Текст книги "Карлос Кастанеда. Путь мага и воина духа"

Автор книги: Николай Непомнящий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

ТРОПОЙ СЕРДЦА – ТРОПОЙ ЛЮБВИ
Владимир Антонов. "Бог говорит. Учебник религии"

Кастанеда описывает период общения с доном Хуаном Матусом, длившийся примерно три десятка лет. За это время развивался не только Кастанеда, но и сам дон Хуан. То есть по книгам Кастанеды можно видеть и ранний, и поздний личный духовный поиск дона Хуана, включавший и ошибки. Поэтому духовную концепцию школы следует видеть не в том, что говорил и делал дон Хуан на протяжении этих десятков лет, а в том, к чему он пришел к концу своей земной жизни.

Со временем Кастанеда обнаружил, что дон Хуан владеет знаниями не только о свойствах растений, но и о древнем искусстве магии индейцев тольтеков. Более того, дон Хуан и сам оказался магом-чудотворцем. Кастанеда вдруг впервые в жизни столкнулся с тем, что совершенно выходило за рамки его привычных мирских и религиозных представлений.

Таинственные церемонии привлекают много народа

Дон Хуан постепенно стал посвящать его в тайные знания своей школы.

В чем состояла мировоззренческая концепция школы?

Вселенная состоит из двух "параллельных" миров, которые называются "тональ" (т. е. мир материальных предметов) и "нагваль" (мир нематериальный).

Человек общается с миром материи через так называемое "первое внимание", т. е. то внимание, которое обеспечивается органами чувств физического тела.

Для того чтобы познать нагваль, требуется развить "второе внимание", т. е. ясновидение.

Есть еще и "третье внимание", при помощи которого постигается Творец и Его Проявление, о котором дон Хуан говорил, как об "Огне".

Согласно мифологии, которую разделяли предшественники дона Хуана, миром правит вселенский божественный Орел. Это было их представлением о Боге. Причем хоть оно и столь сказочно, но вместе с тем монотеистично.

Этот Орел питается душами людей, покинувшими свои физические тела. Но Орел также дарует некоторым людям возможность "проскочить" после смерти тела мимо своего клюва и обрести бессмертие, если они обрели при жизни в теле необходимые для этого навыки, развили в должной мере себя как сознания, достигли соответствующей силы.

В этой концепции существовал элемент устрашения, принуждающего к усилиям по совершенствованию себя. Но дон Хуан, подобно Иисусу, восстал против отношения к Богу, основанному на страхе. Он сказал, что навстречу Богу надо идти "тропой сердца" – т. е. тропой любви. Интересно, что дон Хуан пришел к этому пониманию независимо от влияния других духовных традиций. Он не знал ни учения Кришны, ни учения Иисуса Христа, не читал ни суфийских, ни даосских книг. Новый Завет он явно не читал, иначе бы наверняка его цитировал.

Человек, решивший претендовать на бессмертие, должен сначала стать "охотником". Но не тем охотником, который убивает дичь, а охотником за знаниями, идущим "тропой сердца", – т. е. бережливым, любящим и Землю, и тварей, населяющих ее.

Пройдя стадию "охотника", он мог затем стать "воином" – т. е. тем, кто "выслеживает" Силу (Бога), стремясь "прокрасться" к Ней и познать Ее.

Дон Хуан учил Кастанеду и других своих учеников, в основном водя их по пустыне и горам, – в натуральных условиях прямого общения с многообразным окружающим миром.

Так Кастанеда, вначале гордившийся своей ученостью и цивилизованностью, все больше убеждался в том, что истинная мудрость принадлежит не ему, а старику-индейцу, великому Подвижнику и Учителю, прожившему жизнь охотника и воина в гармонии с окружающим его естественным миром.

После освоения учениками основ этики и мудрости дон Хуан приступал к обучению их психоэнергетическим методикам.

Здесь необходимо отметить, что в школу дона Хуана набиралось лишь очень ограниченное число учеников – единицы. А критерием отбора служило наличие у них уже развитых энергоструктур организма – чакр.

Это позволяло начинать психоэнергетическую тренировку не с прочистки и развития меридианов и чакр, а прямо с работы над главной силовой структурой организма – хара (нижний дань-тян).

После проведения работы с хара следовал этап деления "кокона" на две части: верхний и нижний "пузыри восприятия". Почему "пузыри"? Потому что эти части "кокона" видны ясновидящим наподобие плавательных пузырей некоторых рыб. Почему "восприятия"? Потому что из них можно воспринимать соответственно тональ и нагваль.

Деление "кокона" на два "пузыря восприятия" рассматривалось как важный переходный рубеж перед дальнейшими этапами психоэнергетического совершенствования. Причем надо было освоить концентрацию сознания в обоих "полюсах" разделенного "кокона".

Дальнейшая работа ведется по развитию нижнего "пузыря". Но это лишь после должного утончения сознания, или, как это называлось в школе Хуана Матуса, после очищения светимости "кокона".

Дальше – динамический аспект нирваны, когда "кристаллизованное" сознание активно действует в тонких зонах. 14 в этом состоянии можно коснуться сознанием любого существа в пределах Земли и вокруг нее, нужно лишь иметь информацию об этом существе.

Затем в школе Хуана Матуса учениками осваивалось состояние ниродхи, известное во всех развитых школах буддхи-йоги. Это состояние дон Хуан обрисовывал опять же в специфичных для его школы эндемических терминах. Речь здесь шла о «накате». То есть ученикам объяснялось, что существуют постоянно накатывающиеся на все живые существа энергетические волны, от которых мы защищены своими «коконами». И есть возможность использовать силу этих волн, чтобы переноситься с их помощью в неведомые миры. Эти неведомые миры – суть иные пространственные мерности. Чтобы это произошло, надо было позволить волнам «наката» затопить «кокон». Тогда человек превращался в «ничто», наступала смерть его "я".

И только после достижения состояния исчезновения в Брахмане оказывалось возможным познать ишвару – и исчезнуть в Нем навсегда, победив свою смерть. То есть, как понял дон Хуан, следовало не "проскочить мимо клюва Орла", а, наоборот, влиться во вселенского Бога-Силу.

Обратим внимание, что с помощью Огня можно достичь и дематериализацию физического тела. Это и сделал Хуан Матус со своими спутниками.

Итак, мы сейчас рассмотрели принципиальные этапы работы в школе буддхи-йоги Хуана Матуса. Они оказываются общими для всех школ буддхи-йоги, независимо от того, на какой точке поверхности Земли эти школы находятся, связаны они или не связаны между собой, а также независимо от того, на каких языках говорят в этих школах и какими терминами пользуются. Это происходит так, потому что Бог по одним законам ведет всех тех людей, которые посвятили свои жизни Ему и преуспели в этом.

А теперь рассмотрим более подробно конкретные методы работы школы Хуана Матуса – те, которые подробно описаны Кастанедой и которые мы можем приложить к себе.

Их можно разбить на две группы: подготовительные и основные.

Первым из подготовительных методов является "перепросмотр". Это суть то же самое покаяние, которое присутствует и в основных религиях. Ученикам надо было – преимущественно в условиях "затвора" на протяжении нескольких дней – вспомнить все ошибки в своей жизни и пережить те ситуации заново, но уже правильно.

Еще нужно было уничтожить "ощущение собственной важности" и "ощущение жалости к самому себе" – как те качества, которые приводят к наибольшим потерям человеком энергии.

Принципиальное значение имеет умение быть ничем, умение не защищаться, когда кто-то несправедлив, но быть защищенным – так учил дон Хуан. А состояние защищенности возникает тогда, когда "меня нет", а есть только Бог.

Еще одним из важнейших подготовительных элементов работы в школе Хуана Матуса была "расчистка тоналя", что в этике индуистской йоги называется исполнением апариграхи.

Еще дон Хуан учил разрушать шаблоны материальной жизни, например склонность к неукоснительному соблюдению режима дня. Для чего? Для обретения свободы. Разрушение неразумных шаблонов поведения, мышления, привитых воспитанием и традициями морали, должно в итоге привести к "потере человеческой формы", т. е. к состоянию, когда человек научается действовать нерефлекторно или потому, что так принято действовать, а в соответствии с объективной целесообразностью. "Потеря человеческой формы" – не кратковременный механический акт, как фантазировали некоторые ученики дона Хуана, а длительный процесс, сопровождающий постепенное сближение человека с Богом. Завершение этого процесса происходит тогда, когда подвижник научается смотреть глазами Творца на все те ситуации, в которых оказывается его тело.

Но достижение "потери человеческой формы" вовсе не означает, что человек начинает вести себя в обществе "не так, как все". Ведь, во-первых, неизбежные конфликты с другими людьми помешали бы ему делать его главное дело. Во-вторых, поведение, принимающее "вызывающие" формы, во многих случаях являлось бы нарушением главного закона объективной этики – непричинения вреда другим существам. Поэтому ученикам школы предписывалось исполнять общепринятые нормы поведения, иногда втайне посмеиваясь над ними и играя в так называемую контролируемую глупость.

Большинство людей нашего времени приучено отгонять от себя мысли о своей смерти. И даже тогда, когда мы сталкиваемся с фактами ухода из земной жизни других людей, мы отнюдь не стремимся представить и себя на их месте. Мы убеждаем себя, что если со мной такое и случится, то лишь очень не скоро.

Дон Хуан предлагал представить себе, что персонифицированная смерть каждого из нас – всегда с нами. И если быстро оглянуться через левое плечо, то можно заметить ее как мелькнувшую тень. Смерть и сейчас сидит на одной циновке с тобой и ждет твоей ошибки, говорил он Кастанеде. И никто не знает, когда он умрет, в какой момент. Поэтому у нас не должно оставаться незаконченных дел.

Еще один важнейший пункт работы с учениками – это овладение "ментальной паузой", или, как еще говорят, остановкой "внутреннего диалога".

Это совершенно необходимое условие для овладения нагвалем. Потому что нагваль осваивается путем медитации, а медитация есть состояние "не-ума". Т. е. для того, чтобы погружаться в нагваль, надо научиться останавливать, выключать на время ум.

С целью освоения "ментальной паузы" дон Хуан применял следующие приемы:

1. Психоделики. Но сразу же отметим, что, во-первых, дон Хуан применял этот метод лишь в самом начале их совместной работы, а потом сам от него отказался. Во-вторых, Кастанеда впоследствии жаловался, что хоть он и глубочайше благодарен дону Хуану за все, сделанное им, но тем не менее его печень и поныне в рубцах. Так что подражать в использовании психоделиков не следует, тем более что в нашем распоряжении есть иные, гораздо более эффективные и безвредные способы освоения "ментальной паузы".

2. "Пристальное созерцание". Нужно долго и пристально смотреть глазами на какой-то объект, как то: ущелье в горах, бегущая вода и т. д. В результате "первое внимание" выключалось, оставляя место "второму вниманию".

3. Длительное подвешивание тела на сооружениях типа качелей.

В результате перечисленных тренировок человек достигал состояния, называемого в китайской йоге "у-вэй" – "недеяние", т. е. "недеяние" на физическом плане, когда останавливается ум (на санскрите "манас") и появляется возможность для направленной медитации, для активности сознания (на санскрите "буддхи"). Ведь манас и буддхи одновременно действовать не могут, работает или то, или другое.

И еще один уникальный прием, который был разработан в данной школе предшественниками дона Хуана, – это преднамеренное взаимодействие с людьми-тиранами. Прием использовался, чтобы отработать "безупречность воина", т. е. способность соблюдать этические принципы и выдерживать стратегию объективно обоснованного поведения в экстремальных ситуациях. Когда-то и сам дон Хуан был послан его учителем на обучение к свирепому надсмотрщику-тирану. В Мексике найти такого считалось среди воинов большой удачей.

Теперь перечислим методы психоэнергетической работы, применявшиеся в школе дона Хуана:

1. Очищение внутренней светимости (т. е. утончение сознания).

2. Использование "мест силы" – энергетически значимых для человека зон, в частности, благоприятных для освоения тех или иных медитаций.

3. "Сновидение", которому в работе школы уделялось очень большое внимание. Многие, прочитав книги Кастанеды, безуспешно пытаются приспособить для таких тренировок ночной сон. Нет, этого делать не надо. "Сновидение" – это аналог слова "медитация". Просто из-за незнания общепринятых в других странах терминов индейцам приходилось подбирать свои слова для обозначения некоторых ключевых приемов, явлений и объектов духовной практики. Так родился и термин "сновидение", поскольку медитативные образы действительно могут иметь иногда сходство с образами сновидений.

4. Обучение действию в экстремальных магических ситуациях, умышленно создаваемых руководителем. Для этого использовались этические пороки учеников. Например, если в ком-то была готовность к корыстному нападению на других людей, то ему предлагалась заведомо для руководителя проигрышная магическая схватка, которая оказывалась полезной для всех ее участников.

5. Еще применялся прием смещения "точки сборки" за счет энерговоздействия руководителя (это называлось "удар нагваля").

6. Практика медитативного выравнивания энергетических "эманаций" внутри "кокона" по внешним "эманациям" высших пространственных мерностей.

7. Работа с хара, развивающая именно силовой аспект.

8. Использование "олли" (т. е. духов). Это делалось в двух вариантах.

Первый – это "приручение" духов, которые должны были, по замыслу, становиться помощниками и защитниками мага. Такие "олли" были у дона Хуана и его друга дона Хенаро в начале их духовного поиска.

Второй вариант работы с "олли" – это охота за ними. Не будем особо удивляться тому, что такая тенденция появилась среди индейцев, живущих в постоянном общении с дикой природой.

Итак, ученикам объяснялось, что в какой-то момент им обязательно придется встретиться с неким "олли", который вызовет на поединок. В этом поединке можно проиграть, поддавшись страху, но можно и победить. В последнем случае человек приобретает силу этого духа.

Ученики готовились к такой схватке, которая могла состояться в любой момент, воспитывая в себе алертность (т. е. собранность) и другие необходимые каждому бойцовские качества.

На основе этой учебной игры ученики, в частности, проводили работу по развитию нижнего "пузыря восприятия".

… Подводя итоги сказанному, рассмотрим основные разделы этого исключительно богатого ценнейшими теоретическими и практическими разработками учения. Дон Хуан выделял три раздела: а) искусство сталкинга; б) искусство намерения и в) искусство сознания.

В истории рассматриваемой индейской духовной традиции искусство сталкинга первоначально заключалось в том, чтобы пройти, прокрасться незамеченными между непонимающими тебя людьми и прийти к своей цели.

Но в дальнейшем это направление было значительно расширено и приобрело характер прежде всего выслеживания собственных пороков.

Второй раздел – искусство намерения. "Намерение" – это то же самое, что "устремленность" к Высшей Цели. Истинный воин – это и есть человек с верно развитым "намерением".

Образ жизни воина приводил его к "полноте" самого себя, т. е. к тому состоянию, которое в индийской йоге называется "адвайтой" – "нераздвоенностью" на главное и второстепенное, "целостностью" в посвящении себя только Высшей Цели.

Третий раздел – искусство сознания – это и есть буддхи-йога.

Эти принципы и законы имеет смысл изучать и прилагать к себе и к тем людям, которые идут за нами.

ПОСТИЖЕНИЕ МУДРОСТИ ТОЛЬТЕКОВ

– Обстоятельства, при которых произошло мое первое знакомство с учением дона Хуана, – пишет в своей книге «Мудрость тольтеков» Норберт Классен, – сделали «магию» для меня не только помощницей в жизни, но и моим жизненным путем. В то время у меня был рак крови, и я подвергался многолетнему сложному лечению. И тут оказалось очень кстати тольтекское учение о жизни воина, который воспринимает все на своем жизненном пути как вызов, вместо того чтобы жаловаться на судьбу и погрузиться в жалость к самому себе. Оно придало мне мужества без оговорок начать мою собственную борьбу против болезни и в конце концов выйти из нее победителем.

Книги Кастанеды предлагают множество различных таинственных техник, которые позволили мне самому бросить взгляд на мир и переживания магов. Я экспериментировал, в частности, со сновидением и уже очень скоро получил удивительные результаты в этой необыкновенной области обычно не используемых возможностей нашего человеческого сознания. Я начал понимать, что стерильное, рациональное осознание реальности в наше время скрывает от нас существенные аспекты собственно человеческого бытия, и все более концентрировался на практическом познании мудрости тольтеков.

С течением времени я нашел нескольких спутников, которые точно так же открывали себя впечатлениям необычной реальности, куда указали нам путь книги Кастанеды. Спустя несколько лет после моего первого контакта с книгами Кастанеды я начал изучать философию в университете, что дало мне глубокое понимание тольтекского учения.

Оказалось, что знания тольтеков вовсе не являются чем-то столь чужеродным в истории философии, как это кажется на первый взгляд, но обладают такой стройной логической последовательностью, что едва ли уступают научной строгости и последовательности западноевропейского научного описания мира. По моему мнению, восприятие этого учения как "чужеродного" происходит, скорее всего, из трудновоспринимаемого нами, европейцами, индейского контекста, из которого и вырастает это учение. К большому счастью, я нашел во время моей учебы в университете одного преподавателя философии – доктора Хорхе Миранда-Луицага, который не только является знатоком индейской философии, но и сам – потомок южноамериканских индейцев аймара. Он помог мне значительно расширить область понимания произведений Кастанеды.

Древнейшие постройки тольтеков

Все эти события и постижения привели к написанию данной книги, в которой я попытался представить оба направления моего подхода к знанию тольтеков: путь разума в форме сравнения с трудами западноевропейской философии и путь сердца, путь практики в форме подробного описания важнейших тольтекских техник. Любой другой подход был бы односторонним и недостаточным для целостного освещения тольтекского учения.

Однако сейчас, с выходом в свет книги Кастанеды "Искусство сновидения", меня постигла типичная "судьба" вторичной литературы.

Эта девятая книга преуспевающего автора, похоже, является составной частью тольтекского "великого наступления" на общественность. В это же время в Соединенных Штатах Америки вышли еще две очень важные книги по данной теме, которые впервые представляют женскую сторону тольтекского мира в его единстве. Первая – это книга Флоринды Доннер "Жизнь-в-сновидении". Вторая – книга Тайши Абеляр "Магический переход", своего рода параллельное произведение к книге Флоринды Доннер, к которой Кастанеда лично написал предисловие.

Все эти публикации показывают, что, видимо, начинается новая эра, в которую мудрость тольтеков уже не будет тщательно скрываться от общества.

Кто же такие, однако, эти тольтеки и что представляет собой их система знаний? В интервью, которое взяла у Кастанеды аргентинская писательница Грисиела Корвалан, мы читаем: "Согласно Кастанеде, слово "тольтекский" имеет очень широкий диапазон значений. О некоем человеке говорят: "Он – тольтек", как о другом "Он – демократ" или "Он – философ". То, как это слово используется, не имеет ничего общего с его антропологическим значением. "Тольтек – это тот, кто знает тайны сталкинга и сновидения. Они все являются тольтеками. Они образуют небольшую группу, которая пытается сохранить живой традицию более чем трехтысячелетней давности".

Известный исследователь Мексики Вольфганг Кордан пишет о термине "тольтек" следующее: "У народов, являющихся преемниками исторических тольтеков, как, например, ацтеки, слово "тольтек" было синонимом слов "образованный человек" или "человек искусства".

Три системы – сталкинг, сновидение и намерение – базируются на абстрактном изучении тольтеков о человеческом восприятии и человеческом сознании.

Особое значение имеет книга немецко-венесуэльской писательницы Флоринды Доннер "Сон ведьмы", потому что Флоринда Доннер рассказывает о мире магов с точки зрения женщины. Великолепная книга, которая могла возникнуть только в результате точного и чувствительного женского взгляда.

Задачей настоящего исследования является подвергнуть точной перепроверке весь комплексный феномен тольтекского нагвализма, учитывая как теоретическую, так и практическую стороны данного учения.

В первую очередь необходимо исследовать теоретические рамки, мировоззренческие основы и предпосылки – по крайней мере, в их первых приближениях. Мы можем это сделать путем сравнительного анализа тольтекского понимания мира с признанными работами западноевропейских гуманитарных наук. Предпосылки для такого "наблюдения" предлагают теория познания Эдмунда Гуссерля, глубинная психология Карла Густава Юнга и религиозные научные исследования Мирчи Элиаде. Этим мы и займемся непосредственно в первой части данной книги "Нагвализм как философия тольтеков".

Во второй части мы займемся перепроверкой практического содержания, то есть верификацией описанных Кастанедой способов действия. Для этой цели автор совместно с группой единомышленников занимался на протяжении многих лет выполнением упражнений согласно принципам тольтекского учения. Результаты данного практического исследования о возможностях человеческого сознания вошли во второй раздел книга "Практические искусства тольтеков".

Наконец, заключение составляют опубликованные до сих пор только в Мексике "Шесть основных положений учения" Карлоса Кастанеды, которые показывают с большой ясностью истинные параметры тольтекского пути.

Глубокое знакомство с миром индейских представлений помогает прийти к более широкому пониманию способа мышления и действия тольтеков. Восприятие сообщений Кастанеды о своей учебе у магов как чужеродных происходит не в последнюю очередь из-за непонимания чуждого для нас культурного контекста, в котором и развилось это учение.

Если посмотреть из такой перспективы, то мы, "цивилизованные", оказываемся на самом деле "дикими", нецивилизованными варварами. Согласно дону Хуану, мы имеем здесь дело с всеобщим человеческим заблуждением, так как искренне верим, что мир действительно таков, каким мы видим его через призму наших предрассудков. На понимании этого заблуждения и строится учение тольтеков.

Искусство сталкинга – основополагающая практическая система тольтекского учения. Поскольку оно называется также "вниманием тоналя", мы будем в дальнейшем называть его коротко – "первое внимание".

Практики данного искусства, называемые сталкерами, придерживаются во всех своих действиях определенного кодекса поведения и предписаний, которые называются "Правилом сталкинга". Вот основные мысли отдельных заповедей:

• Первое предписание правила состоит в том, что все окружающее нас является непостижимой тайной.

• Второе предписание правила состоит в том, что мы должны попытаться раскрыть эту тайну, даже не надеясь добиться этого.

• Третье предписание состоит в том, что мы сами – как часть мира – также представляем непостижимую тайну и, следовательно, равны всему остальному.

Из этих заповедей и вытекает собственно задача сталкеров: они должны активно пытаться понять мир вокруг себя.

Все вещи повседневного мира, будь то пауки, книги, животные, растения или предметы, изготовленные рукой человека, точно так же представляют собой часть мистерии бытия и одновременно – часть великой загадки, которую пытаются разгадать сталкеры. Флоринда, спутница дона Хуана, так выражает подобное положение вещей:

"Воин не знает конца тайны бытия, будь то тайна бытия камешка, муравья или его самого. Ничто не имеет приоритета, все равно и одинаково важно. Также и мы сами равны всему остальному".

Для лучшего понимания вышесказанного следует заметить, что слово "сталкер" буквально означает "выслеживающий". И дон Хуан нередко называет сталкеров "охотниками". На примере охоты поясняется также тольтекское понимание сталкинга:

для успешной охоты охотник должен иметь обширные знания об окружающем мире, об особенностях своего участка для охоты, о поведении и повадках той добычи, на которую он охотится.

Итак, сталкер нуждается прежде всего в двух вещах: с одной стороны, в знаниях о его мире (окружение, поле охоты, добыча) и, с другой стороны, ему нужны подходящие методы, чтобы охота была успешной (ловушки и иные трюки охотника).

Прежде всего сталкер исследует самого себя, потому что собственные плохие качества и способы поведения тоже не что иное, как специфические привычки.

Для достижения этой цели сталкер развивает метод контроля за собственным поведением. Он разрабатывает собственный кодекс поведения, который включает основные заповеди правила сталкинга и делает их применимыми на практике: это семь основных принципов искусства сталкинга.

Первым принципом искусства сталкинга является то, что воин сам выбирает место для битвы… Воин никогда не вступает в битву, не зная окружающей обстановки.

В этом смысле в "первом принципе" речь идет о том, что мы уже говорили об охотнике: если я хочу иметь успех, я должен сначала изучить поле моей деятельности.

Второй принцип искусства сталкинга гласит, что надо отбросить все, не являющееся существенно необходимым. Это означает, что на пути к успеху надо ограничиться необходимыми шагами во всех делах и действиях и не заниматься никакими отвлекающими или мешающими делами. Применение принципа требует не только дисциплины, но и постоянного контроля за своими действиями. К ясному взгляду на собственные способы действия, которые теряют свою сложность и запутанность, добавляется сила логического мышления, которая значительно улучшается при целенаправленном применении.

Третий принцип искусства сталкинга называется "Последняя битва на земле". Сталкер должен ясно осознавать, что каждое его действие может оказаться последним. Никто из нас не имеет гарантии, что наша жизнь продлится дальше этого мгновения. Смерть является самым великим охотником – потому что она никогда не упустит свою добычу. Поэтому смерть имеет в представлении сталкера первостепенное значение.

Четвертый принцип искусства сталкинга звучит: расслабься, будь легким, ничего не бойся! Поскольку человек осознает неумолимость смерти, ему уже нечего бояться, ведь он всегда готов к наихудшему. Он может действовать совершенно отрешенно от забот и ожиданий.

Пятый принцип – контролируемое отступление. "Встречаясь с неожиданным и непонятным и не зная, что с ним делать, воин на какое-то время отступает, позволяя своим мыслям блуждать бесцельно. Если, таким образом, в мыслях или действиях сталкера встречается препятствие, которое не может быть непосредственно преодолено, тогда используется контролируемое отступление. На применении контролируемого отступления строится на практике применение шестого принципа искусства сталкинга – уплотнение времени.

Воин сжимает время, даже мгновения идут в счет. В битве за собственную жизнь секунда – это вечность, вечность, которая может решить исход сражения. Воин нацелен на успех, поэтому он экономит время, не теряя ни мгновения. Это означает на практике не терять в жизни ни секунды времени, действовать одновременно и целенаправленно, и уверенно.

Седьмой принцип искусства сталкинга в том, что воин никогда не выдвигает себя на передний план. Применение этого принципа возможно только после усвоения шести предыдущих. Неуклонное выполнение первых шести принципов приводит, собственно, к очень высокой степени самодисциплины и контроля за своим поведением, которые необходимы, чтобы действительно овладеть седьмым принципом.

Седьмой принцип включает в себя всю последовательность правила сталкинга, а именно – что каждый равен всем остальным и всему остальному. Это "быть равным со всеми" тольтеки называют также "кротостью воина". Дон Хуан так выражает эту квинтэссенцию правила сталкера: "Воин не склоняет головы ни перед кем, но в то же время он никому не позволяет склонять голову перед ним". Выдвигать себя на первый план уже бы означало, что человек пытается возвыситься над другими, ведь многие думают, что они лучше других или важнее других или еще что-то подобное.

Попробуем обобщить воздействие всех семи принципов на практикующего. Их применение ведет – при точной установке – к высокой мере самодисциплины и контроля за собственным поведением. Далее оно ведет к улучшению способности трезво мыслить и прививает терпение и устойчивость в любом виде активной деятельности. Кроме того, развивается способность к активной импровизации в любой возможной ситуации. Мне кажется очень важным заметить здесь, что применение принципов сталкинга ни в коей мере не вредит деланию. Оно не препятствует человеку вести активную социальную жизнь. Поскольку принципы в процессе тренировки могут быть распространены на все без исключения человеческие действия, сталкеру нет необходимости отказываться от чего-то существующего в мире – поэтому сталкеры никогда не являются аскетами.

Таким способом они не только познают обычный мир и обычные человеческие возможности во всех мыслимых вариантах и аспектах, но и обучаются сдвигать свою точку сборки. Сдвиги точки сборки, происходящие при применении техник сталкинга, являются малыми сдвигами, они не ведут к восприятию других миров, а находят выражение в изменении настроения практикующего. Благодаря практике сталкинга проявляются типичные образцы настроения, которые одновременно характеризуют определенные позиции точки сборки.

Тольтеки говорят в связи с этим о "четырех настроениях сталкера": безжалостность, искусность, терпение и мягкость. Только если четыре этих состояния настроения контролируются практикующим, то есть он может по желанию вызывать их и использовать, он может называть себя сталкером. Каждое из этих состояний настроения требует пояснения, поскольку названия могут ввести в заблуждение.

• Безжалостность – это не жестокость, в понимании сталкеров она означает полное отсутствие жалости, прежде всего жалости к самому себе, но она не мешает сталкеру всегда быть готовым помочь.

Готовность помочь означает для сталкера не желание изменить других, а, напротив, всегда принимать и поддерживать людей такими, каковы они есть.