Текст книги "Старая рана"

Автор книги: Николай Леонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Около десяти утра, – ответил Крячко.

– Вот видите! – торжествующе подхватила девушка. – В это время он был здесь! Я могу это подтвердить! Давайте я ему позвоню, и он скажет то же самое!

«Не сомневаюсь», – подумал Крячко, а вслух сказал:

– Боюсь, у вас ничего не выйдет. Ему нельзя позвонить – он сейчас находится под следствием.

– Как? То есть… То есть в тюрьме, что ли? Но это невозможно! Вы что, в камеру его посадили?

– Не мы, – покачал головой Крячко. – Следственный комитет.

– Но вы же сказали, что вы полковник полиции! Вы можете им объяснить и потребовать, чтобы Вадима выпустили?

– Не могу, – Крячко чуть не умилился наивности девушки. В принципе, он понимал, почему Вадим так крепко к ней прикипел. Она являла собой полный контраст Регине Берестовой, и с ней он изживал свои комплексы и реализовывал мужской потенциал, задавленный властной и неженственной супругой. В Анастасии же этой самой женственности было хоть отбавляй.

– Это разные ведомства, Настя, – попытался объяснить ей Стас. – Следственный комитет нам не подчиняется. У них, как говорится, своя свадьба, у нас – своя.

– Тогда я должна поехать и рассказать им все! – решительно заявила Настя.

Крячко с сожалением посмотрел на нее и, вздохнув, сказал:

– Послушай, дочка, мой тебе совет – сиди дома и не высовывайся. Мы сами во всем разберемся. Ты – лицо заинтересованное. Подумай сама, что ты им скажешь? Что он вчера вечером, часов в восемь, приехал к тебе и пробыл до сегодняшнего утра? А с какой целью? Кто ты ему? Кто он тебе? Друг?

– Да, так и скажу, – твердо мотнула головой Настя и, подойдя к шкафу, стала доставать одежду.

– И слушать тебя никто не будет! – остановил ее Крячко. – Еще и посмеются. Это, кстати, в лучшем случае. В худшем – вцепятся в тебя клещами. Решат, что ты сообщница, и посадят в соседнюю камеру. Будете с ним через стенку перестукиваться, как подпольщики! Очень романтично. Шучу я, – посерьезнел он. – Сиди дома и жди, мы во всем разберемся.

– А кто ведет дело? – вдруг спросила Настя.

– Лучший сыщик Москвы! – подмигнул ей Стас.

– То есть вы? – наивно уточнила Настя.

– Ну, вообще-то в Москве два лучших сыщика! – улыбнулся в ответ Станислав. – И я – один из них. Ты мне лучше расскажи, о чем вы разговаривали в последнее время, как Вадим вел себя, что вообще говорил.

– Да как обычно он себя вел, не считая того, что недавно заявил, что решил уходить от жены ко мне. Я не одобрила его решения, но и сказать, что была не рада, не могу. Не знаю, насколько их отношения были плохими, что Вадим решил переехать жить ко мне сюда из своей шикарной квартиры.

– А у тебя откуда эта квартира? Родня у тебя есть?

– Да из родни у меня брат один, Андрей, – вздохнула девушка и продолжила: – Мы – близнецы, родились с разницей в пятнадцать минут. Я старшая, – с гордостью добавила она. – А родители наши умерли несколько лет назад. Сначала мама, потом папа. Мы тогда жили в центре, в хорошей трехкомнатной квартире. А после смерти решили с братом ее разменять. Уже взрослые, у каждого своя жизнь. Но Андрей меня не бросает, навещает постоянно. Знаете, близнецы – это ведь особая связь, очень прочная. Мы с Андреем просто не можем долго друг без друга. Как две половинки чего-то целого.

– Угу, а он где живет? – пропустив мимо ушей философию, поинтересовался Крячко.

– В Бибиреве. Как вы понимаете, две квартиры в центре Москвы получить было нереально. Нам и так повезло, что две «однушки» удалось купить. После папы сбережения кое-какие остались, мы их добавили. Сами вряд ли смогли бы скопить такую сумму.

– Понятно, понятно, – проговорил Крячко, – а братец чем занимается?

– Он тоже музыкант. Скрипач.

– Не женат, нет?

– Нет. Но с девушкой встречается, вроде бы они собирались пожениться.

– Понятно, понятно, – кивал Крячко. – Деньги, значит, нужны на свадьбу… А скрипачам много платят?

– Ой, ну это зависит от того, где ты работаешь, – снова зарделась Настя. – Пока не слишком много. К тому же мы только недавно после консерватории… Хотя Андрей – он очень талантливый!

– Ну да, ну да, – согласился Крячко. – А он знает про вас с Вадимом?

– Он же мой брат! И приезжает почти каждый день. Конечно, знает.

– Ну что ж, Настя, за разговор спасибо. Пожалуй, закончим с тобой на сегодня, – Крячко поднялся с дивана. – Чай у тебя вкусный – сил нет.

– Хотите еще? – тут же с готовностью предложила девушка.

– Да я бы с удовольствием, но пора мне, – вздохнул Станислав.

– А дайте, пожалуйста, ваш номер телефона, чтобы я была в курсе всех следственных дел. И еще раз повторюсь, что у Вадима – алиби, до двенадцати он был у меня и никуда не уходил! Да и вообще, не мог он ее убить, он правда хороший и добрый, зачем ему это делать? – Настя начала повторяться.

– Мы обязательно разберемся, и если твой Вадим действительно ни в чем не виноват, будет скоро уже у тебя сидеть да чаи гонять, – с улыбкой сказал Крячко и, попрощавшись, отправился в отделение.

«Пожалуй, Регина так достала бедного Вадима, что он нашел ей полную противоположность, – подумал он. – Вот же бабы, а? Как умеют кровь мужикам пить! Шаг вправо, шаг влево ступить не дают! До чего же нужно довести мужика, чтобы он решился на такой радикальный шаг, как убийство!»

Станислав поймал себя на том, что невольно сочувствует Вадиму. Как ни странно, беседа с Анастасией укрепила в нем мысль, что тот вполне мог решиться на убийство своей жены.

«Может быть, понял, что сбежать так просто не получится, что женушка все равно ему жизни не даст. Может, выхода у него другого не было!» – мысленно оправдывал Крячко Вадима, которого еще совсем недавно считал товарищем по несчастью. И только твердость бутылки вина во внутреннем кармане куртки напоминала о том, что у него в семье все-таки совсем другая ситуация.

Достав телефон, Крячко набрал номер Гурова и отчитался о разговоре с Настей.

– Ну и как, по твоему мнению, любовница может быть сообщницей? – поинтересовался Лев.

– Черт ее знает, Лева, – честно признался Крячко. – С одной стороны, вроде бы нет. Такая вся, знаешь, девочка-ромашка. Врать не умеет. И вот это обстоятельство как раз мешает мне доверять ей до конца!

– Не понял? – удивился Лев.

– Да не покидает меня чувство, что она не всю правду сказала. Что-то ее грызло, она нервничала, и сказать не решалась, и скрыть не могла.

– Так, и что с ней дальше делать? Может, к нам отвезти?

– А основания, Лева? Только потому, что она была любовницей задержанного? И потом. Не забывай, дело официально ведем не мы, а Следственный комитет. Это они могут ее забрать. Если сочтут нужным, конечно. Ладно, это мы вечером в Главке все обсудим. Сейчас-то что делать, в СЭС ехать? Или ты сам туда?

– Стас, поезжай ты, – после паузы отозвался Гуров. – Я тут подзадержался в квартире Регины, да и к Берестову кое-какие вопросы остались.

– Ну, ты даешь, Лева! Я в Мытищи успел смотаться, а ты все в квартире торчишь! И что ты там делаешь? Небось манную кашу по тарелке размазываешь? – подколол Крячко Гурова его же любимой поговоркой.

– Так я не просто мотаюсь, Стас, – не остался в долгу Гуров. – Я работаю! Справишься без меня?

– Да уж где мне! – ехидно ответил Крячко. – Это же вы у нас, Лев Иваныч, спец по такого рода конторам, а мы так – по гаражам, автосервисам, Мытищам… Продрог, как собака!

– Подожди, каким автосервисам? – насторожился Гуров. – Я тебя в автосервис не посылал!

– Да это я так, к слову, – пошел на попятную Крячко, не став упоминать, что ездил в автомастерскую вынужденно, по личным делам.

– Ты поменьше словами бросайся – побольше делай! И чего ты так разнылся? Ты же на машине! Значит, минут через двадцать уже будешь в СЭС.

– Да я раньше там буду! – заявил Крячко. – Если, конечно, ты не будешь мне названивать каждые пять минут! Все, давай! – И отключил связь, оставив Гурова в недоумении, когда это он названивал Крячко с такой интенсивностью и, главное, зачем.

Глава 5

Нетрезвый Виктор Борисович Берестов открыл дверь своей квартиры и устало завалился внутрь. Гуров прошел за ним и поспешил разуться, но Виктор Борисович повернулся к нему и проговорил:

– Сейчас не до формальностей, не разувайся, так проходи.

Гуров снял пальто, повесил его на крючок и направился вслед за Берестовым в комнату. К тому моменту Виктор Борисович достаточно протрезвел, однако далеко не до конца. Вместе с Гуровым они прошли в кабинет Берестова, где тот начал свой рассказ.

– Вот отсюда и пропали деньги, – сказал он и сел на роскошный кожаный диван, по размерам превосходивший двуспальную кровать.

– Откуда – отсюда? – уточнил Гуров.

Берестов показал рукой на секретер, в дверце которого торчал ключ.

– Скажите, Виктор Борисович, а откуда у вас на руках такая большая сумма денег?

– Понимаете, снял я ее ровно в тот момент, когда мне позвонила Регина и сказала о своем горе. Я решил, что нужно снять достаточно крупную сумму, чтобы вызволить ее оттуда. Как ни странно, денег мне отдавать не пришлось, хватило и моего присутствия.

– А в какой момент пропали деньги?

– Да я точно не знаю. Мы с дочкой приехали домой, и я положил деньги в секретер.

– Такую крупную сумму? – прищурился Гуров. – Почему не в сейф?

– Да никто особо-то и не знал про эти деньги, я не думал, что так получится. К тому же мы торопились. Сюда зашла моя жена, сказала, что надо ехать в театр. Да, я понимаю, что момент был не самый удачный для таких мероприятий, однако я же пообещал жене, и билеты были заказаны. Я не предполагал, что у Регины будут такие неприятности. Мы вышли втроем, я отвез Регину домой, и мы с женой поехали в театр. Не было нас от силы часа три, может, три с половиной. Приехал, случайно заглянул в секретер – денег на месте нет. Кто взял – непонятно.

– А кто мог проникнуть в вашу квартиру без вашего ведома?

– Да в том-то и дело, что никто! – воскликнул Берестов.

– Однако деньги пропали.

– Пропали, – утвердительно кивнул он и продолжил: – Пропали деньги-то! Сигнализация не сработала по непонятным мне причинам. О том, что я буду хранить такую большую сумму дома, никто не знал. Разве что…

– Что?

– Да нет, бред!

– И все же? – настаивал Гуров.

– Да нет, это бред, не может такого быть, говорю же вам.

– Виктор Борисович, давайте все-таки не будем скрывать никаких деталей, даже если вы не считаете их важными, – начал выходить из себя Гуров.

– Понимаете, перед тем как поехать к Регине, я попросил секретаршу, чтобы она эту сумму сняла для меня в банке.

– Сама сняла?

– Да нет, просто чтобы позвонила в банк и попросила подготовить деньги.

– А она не могла их украсть?

– Как вы себе это представляете? – воззрился на него Берестов. – Секретарша догадывается, что я оставлю деньги в секретере, потом чудом угадывает, что меня нет дома, приезжает, ковыряется в замке, потом заходит и забирает деньги, которые я не спрятал в сейф? И при этом сигнализация отказывается работать? Ну, что за чушь!

– Да уж, не клеится. А вы, простите, в каких отношениях с секретаршей? – поинтересовался Гуров.

– Я, конечно, понимаю, что вы могли подумать, однако отношения у меня с ней сугубо деловые, абсолютно!

– Я вас понял. Больше никто про деньги не знал?

– Нет, никто. Даже жене я сказать не успел.

– То есть она не знала о них?

– Нет, не знала.

После этих слов со второго этажа квартиры раздался стук каблуков по лестнице. Через мгновение перед Гуровым предстала женщина лет тридцати, по всей видимости, жена Виктора Борисовича Берестова. В вечернем темно-красном платье и туфлях на высоком каблуке, она величаво спустилась вниз, осмотрелась вокруг и с надменным видом спросила:

– Витя, а кто это?

– Вероника, это полковник Гуров из МВД, ведет дело по поводу убийства Регины.

– А что, разве Регину убили у нас дома? – холодно проговорила Вероника, глядя в глаза Гурову. Представляться ему она посчитала бесполезной тратой своего драгоценного времени, поэтому продолжила диалог со своим мужем.

Вероника Берестова держалась очень высокомерно, полагая, что какой-то там полковник МВД стоит куда ниже ее самой на социальной лестнице.

– А ты напился, – констатировала она, не обращая внимания на Гурова. – Да, идеальное решение в такой ситуации! Ты вообще-то помнишь, что у нас с тобой важная встреча через два часа?

– Какая еще встреча? – удивился Виктор Борисович.

– На выставке мод! Ты обещал, и я сегодня сообщила, что мы приедем.

Лицо Виктора Борисовича мгновенно изменилось. Он покраснел, схватил жену за руку и потащил в другую комнату, резко хлопнув дверью. Однако заговорил на таких повышенных тонах, что Гурову все было слышно:

– Какая, на хрен, встреча, Вероника? Ты понимаешь, что у меня дочь убили? Понимаешь или нет? Мне сейчас явно не до твоих встреч, так что закрой свой рот, не мешай людям работать и меня не пили! – кричал Берестов.

Было видно, что ситуация с женой у него походила на ситуацию в доме у Вадима и Регины, хотя с первого взгляда на чиновника подобное трудно было предположить. Судя по всему, Вероника цепко держала его в своих наманикюренных коготках. Однако сегодня Берестов не выдержал и показал, каким он может быть. Возможно, алкоголь дал о себе знать. Возможно, нервы подвели. А может быть, оба этих фактора сыграли решающую роль. Как бы то ни было, но Берестов поставил жену на место.

Не ожидавшая подобного отпора, привыкшая к исполнению своих капризов, расстроенная и злая, с дрожащими накрашенными губами и слезами обиды на глазах, Вероника вышла из комнаты и стремительно поднялась по лестнице обратно, на второй этаж. По ней было сразу видно, что характер у нее похож на характер дочки Берестова, Регины. Казалось, Виктора Борисовича фортуна в этом плане обошла стороной – ему очень везло на стерв. Что дочь, что жена у него имели крайне неприятный характер. Единственная женщина, которая, кажется, не являлась таковой, была его первая жена, которая как раз и не подошла ему, и они развелись. Хотя Гуров ее не видел, но впечатление об Ольге Александровне у него сложилось именно такое. А может, Берестов, привыкший на своей должности к ответственности и необходимости быть везде главным, значимым и великим, подсознательно соглашался дома находиться под чьим-то каблуком. И его жена справлялась с этой обязанностью «на ура!».

Берестов вышел из комнаты вслед за женой, недовольно взглянул на Гурова и сказал:

– Извините…

– Ничего страшного.

– Вам еще нужно здесь что-то осмотреть?

– Да, я хочу осмотреть замок, сейф и остальные комнаты.

В первую очередь Лев прошелся по комнатам. Никаких следов взлома или проникновения обнаружить не удалось, и сыщик отправился осматривать дверной замок. На нем невооруженным глазом были видны мелкие царапины и потертости. Сфотографировав все и счистив пробы в пакетик, он попрощался, не упустив случая подковырнуть Берестова и передать привет его жене, и вышел на улицу.

Счет из ресторана «Амброзия» не давал ему покоя, и полковник решил проехать в это заведение, чтобы во всем разобраться на месте. Пока что это был единственный более-менее достойный «улов» в материальном плане. Все остальное заключалось в словесных сведениях. Ну, за исключением компьютера Регины, который покоился на заднем сиденье автомобиля Гурова, дожидаясь своего часа.

Ресторан «Амброзия» располагался на Сущевском Валу. Главным образом сыщика интересовало, с кем Регина трапезничала там с утра пораньше, и он надеялся это выяснить, поскольку времени прошло совсем немного, и ее должны были помнить. Сыщик опасался только одного: что сегодня может работать другая смена и обслуживающего столик официанта или официантки не будет на месте. Тогда придется выяснять адрес, ехать домой, а время Льву было дорого. За сегодняшний день он успел побывать лишь в двух местах – на квартире Регины и дома у Берестовых, и хотя эти посещения нельзя было назвать бестолковыми, все же ему хотелось большего результата. Была, конечно, надежда на то, что Крячко выяснит что-нибудь ценное в СЭС, но Гуров привык полагаться на собственные силы.

При входе в ресторан на него сразу бросили взгляд два охранника, но останавливать не стали. Заведение было достаточно высокого уровня, и кого попало сюда вряд ли бы впустили – любого входившего ожидал негласный фейс-контроль. Однако полковник имел вид весьма респектабельный и лишний раз порадовался тому, что в ресторан поехал именно он, а не Крячко, представив, какого переполоху наделал бы тут Станислав в своей знаменитой куртке и вязаной шапочке, плохо выбритый и вообще внешне порой напоминавший мелкий криминальный элемент.

Пройдя в дальний угол и сев за столик, Лев открыл меню. Подошедшая официантка с улыбкой пожелала ему доброго дня, и он скромно заказал себе чашечку кофе, попросив ее позвать менеджера.

Через пару минут к столику приблизилась молодая женщина и с милой улыбкой обратилась к Гурову:

– Добрый день! Чем могу быть вам полезна? Какие-то проблемы?

– Нет, что вы, все в порядке, – успокоил ее сыщик. – Я только хотел спросить, кто у вас вчера обслуживал столик вот по этому счету?

Женщина взяла листок, сдвинув тонкие брови, вчиталась, потом сказала:

– Дмитрий Гуськов обслуживал, он вам чем-то не угодил?

– Вовсе нет. Мне всего лишь нужно задать ему несколько вопросов. Это возможно?

– Да, сейчас я попрошу его подойти к вам.

– Большое спасибо.

– Всего доброго! – с той же улыбкой выдала девушка и отправилась за официантом.

Через полминуты к столику сыщика подошел высокий молодой парень, лет двадцати трех на вид, и с той же милой улыбкой, что и у менеджера, поздоровался:

– Добрый день! Чем могу вам помочь?

– День добрый. Взгляните, пожалуйста, на эту фотографию. Скажите, вы помните эту девушку? – Гуров протянул парню фотографию.

– А… почему я должен вам отвечать? – спросил тот, в свою очередь.

– Хорошо, попробуем так, – кивнул Гуров, доставая удостоверение. – Полковник Гуров, Главное управление МВД. Ну что, помните?

– Ну, зачем сразу угрожать-то?

– А я разве вам угрожал? Я всего лишь задал вопрос.

– Да, она была у нас вчера, – кивнул Гуськов. – Я ее очень хорошо запомнил.

– На то были причины?

– Да, были.

– Расскажите, пожалуйста, об этом поподробнее. Она странно себя вела?

– Она – нет. Но вот ее спутник… Она пришла с мужчиной. Знаете, вид у него был… Не очень. Его даже охрана пускать не хотела, но тут решающим фактором стала личность девушки – она была очень презентабельна и вполне платежеспособна. Она и раньше тут бывала, только обычно обедала одна. Ее многие помнят в лицо. Очень странно, что вчера пришла с этим типом. Он ей совершенно не подходил.

– Опишите его, пожалуйста, – попросил Гуров, доставая записную книжку.

– Одет в старые джинсы, засаленный свитер и черную куртку явно с чужого плеча. Общий вид неопрятный. Худой, вертлявый, – закатив глаза, стал описывать спутника Регины официант. – Знаете, было в нем что-то неприятное. Это даже не из-за одежды. Его манера поведения, понимаете? Наглая, развязная. Для нашего заведения это совершенно чуждый контингент. Сразу видно, что они с девушкой разного социального уровня. Кстати, платила за него тоже она. Я просто уверен, что у него в карманах ветер гуляет.

– Мгм, – кивнул Гуров, дописывая последние слова. – А о чем они говорили, вы не в курсе?

– Краем уха слышал, что несколько раз звучало слово «деньги», «сумма». Словно сделку какую-то обсуждали. Мне, правда, непонятно, какие вообще с этим типом дела можно вести, – усмехнулся Гуськов. – Причем было видно, что девушка была совсем не рада этому разговору. Да и своему собеседнику тоже. Держалась она тихо и при этом сильно нервничала. Сумку зажала между коленками и так и сидела в напряжении.

– А какая была сумка? – перебил Гуров.

– Небольшая такая, меховая с помпончиками. Или висюльками, я не знаю, как это называется.

– Коричневая?

– Вроде да.

– Так, значит, говорите, разговор был ей неприятен.

– Да, она почти ничего не ела, заказала салат и кофе с пирожным, но к салату даже не притронулась, да и пирожное едва ковырнула. А вот мужчина вел себя очень нагло. Сразу заказал очень дорогой коньяк – с утра у нас обычно никто такого не заказывает – и очень много еды, из разных кухонь. Мне показалось, что больше из жадности и чтобы девушке досадить. Сам и половину не съел. А когда она расплачивалась, он лишь вальяжно развалился на стуле и с улыбкой что-то ей рассказывал.

– Ушли они вместе?

– Да, но куда пошли, я, разумеется, не видел.

– А больше этот мужчина сюда не приходил?

– Нет. Я видел его лишь один раз.

– Скажите, а узнать его при встрече смогли бы?

Парень чуть задумался и утвердительно кивнул.

– Думаю, да. Внешностьу него такая, знаете, характерная.

– А каких-то шрамов, родинок, татуировок не заметили?

– Нет, на лице ничего такого не было. Если и есть на теле татуировки или что-то подобное, так ведь зима, под свитером не видно. Свитер у него был под горло, такой, древних времен еще.

– Что ж, спасибо, Дмитрий. Я оставлю вам свою визитку. Это на случай, если этот мужчина еще раз здесь появится. Тогда сразу же сообщите мне, пожалуйста. И охрану предупредите. Он может быть опасен.

– Хорошо. – Официант убрал визитку в карман. – Что-то еще?

– Нет, благодарю. Кофе я уже допил, кстати, он у вас великолепный.

– А возьмите еще чашечку. У нас как раз новый десерт, рекомендую попробовать.

– Спасибо, Дмитрий, в другой раз, – улыбнулся Гуров. – У вас своя работа, а у меня своя.

– Подождите, – окликнул его официант и, волнуясь, спросил: – Скажите, а что, с этой девушкой что-то случилось?

– Увы, да, Дмитрий. Убили ее.

На лице официанта было написано искреннее сожаление.

Проходя по улицам Мытищ, Крячко снова порядком замерз и хотел поскорее сесть в машину, поэтому прибавил темп. Дойдя до остановки и прождав нужный маршрут несколько минут, он сразу поспешил занять свободное место возле печки. Сев на сиденье и нахохлившись, задумался, глядя в окно и удивляясь, насколько в такой холодный день забиты улицы.

Маршрутка тронулась, и Стас полностью погрузился в свои мысли. В маршрутке стоял обычный шум, кто-то громко спорил о своих проблемах, кто-то говорил по телефону, а напротив сыщика самозабвенно целовалась молодая парочка. Сначала Станислав подумал, что это не очень-то красиво, у всех на глазах так себя вести, а как будто посмотрел на себя со стороны и чуть не ужаснулся. Он мыслил как какой-то замшелый старикан, брюзгливый и вредный, у которого все хорошее осталось в далеком прошлом, и ему ничего не остается, как завидовать радостям молодых, ему, увы, недоступным.

Следом за этим нахлынули воспоминания о том, как еще, кажется, совсем недавно они с юной Натальей гуляли по улицам Москвы и целовались, где только можно, потому что у них не было своей жилплощади, они вообще еще не были женаты, а о том, чтобы снимать квартиру не состоящей в браке парочке студентов, в те времена и помыслить было нельзя. Станислав вспомнил, как был влюблен в Наталью до головокружения, как ходили оба полупьяные и счастливые, хотя не было у них ни машины, ни квартиры, ни денег, ни привычных современному человеку атрибутов успешности. Зато было главное богатство – их молодость и любовь.

От воспоминаний о днях юности Крячко даже физически стало теплее. Он мгновенно простил Наталье все ее «закидоны» и претензии, перебирая в голове все, что они пережили вместе. И даже последний их скандал с легкостью простил, поскольку был человеком великодушным и незлопамятным. А еще он подумал, что бутылка вина – это, конечно, хорошо, но явно недостаточно, чтобы выразить свое чувство, и решил купить любимой жене самый большой и красивый букет цветов, какой только сможет найти.

Непроизвольно улыбаясь, Стас посмотрел на сидящую напротив парочку – дескать, целуйтесь, дети мои, на здоровье. Однако девушка вдруг резко отодвинулась от своего спутника и чинно села рядом, сложив руки на коленях.

– Чего ты? – склонившись к ее уху, шепнул парень.

Она ответила что-то неразборчивое, глазами показав на Крячко. Парень тоже скользнул по нему взглядом и сел ровно. В последующие минуты он не отводил глаз от сыщика, внимательно следя за каждым его движением.

«Чего уставился-то? – с удивлением подумал Крячко. – Я ведь им никакого замечания не сделал».

Под этим немигающим взглядом ему было неуютно, и он, откинувшись на спинку сиденья, прикрыл глаза. За двадцать минут все равно не доберется, так что можно и вздремнуть немного. Спустя какое-то время он потянулся к своему карману за телефоном, чтобы взглянуть, который час, и вдруг, услышав над собой окрик: «Женщина, сумку держите!» – приоткрыл глаза. Сидевшая напротив девчонка обращалась к продвигавшейся к выходу крупной брюнетке с большой сумкой на плече. Та машинально схватилась за сумку и непонимающе посмотрела на нее. А девчонка, волнуясь, тыкала пальцем в Крячко и говорила:

– Вот он – вор-карманник! Он хотел украсть у вас сумку!

– Че-го? – ошалело протянул Крячко. – Ты что, дочка?

– Да-да! – обличительно продолжала девушка. – Я за ним наблюдала! Он все время следил за нами с Димой, прямо глаз не отводил! Потом прикинулся спящим! А сейчас, когда вы проходили мимо, в карман полез! У него там нож или лезвие, он вам сумку порезать хотел! Вот, Дима подтвердит!

Сидевший рядом парень с готовностью кивнул. Вокруг поднялся гвалт, все принялись хвататься за свои вещи и судорожно проверять их.

– Граждане, это какое-то недоразумение! – пытался объясниться Крячко, но его никто не слушал.

– Водитель, дверь не открывайте! – заголосила какая-то тетка. – А то выскочит, ворюга!

– Да я… – безуспешно пытался вставить Крячко, злясь, что попал в такую идиотскую ситуацию и вынужден тратить время на ее разрешение.

– Постойте, как не открывать? Мне выйти надо! – спохватилась брюнетка, выступившая предполагаемой жертвой.

– Не открывайте! Не открывайте! – доносилось со всех сторон.

– Так, все! Мне это надоело! – решительно произнес Крячко и поднялся. – Водитель, дверь открой, я выйду!

– Не выпускайте его! – взвизгнула брюнетка, подтянув сумку к подбородку. – Он сейчас за мной следом пойдет!

– Тьфу ты! – сплюнул с досады Крячко. – Да не вор я! Я – полковник МВД!

– Что вы его слушаете! Полковник МВД в такой задрипанной куртке ходить не станет, да еще в маршрутке ездить! У них вон какие машины у всех!

Крячко полез в карман.

– Ой, у него нож там! – заголосила брюнетка, закрываясь сумкой. – Помогите!

– Да заткнитесь вы! – гаркнул Крячко. – Молчать! Всем молчать, я сказал!

Природная сила голоса плюс опыт сделали свое дело: публика испуганно притихла. Крячко достал свое удостоверение и в раскрытом виде показал всем.

– Видели? В рамках задания МВД проводится операция под прикрытием, которая по вашей вине находится под угрозой срыва! И если сорвется окончательно, все присутствующие здесь будут привлечены к ответственности, ясно?

Все молчали.

– Удостоверение-то, поди, фальшивое! – осмелилась вставить какая-то бабка.

– Фамилия! – рявкнул Крячко, выдергивая из недр куртки замусоленную записную книжку, которую таскал с собой непонятно зачем.

Бабка пошла на попятную и забормотала:

– Я говорю, мошенников нынче развелось, по телевизору вон передавали… – Оставлять свои данные ей явно не хотелось.

– Так, водитель! – Крячко почувствовал перевес сил в собственную сторону и быстро обрел уверенность. – Покажи-ка мне, дружочек, свои документы и разрешение на работу. Ты от какого автопарка? Сейчас проверочку там организуем…

Водитель был молодым кавказцем, и Крячко безошибочно определил, что у владельца автопарка наверняка есть проблемы с нелегалами.

– Зачем проверка, зачем? – заговорил он. – Ошибка вышла, я тут ни при чем! Эти пассажиры вечно беспорядок устраивают! Ступай, дорогой, никто тебя не задерживает!

Он распахнул двери маршрутки, однако Крячко не спешил на выход.

– Э-э-э, нет! Мне еще из-за тебя пешком две остановки топать? Нет уж, довезешь меня, куда мне нужно!

– Довезу, довезу! – услужливо закивал головой водитель. – Куда скажешь, довезу.

Толстуха быстро подхватила свой баул и устремилась на выход. Спустившись вниз, она поспешила прочь. Водитель захлопнул двери.

– Поехали! – скомандовал Крячко, и маршрутка продолжила путь.

Сидевшие напротив парень с девушкой синхронно потупили глаза и опустили их каждый в свой телефон. Перед конечной остановкой девушка решилась-таки обратиться к Крячко:

– Извините, я ошиблась…

– Да ладно, – великодушно проговорил Крячко. – Благодарю за бдительность.

Салон опустел, он остался один и, развалившись на сиденье, небрежно бросил водителю:

– На проспект Мира.

Водитель кивнул и быстро помчал в указанном направлении, к зданию Роспотребнадзора. Признаться, Крячко ехал туда без всякой охоты. Посещать такие заведения он, мягко говоря, не любил, однако от него тут мало что зависело. Поговорить ему предстояло с начальником Регины, но на этот разговор он не возлагал особых надежд. Стас отлично понимал, что директор наверняка замазан в коррупции не меньше своих подчиненных и что все их взятки не проходят без его ведома, однако не был настолько наивен, чтобы полагать, что директор ему все выложит. Прижать его можно было только неопровержимыми, документально подтвержденными фактами. Но для начала следовало эти документы получить и досконально в них разобраться. Это была задача явно не для Крячко, и он рассчитывал скинуть ее на Гурова. Сам же Станислав куда большие перспективы видел в беседах с коллегами. У него, в отличие от Гурова, были свои методы добычи информации. Если Лев терпеть не мог всяческие пересуды и закулисные разговоры, то Крячко просто обожал их. И не потому, что был сплетником, а потому что знал: в таких беседах, во всплывающих в них мелочах подчас и кроются ценные сведения. Официальный разговор что? Понятно, что отвечать будут кратко и сухо, больше формально, отделываясь короткими и малоинформативными «да – нет». Поэтому Станислав надеялся познакомиться поближе с коллективом и наметанным глазом выцепить нужную кандидатуру.

Водитель подвез Крячко прямо к дверям. Выйдя на улицу, тот поспешил войти внутрь здания, ибо оставаться на улице у него не было ни малейшего желания – за время его поездки в Москве ничуть не потеплело. Зайдя через парадный вход и предъявив на входе удостоверение охраннику, он получил подробный инструктаж, как добраться до кабинета начальника.

Не успел Крячко нажать кнопку вызова лифта, как двери тут же распахнулись, и в него буквально врезалась на ходу молодая девушка и, тихо пискнув, сказала:

– Ой, простите, пожалуйста.

– Пожалуйста, – буркнул Крячко и прошел в лифт.

Кабинет начальника территориального отдела Роспотребнадзора СВАО Москвы находился на самом верхнем этаже и имел самую роскошную дверь, что явно выдавало принадлежность этого кабинета. Его хозяин явно любил пустить пыль в глаза. На двери красовалась не менее роскошная табличка с фамилией и инициалами начальника, а также его должностью. Из нее Крячко узнал, что звали его Юркин Б.П. Постучав в дверь и услышав «да!», он вошел внутрь.