Текст книги "Back‑Office Михаила Суслова, или Кем И Как Производилась Идеология Брежневского Времени"

Автор книги: Николай Митрихин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Николай Митрохин
Back‑Office Михаила Суслова Или Кем И Как Производилась Идеология Брежневского Времени

Интервью с бывшим работником аппарата ЦК КПСС Алексеем Козловским всегда проходили по одному сценарию. Я приходил в его квартиру в отличном по советским меркам доме из светлого кирпича в районе московской станции метро Кунцевская – где в 1960–1970‑е годы управлением делами ЦК КПСС были построены два жилых комплекса. Он открывал мне дверь квартиры на тринадцатом этаже. Я снимал пальто в прихожей и проходил в его узкий рабочий кабинет, из окна которого открывался прекрасный вид на соседние дома и часть парка. Кабинет был сверху донизу заставлен книжными полками с советскими изданиями писателей‑классиков и литературоведческими работами, преимущественно 1960–1980‑х годов. Я садился на старый стул, хозяин дома – за красивый потертый рабочий стол, покрытый зеленым сукном.

Два с половиной или три часа он неторопливо отвечал на мои вопросы. Никаких предложений выпить чаю, никаких посторонних разговоров. Дисциплинированные родные ни разу не побеспокоили нас своим вторжением, что было редкостью по сравнению с обычным течением встреч в домах его коллег. Потом я вставал, прощался и уходил. Хозяин любезно провожал меня до двери, приглашал заходить ещё.

Четкость, дисциплинированность, этикет и отсутствие пустопорожних разговоров – качества, как можно было понять из наших интервью, перенятые моим собеседником у своего отца. Тот был потомственным тамбовским дворянином по происхождению, офицером императорской армии, который в СССР потерял надежду на продолжение военной карьеры (о чём всю жизнь жалел), но зато благодаря своим административным талантам смог возглавить в послевоенные годы одно из управлений Министерства лесного хозяйства РСФСР. Аристократическая семья, в которой вырос мой собеседник, сумела выжить в советских условиях, вполне вероятно, благодаря этим качествам, а также, безусловно, везению. Внучатый племянник (по матери) сразу двух членов Государственного совета Российской империи – Николая и Константина Ясюнинских[1]1
  http://liga-ivanovo.narod.ru/istalm04-06.html
  http://zarubezhje.narod.ru/gi/E_190.html


[Закрыть], потомственный дворянин Алексей Козловский – самый знатный по социальному происхождению человек из тех примерно ста двадцати бывших работников аппарата ЦК КПСС, которых мне удалось опросить за последние семь лет[2]2
  Фото и официальная биография по ссылке ‑ http://www.imli.ru/structure/new/kozlov.php. Интервью с А. Козловским. Москва. 05.10.04; 18.09.2007; 23.04.08, 16.09.2008; 08.04.2009. Аудиозапись и расшифровка интервью. Электронный архив автора.


[Закрыть].

Алексей Козловский был аристократом не только по факту рождения, но и по той культурной среде, в которой он воспитывался в детстве. На него оказали влияние и круг гимназических друзей матери – заметных советских ученых; и артистическая среда, с которой его знакомила тётя, Ксения Ивановна Ясюнинская – актриса Малого театра; и близкие родственники отца – ведущие советские специалисты по заповедным территориям – все как один из «бывших». Ещё подростком он вбирал в себя «несоветские» знания. «Доктор Живаго» был им прочитан в рукописи ещё в 1948 году, но не произвёл впечатления. Козловский учился в лучшем советском образовательном учреждении – Московском государственном университете. И, наконец, Козловский стал редактором крупного советского издательства, в котором занимался преимущественно редактурой и изданием русских поэтов первой трети ХХ в. ека. В первую очередь Маяковского и Есенина. И потому бывал в домах Лили Брик и Виктора Шкловского.

Таким образом, Козловский с его происхождением и кругом общения является хорошим примером передачи культурного наследия Серебряного века в советском социуме. Как же тогда объяснить то, что человек с таким культурным багажом и кругом знакомств почти двадцать лет (в 1971–1989 годах) проработал в Отделе пропаганды ЦК КПСС и, в частности, занимал там не последнюю должность – заведующего сектором журналов? Что он был одним из основных авторов докладов для Михаила Суслова? Что был отнюдь не «либералом», а наоборот, придерживался консервативных «антидиссидентских» взглядов?

С другой стороны, а что мы вообще знаем о творцах советской идеологии и пропаганды в брежневское время? Помимо общеизвестной фигуры Михаила Суслова, который, впрочем, также малоизучен (в частности, не существует его современной научной биографии[3]3
  Единственная известная мне биография Суслова была опубликована 15 лет назад: Serge Petroff, The Red Eminence: A Biography of Mikhail A. Suslov, Cliffton, NJ: Kingston Press, 1988.


[Закрыть]), кто были те люди, которые производили советский пропагандистский продукт, и где они работали? Как была устроена и как координировалась система советской пропаганды в этот период? Чем руководствовались в своей работе люди, которые в ней участвовали? Имели ли они собственную позицию и могли ли её отстаивать?

При всём многообразии институций, которые участвовали в выработке советской идеологии и разработке тех культурных символов, которые она производила, координирующие функции были возложены на одну из них – Отдел пропаганды аппарата ЦК КПСС[4]4
  Текст доклада является переработанной версией working papers, представленных в разных вариантах на конференции «Проекты модерности: конструктируя «советское» в европейской перспективе.» (Пермский государственный университет, 24‑26.06.2013) и на коллоквиуме в Princeton university (18.11.2013). Благодарю Александра Резника и Сергея Ушакина за предоставленную возможность обсудить эти тексты.


[Закрыть]. Фактически в сфере идеологии он выполнял функции back‑office официального центра принятия политических решений в этой сфере – Политбюро. Выражение back‑office используется в современной деловой терминологии для обозначения реального офиса некой организации, отличающегося от front‑office, предназначенного для общения с клиентами и прессой. В некоторых ситуациях back‑office имет дурную славу, потому как там занимаются «темными делишками», выгодными только руководству компании и тщательно скрываемыми как от клиентов и общественности, так и от акционеров и многих рядовых сотрудников, работающих в компании.

Аппарат ЦК КПСС в целом был подобным back‑office в рамках советской политической машины. При наличии официальных front‑office, носящих характер публичного представительства системы перед населением страны и иностранцами (например, Верховный Совет, ВЛКСМ, Союз писателей, Советский Комитет защиты мира, газеты), а также, разумеется, формального партийного парламента – Центрального комитета и как бы избираемого им Политбюро-аппарат ЦК КПСС во многом выполнял роль реального организационного центра, готовящего документацию для Политбюро и Секретариата ЦК. Они вместе определяли, кто будет избран в новый состав ЦК КПСС, номинально контролирующего исполнение решений, принятых этими структурами. Аппарат ЦК КПСС по своей инициативе самостоятельно готовил решения, позже принимаемые к рассмотрению Политбюро. Он вел финансовые и хозяйственные дела Политбюро и ЦК КПСС. При этом его деятельность была окутана тайной, а его малоизвестные широкой публике функционеры весили в политической и административно‑хозяйственной жизни страны нередко поболее, чем члены ЦК КПСС.

Часть членов Политбюро одновременно были секретарями ЦК КПСС (например, Леонид Брежнев, Андрей Кириленко, Михаил Суслов), то есть реально приводили в движение рычаги управления партией. Они лично курировали различные отделы аппарата ЦК КПСС, которые служили их коллективными помощниками в разработке и проведении тех или иных инициатив.

В рамках статьи будет охвачена деятельность Отдела пропаганды ЦК КПСС с 1966 по 1985 год. Это был период его стабильного существования как административной единицы. Он наступил после почти двух десятилетий административных реформ, начавшихся с преобразования Управления пропаганды и агитации аппарата ЦК ВКП (б) в 1948 году и приведших к разделению отдела на два – общесоюзный и «по РСФСР» в 1955–1965 годах, потом сведению его вместе с двумя другими отделами, занимавшимися схожими вопросами (науки и культуры), «под крышу» Идеологической комиссии ЦК КПСС. Финальной датой исследования я ставлю 1985 год – поскольку с приходом Михаила Горбачёва наступает новая эпоха и классическая модель деятельности аппарата ЦК КПСС, его взаимосвязей с другими ведомствами начинает разрушаться.

Предшественники и источники

Аппарат ЦК КПСС этого периода как самостоятельное учреждение пока не становился объектом исследования со стороны специалистов. Политологи, а затем историки сосредотачивали свои усилия на анализе деятельности Политбюро ЦК КПСС[5]5
  См., например: А. Сушков, Президиум ЦК КПСС в 1957‑1964 гг.: Личности и власть, Свердловск: УрО РАН, 2009.


[Закрыть], персональном составе членов ЦК КПСС[6]6
  Ronald J. Hill, Peter Frank, The Soviet Communist Party, Second edition, London: George Allen and Unwin, 1983; Roy D. Laid, The Politburo: Demographic Trends, Gorbachev and the Future, Boulder, CO: Westview Press (Special Studies on the Soviet Union and Eastern Europe), 1986; Evan Mawdsley, Stephen White, The Soviet elite from Lenin to Gorbachev: The Central Committee and its Members, 1917‑1991, Oxford university press, 2000, (изданная также в русском переводе: Модсли Э., Уайт С. Советская элита от Ленина до Горбачева: Центральный комитет и его члены. 1917‑1991 гг., М.: РОССПЭН, 2011); William Tompson, The Soviet Union under Brezhnev, Harlow: Pearson Longman, 2003; О. Крыштановская, Анатомия российской элиты, М.: Захаров, 2005.


[Закрыть], но практически не интересовались аппаратом как таковым. Пока, за исключением ряда сборников документов, посвященных влиянию аппарата ЦК КПСС в сфере культуры[7]7
  Культура и власть от Сталина до Горбачева. Аппарат ЦК КПСС и культура. 1958‑1964, Документы, М.: РОССПЭН, 2005 и последующие издания этой серии.


[Закрыть], мне известно только одно научное исследование, касающееся одной из многочисленных функций аппарата – внешнеполитической пропаганды[8]8
  См.: Л. Силина, Внешнеполитическая пропаганда в СССР в 1945‑1985 гг. (по материалам отдела пропаганды и агитации ЦК ВКП(б)‑КПСС), М.: РОССПЭН, 2011. Правда, её автор не смогла реализовать поставленную перед собой задачу.


[Закрыть].

Основными источниками для данной статьи послужили материалы моего проекта по изучению аппарата ЦК КПСС периода 1953–1985 годов, который проводится с декабря 2006 года на средства немецких фондов Gerda Henkel (2006–2008) и Deutsche Forschungsgemeinschaft (2009–2012) и при поддержке Forschungsstelle an den Bremen universität, в которой я работаю с декабря 2008 года[9]9
  Здесь уместно поблагодарить профессора Dietrich Beyrau, который всё это время был неформальным куратором проекта и оказывал ему всё возможное содействие, а также профессоров Jörg Baberowski и Susanne Schattenberg, которые заботились о развитии проекта и на разных этапах поддерживали его и с научной и с административной точки зрения.


[Закрыть]. В рамках проекта были проведены «глубокие интервью» с более чем 120 бывшими сотрудниками аппарата ЦК КПСС (не считая около 40 интервью с другими лицами, тесно сотрудничавшими с ними в исследуемый период) и собрана подробная персональная биографическая информация ещё на более чем 100 человек.

В данной статье используeтся биографический массив, состоящий из 36 подробных биографий сотрудников отдела периода со 2-й половины 1950‑х по 1985 год. 25 из них основаны на интервью с бывшими сотрудниками Отдела[10]10
  В. Алексеев, С. Арутюнян, Л. Вознесенский, А. Гаврилов, А. Козловский, Р. Косолапов, В. Костров, В. Кувенева, А. Лисин, Ю. Лобов, П. Лучинский, В. Медведев, В. Михайлов, П. Московский, М. Ненашев, А. Поляков, А. Сазонов, Ю. Сапожников, В. Сапрыкин, Ю. Скляров, В. Суходеев, В. Фединин, Н. Фролов, Н. Черных, А. Яковлев.


[Закрыть], одиннадцать на других типах источников – мемуарах, «памятных книгах», интервью с родственниками. Кроме того в моём распоряжении находятся официальные биографии (т. н. объективки) и краткие биографии ещё примерно 50 сотрудников отдела этого периода подтверждающие своими основными параметрами тот факт, что выбранные мною биографии не являются «уникальными».

Интервью расшифрованы и находятся в электронном виде в моём архиве[11]11
  Выражаю глубокую благодарность Ольге Сибиревой, взявшей на себя труд по расшифровке всех интервью, сделанных в ходе проекта и самой сделавшей значительную их часть.


[Закрыть]. В большинстве случаев проводилось несколько встреч по методике «глубоких интервью». Опрос проводился по общему списку тем для разговора (около 300). Они включали подробное выяснение биографии информанта, его политических и культурных предпочтений, описание его профессиональной деятельности в аппарате ЦК КПСС и сопровождавших эту деятельность привилегий. Целью опроса (как и проекта в целом) было создание обширной базы свидетельств сотрудников аппарата о самих себе, общественных, политических и культурных реалиях, которые наблюдались ими в процессе их жизни и, разумеется, работы в ЦК КПСС. Первые беседы служили основой для составления дополнительного списка вопросов, позволяющих уточнить индивидуальный опыт информанта.

Для проекта и данной статьи привлекались и другие источники мемуарного характера: интервью, данные сотрудниками отдела журналистам и исследователям; мемуары[12]12
  С. Арутюнян, О прошлом и настоящем, М., 2009; Н. Биккенин, Как это было на самом деле: Сцены общественной и частной жизни, М.: Academia, 2003; Л. Вознесенский, Истины ради…, М.: Республика, 2004; В. Еременко, Отче… ХХ век: Семейный роман, М.: Литературная Россия, 2004; В.Г. Захаров, От Смольного до правительства СССР: Записки министра культуры, М.: Издательство РАГС, 2010; В. Кувенева, Взгляд сквозь призму времени, М., 2011; И. Лаптев, Власть без славы, М.: Олма‑пресс, 2002; В. Медведев, Прозрение, миф или предательство? К вопросу об идеологии перестройки, М.: Евразия, 1998; М. Ненашев, Заложник времени, М.: Прогресс, 1993; А.Н. Сахаров, «Трудный путь в науке» в Россия: Народ. Правители. Цивилизация, М.: ИРИ РАН, 2004. С. 903‑927; Г.Л. Смирнов, Уроки минувшего, М.: РОССПЭН, 1997; Б. Стукалин, Годы, дороги, лица… М.: Фонд имени И.Д. Сытина, 2002; В.И. Суханов, Советское поколение и Геннадий Зюганов: Время решительных, М.: ИТРК РСПП, 1999; А.А. Яковлев, сост., Александр Яковлев. Избранные интервью: 1992‑2005, М.: МФД, 2009; А.Н. Яковлев Горькая чаша, Ярославль: Верхне‑Волжское книжное издательство, 1994.


[Закрыть], в том числе и не опубликованные[13]13
  Например, А. Лисин, Метаморфозы духа, 2012. Рукопись книги. Электронная версия.


[Закрыть], «памятные книги»[14]14
  Распространенный в современной России жанр сборников, подготовленных и опубликованных родственниками и друзьями в память недавно скончавшегося политического, обшественного, экономического деятеля содержащих компиляцию текстов (мемуаров, интервью, дневниковых записей, переписки, собственных литературных и публицистических произведений покойного) и документов (архивных и фото). В числе использованных для этой статьи см.: Академик Иван Тимофеевич Фролов: Очерки. Воспоминания. Избранные статьи. М.: Наука, 2001; Виктор Поляничко. Жизнь и судьба: Документальные повести, размышления, воспоминания, документы, Рук. проекта М.Ф. Ненашев, Редактор‑составитель В.А. Лысенко, Оренбург: Оренбургское книжное издательство, 2007; Иван Тимофеевич Фролов, М.: Наука, 2006; По делам и честь: О Борисе Ивановиче Стукалине, М.: Фонд имени И.Д. Сытина, 2005; Н. Лапин и другие, сост., Человек ХХ столетия: Воспоминания о Биккенине Н.Б., М.: ГЭОТАР‑Медиа, 2011.


[Закрыть]. От одного из бывших сотрудников отдела, Юрия Лобова, удалось получить уникальный источник: рабочие записные книжки, подробно зафиксировавшие повседневную деятельность сектора печати, в котором работал автор, в 1981–1984 годах, а также отражающие содержание различных «общеотдельских» совещаний этого периода. Фрагменты записей из личных записных книжек за 1978–1982 годы, полученные от бывшего главного редактора журнала «Человек и закон» Сергея Семанова, позволяют расширить представления об одном из видов мероприятий отдела – «брифингов», о которых подробнее я буду говорить ниже[15]15
  Записные книжки Ю. Лобова и С. Семанова в настоящее время готовятся к печати.


[Закрыть].

Ценным источником стали полученные от бывших сотрудников ЦК КПСС телефонные справочники аппарата ЦК КПСС и собственные справочники Отдела пропаганды за 1976–1985 годы, которые в систематизированном виде не только позволили точно установить структуру отдела и персональный состав его сотрудников, но и проследить динамику их изменений.

Определенную пользу для данной статьи принесла и работа с документами фонда Отдела пропаганды ЦК КПСС по РСФСР периода 1956–1966 годов, который находится в РГАСПИ (Ф. 556, Оп. 15).

Роль Отдела пропаганды в аппарате ЦК КПСС

Отдел пропаганды был одним из более чем 20 отделов аппарата ЦК КПСС рассматриваемого периода. Он входил в неофициальный блок идеологических отделов, который кроме него составляли отдел культуры и отдел науки, вузов и средней школы. Этот блок напрямую подчинялся «рабочему» секретарю ЦК КПСС по идеологии – в 1965‑1974 годах это был Петр Демичев, в 1976‑1987 – Михаил Зимянин. Рабочий секретарь, в свою очередь, подчинялся упоминавшемуся выше члену Политбюро, курировавшему идеологию – таковым большую часть исследуемого периода был Михаил Суслов, затем его сменил Юрий Андропов, а затем и Константин Черненко.

Отдел пропаганды, насчитывающий в своих рядах порядка 120 ответственных и технических сотрудников, считался в аппарате «вторым» отделом по значимости – после отдела Организационно‑партийной работы (далее – Орготдел). Наряду с Орготделом и Отделом административных органов он был в числе трех наиболее крупных и влиятельных Отдел пропаганды, как и другие отделы ЦК, имел свой четко очерченный круг обязанностей. Его отличие от других идеологических отделов заключалось главным образом в ориентации на вопросы создания чисто идеологических продуктов (например, массовой агитационной продукции). Создание продукции, носящей культурный или научный характер, было соответственно делом отделов культуры и науки. А вот распространение созданных их объединенными усилиями продуктов в СМИ было снова делом отдела пропаганды.

Внутренняя структура отдела и основные категории сотрудников

Структура отдела в течение всего описываемого периода была достаточно стабильна и в целом копировала структуру большинства других крупных отделов ЦК КПСС.

Во главе отдела находился заведующий. Это был партийный бюрократ высокого ранга, имевший возможность прямого общения не только с курировавшим его секретарем ЦК или членом Политбюро, но и с их коллегами. Его ближайший аппарат составляли несколько заместителей заведущего, один из которых официально считался «первым» и замещал заведующего в случае его отлучки. Каждый заместитель курировал несколько секторов, связанных, как правило, близкой тематикой. «Белую кость» отдела представляла собой «группа консультантов» во главе с заведующим. Официально на её сотрудников был возложен анализ ситуации в конкретных сферах, в которых консультанты были специалистами. Свой анализ и предложения они должны были подавать вышестоящему руководству в виде обобщающих «записок». Так именовался особый жанр аналитических документов. Именно поэтому на должности консультантов попадали (не всегда, но преимущественно) ученые с кандидатскими и нередко докторскими степенями и опытные журналисты.

Однако на практике большая часть деятельности консультантов сводилась к писанию различных докладов (или частей докладов) для «первых лиц» – членов и кандидатов в члены Политбюро, секретарей ЦК и заведующих отделами. Написание длинных, многочасовых докладов для руководства вообще было одной из главных обязанностей аппарата ЦК. Михаил Суслов был одним из наиболее крупных (но не единственным) «заказчиком» подобных материалов. Тем не менее, поскольку идеологическая проблематика, которую он курировал, составляла значительный объём не только его рядовых публичных выступлений, но также текстов, которые он оглашал на партийных пленумах и съездах, над подготовкой его «речей» едва ли не постоянно трудилась целая группа сотрудников отдела. Они находились в подчинении помощников Суслова, прежде всего Бориса Владимирова.

Основу отдела всё же, как и в других отделах, составляли тематические сектора. Каждый из них обычно состоял из четырех‑пяти сотрудников в должности инспектора во главе с заведующим сектором. Должность завсектором была низшей командной должностью в аппарате. Основной задачей заведующего сектором было распределение между инструкторами указаний и информации, поступившей от заместителя заведующего или от заведующего отделом, контроль за исполнением указаний, первичная редактура документов, подготовленных инструкторами и предназначенных для передачи «наверх», а также глубокое знакомство с состоянием дел в курируемой им сфере.

Инструктора – самая массовая категория ответственных сотрудников аппарата – отвечали за кураторство конкретных тем, учреждений и территорий. Обычно они курировали одну значимую сферу развития отрасли, несколько организаций или департаментов крупного общесоюзного ведомства, плюс получали под свой контроль решение вопросов тематики своего сектора на нескольких частях территории страны.

Например, сотрудник сектора издательств курировал направление снабжения полиграфической промышленности страны оборудованием, одно крупное или несколько второстепенных издательств в Москве, а также состояние издательского дела в Сибири и, например, в Молдавии.

Особой частью Отдела пропаганды являлась Лекторская группа ЦК КПСС во главе с заведующим, который также подчинялся напрямую главе отдела. Лекторы ЦК КПСС, обладавшие в первую очередь блестящими ораторскими способностями, большим преподавательским или журналистским опытом, а также малодоступной не только обычным гражданам, но и региональному активу информацией, были предназначены для эффективной и полуофициальной передачи нужных Политбюро политических новостей в «массы». Прежде всего в «массы» регионального «партийно‑хозяйственного» актива, а также работников крупных промышленных предприятий – которые со времен основания РСДРП считались основной социальной группой поддерживающей партию.

Лекторы ЦК большую часть своего рабочего времени (до 300 дней в году) проводили в бесконечных командировках, поскольку были «нарасхват» у местных партийных организаций, а число их было невелико – не более 18 человек[16]16
  Подробно об этом – в интервью Н. Митрохина с лектором, затем заместителем заведующего лекторской группой В. Сапрыкиным, Москва, 10/13.09.2007; 29.05.2008. Аудиозапись и расшифровка интервью. Электронный архив автора.


[Закрыть]. Ещё одной важной функцией лекторов была «обратная связь» с «массами» – по возвращению в ЦК они отчитывались, в том числе в виде аналитических записок, о том, какие вопросы им задавались в ходе их лекций, какие вопросы были наиболее популярны.

Функции секторов отдела

Чем же занимался отдел? Об этом лучше всего, на мой взгляд, может рассказать краткое описание функций его секторов.

Самыми важными секторами отдела считались два, курировавших идеологическую работу в Российской Федерации и в остальных республиках СССР соответственно. Они так и назывались – «по РСФСР» (им с 1968 по 1985 год руководил Николай Черных) и «по союзным республикам». В первую очередь они контролировали секретарей по идеологии региональных партийных органов и подчиняющихся им заведующих отделами пропаганды. В числе важнейших задач секторов были подбор (и утверждение – если речь шла об инициативе снизу) кадров для занятия этих должностей, а также доведение до секретарей обкомов, крайкомов, рескомов и бюро ЦК союзных республик информации о вопросах, посвященных идеологической сфере, которые обсуждались на заседаниях Политбюро и Секретариата ЦК.

Вторым по значимости в отделе был блок секторов, курировавших медиа‑сферу и издательства. Названия секторов: печати; журналов; телевидения и радио; издательств; полиграфии и книжной торговли – говорят сами за себя. При этом функции у них существенно различались. Сектор печати, курировавший газеты, и сектор журналов были непосредственно вовлечены в редакционно‑издательский процесс[17]17
  Некоторые документы, иллюстрирующие работу сектора в изучаемый период, опубликованы. См.: Пресса в обществе. 1959‑2000. Оценки журналистов и социологов. Документы, М.: Издательство московской школы политических исследований, 2000, с. 475‑594. На эту же тему существует достаточно поверхностная, не отражающая деятельности отдела и посвященная в основном эпохе перестройки работа: Wolfe Thomas, Govering Soviet Journalism: The press and the socialist person after Stalin, Indiana University Press, 2005.


[Закрыть]. Довольно большое количество статей, намеченных к печати, особенно «передовиц» или материалов на острые или политически важные темы, согласовывались редакциями с сотрудниками этих секторов. Они же контролировали прочие материалы, опубликованные в печати. Вместе с тем они относительно мало вмешивались в деятельность партийных СМИ – т. е. журналов «Коммунист», «Агитатор», «Партийное самообразование», газет «Правда», «Советская Россия», «Социалистическая индустрия», поскольку их главные редактора несли персональную ответственность перед секретариатом ЦК КПСС.

По той же причине сектор телевидения и радио имел относительно малое влияние на вещательную политику Гостелерадио СССР. Его глава с 1970 года, Сергей Лапин был в числе личных друзей Леонида Брежнева и исполнял только его указания.

В блоке секторов, контролирующих медиа и издательства, работали в основном профессионалы. Например, журналисты региональных изданий, добравшиеся в своей области до «потолка» карьерного роста – места заместителя главного редактора областной газеты, затем отучившиеся в АОН и принятые прямо из её стен в ЦК. После окончания работы в ЦК они если не уходили на пенсию, то занимали посты главных редакторов московских СМИ и издательств.

Сектор «Физической культуры и спорта», как следует из его названия, курировал Госкомспорт СССР, а также обращал большое внимание на освещение показа спорта по телевидению[18]18
  В целом данной теме посвящено довольно обстоятельное исследование (см.: М.Ю. Прозуменщиков, Большой спорт и большая политика, М.: РОССПЭН, 2004), однако деятельность сектора в нём проигнорирована.


[Закрыть]. В нём работали такие же комсомольские функционеры – выходцы из ЦК ВЛКСМ, что и в Госкомспорте, так что они хорошо находили общий язык. Впрочем, многие из них окончили спортивные вузы или до прихода в ЦК КПСС руководили спортивными организациями, так что они не были новичками в курируемой ими тематике.

Третий блок секторов занимался разными формами прямой пропагандистской работы.

Сектор «массово‑политической работы» официально был нацелен на поддержание сети агитаторов и пропагандистов. Эти низовые партийные активисты должны были заниматься пропагандой политики партии внутри трудовых и учебных коллективов, а также агитировать за её поддержку. Для этого, в частности, они должны были проводить «политинформации» – то есть кратко пересказывать коллегам и соученикам политические новости, почерпнутые из газет и журналов, которые те читать не желали.

Гораздо более интересными вещами занимался один из сотрудников сектора – Эмиль Лисавцев. Он координировал работу по контролю за религиозностью и пропаганду «научного атеизма». В этой связи он курировал деятельность Совета по делам религий при Совмине СССР, тесно кооперировался с 5‑м управлением КГБ, а также был фактическим начальником над Институтом научного атеизма, входившим в состав Академии общественных наук при ЦК КПСС. В начале 1980 года внутри того же сектора была создана целая группа, занимавшаяся контролем за религиозностью. Сам Лисавцев стал консультантом сектора, а в его фактическое подчинение перешли двое инструкторов‑новобранцев. Они были выпускниками ИНА с опытом работы в региональном партийном аппарате[19]19
  «“Обыденное сознание любит простые решения…”: Беседа Николая Митрохина с Владимиром Александровичем Сапрыкиным», Неприкосновенный запас, М., № 3 (59), 2008. [http://magazines.russ.ru/nz/2008/3/sa14.html]


[Закрыть].

И, наконец, квинтэссенцией пропагандистских секторов был сектор «партийной пропаганды» (ликвидированный после 1983 года), под началом единственной за 30 лет женщины, находившейся на руководящей работе в отделе – Валентины Байковой. Он занимался уже пропагандой среди членов партии. Для этого он курировал систему домов политпросвещения, а также, по‑видимому, кабинеты партучебы и прочие «парткабинеты», существовавшие при райкомах и представлявшие собой на практике небольшие библиотеки.

Сектор «Партийной учебы и экономического образования» (резко расширенный после 1983 года за счёт сектора партийной пропаганды), которым заведовал Николай Клепач, курировал весьма масштабную систему партийной и экономической учебы, активно создававшейся во 2-й половинe 1960‑х. В 1970‑е–1980‑е годы эта учёба фактически была обязательна для низовых партийных активистов с высшим образованием, которые стремились занять административный пост уровня директора школы или заместителя директора предприятия средней руки. Эта система предполагала 2‑3 летние вечерние курсы по философским, историческим, идеологическим и (для инженеров) – экономическим и юридическим вопросам. Она существовала отдельно от системы партийных учебных заведений, которую курировали другие отделы (Орготдел и Отдел науки).

Ещё два сектора отдела – идеологического сотрудничества и контпропагандистской работы – носили полусекретный характер, насколько это было возможно в такой закрытой организации, какой был ЦК КПСС. Мне пока не удалось найти информантов, которые могли бы рассказать о работе этих секторов. Сектор идеологического сотрудничества, существовавший под этим названием после 1978 года, был наследником существовавшего с 1968 года сектора внешнеполитической пропаганды. Его передали в Отдел пропаганды из распущенного тогда Отдела международной информации. Сектор занимался преимущественно контролем за радиовещанием на зарубежные страны и, вероятно, информационной политикой ТАССа и АПН для зарубежного читателя. После воссоздания в 1978 года Отдела международной информации ЦК КПСС переименованный сектор сохранился, однако чем он занимался, не ясно. Предположительно он координировал идеологическую работу со странами Варшавского договора.

Сектор контрпропаганды, по всей видимости (прямых свидетельств тому нет, и даже информанты из других секторов не спешили делиться информацией о нём), занимался подбором информации, опровергающей «западные» утверждения об СССР, и её распространением. Во всяком случае, судя по стенограммам «брифингов» в ЦК КПСС для советских журналистов, подобные опровержения западной «клеветы» были там явлением распространенным, хотя и оглашались преимущественно заместителями заведующего отделом[20]20
  Сотрудник Отдела Виктор Суханов с удовольствием описывает эпизод, как в 1977 году двое его коллег придумали вписать в доклад Юрия Андропова раздел о том, что все диссиденты финансируются западными спецслужбами и что поступать поэтому с ними надо как с обычными уголовниками. И что это было «новым словом» в идеологической борьбе, на которое сам Андропов первоначально идти не хотел. Однако этот доклад, по мнению Суханова, позволил будущему Генеральному секретарю избавиться от имиджа «либерала» у «кадровых» работников ЦК КПСС и региональных партработников.
  См. Суханов, Советское поколение и Геннадий Зюганов, с. 286‑287.


[Закрыть].