Текст книги "Трансцендентная сингулярность души (сборник)"

Автор книги: Николай Векшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

За круглым столом

Хочу сразу оговориться: я чрезвычайно уважаю писателя Ю. М. Полякова. Даже более того – обожаю. Я прочитал почти все его книги с неимоверным кайфом. Он умница, талант и судит обо всём очень здраво. Его тексты блистают доброй иронией, мягким юмором и насыщены яркими афоризмами. Кстати, он не только сильный прозаик, но и отличный поэт. Являясь главным редактором «Литературной газеты», он старается высоко держать её марку. И прекрасно ведёт телепередачи по каналу «Культура». И так далее. В общем, я давний фанат Полякова.

Хотя меня слегка смущали три обстоятельства. Во-первых, в советское время он работал на высоких комсомольских и партийных должностях в райкоме и горкоме. Во-вторых, внешне он слишком импозантен и прилизан. И, в-третьих, в своих произведениях он пару раз негативно проехался по Окуджаве и Высоцкому (не называя фамилий).

И вот недавно в одном из телеканалов я наткнулся на его физиономию, которая удивила меня своим придурковато-приторным выражением. Поляков, сидя за круглым столом рядом с другими известными деятелями культуры, держал речь. Эта речь меня неприятно поразила. Поляков нёс какую-то ахинею про необходимость консолидации русских писателей. Речь была торопливой и маловразумительной, а интонация – заискивательной и сюсюкательной. Вытягивая губы в трубочку, торопливо семеня словами, подзаикиваясь и подпутываясь, надувая щеки и по клоунски морща нос для удержания спадающих с него очков, писатель обращался с нижайшей просьбой. Просьба была удивительная: навести порядок в литературном сообществе и поставить писателей на службу государству, обеспечив их консолидацию, консолидацию и ещё раз консолидацию.

Речь была обращена вовсе не к коллегам, сидящим рядом, а к кому-то, кто сидел напротив. Догадались к кому? Я догадался. Но телекамера почему-то сканировала только соседей Полякова и его самого. Но вот камера, наконец, показала того вождя российского народа, к которому была обращена взволнованная речь.

Понимающе усмехнувшись, вождь мягко ответил примерно так: «Да нет, я не собираюсь вмешиваться в творческие союзы, вот разве что новый министр культуры может слегка откорректировать и помочь». Министр культуры многозначительно заулыбался, а Поляков радостно закивал.

И тут я подумал, что уж если такой незаурядный и толковый человек, как Поляков, превратился при виде удава в жалкую мартышку, то что можно ждать от остальных?

Кстати, интересно, а если бы я оказался на месте Полякова, как бы я себя повёл? Я мысленно представил себя за круглым столом. Нет, я бы не стал блеять о консолидации, это уж точно. Я бы спросил: а не стыдно ли Вам, господа демократы, талдычить о единстве власти и народа, о консолидации писателей и о великой роли творческой интеллигенции в стране, где 1 миллион уголовников, 2 миллиона беспризорников, 3 миллиона бомжей, 4 миллиона наркоманов, 5 миллионов проституток и 20 миллионов нищих пенсионеров? И не противно ли Вам, уважаемые мастера культуры, вылизывать задницу тому, кто довёл страну до такого позора?

Блеснул размером

Вот все восхищаются гигантским полотном художника Ива́нова «Явление Христа народу». А чем тут восхищаться-то? Не понимаю. Фигуры на картине расположены искусственно, позы не естественны. Нет динамики, движения. Лица нарисованы либо строго в профиль, либо с затылка, либо анфас, т. е. почти нет промежуточных положений, которые бывают реально. Лица плоские, не выразительные, не интересные. Фигуры тоже плоские, не фактурные. В картине совсем не чувствуется объёма. Плохо обозначена даль, нет пространства. Так рисуют обычно молодые неумелые художники.

Недавно, побывав в Третьяковке, я обратил внимание на ряд несуразностей в этой знаменитой картине (на репродукциях это мало заметно). Как указывают евангелисты и другие древние источники, Иоанн Креститель ходил в одежде из верблюжей шерсти, но на картине он изображен в куртке из овечьей шерсти (как «волк в овечьей шкуре»). Поза Крестителя странная, неустойчивая: он стоит на правой ноге, отставив левую назад и подняв руки высоко вверх. В левой руке Иоанна – крест. Но ведь до распятия Христа крест не мог быть культовым христианским предметом. На кресте обычно распинали преступников. Люди бы шарахались от Иоанна, ежели бы он крестил их в реке, размахивая крестом. Если же Христа на картине отнести к периоду после его смерти и последующего воскрешения, то к тому времени Иоанна Крестителя на самом-то деле уже не было в живых (его казнил царь Ирод). Забавно, что го́ловы у римских всадников повернуты аж на 90 градусов, но даже этого угла им явно недостаточно, чтоб увидеть Христа; он находится далеко на заднем плане. А они на него якобы смотрят. Фигура в красном балахоне тоже повернула голову, рискуя свернуть себе шею, но видеть Христа при таком угле физически невозможно. Женщина, стоящая к зрителю спиной (в правом углу картины) нарисована с непокрытой головой. Но ведь такую вольность в присутствии множества мужчин вряд ли какая женщина могла себе позволить в те времена. Фигуры в чалмах и тюрбанах в правой стороне картины изображают фарисеев. Но для фарисеев были более характерны черные одежды, а не белые. И ещё: представляете, какого цвета стала бы их белая одежда после длительного путешествия? Кроме того, фарисеи на картине расположены так, будто они идут (в направлении «на зрителя»), а фигуры купающихся и отдыхающих ясно указывают, что был сделан привал, причём, давно: многие уже искупались и одеваются. Но тогда почему фарисеи идут, а не отдыхают? Они что – пришли сюда отдельно и позже? И почему римские легионеры на конях? Первым делом всадники должны били спешиться и напоить коней. И не странно ли, что цвет кожи у обнаженных купальщиков совсем разный: у одних совершенно белый, у других смуглый. Если тут один народ (евреи), то у всех должен быть один цвет. Между прочим, белая кожа обнаженных на ярком палящем ближневосточном солнце быстро бы получила сильную эритему и стала красной. Ещё странность: у раба лицо зелёного цвета. Такого цвета кожи нет реально ни у одного народа на земле. В левом нижнем углу картины набедренная повязка у старика – белого цвета, а её отражение в воде – красного. На всех этюдах эта повязка была красной. И только на полотне художник сделал её белой, понимая, что красная будет оттягивать взор от центра картины (где находится Христос) в левый угол (где старик). А про отражение художник просто забыл! На заднем плане среди деревьев вдали видны какие-то строения вроде домов, высота которых заметно выше деревьев, которые их окружают. Но в этой местности в те времена таких высоких строений не было, грубо говоря, ни Колизеев, ни Помпеев. Забавно, что справа от Христа вдали видны какие-то высоченные деревья вроде кипарисов. Откуда они там такие взялись? И на заднем же плане высятся гигантские горы. Но на Ближнем Востоке никаких Гималаев и Везувиев нет. Иванов рисовал картину в Италии. Насмотрелся он на итальянские виды, вот у него и получился итальянский пейзаж.

Художник малевал свою картину 20 лет. Да что там было столько лет рисовать?! Смешно. К примеру, голландец Рубенс, ежели был жив в то время, за одну неделю бы такое полотно сотворил! Иванов все годы не столько рисовал, сколько усердно пиарился (вся Россия и Италия были в курсе, что Иванов творит шедевр), чем и обеспечил халявную доставку картины в Россию за счёт государственной казны и последующую её покупку царском двором за огромные деньги.

Так что если уж говорить о достоинствах картины по-честному, то оно всего одно: гигантский размер (5,4 × 7,5 м). На фоне великих русских художников середины XIX века Иванов блистать мастерством не мог. Поэтому блеснул размером.

Бард и народ

Несколько лет назад я случайно попал в нашем Доме Ученых на концерт барда Виктора Варламова. Концерт назывался «Пою Богу моему». Название показалось мне нахальноватым и высокопарным. А поскольку я атеист, то концерт был для меня вообще «не в тему». Но всё же, после некоторых колебаний, я из любопытства купил билет. Свободных мест в зале было более чем предостаточно. Я сел на самый дальний ряд, решив уйти, как только надоест.

На сцену вышел высокий подтянутый русоволосый мужчина с благообразной бородкой. Он был в белом костюме. Я вздохнул и подумал: «пижон». Но когда он запел приятным бархатным баритоном, виртуозно подыгрывая на гитаре, я понял, что он не пижон и что я пришёл не зря. Божественная музыка, высокая и сильная, была наполнена прекрасными и точными словами. Вслушиваясь в тексты, я осознал, что стихосложение безупречно. Филигранно меткие образы, исполненные доброты и красоты. Столь великолепного светлого барда я ещё не встречал.

А недавно я снова попал на его концерт, уже не случайно. В этот раз вход в Дом Ученых был свободным, без билетов. Название концерта показалось мне забавным. Оно звучало примерно так: «О нас – мужиках, о вас – женщинах и о нашем народе». И снова Варламов вышел в белом костюме. Виктор – гармоничный человек, у которого внешнее и внутреннее органически связаны. Вновь зазвучали потрясающе чистые ноты и слова. Виктор спел около двух десятков новых песен (из имеющихся 200), отделяя одну от другой своими ремарками о любви, мужестве и родине. Причем, в них не было ни грамма восторженной сюсюкательности или показного ура-патриотизма. Я был солидарен почти с каждым его словом.

Как и в прошлый раз, зал был полупустой: сидело не более 80 человек, в основном люди сугубо преклонного возраста. Интересно, а где вся городская научная и культурная элита? Где руководители Дома ученых и городского отдела культуры? Где поэты, писатели, журналисты? Нигде.

Интересно, что когда в наш наукоград приезжает какой-нибудь гламурный болван, пропиаренный по телеку, то горожане дружно сбегаются, толпятся у кассы в очереди, покупают билеты по сумасшедшим ценам и в переполненном зале замирают в восторге от помпезно-дебильных песнопений. Таковы их нравы и вкусы. На таких, как Варламов, они не ходят. Им не интересно.

Мне жутко обидно за Виктора, который тратит свой пыл и время на убогую публику. Кстати, он не только поэт и бард. Он ещё архитектор и художник. Восстанавливает церкви, руководя на стройке бригадами гастробайтеров (русских рабочих, увы, нет). Почти все заработанные деньги он отдаёт в храмы. Виктор надеется, что Православие и честный труд спасут Россию. Не спасут. Страна развращена жаждой наживы и бездуховностью. Варламов этого не хочет видеть, не желает. И пытается этому противостоять. Он свято верит в Бога и русский народ. Святой человек. Как говорится, в безумстве веры поём мы песни…

Как много бабочек!

В середине октября в нашей городской музыкальной школе имени А. А. Алябьева состоялся концерт общества русских басов из Москвы. Концерт был посвящен 225-летию со Дня рождения Алябьева.

На сцене появился председатель общества в стильном тёмном костюме и при галстуке-«бабочке». Объявив первый номер, он не ушел, а важно прошествовал в угол и сел за столик. Из-за кулис на сцену степенно вырулил роялист (ну, музыкант, играющий на рояле). Усевшись за инструмент, он оправил полы пиджака, поправил свою «бабочку» и вдохновенно сыграл импровизацию на тему Алябьева «Соловей». Затем вышел солист и, вальяжно облокотившись о рояль, спел тенором эту арию, в почти классическом варианте, лишь изредка мужественно бася. Он тоже был в костюме и при «бабочке». После этого к нему пристроились два певца (оба – в костюмах с «бабочками») на подпевку. Трио исполнило «Соловья» на разные голоса (бас, баритон, тенор).

Тут мне иронично подумалось, что ежели на сцене появится ещё кто-нибудь и они вновь споют «Соловья», то сюда наверняка прилетит какой-нибудь любопытный соловей из соседней березовой рощи.

И вдруг вижу: летит! Только не соловей, а бабочка! Как никак, сейчас теплынь, нагрянуло бабье лето. И я понял, почему в зале появилась именно бабочка. Ведь на сцене пять мужиков в «бабочках»!

Бабочка полетала над ведущим, над певцами, над роялистом и – села на рояль в тот самый момент, как трио выдало на гора финальное крещендо. Публика восторженно захлопала в ладоши.

И тут появилась ещё одна бабочка! Парочка насекомых стала беззаботно порхать над сценой в брачном танце, а артисты невозмутимо продолжили свой концерт.

Успех «бабочек» и бабочек был неимоверный.

Кто виноват?

Когда в какой-либо компании начинаются дебаты на тему, кто виноват в развале СССР, я обычно отмалчиваюсь, не зная, что сказать. Дело в том, что мне вспоминается конец марта 1985 года, когда я был молодой и мечтательный.

В один из дней я, младший научный сотрудник, пришел на работу в Институт с каким-то странным чувством ожидания чего-то. Но в лаборатории в то утро всё было вроде нормально: женщины макияжились, нюхали цветы и оживлённо болтали о детях; мужчины, позёвывая, лениво строили футбольные прогнозы, а за окошком ярко светило солнышко…

И тут я подумал, что уж как-то слишком всё хорошо, обыденно и скучно. Тихая размеренная жизнь, как в болоте. Даже недавние смены нескольких Генсеков КПСС не внесли в неё никаких особых треволнений, разве что дали повод для аккуратного трёпа о политике.

И вдруг мне захотелось, чтобы всё это болото всколыхнулось и прорвалось куда-нибудь. Чтобы что-то произошло. Чтобы жизнь изменилась кардинально. Мне этого захотелось с такой неимоверной силой, что я даже сам себе удивился.

А потом, с каждым днём, я стал удивляться ещё больше. Слова «перестройка» и «ускорение», брошенные с трибуны новым Генсеком, привели к радостным завихрениям во многих мутных головах.

И началось, и взбурлилось. А потом рванул Чернобыль. И жизнь понеслась стремительно, как курьерский поезд под откос. В Москву вошли танки. Телевизор стал интересным.

И тут я понял, что мои желания о переменах постепенно материализуются, причём в жуткой радикальной форме, и что дальше будет ещё интересней…

Теперь, по прошествии стольких лет, я угрызаюсь мыслью, что это я, именно я, виноват в гибели СССР.

Апокалипсис

Апокалипсис неизбежен. Из-за мощных вспышек на Солнце может случиться сильное облучение Земли. Если вспышек всё же не будет, то в планету может врезаться гигантский астероид. Если в Землю не врежется астероид, она может погибнуть от смены магнитных полюсов. Если не от смены полюсов, то будет погублена вулканами. А если не вулканами, то мощными цунами. А если не цунами, то таянием Арктики с Антарктикой. Если не этим, то экологическими катастрофами при техногенных авариях (тут нефть, мазут, ядерные реакции и др.). А если не всем этим, то человечество будет уничтожено СПИДом. Если не СПИДОМ и другими болезнями, то трансгенными экспериментами. Ещё многомиллиардному человечеству грозит голод. И пресной воды на планете будет сильный дефицит. Мусорные свалки и помойки отходов довершат дело. Ну, и, конечно, война. Люди не хотят видеть всех перечисленных опасностей. Они, движимые жадностью своих правителей, собственной глупостью и высокомерием своих религиозных проповедников, жаждут воевать и убивать. Ядерная война – один из самых надежных путей к Апокалипсису.

Итак, статистически достоверная вероятность выживания человечества стремится к нулю. Либо стихии природы угробят человечество, либо человечество угробит природу и погибнет вместе с ней. Аминь.

Русский характер

Познакомился я как-то с интересной парой. Муж – физик-теоретик и научный журналист, жена – научный журналист и художник. Недавно они ездили на отдых в Хургаду. Им там так понравилось (море, солнце, фрукты), что они, недолго думая (вот именно!) сразу по возвращении домой решили приобрести в Хургаде жильё, чтобы переехать туда навсегда.

Они связались по скайпу (!) с каким-то египетским агентством. Агентство отправило им фотографии строящегося многоквартирного дома. Они восхитились. Агентство прислало им Договор, причём, на арабском языке. Хотя супруги по-арабски ни бум-бум, но тут же его подписали и оплатили квартиру – перевели на счет агентства сумму, эквивалентную 1 млн. руб. Цена египетской квартиры по российским меркам подозрительно смехотворная.

Сияя от радости, супруги с гордостью показали мне фотки строящегося дома и Договор. Я выразил сомнение: «А вы уверены, что на фотографиях именно ваш дом? Где гарантии, что его построят к концу года? И почему Договор – на арабском, без перевода, да и вообще без каких-либо печатей! Вас случайно не надули?»

Супруги сперва смутились, но тут же возразили: «Когда мы были в Хургаде, то видели, что повсюду строится жильё!» Затем они поглядели друг на друга и, одновременно вспомнив, дуэтом воскликнули: «А ведь там был сплошной недострой!» И, осознав ситуацию, дружно рассмеялись, вместе со мной. Унывать они не стали.

Теперь супруги с волнением ждут декабря. Если их не обманут, они будут радостно улыбаться и переедут в свою египетскую квартиру. А если обманут, они будут хохотать, что были такими наивными.

P.S. В январе 2013 они уехали в Хургаду и действительно получили там квартиру. Я очень рад, что их не накололи.

Груша

Выросла на груше Груша. Ну, в смысле, что на дереве – плод. Разумеется, она была не одинока: все ветки были отягощены примерно такими же. Но Груша чувствовала себя особенной и неповторимой.

Эта Груша, как все её подруги, сначала была зелёной. Формой она напоминала женщину. По характеру была спокойной и рассудительной. Более того, любила наблюдать и размышлять, что не характерно ни для груш, ни для вообще особей женского пола.

Вот стала Груша созревать, соком наливаться, вся порозовела и похорошела, как молодая невеста. И тут она с удивлением обнаружила, что её подруги понемногу стали куда-то пропадать: сначала одна, потом другая… Внимательно приглядевшись, она увидела, что время от времени к дереву подходят мужчины и срывают понравившийся плод. Она представила на миг, что её тоже кто-нибудь сорвет. И возмущенно подумала: «Какое хамство! Хватают, даже не спрашивая согласия!» Груша спряталась за листья, чтобы её никто не тронул.

Шло время. Листья пожелтели и стали опадать. Груша, оглядевшись, поняла, что осталась одна, совсем одна. Ей стало тоскливо и сиротливо. Она глянула вниз и ужаснулась: под деревом в пожухлой траве лежало множество груш – сморщенных, почерневших и полусгнивших. Нет! Только не это! Она стала оглядываться по сторонам, не идёт ли кто. Она была бы рада любому мужчине. Да что там мужчине! Хоть даже дятлу! И она стала клясть свою неразумную гордость и надеяться на чудо.

Но чудес на свете, как известно, не бывает. Чудеса случаются только в сказках. А жизнь не сказка…

Завистливая поэтесса

Недавно выступал я с концертом своих шуточных песен в небольшой аудитории наших местных поэтов. И обратил внимание на выражение физиономии одной из слушательниц. Оно меня поразило: напряженное, недоброе, завистливое. Лицо ни разу не расплылось в улыбке. Это было для меня неприятно и неожиданно, поскольку его обладательница не просто отличная поэтесса, но ещё с прекрасным чувством юмора. И наши отношения с ней всегда были уважительными и дружескими. К тому же она профи, получила в своё время филологическое образование и долго работала журналисткой.

После концерта она подошла ко мне и заявила, что у неё есть серьёзные замечания к моим текстам. Оказалось, их два. Первое: в строке с «трава да бурьян» – тавтология, ибо трава и бурьян суть одно и то же. Я возразил, что трава это обычная низенькая зелёненькая травка, а бурьян – высокие густые заросли, иногда сухостой. Она упорно стала доказывать, что это не соответствует действительности. Чтобы не быть невежливым, я ответил, что на досуге подумаю над её поправкой. Второе замечание было такое: нельзя рифмовать «легко» и «вино». Я ответил, что, во-первых, при исполнении песни некоторая натянутость в этой рифме не заметна, а, во-вторых, хорошие рифмы на эту пару слов есть в следующем катрене, т. е. я рифмованно сопряг строчки двух катренов. Поэтесса заявила, что такой приём – против всех правил стихосложения. Чтобы не обижать её, я весело сказал, что люблю нарушать правила. Она недовольно поджала губы и удалилась.

Я на миг представил, какие бесы резвятся в её завистливой душе… Пожалел и простил.

Скандальный поэт

В октябре я редактировал готовящийся к печати сборник наших городских поэтов. Я распечатал черновой макет и положил в книжный киоск, чтобы авторы почитали и отметили, что не так. Все приходили и делали поправки. А один из авторов написал на полях буквально следующее: «Векшин! Я в этом говне не участвую. Немедленно меня выброси, иначе я устрою дикий скандал». У меня челюсть отвисла от столь неожиданного хамства. Этот автор плюнул не только в мою сторону, но во всех авторов (70 человек) и редколлегию. Причем, он сам же принёс мне свой материал, хотя тянул с этим довольно долго. Как потом выяснилось, он сначала весьма активно отговаривал многих поэтов от участия в сборнике. Зачем он это делал, я так и не понял; мне он лицемерно ничего не говорил. Когда он увидел, что никто его не слушает, то передумал и принёс свои стихи. Стихи в целом очень даже неплохие. Но некоторые из них, примерно 15 %, редколлегия всё же забраковала, посчитав недостаточно сильными. Надо сказать, что у многих авторов редколлегия «срезала» гораздо больше, у некоторых до 50 % и свыше. И это правильно, т. к. необходимо было блюсти качество и количество (объем сборника лимитирован). Все авторы восприняли свои потери с огорчением, но с пониманием. И лишь один устроил обструкцию. Когда я попытался с ним объясниться, он начал выпучивать глаза и говорить на повышенных тонах. Он заявил, что редколлегия его кастрировала. Все мои доводы оказались тщетными. Скандалист слышал только себя и держался пафосно-героически, как революционер, решивший, что он похож на Че Гевару и внешне, и по духу (но смахивающий в обеих ипостасях скорее на обезьянопободный шарж на Че Гевару). После разговора с этим странным типом у меня остался на душе неприятный осадок и полное разочарование в нём как в человеке. По его настоянию я удалил стихи из сборника. Мне вскоре передали, что он уже пожалел о случившемся. Я хотел было вернуть его назад в сборник, но передумал; ведь он может устроить скандал на бис. Так пусть у него не будет повода для скандала. Впрочем, как мне кажется, он не успокоится…