Текст книги "Люпофь. Email-роман."
Автор книги: Николай Наседкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Самая интересная новость из сообщённых ею: у тебя в апреле свадьба должна была быть с Тимой и вы уже квартиру купили… Зачем ты это от меня скрывала???!!!
Ещё интересное: она ещё раз позвонила твоим родителям и сообщила, что вроде бы ничего СТРАШНОГО между мной и тобой не было, так что всё это блажь и можно особенно не беспокоиться… Может, поэтому они такие добрые?
Я.
Моему Лёшеньке, 4 марта, 23–51 (Отвечаю!)
1. Никакой свадьбы не могло было быть и в проекте! Я же тебе говорила, что никогда не соглашалась на его предложения! А насчёт квартиры – да! Они (Тима, мои шнурки и Тимина мама) решили, что я куплюсь на такое «удобство»! Хрена! Собственно, и квартиры нет никакой – туфта это всё!
2. Не поняла, когда Д. Н. звонила моим и сказала, что у нас ничего с тобой ЭТАКОГО не было?
3. По поводу ада – даже и не знаю, как тебя пожалеть. Целую буковками, пальчиками по клавиатуре, воздушными поцелуями…
Твоя.
Aline, 4 марта, 23–59 (До завтрева!)
Прощевай до завтрева, моя Дымка!
Глупо всё выходит. Голова болит. Щас опять крик зачнётся, растудыт твою качель (как только я начну раскладушкой греметь). Хрустно, мать! Приятных тебе снов.
Ежели чего чиркнёшь ишо – хляну: до 0-30 буду в карты с компом резаться – от безысходности и безразмерной хрусти в хрудях…
Унылый Лёха.
Моему Лёшеньке, 5 марта, 0-07 (СН)
Глупо, что моя ма с твоей Д. Н. делятся слишком уж сокровенным! Завтра поговорим об этом – косточки им перемоем! Хоть кто-нибудь в этом чёртовом Баранове за нас?! Пошли они все… Люблю тебя! Вся та наша (твоя и моя) жизнь, что была ДО нашей встречи, будет теперь против нас играть – к этому надо подготовиться! Ладно, чего на ночь всё это. Снов тебе приятных (если на кухне такое возможно!) Позвоню завтра утром. Жди. Целую. Отключаюсь тоже.
Дымка.
Моему Лёшеньке, 5 марта, 22–49 (Тихонечко)
Лёшенька, миленький! Выскочила на минутку. Сегодня, наверное, больше не выйду. Так что напиши мне чего-нибудь сладенького, чтобы я завтра открыла и – душа распустилась. Да и ещё, чтобы я с ума не сошла от нашей разлуки – предлагаю встретиться завтра в Инете где-нибудь около трёх дня. Целую, обожаю, люблю. Скулю-вою – не нацеловала тебя сегодня, не наговорила слов любви-нежности, сколько нужно было. Но я мысленно тебе сейчас их говорю-телепортирую. Слышишь?! Настройся на волну моей души. Ладно, кто-то идёт, скребётся… Буду скучать…
Твоя Дымка. Твоя Алинка.
Aline, 6 марта, 0-11 (Привет из вчера!)
Алина, милая и родная ты моя!
Сейчас, когда я это пишу, ты уже беззастенчиво мнёшь щекой подушку. Эх ты! Дезертирша! Ладно, спи, посапывай, отдыхай, блаженствуй.
Сладкое я тебе только одно могу сказать (написать): ты моя сладкая, ты моя вкусная, ты моя конфеточка (так бы всю в рот и спрятал-облизал!), ты моя ирисочка!..
Всё, возвращаюсь в свой мудрый возраст и говорю уже без детских сю-сю-сю: прекрасно, что есть мир вокруг, прекрасно, что ты есть в этом мире, и сверхпрекрасно, что мы встретились… Остальное – по фигу! Остальное – придорожная пыль и тлен. Если мы с тобой будем вместе ещё один день – это прекрасно. Если мы будем вместе неделю – это невероятное счастье. Если Бог подарит нам месяц – это запредельное пиршество блаженства. Если суждено нам не расставаться год – я тогда не знаю, что называть раем. Ну а если нам подарено-отпущено на нашу любовь несколько лет (неважно – пять или сто) – то слов нет и не надо. Вернее – это, наверное, и есть то, что называется ЖИЗНЬ. В полном и настоящем смысле.
Ладно, расфилософемничался. Я думаю сейчас о тебе. Я буду думать о тебе, засыпая. Ты будешь в мыслях моих, когда я проснусь. Ни единой минуты завтра я не буду в мыслях без тебя… Ну, это ли нельзя назвать любовью?!
Алина! Алина-а-а!!! АЛИНА!!! Алииииинааааа!!!!! Ты меня слышишь?????
Спи. Но помни, что спишь ты во мне. Ты вселилась в меня. Я – твой ДОМ.
Целую в самый краешек губ (чтобы не разбудить).
Тсссссс, моя Алиночка спит…
Алекс.
Aline, 6 марта, 11–22 (Уведомление)
Настоящим уведомляется моя любимая женщина (девочка!), что аз грешный в виду невозможности находиться дома, где сожители по коммуналке с утра устроили плотную обструкцию, ухожу из означенного дома часов до 17–00 вечера, так что встреча в Инете будет попозже, но к моменту выхода в эфир надеюсь получить послание.
Он.
Моему Лёшеньке, 6 марта, 12–08 (Живу для тебя!)
За «Привет из вчера» огромное-преогромное тебе спасибо, Лёшечка милый! Сердце сейчас стучит – сотни гвоздей забивая в минуту. Судьба помогла нам найти друг друга (точнее, случай, ещё точнее – мои оголённые плечики: придётся уделять им особое внимание!). Думаю о тебе даже во сне. Сегодня ночью приснился странный сон: будто я еду куда-то в автобусе, куда, не знаю. Выхожу не на той остановке, в общем, опять пересаживаюсь, всё время путаюсь – куда еду, зачем?! Сажусь не в те автобусы. И во всей этой кутерьме думаю (представь, как многослойно: сон и ещё глубже – мысли во сне!) – где там сейчас мой Лёша, что делает, читает, наверное, или в Инете сидит, не дай Бог на Д. Н. опять нервы тратит. Представляешь, даже во сне ты постоянно в моей голове.
Если сегодня захочешь мой голосок услышать (и, конечно, если у тебя возможность будет) – звони после 16–00, мои (ма и па) куда-то гудеть уйдут, так что останутся дедушка и брат, поэтому до телефона должна добраться первой (но даже если и брат трубку возьмёт – всё равно меня спроси!)
Что касается 8 марта, то все мои готовятся отчалить в Будённовск к моим бабушке и тёте (то бишь папиной маме и сестре). Знаешь, я Ксюшку уже, наверное, год не видела – очень хочется её потискать, расцеловать (сестра ведь единственная, ей 10 февраля уже 4 годика исполнилось). Так что, если ты меня отпускаешь, я к родичам рвану со своей семейкой. Но ты можешь внести и свои предложения! Приказывай-предлагай!
Лёша, души в тебе не чаю! Твои поцелуи, как наркотик, как солнце цветам, как вода рыбам, словом, без тебя не могу жить, жизнь без тебя – пустота.
Губы твои распечатываю десятками поцелуев – невинных и страстных.
По-моему, я уже тебе цитировала это, но повторюсь:
Я скучаю среди людей,
Лишь в твоих небесах мне жить.
Без тебя, без твоих дождей
Высыхает река души.
Если сможешь – выходи в 15–00 в Инет (я с 15–00 до 16–00 буду периодически выглядывать – а вдруг ты тоже там! Если не получится, то до одиннадцати вечера!)
Твоя наисчастливейшая Дымка.
Aline, 6 марта, 20–32 (Деловое – почти…)
Алина, душа ты моя ненаглядная! Здравствуй!
Звонил тебе около 15–00 ОТТУДА, но трубку взял, видимо, брат, и я не стал контачить. Спал ТАМ часа три. Странное ощущение. Домой пришёл успокоенный, заявил, что хочу перемирия, покоя, больше ввязываться в оры-скандалы не буду (утром творилось нечто чудовищное). Мои сожительницы на перемирие тоже с охотой пошли, ибо сами чуть не обынфарктились… Одним словом, сейчас в душе, в теле, в голове усталость, грусть, но и чуть-чуть уравновешенность, нервы задремали…
Письмецо твоё добавило наркотическо-успокаивающего воздействия. Читал и хотелось даже чуть всплакнуть от умиления (старческое, что ли?): ты мой свет в окошке, моя надежда, моя опора (да, да, несмотря на всю свою хрупкость!), моё ВСЁ!..
Теперь (прости за перескок) о делах.
В Будённовск, конечно же, отправляйся-поезжай. Я думаю, мы завтра проведём (тьфу! тьфу!) чудесный день-вечер вдвоём, будем ПИТЬ-ЕСТЬ ДРУГ ДРУГА, расстанемся пресыщенными, так что краткая разлука пойдёт только на пользу нам и нашим чувствам. Встречаемся (если нет других предложений) в 14–00 у нашего кинотеатра. Гут?
Сейчас я уйду из Инета до 0-15. Если к тому времени ты отправишься спать – оставь вкусное письмецо в ящике: меня (что ж делать!) и это УДОВЛЕТВОРИТ.
До встречи, моя девочка! Я думаю о тебе всегда. Целую бессчётно!
А.
Моему Лёшеньке, 6 марта, 21–49 (Болею…!)
Привет, моё золотце! Измучили твои бабы тебя! (Не знаю, как их ещё назвать!) Если помирились – это хорошо! Не хочу тебя расстраивать, но, по-моему, я заболеваю – что-то в горле першит и носик шмыгает. Буду сейчас чаем отпаиваться, дабы завтра мы могли «ПИТЬ-ЕСТЬ ДРУГ ДРУГА». Я так поняла, что завтра идём в кино?! На месте решим – на какой фильм пойдём, да? Лады. Завтра у кинотеатра в 14–00. Целый день твой голос не слышала – пытка, ей-Богу! Представляю тебя – уставшего, грустного… Обнять бы сейчас моего родного Лёшеньку… Целый день почти ни с кем не разговариваю – не хочу, только ты, моя радость!
Не знаю – выйду ли в 0-15. Если нет, то ты уж прости меня – хлюпкую Алинку. Главное – серьёзно не заболеть, не слечь. Ещё одного дня разлуки не переживу!
Люблю тебя! Целую, целую, целую, целую…
Твоя девочка.
Моему Лёшеньке, 7 марта, 9-22 (Оклемалась!)
Зоя Космодемьянская задушила вирус на корню (ну почти на корню)! Горчичники на ночь в носки – вот и все рецепты! Правда, пришлось понасиловать свой организм – чай с лимонным соком вливать! Пока аллергическая реакция (тьфу, тьфу!) не проявилась. Ну, это всё пустяки! Просто, когда ложишься спать (в тёплой пижамке, в носочках с зелёными греющими пластиночками), надо очень-очень захотеть проснуться утром здоровой и бодрой (аутотренинг!), подумать сильно-сильно О ТЕБЕ и помолиться (Богоматери, её иконка у меня над кроватью). Так что сегодня я (более или менее) в форме (главное, с лимоном не переборщить!).
А теперь о главном: проснулась сегодня в 7-30 с мыслью о тебе и сейчас хожу-вынашиваю ещё сотни подобных мыслей, целую тебя виртуально, обнимаю солнечным светом, прикасаюсь лёгким ветерком.
Сегодня в 14–00 (дай Бог!) покажу всё это (и кое-что ещё!) на практике. До встречи, любимый!
Твоя Дымка.
Aline, 7 марта, 12–07 (Спешу!!!)
Алинка, милая моя! Спешу-бегу к тебе на свидание, как молоденький пацан! Если чуть опоздаю (ты ж знаешь мою натуру!) – не обижайся: увы, что делать – заложить бы меня во влаг…ще да начать переделывать вновь!..
Весь твой до кончика носа и вместе с Васькой!
А. А. Д.
Моему Лёшеньке, 7 марта, 23–05 (МЫ!)
Доброй ночи, моя радость! Не знаю, как жила без тебя. Ты меня делаешь счастливой, с каждым днём я врастаю в тебя, а ты в меня. Наверное, мы созданы друг для друга. Благодарю судьбу за каждый день, проведённый с тобой и с мыслями о тебе! Люблю тебя больше жизни и, кажется, себя… В паспорте моего сердца ты и только ты прописан – все права на меня у тебя!
Твоя Дымка.
Aline, 7 марта, 23–13 (Вот и ладненько!)
Только что отправил записку недоуменную, как получил тут же от тебя мыльце – нежное и душистое: спасибочки!!!
Теперь успокоенный – бай-бай (ты не забыла, что я две ночи спал на раскладушке, а сегодня прикорнул всего 4 часа?).
Думаю о тебе, а лучше сказать (уж так и быть) – ЛЮБЛЮ!
Завтра позвони мне, если не поедешь в Будённовск. Если я не смогу разговаривать толком, то ты говори и говори, а я буду слушать и гмыкать-дакать. Гут?
Целую в милые твои и сахарные уста! Целую и в ГУБЫ…
Проказник.
Моему Лёшеньке, 8 марта, 12–10 (Больная требует добавки!..)
Здравствуй, мой мартовский котик! Спасибо за поздравление и фотку (ты там ну такой довольно-умилённый, как оплодотворённая яйцеклетка! В общем, очень хороший!).
Со здоровьем, по-моему, влипла я капитально – теперь кашель, может, даже бронхит! Так что теперь подсела на «колёса» («Таблетки от кашля», «Бромгексин», «Пертусин»…)
Мои отчалили в Будённовск, дома – скукотища!!! Да, здорово я встречаю 8 Марта!
Ты не забывай меня сегодня, потому что: 1) праздник вроде как женский, 2) Алинка твоя болеет, 3) скучаю по тебе безмерно!
Жду от тебя очередного ответа-привета!
Люблю. Болею (вчера и сегодня в прямом смысле слова!) жаждой по тебе (ВСЕГДА!!!)
Алинка.
Моему Лёшеньке, 8 марта, 15–24 (Выговор!)
Лёша (Лёша!!!), объявляю тебе выговор! Прочитать мою записочку (кричащую – как мне одиноко и грустно!) и не ответить?! Вот и вся любовь! Ушёл, наверное, куда-нибудь с Д. Н. и забыл о своей гундосой подружке… Я обиделась! Плакать не буду, но, честное слово, обидно! (Губки уже надула!) Как наказать – не знаю (что за х…ня!). И эта беспомощность ещё больше меня угнетает! Сижу и слушаю «протестующую музыку» (нечто нерусское рок-лирическое!) Ушла бы сейчас сама куда-нибудь, если б не «вирусные наручники»! Не могу отключиться от НАШЕЙ жизни, а ты отключился (предатель!). Единственная отдушина, что родичи в город красных домов умотали, не то б выслушали мои умозаключения о том, что я ТАК жить больше не могу (с ними, в этой квартире, в ЛАТУНКИНСКОМ мире-атмосфере…). В общем, не знаю, чего делать (с тобой, с собой, с жизнью своей НЕНАСТОЯЩЕЙ)! Да тут ещё и твои «самоубийственные» размышления-выводы дровишек в костёр подбрасывают!
Совсем размагнитилась… Буду сейчас сидеть и тупо в монитор смотреть. Какая я всё-таки глупая и… влюблённая в тебя (неблагодарного!) И обидеть тебя хочу и нет! Вся запуталась, расклеилась…
Алина.
Aline, 8 марта, 16–10 (Короче, Склифософский!!)
Алина, и правда, укороти свои упаднические мысли-стоны: всё путём, подружка ты моя НЕСТАРАЯ!
Во-1-х, мне удалось отмазаться от семейной прогулки, да тем более по Набережной, благодаря чему я могу (и уже смог!) лишний раз (да совсем не лишний!!) с тобой пообщаться, свет ты души моей.
Во-2-х, мы же с тобой всё разложили по полочкам (аль забыла, болящая ты моя?), и наши тексты – не самый фиговый способ общения, далеко не самый. Радуйся, голубчик, наслаждайся мной и Дюркгеймом!
В-3-х, зоренька ты моя алая, мне очень даже по сердцу твой бунтовской настрой, антишнурковская революционная решимость: так держать!!! (Хотя тут я поступаю непедагогично – каюсь: подстрекаю дитя на бунт против родителей… Да простит мне Господь!)
В-4-х, ты имеешь свободный день, полную свободу действий и мыслей, но при этом предпочитаешь плен мыслей-дум и мечтаний обо мне (если, конечно, я жестоко не ошибаюсь!) – это ли не прекрасно? Голубчик Алина, мечтай, думай, мысли, вспоминай, представляй, фантазируй, безумствуй и даже оргазмируй (о, Боже, прости меня!): я, находясь внутри тебя в твоём воображении-воспоминании, полностью отдаюсь тебе в сладкую власть – делай, миленькая моя, маленькая, со мной (и не только со мной, но и с моим Василием) всё, что ни взбредёт тебе в красивую твою и слегка взбалмошную головку!..
И, наконец, в-5-х, поверь мне: всё, что сейчас, в данное время и в данном пространстве с нами (тобой и мной) происходит-творится – это вовсе даже не х… ня!!!
Засим, красавица ты моя, я временно тебя оставляю наедине с собой (то есть – со мной же, мысленным) и только ещё напомню: не разболевайся, родная моя, не надо! Ты мне нужна здоровенькая, весёленькая и… пупырчатая от радости!
Твой Л.
Моему Лёшеньке, 8 марта, 16–53 (Свечусь от счастья!)
Удовлетворил-оросил (словами-настроением, конечно же!). Выйдешь сегодня вечерком на инет-полянку, а там для тебя растёт самый нежный, красивый цветочек – моё письмецо. Вдыхай:
ЖИЗНИ БЕЗ ТЕБЯ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЮ!
ПОЦЕЛУЯМИ ОСЫПАЮ-ЗАРАЖАЮ!
ТЫ – МОЙ ТУМАН, Я – ТВОЯ ДЫМКА!
МЫСЛЬ О ТЕБЕ САМОУБИВАЕТ ВО МНЕ ПУСТОТУ!
СВОЮ ЖИЗНЬ ХОЧУ ТЕБЕ ПОСВЯТИТЬ!
ТЫ – МОЁ УБЕЖИЩЕ ОТ ЗЕМНОЙ ЖИЗНЕННОЙ БОМБЁЖКИ!
ВЕСЬ БАРАНОВ (каждая веточка, улочка…) ОПУТАН МОИМ ОПТОВОЛОКНОМ – ЛЮБОВЬЮ-МЫСЛЬЮ О ТЕБЕ!
Так, стоп! Скатываюсь в неведомую мне техническую стихию! Вот она – моя шизоидность!
Лёшенька мой карамельный, желаю тебе спокойного, приятного дня-вечера! Хоть бы Д. Н. язык русский забыла!
Ночью жду инет-акта (вхождения в меня, фу-ты, в ящичек мой!).
P. S. Тима недавно с розой притащился, правда, с ней и ушёл. Умолял-просил остаться друзьями, чтобы я его не оскорбляла, иногда вспоминала, обязательно на свою свадьбу пригласила. Всю его речь-монолог можно свести к одной фразе – примерно такой: «Я обязательно найду себе девушку, мне только нужно время, а тебе я, правда, желаю счастья!» Может, действительно протрезвел?!
Ладно, душа моя, не о том я всё: а то начала вроде как за здравие, а заканчиваю за… А закончить по-настоящему (!!!) свой мысленный акт я хочу, разумеется, ТОБОЙ (ты во мне живёшь-развиваешься – я всегда беременна тобой!) – МОИМ ПОДАРКОМ, ВДОХНОВЕНИЕМ, СЧАСТЬЕМ!!! Завтра придётся попотеть – запасаться тобой (необъятным!) аж до выходных (и как тебя уместить в себе, ты же «во мне никогда не уместишься»: футы-нуты, опять поэзия лезет!). Надо срочно высвобождать склады памяти и ощущений! Зацеловываю тебя своими губками, пальчиками, волосиками, сосочками (у-у-у-ле-та-ю-ю-ю в мир блаженства!).
Твой мечтающий беременный ангел.
Aline, 8 марта, 23–31 (Достают!)
А меня сегодня достаёт Д. Н.: в точности, как твой Тима, только без розы – просит и умоляет полюбить её и быть с ней ласковым… Тяжело и утомительно. Мы когда-нибудь, чёрт возьми, с тобой будем свободны и НАЕДИНЕ ДРУГ С ДРУГОМ???!
А самое смешное или грустное (ты же знаешь, какие однообразные зигзаги делает моё воображение!), что когда-нибудь, не дай Бог, кто-нибудь из нас будет точно так же тяготиться другим и отрывать его отчаянные пальцы от своей души (???!!!), сам при этом истекая кровью… И вот тогда (ты же понимаешь, что в роли умоляющего вижу я себя) я с горечью и последней надеждой скажу-напомню тебе: ТЫ СВОЮ ЖИЗНЬ ХОЧЕШЬ МНЕ ПОСВЯТИТЬ?..
Ладно, красавица моя, прости за довольно унылые софизмы-маразматизмы. Скажу напоследок, что слово «беременная» меня сладко взволновало. Не шутила бы ты так… А с Тимой, увы, ещё будут периоды гроз и угроз, как и со стороны моей Д. Н. не все ещё молнии отблистали…
Тьфу, никак не развеселюсь. Сделай что-нибудь, напиши чего-нибудь, чтобы я помягчел и рассиропился.
Ждущий с тоской добра и ласки старый Дуралей.
Моему Лёшеньке, 8 марта, 23–52 (Зацеловываю тебя!)
Люблю тебя, как кошечка, трусь о твою щёчку, мурлыкаю, смотрю в глаза преданно-преданно! Котик мой, я надеюсь – ночью будешь думать только обо мне (несмотря на соседнее посапывание с придыханием!)
Обожаю своего Лёшеньку и не отдам никому!
Отключаюсь.
Твоя Дымочка.
Моему Лёшеньке, 9 марта, 19–01 (Буду ждать!!!!!)
Лёша, Лёшааааа!!! Увези меня с собой в Москву и дыши мной! А я буду жить эти три дня тобой здесь, где всё напоминает мне тебя, наши встречи, улыбки, взгляды… В аудитории буду сидеть и думать, что там за стенкой в твоём кабинете есть мы (всегда будем мы).
Лёшенька, минуты расставанья самые тяжёлые и мучительные, как и последние слова перед отъездом. Поэтому напишу только одно: каждую секунду буду думать о тебе, жить нашей жизнью, мечтать, читать, есть, спать… В голове и сердце – только ты!
Буду безумно скучать, да что там – уже скучаю. Бесконечно люблю, целую. Последняя наша близость была прекрасна!!! Спасибо тебе за то, что ты – мой, а я – твоя (вся, без остатка!) и мы есть друг у друга!!!
Твоя Дымка.
Моему Лёшеньке, 10 марта, 21–53 (Зал ожидания)
Живу эти дни по Фаулзу – в зале ожидания, хотя кажется, что время тянется бесконечно без тебя! Тоскую… Спасает только мысль – что будет встреча, это и подпитывает! Может, где в Москве ты всё же заскочишь в НАШ инет-уголок, и я вечерком, придя с учёбы, получу от тебя жаркий, сладкий и такой долгожданный привет?!
Лёша, без тебя жизнь – не жизнь! Не знаю, как ходила по этой земле (существовала!) без тебя?! Даже представить не могу, что тебя может не быть в моей жизни, если и день без тебя – пытка! Ты – моё будущее! Давай будем вместе – не расставаясь, не ссорясь, только РАСТВОРЯЯСЬ друг в друге!!!
Люблю тебя. Жду. Думаю постоянно!
Твоя Алина. Любящая Дымка.
Aline, 14 марта, 10–04 (Где же ты, аушеньки!)
Алина, получил-прочитал письмецо от 10-го – словно из другой жизни: до того, кажется, проползло много дней, что даже и не подходит слово «соскучился» – ты превратилась в сознании моём в мечту. Скорей откликнись, подтверди, что ты ЕСТЬ…
До встречи в 16–00 (если ничего не изменилось). Или – в 15–00?
Жду. Надеюсь, что увидишь эту записку ДО.
Целую!
Алёша.
Моему Лёшеньке, 14 марта, 11–47 (ЖДУ-У-У!!!)
Здравствуй, мой долгожданный!!! Неужели я тебя увижу?! Сердце, наверное, не выдержит от радости!!! Конечно, в 15–00. Люблю тебя, сегодня зацелую до умопомрачения!!! Соскучилась безумно!
Твоя Алинушка. Жду, жду, жду!..
Моему Лёшеньке, 14 марта, 20–29 (Многоточия)
Не знаю, о чём писать… Знаю только одно – я тебя люблю. Знаю, что по-другому ты любить не можешь… В общем, все мои проблемы у меня в голове. Обещаю за ночь от них избавиться и завтра, увидев тебя в универе, подумать: «Да, он действительно меня любит, и я ему нужна». Просто иногда я в этом сомневаюсь. Почему? Потому что боюсь – НЕ СУМЕТЬ СДЕЛАТЬ ТЕБЯ СЧАСТЛИВЫМ. Ладно, у тебя там, наверное, с Д. Н. опять разборки – а я всё о своих страхах разглагольствую…
Без тебя мне очень грустно.
Прости меня.
Я.
P. S. Я тебя очень люблю. Вернула бы сейчас время на минутку до того, как подъехал троллейбус, чтобы поцеловать тебя…
Aline, 14 марта, 21–33 (Вопросительный знак)
Алина, родная, зачем ты меня мучаешь??? Будь проще. Не знаю, что ты называешь любовью, но то, что я чувствую – это ОНА. Прими это как данность. Не требуй от меня каких-то вывертов. Я пока (ПОКА!) человек несвободный. Мне сейчас (в последние 2 часа, что мы расстались) так тягостно, что хотелось бы напиться (взял и выдул бутылку б/а пива зачем-то) или завалиться спать без сновидений и просыпаний посередь ночи…
Д. Н. молчит, зато вступила в борьбу за нравственность твоя наставница В. Т.: повернула дело вовсе неожиданно – начала мне говорить прямым текстом, мол, из-за наших с тобой отношений твоя жизнь сломается… Заботы о тебе полон рот!
Алинка, Алинка, глупая ты девчонка!!! Напиши мне ещё 2,5 тёплых и 2 горячих словечка, да я потеряю сознание. Между прочим, за последние полчаса уже пять раз чихнул: если началась простудная хворь, а я грешу на психику (мол, депрессия, мол, бросают меня!..) – вот будет смешно…
Жду. Прикасаюсь своими губами к твоим и – душа замирает в предчувствии горя… (Ей-Богу – стихи! И, по-моему, – мои!).
Алексей.
Моему Лёшеньке, 14 марта, 21–43 (Ещё капелька любви!)
Ну что я могу ещё написать: во-вторых, пообщаемся завтра, а во-первых, я тебя люблю. Спи, котёночек мой уставший!
Отключаюсь…
Алинка.
Моему Лёшеньке, 15 марта, 21–20 (О нас…)
Лёшенька, любовь моя! Соскучилась по тебе, как только отпустила домой!
Как бы нам с тобой вырваться куда-нибудь из Баранова хотя бы на денёк, чтобы ни о чём не думать, никуда не спешить – просто ЛЮБИТЬ друг друга! Ведь говорят, что влюблённые часов не замечают, а мы всё определяемся и определяемся. Грустно, что какие-то ничтожные минутки считаем, забывая о том, что в нас – ВЕЧНОСТЬ, вечность жизни, памяти, любви, поцелуя, слова, прикосновения…
Вот оно – бессмертие, мать его… Прости, но уж очень мне сейчас хорошо, даже выругаться захотелось, но я мужественно сдержалась – в многоточие спряталась. Ку-ку! Так, ладно – девочка опять из меня выглядывает! Ну-ка – назад!
Принадлежу только тебе!
Воздушными поцелуями выкраду тебя из плена разлуки! Ты – мой!
Твоя Дымка-Алина.
Aline, 15 марта, 22–20 (Апчхи!)
Алина, голубчик ты мой маленький и нежненький! Спасибо за чУдные слова-признания! Хочу ответить адекватно, но получается… превратно. (Обещал стихи сочинять – вот и начал!)
Сижу за компом и чихаю, как последняя-распоследняя (прости!) блядь! Хворь-болезнь моя усиливается, так что, увы, сегодня мы с тобой точно никуда из Баранова не поедем… (Это такой туповатый юмор).
Настроение аховое. В 18–00 мы зашли в фатеру почти одновременно с Д. Н. и зачался концерт: ор, лай, брех, визг (кто-то ей сказал-доложил, что видел нас идущими по улице за ручку)… Я отмолчался, и через час шум утих. Сейчас – тихо. Но произошло нечто ещё чуднее: вступила в действо Венгерова Галина свет Дементьевна. Но если В. Т. была озабочена твоей судьбой-карьерой, то эта – только моей: мол, Алексей Алексеевич, ваши враги на кафедре воспользуются этой вашей СЛАБОСТЬЮ и скинут вас с должности… И так заботливо: что ж вы, мол, такой морально неустойчивый и на девичьи тела падкий…
Вот где смеяться хочется, да насморк не даёт…
Ладно, красавица моя, юная и РАЗВРАТНАЯ, давай думать только друг о друге.
Целую тебя в твои кофейно-сладкие губки (ого сравнение!) и прочие доступные уголочки твоего божественного тела!
Алекс.
Моему Лёшеньке, 16 марта, 21–03 (О дне грядущем)
Посылаю тебе свой мурлыкающий привет! Ножки подкашиваются, щёчки горят, глазки стреляют теперь уже холостыми взглядами (ты меня совсем обезоружил!), сердечко стучит, судороги ТАМ напоминают о сладком времени, проведённом вместе… Сегодня ты был как никогда страстным! Вот что значит – соскучился! Я тоже безумно была рада твоему предложению – поехать в НАШ ДОМ и прекрасно (неповторимо!) «опоэтизировать» окончание нашего (совместного!) рабоче-учебного дня.
Обожаю тебя. Поцелуями обнимаю-опьяняю-поедаю…
Алинка.
Aline, 17 марта, 23–01 (Нежный выговор!)
Алина, ты что-то капризничаешь, как пятилетний ребятёнок. Ну с каких таких блинов ты вздумала спать в несусветную рань???
Я, к сожалению, обыкновенно замотался. И техника сегодня мотает мне нервы. Сначала целый час потерял на перезапись видео (но так и не переписал!), а теперь комп совсем нервы измотал: поставил-всадил ему ПиджМейкер в организм, а он закуксился, закривился, выкаблучиваться-сбоить начал… Тоска! Вечер пропал попусту. Я злой. Нехороший. Вот лихо-то кой-кому будет, если и завтра будет день таким же взлохмаченным, и я взлохмачусь…
Ладно, не боись! Не покрывайся пупырышками – мы маленьких не обижаем!
Напиши мне перед сном ещё чего-нибудь в стиле сю-сю-сю – у тебя получается, а мне нравится.
Твой. ТВОЙ. Т-в-о-й. ТвОй. тВоЙ. Т… в… о… й… Я!!!!!
Моему Лёшеньке, 17 марта, 23–10 (Чмокаю!)
С утрешка завтра позвоню! В сон действительно тянет! А тебя, моя тыковка, спрячу в карман и в сон унесу! Понятно? Ладно, нежный выговор мне приятен!
Целую по-детски и по-женски – не знаю, как тебе больше нравится. А впрочем, выберешь сам!
Спокойной ночи! Ну, теперь уж точно ухожу в постельку.
Алинка.
Моему Лёшеньке, 18 марта, 21–26 (Ужас!)
Родной, милый, дорогой! Представляешь, прихожу домой – мне говорят: «Звонила В. Т. – просила перезвонить». Звоню ей, а там – целая нотация: мол, весь университет в шоке, все смеются (мол, раньше Домашнев пил, теперь блядует), в доме (куда ты меня водишь!) живёт какая-то там и чья-то знакомая, поэтому всем всё известно… В общем, не в виде нажима, а всё же меня убедительно просили НЕ ХОДИТЬ к тебе в кабинет: встречаться вне университета – пожалуйста, но в универе – не надо (несколько раз повторила-просила-упрашивала). Мол, Алина, ты знаешь, как я к тебе отношусь – желаю только хорошего… Да, и родителей, Алина, своих пожалей!
Вот такие пироги! Знаешь, насчёт универа я с В. Т. согласна – заклюют ведь и тебя, и меня. Может, и правда, там нам надо постараться не видеться особо?! Не знаю, но меня это уже допекает – всё это попечительство и то, что все любят нос совать куда не надо! Чего делать-то, Алексей, Лёша?
Любящая и уставшая Дымка.
Aline, 18 марта, 22–37 (Глупость!)
Алина, когда идиоты начинают предлагать свои правила игры, надо или плевать на них со своей высокой колокольни и играть по своим правилам, или выходить из игры. В университете мы и так свели общение к минимуму, так что думать-рассуждать о том, чтобы НЕ ВИДЕТЬСЯ ОСОБО – это чёрт знает что и сбоку бантик! Я думаю, ничего не случится, если ты будешь раза три-четыре в день ко мне заглядывать и разок попьёшь у меня чай. Это при условии, что я буду один в кабинете.
С В. Т. я завтра поговорю, чтобы не совала свой нос в чужие и совершенно не касающиеся её дела.
Ты что, сама не понимаешь, что она несёт бред? Всё это говорят-сплетничают в ЕЁ ВООБРАЖЕНИИ. Единственное, что, вероятно, реально – «знакомая» из того дома: это плохо. Действительно, эта госпожа может растрезвонить о наших посещениях квартиры, а это, повторюсь ещё и ещё – очень плохо…
Что ж, давай всё ЗАКАНЧИВАТЬ!
Алексей.
Моему Лёшеньке, 18 марта, 23–04 (По порядку)
Насчёт воображения В. Т. – думаю, ты ошибаешься. ВСЕ (!!!) говорят о том, что я – блядь, а ты, соответственно, – блядун. Но не в этом дело – я тебя люблю (не думай, что я сейчас дрожу или надулась, – мне сейчас хорошо как никогда: ведь мы недавно были вместе и провели замечательно время!). С В. Т. не надо говорить, а то будет выглядеть так: я растрезвонила тебе, пожаловалась – а это глупо! Ужас весь был в том, что она набралась смелости мне всё это сказать, чего я не ожидала от неё!
В общем, ЗАКАНЧИВАТЬ мы будем разве что со ссорами (сегодняшний вечер я за ссору не расцениваю!). Я тебя люблю и хочу быть с тобой, а насчёт НАШЕГО дома – это действительно проблема. Ладно, чего это я за упокой… Хочу быть с тобой рядом. Завтра утром позвоню. Черкани мне чего-нибудь ещё – на этот раз про нас, а не про языкочесателей!
Алинка.
Aline, 18 марта, 23–17 (Не могу молчать!)
Алина, ещё раз серьёзно говорю: или не поддаваться, или будем заканчивать. Если я не сделаю выговор В. Т., она будет считать себя правой. А если ещё и показать (подыграть) ей, что ты якобы мне не рассказала об этом вашем разговоре – это вообще дико. Её тогда ничто не остановит.
Алина, будь (стань), наконец, взрослой!
Начались (продолжаются) не самые для нас лучшие времена: переживём, выстоим, выдержим…. Ведь мы любим друг друга???!!!
Лёша.
Моему Лёшеньке, 20 марта, 21–36 (Предупреждение)
Привет, котёнок! Дома опять начинается повторная волна – поэтому будь готов (на всякий случай) к разговору с моими предками.
Ладно, солнышко, устала, не знаю, как кто, – пойду баиньки. Наверное, больше сегодня не пообщаемся в Нете.
Целую. Люблю. До завтра.
Твоя Дымка.
Моему Лёшеньке, 21 марта, 10–45 (Расшифровываю)
Вчера мои заикнулись о тебе, на что я им ответила: моя личная жизнь не касается никого, даже вас, я не маленькая девочка – выбор делаю сама, а вы должны его принять и уважать. В общем, этими словами я дала понять, что у нас с тобой что-то есть и ЭТО я прекращать-прерывать не собираюсь. Ма вспылила, мол, я ему сама позвоню. Я спокойно сказала: «Звони». Она буркнула что-то, но, думаю, не позвонит – струсит. Пошла па жаловаться – а тот (как я расслышала) сказал: пусть сама разбирается и живёт. Хотя, может, он с тобой и свяжется, а, может, и нет. Словом, как ни крути, а принять мой выбор им придётся!
Ладно, до встречи, солнышко моё!
Твоя А.
P. S. Я тебя люблю, и ты мне сегодня снился – весь такой влюблённый-влюблённый. Жду вечера!
Aline, 21 марта, 23–17 (Прорвёмся!)
Алинка, родная моя, не дрейфь – прорвёмся! Обещаю тебе, что выдержу любые допросы-пытки от твоих предков: как-никак они мне уже почти родственники…
А если серьёзно, мне бы, конечно, очень не хотелось этих разборок-объяснений: я ведь понимаю, что с их точки зрения наш с тобой роман – из серии психо и патологии. Впрочем, ты слово «роман» терпеть не можешь и – правильно. У нас – ЛЮБОВЬ!!! Пусть они с этим и примирятся.
