Текст книги "Служение Отчизне"

Автор книги: Николай Скоморохов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Глава XV

После приезда мы представились старшему авиационному начальнику, который принял нас любезно и очень внимательно, интересовался нашими знаниями, очевидно прикидывая, на что способны генштабисты.

Ответы наши его удовлетворили, а манеры и настойчивость, с которой мы отстаивали справедливость своих суждений, понравились. Однако, обладая общим широким кругозором, Георгий Васильевич Зимин дал нам почувствовать, что новую технику мы знаем вообще, а не конкретно… В заключение он сказал, что знания вообще – это четверть дела, а нам, военным, нужны знания конкретные, так как при решении задачи мы будем иметь дело с конкретным противником и его нужно будет бить, сгруппировав конкретные силы, используя их с максимальными возможностями и напряжением…

Через несколько часов я прибыл к новому месту службы и представился своему начальнику Василию Петровичу Бабкову, очень опытному командиру, обладающему твердым характером и волей. Он хорошо разбирался в людях, почти безошибочно оценивая, на что способен тот или иной офицер.

Его стиль работы был таков: подчиненных не опекать, не увлекаться детальными разъяснениями, что, где и как делать, давать им больше инициативы, но и спрашивать строже и чаще. А спрашивать он умел. Уж чему-чему, а этому у него можно было поучиться. Поэтому подчиненные, услышав, что к ним летит командир, старались изо всех сил.

Проверяя, генерал Бабков глубоко вникал в детали и проводил длительные разборы. Разбирал все до мелочей. Давал жесткий срок на исполнение и снова проверял. Меня Василий Петрович встретил доброжелательно, поделился своими заботами, а затем сказал:

– От меня задачи не жди. Есть план, тебе известен круг обязанностей. Работу находи сам, вскрытые недостатки исправляй и докладывай об исполнении.

Мне такая постановка вопроса пришлась по душе. От Бабкова я почерпнул многое и главное – умение изучать людей, быстро разбираться в них. Но долго работать нам с ним не пришлось. Он ушел в центральный аппарат на инспекторскую работу.

В ближайшие дни я осмотрел наше хозяйство. Осматривая гарнизоны, аэродромы, я не скрывал радости и удовлетворения. Тут действительно были настоящие условия для работы. Но особое чувство удовлетворения вызывали люди.

Все исполнялось четко, точно, своевременно. Находясь далеко от своей Родины, люди всегда живо интересовались последними событиями в стране. Часто спрашивали меня, какие произошли изменения за последний год, и я чувствовал, что их сердца всегда с Родиной.

На одном из аэродромов я проверил боевую готовность дежурного подразделения. Подал сигнал и порадовался тому, что за меньшее, чем положено, время пара была в воздухе. Выполнив задание, летчики сели, и я поблагодарил экипаж. Однако здесь же сделал некоторые замечания. Мои замечания касались взаимодействия членов экипажа: летчика, техника и других, которые участвовали в дежурстве. «Понравились», – случайно услышал я разговор летчиков, когда садился в машину.

Выполняя работу по службе, я не забывал и о личной подготовке и вскоре восстановил летную форму в полном объеме. Для личной подготовки условия были очень хорошие. Во-первых, мне не надо было отвлекаться для обучения других подчиненных. А контроль, который я сразу стал осуществлять, не занимал много времени. Во-вторых, мой самолет находился буквально в 200 метрах от кабинета, ближе, чем когда-либо. Кстати сказать, более четверти века я провел, живя недалеко от аэродрома или прямо на нем, поэтому какой бы ни был грохот от самолетов, он не мешал мне спать. А вот если полеты прерывались раньше, чем было положено по плану, я тут же просыпался и звонил на командный пункт. Если все шло благополучно, благодарил за доклад и тут же засыпал.

Работа в Группе Советских войск в Германии – очень напряженная, живая и интересная. Там солдат, офицер, генерал, все специалисты проходят настоящую школу, решая задачи учебно-боевой подготовки, максимально приближенные к реальным боевым условиям.

Западная граница ГДР является рубежом, разделяющим Европу на два лагеря, две социальные системы: капиталистическую и социалистическую.

Империалисты США, ФРГ и других стран НАТО используют все средства, в особенности самолеты-разведчики, для сбора информации, что заставляло нас повышать бдительность и боевую готовность.

Однажды прилетел я на один из аэродромов нашего соединения. Не успел вылезти из кабины истребителя, смотрю, взлетает дежурная пара и направляется на «Север».

– Для какой цели поднимаете? – обращаюсь к встречающему меня командиру части.

– Не могу доложить.

– Машину! – и – на КП.

Только переступили порог, дежурный докладывает:

– Подняли на случай, если самолет-нарушитель появится и в наших краях.

– Хорошо, соедините меня с КП соседей.

Смотрю на планшет общей воздушной обстановки и слушаю доклад дежурного офицера соседней части.

– Самолет-разведчик шел в опасной зоне вдоль берега, затем круто развернулся и стал углубляться в воздушное пространство нашей части. Подняли истребителей… Цель перехвачена…

– Кто старший на КП?

– Командир, передать ему трубку?

– Не надо, мешать не будем, пусть управляет.

Но командир, узнав, кто на проводе, улучив момент, взял у дежурного трубку, доложил:

– Самолет-нарушитель перехвачен в квадрате…

– Тип, принадлежность? – задаю вопрос.

– Самолет американского производства… Цель резко снижается и пытается уйти, – добавил он.

– Сигнал о принуждении к посадке подавали?

– Так точно.

– Дайте предупредительную очередь перед носом и действуйте смелее. Со мной на связь поставьте офицера.

– Вас понял, – последовал ответ.

Настойчивые действия наших летчиков отрезвили нарушителя, и он последовал на посадку.

Нарушителем оказался американский экипаж, выполняющий обычный разведывательный полет вдоль Северного побережья. Я отдал необходимые указания, доложил по команде и возвратился на свою базу. Заходит начальник политотдела нашего соединения полковник М. И. Тарасенко.

– Поздравляю с успешным перехватом самолета-нарушителя.

– Спасибо, Михаил Иванович, но это дело рук подчиненных, их надо благодарить, да и вас заодно с ними, как местного старожила, вложившего немалую лепту в дело воспитания наших авиаторов.

– Их, Николай Михайлович, мы или начальство повыше в приказе отметит, а вы уж примите поздравления от меня.

Кстати, напоминаю, немецкие товарищи еще раз просили передать, что они очень хотят вас видеть на торжественном собрании, посвященном дню освобождения от фашизма.

– Михаил Иванович, до этого праздника целая вечность, мы еще Первомай не встретили.

– Немецкая аккуратность, они все заранее планируют, подсчитывают, вы убедитесь в этом. Нас в прошлом году пригласили в гости в одну семью, а потом дважды уточняли, когда мы будем и будет ли кто еще с нами.

– Что же здесь плохого, Михаил Иванович? – улыбнулся я, – Сообщите им в таком случае, что будем обязательно, и непременно назовите, кто будет…

За время пребывания в ГДР я много раз бывал на торжественных собраниях, проводимых немецкими товарищами. У них процедура ведения торжественных вечеров отличается от нашей, менее официальная, более свободная, выступления короткие, а затем танцы, всеобщее веселье.

Надо немцам отдать должное: они веселиться умеют. Обычную сдержанность, строгое чинопочитание и подчеркнутую уважительность как ветром сдувает. Чем человек выше занимает положение в обществе, тем он свободнее, проще ведет себя и этим подает пример другим, независимо от возраста и пола. Не так, как у нас бывает: ему едва за 40 перевалило, а он уж и в круг выйти стесняется.

Меня обрадовало, что немцы на протяжении вечера не раз высказывали нам благодарность за умелые действия наших летчиков. Чувствовалось: они рады и даже горды тем, что их воздушные границы под надежной охраной.

По дороге к себе домой я не давал покоя Тарасенко вопросами.

– Михаил Иванович, вы много лет служите в Германии, как вы находите немцев? Есть изменения?

– Это серьезный вопрос. В общем обстановка для трудового немецкого народа складывается благоприятная, и отношение к воинам Советской Армии с каждым годом, каждым месяцем улучшается. Потеплению способствуют два основных фактора: благородная миссия, которую выполняют наши воины, и их уважительное, дружеское, даже рыцарское отношение к тем людям, которые воевали с их родителями и, может быть, явились причиной тому, что некоторым из них не удалось увидеть своих отцов… Но это процесс длительный. Вы обратили внимание на участников торжественного собрания?

– Обратил, они все были веселы и дружелюбны, как истинные друзья.

– Да, верно. Но учтите, это был актив, занимающий определенное служебное положение, лучшие труженики. На улице, где превалирует обыватель, отношения другие. Вы уже успели заметить, что народная власть и политика ГДР особенно дороги тем, кто боролся против гитлеризма или был у бюргеров в работниках, а сейчас, получив землю, стал хозяином своей судьбы, имея в пять-десять раз больше дохода. Такие в трудный момент будут твердо отстаивать завоевания трудового народа ГДР, идеи Социалистической единой партии Германии, строить социализм. Другие – менее настойчивы в достижении этой цели, но полностью поддерживают существующую власть, старательно и добросовестно трудятся. Третьи, занимавшие определенные командные высоты при рейхе, не в восторге от преобразований, так как сейчас они не имеют тех доходов, какие получали раньше. Но, являясь людьми рассудительными и дисциплинированными, прикидывают, рассчитывают и, как мне кажется, не вредят. Однако делают ровно столько, сколько от них требуется. Они имеют свое мнение, но не рекламируют и не афишируют его.

Вам хорошо известно, что в период между двумя мировыми войнами немецкий народ пережил ряд драматических событий, связанных со взлетом и падением нации. Период гитлеровского правления явился суровым испытанием и для партий, возглавлявших рабочий класс: коммунистической и социал-демократической.

Не все это испытание выдержали. Некоторые немцы прямо и честно говорили, что кроме фашистских варваров и тех, кто, одурманенный гитлеровской идеологией, слепо следовал за Гитлером, в совершенных фашизмом преступлениях виновны в определенной степени и те, кто пассивно созерцал вместо того, чтобы бороться с коричневой чумой. Но были и другие, закаленные бойцы Германской коммунистической партии, прошедшие через тюрьмы и лагеря смерти. Они сражались также в интернациональных бригадах, партизанских отрядах, в рядах Красной Армии. Вот эти люди на совместном съезде коммунистической и социал-демократической партии и образовали Социалистическую единую партию Германии, которая стала авангардом рабочего класса, приступив к строительству первого в истории Германии государства рабочих и крестьян – Германской Демократической Республики.

После объединенного съезда руководители СЕПГ совместно с администрацией Группы Советских войск в Германии напряженно искали и уже успешно нашли пути решения многих проблем. Избранный путь, как мы сейчас видим, был единственно правильным.

– Спасибо, Михаил Иванович, за ваш интересный рассказ. После всего сказанного вами особенно неприглядным выглядит Западный Берлин…

– Да, он с каждым годом все больше и больше оказывает влияние на экономику ГДР. Западный Берлин – кровоточащая рана на живом теле ГДР. Через Западный Берлин в Германскую Демократическую Республику переправляют шпионов, контрабандный товар. Обратно вывозится все, вплоть до продуктов сельского хозяйства. Умело играя на политике цен, западноберлинские дельцы ежегодно наносят экономике ГДР ущерб на миллиарды марок. И как ни стремятся руководители правительства ГДР поднять жизненный уровень – это им пока не удается. Советскому правительству приходится ежегодно поставлять сюда большое количество зерна, масла, мяса и других продуктов питания для того, чтобы компенсировать то, что расхищается дельцами Западного Берлина.

– Как вы думаете, Михаил Иванович, чем это закончится?

– Мое мнение: инфекцию надо уничтожить в самом зародыше, пока она не распространилась по всему организму.

Тема нашего разговора нашла свое продолжение в ближайшие месяцы. Терпение у немецкого народа лопнуло, и воскресным днем 13 августа 1961 года он отгородился от диверсий, шпионажа, контрабанды…

За несколько дней до этого к нам прибыл новый Главнокомандующий Маршал Советского Союза Иван Степанович Конев. Для меня назначение Конева было радостным событием. За период работы в Прикарпатском военном округе мы хорошо оценили этого мужественного, высокотребовательного, заботливого военачальника.

С присущей ему энергией Иван Степанович взялся за выполнение многогранной и трудной работы на посту Главнокомандующего ГСВГ. Вскоре последовали мероприятия правительства ГДР, согласованные с правительствами стран Варшавского Договора, по установлению надежной охраны на границах республики и Западного Берлина. В ней приняли участие боевые дружины рабочего класса и воины Национальной народной армии. В течение первых суток решение правительства ГДР было претворено в жизнь. Его от всей души поддерживали все, кому были дороги интересы социалистического государства.

Воины ГСВГ в этот ответственный момент в жизни социалистического государства встали в единый строй ее защитников и не позволили империалистам посягнуть на суверенные права ГДР.

В эти дни в адрес Главнокомандующего Группой Советских войск в Германии Маршала Советского Союза И. С. Конева непрерывным потоком шли письма и телеграммы. К нему обращались рабочие промышленных предприятий, члены сельскохозяйственных кооперативов, представители интеллигенции, бойцы боевых дружин, воины Национальной народной армии Германской Демократической Республики. В своих письмах они говорили о сердечных узах дружбы, связывающих советский и немецкий народы, о полном одобрении заявлений государств – участников Варшавского Договора и мер, предпринятых правительством ГДР по установлению надежной охраны и эффективного контроля на границах республики, включая границу с Западным Берлином, о своей решимости упорным трудом приумножить мощь великого лагеря социализма и добиться прочного мира в Европе.

«Мы знаем, товарищ маршал, – писали работники одного из лейпцигских предприятий по ремонту полиграфического оборудования, – что в годы минувшей войны Советский Союз больше других государств пострадал от германского фашизма и понес огромные жертвы. А ныне Советский Союз под руководством своей славной Коммунистической партии вновь бескорыстно защищает интересы немецкого народа и мир для всего человечества.

Коллектив нашего предприятия целиком и полностью поддерживает заявление наших союзников по Варшавскому Договору».

Это и многие сотни других писем еще раз подтвердили правильность решения, принятого правительством ГДР. Оно отвечало мыслям и чаяниям их трудящихся.

Однако это решение взбесило недобитых фашистов и реваншистов, и они начали разного рода провокации.

За берлинской стеной – другой мир, где все время бряцают оружием, говорят о реванше, стремятся все разведать, разузнать. Строго по графику вдоль границы по несколько раз в сутки выходит «неизвестный» самолет-разведчик для ведения визуальной и радиотехнической разведки. Он начинает полет, как правило, с юга и аккуратно, с предельной точностью на удалении 10 – 15 километров описывает конфигурацию западной границы ГДР, все время своими невидимыми щупальцами ищет, где у нас находятся радиотехнические точки. Идет дальше на Балтику, к берегам Польши, Советского Союза и возвращается обратно. И мы вынуждены внимательно следить за полетами не в меру любопытных военных представителей НАТО, чтобы своевременно пресечь неблаговидные их намерения. Стоит хоть на минуту притупить бдительность, как может последовать вторжение в воздушное пространство.

Шли годы службы в ГДР. На смену отцам приходили дети, а затем – внуки.

Как-то на одном из аэродромов я встретил сына своего сослуживца, Героя Советского Союза Николая Семеновича Герасимова, испанского героя, героя Халхин-Гола. Олег пошел по стопам отца. Подобные факты не единичны. Сыновья обычно просятся в ту часть, где воевал или служил отец. Командование понимает и удовлетворяет просьбу молодого поколения. Некоторые воины потеряли отцов на поле брани в других странах, и они счастливы тем, что могут нести службу у могил отцов. Так было и с Николаем Яковлевичем Васиным. Прибыв в Группу Советских войск в Германии, он был направлен в подразделение, которое несет караульную службу на важных постах, в том числе и у памятника погибшим советским героям в Западном Берлине.

Через несколько дней Николай пришел в комсомольское бюро, стал на учет. Комсомольский секретарь, проверив его билет, переспросил:

– Значит, Васин?

– Васин, – подтвердил Николай.

– Отец живой?

– Нет, погиб на фронте.

– По-моему, на памятнике, который мы охраняем, есть и твоя фамилия. Не ручаюсь, но думаю, что не ошибаюсь.

– Отец?! Это он! – взволнованно сказал солдат. – Ведь в извещении о его гибели говорилось, что он пал смертью героя в Берлине.

Николай не помнил, но всей душой любил отца. Мать ему много говорила о нем: простом, рассудительном человеке. Мальчику исполнился год, когда отец в последний раз взглянул за околицей на свое родное село, на жену с маленьким Колькой на руках и размашисто зашагал на станцию.

Это было в 1941 году, через несколько дней после начала войны…

И вот старшина объявил, что завтра рядовой Васин будет стоять на посту у памятника в Тиргартене. Солдат не мог дождаться минуты, когда прочитает заветную надпись на колонне памятника.

Пост он принял вечером, осмотрелся: шесть массивных четырехгранных колонн соединены полукругом гранитного карниза. В центре колоннады на пьедестале возвышается фигура советского солдата, отлитая в бронзе. Взгляд его устремлен вдаль, справа и слева от боковых колонн на гранитных возвышениях застыли грозные «тридцатьчетверки». Рядом тяжелые орудия, а за ними подняли кудрявые головы русские красавицы березки, как бы напоминая о далекой родной земле. Но Николай ходил от колонны к колонне, читая надписи «Вечная слава героям – танкистам Красной Армии, павшим при взятии города Берлина» и фамилии. На третьей колонне в середине списка он прочитал: «Ефрейтор Васин». Трудно передать, что творилось тогда в душе солдата, какую бурю чувств пережил он!

Как рада будет известию мать! И еще одним чувством, большим и сильным, было переполнено все его существо: понял солдат, что он не просто стоит в карауле у памятника, он охраняет самое дорогое для миллионов людей – светлую память о тех, кто избавил мир от страшного врага…

Однажды мне пришлось принимать сына, прибывшего почтить память отца, Героя Советского Союза подполковника Пантелеева, похороненного на центральной площади одного из городов в ГДР. Руководители района, узнав об этом, решили встретиться с ним.

Перед немецкими друзьями выступил Пантелеев младший, сержант по званию, служивший в танковой части. Он говорил минут 15. Жаль, что его отец не дожил до этого времени. Выступление сына произвело огромное впечатление на всех. Я был рад, что у нас такие политически зрелые солдаты. Такие люди не свернут с дороги, не изменят идеалам, за которые отдали свои жизни отцы и деды…

В любом деле, где трудно, где нужны смелость и отвага, самопожертвование, – на помощь приходит советский воин. И не случайно молодежь Германской Демократической Республики тянется к нашим солдатам, ценя в них простоту, щедрость души, стойкость, мужество, благородство и, конечно, высокую нравственность, которые они унаследовали от героев минувшей войны.

Эти высокие нравственные качества запечатлены нашим выдающимся ваятелем Евгением Вучетичем в монументе советскому солдату в Трептов-парке. Образ этот собирательный, но скульптор создавал его под влиянием факта, имевшего место на 1-м Украинском фронте, которым командовал Иван Степанович Конев.

…Очевидцы рассказывали, что в конце апреля в Берлине, на его юго-западной окраине, в момент самого большого накала боя на нейтральной полосе ближе к зданию, где засели немцы, из обломков выползла немецкая белокурая девочка. Плач ребенка, заглушаемый свистом пуль, еле доносился до наших солдат. Они на мгновение прекратили огонь, но девочка не двигалась. Тогда один из воинов, крикнув: «Ребята, прикройте!», пополз спасать девочку.

Немцы увидели его, но вместо того, чтобы прекратить огонь, наоборот, усилили его. Шла минута, вторая, третья. Остается десять, восемь, пять метров, а немцы все больше и больше сосредоточивают огонь по смельчаку. Спасая девочку и солдата, наши воины вызывают огонь на себя и гранатами забрасывают гитлеровцев. Солдат забирает девочку и, прикрывая собой ребенка, ползет к своим. Его подвиг и увековечен в Трептов-парке.

Глядя на монумент, я думал о картине Верещагина. Пасмурный день, по сырой промозглой дороге скачет казак, левой рукой он бережно прижимает к груди закутанную в тряпье девочку, избавленную им от турецкого ятагана… Художник запечатлел факт из освободительной войны 1877—1878 годов.

Два события, разделенные более чем полувековой давностью, говорят об одном: гуманизме и величии духа воинов нашей Отчизны.

Как-то из Политуправления сообщили, что к нам приедет Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский для встречи с избирателями. Закончив наши будничные дела, мы обсудили, как лучше принять Константина Константиновича. Ведь это не просто крупный военачальник, дважды Герой Советского Союза. Это был на редкость обаятельный человек. Диву даешься, откуда бралось у него столько душевной теплоты, чуткости к людям. Глядя на него, как-то не верилось, что вот этот мягкий, элегантный человек в годы войны твердо и уверенно управлял войсками ряда фронтов в самых критических ситуациях…

Мы встретили маршала хлебом-солью, затем начался митинг.

Удивительная вещь: когда выступало доверенное лицо, потом – летчики, служившие под его командованием, Рокоссовский краснел, как мальчишка: ему было явно неловко слушать добрые слова в свой адрес, которые он по справедливости заслужил своими делами. Рокоссовский встал, зал громко зааплодировал ему.

Константин Константинович, волнуясь, поблагодарил выступавших. Отметив со свойственной ему скромностью, что его заслуги преувеличены, он рассказал о людях, с которыми воевал, о событиях минувшей войны. И всюду в его разговоре на первом плане был советский воин. Его «я» было где-то на третьем плане, причем себя он преподносил с юмором: как ему приходилось под бомбежкой выскакивать из машины, прятаться в кюветах и т. д.

Затем последовали вопросы. Один из них был такой:

– Товарищ маршал, скажите, пожалуйста, вы боялись, когда воевали?

Он ответил легендой:

– Один храбрый полководец почувствовал страх на поле брани. Тогда он сказал себе: «Что? Дрожишь, скелет, но ты бы еще больше дрожал, если бы знал, куда я тебя сейчас поведу».

И серьезно добавил:

– Конечно, бывало очень страшно, но я старался преодолевать страх и преодолевал, так как были другие мотивы, другие цели, более возвышенные, чем сохранение собственной жизни…

Поездки по гарнизонам, воинским частям превратились в демонстрацию большой любви к этому человеку, а в его лице и к тем людям, которые под его командованием в годы Великой Отечественной войны внесли огромный вклад в дело победы над врагом. Окончились предвыборные выступления, и мы тепло проводили Константина Константиновича.

Так в хлопотах и заботах незаметно летело время. Приближался праздник 20-летия Победы над гитлеровской Германией. По старой доброй традиции, трудящиеся страны самостоятельно и в составе различных организаций приходили в части, комендатуры и поздравляли командование и всех воинов Советской Армии со знаменательной датой.

Люди, пережившие позорное для немецкой нации время, не жалели искренних слов благодарности за освобождение от кровавого режима. Мы, в свою очередь, благодарили их за добрые чувства к Советской Армии, за светлую память о тех, кто добился этой выдающейся победы, напомнили и о том, какой дорогой ценой она досталась нашему советскому народу, который, выполняя свою освободительную миссию, пошел на огромные жертвы.

Эти слова произвели на собравшихся огромное впечатление. Они напомнили им о былом. Люди стали делиться тем, что видели, пережили, говорили о том, как они свободно чувствуют себя сейчас. Один старый немец со слезами на глазах сказал:

– Нам стыдно бывает за нашу традиционную немецкую сдержанность, за то, что мы не всегда находили теплое слово, чтобы высказать его советскому солдату.

Душевный порыв старого коммуниста не оставил равнодушными и других. Один из наших немецких друзей сказал:

– Мы, немцы, слишком злоупотребляем вниманием и расположением наших друзей. В прошлом году я во второй раз был в Советском Союзе, вернулся к себе и подумал: несмотря на огромный ущерб, нанесенный фашистами вашей стране, победители направляют нам зерно, мясо, масло и другие продукты…

Эти откровенные слова поразили меня. После я не раз задумывался над этим, и в моем сознании стал постепенно вырисовываться образ другого немца – человека, освобождавшегося от националистической шелухи, воспитывающегося на новых коммунистических идеях…

На рассвете следующего дня мы выехали в Берлин для празднования славного юбилея. В параде принимали участие советские войска и воины немецкой Народной армии. Вот уже несколько лет они вместе решают задачи по защите интересов стран социалистического лагеря. Мы стали свидетелями исторического акта – парада советских и немецких войск. Думал ли кто тогда, в 41-м году, что такое случится?

По традиции, у подножия трибуны стояли представители всех родов войск, приветствуя проходящие войска. Главком и наш старший авиационный начальник поручили мне представлять авиацию. Я был горд и рад, хотя мне пришлось выстоять час по стойке «смирно», держа руку под козырек. Наблюдая прохождение войск, я невольно вспомнил осенние дни 1941 года и угрозы Гитлера принять парад в Москве. Мне рассказали, что к этому было все подготовлено, вплоть до оркестра. Кто-то из немецких товарищей после парада рассказал, что в Германии жила целая династия капельмейстеров Шульцев, один из них и готовился дирижировать оркестром при прохождении по Москве гитлеровских войск. Тогда это ему не удалось. Но время, потраченное на подготовку, «не пропало даром».

Сейчас, спустя четверть века, именно он руководил оркестром, обеспечивая прохождение советских и немецких воинов в Берлине. Таков урок истории. Хороший урок. Важно, чтобы не только Шульц, но и другие усвоили его как следует и не забывали об этом впредь, так как среди бывших на параде жителей Германской Демократической Республики, очевидно, были и те, кто готовился пройти торжественным маршем через Красную площадь.

Парад завершился большой демонстрацией. Демострации проводились и в других городах Германской

Демократической Республики. Население ГДР восторженно приветствовало проходящие войска и демонстрантов.

После парада мы направились в Трептов-парк. У меня вошло в традицию: бывая в Берлине, я всегда заглядываю сюда хоть на несколько минут, чтобы отдать дань уважения тем, кто ценой своей жизни завоевал победу, обеспечил светлое будущее своему поколению.

Возвратившись к себе, через несколько дней убыл на учения.

…В хлопотах и заботах летело время. Однажды, возвращаясь из Москвы рейсовым военным самолетом, я познакомился с группой кандидатов в депутаты, направляющихся в Группу Советских войск в Германии. Среди них была первая женщина-космонавт Валентина Владимировна Николаева-Терешкова. Завязалась непринужденная беседа. Мы поговорили о предвыборном турне Валентины Владимировны, затем о покорителях космоса. Мне очень хотелось получить ответ на многие интересующие меня вопросы. Вспомнились некоторые памятные даты.

…Октябрь 1957 года. Первый искусственный спутник Земли. Взоры людей планеты устремлены в небо, где движется светящаяся точка.

…Апрель 1961 года. Весь мир облетела весть: «Первый в мире космический корабль-спутник «Восток», пилотируемый летчиком-космонавтом, гражданином Союза Советских Социалистических Республик Юрием Алексеевичем Гагариным, выведен на орбиту вокруг Земли…»

Вслед за этим сообщением последовало второе:

«…После успешного проведения намеченных исследований и выполнения программы полета 12 апреля 1961 года в 10 часов 55 минут по московскому времени советский корабль «Восток» совершил благополучную посадку в заданном районе Советского Союза».

Каково же было мое удивление, когда я узнал, что этим заданным районом оказалась моя родина – Саратовская область, а Юрий Гагарин обрел крылья в саратовском небе.

…Потом Герман Титов, Андриан Николаев, Валерий Быковский, и вот в космосе первая советская женщина.

Слушая Валентину Владимировну, я старался понять, чем же она отличается от других своих сверстниц. Ведь ей за короткий период времени надо было познать сложнейшую технику космического аппарата, систему его управления, а также многие науки, связанные с космическим полетом. Подготовить себя физически, морально и психологически к свершению этого подвига.

Очевидно, надо было обладать незаурядной волей, настойчивым характером, чтобы даже в более короткий срок, чем мужчины, подготовить себя к полету. Я внимательно наблюдал за ней. Стройная женщина с обаятельным русским лицом. Она очень стеснялась, когда начинали говорить о ней, хотя, вероятно, дала уже десятки интервью и ответила на тысячи вопросов. Но за простотой, мягкой непринужденной речью, доброжелательным взглядом ее лучистых глаз чувствовался аналитический ум, неиссякаемая энергия.

Валентина Владимировна говорила о том, как она готовилась к полету, о трудностях, которые при этом приходилось преодолевать, а затем рассказала об этапах полета, начиная со старта, выхода на орбиту и кончая выполнением задания. Мы так увлеклись беседой, что не заметили, как наш самолет, мягко коснувшись земли, покатился по бетонной дорожке…

Вскоре после этой встречи я получил направление на работу в Киевский военный округ.