Текст книги "Письма. Том II (1933–1935)"
Автор книги: Николай Рерих
Жанр:
Периодические издания
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Annotation
Полное собрание писем выдающегося русского художника, мыслителя, историка, археолога, путешественника и общественного деятеля Николая Константиновича Рериха (1874–1947) из отдела рукописей Международного Центра Рерихов.
Н. К. Рерих также известен как автор международного Договора об охране художественных и научных учреждений и исторических памятников (Пакта Рериха).
Во второй том вошли письма 1933–1935 гг., адресованные преимущественно сотрудникам Музея Рериха в Нью-Йорке, М. А. Таубе, м-м де Во Фалипо, а также деятелям культуры Индии.
Николай Рерих
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
77
78
79
80
81
82
83
84
85
86
87
88
89
90
91
92
93
94
95
96
97
98
99
100
101
102
103
104
105
106
107
108
109
110
111
112
113
114
115
116
117
118
119
120
121
122
123
124
125
126
127
128
129
130
131
132
133
134
135
136
137
138
139
140
141
142
143
144
145
146
147
148
149
150
151
152
153
154
155
156
157
158
159
160
161
162
163
164
165
166
167
168
169
170
171
172
173
174
175
176
177
178
179
Таблица архивных номеров писем Н. К. Рериха[492][493][494][495][496][497]
Указатель имен
А
Б
В
Г
Д
Е
Ж
З
И
К
Л
М
Н
О
П
Р
С
Т
У
Ф
Х
Ц
Ч
Ш
Щ
Э
Ю
Я
Фото
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
77
78
79
80
81
82
83
84
85
86
87
88
89
90
91
92
93
94
95
96
97
98
99
100
101
102
103
104
105
106
107
108
109
110
111
112
113
114
115
116
117
118
119
120
121
122
123
124
125
126
127
128
129
130
131
132
133
134
135
136
137
138
139
140
141
142
143
144
145
146
147
148
149
150
151
152
153
154
155
156
157
158
159
160
161
162
163
164
165
166
167
168
169
170
171
172
173
174
175
176
177
178
179
180
181
182
183
184
185
186
187
188
189
190
191
192
193
194
195
196
197
198
199
200
201
202
203
204
205
206
207
208
209
210
211
212
213
214
215
216
217
218
219
220
221
222
223
224
225
226
227
228
229
230
231
232
233
234
235
236
237
238
239
240
241
242
243
244
245
246
247
248
249
250
251
252
253
254
255
256
257
258
259
260
261
262
263
264
265
266
267
268
269
270
271
272
273
274
275
276
277
278
279
280
281
282
283
284
285
286
287
288
289
290
291
292
293
294
295
296
297
298
299
300
301
302
303
304
305
306
307
308
309
310
311
312
313
314
315
316
317
318
319
320
321
322
323
324
325
326
327
328
329
330
331
332
333
334
335
336
337
338
339
340
341
342
343
344
345
346
347
348
349
350
351
352
353
354
355
356
357
358
359
360
361
362
363
364
365
366
367
368
369
370
371
372
373
374
375
376
377
378
379
380
381
382
383
384
385
386
387
388
389
390
391
392
393
394
395
396
397
398
399
400
401
402
403
404
405
406
407
408
409
410
411
412
413
414
415
416
417
418
419
420
421
422
423
424
425
426
427
428
429
430
431
432
433
434
435
436
437
438
439
440
441
442
443
444
445
446
447
448
449
450
451
452
453
454
455
456
457
458
459
460
461
462
463
464
465
466
467
468
469
470
471
472
473
474
475
476
477
478
479
480
481
482
483
484
485
486
487
488
489
490
491
492
493
494
495
496
497
Николай Рерих
Письма. Том II
(1933–1935)
© Международный Центр Рерихов, 2020
© Н. Г. Михайлова, составление, 2020
* * *
1
Н. К. Рерих – Р. А. Каур*
10 января 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]
Ваше Высочество[1],
Из Вашего сердечного письма от 7 числа сего месяца я был рад узнать о Вашем энергичном и успешном участии в культурном движении женщин. Это движение очень близко моему сердцу, ибо и я, и госпожа Рерих являемся почетными президентами-основателями Общества Единения Женщин с отделениями в нескольких странах и штаб-квартирой в Нью-Йорке. Подобное единомыслие позволяет мне с радостью послать Вам одно из моих последних обращений к этому обществу, которое Вы можете не только зачитать своим соратникам, но и опубликовать в индийском женском журнале. Я также высылаю Вам оттиск моей статьи «Майтрейя», опубликованной в [журнале] «Мировое единство»[2].
Кстати, что случилось с нашим другом г-ном Георгиевым? Я уже давно не получал от него никаких вестей, хотя до своего отъезда из Манали он сообщил г-ну Шибаеву, что напишет мне. Возможно, письмо его где-то заблудилось, как это часто случается.
Я с удовольствием вспоминаю Ваш последний визит. Слышал, что Вы намереваетесь отправиться в Европу, желаю Вам и Вашему брату приятного путешествия.
Госпожа Рерих передает Вам наилучшие пожелания.
Икренне Ваш.
2
Н. К. Рерих – [Р.Тагору][3]*
13 января 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]
Мой бесценный Друг,
Я только что получил из Буэнос-Айреса вырезку из одной из самых влиятельных газет с переводом моей статьи о Вашей благородной деятельности[4]. Мне доставляет великую радость, что я могу отдать Вам дань как всемирно известному мыслителю.
Боюсь, что мое письмо от …[5] не дошло до Вас, хотя я и отправлял его заказной почтой. Поэтому это письмо помечаю как личное.
С самыми лучшими пожеланиями.
Духом с Вами.
[Приложения:]
«Радж-Раджесвари»[6];
Ежемесячное приложение к газете «La Opinion», посвященное искусству и литературе. Буэнос-Айрес, 30 окт[ября] 1932 г. Avellaneda Domingo;
Почтовая открытка «Орифламма»[7].
3
Н. К. Рерих – К. Тюльпинку*
14 января 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]
Мой дорогой друг[8],
Я был очень рад получить Ваше последнее письмо, которое в очередной раз напомнило мне о Вашей энергичной и благородной деятельности. Недавно я получил известие из Парижа, что еще несколько стран заявили о своей приверженности нашему Пакту. Уверен, что, проявляя настойчивость и терпение, мы победим, и пример Красного Креста – прекрасное тому подтверждение.
Как продвигается Ваша замечательная идея о Всемирной Лиге Прессы? Когда вопрос будет решен, мы сможем порекомендовать Вам для членства в Лиге несколько человек из Индии, а также из Северной и Южной Америки.
Отдельно заказной почтой отправляю Вам 500 репродукций «Notre Dame de la Paix»[9], которые Вы можете распространить по своему усмотрению. Изначально я назвал картину «Мадонна Орифламма», но от мадам де Во поступило прекрасное предложение назвать ее «Notre Dame de la Paix». С ее слов, так картину окрестила публика.
Всегда радостно получать вести от Вас, а также из Парижа о развитии нашей деятельности в Брюгге. Человечество должно быть Вам благодарно за Вашу неутомимую деятельность на ниве Культуры.
Духом с Вами.
4
Н. К. Рерих – М. А. Таубе
15 января 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]
№ 1
Дорогой Михаил Александрович,
Не могу не начать этого письма № 1 еще раз пожеланием Вам и супруге Вашей[10] Светлого Нового Года. Очень благодарю Вас за письмо Ваше № 17 от 25 декабря. Спасибо за сведение о присоединении к Пакту Германии. Очень рад, что, оказывается, и германский консул в Нью-Йорке не поступил предательски. У нас в Нью-Йорке очень добрые отношения с консулами Чехословакии, Германии, Югославии, Японии, Франции, Китая, Латвии и дипломатического единения консулов Южной Америки, где главою является наш приятель консул Бразилии Сампайо. Как только новая администрация водворится в Вашингтоне, скоро будут сделаны шаги и о нашем Пакте. В своем последнем письме к Музею вновь избранный президент[11] выразился очень тепло и знаменательно. Хорошо бы собрать достоверные тексты, которыми выражено присоединение некоторых европейских стран к нашему Пакту, иначе приходится повторять о сочувствиях и присоединениях, не имея в руках достоверных цитат, и таким образом невольно можно попасть в какие-то «потёмкинские деревни»[12]. Очень рад был узнать из Вашего письма № 17, что выражение «потёмкинские деревни» не относилось к нашим Учреждениям и к нашей деятельности. Я встревожился этим ненавистным для меня выражением «потёмкинские деревни» только потому, что в письме № 14 Вы писали: «Иначе получаются потёмкинские деревни, в любви к которым и так нас обвиняют серьезные представители настоящей культуры». Понятие «потёмкинских деревень», как я уже и писал Вам, настолько мне чуждо и противно, что я не мог не обратить на него внимания, если бы оно хотя бы отчасти для кого-либо в будущем оказалось связанным с нашей перепискою. Ведь все письма, касающиеся Учреждений, когда-то и как-то попадут в руки хроникеров, как доброжелательных, так и недоброжелательных. Помню, как мне приходилось приводить в порядок архив Д. В. Григоровича с письмами разных выдающихся лиц, и многое из этих писем по дружелюбию нельзя было цитировать. Но все хорошо, что хорошо кончается, и я еще раз радуюсь, что «потёмкинские деревни» не только не относились к нам, но даже вообще были произнесены не русским.
Относительно Лиги Культуры примем дело очень просто. Если, по мнению Вашему и Mme де Во, Лига сейчас неудобна во Франции, то и не будем ее сейчас там делать. Пусть она будет там, где она не вызывает никаких осложнений. Вообще, за всю мою сорокапятилетнюю деятельность я всегда старался не тяготить сознание сотрудников, и если во Франции почему-либо это понятие сейчас не должно быть произносимо, то и не будем больше в переписке произносить его.
Еще раз радуюсь, что моя идея второго альбома Папе[13] получает Ваше одобрение. Большинство фотографий уже собрано, и теперь ожидаю еще четыре из Америки. Ведь нельзя не включить в Альбом триптих «Св. Жанна д’Арк»[14]. Очень интересно все, что Вы пишете о современном тяготении Ватикана к привлечению лютеран. Как сложно это положение вещей в разных странах. Так, например, и в Америке, и в Индии католики относятся более дружелюбно к православным, нежели к протестующим лютеранам. Во всяком случае, Ваше соображение чрезвычайно ценно. Хорошо, что Вы примете во внимание мои сообщения о Кубини. Со своей стороны я был очень удивлен этим обстоятельством, ибо, как Вы знаете, с особым вниманием всегда отношусь к прелатам и готов ценить каждое культурное суждение. Вам будет интересно узнать, что китайцы очень хотят иметь Отдел Музея в Пекине. Итак, не успели еще мы открыть комнату в Аллахабаде[15], как возникают новые и очень интересные переговоры. На днях получил я симпатичное письмо от Тюльпинка, в котором он сообщает, что 22 декабря выезжает в Брюссель для какого-то очень важного обстоятельства, в чем дело, пока не знаю. Спасибо о Вашем сведении, касающемся чилийской выдумки[16], в котором Вы замечаете, что ген[ерал] Пот[апов] попал «впросак». Вероятно, эти выдумки идут из какого-то очень скверного источника, и, по моему мнению, следует немедленно изобличить ложь и клевету, особенно же когда она затрагивает целые неповинные группы людей. Буду писать Вам каждого первого и пятнадцатого числа. Сердечный привет Вам и супруге Вашей.
Духом с Вами.
5
Н. К. Рерих – А. К. Халдару*
18 января 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]
Мой дорогой друг,
Получил Ваше письмо от 12 числа. Большое Вам спасибо за все Ваши переговоры, а также за газетную вырезку. Я сердечно поздравляю Вас с новым назначением в университете Бенареса. Поистине, так радостно знать об успехе хорошего друга, о всеобщем признании его заслуг и оказании ему должных почестей.
Я слежу за Вашими достижениями с искренним восхищением и позволю себе смелость побыть провидцем и сказать, что со временем Вы займете одно из самых высоких лидирующих положений на своей великой Родине. У Вас огромный талант, Вы энергичны, почитаете древнейшие индийские традиции и, наконец, обладаете созидательным духом. Совокупность столь замечательных качеств позволит Вам достичь вершин синтеза.
Буду очень рад получить от Вас рекомендации для Музея Аллахабада, так как мне хотелось бы осуществить желание пандита Браджа Мохана Виаса. Судя по переписке, он производит впечатление чистой души, истинного пандита и вызывает глубокую симпатию.
Кто такой г-н Сен, которого Вы упоминали в связи с работой в «Калькутта Пресс»? Не является ли он родственником двух Сенов, Ваших сотрудников?
Прилагаю к письму копию моей статьи «Твердыня Пламенная»[17].
С наилучшими пожеланиями.
Духом с Вами.
6
Н. К. Рерих – С. Р. Эрнсту и Д. Д. Бушену
23 января 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]
Эрнст и Бушен, дорогие мои, родные.
Вот уже четверть века я произношу имена Ваши с тою же сердечностью. Всегда вспоминаю Вас с особенно радостным ощущением и только теперь узнал Ваш адрес, чтобы написать Вам к сроку этой четверти века совместных чувствований. Все, что касается Вас, мне так близко, и, когда Шклявер сообщил мне о посещении Вами нашего Представительства, я был как-то особенно рад. Часто до меня доходят вести о разных учениках нашей школы[18]. Много их за рубежом в самых неожиданных странах. Недавно еще ко мне сюда приезжал наш ученик болгарин Георгиев, и мы вспоминали прошлое и радовались общим настроениям. Переписываюсь и со Срезневской, которая в Буэнос-Айресе, имею весточки и от Щекотихиной, и от многих, судьбою разбросанных. Всем трудно живется, да и кому же сейчас может житься легко. Вся планета пришла в содрогание, в расхищение, в размельчание. Люди так озлобились, что переполнился весь словарь зла новыми выдумками. Ужасно это человеконенавистничество, которое старается лишь о разрушении. Тем более все, кому дороги основы Культуры, должны крепко держаться во Благо и иметь неистощимые запасы терпения и дружелюбия. Среди наших гор, сейчас в снегах я как-то особенно отчетливо вспоминаю о нашем с Вами своеобразном юбилее доброжелательства и взаимного доверия. Если бы Вам хотелось что-нибудь сказать мне, скажите это как раньше – и откровенно, и дружелюбно. Хотелось бы слышать о жизни Вашей, о работах и о духовных ценностях. Кого Вы встречаете в Париже, с кем Вы хороши и что огорчает Вас. Два года тому назад, когда я был в Париже, мне так хотелось найти Вас, и это оказалось совсем не легким. Но зато если теперь адрес Ваш достиг меня, мне не хотелось бы опять утерять Вас. Не так давно ко мне дошла статья С. А. о Чистякове, и мне было приятно видеть, что она была написана глазом добрым, со всею справедливостью к этому интересному и уже почти забытому художнику. Затем еще в Америке я слышал о выставке Бушена. Слышал хорошо, а это сейчас не так часто случается, ибо, как я уже говорил, уж очень озлобились люди сейчас друг на друга. Среди в рассеянии сущих иногда приходится слышать такие невероятные выдумки, что прямо не знаешь, верит ли им даже сам изобретатель их. Тем драгоценнее встречать людей, работающих, созидающих и думающих в добре. Как продолжение этого письма предлагаю Вам несколько моих статей. Из них «Пантеон Русской Культуры» был напечатан в «Новом Русском Слове» в Нью-Йорке, «Остров Слез» был в «Новом Мире» в Буэнос-Айресе, и все они были по-английски в журналах Индии и Америки. О картинах моих Шклявер, вероятно, говорил Вам. Скоро выходит следующий Ежегодник нашего Гималайского Института, который пошлю Вам[19]. Пока же шлю сердечный привет на сотрудничестве и доброжелательстве со всею памятью о прошлом и чаяниями на будущее.
Духом с Вами.
«Ригор Мортис»[20];
«Пантеон Русской Культуры»;
«Твердыня Пламенная»;
«Звучание народов»;
«Остров Слез»[21].
7
Н. К. Рерих – Дж. Казинсу*
27 января 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]
Уважаемый д-р Казинс,
Большое спасибо за Ваше интересное письмо от 27 числа прошлого месяца. Весьма рад был узнать, что Вы наслаждаетесь пребыванием на прекрасном острове Капри и работаете над новым томом. Тема Вашей книги «Синтез – закон жизни» всегда была очень близка моему сердцу, и я желаю Вам удачи. Вы, должно быть, читали мою статью «Синтез», опубликованную в «Vedanta Kesari» в прошлом феврале[22]. Несомненно, только утверждая эти вечные законы, можно надеяться помочь человечеству осознать уготованное ему великое будущее. Но, несмотря на все потрясения, эпидемии и мировые кризисы, лишь немногие обращают внимание на грозные предупреждения.
Слышал, что Вас снова притягивают красоты Индии и в апреле Вы можете приехать сюда. Мы будем рады видеть Вас в долине Кулу, но не забывайте, что в июне мы обычно покидаем Наггар и поднимаемся выше в горы, оставаясь там до конца сентября. Поэтому если у Вас возникнет желание повидаться с нами, это можно будет сделать либо в мае, либо в октябре. Природа здесь необычайно красивая и в январе с его снегопадами, как сейчас, и во время весеннего цветения в марте, и в октябре-ноябре, когда осенняя синева ложится на горы.
Из Вашего письма я узнал, что Вы не связаны с политикой, и я высоко ценю это. Для нашего нынешнего положения это особенно важно. Если бы Вы только знали, сколько подозрений и неприятных вещей нам приходится претерпевать. И хотя мы не имеем ничего общего с политикой в Индии, Вы бы поняли, насколько уместно было Ваше упоминание.
Когда приедете в Индию, мы проинструктируем Вас, как добраться поездом и на машине. Последнюю часть пути Вам придется преодолеть верхом на пони. Вся дорога от Амритсара до Наггара занимает около трех дней. Радуемся, что Вы такой же убежденный вегетарианец, в нашем доме также не принято есть мясо.
Весьма любезно со стороны Вашей хозяйки пригласить меня пожить у нее, если я буду на Капри. Передайте ей мои самые лучшие пожелания.
Обложка журнала Гималайского института научных исследований «Урусвати»
Мы регулярно читаем Ваши просветительские статьи в различных индийских журналах, посвященных культуре, и всегда рады видеть Ваше имя, которое так близко нашему сердцу.
С наилучшими пожеланиями.
Духом с Вами.
8
Н. К. Рерих – М. де Во Фалипо*
31 января 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]
Мой дорогой Друг,
С огромной радостью получили два Ваших письма от 5 и 12 января. Нет нужды повторять, как бесценны для меня Ваши советы, и Вы в очередной раз сможете убедиться в этом, получив две мои телеграммы, которые я только что отправил. Я телеграфировал Вам: «Спасибо за Ваши письма, отправляю двести долларов [для] Гетнера. Книга должна выйти через двадцать пять дней. Рерих». В Нью-Йорк я отправил телеграмму следующего содержания: «Пожалуйста, переведите с моего счета двести долларов госпоже де Во для Гетнера. Шклявер напоминает об оплате аренды. Рерих». Таким образом, проблема с книгой Гетнера решена. Вы понимаете, что я мог бы отправить деньги непосредственно в Ваше распоряжение, но депонировать их у нотариуса было бы недостойно, и я думаю, что Гетнер не поступит подобным образом ни с одним из своих подписчиков. Поэтому после получения моей телеграммы Гетнер должен переслать мне книги в течение двадцати пяти дней. Но если он снова обманет нас и не перешлет их вовремя, я уполномочу Вас принять более суровые меры.
Теперь о главном. Я думаю, что у католической церкви не возникнет вопросов в отношении нашего Знака. Как Вы знаете, этот же знак изображен на груди Господа нашего Иисуса Христа на картине религиозного содержания у Мёмлинга[23]. До передачи в Музей Антверпена полотно находилось в католической церкви, где оно было должным образом освящено. Очень хорошо, что наш старый добрый друг Мёмлинг помог нам в этом деле.
Полотно, над которым я сейчас работаю, называется «Madonna Protectress»[24], и я поместил этот знак в том же самом месте, что и на картине у Мёмлинга. Не могли бы Вы дать ей какое-нибудь красивое звучное название на французском или латинском языке, я был бы очень благодарен Вам. Полагаю, что эта картина очень хорошо подошла бы ко второй части альбома, первая часть которого уже была представлена[25]. Я отправлю фотографии для альбома со следующей морской почтой.
Очень символично, что год с апреля 1933-го по апрель 1934-го был провозглашен Его Святейшеством «святым»[26]. И это действительно так! И «Madonna Protectress» будет наилучшим образом соответствовать этому святому указу. Как Вы думаете, когда лучше устроить презентацию? Именно сегодня я с радостью получил сердечные поздравления с Новым годом от Его Святейшества кардинала Пачелли.
Я был тронут просьбой графа Флёри подарить одну из моих картин Министерству иностранных дел. Как только получу от Вас телеграмму с указанием желательных размеров, то сразу же начну действовать и отправлю обе картины в Париж.
Я также очень порадовался, узнав о Вашем личном знакомстве с князем Ширинским и капитаном Дзамбулатом Дзанти и о том благоприятном впечатлении, которое произвела на Вас эта встреча, как я это и ожидал. И хотя я лично с ними пока не встречался, но по рекомендациям и из личной переписки у меня сложилось мнение, что это благородные души. Мы должны особенно ценить этот дух благородства и чести, ведь сейчас он так подорван материализмом.
Итак, несмотря на трудные времена, наша просветительская деятельность растет. Только что получил письмо из Ревеля (Эстония), в котором говорится об открытии второго Р[ериховского] общества.
Мы все посылаем Вам самые лучшие пожелания.
Преданный Вам[27].
9
Н. К. Рерих – М. А. Таубе
1 февраля 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]
№ 2
Дорогой Михаил Александрович,
В последних письмах своих Г. Шклявер извещает о движении с Бельгией. Уповаем, что не только в Бельгии все обойдется хорошо, но и Лига Наций по обыкновению своему не испортит дела. С тех пор как я узнал, что в Лиге сидят типы вроде Гилб[ерта] Мур[рея], я еще больше стал опасаться за судьбу каждого культурного проекта. Но во всяком случае хорошо, что в Бельгии дело шевелится и даже нунций проявляет сочувственный интерес. Мысль о поднесении Его Святейшеству картины моей мне не только была приятна, но оказалось, что, как бы предвосхищая эту мысль, я начал писать «Мадонну Покровительницу», защищавшую покровом своим храмы, возглавляемые Собором Петра. Буду очень рад, если нунции Бельгии и Франции выкажут сочувствие и тем помогут нашей дружбе с ними. Вам небезынтересно будет знать, что в Нью-Йоркском Музее был художник Борис Григорьев, рассказавший, что Александр Бенуа при одном упоминании моего имени начинает дрожать в судорогах зависти. По словам Григорьева, многие зловредные слухи фабрикуются именно в доме Бенуа. Удивительно, что вражда, выказываемая А. Бенуа, началась в 1896 году, когда он вообще и картин моих не видал и не мог видеть. Дело все в том, что в Гимназии Мая Бенуа, Философов и Сомов были на шесть классов старше меня, и, таким образом, в их глазах, уже усатых старшеклассников, кто-то, поступивший в приготовительный класс, не должен быть им равен. Таковы человеческие слабости. Любопытнее всего то, что сын Бенуа[28] выказывал такие же чувства по отношению к Юрию.
Также небезынтересно Вам будет узнать, что мисс Грант уже второй раз избрана членом Комитета по Отделу журнализма Колумбийского университета. Со времени моего первого письма произошло еще одно многолюдное собрание в честь писателя Ван Лоон, сейчас пользующегося огромной известностью. Когда Тюльпинк приступит к выполнению своей идеи о Лиге Прессы, то как в Америке, так и здесь ему можно будет рекомендовать некоторое количество хороших сотрудников.
Конечно, Вы, вероятно, гораздо раньше меня уже знали, что Белград поделил мои картины с Загребом и последний получил очень представительную серию из десяти картин.
Только что получено два очень содержательных письма от Mme де Во. Очень радуюсь слышать, что она познакомилась с Дзамбулат[ом]Дзанти и с кн[язем] Ширинским и вынесла хорошее впечатление о них. Также рад был ее соображениям о картине для Папы. Как хорошо, что наш Знак, так ярко изображенный на груди Христа в иконе Мёмлинга, является освященным католической церковью, и таким образом этот вопрос прекрасно улаживается. Радуюсь также соображениям Mme де Во о кооперации с группою Ситроена, и таким образом эти мо[и чаяния] находят реальное осуществление.
Хотя письмо Шклявера уже от 17 января, но Ваше от 15 января, вероятно, не попало к воздушной почте из Мюнстера и, таким образом, вероятно, придет только со следующим аэропланом. Очень надеемся, что здоровье Вашей супруги постепенно восстанавливается, и шлем Вам всем наш искренний привет.
Духом с Вами.
10
Н. К. Рерих – А. К. Халдару*
3 февраля 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]
Мой дорогой Друг,
Ваша телеграмма пришла очень вовремя. Если Вы хотите выставить мои картины в Лакхнау перед отправкой в Аллахабад, я с удовольствием выполню Ваше пожелание. Перечень картин – в прилагаемом списке, они упакованы и будут отправлены из Наггара в понедельник, 6 февраля. Прошу Вас только беречь их от попадания прямых солнечных лучей, а также найти подходящее помещение, в котором можно было бы смотреть картины с должного расстояния. Я вверяю картины в Ваши руки, как в свои собственные, так что могу лишь пожелать успеха Вашей выставке.
Пожалуйста, сообщите мне о дальнейших действиях и отправке картин пандиту Виасе. Ящик, в котором упакованы картины, можно использовать вторично для отправки в Аллахабад, инструкция по упаковке прилагается. Также высылаю железнодорожную квитанцию. Буду рад получить от Вас вырезки из газет, когда таковые появятся.
С сердечными пожеланиями Вам и обоим Сенам.
Духом с Вами.
11
Н. К. Рерих – М. де Во Фалипо*
14 февраля 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]
Мой дорогой Друг,
Огромное Вам спасибо за письмо от 3-го числа сего месяца. Я очень рад, что проблема с книгой Юрия, по-видимому, разрешилась[29]. Естественно, я не могу согласиться с тем, что Гетнер требует от всех своих подписчиков переводить деньги в банк, ну да Бог ему судья.
Посылаю Вам список лиц, которым желательно подарить эту книгу. Я не думаю, что в такое сложное время мы можем позволить себе раздать более пятидесяти экземпляров, остальные книги было бы лучше продать. В Америку следует отослать двадцать пять экземпляров, а остальные прошу Вас выставить на продажу на улице Пуатье[30].
Что касается Ваших размышлений по поводу картины для Его Святейшества, я оставляю право выбора за Вами. Я отправлю в Париж обе картины – «Гималаи» и «Virgo Protectrix»[31], так Вам будет проще судить, какая картина произведет на Его Святейшество большее впечатление и придется ему по сердцу. На картине «Гималаи» изображены доселе непокоренные вершины Канченджанги, где будет основан новый монастырь Святого Бернарда. Что касается Знака на картине «Virgo Protectrix», домашнюю фотографию которой я Вам послал (к сожалению, она не передает синих тонов), я считаю, что если Мёмлинг мог поместить этот Знак на груди Господа нашего Иисуса Христа, то мне также дозволительно иметь пряжку на мантии Пресвятой Девы в форме этого Знака. Кроме того, наше Знамя было освящено в Базилике Святой Крови Христовой в Брюгге, так что наш Символ знаком главам католической церкви.
В конце концов, у меня и в мыслях не было преподнести Его Святейшеству точную копию «Notre Dame de la Paix». Я никогда не пишу копии и, кроме того, считаю, что Его Святейшеству следует подарить оригинал картины.
Буду рад узнать, когда представится возможность вручить картину Его Святейшеству; пожалуйста, сообщите мне, если Вас не затруднит. Я также предоставляю Вам право решать, когда можно будет подарить Его Святейшеству второй альбом и книгу Юрия.
Наш следующий номер журнала «Урусвати»[32] уже находится в печати – издание будет превосходным. Кстати, он может явиться для Вас очередной возможностью укрепить наши будущие взаимоотношения с Ситроеном, так как в нем будет опубликовано мое обращение.
Также я думаю, Вам будет интересно узнать, что в Музее Аллахабада уже готов наш зал, в котором выставлены десять моих последних картин.
К сожалению, у меня нет лишних экземпляров, чтобы отправить Вам, но так трогательно слышать, как некоторые местные художники произносят прекрасные слова о картинах и нашей деятельности в целом. Мы только что узнали из Коломбо, что Свами Джагадисварананда (известный Вам своим обращением к городу Брюгге) читает лекции, посвященные нашей работе.
Так что, несмотря на сложные времена, наша образовательная и гуманистическая деятельность находит отклик в лучших сердцах человечества.
Г-жа Рерих и все мы посылаем Вам сердечный привет.
Преданный Вам[33].
12
Н. К. Рерих – Н. К. Мехте*
14 февраля 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]
Мой дорогой друг,
Я был глубоко тронут Вашим письмом от 8 февраля. С сожалением узнал о Вашем плохом самочувствии, но верю, что к моменту получения моего письма Вы полностью выздоровеете.
С тех пор как Вы уехали, материализовались два события, которые не обошлись без Вашего вдохновляющего и благотворного участия. Уже в августе 1932 года «Бхарат Кала Бхаван» в Бенаресе открыл комнату Рериха, каталог высылаю приложением. Также на прошлой неделе я отправил очередную серию картин в Лакхнау, откуда они будут переправлены в Аллахабад, где пандит Брадж Мохан Виаса организовал Зал Рериха в муниципальном музее. Доктор Халдар запросил выставить последние работы на их ежегодной выставке в Лакхнау. Так что в настоящее время картины гостят там.
И хотя отделение в Бенаресе открылось уже в середине августа, от господина Кришнадаса я не имею ни известий, ни статей из местной прессы, в то время как лучшие газеты Америки широко осветили эту церемонию открытия.
Очень рад был узнать о том, что скоро будут опубликованы Ваши статьи. Вышлите мне, пожалуйста, хотя бы по два экземпляра каждой, когда они будут напечатаны.
Вы справедливо упомянули об ужасной вражде в мире. Я глубоко убежден, что особенно сейчас, в переходный период от Кали Юги[34] к веку Сатья Юги[35], все культурные силы должны объединиться и сердечно взаимодействовать. Воистину, времена сейчас трудные, но тем ярче должен пылать Огонь энтузиазма!
Духом с Вами.
[Приложения:]
п[очтовая] к[арточка] «Урусвати», основной офис;
Cata[logue] Bena[res][36];
«Риши»[37] – «Dawn»;
«Знамя Мира»[38] – «Scholar»;
Джагадисварананда[39];
Бюллетень М[узея] Р[ериха], № 7, II;
«Огонь претворяющий»[40];
Радосавлевич. «UR»[41];
«Оружие Света»[42].
13
Н. К. Рерих – Н. К. Мехте*
21 февраля 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]
КОНФИДЕНЦИАЛЬНО
Мой дорогой Друг,
В продолжение к моему письму от 14 февраля хочу сообщить Вам как моему искреннему, хотя и невидимому другу, что некоторые обстоятельства начинают меня тревожить. Вы помните, что, следуя Вашему совету, в Бенаресе был открыт Зал Рериха. Господин Кришнадас не только выслал нам расписку за картины, но также заверил нас, что они экспонируются должным образом, под стеклом. Это было в августе 1932 года. C тех пор мне приходят жалобы на то, что, во-первых, картины хранились в ужасных условиях, во-вторых, некоторые из них выставлены без стекла и, в-третьих, студенты не смогли их увидеть. Процитирую последнее сообщение: «Картины хранились ненадлежащим образом, они все в грязи. Три картины выставлены без стекла. Репродукция картины „Звезда героя“[43] до сих пор не готова. Я встречался с людьми в Калькутте, которым поручено изготовить печатные формы, и они говорят, что им не давали указаний срочно выполнить эту работу и что они займутся ею, как только смогут, но это займет по меньшей мере еще месяц…». Как Вы понимаете, все эти сообщения очень неприятны. Со своей стороны я сделал все, чтобы помочь Музею осуществить его желание. Если господин Кришнадас грамотный куратор, он должен знать, как обращаться с картинами. Конечно, он поймет, что темперу нельзя протирать мокрой тряпкой, а пыль следует осторожно смахивать мягкими перьями перед тем, как поместить картину под стекло, как это делается в любом музее. Более того, почему он заверял нас, что картины хранятся под стеклом, когда это не так? В своих письмах он весьма уклончив и иногда не отвечает месяцами, в то время как мы постоянно находимся на связи. Чтобы не быть многословным, мы не получили от него никаких доказательств того, что он обещал, открывая этот зал, и не имеем ни малейшего представления о том, что происходит с временной выставкой.
