Текст книги "Письма. Том II (1933–1935)"
Автор книги: Николай Рерих
Жанр:
Периодические издания
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
В прессе я попал в разряд Риши, Гуру и Шри, то есть в высшие наименования. Итак, как я уже писал Вам, иногда наиболее трудное время обертывается в наиболее действенное и плодотворное. Тем более мне приятно и нужно будет получать извещение по разным областям. Теперь же попрошу Вас прислать и мне копию с Вашего адреса для Конвенции, я очень ценю Ваши выражения. Надеюсь, что Ваша работа идет, как всегда, неудержимо победоносно. Все мы шлем Вам и Вашей семье наши сердечные пожелания.
Духом с Вами.
Список министров, послов, советников, секретарей посольств, приглашенных на Третью международную конференцию, посвященную Знамени Мира (17–18 ноября 1933 г., Вашингтон)
58
Н. К. Рерих – Г. Э. Уоллесу*
12 июля 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]
Дорогой г-н Уоллес!
Ваше письмо от 17 июня глубоко тронуло меня. В Ваших словах я чувствую Ваш чуткий дух, откликающийся на все, что ведет человечество к истинному прогрессу. Поистине, так важно, когда люди встречаются в сердечном сотрудничестве, понимая, что на пути к Великой Культуре нужно приложить немало усилий. Вы очень правильно подметили, что в настоящее время в мире творится хаос, и нации, вместо того чтобы помогать, зачастую чинят препятствия друг другу. И именно это обстоятельство заставляет все силы добра объединить усилия в благословенном труде, взаимном уважении и понимании истинного сотрудничества.
Я не могу выразить словами, как мне дорого, что Вы так глубоко поняли цель моего Пакта и Знамени Мира. Истинно, если у человечества есть Красный Крест для охраны физического здоровья, то насколько нужнее Знак Культуры как символ здоровья духовного.
К счастью, наше предложение не вызывает международных осложнений. Каждая страна в той или иной степени оберегает свои духовные сокровища – достижения в области Искусства и Науки. Поэтому такой Знак-Охранитель, схожий со знаменем Красного Креста, не должен вызывать жесткого сопротивления в культурных умах.
И даже если не все страны сразу развернут Знамя, то несколько государств, особо оберегающих свои сокровища, могли бы послужить прекрасным примером.
Я чувствую сердцем, что Вы настоящий друг нашего движения, и также знаю, что президент Рузвельт, которого я глубоко уважаю, открыт для всего доброго, созидательного и прекрасного. Я также знаю, что он поймет, насколько необходима совместная защита мировых сокровищ. Не только в военное время, но каждый день мы слышим об актах вандализма во всех уголках мира, совершающихся из-за недостаточного осознания важности и уникальности этих предметов высочайшего творчества. Знамя-Охранитель как подлинно впечатляющий символ будет напоминать и старым и молодым о непосредственном долге каждого гражданина чтить и оберегать подлинные ценности, которые являются гордостью любой страны. Нет необходимости говорить о том, что каждый объединяющий символ добра пробуждает лучшие человеческие чувства, а в наше время ужасающей разрозненности ничто не сможет лучше укрепить бесценную созидательную дружбу. И если «эволюция Новой Эры покоится на краеугольных камнях Знания и Красоты», то дружелюбие и уважение к творчеству заставят звучать самые прекрасные струны сердца.
Как никогда ранее темные силы пытаются уничтожить все добрые начинания, поэтому мы не должны забывать о том, что нам заповеданы непоколебимое терпение и упорство.
Мне так много нужно еще Вам рассказать, но я оставлю это до нашей личной встречи.
В самоотверженной любви Он благословляет Вас на славный путь неустанного труда и созидательной доброй воли. Посылаем Вам мощные мысли и Лучи с заснеженных вершин Гималаев!
Духом с Вами.
59
Н. К. Рерих – М. А. Таубе
24 июля 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]
№ 9
Дорогой Михаил Александрович,
Когда я Вам отправил свое письмо № 8, в тот же вечер получил Ваше письмо за № 5 из Гааги от 5 июля, в котором Вы передаете два полезных разговора. Очень рад слышать, что и Вы вместо критиков встречаете теперь людей благожелательных. Действительно, добрые знаки больших линий продолжаются. Даже смердящие кружки клеветников, которые сейчас довольно хорошо локированы, лишь добавляют свои выкрики, которые для многих людей являются даже необходимым признаком нарастания. Кроме того, выясняется, что значительная часть наших противников или сумасшедшие, или сопричислены к ямскому лику, и от них, конечно, нечего ожидать какого-либо справедливого понимания. Это уж, так сказать, действие по службе. Недавно резидент Кашмира сообщал одной даме, направлявшейся в нашу долину, что Вы, наверное, будет слышать о Р[ерихах] всякие небылицы, но имейте в виду, что они прекрасные люди. Также на днях имел я хорошее письмо от о[тца] Спасского. Думаю, что он будет у нас в Комитете хорошим противоядием против одержимой Герман[овой] и ее не менее одержимого супруга[200].
Как Вам нравится новое похождение миссис Дэдлей? Не могу не вспомнить, что еще в прошлом году, когда я предупреждал о ее опасном сумасшествии, то даже Mme де Во, видимо, мне не верила и даже вела с миссис Дэдлей как бы деловые разговоры. Теперь из письма Шклявера видим, что эта сумасшедшая особа бредит о каких-то отравах, газах и прочем. Надеюсь, что своевременно ее посадят в лечебницу, ибо еще из Америки мы знаем, что она была замечена в метании ножей. Надеюсь, что ее возьмут под постоянный надзор, иначе и Вы будьте очень осторожны, так как, вероятно, лишь отсутствие Ваше из Парижа избавило Вас от неприятнейшего посещения.[201]
То, что Вы писали ранее о перемене воззрения Ватикана на известный предмет, очень ценно, и Вы, вероятно, продолжаете переговоры в полезном направлении. Также любопытно, что именно Вы привозите из Университета. Отчего в Ваших гаагских визитах не упоминается ни в каком виде Адачи? Случайно ли это или Вы имеете к тому особые причины? Шклявер сообщает, что на лауреата мира выдвинута кандидатура Литвин[ова][202]1, это было бы настоящим комбль[203]2. Поистине, во многих отношениях в мире сейчас уже некуда идти дальше.
Среди местной прессы замечаем чрезвычайный интерес по отношению к будущей Конвенции. Уже двадцать хороших солидных изданий отмечают Конвенцию или посвящением отделов[204]3, а пока четыре издания посвящают Конвенции целый номер. Может быть, и в других странах можно бы нащупать такой же интерес. Ведь очень важно, чтобы Конвенция имела ощутительные результаты, а для этого необходимы доказательства симпатий общественного мнения. Итак, сообщайте, пожалуйста, все сделанное Вами и намекайте, что, по Вашему мнению, мы еще могли бы сделать от себя. Времени остается чрезвычайно мало, вообще чрезвычайно мало, и сейчас каждый день на счету. Еще раз, очень хорошо, что Комитет принял за правило немедленно взрывать подкопы неприятеля. Такие взрывы для атмосферы, как молния, бывают очень полезны.
Шклявер, вероятно, рассказывал Вам об уничтожении моих фресок. Пожалуйста, посмотрите, чтобы резолюции по сему поводу не впадали в политический характер, а держались в пределах возмутительного вандализма. Действительно, странно подумать, что люди, нуждающиеся в деньгах, даже не пытаются продать предметы, а предпочитают уничтожать их. Здешний лама сказал: «Поистине, черное сердце не выносит священных знаков». Кроме здешней прессы, русская пресса в Америке в пяти газетах поместила ряд моих статей: в Нью-Йорке, в Филадельфии, в Чикаго и в Сан-Франциско. Пишу Вам это письмо в Париж, куда Вы, вероятно, уже вернулись. Передайте наш искренний привет Вашей супруге и сообщайте Ваши добрые вести. Получил ли Ганский мое письмо?
Духом с Вами.
60
Н. К. Рерих – Г. Э. Уоллесу*
2 августа 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]
Наш дорогой и верный Друг!
Пишу Вам от сердца к сердцу. Читал Ваше письмо от 2 июля строчку за строчкой и между строк! Я знаю, что Вы воспримите это Послание как жизненно важное и безотлагательное Указание. ОН САМ повелевает мне передать Вам: «Пусть Америка не только сочувствует, но примет Знамя как полезное и неотложное. Такое решение будет вступлением в будущее. Можно принять весть о светлом будущем Америки как самый жизненный Указ»[205].
Поистине, перед Америкой открывается великое будущее. Язык Светил также подтверждает мудрое Указание о благосостоянии народов. Действительно было много разрушений и отрицания. Слишком долго торжествовали приспешники тьмы. И теперь пришло время светлым силам объединиться в доброй воле и сотрудничестве.
Президенту Р[узвельту] и его ближайшим соратникам, как настоящим героям и мудрым политическим деятелям, дан уникальный шанс принести славу стране, которую они возглавляют. Объединить свою нацию в успешном сотрудничестве именно с теми, кто будет трудиться для общего блага. Как вдохновенно видеть сужденные нам прекрасные сотворяющие эпоху вехи! И всегда отрадно сознавать, что эти великие Послания могут быть воплощены в жизнь столь легко и естественно.
Постепенно Вы подготовите великое сердце лидера для принятия и скорого воплощения в жизнь того пути, который дается с Высот, откуда человечеству идут самые лучшие заветы.
В настоящем Указании, которое я счастлив передать Вам, говорится о том, что Знамя Мира должно быть не только поддержано, но и принято правительством как полезный и необходимый инструмент. Как видите, это обстоятельство станет началом победоносного пути. Каждый разумный человек согласится с тем, что если для физического здоровья человечества необходим Красный Крест, то для духовного гораздо нужнее Знамя Мира. Я высоко ценю слова первой леди Америки, г-жи Рузвельт, которая сказала: «Я думаю, идеалы, заключающиеся в Пакте Рериха, взывают ко всем, кто надеется сохранить все лучшее из прошлого для направления будущих поколений и служения им». Поэтому не будем расстраиваться, если не все правительства сразу выступят в поддержку Пакта, ведь на создание Красного Креста также ушло очень много времени. Сейчас важно то, чтобы по крайней мере одна страна или несколько стран безотлагательно признали Пакт. В США Знамя было впервые развернуто. Этот факт навсегда войдет в историю, и правительство Соединенных Штатов навсегда останется инициатором защиты культурных ценностей человечества.
Америка всегда выступала в поддержку мира, свободы и человеческого достоинства.
Пусть теперь эти незабываемые исторические накопления пополнятся еще и Знаменем Мира, которое, охраняя сокровища человеческого духа, будет повелительно напоминать о мире во всем мире.
Я бы очень хотел видеть Вас председателем нашей Конвенции. Не знаю, возможно ли это сейчас, учитывая Ваш пост. Но в любом случае не только протектор, но и председатель должен быть известным человеком в США. Чтобы не повторять нулевые результаты многих других конференций, эта ноябрьская Конвенция Знамени Мира в Вашингтоне не должна завершить свою работу без подписания определенной практической резолюции, и мы знаем, что прежде всего Вы, а также президент Р[узвельт] сможете решить эту важнейшую для будущего гуманитарную задачу самым действенным образом.
Итак, будем твердо верить в то, что великая Америка без какой-либо изощренной критики вновь поднимет еще одно Знамя во имя самого Прекрасного – во имя Высшего Знания, которое ведет к тем Высотам, куда пламенно стремится Ваше сердце.
Г-жа Рерих и я шлем Вам самые сердечные пожелания. Велика будет радость передать эту священную весть нашему глубокоуважаемому президенту Р[узвельту], и это произойдет в сужденный час!
Во имя славного будущего,
Духом с Вами.
[Прилагаемая репродукция:]
«Sancta Protectrix»[206].
61
Н. К. Рерих – Л. Хоршу*
2 августа 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]
Уважаемый г-н Хорш!
2 мая 1933 года я получил письмо от г-на Спенсера Льюиса, датированное 24 мая 1933 года, в котором он просил меня послать ему в Восточный музей в Сан-Хосе несколько тибетских вещиц. Поскольку в моих правилах всегда удовлетворять культурные нужды, я отправил ему несколько предметов с письмом от 7 мая (его копия находится у Вас в музейном архиве). Теперь в июльском выпуске журнала г-на Спенсера Льюиса это письмо было опубликовано в недопустимо искаженном виде. Этот крайне прискорбный факт может привести к серьезным осложнениям в будущем. Поэтому я хочу, чтобы Вы в случае, если такие осложнения возникнут, показали этот документ и мое оригинальное письмо заинтересованным лицам. В этом же выпуске неслыханно исказили мой портрет, написанный г-ном С. Рерихом. Не в нашей практике затевать судебные тяжбы, но если Вы увидите, что кто-то введен в заблуждение подобными искажениями, то я уполномочиваю Вас отстаивать факты. Конечно, находясь так далеко, невозможно контролировать прессу, однако извращение текста письма за моей подписью и искажение портрета я считаю недопустимым и крайне прискорбным.
Искренне Ваш.
62
Н. К. Рерих – Ч. Флейшеру*
4 августа 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]
Мой дорогой друг!
Ваше письмо доставило нам много радости. Все, что Вы пишете, так близко нашим сердцам. Мы знаем эти чудесные переживания, которые меняют человеческую жизнь и помогают на непрерывном пути восхождения. Вы с Вашим утонченным пониманием Жизни и Культуры, конечно же, полностью заслужили право получить Высокий Ответ и Помощь таким чудесным образом. И, как Вы правильно заметили, тот, кто познал себя, никогда не свернет с Великого Пути Служения. Я всегда приветствовал Ваше сотрудничество и ценил Вашу дружбу. Вы понимаете, насколько необходимо решительное объединение всех позитивных сил на поприще культуры. Именно сейчас, когда силы тьмы пытаются истребить все светоносное, такой союз должен крепнуть.
Теперь, после Ваших благословенных переживаний, Вы будете не только нашим верным другом и сотрудником, но и одним из ближайших соратников в Великом Служении. Как прекрасно сознавать то, что каждое приближение бесконечно. Такая великая беспредельность может отпугнуть некоторых невежественных и неопытных людей. Но знание дает возможность в почтении устремляться к этой великой Беспредельности. И в этой беспредельности мы постигнем Великую Иерархию. И как только мы откроем врата созидания, многое станет светлее на пути нашего духа. И незаметно мы придем к постоянному общению с Высшим. Прекрасное чувство – постоянно нести в сердце и созерцать внутренним взором Великий Облик. Так строится мост, который возносит нас над всеми повседневными хлопотами, тревогами и неудачами, которые иначе бы нас сокрушили. Силы тьмы наполняют все злобным бешенством. Только что мы стали свидетелями прискорбных событий в Германии. Поговорите с г-ном М. Лихтманом с глазу на глаз о его библейских находках. Ведь что есть пророчество? Чувствознание, полученное в результате общения с Высшим, и даже в самые черные дни мы можем радоваться, зная будущее. Во имя этого будущего мы и должны работать. Истинно, будущее суждено, но даже сужденное мы должны принимать очень бережно, чтобы легкомысленно его не расплескать.
Сейчас наступает новый этап нашей деятельности. И для меня очень важно то, что Вы с Вашим глубоким пониманием стали нам ближе. Итак, наблюдайте за всем, что окружает Вас, ибо вестник всегда приходит неожиданно. Мы очень часто и сердечно думаем о Вас, и для меня будет истинным удовольствием встретить Вас с важными новостями.
Будьте сильны и отважны в Вашем великом Служении Иерархии Света.
Духом с Вами.
[Приложения:]
«Будда [дающий]»[207];
«Орифламма»[208];
«Учительство»[209].
63
Н. К. Рерих – Г. Дж. Форману*
4 августа 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]
Мой дорогой Друг!
Ваше письмо от 1 июля содержит много того, что очень близко моему сердцу. Предложенная Вами книга на тему пророчеств не только своевременна, но и, позволю себе предсказать, найдет множество читателей[210]. Человеческий дух, несмотря на все препятствия, чинимые темными силами, все равно стремится к истинному знанию. Нам настолько понравилась Ваша идея, что мы просим Вас прислать рукопись книги и с радостью дадим свои предложения. Человечество уже увидело правдивость библейских пророчеств. Вы изучали Нострадамуса, и у Вас была возможность в очередной раз убедиться в том, что он предсказал много событий величайшей важности. Посылаю Вам пророчество, процитированное нашим известным писателем Достоевским, – очень значительное. Поистине, пророчество – не что иное, как чувствознание, полученное путем общения с Высшим. К счастью, даже средняя наука настолько ушла вперед, что к фактам, которые полвека назад осмеивались так называемыми учеными, сейчас уже относятся достаточно серьезно. Все, что связано с силой мысли, сознанием и сердцем, уже становится предметом достойных экспериментов. Великий священный Огонь, который раньше воспринимался как адское пламя, обретает в умах новых ученых формулировку великого тонкого элемента. И сама Беспредельность, которая в прошлом пугала и отталкивала людей, теперь становится обширным полем наиболее удивительных открытий. Как прекрасно говорил о Боге первый великий русский поэт Державин! Поистине, я предвижу, какой замечательной будет Ваша новая книга и какой неисчерпаемый материал Вы сможете использовать. Так что продолжайте с полным рвением!
С таким же энтузиазмом действуйте по отношению к Вашингтонской Конвенции. Только что закончил одно важное письмо, в котором написал, что эта Конвенция не должна следовать дурным примерам многих других конференций, а завершиться принятием резолюции, утвержденной Правительством США и претвореннной в жизнь, по крайней мере, в Штатах или в нескольких странах. Это станет возможным, если Конвенция проявит ярый несломимый энтузиазм, который сметет всю мелочную зависть и невежественную критику. Вы как председатель Вашего Комитета Пакта Мира должны быть движущей силой этого энтузиазма. Знамя Мира настолько неотложно необходимо человечеству, что Вы должны приложить всю Вашу убедительность и энтузиазм для достижения нужных результатов. Мы слышали множество хороших слов, и сейчас нам пора действовать. К счастью, в США теперь самый просвещенный президент и прекрасно подобранные сотрудники. Я уверен, правительственные круги будут всецело симпатизировать нашей Конвенции.
Так что постарайтесь сделать все возможное как для Америки, так и для всего человечества. Всем сердцем я желаю Вам несокрушимого энтузиазма, который поможет в Вашей полезной просветительской работе.
Во имя доброй воли посылаю Вам привет из Гималаев от всех нас.
Духом с Вами.
P. S. Было также очень важное пророчество Толстого, которое широко распространилось в Америке.
[Приложения:]
Картины в Индии;
«[Сокровенное]»[211];
«Rigor Mortis»[212];
«Огонь претворяющий»[213];
«Учительство»[214].
64
Н. К. Рерих – Е. К. Святополк-Четвертинской
5 августа 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]
Дорогая Екатерина Константиновна,
Слышно мне, что одержимые и сатанисты опять болтают, на этот раз извращая слова болгарского художника Б. Георгиева. Хочу Вас попросить дружески и доверительно, если бы Вы слышали об этой болтовне, то сообщить мне, на чем именно упражняются эти злоречивые языки. О самом Б. Георгиеве мы не сомневаемся, ибо он неоднократно засвидетельствовал свои добрые формулы как здесь, так и в Болгарии. Здесь как в англ[ийских], так и в инд[ийских] кругах он говорил действительно прекрасно, о чем мы доподлинно знаем. Так же прекрасно писал он и [в] болгарской прессе, и было бы совершенно противоестественно, чтобы после столь явно дружеских выявлений он бы только в Париже почему-то стал говорить обратное. Но одержимые и сатанисты по сущности своей настолько зловредны, что они даже не будут трудиться извращать слышанное, но могут попросту и присочинить, чтобы донести своему темному начальству. Знаю, что Вы уже неоднократно разбивали их лживые выходки, может быть, и теперь Вы не откажете сообщить мне, на чем именно играют эти вредители. Хотел бы я это знать не просто как слух или сведение, но чтобы внутренно принять соответственные меры. Ведь один из сатанистов, как Вы знаете, имеет ближайшее отношение к здешним кругам, и всякую мерзость нужно вовремя обуздать. Нам всем так глубоко жаль, что Вам приходится иметь дело с такими типами, ведь они не только духовно отягощают, но даже высасывают и физическое здоровье. Иногда люди не верят ни в вампиров, ни в других темных бездушных обитателей. Но ведь вся эта свора существует и прикидывается под самыми различными ликами.
Посылаю Вам одну из недавно появившихся в Индии статей. Нужно отдать справедливость, что здешняя пресса замечательно единодушно и восторженно отзывается по всему континенту. Вероятно, Вы слышали, что в ноябре состоится Конвенция нашего Знамени в Вашингтоне. На этот раз очень видные и влиятельные американцы принимают живейшее участие. Также и на других фронтах получаются очень добрые знаки. Правда, еще во всем мире денежное положение напряжено, но, Бог даст, и эти обстоятельства разрешатся. Очень меня порадовало известие, что от[ец] Спасский вошел в состав нашего Комитета, для меня это поистине драгоценное приобретение. При отвратительном безбожии сотрудничество такого замечательного пастыря является даром небесным.
Сейчас мною закончены три картины: «Странник Светлого Града»[215], «Сергиева пустынь»[216] и «Звенигород»[217]. Надеюсь осенью прибавить их к нашему Парижскому собранию[218].
Пока что это лето стоит сравнительно прохладное и дождливое. И мы надеемся, что, может быть, не придется ехать в горы, ибо даже до сих пор на перевалах еще не сошел снег. Все мы, как всегда, ежедневно трудимся и очень часто вспоминаем Вас, Василия Александровича и все Ваше так близкое сердцу нашему житье на пользу ближнего. Каждое Ваше письмо читается нами совместно с самым сердечным восхищением, и мы надеемся, что как здоровье, так и самочувствие Ваше по-прежнему бодры. Всего-всего самого лучшего.
Духом с Вами.
65
Н. К. Рерих – М. А. Таубе
10 августа 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]
№ 10
Дорогой Михаил Александрович,
Спасибо за письмо № 6. Пойду по Вашим же номерам.
1. Посылаю Вам еще статью местной прессы.
2. Как Вы уже знаете, мы вполне выявили авторство и ближайшее участие Вреде в мерзостях. Может быть, он это делает по некоей мерзостной службе, тем более что корреспондирует в «Морн[инг] Пост», а может быть, старается из природной гадости. Конечно, вероятно, его душевные качества отвечают таким же качествам Павлова.
3, 4. Из Вашингтона поступают хорошие сведения. Очень жалею, что не могу решиться доверить их почте. Что один раз прошло, может во второй раз застрять. Конечно, я не имел в виду обременять Вас какой-либо особой поездкой туда, где Ваш Университет. Я предполагал, что, без сомнения, Вам приходится встречаться со многими друзьями, у которых, наверное, узнаете многое полезное. Очень рад, что Вы довольны прелатами. Напишите мне, дошла ли моя весточка до от[ца] Ганского, и узнайте, предполагает ли он ответить. Все-таки гораздо крепче, когда человек раскачается взять перо в руки, нежели если он остается в одних словах.
5. Относительно Тюльпинка. Теперь Вы, вероятно, особенно понимаете, почему в свое время я подчеркивал, что о новой фаундэшэн[219] с моей стороны не было никаких указаний. Уже тогда я подозревал, что предполагается возложить всю фаундэшэн на наш счет, что невозможно по многим причинам. Прежде всего, нельзя и думать сейчас о новых кредитах. Во-вторых же, мы никогда не предполагали устраивать нечто большее в маленьком Брюгге. И без того нас всех неоднократно спрашивали, почему мы из всех европейских городов избрали один из самых малюсеньких и заштатных, а также почему сие важно, в-пятых[220] – сам Тюльпинк, о характере которого, как Вы знаете, нас предупреждали. В-третьих, относительно картин мы имели в виду нечто подобное, как в Аллахабаде или Белграде, где никаких особых расходов не предполагается. В-четвертых, когда нам с Вами приходилось участвовать во всяких идейных и культурных обществах, то никогда мы не думали, что именно культурная инициатива и является единственным финансированием. В-пятых, Тюльпинк пишет очень грубые письма, которые мало могут расположить к нему. Шестое – еще в тридцатом году я говорил в Париже о желательности иметь культурный центр именно там. По-прежнему я остаюсь в убеждении, что если бы нашлись новые средства, то во всех отношениях полезнее и значительнее развивать Парижский Центр и укреплять положение лиц, в нем участвующих.
6. Что касается до Россо, я беру его слова совершенно спокойно, ибо, как Вы знаете, некоторые нации за словом в карман не лезут. Во всяком случае, важно то, что все посольства, может быть, кроме бельг[ийского] и бр[итанского], были очень дружественны и не только прекрасно отзывались о Пакте, но и интересовались как выставками, так и изданиями и прочею деятельностью, о которой все они, кроме бельгийца, были прекрасно осведомлены. Так как Конвенция имеет значение не только для Пакта и Знамени, но и для многих других обстоятельств, то, пожалуйста, приложите всю Вашу изобретательность и доброжелательность, чтобы сделать в этом направлении возможно больше и внушительнее. Времени остается чрезвычайно мало, и потому все, что может быть сделано, пусть будет сделано без задержек. Здешние журналы уже начали прекрасно отзываться на Конвенцию, и журнал «Заря» («Доун»[221]) явился первой ласточкой. Пусть будет эта «ЗАРЯ» зарей доброй. Я искренно ужасался, читая сообщения Шклявера о продажности французской прессы: кто мог подумать, что даже официоз «Тэмп»[222] подражает наймитам и даже не печатает сведений, значительных для самого французского правительства. Все-таки ни здесь, ни в Америке мы не встречались с таким показанием подгнивания. Мы также здесь бедствуем от падения курса доллара и надеемся, что этот вопрос как-то разрешится в международном значении.
Пожалуйста, продолжайте мне писать часто, ибо, я уверен, у Вас имеется много прямых и косвенных сведений. Шлем наш общий привет Вашей супруге и Вам и ждем вестей. К сожалению, в последнее время почта очень нерегулярна. Итак, всего успеха.
Духом с Вами.
66
Н. К. Рерих – С. Блуму*
15 августа 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]
Мой дорогой г-н Сол Блум!
Сегодня с Вашим письмом от 19 июня получил Медаль в память 200-летия Вашингтона. Позвольте мне выразить чувство глубочайшей признательности за столь прекрасный подарок, который навсегда останется в нашей семье и будет постоянно напоминать о героическом водительстве этого Великого Строителя. И пусть Соединенные Штаты продолжат успешный путь восхождения под просвещенным руководством нынешнего президента.
В своем письме Вы упомянули о сотрудничестве наших Институтов в преддверии празднования славного Двухсотлетия. Поистине, мы от всего сердца желаем способствовать росту и развитию страны, выступающей как сокровищница достижений всего человечества.
Пользуясь возможностью, хочу поблагодарить Вас за Ваш искренний интерес к нашему Пакту Мира, и я уверен, что у Конгресса Соединенных Штатов он также найдет отклик и поддержку в проведении в жизнь.
Шлем Вашей семье и Вам наши самые лучшие пожелания.
Искренне Ваш.
67
Н. К. Рерих – М. А. Таубе
23 августа 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]
№ 11
Дорогой Михаил Александрович,
Пишу Вам, не дожидаясь Вашего очередного письма, ибо слышал от Mme де Во и Шклявера о Вашем приезде в Париж и о Ваших беседах. Mme де Во сообщает, что Вы решили послать в Вашингтон общее приветствие, подписанное Вами тремя. Это очень хорошо, но я бы хотел видеть также и Ваше письмо туда. Одно дело – Вы как член Комитета с Mme де Во и со Шклявером, но другое дело – Вы как международный авторитет, ведь при этом Вы, конечно, употребите совсем другие выражения. Поэтому пусть будет и общее письмо, и Ваше личное мнение. Я слышал из писем, что Вы привезли много новостей, о которых и рассказывали. Может быть, наши письма опять разойдутся, ибо, вероятно, Ваше парижское письмо уже в пути. Шклявер прислал парижские газеты, где сообщается об исключении мерзостного лейтенанта Павлова из воинских союзов. Действительно, таким личностям не к лицу военное звание, которое, как и всякое почетное звание, обязывает хотя бы к примитивной порядочности. Вы, конечно, уже читали письмо кардинала Пачелли, которое в оригинале мы получили вчера. Конечно, это письмо будет очень полезно для известных кругов. В нескольких журналах я только что видел портрет кардинала Пачелли, и нам его лицо всем понравилось. Я писал Шкляверу, чтобы отнюдь не беспокоить для Вашингтонской Конвенции тех лиц, которые уже высказали свое мнение. Можно при благоприятном случае получить мнение каких-либо новых полезных лиц, но уже давших свое мнение не следует беспокоить, с чем Вы, вероятно, тоже согласны.
Кстати, напишите мне, пожалуйста, Ваше мнение о г-не Мансветове, с которым у Вас была переписка. Дело в том, что мне пришлось услышать о нем два диаметрально противоположных отзыва, и потому, случайно узнав о Вашей переписке, мне было бы очень полезно узнать Ваше о нем мнение.
Наверное, Вы видали Ганского и его сотрудников, как там все обстоит? То, что Вы писали в прошлом письме о герцогских кругах, меня не беспокоит, ибо нам важно получить мнение хотя бы нескольких стран.
Сейчас дело идет о покровителе Конвенции. С одной стороны, Уоллес сейчас является после президента самым влиятельным лицом. Но с другой стороны, глава Стэт Департмента[223] Гуль может для некоторых людей больше импонировать. На днях это обстоятельство вырешится. Вообще чувствую, что у Вас есть очень многое сказать мне. И потому очень ожидаю Ваших, как всегда насыщенных фактами, писем. Ведь несмотря на летнее время, весь мир находится не только в деятельности, но даже в конвульсии. Как Вам нравится разрезание моих панно? Сатанисты даже не пытались продать их, но главная задача их, как всегда, прямое уничтожение. Говорят, что в Исаакиевском соборе ставятся кощунственные фильмы, и среди них фильма из жизни преп[одобного] Сергия[224]. Боже мой, до чего доходит человеческое одичание! При этом некоторые малодушные стараются забежать и улыбнуться даже безбожникам. Какой ужас творится на земле! Надеемся, что супруга Ваша и вся Ваша семья здоровы, и буду ждать Ваших сообщений.
Духом с Вами.
Только что получил сведение, что в издательстве Стратфорда выходит моя книга «Твердыня Пламенная» по-англ[ийски][225].
68
Н. К. Рерих – М. де Во Фалипо*
24 августа 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]
Мой дорогой Друг!
Только что получили Ваше письмо от 3 августа, а, учитывая то, что сейчас сезон дождей, оно пришло очень быстро, поскольку из-за оползней доставка писем откладывается на продолжительный срок.
