергея и выделял среди других сотрудников.

Идея шефа отправить дельфинарий в дальние экзотические страны уже давно витала в воздухе. Но Сан Саныч желал создать не просто передвижной цирк-«шапито» для выкачивания денег из туристов, а многоцелевую структуру, постоянную точку на долгие времена. Со сменой состава на сезон-другой, с ротацией кадров. Дельфинов и прочих зверей планировалось завозить из России и отлавливать на месте. Как будет лучше для дела. Вот для этого дела Серегу и посылали в разведку. Он должен был выбрать страну, где спокойно, безопасно, где местные власти лояльны и ненавязчивы, и главное – где развит туризм. Самоокупаемость! Само собой, прибыль всему голова!

Что ж, мимикрируй, бывалый аллигатор.

Глава 3
ОТДЫХ ПО-ТАЙСКИ

Старый автобус двигался по городу, часто и громко сигналя, минуя пробки и заторы на дорогах, протискиваясь между снующими такси. Через час он благополучно доставил туристов к заветной гостинице, вернее, к четырехзвездочному отелю. По пути следования Сергею докучали жара и сидящие сзади соседи. Муж-кавказец, то и дело переходя на крик, оскорблял супругу, угрожал ее утопить в море, сбросить с балкона в бассейн, задушить собственными руками, проткнуть кинжалом или зарезать перочинным ножом, чтобы мучалась как можно дольше. Впрочем, была ли она его женой – непонятно. Его громкий гортанный голос заглушал шум моторов еще во время полета. Горец приревновал свою красавицу блондинку к какому-то приятелю. Затем она, как показалось мавру, слишком часто кому-то улыбалась, не так посмотрела на таможенника-туземца и т. д. и т. п. Строганову пришел на ум каламбур: «Отелло из нашего отеля». Кавказский «мавр» был волосат, горбонос, темноглаз и покрыт темно-коричневым загаром, приобретенным, по-видимому, на каком-то оптовом рынке Москвы.

Сергей хотел было вступиться за женщину, но передумал. Зачем? Милые бранятся – только тешатся. Если живет с таким моральным уродом, значит, так ей удобно, или он в самом деле женщине нравится.

Тем более что в прошлом он имел неосторожность пару раз вступаться за избиваемых мужьями-хулиганами дамочек. После второго случая сам едва не оказался за решеткой за хулиганство. Супруга с избитым в кровь лицом, вместо того чтобы стать свидетельницей и выразить благодарность заступнику, принялась царапаться, стучать кулачками по спине защитника, истошными воплями призывать на помощь милицию. Вокруг не было ни одной живой души, а дебошир-супруг валялся в глубоком нокауте, со сломанной, судя по хрусту, челюстью, так что жена в данной ситуации была единственным свидетелем. И явно не защиты, а обвинения. Тогда от приближающегося патруля Строганову пришлось спасаться бегством, перемахнув через бетонную стену. Стряхнув правой ногой висящую на левом ботинке дуру бабу, он засандалил ей в лоб каблуком, перекинулся на другую сторону забора и что есть сил пулей помчался куда глаза глядят по канавам, по ямам, через кустарник и заросли.

Так что хватит! Пусть сами определяются с семейным укладом, увольте, третий лишний. Вот если мавр действительно утопит или зарежет свою Дездемону, тогда Серж с удовольствием переломает ему все что только возможно!

Сориентировавшись на местности и поняв, что до моря рукой подать, а гостиница утопает в зелени, Строганов обрадовался. Но радость была недолгой. Почему-то все одноместные номера оказались заняты. Хорош сервис! Сергей поднял шум: «Непорядок! Уплачено! Где мои персональные апартаменты?» Переводчик, менеджер отеля и портье активно принялись уговаривать клиента переночевать в двухместном, с соседом, улыбчивым старичком шведом.

Нет уж! Если б со шведкой, еще куда ни шло. На шведку Серега был согласен, несмотря на всю их корявость и фигуры, словно вырубленные из глыбы базальта. На безрыбье и рыбу раком. А швед! Нет, дудки! Не на того напали! Ещё окажется милым старым скандинавским извращенцем. Знаем мы про их шведские штучки. Тройки, пятерки, шестерки и прочие порноварианты.

Тощий дедок топтался тут же в фойе. Лысый пенек не возражал, чтобы к нему подселили славного русского парня, радостно лопотал и энергично кивал в знак согласия. Этим он еще больше насторожил Строганова. «Чему это старикашка так подозрительно обрадовался?! Зачем я ему сдался? Нет, определенно сомнительный тип. Дать бы тебе по сусалу, напомнить про Полтаву».

Серж заявил, что у него аллергия на стариков, особенно шведов, и вообще, он скинхед, сионист, антисемит, анархист и расист. Этим заявлением он ввел в состояние нокдауна темнокожего малайца-портье. Окружающие русскоязычные братья со стыдом и гневом отошли подальше. Швед понял смысл английских слов – «фак» все теперь понимать стали, даже в российской провинции усвоили, – насупился и обиделся. А что поделать?! Лично к нему у Строганова неприязни не было, но, будучи хоккейным фанатом-болельщиком, он выработал с юных лет стойкую ненависть к шведской сборной, а заодно и ко всем шведам на земле! И фамилия у потомка викингов подозрительная, не то Педерсен, не то Педорсон.

Серж с чувством глубокого удовлетворения, гордо подняв голову, направился из холла в вырванный таки персональный трехместный номер. «Пусть это лишь до утра, на одни сутки, но трехместный! Как я их всех сделал! Знай наших!»

Сережка разделся до трусов, вернее, до «без трусов», включил душ и подставил свое тело под струйки прохладной воды. Затем, когда пыль Родины и пот Таиланда были смыты, он плюхнулся на кровать и, блаженствуя, заулыбался. Кондиционер гонял охлажденный воздух по комнате, выпитый алкоголь и приятная прохлада навевали дрему. Веки потяжелели, после очередного стаканчика виски он быстро заснул, но снилось ему что-то ужасное. Липкий страх опутал подсознание, мозг дал сигнал тревоги тренированному телу. Кожа покрылась холодным потом, необъяснимый ужас сбросил его с кровати. Сергей вскочил на ноги, открыл глаза и услышал эхо собственного дикого крика.

«Уф-ф! Бр-рр! Что же приснилось такое нехорошее? – Сергей принялся вспоминать привидевшийся кошмар. – Хоть убей, не помню! Кажется, мне не хватало воздуха. То ли душили, то ли тонул».

Строганов быстро огляделся. Наемные убийцы или грабители в номер не проникли! Обиженный старый швед за шкафом не прятался. Оказалось, что причиной, вызвавшей кошмарный сон, явилось влажное полотенце, которое лежало на груди и постепенно сползло на шею, а рука непроизвольно затянула его на собственном горле. Надо же, чуть сам себя не задушил.

Пришлось вновь топать в душевую кабину. По пути Строганов взглянул в зеркало на свое отражение. Он сжал кулаки, напряг мышцы, поиграл бицепсами-трицепсами, изобразил обнаженного Атланта или Геракла, или и того и другого в одном лице.

«Эх, красавец! Чудо, как хорош! Не зря девки любят! И не только российские. Вот сейчас чуток ополоснемся и пойдем плюхнемся в сине море, а затем займемся любвеобильными тайками-малайцами. Эх, сорок лет – ума нет! Но не зря же эдакую коллекцию кондомов провез через весь мир. Да еще шеф вместе с аптечкой запас защитных средств пополнил. Знамо дело, СПИД не спит! Сегодня только отдых, работа завтра. Да и чем моя работа отличается здесь от отдыха? Все плавно переходит одно в другое, дополняя друг друга. Сбор и анализ информации – это на сегодня основная работа. Итак, скорее влиться в туристические массы, а затем разведать. А ну, не желаете ли, господа туристы и туристочки, посетить на отдыхе российский дельфинарий? И что скажет на это местное криминальное сообщество? А какие мысли у местной власти по этому поводу? Сколько на лапу берет квартальный полицейский? Террористы, партизаны-повстанцы водятся? Но самое главное – пойдет ли на представления праздношатающийся народ?! Много ли он готов отдать за это удовольствие денег? И еще один важный аспект бизнес-плана: имеются ли здесь конкуренты и что у них за программа?»

Конкуренты, конечно же, имелись. Заезжий коллектив из Гонконга, Сянгана или Тайваня. Короче говоря, китаезы. При них дельфин да два тюленя. Не густо. На вечернем представлении он оценил их номер, как слабенький. Уровень бродячих артистов. Самодеятельность какая-то! Проклятые халтурщики, только над животными издеваются!

«А у нас будет два отделения, четыре дельфина и четыре тюленя со множеством номеров! Вот это будет представление! Значит, с прикрытием будет все в порядке, пойдет прибыль, появятся легальные деньги», – сделал вывод Строганов, позвонил шефу и доложил о наличии азиатского балагана с дельфинами. Шеф выслушал, буркнул в ответ, что все понял, и связь прервалась.

На выходе из бассейна Сержа сняла маленькая симпатичная азиатка. Попочка у нее была с кулачок, сисечки с ноготки, носик пуговкой, раскосые глазки, плоская восточная мордашка. Экзотика! Девица затянула Сергея в прокуренное сомнительное заведение, оказавшись в котором он недоверчиво втянул ноздрями густой воздух. В этом вертепе пахло всеми человеческими пороками одновременно, сильно разило марихуаной и алкогольными парами. Видно, марихуана – это самое невинное, что употребляли посетители заведения. Гашиш, героин, кокаин – вот тот короткий перечень средств, которыми нещадно эксплуатируемые девицы гасили тоску и взбадривали уставшие от работы дрябнущие тела. Виски, вино и пиво – клиентам. А если во все эти благородные напитки жрицы любви подмешивают наркотическую дурь?!

Вновь вдохнув спертый воздух, основательно сдобренный душистой коноплей, Серж уловил стойкий запах похоти. Еще бы! Никакие ароматизаторы не в силах были перебить атмосферу жеребятины и кобылятины.

Смуглые кобылы крутили хвостами, жеребцы били копытами, пускали сладострастную слюну и, выбрав из толпы проституток наиболее понравившуюся жрицу любви, выражали полнейшую готовность следовать за ней в стойло, то есть в специальные интимные кабинеты.

Строганов хотел выпить рюмашечку водочки и оглядеться, но не тут-то было, его сразу взяли в оборот. Страшненькая азиатка с сильно раскосыми глазами схватила бывшего подполковника за руку и принялась щебетать, стараясь положить левую грудь в его ладонь. Так себе грудь – ничего особенного, липкая от пота, влажная, пусть даже крупная и упругая.

– Ладно, настойчивая моя, цепляйся за ремень и иди в кильватере. Сойдешь для подтанцовок и легкого разогрева.

Сергей взял ее ладонь и засунул к себе под ремень, но ладошка мигом перелезла в карман брюк и принялась там шебаршить.

– Ого! Не балуй! Стой спокойно! – скомандовал строгим голосом Сережка по-русски, потом сделал соответствующее замечание и по-английски.

Азиатка поняла, притихла и вновь преданно поглядела в глаза.

– Послушай, а нет ли тут у вас поглазастее? Чтоб не только раскосые были, но и с нормальными глазками, – спросил на плохом английском экс-подполковник.

– Ням-кам-тям-бам, – защебетала девица, не поняв Серегу.

– Жаль, что ты толком не понимаешь английский. А кто тут из вас спик инглиш?

– Я! Я розумию английску мову, – ответил за спиной приятный голосок.

Серега оглянулся и обомлел:

– Ты откуда? Кубаночка? Ростовчанка?

– Нет, хохлушечка, из-под Мелитополя. А шо? На своих не стоит? Обязательно нужна экзотика? Треба желтомордых?

– Да нет, против тебя не возражаю. Пойдешь со мною, будешь за переводчицу!

– А чего тут переводить? Раздевай, раздвигай, работай и развлекайся, все на букву «Р», – ответила хохотушка.

Ее нахальный взгляд и самоуверенная речь свидетельствовали о неробком характере и имеющемся опыте работы.

– Я же не на пять минут зашел. Общение тоже необходимо. Держись рядом по правому борту и свистни вон ту круглоглазую мулатку. Чего она зенки выпучила, словно жизни удивилась? Подь сюда, восточная красавица!

Сергей поманил пальцем самую стройную и симпатичную аборигенку. Глазищи у нее действительно были огромные и круглые, словно два блюдечка.

– Ну вот, теперь полный комплект! – радостно заявил Серж, окруженный со всех сторон плотной массой женских тел, и направился в одну из малюсеньких каморок, увлекаемый радостными девицами.

Обзывал их кобылами, а сам-то, старый кобель... Хорош, нечего сказать.

Девчонки навалились гурьбой, для полноты компании материализовалась из сигаретного дыма еще и пятая, негритянка, и принялись массировать руками, губами и грудями все части тела бледнолицего туриста. В ловких пальцах профессионалок были длинные мундштуки, в которых тлели сигареты, начиненные чем-то дурманящим. Запах отравы Строганову был не знаком. Одна из «массажисток» сунула такой же мундштук Сергею в рот, и он, принципиально не курящий, соблазнился, чуть втянул в легкие дымок. В глазах поплыло. Какая-то дурь, находящаяся в заряженной сигарете, замутила мозги. В глазах зарябило, комната закружилась, девицы с распущенными длинными волосами замелькали в хороводе, словно ведьмы на шабаше.

Теряя сознание, Сергей пробормотал:

– Вставить метлы в промежности! Зажать между ног! Живее...

Комната вращалась все быстрее, девицы верещали и лизали его еще сладострастнее.

Закрывая глаза, Строганов скомандовал зычным голосом:

– Ключ на старт! На лысую гору – марш! Полетели, мокрощелки!

Хохлушка громко захихикала, остальные молчали, не понимая чужеземную речь, и лишь еще больше усердствовали. Одна заскочила на него верхом, заелозила тазом, пристраиваясь удобнее, другая навалилась грудью, заслоняя обзор, третья мяла и массировала ступни и пятки, четвертая гладила лицо. Кажется, при этом пятая в открытую обшаривала карманы русского клиента.

Шарь не шарь, там всего сотня баксов. Более взять нечего. Лишь бы с руки часы не стянули да презерватив не соскочил.

Серж открыл глаза. В комнате никого не было. Девицы, забрав сотню, испарились, сделав свое дело. Сил встать не было, но старик малаец беспрестанно тряс его за плечо, жестами показывая, что пора гостю и честь знать, следует, мол, покинуть заведение. Строганов кинул ему несколько монет, чтоб не бубнил.

На улице тускло горели фонари, еще не рассвело.

Серега решил побыстрее искупаться, чтобы шум в голове прошел. Потом можно будет сходить в бар – опохмелиться. Лежащий в сумке неприкосновенный запас, состоящий из двух бутылок водки, он решил пока не трогать. НЗ – он и есть НЗ! Время «Ч» еще не пришло.

В отеле ожидал неприятный сюрприз. Его выселяли. Вещи стояли внизу у портье. Поздно ночью, почти под утро, прибыл рейс из Германии, понадобились номера, немцы стали возмущаться, и администрация выселила бесцеремонного русского антисемита-сиониста-скинхеда. Серегины сумки сиротливо сгрудились у стойки, портье с бесстрастным выражением лица ждал загулявшего россиянина. Требовалось либо получить согласие Строганова все-таки переселиться к деду-шведу, либо ждать полудня – это было время освобождения персонального одноместного номера. Ругаться сил не было. Пришлось подчиниться местным правилам. Зеленоглазая девушка-гид, она же одновременно и переводчик тургруппы, пообещала, переводя речь администратора, моральную и материальную компенсацию за причиненные неудобства.

– Милая, от него мне моральной компенсации не надо! Зато от твоей не откажусь.

Чмокнув коротко стриженную землячку в щечку, Серега получил легкую, не злую оплеуху, дающую шанс на продолжение разговора, взял в руки сумки и хотел было отправиться пока на пляж.

Не судьба. Раздалась трель мобильного телефона. В трубке зазвучал голос Саныча. Шеф резко поменял план действий. С вещами на выход, к вертолетной площадке! В Индонезию!

А нам все едино: Малайзия, Индонезия, Филиппины.

Через пять минут вертолет приземлился на площадке, подобрал пассажира и улетел. Пара часов лета, и Строганов был у цели. Он решил так: «Сейчас семь утра. Зарегистрироваться в отеле успею, чего зря время терять, пока берег пуст, искупнусь голышом, смою грехи бурной ночи». Вооруженный автоматической винтовкой и пистолетом полицейский лениво взглянул на чужестранца, полистал паспорт и вновь сомкнул глаза в дреме. Сергей поставил вещи возле лежака, разделся, потянулся, зевнул, размялся. Немного попрыгал на песке, ударяя невидимого противника то пяткой, то носком, то локтем. Затем издал дикий вопль и устремился в набегающую пенистую волну. Дольше часа барахтался, нырял, дрейфовал на спине. Вновь нырял и, фыркая, выныривал. Полегчало, тело снова стало молодым и легким. Эх, хорошо!

Выбравшись обратно на берег, он обтерся полотенцем, натянул плавки и вдруг ощутил ступнями легкую дрожь, исходящую из-под почвы. И хотя песочек смягчал колебания, но все равно чувствовались какие-то толчки.

«Видимо, где-то далеко в горах или в океане произошло землетрясение!» – промелькнуло у него в голове.

Где-то протяжно завыли собаки, птицы полетели от города, сбиваясь в стайки. Чайки и бакланы громко горланили над морем и в панике поднимались все выше и выше от поверхности воды.

Природа затаилась напряженно и испуганно, как перед грозой, она почти не дышала. Сергей шумно вдохнул воздух, замер на месте. Последняя сильная волна откатилась, и прибой совсем прекратился. Точнее сказать, океан пошел в обратную сторону, оголяя дно и оставляя на виду ракушки, водоросли, осьминогов и даже зазевавшуюся рыбу. Внезапно Строганов увидел, что далеко в море вода сильно вспучилась горой и оттуда поднимается и несется к берегу высокий вал.

Глава 4
ВОЛНОЙ СМЫЛО

– Цусима! Бляха-муха, мать вашу! – раздался удивленный грубый голос с соседнего лежака. Этот густой бас принадлежал мужчине, могучее тело которого украшали татуировки вроде надписей «не забуду мать родную», «век воли не видать», силуэты русалок, драконов, черепа с костями и прочие изображения.

– Не Цусима, а цунами. Цусима – это остров японский! – поправил его Строганов. – А цунами, сударь, и есть гигантская волна.

– Цусима, цунами, да хрен я ложил на них на всех! – вскричал этот бритоголовый мужик.

– Выпить хочешь? – спросил его Сергей.

– Давай!

Татуированный отхлебнул из горла, вернул бутылку и, матерясь, бросился что есть мочи наутек.

– Ох, вот это ни хрена себе! – воскликнул Сергей, залюбовавшись быстрым откатом воды из бухты.

Волна убегала дальше и дальше от кромки берега. Отлив ускорялся, и на глазах трезвеющего от такой неожиданности «разведчика» море уходило... в море. Далеко у линии горизонта вся эта масса воды поднялась высоченной стеной и внезапно устремилась к берегу с нарастающим гулом, как будто по дну неслось многотысячное стадо слонов.

– Пошла-ка ты к дьяволу, тварь! – выругался Строганов от ужаса и, подхватив сумки, помчался, не оглядываясь, прочь от берега. За спиной нарастал шум, который постепенно переходил в грозный устрашающий рев.

«Бедняги осьминоги, – Сережка почему-то с сочувствием подумал сейчас именно об этих морских существах. – Как вас сейчас расплющит. Вас так еще никогда не колбасило и не кулебякало. Кулебяка из осьминогов! А как меня самого сейчас кулебякнет, если я не успею отнести свои яйца подальше от берега!»

Впереди была стена, огораживающая пляж, высотою в два метра. Что ж, придется прыгать, как на общевойсковой полосе препятствий. Сергей швырнул сумки вверх, подпрыгнул, задрав ногу и ударив кроссовкою как можно выше в эту шершавую поверхность, затем подтянулся на руках, перенес тело на стенку, соскочил с нее и вновь подхватил сумки.

Краем глаза Строганов уловил, что вода уже рядом, угрожающе нависла над ним, почти нагнала. Еще скачок, еще прыжок – и вот на пути толстое раскидистое дерево. Он инстинктивно кинулся к нему, обогнул ствол. За ним стояла на песке лодка с двумя опорами, как у тримарана. Сергей прыгнул в нее, упал на дно, крепко обхватив руками мачту, и тут вода ударила. Основная сила обрушилась на дерево, в борт, но все равно и телу досталось. Разгневанная стихия никого и ничего не щадила на своем пути. Словно лошадь копытом заехала по спине, по заднице. Ладно зад, главное, что голова цела!

Стиснув зубы, тренер дельфинов пытался удержаться в тримаране, который вертело водоворотом словно щепку. Хотя Строганова полностью захлестнуло волной, но все же через минуту ему посчастливилось всплыть на поверхность на этой спасительной соломинке. Полузатопленную лодку несло на здание отеля, а вокруг пенилась бушующая водяная поверхность, бурлящая словно кипящая смола. Славный супчик готовится в этой морской кастрюле. Не хочется быть мясом в тропическом борще.

Волна, не дойдя до здания, постепенно прекратила свое инерционное движение вперед и пошла в обратный путь, увлекая за собой собранную страшную добычу. Живых людей и животных, мертвые покалеченные тела, автомобили, покрышки, мусор, коряги, доски. Предметы, оставшиеся на плаву, понесло в открытый океан, развернуть лодку обратно не было никаких сил. Главное – удержаться над поверхностью и не уйти под воду.

Вдруг набежал новый бурун, снова заполнив ветхое суденышко водой и с огромной скоростью швырнув его вперед. Создалась угрожающая ситуация, тримаран слишком много зачерпнул воды. Сергею показалось, что сейчас челнок перевернется и пойдет на дно, но случилось чудо – волна вздыбила нос лодки, и лишняя вода ушла назад через корму. Тримаран снова выскочил на поверхность. Серегу чем-то сильно ударило по голове, и он на мгновение отключился. Очнувшись, страдалец долго лежал лицом вниз, боясь открыть глаза. Доски неистово колотили по животу, лицу и ребрам, в ушах звенело, давление нарастало, в воздухе стоял свист. Не до любопытства! «Вот это скорость! Что, неужели лодочка преодолела звуковой барьер?» – промелькнуло у него в голове.

Сергея все сильнее вжимало в днище. Какая-то неимоверная сила давила на его плечи, спину, ноги, голова гудела и, казалось, вот-вот лопнет, сердце учащенно билось, кровь лихорадочно пульсировала в висках. Лодку ударяло о воду, словно об асфальт, и каждый толчок отзывался в бедном многострадальном теле. Строганов вцепился в центр скамьи так, что пальцы побелели от напряжения. Тримаран летел, как необузданный мустанг, которого только что выловили в прерии, тут же оседлали, а теперь дикий скакун пытался сбросить нахального седока.

Вокруг завывал то ли океан, то ли воздух над ним. Впереди что-то мерцало и искрилось, пространство, нависая полукругом над водою, изгибалось и дрожало. Воздух будто дышал, и его колебания все учащались. Давление с каждой минутой нарастало, свист усиливался, скорость лодки увеличивалась, будто какая-то центробежная или центростремительная сила собиралась разжевать утлое суденышко с его пассажиром в придачу и выплюнуть в пространство, в тартарары, в преисподнюю. По мере приближения к этому кольцу, вернее, к чему-то похожему на гигантскую бриллиантовую диадему, треск и рев усиливался. Воздух наэлектризовался, искры летели во все стороны, и Строганов начал опасаться появления крупной шаровой молнии или удара электрическим разрядом.

Эта дорога ведет в ад?!

В ужасе он закрыл глаза и опустил голову. Смотреть в лицо смерти не хотелось, а молитв Сергей не знал. «Видимо, все же не герой», – подумал он о самом себе, и на этой оптимистической ноте процесс мышления оборвался. Мозг отключился, Сергей вновь потерял сознание. Затем в ушах раздался оглушительный треск, словно перед ним взорвали невидимую преграду, и постепенно сквозь слегка приоткрытые ресницы начал прорисовываться белый свет.

«Ага! Небо прояснилось!» – обрадовался он этому проявлению умиротворяющейся природы.

Превозмогая боль и страх, Сергей окончательно открыл глаза, поднял голову и с удивлением увидел над собой чистое голубое небо, а рядом почти спокойное сине-зеленое море. Прямо за носом лодки резко обрывался пенный гребень гигантской волны, которая постепенно затухала и плавно опускалась на бесконечную водяную гладь безбрежного океана. Водяной вал, замедляя ход, падал на эту спокойную поверхность, слегка всколыхнув ее, мчался дальше, постепенно снижая скорость. Окрестные воды пришли в движение, поглотив постороннюю волну, и расступились, приняв ее в себя. Стремительность течения заметно убавилась, вода больше не била по днищу, но продолжала нести лодку в неизвестность со скоростью примерно в полсотни миль в час.

Строганову повезло, он удержался, не захлебнулся, уцелел. Волной что-то забросило на правый опорный рычаг лодки. Сергей отдышался, огляделся. Вокруг лодки плавали мертвые тела людей и животных, отбросы, мусор. Рядом шлепала по воде изгородь с воротами, сплетенная из веток ротанга и еще каких-то кустов – какая к черту разница из чего. На изгороди лежал кверху задом человек, зацепившийся военной формой за сучок. Сергей хотел помочь, подтянул его к борту, но поздно, бедняга давно захлебнулся. Труп плыл лицом вниз. Это был тот самый вооруженный полицейский, который проверял документы у входа на пляж. На спине винтовка М-16, на портупее пистолет в кобуре, подсумки. Строганов отыскал в воде подходящую палку и воспользовался этим орудием, пододвинув тело ближе. Сергей вынул из своего чудом сохранившегося рюкзака заветный нож аквалангиста, перерезал ремень и вытянул в лодку кобуру и подсумок. Затем с трудом снял со спины мертвого охранника винтовку и содрал с него полусапожки. По размеру они пришлись впору. Осмотрел оружие – вроде бы исправно.

«Американская винтовка для джунглей капризная, а вот четырнадцатизарядный браунинг неплох! – рассуждал Сергей. – Что с патронами? По четыре магазина. Маловато, но я же не собираюсь вести Третью мировую войну».

Затем он извинился перед мертвецом:

– Тебе, парень, это имущество уже ни к чему, а я босой и безоружный, мне, возможно, акул придется отстреливать и по камням ходить. Когда еще появятся эти спасатели, начнутся какие-нибудь поиски?! Вон как побережье удалилось! Прощай, братец, ты лишний на моей шхуне.

Разрезав брюки, за которые мертвой хваткой зацепилась ветка, Сергей отправил полицейского в свободное плавание. Труп тотчас, булькнув, ушел под воду. Угрызения совести не мучили Строганова совершенно. Нет! Лодка – это ведь не катафалк, а спасательное плавсредство. От плетня избавиться так легко не удалось, этот «плотик» крепко зацепился ветками за боковой рычаг тримарана. Серж напрягся, оттолкнул забор, и его сразу понесло куда-то в необъятные морские просторы. Вокруг плавали гроздья бананов, ананасы и кокосы. Драгоценная пища, а в них живительная влага шаркались и ударялись о борта лодки. Видимо, боялись сгинуть в открытом океане. Серж, осторожно продвигаясь по пятиметровому судну, собирал на борт все эти дары моря.

«Потом будет поздно. Утонут или унесет их, что потом есть и пить? Возможно, придется болтаться в море несколько дней! Что ж, если пучина сразу меня не поглотила, то есть большая вероятность, что удастся выкрутиться, спастись от гибели. Не хотелось бы плавать в этом теплом тропическом море кверху брюхом, посиневшим утопленником, нахлебавшимся воды. Незавидная судьба оказаться обглоданным рыбами, истерзанным акулами. Будем надеяться, что суденышко хорошо просмолено и добротно сделано! Мне, Сергею Строганову, еще рано быть действующим лицом некролога! Горестного, скорбного, участливого и в меру доброжелательного. Поборемся за жизнь до конца, возможно, удастся пожить неделю-другую, а может быть, и третью, четвертую. Ален Бомбард один в лодке океан пересекал!»

Краболовная лодка сделана была с умом, имелись на ней мачта, будочка с навесом, в которой можно укрыться от палящего солнца. Только вот мачта есть, а снасти оборваны, остались лишь жалкие лоскуты и обрывки веревок. Но это лучше, чем на плоту, захлестываемом волнами, до костей намокнуть и просолиться в морской воде. Без лодки акулы могли бы отведать на обед новое блюдо, редкое для этих мест, – «русский турист». Эх, руссо туристо, облико морале! А при встрече с зубами хищниц не осталось бы ни облико, ни морале.

В водоворотах мелькали шнурки, веревки, зонты, палки, пляжные полотенца, куртки, проплыли невдалеке даже спортивные штаны. А вот тримаран догнал человека, обхватившего ствол вырванной с корнем пальмы, в туземной одежде, с вещмешком и «Калашниковым». Судя по всему – местный повстанец. И этот тоже труп.

«А мне повезло! – мелькнула мысль. Сергей вновь воспользовался импровизированным багром, подтянул пальму, снял с покойного оружие и торбу с боеприпасами: патроны и гранаты. Из рюкзака еще торчал одноразовый гранатомет „Муха". – Теперь я вооружен и очень опасен!»

Утро закончилось, наступил день, и началась беспощадная тропическая жара. Солнце палило, словно желало доделать то, что не удалось свирепым волнам. Добить, сжечь. Строганов выловил из воды какой-то шест и большой раскрытый пляжный зонт, который несло по воде и буквально забросило на лодку. Опять повезло! Теперь готов небольшой тент перед маленькой будочкой. Под ним можно лежать и не бояться, что поджаришься как цыпленок-гриль, до румяной корочки.

«Нет уж! Я не индейка и не окорочок. Я человек! А в горах Гиндукуша солнце пекло не слабее. Выжил там, так и здесь выживу. Куда-то течение все равно вынесет. А действительно, куда меня несет? Кажется, в сторону Австралии. Или мимо нее?»

Какое-то время он отдыхал и восстанавливал силы после ловли кокосов и ананасов. Море воняло. Именно воняло, а не пахло, как обычно, свежестью, солью, рыбой. Оно источало злобное зловоние, которое появилось после того, как стихия слизнула с лица земли прибрежные города и деревни. Часть мусора быстро утонула, а часть, как и лодка Строганова, с бешеной скоростью неслась рядом, в безграничные морские просторы. Цвет воды соответствовал запаху. Вместо ласковой голубоватой или изумрудно-зеленой она была сейчас темно-серой, а местами светло-коричневой.

«Любопытно, сколько же в ней сейчас кишит всяческой заразы?» – подумал Серж. От этой страшной мысли сразу стало худо. Организм отреагировал тошнотой, невольного мореплавателя вырвало за борт, и какое-то время ему пришлось лицезреть сопровождающие суденышко результаты вчерашней жизнедеятельности, хождений по барам и увеселительным заведениям. Час за часом, по мере того как лодку уносило все дальше и дальше в открытое море, вода становилась чище, а воздух свежел. Однако все сильнее мучила жажда.

Строганов закрепил на мачте подсумки, «Муху», автомат, винтовку и пистолет, рассыпал патроны и гранаты, чтобы быстрее просушились. Голову сунул под зонтик, задремал. Снилось ему болото и шагающая по грязи пехота. Затем вдруг жижа разверзлась, и Сергей погрузился в нее по самый подбородок. Дышать было тяжело, одежда и сапоги, намокнув, тянули тело на дно трясины. Проснулся он с громким криком, вырвавшимся из груди. Кошмар был настолько явным, что Сергей резко вскочил на ноги. Воспрянув, он сделал шаг в сторону и полетел за борт, не удержав равновесия на раскачавшейся поверхности лодки. Вот тебе и настоящий кошмар!