Текст книги "Москва бандитская 1-2"

Автор книги: Николай Модестов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Эпитафия «кресному отцу»

Те, кто хорошо знал Сергея Фролова, считали его американистом, точнее – сторонником организации мафиозного клана по типу семьи, воспетого в знаменитом романе «Крестный отец». Говорили, что одноименный фильм Фрол, как звали лидера члены его собственной семьи, видел десятки раз. Он мог цитировать оттуда целые диалоги и не скрывал, что восхищается образом дона Корлеоне – всесильного и дальновидного главаря сицилийской мафии в Нью-Йорке.

Между тем Фролов, вопреки личным видеосимпатиям, являлся патриотом, враждовал с кавказцами, особенно с чеченскими группировками, стремился вытеснить иноземцев из тех районов, где торговля, рынки и автобизнес находились под его контролем. Это раздвоение – космополитизм и патриотизм, – скорее всего, и стало причиной его разногласий с ворами в законе, что привело к трагической развязке – выстрелу, прогремевшему в предновогоднюю ночь в отдельном кабинете казино "У Александра".

Похороны были пышными. Такой траурной процессии маленькое деревенское кладбище неподалеку от села Воскресенское Ногинского района раньше никогда не видело. По сторонам шоссе на несколько сотен метров выстроились припаркованные автомобили и автобусы. Полторы тысячи друзей Фролова, пришедших проводить его в последний путь, молча выслушали вдохновенное надгробное слово, произнесенное батюшкой местной церкви. Люди шли мимо горы живых цветов и венков, закрывших свежий могильный холм.

Сергею Фролову было только тридцать пять лет. Но хоронили его с пышностью и благоговением, которым мог позавидовать семидесятилетний старец, шагнувший в вечность с высокого министерского или правительственного поста. Посвященные таким почестям, конечно, не удивлялись. Имя Фролова для многих стало символом нового времени, где уважением и авторитетом владеет лишь тот, у кого есть деньги и сила: А того и другого у покойного было достаточно. Как, впрочем, и недругов, желавших его смерти.

Из оперативных материалов: "К середине 1986 года в уголовной среде Балашихинского района сформировалось несколько устойчивых вооруженных преступных групп, имеющих признаки организованности. Основным направлением их деятельности являлось совершение мошенничеств, краж, разбоев и грабежей при реализации автомобилей через комиссионные магазины Москвы и области.

Наиболее авторитетными являлись группировки, возглавляемые Сергеем Фроловым и Владимиром Мушинским, по кличке Муха. Членами группировок были Чудайкин, Куликов, Смирнов, Фатеев, Шустов, Мерзликин, братья Соломатины, Пирушко, Хусаинов, Старостин. Группировки тесно взаимодействовали между собой и с бандформированиями Москвы, но с 1987 года началась борьба за лидерство в районе, периодически перераставшая в вооруженные конфликты".

Первое время все обходилось словесными перебранками, но позже загрохотали выстрелы. Летом 1987 года в результате перестрелки между боевиками группы Фрола и Мухи были ранены и госпитализированы Старостин, Тубашов, Воробьев. Получили ранение, но не захотели обращаться к врачу Пирушко, Соломатин и сам Муха. К этому моменту Фролов уже добился положения лидера в районе, чему в немалой степени способствовал его интеллект и умение анализировать ситуацию. Он не походил на тупого "быка" с накачанными мускулами, хотя занимался боксом и постоять за себя умел. Фрол шаг за шагом создавал авторитет, окружал себя преданными людьми, заводил связи в администрации Балашихинского и Ногинского районов, внимательно следил за политическими реформами в стране. Верно оценив момент, в 1988 году он учредил кооператив "Вымпел". В отремонтированной школе довоенной постройки в поселке Старая Купавна Фролов организовал целое производство. Его люди шили пользовавшиеся в то время огромным спросом джинсовые вещи из "варенки", делали бижутерию и даже вырезали штучную деревянную мебель.

Официально Фрол не являлся первым лицом в "Вымпеле", но настоящим хозяином – и каждый это знал – был именно он. Кооператив стал как бы крышей группировки и базой для ее дальнейшего роста. К тому же основной конкурент Муха совершил роковую ошибку. Он и двое его дружков были приговорены к смерти ворами в законе. Дело в том, что Муха, Маноха и Чистяков во время пьяного конфликта убили в Балашихе приехавшего погостить грузинского вора Пхакадзе по кличке Тимур. Исполнение приговора в отношении Манохи было поручено Соломатину. Тот долго не тянул и 14 февраля 1990 года средь бела дня в поселке "5-й фабрики" в упор (с такой же дерзостью он в будущем расстреляет Фролова) пять раз выстрелил в Маноху.

Ворошиловский стрелок из Соломатина не получился. Маноха получил ранения, но жив остался и попал в больницу. Вылечившись, он бросился в бега, но на свободе пробыл недолго. В апреле 1991 года Маноху арестовали и отправили в СИЗО-З Серпухова, где как раз в это время находился один из судей, известный балашихинский вор Султан и… сам исполнитель приговора Соломатин. Протянул Маноха ровно две недели. Он скончался от побоев в камере. Разумеется, никто из сокамерников ничего не видел. Как говорится, от судьбы не уйдешь…

Скоро "Вымпел" и его дочерние предприятия начали приносить значительные доходы. Часть из них Фрол отчислял в воровской общак, отдавая должное традициям и "закону", остальное вкладывала расширение производства. Он укреплял свое влияние и связи с группировками Москвы и области, неоднократно выезжал в Прибалтику, где организовал производство полиэтиленовых сумок с рекламными картинками, налаживал отношения с коммерсантами в Узбекистане, на Украине, в Крыму. К нему потянулись те, кто, освободившись из зоны после срока, не знал, как применить себя на свободе. К таким отверженным Фролов относился со вниманием, в лучших традициях "крестного отца". Как-то он сказал: "Это мои люди. Что они бы делали без меня? Тыкались в чужие карманы, выходили бы с кистенем на дорогу? Я даю работу, делаю общественно-полезное дело. В чем меня можно упрекнуть?"

Однако Фролов преследует не только филантропические цели. Увеличивается число работников кооператива, растут ряды активных и преданных балашихинскому дону боевиков. Влияние группировки усиливается, она претендует на все большее пространство в Московском регионе. Связи группы Фролова охватывают Ногинск, Орехово-Зуево, Павловский Посад, Щелково, Мытищи, Калининград, Реутово… Боевики ощущают силу, они принимают участие в разборках, ставят своих людей в автосервис. Лидер же упрочивает положение, находя друзей в местных администрациях, правоохранительных структурах. Фрол активно ищет покровительства влиятельных воров в законе: Захара, Шакро, Паши Цируля, Японца.

Успехи Фролова не остались без внимания лидеров других группировок. Недовольство переходило в озлобление. Балашихинцы набирали вес, их конкуренты чувствовали, что группировка Фрола захватывает лучшие места – автосервис, рестораны, кафе.

Напряжение нарастало, для балашихинцев пришло время показать зубы. И они сделали это в лучших традициях мафии.

При разделе сфер влияния с чеченской группировкой в южных кварталах Балашихи пускать в ход стволы не пришлось. Фрол просто собрал около сотни вооруженных бойцов и назначил чеченцам встречу. Демонстрации мускулов оказалось достаточно, претензий к балашихинцам со стороны кавказцев после этого не возникало. Более жестко боевики обошлись с тремя авторитетами реутовской группировки Парамоновым, Шиковым и Коровкиным. Их трупы с простреленными головами обнаружили в заснеженных "Жигулях" на обочине шоссе у деревни Афанасово.

Боевики вошли во вкус, конфликты обострялись, становились Значительнее и кровавее. В микрорайоне Бутово на окраине Москвы разборка между балашихинцами и их оппонентами, в которой принимало участие около сотни боевиков, завершилась автоматными очередями. Трое скончались сразу, еще несколько человек получили ранения…

Один из членов группировки Фролова, некий Смирнов по кличке Мафрик, должен был обеспечивать контроль доходов Балашихинского автосервиса. Поначалу он ревностно соблюдал интересы клана, но затем решил не забывать и о себе. Узнав об этом, боевики группировки дважды избивали Мафрика, после чего тот обратился к московской бригаде авторитета по кличке Сократ. Такого предательства прощать не стали, и скоро Мафрика нашли мертвым в собственной квартире. Он был убит несколькими выстрелами в голову из малокалиберного пистолета.

Фролов становится заметной фигурой в масштабах Московского региона. По оперативным данным, его люди внедряются в торговлю недвижимостью, завязывают контакты с бизнесменами из Прибалтики и западными коммерсантами, интересующимися цветными металлами. Фролов сам выезжает в Новороссийск, где ведет переговоры о торговле нефтепродуктами и сырой нефтью. В Крыму гостиница "Ореанда" также берется под контроль балашихинскими боевиками.

О связях Фролова можно судить по таким фактам. Дважды сотрудники Регионального управления по организованной преступности задерживали его со стволами. И оба раза без особых трудностей он выходил на свободу. Первый раз у него обнаружили карабин – дело развалилось в ходе следствия. Удалось убедить судью и прокурора, что он не имеет к оружию никакого отношения. Второй раз Фрола задерживают уже более основательно, изъяв пистолет иностранного производства с пятнадцатью патронами. И вновь лидер балашихинцев оказывается неуязвим. На этот раз отдав в залог пять Миллионов рублей (по ценам 1993 года сумма более чем значительная), "крестный отец" возвращается к семейным делам.

В последний год Фролов, как будто предчувствуя неприятности, старался не появляться без охраны. Его, как правило, окружало до восьми телохранителей.

Трехэтажный дом лидера балашихинцев, окруженный высоким кирпичным забором, напоминал неприступную крепость. Фрол боялся не только за свою жизнь, но тревожился за ребенка и жену. Основания для этого были. Вновь стали беспокоить чеченцы. Несколько вооруженных конфликтов, во время которых двое боевиков были смертельно ранены, стали предпоследней страницей в истории фроловской группировки. А последнюю дописали неизвестные, обстрелявшие дом Фрола из гранатомета. Правда, хозяин в милицию обращаться не захотел: "Не знаю, что там произошло. Скорее всего канистра с бензином взорвалась. Претензий ни к кому не имею", – пояснил он прибывшему на место взрывов милицейскому наряду.

…В ночь с 30 на 31 декабря 1993 года у давнего друга Фролова, владельца сети игорных домов, казино и залов игральных автоматов "Империал" Александра Тимашкова, был день рождения. Праздник отмечался по-семейному в небольшом уютном казино "У Александра" на Носовихинском шоссе около Железнодорожного. Компания ожидалась мужская, и Фролов, большой любитель азартных игр, с удовольствием принял приглашение. Играли "по маленькой", пили за здоровье новорожденного, отдыхали. Эту мирную картину нарушил Григорий Соломатин, заявившийся на огонек на "БМВ" в сопровождении телохранителя – некоего Баскакова.

Теперь уже не установить, из-за чего начался конфликт. Соломатин, как считали многие свидетели, уже приехал обкуренный и явно настроенный на крутой разговор. Формально же причиной беседы между ним и Фроловым стала обида на Гришкиного телохранителя, сломавшего кастетом челюсть одному из гостей. Фрол и Соломатин уединились в кабинете генерального директора "Империала". О чем шла речь, неизвестно. Но об окончании разговора возвестил выстрел. Он оказался для Фролова роковым.

Потом в спешке замолотили ногами и Соломатина, и его приятеля Баскакова (их трупы были спущены под лед водоема в Железнодорожном). Бросились спасать истекающего кровью Фролова. Повезли в ближайшую больницу – там почему-то раненого не приняли. Помчались в Купавну в военный госпиталь, довезли до операционного стола, но спасти Фролова не удалось – ранение было смертельным.

Гибель балашихинского лидера, который пытался соблюдать статус-кво на своей территории, привела к новому переделу сфер влияния, разборкам и стрельбе. Были убиты авторитеты Паша Родной, Бакинец, Емеля, погиб реутовский мафиози Назар, получили смертельные ранения или тяжелые увечья около полусотни боевиков различных группировок. Но самым громким отголоском конфликта в казино стала кончина влиятельного балашихинского вора, единственного на тот момент чеченца-законника Султана Даудова, известного под кличкой Султан.

Английская королева чеченской мафии

Первый пострадавший поступил в приемный покой Балашихинской ЦРБ в 9.40 утра. Диагноз у врачей сомнений не вызывал: огнестрельное ранение правого бедра. Сам раненый – тридцатилетний чеченец Осмаев сообщил, что пулю он получил на улице Разина возле офиса фирмы «Росинтер». А в 10.10 оттуда же с огнестрельным ранением ягодицы была госпитализирована местная жительница Марина Б.

Выехавшая на место происшествия оперативная группа милиции едва не опоздала. В "девятке", прорывавшейся из города, были задержаны администратор фирмы "Росинтер" Апарин и два нигде не работающих жителя Балашихи Титов и Рядинский. Под сиденьем машины сыщики нашли пистолет "ТТ" и пару снаряженных обойм (с тремя и семью патронами). Почему обоймы не полные, скоро стало ясно. В багажнике автомобиля находилось тело смертельно раненного Дерябина, знакомого оперативникам как ближайшая связь вора в законе – Султана Даудова. Через час Дерябин скончался в реанимационном блоке Балашихинской ЦРБ.

Но главное событие случилось позже. В ходе осмотра местности около лесного массива за деревней Новая обнаружили еще один труп. Тело молодого мужчины, одетого в джинсовый костюм, было сброшено в придорожный кювет и закидано снегом. В убитом выстрелом в затылок человеке узнали тридцативосьмилетнего Даудова – чеченского законника по кличе Султан. Стало ясно, что речь идет не о рядовой разборке.

В постоянно меняющейся табели о рангах уголовного мира Султан уже давно занимал "свое" место. Достаточно сказать, что он был единственным вором в законе среди чеченцев, хотя эта этническая группа не признает общепринятых в уголовной среде воровских традиций. Чеченцы консервативны и всю жизнь остаются верными своим тейповым связям, уважительно относятся к старейшинам родов. Даже так называемый общак – воровская касса, существующая в основном для материальной поддержки авторитетов и воров, передачи "грева" в следственные изоляторы и лагеря, у чеченцев состоит не из "деревянных", а из твердых валютных взносов. В силу этих обстоятельств Султан считался чужим среди своих и у чеченцев, и у русских.

Султан имел четыре судимости. Первую – три года лишения свободы – получил в родном Грозном еще в 1972 году. В общей сложности у него набегало четырнадцать лет за колючкой… Как рассказывали знавшие его оперативники, Султан простачком не был. Выходец из знатного чеченского рода (по некоторым данным его отец работал партийным функционером в Чечне), он имел свой взгляд на многие вещи, был гораздо выше по интеллекту большинства уголовников. Султан любил философствовать, охотно давал советы (и, судя по отзывам его окружения, не такие уж плохие), в меру употреблял спиртные напитки.

Любимым времяпрепровождением Султана было застолье в хорошем ресторане. Он часто заглядывал в казино, играл в карты, считался завсегдатаем "Националя" и "Бомбея", не чурался женского общества. Но при этом был постоянен – жил в Балашихе со своей подругой Натальей Б. Даудов относился к ворам старых, так называемых босяцких традиций, редко одевался в дорогие костюмы, хотя средства для роскошных новомодных тряпок имел. Чаще всего он появлялся среди братвы в простой джинсовой паре в сопровождении верного телохранителя Дерябина, жившего в подмосковном Железнодорожном. Его ценили за умение уладить конфликты мирным путем и приглашали на разборки, грозившие перерасти в вооруженные столкновения.

Слабостью Султана были наркотики. Он плотно сидел на игле, что вполне соответствовало имиджу правильного законника. Из семьи Даудов ушел рано, скитался по тюрьмам и пересылкам, "коронован" был грузинскими ворами в одном из российских централов и с тех пор считался у земляков-чеченцев кем-то вроде английской королевы: они признавали его авторитет, но относились как к человеку со стороны, "братом" не считали.

В то мартовское утро 1994 года Султан, в сопровождении Дерябина, улетал в Симферополь на встречу с крымским авторитетом и лидером одноименной группировки Башмаковым. Когда джип тронулся в аэропорт, Султан неожиданно предложил заехать ненадолго в "Росинтер". Первым в офис вошел Дерябин. Даудов на мгновение задержался – показывал что-то на панели водителю Осмаеву. Затем последовал в дом, где и прозвучали выстрелы. По некоторым данным, у Султана была с собой значительная часть валютного общака. Найти деньги в тот день не удалось.

Одна из первых версий – месть за убитого незадолго до этого авторитета Фролова, с которым Султан жил по соседству в Балашихе. Фрол находился с Даудовым в сложных отношениях, но вражды между ними не замечали, и боевики Фрола вендеттой заниматься бы не стали. К тому же противников кавказцев среди лидеров преступного мира хватало. Многие воры не любят чеченцев, называют их беспредельщиками. Вооруженные конфликты случаются постоянно, так как боевики общины вторгаются на чужую территорию, нарушают договоренности и неписаные правила воровского этикета. Именно поэтому законники столичного региона не хотели, чтобы чеченцы имели на сходках свой голос. Султан же, напротив, стремился соблюдать национальные интересы.

Даудов дважды на воровских сходках пытался "короновать" чеченца Майербека. И дважды "высокое собрание" его не поддерживало. Претензии к Султану имел и покойный Глобус. Известный вор не раз заявлял, что Даудов лепит сухарей, то есть ходатайствует за молодых и не заслуживших "короны" безвестных уголовников. Отчасти это соответствовало действительности. "Коронованный" Султаном молодой лидер по кличке Пушкин (он контролировал Подольск и Серпухов) был без большого резонанса убит неизвестными. Для настоящего авторитетного законника такое недопустимо.

Натянутые отношения были у Султана с не менее знаменитым вором – "крестником" Японца Витей Калиной. Пренебрежительные высказывания Калины о чеченце (за глаза он называл Султана обезьяной) вынудили Даудова пригрозить: "Завалю!" И Калина, поняв, чем может обернуться оскорбление, поехал в Серпухов, где в тот момент находился в СИЗО Султан. Произошла встреча, на которой Калина пожалел о нечаянно сорвавшихся словах. Конфликт таким образом был исчерпан.

О жизни Султана в Серпуховском следственном изоляторе следует рассказать особо. Для любого правильного вора тюрьма – дом родной. Отчасти это утверждение не просто бравада. Что касается Серпуховскго СИЗО, то там Даудов действительно чувствовал себя, может быть, чуть стесненнее, нежели, в собственной квартире. Султан имел довольно просторную и чистую камеру. Соседей выбирал по собственному усмотрению и, кроме того, мог при желании гулять по территории СИЗО. Он любил смотреть видео в обществе Гриши Соломатина и других доверенных лиц, нередко устраивал застолья, в которых принимал участие женский контингент тюрьмы. Заточение не мешало Султану время от времени наслаждаться дамскими ласками, сторонником аскетизма он не был. Любопытно, что на память о пребывании в Серпуховском остроге Даудов сделал "Полароидом" несколько фотографий, снявшись в окружении Соломатина, Тигренка и других авторитетов.

Бывали в Серпухове и гости. К вору заглядывали московские законники, лидеры чеченской общины, местные лидеры группировок Карпов и Абрамкин. Знаки внимания оказывали Султану после освобождения и балашинские сотрудники правоохранительных органов. Но не совсем так, как предписывала инструкция. Наоборот, Даудову не надоедали бесконечными вызовами в отдел милиции для задушевных бесед о пользе жить по закону, не часто посещали его и на дому.

…После гибели Султана было совершено покушение на жизнь его хорошего приятеля, люберецкого авторитета по кличке Авил. Он едва не погиб, попав под обстрел в Солнцеве. Киллер сделал несколько выстрелов из пистолета Макарова, когда Авил вышел из квартиры на прогулку с собакой. Смерти он избежал, но в тяжелом состоянии был доставлен в больницу.

Сразу же возникла версия о связи случившегося с инцидентом в ресторане "Старый замок", имевшим место еще в 1989 году. Султан и Авил спокойно сидели в ресторане со знакомыми, когда кавказцы за соседним столом стали вести себя чересчур шумно и развязно. Султан подошел к ним, представился и попросил умерить пыл, но разгоряченные вином сыны гор послали вора куда подальше. Естественно, началась драка, в которой Даудову пробили голову и сломали два ребра. А на другой день назначивший обидчикам рандеву Авил прибыл в "Старый замок" и отомстил за друга – наповал из обреза застрелил бармена и смертельно ранил заточкой одного из кавказцев. Была ли связь между расстрелами Султана и Авила и той давней историей? Вряд ли, слишком много воды утекло с тех пор, да и жизнь подсказывала, что искать причины так далеко не надо. Милиция не без основания считает, что стрельба в "Росинтере" стала следствием давней вражды между ворами славянского и кавказского происхождения. Назывались в связи с этим и конкретные люди, в частности Шурик Захар и Расписной.

Первый был соседом Султана в Балашихе, их интересы часто пересекались, и оба законника особой любви друг к другу не питали. Как гласит пословица, двум медведям в одной берлоге тесновато… Кроме того и Захар, и его хороший приятель Расписной не скрывали неприязни к выходцам с Кавказа, обосновавшимся в Москве и претендующим на роль лидеров. Верна ли эта версия? До конца ответить на вопрос вряд ли удастся. Позже, почти полгода спустя, подозреваемые в убийстве Султана были задержаны за разбой в Ставрополе. До мотивов никто особенно не докапывался и, согласно официальной версии, преступление носило корыстный характер.

Султана, с подобающими его имиджу почестями, хоронили в Грозном. Прощаться с именитым вором пришли не только криминальные лидеры, но и старейшины родов. Кстати, бытует мнение, что Даудов из одного тейпа с бывшим спикером российского парламента Русланом Хасбулатовым. Увы, даже преданный земле прах Султана не долго покоился с миром. Ездившие в Грозный после начала боевых действий в Чечне рассказывали, что в могилу угодил артиллерийский снаряд, и теперь место захоронения отыскать можно с трудом.

Захар до сих пор жив-здоров, хотя поначалу опасался мести и скрывался. Кстати, опасения Захара не были беспочвенными. Чеченцы считали его причастным к гибели Султана, так же как другого русского вора Расписного. Более того, оперативники изымали у чеченских боевиков фотографии Захара и Росписи, изготовленные по аналогу милицейских розыскных ориентиров. Такими портретами кавказцев снабжали с указанием: эти люди – враги чеченского народа. Насколько известно, мстить так никто и не стал. Зато на месте Султана в Балашихе появился новый чеченский вор в законе Хусейн Слепой. Кличка никак не связана с физическим недугом – со зрением у него все в порядке. Да и возраст не позволяет говорить о дряхлости. Хусейн моложе своего предшественника (они, кстати, жили в соседних 107-й и 108-й квартирах на одном этаже и дружили) на девять лет. Как и Султан, Хусейн Слепой придерживается старых воровских традиций, не стремится к роскоши, предпочитает ходить в джинсовых костюмах и любит наркотики.

Молодость не мешает Хусейну успешно справляться со своими обязанностями смотрящего по Балашихе. Он пользуется авторитетом у братвы, знает Захара, Пашу Цируля, грузинских воров. "Пиковые", как иногда называют выходцев с Кавказа, и "короновали" его вместе с патриархом уголовного мира покойным Васей Бузулуцким. Говорят, симпатизировавший Хусейну Бузулуцкий передал молодому чеченцу весь компромат, который он знал о "коронованных" коллегах. Надолго ли хватит знаний Хусейну Слепому? От этого зависит не только статус-кво в традиционно сложном районе Подмосковья, но и сама жизнь преемника Султана Балашихинского.