Текст книги "Листы дневника. Том 1"

Автор книги: Николай Рерих

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 64 страниц)

Именно темная сила, именно невежество и самомнительность отвлекают неразумных от вех, заботливо для них сбереженных. Уроки внимательности будут и опытами благожелательства, и на этих путях уже приуготовлена верная охрана. По этим вехам пройдут путники.

10 Апреля 1935 г.

Цаган Куре

«Обитель Света»

Почта

Весь день было необычно холодно. Из-за бугров несся холодный сиверко. А ночью заморозило. Дольше обычного мы остались около лампы в байшене. И вдруг из темноты радость: на ослике прибыл китаец-почтарь с разною почтою, с телеграммами и даже с несколькими чужими письмами, которые мы ему и вернули.

В городах почта как таковая теряет свои чары. Она до того обычна, часто до того отяготительна, что бумажная корзина немедленно наполняется. Но когда вы знаете, что на конечную станцию почта приходит через два дня, а затем почтарь в течение десяти дней развозит ее за десятки и сотни верст, то приход почты оказывается необычайным, а тем самым и особенно значительным.

Помним мы и других бегунцов-почтарей с копьем и рожком. Помним, как мысленно заботимся, чтобы никакие горные обвалы не затруднили их дальний путь и никакие другие неожиданности не заставили бы их заночевать в неуказанном месте. Дай Бог здоровья почтарю, чтобы налаженная, хотя и долгая нить доставки не прервалась.

Как же не радоваться почте от дальних близких и от всех разнонародных друзей. В дальнюю почту пишутся и новости особо значительные. Даже рука не подымется сообщать через горы и океаны о каком-то уже изжитом обиходе. Итак, около необычных условий накопляется и значительное. Телеграмма из Америки сообщает: "Пакт подписывается в Белом Доме при участии Президента". Эта весть чрезвычайного значения. Президент Рузвельт мог и не присутствовать при подписании Пакта, ибо он уполномочил Уоллеса для подписания. Но тем, что сам Президент Рузвельт также принимает участие в этом торжественном акте, тем самым Культурному событию придается особое значение.

Еще недавно мы писали, что по степени личного участия глав государств в Культурных делах познается и будущий расцвет самой страны. Там, где подан личный пример, там произойдет и прямое действие. Если глава государства среди всяких неотложных дел признает существенным свое личное участие подписания Пакта о сохранении Культурных ценностей, значит, страна ведется по истинно Культурному курсу. А в будущем справедливо могут гордиться все страны, которые ранее прочих откликнулись на Культурно-охранительное начинание.

В деле Красного Креста в свое время Соединенные Штаты оказались одним из последних государств, приобщившихся к этому гуманитарному благотворению. Но теперь именно Америка в своем полном составе, оказалась первою в деле Красного Креста Культуры, как в общежитии называют наш Пакт. Среди военных затмений, среди вихрей бряцания вооружениями Америка устанавливает свое первое место заботе о Культурных ценностях. Честь и слава.

В той же почте пекинская газета сообщает: "Папа говорит о современном кризисе, угрожающем человечеству".

"Рим. Апрель, 2. Папа Пий XI в своем обращении к собранию консистории продолжительно отметил ужасающий экономический, политический и, поверх всего, моральный кризис, ныне обуявший человечество, с теми глубоко фатальными последствиями, которых можно опасаться в будущем. Грозовые тучи, ныне омрачающие горизонт, могут далеко превысить ущерб, нанесенный последней войною.

Папа сказал, что новая война была бы ужасающим преступлением. Он не может верить, чтобы те, которые сердечно хранят счастье и благосостояние народов, могли бы допустить человечество опять к кровопролитию, разрушению и нищете. Кто бы ни задумывал совершить такое страшное преступление, должен помнить молитву псалмопевца: "Боже, уничтожь народы, которые ищут войны".

Все миротворцы, все берегущие мир должны радоваться, слыша мощный голос, осуждающий преступное кровопролитие и мировое разрушение. Именно голоса власть имущих должны громоподобно звучать в охранение мира. Особенно же сейчас, когда весь мир содрогается в смятении, нужны голоса звучные и решительные, чтобы остановить несущихся в бездну.

Потрясает, что приходится говорить в нашем веке, если не в веке Культуры, то хотя бы в веке высокой цивилизации о темных, невежественных преступлениях.

Власть имущие! Скажите твердо и решительно, что подобные разрушения недопустимы. Если мы хотим достигнуть настоящего, действенного мира, мы прежде всего должны думать о проведении в жизнь неотложных основ Культуры. Разрушитель, лжец, извратитель не может быть носителем мира. Твердящие о мире должны запечатлеть этот принцип и во всей своей жизни. Ведь мир есть справедливость, достоинство, благородство, сознательность, терпимость, созидательность и все то, что не входит в понятие невежества. Как справедливо сказано: "От неведения все пороки". Но если ехидна невежества и вонючка злобы поселились в доме, то этих мерзких пришельцев терпеть невозможно. Если та или иная форма невежества и ограниченности вошла в жизнь, то нужно всеми мерами вводить благодатное ведение, которое знает пути мира и созидания.

Миротворец не тот, кто твердит слово "мир" и носит вражду и ненависть в сердце. Власть имущие! Скажите еще и еще громче о том, что разрушение Культурных сокровищ недопустимо и навсегда оставит на позорном листе разрушителя.

Сейчас наш стан среди пустыни. Кто-то когда-то по неведению уничтожил обширные леса, остатки которых мы видели. За лесами ушли и травы, И воды скрылись под землю. Пустыня! Так же точно по невежеству и по злобе можно все разрушить. И кому же нужна будет эта пустыня вещественная и духовная. Сама очевидность говорит о вреде взаимных разрушений. Мы все пережили – и кризисы войны, и кризисы материальные и духовные. Мы воочию убеждались, как быстро, как сухой лес в пожаре, поглощаются человеческой яростью всякие достижения. На наших глазах близорукие люди думали, что Великая война на три месяца, что экономический кризис на шесть недель… как-то все устроится. Но для строения нужна добрая воля. Можно построить дом, если действительно его построить хотят. И вот именно добрая воля должна быть проявлена во всей деятельности нынешнего века.

Власть имущие, скажите решительно! Повторите и твердите о мире и созидании.

* * *

За юртою кричит почтарёв ослик. Может быть, он торопит почтаря в дальнейший путь за новыми известиями. Среди розовых утренних песков уходит вдаль почтарь-китаец. Он не знает, что он принес, что уносит и зачем вновь пересечет он пустынные пространства. Пусть он принесет добрую весть.

11 Апреля 1935 г.

Цаган Куре

Публикуется впервые

Чаша

Чаша в представлении всех народов является предметом знаменательным. Начиная от священных, родовых и военных чаш и кончая символическими наименованиями нервных центров, всему придается Особенное заботливое внимание. Чаше вещественной посвящаются целые исследования. На изображениях, от самых древнейших, видим пламенеющие Чаши. На каменных изваяниях в Средней Азии можно видеть, как эти стражи пустыни держат у сердца своего Чашу, огнем процветшую.

Так, в древнем представлении понятие Чаши и Огня особенно часто соединяется. Если же мы вспомним то же древнейшее знание о нервном центре Чаши, служащем как бы хранилищем всех восприятий, то всякие подобные сопоставления углубляются еще более. Центр Чаши, имевший в некоторых старинных писаниях и некоторые другие названия, тем не менее всюду не обойден.

Даже самые неопытные люди подчас ощущают этот знаменательный центр. Они говорят о каком-то стеснении в груди. В общежитии такое явление приписывается или желудочному, или сердечному воздействию. Но более вдумчивые и знающие люди подумают, нет ли еще каких-либо причин, вызывающих это напряжение, которое может быть даже тягостным. Иногда можно проследить любопытное явление. Такие ощущения могут совпадать с очень значительным психическим переустройством организма. Особенно же это может чувствоваться, когда человек уже мог бы значительно продвинуться в психическом отношении, но вольно или невольно небрежет эту возможность.

Также иногда люди называют это состояние тоскою или грустью, прибавляя соображение о беспричинной тоске. Правильно, что это напряжение очень похоже на некоторые явления тоски. Кто-то даже сказал, что, может быть, сердце его тоскует о чем-то невоспринятом. Такие ощущения еще раз показывают, насколько бережно и внимательно нужно относиться к знакам, подаваемым самим организмом. Без суеверия, без предрассудков и без невежественных страхов человек должен ясно отдавать себе отчет, что именно наиболее полезное он совершить может. Как именно неотложнее воспользоваться ему каждым данным обстоятельством. Ведь часто людям дается полнейшая возможность приобщиться новой ступени знания. Они уже замечают мгновенные сверкающие знаки, обращающие их внимание. Они ощущают неожиданные ароматы, они, может быть. даже слышат кое-что, но наносная огрубелость не позволяет им подумать ясно и четко, какие благостные возможности так близки от них.

Говорим об огрубелости, ибо обычно всякие возможности сопряжены с бывшим или с происходящим утончением. Но лишь огрубелость, вследствие каких-либо препятствующих обстоятельств, как бы закрывает возможность ближайшего осознания прекрасных знаков, а вместе с ними и своей ответственности. Очень часто люди издалека гораздо более бережно относятся к своим возможностям. Но когда они находятся, может быть, даже совсем близко от источников, они начинают мечтать о каких-то других водах, минуя ближайшую данную возможность.

Но сердце и так связанный с ним центр Чаши стучатся и горестно напоминают о том, что наиболее всего существенно. До болезненности гремят эти напряженные стуки, а человек вместо того, чтобы прислушаться к ним, старается их омертвить всякими грубо нелепыми средствами. Наверное, когда-то этот неразумный оглянется, осмотрится и увидит, что вместо маленьких повседневностей он мог легко прикоснуться к большему и незаменимому.

Как бы ни пытался он оправдать себя или возрастом, или намерением в будущем поступить лучше, но каждый миг остается неповторенным. Будущие намерения могут создать множество новых возможностей, но это будет чем-то уже другим, и прежняя задача останется уже невыполненной. Между тем каждое пренебрежение, а тем более к вопросам духа, рано или поздно даст себя знать. В Чаше отложатся эти невыполненные или извращенные задачи.

Осматривая историю человечества с точки зрения данных задач и полученных следствий, всегда можно убеждаться, что утерянные духовные возможности напомнят о себе, как ухабы на дороге. И опять-таки нельзя относить все эти жизненные обстоятельства к чему-то исключительно большому, по людским мирским измерениям. Иногда и самое маленькое зерно перевешивает глыбы золота. Иногда, казалось бы, самое сокрытое внутреннее соображение явно окрашивает неминуемые последствия.

Рано или поздно людям приходится возвращаться к духовному пути. На каких бы цветистых жизненных лужайках не резвились легкомысленные мотыльки, им придется приобщиться и к чему-то другому, в основе лежащему. Когда же люди вольно или невольно, сознательно или бессознательно, по своим срокам или чужими касаниями обращаются к пути духа, тем яснее стукнет сердце обо всем когда-то неправильно утаенном, обо всем недонесенном, извращенном и оставленном в пренебрежении.

Всякие условные страхи, всякие перерожденные обычаи – все это встает в плеске вещества Чаши и люди опять бросают в пространство мучительный вопрос: "зачем?" Но все-таки каждую минуту еще не поздно хотя бы что-то сделать в исправление. Да, это будет уже нечто другое, оно уже не так четко сопряжется с Высшею Мыслью. Но все-таки всегда можно обернуться в правильном направлении.

Центр Чаши, являясь истинным тайником памяти, хранит навсегда сложенные и сокровища, и горести. В жизни, в бурлении, в плеске перерабатываются эти духовные отложения. Залечиваются многие раны, но все же или внешние, или внутренние рубцы остаются. Потому так часто центр Чаши и само сердце напоминают о себе. Пытаются направить мысль по правильному руслу, чтобы не утеривалось то, что вот-вот уже лежит у порога. Как на дозоре, сердце и Чаша напоминают, что не должно быть отложено на завтра все, что может быть воспринято сегодня, а всякое светлое восприятие не должно быть замарано хотя бы малым темным соображением.

Нехорошо испортить чей-то праздник. Так же точно недопустимо отемнить светлое восприятие. Какие же маленькие темные мысли могут вторгаться даже среди торжественного великолепия. И это бывает особенно безобразно, все равно, что среди величественной симфонии молот упадет на струны. Опять же, не подумаем, что величественная симфония заоблачна, а мы здесь пресмыкаемся в грязи земельных отбросов. Именно, "как на небе, так и на земле", и здесь, среди быта раздаются отзвуки самых высоких песнопений. Не замараем эти светочи, не потушим светлое пламя над Чашей.

Не случайно и самые великие акты человечества, и обиходные проявления связаны с великим образом Чаши. Язык символов от древнейших времен живет и посейчас. Правда, люди часто в неведении играют великими символами. Твердятся самые прекрасные обозначения в легкомыслии, без желания отдать отчет, где и как прилично произносить их. Всякая обязанность не будет скудным ханжеством, если она осознана в радости духа. Каждое поникновение духа тоже отложится в Чаше. Но как прекрасно подлинным адамантом загорится в ней каждая духовная радость.

Кто-то сказал, что именно наша современность изгоняет из жизни всякую радость, тогда как жизнь даже некоторых примитивных народов все же сохраняет искры радости во всей жизненной обиходности. Красива радость духа. Не преломим ее никакими гримасами мертвого черепа. Дух и Огонь. Пламя над Чашей. Чем светлее оно, тем прекраснее сокровища сохранные.

Даже в пустынях стоят стражи пламенеющей Чаши.

12 Апреля 1935 г.

Цаган Куре

Публикуется впервые

Чандогия Упанишады [76]76
  Чандогия Упанишады – один из религиозно-философских текстов индуизма.


[Закрыть]

«Дыхание насыщаемо, глаз насыщаем, солнце насыщаемо, небеса насыщаемы и все, что под небом и под солнцем, насыщаемо. Откуда же насыщается все происходящее, стада, питание, сила, великолепие, торжественность Служения?»

"Виана [77]77
  Виана, Апана, Самана, Удана – виды дыхания.


[Закрыть]насыщаема, ухо насыщаемо, луна насыщаема, державы небесные насыщаемы, все, что под ними и под луною, насыщаемо. Откуда же насыщается все происходящее, стада, питание, сила, великолепие, торжественность Служения?"

"Апана насыщаема, слово насыщаемо, огонь насыщаем, земля насыщаема. Все, что под огнем и землею, насыщаемо. Откуда же насыщается все происходящее, стада, питание, сила, великолепие, торжественность Служения?"

"Самана насыщаема, дух насыщаем, вихри насыщаемы, ураган насыщаем. Все, что под вихрями, в урагане насыщаемо. Откуда же насыщается все происходящее, стада, питание, сила, великолепие, торжественность Служения?"

"Удана насыщаема, воздух насыщаем, пространство насыщаемо. Все воздушное и пространственное насыщаемо. Откуда же насыщается все происходящее, стада, питание, сила, великолепие, торжественность Служения?"

* * *

"Кто, зная сие, служительствует Агнихотре [78]78
  Агнихотра – церемония жертвенного возлияния в честь Бога Огня.


[Закрыть]– тот служительствует во всех мирах, во всех сущих, во всем".

"Как дети теснятся вокруг матери, так приникают сущие вокруг Агнихотры – вокруг Агнихотры".

* * *

"От Тончайшей Сущности все одухотворено. Это единственная Действительность. Это Атман [79]79
  Атман – проявление высшей реальности.


[Закрыть]".

"Истинно, мертво тело, покинутое духом. Дух же не умирает. Тончайшею Сущностью все одухотворено. Это единственная Действительность, это Атман".

"Брось эту соль в воду и вернись ко мне завтра утром". "Попробуй теперь эту воду, что находишь?" – "Она соленая". – "Зачерпни эту воду поглубже, что находишь?" – "Она соленая". – "Попробуй ото дна. Что находишь?" – "Она соленая". – "Еще попробуй и подойди ко мне". "– "Она все такая же". – "Итак, истинно, мой друг, ты уже не замечаешь вещества, но оно всюду".

* * *

Скажи мне все, что ты знаешь, и скажу тебе последующее".

"Знаю Риг-Веду, Аюр-Веду, Сама-Веду, Атарвану-Веду, [80]80
  Риг-Веда, Аюр-Веда, Сама-Веда, Атарвану-Веда – сборники гимнов и жертвенных формул, составляющие памятник древнеиндийской литературы – Веды (II–I тысячелетия до н. э.).


[Закрыть]древние сказания, Веду-Вед, знаю обряды, знаю вычисления, науку предсказаний, познавание погоды, логику, правила поведения, этимологию, науку священных текстов, науку оружия, астрономию, познавание змия и гениев, вот, что я знаю". «Все, что ты перечислил, это только слова». «Слова – Риг-Веда, и Аюр-Веда, и Сама-Веда, и Атарвану-Веда, и древние сказания, и наука предсказаний, и познавание времени, и логика, и правила поведения, этимология, и наука священных текстов, и наука оружия, и астрономия, и наука змия и гениев: все это только слова. Пойми правильное понимание слов».

"Когда кто понимает в словах брахмана, он может все, что желает, в державе этих слов". – "А есть ли что-нибудь высшее, чем эти слова?" – "Конечно, есть нечто высшее, нежели эти слова". – "Учитель, скажи мне это".

"Оно, Слово, истинно больше, чем все слова. Это Слово дает понять Риг-Веду, и Аюр-Веду, и Сама-Веду, и Атарвану, и древние сказания, и грамматику, и правила вычисления, и науку предсказаний, и знание времени, и логику, и правила поведения, этимологию, и науку священных текстов, и науку оружия, астрономию, и знание змиев и гениев, небо и землю, воздух, эфир, воды, теджас, высших сущностей, людей, животных, птиц, растения и деревья – все творения до малейшего, и насекомое, и до муравьев, и праведное, и неправедное, истинное и ложное, благое и злое, приятное и неприятное. Если бы Слово не существовало, ни праведное, ни неправедное не было бы познано, ни истинное, ни ложное, ни благо, ни зло, ни приятное, ни неприятное, это Слово дает различить все. Прими правильное понимание Слова".

* * *

«Единственно, когда Служение происходит правильно: без жертвенности не будет правильности. Это единственно делает Служение правильным, но нужно желать познать Служение».

"Только когда ощущаешь внутреннюю радость при Служении. Не служит тот, кто в страдании. Только лишь, когда преисполнен радости, тогда происходит Служение; но нужно познать радость".

"Нет радости вне беспредельности. Нет радости в конечном.

Радость есть беспредельность, но нужно желать познать беспредельность".

* * *

«Кто устремляется к миру отцов, тот с ними и пребудет. Окруженный миром отцов, он может быть счастлив. Кто устремляется к миру матерей, лишь подумать, с ними и пребудет. Окруженный миром матерей, он будет счастлив».

"Истинно зрящий не видит ни смерти, ни болезни, ни страдания. Истинно зрящий видит, и всюду он достигает всего".

* * *

«Атман, единственная истинная действительность – в сердце. Это то, что объясняет выражение: Он – в сердце. День за днем, он, который это знает, достигает мир небесный».

* * *

Незабываемо высокое настроение, когда индус напевно сказывает священное предание. Прекрасно умеет сказать их великий поэт Тагор, который всем своим чутким сердцем держит великие ритмы.

В Индии, несмотря ни на что, всюду остается одна основная радость, когда сказываются стихи Махабхараты, Упанишад и прочих Пуран. При всем новом, неминуемо вошедшем в Индию, эти старые напевы остаются всегда живыми.

В переводе можно удивляться многим, как бы намеренным повторениям. Но когда вы слышите старинный напевный ритм, то становится совершенно ясно, что сами повторения являются как бы необходимым дополнением напева. Кроме того, в этих повторениях часто подчеркиваются именно те места, которые заслуживают особо углубленного усвоения. Не забудем, что многие века как Риг-Веды, так и прочие стариннейшие предания передавались только устно, и таким образом сам ритм способствовал точному запоминанию.

Когда вспоминаете особенно большое количество философских и религиозных журналов и книг, издаваемых в Индии, то вы должны будете отвесить почтительный поклон народу, который так хранит и заботится об искусстве мышления. Истинное утверждение получится, когда вы будете собирать знаки добрые. Ведь один добрый знак уже покрывает многие несовершенства.

Во всей Индии, от опаленного юга до вознесенных Гималаев, живут знаки, о которых вы вспомните во всякой стране. Во всех них вы по справедливости воздадите почтение тонкости и возвышенности мысли.

Любой индус, от самого ученого до простого кули, будет рад побеседовать о предметах высоких. Даже за короткое время вы поймете, что поверх личного быта, поверх общественности и государственности для индуса будут самыми значительными высокодуховные предметы. Именно достигая этих предметов, индус становится реален, ибо для него они будут, как сказано, единственною истинною действительностью.

Также, несмотря на все современные смятения, в Индии все же живет учительство в трогательном и высоком понимании. Гуру все же живет в Индии. Соотношение между Гуру и учениками всегда будет поучительным. Такого сознательного, благородного почтения теперь уже трудно найти в других странах. Это не есть рабство, не подавление личности, не суживание горизонта, но есть возвышенное, благородное понимание Иерархии. Даже в мелочах обихода, и в глаза и за глаза, ученик действительно почитает и хранит достоинство своего учителя. Конечно, эти качества могут развиться лишь от соответственной взаимности. Учитель истинно является отцом и советником, руководителем во всей жизни.

Забота о внутреннем и внешнем преуспеянии учеников является неотъемлемым качеством Гуру. Но и ученики, со своей стороны, находят незабываемо прекрасные выражения в отношении своего руководителя. Не будет допущено никакого, хотя бы обиходно малого, умаления. Будет приложено все заботливое старание понять и охранить сущность познаваемого. В таких взаимоотношениях создается искусство мышления, творится радость о предметах высших. И эта радость живет не только во дворцах и около храмов, она проникает в самые убогие жилища и претворяет неимоверные трудности жизни в ношу легкую.

Кто побывал в Индии не туристом прохожим, но прикоснулся к сущности жизни страны или, вернее, великого континента, тот никогда и нигде не забудет очарования великой Индии. Можно всюду выполнять различные полезные задачи, можно примениться к любым условиям, можно понять разные языки, но все же ничто не затмит необычное очарование Индии.

И сердце Индии отзывчиво там, где оно почует взаимность. Никакие слова и уверения не сравняются с великим знанием сердца. Зато и неизменен приговор сердца. Оно знает, где настоящее добро, под любою поверхностью сердце определит сущность. В Индии к этому сердечному языку прибавляется еще и неповторенная психическая чуткость. Даже на расстоянии вы можете взглянуть на кого-либо из толпы, и он сейчас же оглянется, как бы желая ответить. Сколько раз нам приходилось убеждаться в этой необыкновенной чуткости.

Невозможно чем-либо насильственным или противоестественным развить в себе эту чуткость. Лишь веками, в великом ритме, в постоянном мышлении о предметах высоких развивается это чрезвычайное качество. Но чтобы познать искусство мышления о высоких предметах, нужно полюбить и сделать обычным для себя этот способ мышления. Но чтобы полюбить, нужно возрадоваться. Правильно указано в Упанишадах, что служение может быть действительно лишь в радости. Эту внутреннюю сердечную радость нужно не только воспитать, но ее нужно суметь удержать, чтобы она поселилась в сердце. Добрая радость сердца сделается уже неотъемлемым качеством и преобразит собою все сумерки и потемки.

Думать ли о величественных замысловатых строениях юга Индии или мечтать о неповторенном величии Читора или Гвалиора и множества твердынь Раджпутаны, или перенестись мысленно в торжество Гималаев ¬всюду будет выражена радость великого мышления. В лунном Ганге, в тайне ночи Бенареса или в великом ритме гималайских водопадов будет то же неповторенное настроение. В повторении множества древнейших имен, от Ману, от Арджуны, от Кришны, от всех Пандавов, героев, творителей и строителей утверждается крепость в любовном почитании этой древности. И от Матери Мира, от царицы Мира, от всех носительниц домашнего и государственного очага проникаемся всегда цветущим очарованием великой сердечности.

Хороша Индия. Хороша она и в явном, и в тайнах, бережливо охраненных. Милая, Прекрасная Индия.

13 Апреля 1935 г.

Цаган Куре

"Врата в Будущее"