Текст книги "Подводная газета"
Автор книги: Николай Сладков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
В этот момент я увидел "лиру". Иначе и нельзя было назвать медленно проплывшее перед глазами незнакомое животное.
Представьте себе часто изображаемую легендарную лиру – эмблему поэзии – высотой сантиметров в тридцать, перевёрнутую основанием вверх. Собственно, "лира" – это две симметрично согнутые тонкие лапы-щупальца, отливающие изумрудом и покрытые поперечными полосами, наподобие железнодорожного шлагбаума. Лапы беспомощно свисали из большого, напоминающего цветок лилии прозрачного студенистого тела с оранжевыми и ярко-синими точками. "Лиры" были наполнены каким-то пульсирующим светом. Этот свет, напоминающий горение газовой горелки, пробегал от тела по щупальцам. Почти одновременно со мной двух "лир" обнаружил и Борис. Всего до начала дня нам встретилось девять экземпляров. Ни в море, ни впоследствии на берегу, в институте, нам не удалось установить, что же это было. В определителях и справочниках сведения об этом подводном жителе пока отсутствуют, и мы не знаем, к какому классу его отнести".
На червячка
Видел в Чёрном море, как одна рыбка ловила другую на... червяка! Сперва я заметил червячка: небольшой, красный.
шустрый. Вроде бойкого "мотыля", которого так любят наживлять на свои крючки рыболовы. Червячок копошился на песке.
Не один я заметил аппетитного червячка. Какая-то рыбья малявка с ходу кинулась на него и уж было схватила, как вдруг песок взлетел, заклубилась муть, что-то в ней замелькало!
Когда муть осела, я снова увидел рыбку. Только совсем другую, в несколько раз больше первой.
Так я толком ничего и не понял, хоть всё видел своими глазами. Уж потом бывалые подводники объяснили, что видел я рыбку-коровку. Коровка не гоняется за своей добычей. Она зарывается в песок, а наружу выставляет "язычок", похожий на червячка. Рыбёшки "клюют на коровкину удочку" – и попадают ей в рот!
В чешуе, как жар горя...
Хоть и не богатыри мы, и не тридцать три нас было, а только двое, всё получилось как в сказке. Мы вышли из ясных вод "в чешуе, как жар горя"!
Машина неслась по сухой степи, только ветер свистел в колёсах. Солнце, пыль и жара. И когда на обочине заблестела вода, мы дружно забарабанили в кабину. Шофер затормозил, а мы, схватив маски, бросились к озеру. Озерко оказалось необычайное: белые берега, розовое дно! Прямо роскошная мраморная купель. Вода в озере тёплая и нестерпимо солёная. Неудивительно: берега-то и дно... из соли! Из спёкшейся корочкой белой и розовой соли.
Никто не жил в этом рассоле: ни лягушки, ни рыбы, ни насекомые. Мёртвая, пустая вода. Но плавать в ней легко и приятно. Мы долго плескались в прозрачной воде, а потом стояли на ветерке. Тут и заметили, что... обросли чешуёй! Чешуйки соли выступили на коже: тела наши блестели и горели.
Пришлось чешую "скоблить". Проводили ладонью по телу – и вниз сыпалась сверкающая пыльца.
Машина понеслась дальше, снова ветер запел в колёсах, и розовое озеро с белыми берегами растворилось в сизой горячей дымке. Как мираж...
Озеро заболело!
Озеро заболело – заросло водорослями. Озеру стало трудно дышать, у озера поднялась температура. Рыбоводы внимательно его осмотрели, сделали анализы, и... прописали озеру порошки и таблетки! Когда озеро проглотило лекарство – несколько килограммов гербицида! – дело сразу пошло на поправку. Водоросли все погибли, и рыба облегчённо вздохнула, озеро на вид посветлело и посвежело. А скоро и совсем выздоровело.
Самосольная рыба
Не солёная, не малосольная, а... самосольная. Сама себя солит. Прямо в море. Думаете, не бывает такой?
Между Каспийским морем и заливом Кара-Богаз есть узкий пролив. А в проливе – водопад.
Вода из моря, вливаясь в залив, увлекает и рыбу. Падает рыба с водопада и сразу окунается в густую, страшно солёную воду залива. Слепнет, глохнет и в ужасе выбрасывается на пологий – тоже солёный! – берег. Тут её – пока малосольная! – подбирают чайки, лисицы, корсаки, волки. Которую не найдут – та крепко просолится. Ещё и провялится на солнце и ветерке. Её потом без забот собирают в запас пастухи. Хорошая рыбка, самосольная!
Голоса дельфинов
Большое стадо дельфинов-белобочек обметали сетью и вытащили на борт. И тут вдруг все услышали, что дельфины кричат!
Дельфины пищали мышами, свистели рябчиками, крякали утками, квакали лягушками и даже верещали по-кошачьи.
Подводные петухи
Черноморский петух – тригла – не кукарекает, конечно, но тоже поголосить любит, как и его пернатый "однофамилец". Голос у него похож на хрипловатый скрип. Если провести пальцем по тугому детскому воздушному шарику, получится очень похоже. И не удивительно: морской петух скрипит не голосом, а своим... плавательным пузырём! Ползают триглы-петухи по дну и перекликаются... с помощью урчания в животе.
За драгоценными камнями
На крымском берегу вспыхнула эпидемия "каменной болезни". Все отдыхающие, как привидения, бродили по берегу, опустив головы. Или рылись в камнях, выкапывая большущие ямы. Все искали "драгоценные" камни: сердолики, агаты и яшмы.
Все искали на берегу, а мы их нашли под водой. Мгновенно из подводных охотников на рыб мы превратились в подводных охотников за камнями. Удержаться было невозможно: камни очень красивы!
Отныне мы не сводили глаз с донной гальки. И скоро наша коробка из-под печенья заполнилась полосатыми агатами; красными, жёлтыми и розовыми сердоликами; зелёными и лиловыми яшмами с узорами, как на оструганной дощечке. Были у нас и красивые окаменелые кораллы. И просто камешки с удивительными узорами.
Когда перебираешь зимой эти разноцветные камешки, вспоминаешь знойное лето, зеленоватую подводную дымку и россыпи блестящих галек.
Глазастый гребешок
Раковина гребешка похожа на гребёнку, которой женщины поддерживают пучок волос на затылке. Две створки – как две перламутровых тарелочки. Из раковин делают пепельницы, а мясо – едят.
Но мне хочется рассказать про гребешка живого. Когда вокруг всё спокойно, гребешок неподвижно лежит на дне, чуть приоткрыв створки и, как из-под козырьков, всматривается десятками зелёных глазков в сумрак воды. Иногда гребешок прыгает: быстро сжимает створки и взлетает в воду. Упав на новое место, долго возится, устраиваясь поудобней. Снова приоткрывает створки и снова вглядывается в мир десятками немигающих глаз...
Убежал берег
У подводников правило: в незнакомом месте вести себя особенно осторожно и осмотрительно. Море на сюрпризы гораздо! Шутить с морем нельзя. Иной раз такой номер выкинет, что не придумаешь и нарочно.
Но мы, кажется, предусмотрели всё. Море для нас было новое, незнакомое, и мы твердо решили далеко в первый раз не заплывать. Побарахтаемся для начала на глубине двух-трёх метров, а там видно будет. Берег высокий, обрывистый, очень приметный. Ещё и пирамидку из камней сложили, чтобы не заблудиться. Надели тёплое бельё, резиновые костюмы, поплевали, на счастье, на маски, сполоснули их в незнакомой воде и нырнули. И тут разбежались у нас глаза: всё вокруг новое и незнакомое! И рыбы незнакомы, и раковины, и водоросли. Колючие морские ежи, разноцветные морские звёзды, яркие актинии – таких в привычном для нас Чёрном море мы не видели никогда. Они в нём не живут.
Занялись мы сборами и фотоохотой: головы поднять некогда! Ни разу на берег не посмотрели. Чего смотреть, только время терять: небось не сбежит. Тут бы только успеть на дне всё увидеть: красота-то какая!
Но всё же далеко от берега не уплывали. Утюжили море всё на той же глубине метра в три, как и решили. И только когда замерзать стали – часа два-три, наверное, в воде пробыли! – решили вылезать. Подняли над водой головы и обомлели: берега рядом не было! Его вообще не было, берег сбежал! Вокруг было море: вода и волны.
Что делать и куда плыть? Не на глубину же, конечно. Поплыли, где мельче. Плыли, плыли – совсем мелко, море по колено. Сняли ласты, пошли. Вышли из воды на берег. Но он совсем был на наш не похож. Ровный, пологий, весь в мокрых водорослях, лужах, камнях. Ни обрыва, ни каменной пирамидки. И конечно, ни нашей стоянки. Стоим мокрые, замёрзшие, растерянные. Всё учли, всё предусмотрели, кроме того, что... тут высокий прилив! Вошли мы в море в прилив, а вышли в отлив. И унесло нас от берега невесть куда, хоть мы и держались одной глубины.
Пять километров ещё шлепали мы до стоянки по грязи и лужам. Хорошо ещё, что дошлёпали...
ПОСЛОВИЦЫ И ПОГОВОРКИ
Снимай ерша с крючка не спеша.
Купленная рыба – рыба, пойманная – трофей.
На широкой речке рыба в узких местах, на узкой – в широких.
По течению только дохлая рыба плывёт.
Подводнику дождь не помеха.
ПЕРЕКЛИЧКА ОЗЁР
Озеро Байкал
Я самое глубокое озеро мира! 336 рек впадает в меня, а вытекает только одна – могучая Ангара. Когда солнце растопит лёд, сквозь воду становится видно дно – на глубину в 40 метров! В моей лазоревой глубине живёт много рыб: самые многочисленные – омули, самые большие – осетры, по сто килограммов, самые удивительные – полупрозрачные рыбки голомянки.
Озеро Фумарольное
Я самое горячее озеро нашей страны! Круглый год в моей глубине клокочут горячие родники, зимой и летом над водой клубится пар.
Ни рыбы, ни лягушки, ни пиявки не могут жить в моей воде – ещё бы: 50°! Зато даже в самые морозные зимы остаются зимовать около меня тысячи разных птиц! Зачем им улетать за тысячи километров, если и тут тепло? Не верите? Приезжайте ко мне на Камчатку.
Озеро Баскунчак
А я – самое солёное! Такое солёное, что в воде моей никто не может жить. Соль белыми пластами лежит на берегах. На мелководье – белые острова из соли. Соль черпают большими ковшами, добывают специальными соляными комбайнами, вывозят на лошадях, на верблюдах, по железной дороге.
Озеро Таймыр
Я самое "замёрзшее" озеро! Десять месяцев в году на мне лежит лёд, и только два месяца жители моей воды видят солнце. Местами зимой я промерзаю до дна; даже весной, в мае, меня сковывает двухметровый лёд. Бедные мои обитатели – сиги, хариусы, ряпушка и гольцы!
Озера Кара-Куль
Я самое высокое озеро! Я лежу в горах Памира, на четыре километра выше любого моря. Вода моя и летом очень холодная: мало кто в ней живёт. Только горы, да пятна снега, да изредка пролетающие орлы отражаются в моём зеркале. Пустынно, холодно, глухо...
Озеро Каспийское
Да, я не море, я озеро: ведь вокруг меня суша и я не соединяюсь с океаном. Но я большое, как море: даже когда вода у северных берегов покрывается льдом, у южных плещут тёплые волны. В волнах моих живёт много больших рыб и раков. Водятся даже тюлени.
Озеро Сарезское
Я – самое молодое озеро. В 1911 году страшный горный обвал запрудил реку Мургаб. Вода стала наполнять огромную каменную чашу. Озеро стало расти. За 23 года выросло до 63 километров. В память сметённого обвалом селения Сарез назвали меня Сарезским.
Воды мои прозрачны, глубины мои огромны, но прижились только две рыбки: маринка да голец.
Озеро Петуховское
Нахожусь в Кулундинской степи. Я, как и мои соседи, не могу похвастать ни красотой, ни глубиной, ни яркой синевой воды. Но зато так пропитались солями разными, что приезжай, нагружай и увози! На моих берегах, например, сколько угодно соды.
И ещё: вода у нас нежно-розовая, а на закате – золотая...
Озеро Балхаш
Что же мне про себя рассказать? Ну, во-первых, то, что я озеро пресно-солёное: вода в западной половине пресная, а в восточной – солёная. Что на берегах моих есть и пески голые и непроходимые тростниковые джунгли. Что гнездятся на мне тысячи разных птиц. И что совсем недавно в тростниках жили тигры...
Своих рыб было у меня всего пять пород. Сейчас люди подарили мне сазанов, ельцов, лещей и шипов. Новосёлы чувствуют себя как дома. А больше мне хвастаться нечем.
Озеро Неджели
Моя родина – Якутия. Меня не было бы, если б не солнце! Это его лучи да тёплые воды растопили вечную мерзлоту моей суровой земли. Дно моё не из камня, не из песка, не из глины. Оно из "вечного" льда, которому тысячи лет. И всё-таки во мне живут рыбы! И в этом "виновато" солнце: летом оно хорошо прогревает воду.
Озеро Ханка
Чем могу удивить я? А вот чем. Я большое, как море, – 80 километров шириной, а мелкое, как пруд, – глубина всего 10 метров. В водах моих живут необыкновенные черепахи: они очень свирепы, а панцирь у них... мягкий! Их так и зовут – мягкотелые черепахи.
И рыбы мои необычные: верхогляды, змееголовы, яркие, как бабочки, ерши – аухас. По дну ползают улитки с красными раковинами. А на воде качаются гигантские кувшинки с лиловыми лепестками. И мелкие заливы летом становятся розовыми от прекраснейших цветов лотоса...
ДЕЛА «ГОЛУБЫХ МАСОК»
Есть у нас в школе юннатский кружок: в нём ботаники, зоологи, энтомологи. Только это не обычные ботаники, не обычные зоологи и энтомологи – все они подводные. Кружок юннатов-подводников. И называется он – «Голубые маски».
Есть в кружке и подводные геологи, подводные археологи.
Работы хватает всем. Хватает работы и нашим подводным патрулям. Эти ребята следят за порядком на озёрах и реках: чтоб не травили и не глушили рыбу, чтоб не ловили рыбу запрещёнными сетями, не охотились в нерест и с аквалангом, не перегораживали заколами мелкие реки.
Не сидят без дела и наши спасатели: спасают рыб от осыхания и заморов.
А этим летом хотим мы устроить свой подводный заповедник: проводить в нём наблюдения и разводить рыб.
У каждого юнната на маске значок – пластмассовая морская звезда.
«ГОЛУБЫЕ МАСКИ» ПРЕДЛАГАЮТ
Лодка с прозрачным дном
Предлагаем изготовить лодки из органического стекла. Такие лодки на прозрачных озёрах и реках все будут брать нарасхват: кому не охота своими глазами увидеть подводное царство?! По очереди б гребли, по очереди б смотрели. И приятно, и весело, и интересно.
Как научиться плавать?
Плаванию "по-собачьи" надо учиться у собак. Плаванию "по-лягушачьи" – у лягушек. "Дельфиньему" стилю научат вас дельфины. Учителей вокруг много, была бы охота учиться!
Но наш совет – учитесь плаванью у людей.
Они научат и "по-собачьи", и "по-лягушачьи", и "по-дельфиньи".
А ещё "саженками", "брассом", "кролем". На боку, на спине, на животе. Тихо, быстро, стремительно. Далеко и близко, с отдыхом и без отдыха. При волне и в тихую погоду. В море, реке и озере. По воде и под водой.
ОТЧИТЫВАЮТСЯ ФЕНОЛОГИ
Рыбий календарь
Наш человеческий календарь для рыб не годится. Природа не очень-то с ним считается: то к первому мая лёд на воде, а то – вольные волны; то тёплая вода, а то – ледяная! И потому живут рыбы не по нашему, а по своему – по рыбьему – календарю.
Главное в рыбьем календаре – цветы.
Щука нерестится, когда зацветает волчье лыко.
Язь нерестится, когда набухнут почки у берёзы.
Плотва и окунь – когда у березы раскроются почки.
Усач-мирон – когда зацветут груша и бузина.
Лещ мелкий – когда у берёзы раскроются почки.
Лещ средний – когда зацветёт черёмуха.
Лещ крупный – когда заколосится рожь.
Сом – когда зацветёт шиповник.
Сазан – когда расцветут ирисы.
Форель – когда пожелтеют берёзы.
Озеро и волчье лыко
Три года я отмечал время вскрытия озера. В 1962 году наше озеро очистилось 22 апреля, а в 1964-м – только 7 мая. Разница не малая – полмесяца!
Полмесяца я каждый день шлёпал по грязи к далёкому озеру, чтобы не прозевать день вскрытия. Набил-таки ноги и не раз воду голенищем черпал.
Но зато приметил, что день вскрытия озера почти точь-в-точь совпадает с днём зацветания волчьего лыка. Зарозовеет лыко – засинеет озеро!
Теперь не надо весной грязь месить – стоит лишь в окно посмотреть: коли лыко цветёт, – значит, озеро без льда!
Миша С.
СООБЩАЮТ ЮНЫЕ ИХТИОЛОГИ
Температура и рыбы
Конечно, удобно: посмотрел в окно, увидал, что зацвела черёмуха, и уже знаешь: на озере начался нерест среднего леща! Что и говорить – здорово!
Но я предлагаю другой способ – температурный. Он кажется мне надёжней.
Наблюдая за нерестом рыб, я всегда опускал в воду термометр. И установил, что разные рыбы нерестятся при разной температуре воды.
Вот мои наблюдения. Их, конечно, тоже надо уточнить и расширить.
Весна и лето:
Щука 4-6°
Окунь 7-8°
Язь 7-10°
Подуст 5-9°
Жерех 9-10°
Стерлядь 10-12°
Лещ 12-16°
Хариус 2-11°
Судак 11-15°
Карась 15-20°
Сазан 18-20°
Белоглазка 14-16°
Густера 16-18°
Краснопёрка 16-18°
Уклейка 18-20°
Сом 18-20°
Вьюн 20°
Линь 20-22°
А форель-пеструшка нерестится осенью, при температуре воды 6-8°, ряпушка – при 2-3°.
РУСАЛКА (из дневника юнната)
Чёрной весенней ночью я сидел у костра на берегу озера. Весенняя ночь всегда полна звуков. Знакомый свист крыльев и всплеск: это сели на воду утки. Возятся под берегом водяные крысы. Шлёпает кто-то по воде, – наверное, по мелководью бегают чибисы.
И вдруг переполох!
С отчаянным кряканьем взлетели утки, крыса плюхнулась в воду, заскрипели крылья взлетевших чибисов.
Но сквозь кряк, плеск и скрип ухо поймало звук незнакомый. Казалось, кто-то осторожно плыл вдоль берега, раздвигая тяжёлым телом осоку и сухой тростник.
Я быстро вскочил, отошёл от костра и стал всматриваться в чёрную воду. Глаза с трудом привыкали к темноте. Сперва я отличил волу от неба, потом чёрный тростник от чёрной воды. Тростники вздрагивали, похрустывали, клонились. И тут я разглядел большое мокро-чёрное тело. Тростник и осока с шорохом раздвигались, пропуская его. Ни головы, ни хвоста – только блестящая мокрая спина.
Непонятное существо медленно изогнулось и наползло животом на мелководье. Тут я разглядел длинные чёрные руки, прижатые к бокам. Вдруг руки судорожно забили по воде – и из воды поднялся широкий чешуйчатый хвост. Чёрное существо с руками и чешуйчатым рыбьим хвостом вскинулось, стало подскакивать и перекатываться, подминая тростник и осоку. Мелькали руки, хвост хлестал по воде, взлетали брызги, и волны выплёскивались на берег.
Тучи совсем закрыли небо; ничего стало не видно.
Всплески скоро отдалились, затихли, и только ветер постукивал тростниковыми палочками.
Сидя у костра, я напрасно ломал голову. Я перебирал всех, кто может плескаться ночью в воде. Выдра? Но у выдры толстые лапки-коротышки, а тут длинные чёрные руки.
Утром у берега я увидел помятую осоку, и вода была ещё от мути рыжая. Значит, мне не показалось: кто-то тяжёлый ворочался там ночью. В полной растерянности я пошагал домой.
Другой весной, на том же озере, я опять повстречал ночную русалку. Но было это уже днём. Она лежала в осоке; виднелась мокрая спина и прижатые к бокам руки. Днём она была зелёная, в буроватых и желтоватых пятнах. Теперь-то я узнал её! Это была огромная щука, которая выползла на отмель метать икру. Два щурёнка-молочника – её руки! – лежали по бокам.
Я подошёл слишком близко: щука-икрянка зашевелилась, молочники испугались. И вдруг – мощный удар пятнистым хвостом; рыбы, как стремительные торпеды, помчались, рассекая воду и волоча за собой водяные буруны! Ещё всплеск, и всё исчезло; лениво распрямился примятый тростник, да мелкая волна забормотала у берега.
"Русалка" опустилась в свой тёмный омут.
СООБЩАЮТ ПОДВОДНЫЕ БОТАНИКИ
Конец голубого пятна
Когда мы сделали план озера, получилось чистое голубое пятно. Оно бы так и осталось неизведанным пятном на карте, если бы мы не заглянули под воду. А заглянули и нашли там всё: и леса, и луга, и поляны.
Когда мы всё это нанесли на план, то от голого голубого пятна не осталось и следа. Всё покрыли условные знаки. И в озере мы теперь – как у себя дома!
ГОВОРЯТ «ГОЛУБЫЕ МАСКИ»
Голубые деньки
Красные дни в календаре – праздники для всех. А у подводников есть ещё и свои праздники – числа, обведённые голубым. Это их голубые деньки...
У нас в этом году было 8 голубых дней.
Первый голубой день – 20 мая – ДЕНЬ ПЕРВОГО НЫРКА, и последний день – 25 августа – ДЕНЬ ПОСЛЕДНЕГО НЫРКА.
Между первым и последним днями был ДЕНЬ БОЛЬШОЙ РЫБЫ, ДЕНЬ РЕДКОЙ НАХОДКИ, ДЕНЬ ИНТЕРЕСНОГО СНИМКА, ДЕНЬ ОТКРЫТИЯ, ДЕНЬ РЕДКОЙ ВСТРЕЧИ, ДЕНЬ ПРИКЛЮЧЕНИЙ, ДЕНЬ ДЕСЯТОГО ОЗЕРА.
Каждое лето мы празднуем эти дни.
20 мая.
День первого нырка
Открытие подводной охоты мы отпраздновали плясками у костра. Громко хлопали ластами. Трубили в дыхательные трубки.
После короткой охоты в ледяной воде долго сидели у огня и молчали. Вдруг одна трубка на маске затрубила сама. Оказалось, что в ней пели первые комары. Комары открывали свой сезон – кровопийный. Вот так и покатятся наши деньки. В июле протрубят в трубках слепни. А в конце каникул засвищет в трубках первый осенний ветерок. Затрубит отбой: конец охоте и лету!
24 мая.
День большой рыбы
Добыта большая рыба – щука в два килограмма. На базаре прежде я видел щук в два и в три раза больше, но они не вызывали у меня такого восторга.
В который раз рассказываю и пересказываю, как я её заметил ("лежит в корягах, как крокодил!"), как к ней подкрался ("полз пузом по дну!"), как билась на гарпуне ("белые молнии в тучах ила!"). И меня все внимательно слушают, спрашивают и переспрашивают. Странно: рыбаков на базаре никто не расспрашивал! А у них и впрямь щуки были как крокодилы. В чём тут секрет?
Пробуем разобраться.
Те щуки – "сетевые", наша – "гарпунная". Чтобы добыть сетевую щуку, надо просто поставить сеть – рыба сама в ней запутается. А добыть гарпунную щуку непросто – надо самому лезть в воду: искать, скрадывать, волноваться. Сетевая щука – это просто килограммы рыбы. У гарпунной щуки – добрый довесок из волнений, переживаний, радости. И этот довесок, этот "гак", для нас тяжелее всех килограммов!
Сетевую щуку съедят и забудут.
Гарпунную мы тоже съедим, но помнить её будем долго!
