Текст книги "Свидетель, не увидевший свет (сборник)"

Автор книги: Николай Леонов

Соавторы: Алексей Макеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Высокий такой, в камуфляже? Это Захаров, наверное. Он сюда часто летом приезжает. А в этом году он еще и за Оксанкой из магазина ухлестывать начал.

– Ну, я так и понял, что он с ней заигрывал. Между прочим, с легендой этой твоей я мог и впросак пропасть. Зря не придумал другую. Я ведь, как инспектор охотнадзора, должен был проверить у этого Захарова документы на оружие, лицензию на отстрел… кого-нибудь. Наверное, какие-то запрещения имеются, а я в них – ни ухом ни рылом!

– Документы-то у него на ружье в порядке. Об этом вы, Лев Иванович, не беспокойтесь. А насчет лицензий даже не думайте, вы же его не с дичью встретили и не в лесу во время стрельбы по медведям. Между прочим, вы смело можете в рамках этой легенды оставаться. А я всем, если спрашивать станут, скажу, что вы так к своим обязанностям относитесь. Для «галочки» отчет напишете, а сами отдыхать будете. По нашим временам, вполне «прокатит».

– Ладно, это не самое главное и не самая большая проблема. Меня беспокоят две вещи, Володя! Первая – безусловно, исчезновение Калинина. Его надо найти, причем найти срочно. Второе – исчезновение кабеля. Понимаешь, у меня появилось подозрение, что кабель бросили в карьер, утопили в воде. Что это означает?

– Что он как кабель для дальнейшей эксплуатации непригоден, – пожал плечами Чебриков.

– Согласен. Но в нем до черта меди и, как мне кажется, свинца. Он же экранированный. Это, по моим прикидкам, 20–30 килограммов цветных металлов. Если кабель в воде, я успокоюсь. Все просто, все объяснимо. А вот если его там нет…

– Тогда что? – удивленно спросил участковый.

– Пока я не готов тебе ответить на этот вопрос, – откладывая вилку, произнес Лев. – Но мне видится, что причин кражи кабеля со столбов, при самой буйной фантазии, можно придумать только две: либо его украли с целью личной наживы, либо с целью повреждения связи.

– А кому и зачем нужно повреждать связь? – нахмурился участковый, которому, как понял сыщик, стало очень неуютно от такой мысли.

– Хрен их знает, – коротко ответил Гуров и встал из-за стола. – Это если тебе нужен емкий ответ по-русски. Другого пока нет. И давай-ка мы с тобой втихую провернем одну операцию. Нужна крепкая веревка, метров двадцать, я думаю, хватит. И нужна металлическая «кошка».

– Вы хотите проверить карьер? Забрасывать «кошку» в воду и тянуть?

– Правильно, – усмехнулся Лев. – Свернутый кабель – штука заметная, стальным крюком мы его быстро зацепим, а уж вдвоем как-нибудь на берег выволочем. А нет, так можно ведь и в воду залезть, руками пощупать, что мы там поймали.

– Я так понял, что, в случае чего, лезть мне, – улыбнулся участковый.

– Ну, ты помоложе, – развел руками сыщик.

– Веревка, кстати, у меня есть. Я пару недель назад мужикам ее давал машину из грязи вытаскивать. Крепкая веревка. И «кошку» можно в депо посмотреть. Сварить, в крайнем случае.

– Не стоит привлекать к нашим поискам слишком много внимания. Мы можем спугнуть преступника или преступников. Мы же не знаем, кто они.

– Тогда в карьере что-нибудь поищем. Там хлама всякого, в том числе и металлического, всегда полно было. Кстати, Лев Иванович, никто его оттуда не выгребает и в город везти не бросается. Это вам к вопросу о желании пропить кабель.

– Молодец, – вздохнул Гуров, – соображаешь. Хотя цветной металл и подороже, но и черного тут собрать можно на приличную сумму. А не собирают!

После обеда они отправились в карьер разными дорогами. Сыщик прятал под курткой моток веревки, Чебриков засунул в задний карман форменных брюк пассатижи. Минут через тридцать хаотичного передвижения по поселку и проверок на возможного наблюдателя, Гуров спустился, наконец, в нужную часть карьера. Он, когда сегодня выходил отсюда, видел какие-то железки среди камней и решил этим воспользоваться.

Чебриков появился через пять минут. Он шел почти неслышно, за что сыщик его мысленно похвалил.

– Ну, нашли чего-нибудь? – шепотом спросил лейтенант.

– А что ты шепчешь? Нас легче увидеть, чем услышать. Вот смотри, три прутка из толстой проволоки, ржавые, но, думаю, выдержат. Главное, чтобы у нас сил хватило согнуть их.

– Дайте я. – Чебриков взял у Гурова один прут, подошел к почти отвесному участку стены карьера.

Подходящая щель нашлась быстро, примерно на уровне пояса. Чебриков забил пруток камнем наполовину, а потом всем телом навалился, сгибая металл, который без труда поддался. Через несколько минут три лапы «кошки» связали проволокой на конце веревки. Гуров подошел к воде и показал Чебрикову камень, который, по его мнению, был сдвинут, и место, где, по его предположению, в воду бросили свернутый кабель.

– По пояс тут зайти можно. Я в «болотниках» заходил по колено и мерил глубину дальше палкой. Если вдвоем, то можно раскачать и забросить. А если один… Черт его знает, может, он с надувной лодкой сюда приходил кабель прятать. Знаю, что глупости говорю, но пока версий у меня нет. Давай ловить нашу «рыбку»!

Участковый отошел в сторону и уселся на камень. Гуров размотал в воздухе свое «орудие» и забросил «кошку» метров на десять в воду. Коротко булькнуло, и по темной поверхности пошли круги. Сыщик начал вытягивать веревку, но ничего интересного «лапы» не зацепили.

– И пришел невод с одной травою морскою, – продекламировал со своего камня Чебриков.

– Гляди, какие участковые нынче начитанные пошли, – проворчал Лев, выбирая веревку и снова разматывая ее для броска. – Думаешь, бестолковое дело затеяли? Так для того, чтобы это понять, нужно сначала сделать, а потом уж по результатам судить. – И крюк снова полетел в воду, теперь уже правее.

– Вы зря с места на место переходите, – вдруг посоветовал Чебриков. – Вы с одного места сектор за сектором обследуйте, потом можно сместиться метров на пять, и снова по секторам.

– Хм, умный совет, – чуть подумав, согласился Лев. – Так, сюда я бросал, теперь вот сюда.

Крюки на конце веревки взвились в воздух и улетели с коротким бульканьем в воду. Гуров снова потащил на себя веревку, и, когда показался крюк, Чебриков вдруг мгновенно соскочил со своего камня и подошел к сыщику:

– Что это?

На одном из трех крюков болталась мокрая тряпка. Гуров подошел к воде, присел рядом с крюком на корточки, снял обрывок ткани и повертел в руках. Ткань синтепоновая, курточная. Лев расправил ее на ладони и увидел кусок ромбовидной нашивки. Из букв, сохранившихся на куске, можно было прочитать только: «…мпания УРАЛ-СЕВЕР».

– Что это? – спросил он задумчиво, повернувшись к Чебрикову. – Тебе это о чем-то говорит?

– «УРАЛ-СЕВЕР» – это местный провайдер телекоммуникационных систем, – тихо ответил тот. – Интернет, цифровое телевидение, телефонная связь…

– Смесовая ткань. Из такой куртки шьют спецодежду верхнюю, непромокаемую, например, для связистов. У кого в вашем поселке могла быть такая куртка, а?

– Значит, он там? – кивнул на воду Чебриков.

– Думаю, да, – вздохнул Гуров, поднимаясь с корточек и отряхивая руки. – Удивительное постоянство прятать трупы в одном и том же месте, не находишь? И кабель где-то здесь. Почему?

– Самое глубокое место, например, – предположил участковый. – А в тайге и я бы прятать не стал. В поселке достаточно охотников, которые легко по следам найдут что угодно. Да и с собаками кое-кто ходит на зверя. Тело могли найти просто случайно. А в карьер никто не ходит, тут ведь даже ребятишек нет.

Глава 3

Чебриков проявил завидную энергию и красноречие, которые Гурова приятно удивили. Может, лейтенант просто не имел еще настоящего дела, не раскрывал настоящего преступления, а тут подвернулся случай, и все то, зачем он пошел служить в полицию, выплеснулось в нем наружу. Вот она, романтика, вот настоящие преступники. Не нравилось Гурову только то, что гибель человека как-то не вызывала в молодом участковом соответствующих чувств. Может, он просто храбрится и не показывает их? Это присуще молодости, молодые часто почему-то стесняются проявлять настоящие чувства, считают это признаком слабости.

Гуров везде ходил с Чебриковым, изображая, как они и договорились, человека, не имеющего отношения к полиции. В железнодорожном депо шестеро мужчин возились с ремонтом старенького полувагона. За исключением здоровяка Бори Плетнева, все они были пенсионерами. Здесь же стояла мотодрезина, которую безуспешно пытались починить седовласый машинист Рыбников и его помощник, лопоухий весельчак Лешка Штыков.

– Ну что? – Чебриков подошел к старому машинисту, когда тот спустился на бетонный пол и уселся на лавку, вытирая руки ветошью.

– А ничего, – пожал плечами Рыбников. – Поршневая износилась. Ну, клапана еще. Клапана мы переберем, отрегулируем, а вот колечки… Я послал Лешку, может, найдет.

– Поршневые кольца? – удивился Гуров. – Здесь, в поселке?

– Ребята, вы что, думаете, что на этой старушке двигатель от самолета стоит? – рассмеялся машинист. – Это старенький, еще 72-го года движок МТ-10. Мотоцикл «Днепр» помните? Вот такой же, 32-сильный, четырехтактный. В поселке кое у кого еще остались мотоциклы, ржавеют по сараям. Может, и «Днепры» были.

– А вон и Леха, – пробасил с платформы Плетнев. – Кажись, пустой.

Штыков, что-то усердно жуя, перепрыгнул через смотровую яму и подошел к мужчинам. Осмотрел всех веселыми глазами и заявил голосом, полным оптимизма:

– Не-а, Александр Васильевич! Из «Днепров» тут один только в наличии. И тот стоит с распотрошенным движком, там даже поршней нет. Два «ижака» ржавеют, одна «два», вот и все. Там диаметры не совпадают.

– Это да, – кивнул Рыбников и посмотрел на участкового: – Вот и все, лейтенант! На сем ремонт окончен. Без посторонней помощи и без запасных частей ничего мы не сделаем. Ежели кто только на базар сбегает по-молодецки.

– Александр Васильевич, – посмотрел на возвышающуюся на платформе богатырскую фигуру Плетнева участковый, – отдайте мне на сегодня Лешку и Бориса. Помощь нужна молодых крепких ребят.

– Браконьеров, что ли, ловить? – поинтересовался Рыбников, пристально глянув на Гурова. – Это вы зря затеяли. Не стоит народ обижать. Их тут государство и так бросило выживать, как кто сможет, да вы еще террор начнете – для вас копеечный, а для них жизненный.

– Нет, – ответил Гуров, поняв, что старик имеет в виду его мифическую должность. – Это не по линии охотнадзора. Я тут тоже выступаю как добровольный помощник вашего участкового. Есть основания полагать, что в карьере в затопленной части находится тело вашего техника-связиста Калинина.

– Даже так? – Рыбников перестал вытирать руки и покачал головой. – Значит, полагаете, утоп по пьянке Сергей Сергеич? Чего их всех туда сразу тянет, как напьются…

– Вы кого еще имеете в виду? – тут же спросил Гуров. – Бывшего участкового Воронина?

– Его. И его тоже в карьере нашли, в воде.

– Так в чистом поле-то не умирают, там простудиться можно, проспаться и домой вернуться. А вот в воде тонут. А ближайшая вода у нас в карьере и есть. Чего же удивляться?

Эта простая и логичная речь могла разрядить обстановку. Хотя сам сыщик случайностью нахождения в течение одного месяца двух утопленников в одном карьере не считал. Но пусть другие считают это случайностью, как и старый машинист. Пусть преступники думают, что полиция тоже так считает. Ведь закрыли дело о гибели участкового Воронина.

Рыбников своего помощника отпустил с участковым без всяких разговоров. Бригадир ремонтников помялся, но тоже отпустил Плетнева. Гуров предложил сделать нечто вроде багра для облегчения поисков в мутной воде. Лешка тут же вызвался изготовить, воспользовавшись сваркой, а Плетнев попросил разрешения сбегать домой и надеть болотные сапоги. Мало ли! В воде искать, где и поглубже зайти понадобится. Участковый бросил взгляд на Гурова и разрешил, попросив парня поторопиться.

Плетнев появился минут через пятнадцать, когда Гуров, Чебриков и Штыков подходили к карьеру. И не один. Гуров мысленно ругнулся, но ничего поделать было уже нельзя, придется вводить в курс дела еще двоих. Причем этим двоим сыщик не особенно доверял. На грунтовой дороге вместе с Борей их поджидали Игорь Захаров и еще один мужчина, примерно его лет.

– Во, лейтенант, – показал рукой на новичков довольный Плетнев, – сосватал нам в помощь. А то че мы там вчетвером будем колупаться? Ребята крепкие.

– Игорь, – представился охотник, улыбнувшись почему-то Гурову. – А это мой одноклассник, Паша Бочкин. Вот, погостить приехал. И тоже из-за дрезины застрял.

Бочкин молча пожал всем руки, и они с Захаровым двинулись к карьеру первыми. Гуров незаметно поймал участкового за рукав и чуть придержал его, пропуская всех вперед себя. Они пошли замыкающими. Чебриков непонимающе глянул на сыщика, но промолчал. Гуров шел и смотрел на вновь прибывших. Эти двое уверенно двигались именно к тому месту спуска в карьер, куда бы всех повел и Чебриков. Спустившись, Захаров и Бочкин свернули не налево, а направо, как раз к тому месту, где, по мнению Гурова, и лежало на дне тело. Случайность или они наверняка знали, где спрятан труп Калинина?

– Ну, вот здесь, – обвел рукой затопленный участок Чебриков, когда они втроем, вооруженные самодельным багром на длинном, почти трехметровом шесте, спустились в карьер. – Я думаю, что вшестером мы справимся. Особенно если у нас есть такая силища, как Боря.

– Вот что, мужики! – Гуров решил понемногу брать руководство операцией в свои руки. – Какие тут глубины, никто из вас не знает, лазить по горло в воде – погода и время года не те. Я предлагаю сейчас разойтись по карьеру и среди всякого хлама поискать бревна и доски, которые сохранились получше. Может, нам удастся сделать что-то вроде плота.

Никто не возражал. Тем более что участковый, который в этом деле был для всех старшим, тоже загорелся идеей поискать, из чего сделать плот. Группа рассыпалась по карьеру. Кто-то бродил вдоль воды, кто-то полез вверх по склону. Край карьера был очень неоднороден – весь изрытый ковшами экскаваторов, несколько лет испытывавший на себе оползни; тут работали и бульдозеры, сгребавшие породу. Больше всего пейзаж напоминая кадры из фантастических фильмов о последствиях ядерной катастрофы, уничтожившей окружающий мир.

Гуров улучил минуту и догнал Плетнева, переворачивающего листы прогнившего металла, истлевшие бревна, оставшиеся от какого-то временного строения.

– Боря, слушай, а где ты этих двоих встретил? Они к карьеру шли?

– Кого? Пашку с этим… с охотником? Не-а, я их у магазина встретил. Смотрю, мужики вроде крепкие, да и без дела слоняются. Они там с продавщицей, с Оксанкой, болтали. Я рассказал им о наших поисках и позвал помочь.

– И они сразу согласились?

– Не то чтобы сразу. Этот, который с ружьем, тут же загорелся и стал Пашку подкалывать. Оксанка испугалась, когда я сказал, что мы, похоже, в воде связиста нашего нашли, рот зажала, а потом стала обоих гнать… ну, на помощь нам. Мужики вы, говорит, или не мужики. Они и пошли со мной.

– Значит, Пашка не хотел идти? – на всякий случай уточнил Гуров, делая вид, что внимательно рассматривает различный строительный хлам вокруг.

– Не горел желанием, – кивнул Боря. – А чего вы спрашиваете? Пашку, что ли, знаете?

– Нет, откуда? – пожал плечами сыщик. – Просто так расспрашиваю. Вижу, что один кинулся помогать людям, а второй как на каторгу попал.

– Не, Пашка мужик нормальный, – возразил Плетнев. – Я его, правда, толком не знаю. Он тут второй день как с почтальоншей на дрезине приехал. Но по разговорам, чувствуется, деловой. Я видел, как он тетку свою с дрезины снимал, как ее сумку почтальонскую до поселка пер.

– Лев Иванович! – раздалось снизу, почти от самой воды. – Смотрите, что мы нашли! Идите сюда.

Не ответив Плетневу, Гуров бросился на голос, принадлежавший железнодорожнику Лешке Штыкову. Шустрый парень, если в самом деле нашел что-то важное. Хорошо бы, рядом с ним никого не было или был бы именно Чебриков. Информации мало, и лучше, чтобы она вообще не выходила из круга посвященных. А круг этот что-то стал очень интенсивно расширяться.

Гуров еще не видел Штыкова, но уже слышал, как кто-то ругнулся на него и предложил швырять камни поосторожнее. Потом раздался голос участкового, но что он говорил, Лев не разобрал. Когда ему удалось спуститься на берег, он увидел, что четверо членов его поисковой группы столпились неподалеку у пологой стенки нижней террасы карьера. Леша Штыков активно вытаскивал какие-то камни и отбрасывал в сторону. Он явно что-то откапывал.

– Что нашли? – постарался как можно спокойнее спросить Лев.

Он уже увидел, что это несколько не очень толстых бревен, сантиметров двадцать или двадцать пять в диаметре. Сверху – настил из редких неаккуратных досок, явно собранных здесь же и прикрученных на скорую руку ржавой проволокой, которой в карьере тоже было достаточно в разном виде и в разном количестве. Это был плот. Небольшой, примерно полтора метра на полтора, но вполне способный выдержать пару человек.

– Во, смотрите, – обращаясь к участковому, стал рассказывать Лешка. – Иду, вижу, тут земля обвалилась немного, как будто сначала завалило, а потом она осела. Короче, угол торчит! Смотрю, и бревнышки приличные, а потом, гляжу, тут и досочки. Это же прямо плот какой-то? Или поддон самодельный, чтобы погрузчиком…

Пока Лешка с энтузиазмом рассказывал, как он нашел плот, Гуров рассматривал склон. Закопать этот небольшой плот можно было без особого труда. Например, лопатой на длинном черенке разворошить слежавшийся грунт выше плота, и если он «пойдет», то его вполне хватит на то, чтобы завалить плот Да, несколько раз лопатой ковырнул вон там повыше… А вон, кажется, и в самом деле след лопаты. Спокойно, сыщик, спокойно, уговаривал себя Гуров, не смотри так пристально на этот след.

Лешка вместе с Борей Плетневым взялись с двух сторон и довольно легко вытащили плотик из земли и бросили у ног членов поисковой группы. Доски, примотанные не очень плотно к бревнам, задрожали, но проволока их удержала, и плот не развалился. Пожалуй, подумал Лев, и один человек, если он не дистрофик, смог бы этот плот спустить на воду и вытащить на берег. А потом подтащить к стенке и с помощью лопаты привалить его землей. Почему не разобрал совсем? Почему не ликвидировал его как улику?

Хотя какая улика, улика чего? Еще не факт, что на дне труп, не факт, что его спускали в воду с помощью вот этого плота, не факт, что его изготовил преступник. Нельзя торопиться! Когда все красиво и гладко складывается с самого начала, потом быстро рушится. Редко первая же версия оказывается правильной, редко бывает в расследовании преступления все ясно с самого начала. А тут еще не установлен факт преступления.

– А что, хорошая находка! – продемонстрировал энтузиазм Гуров. – Может, и правда, нам поможет эта конструкция как плот.

Он схватил плот за одну сторону, приподнял и, пятясь назад, попытался подтащить его к воде. Концы бревен легко скользили по земле и мелкому каменному крошеву. Ничего не стоило справиться с этим плотом одному. Установлено.

– Вы чего уродуетесь в одиночку? – подхватили вторую сторона плота Лешка и Чебриков.

Зайдя в воду по колено, они втроем опустили плот. Конструкция держалась на плаву уверенно. Гуров взобрался на нее с ногами. Нормально, вода даже не поднялась до настила из досок, значит, плот выдержит запросто и еще одного человека. Или бездыханное тело, которое на нем можно отвезти подальше от берега и опустить в воду…

Только теперь Лев заметил два темных пятна на краю плота, как будто от пролитой жидкости. Он нащупал в кармане складной нож. Надо бы срезать немного древесины, пропитанной этой жидкостью, которую рано еще называть кровью, но на него сейчас глазеют четверо, кому не следует знать, что он что-то заметил и берет образец.

– Слушайте, а ведь нужен еще какой-то шест, чтобы управлять плотом. Если я багром зацеплю тело, то чем-то придется еще и отталкиваться от дна. Посмотрите вокруг, может, какой-то шест метра в три найдется, – попросил сыщик.

Помощники разбрелись по берегу, а Гуров незаметно вытащил нож, раскрыл его, потом спрыгнул с плота в воду, с таким расчетом, чтобы на некоторое время оказаться спиной к ним и попытаться отбуксировать плот поближе. Обратил ли кто внимание на его маневр, он не знал, но думал, что манипуляции с ножом остались незамеченными. Вдруг Лев заметил еще одну улику, которую не видел, стоя в полный рост. Совсем маленький обрывок темной ткани, зацепившийся за край расщепленной доски. Если тело лежало на плоту, а потом его просто свалили в воду через край, это мог быть обрывок куртки убитого. Нельзя оставлять его тут, надо сравнить с материалом куртки, если найдется тело, или с тем обрывком материала, который они выудили из-под воды самодельной «кошкой». Через несколько секунд две продолговатых щепки были срезаны и спрятаны в карман куртки. Туда же отправился и сложенный нож вместе с маленьким клочком ткани.

– Ну, кто полегче? – взобравшись на плот, спросил Гуров, увидев своих помощников, возвращавшихся с тонким стволом молодой осинки приличной длины. – Лешка, ты тут самый худой. Залезай ко мне. Я буду искать, а ты плотом управлять.

Мужики на берегу расселись на камнях и закурили. Плот плавно пошел от берега, управляемый шестом и самодельным багром Гурова.

– Вот здесь, Леша, тормози, – велел сыщик, когда ему показалось, что они отплыли от берега на нужное расстояние.

Штыков уперся своим шестом в дно, шест выгнулся, но плот сразу остановился. Гуров велел держать шест упертым в дно и таким образом держать плот, а сам, присев на корточки, вытянул багор и опустил его в воду. Тяжелый наконечник с крюком сразу ушел ко дну. Он тут же почувствовал, что металл ударился о камень, но все равно потянул багор на себя. Пусто, не считая пары легких зацепов за мелкие камни. Где-то здесь – он хорошо помнил, что именно сюда и забрасывал «кошку». Интересно, а почему никто из присутствующих не спрашивает, как участковый узнал о теле под водой?

Прочесав багром дно вокруг плота, Лев убедился, что в этом месте тела на дне нет. Теперь надо принять правильное решение. Вправо сместиться, или влево, или все же чуть дальше? Он глянул в сторону берега на своих помощников. Чебриков, внимательно следовавший за ним, сделал какой-то знак. Вправо? Ну, может, ему оттуда и виднее. Эх, не было в прошлый раз возможности сделать и забросить какой-нибудь буек, сейчас было бы проще. А может, и нет. Заметил бы преступник буек и… все поняв, пришел бы ночью и вытащил тело. Может, он так и сделал. Только на чем? На надувной лодке? А есть в поселке надувные лодки?

И тут Гурову пришла в голову простая мысль. Если он точно встал с плотом на то место, где, по его предположению, должно было находиться тело, он его и не мог зацепить багром, потому что тело было под плотом.

– Ну-ка, Леша, сдвинь нас на пару метров вправо!

Штыков послушно уперся в дно шестом, и плот поплыл в нужную сторону. Лев не стал ждать, когда он остановится, снова вытянул багор параллельно воде и опустил его. Багор ушел в глубину и лег на грунт. Лев потянул его вдоль дна и тут же почувствовал, что крюк за что-то мягко зацепился. Да, точно. Если багор потянуть, то это что-то мягкое поддавалось, хотя и было тяжелым. Именно так и ведет себя тело человека на дне. Гурову приходилось еще в молодости, еще в лейтенантские годы, выуживать подобным образом трупы из-под воды. И не только трупы, но и фрагменты. И способы для этого были разные, включая сеть с крючками.

– Что-то есть! – крикнул он сидящим на берегу.

Чебриков первым вскочил на ноги и бросился к воде. Гуров мысленно отругал его за такую поспешность. А если в их поисковой группе находится один преступник? А если у него сейчас не выдержат нервы и он бросится бежать? Пока повернешься назад, пока сообразишь. Черт, надо было участкового проинструктировать на этот счет! Нет, никто не бросился бежать, все с заинтересованными лицами подошли к срезу воды.

– Леша, – позвал Гуров своего помощника, – я буду багром держать, а ты попробуй сдвинуть с места плот в сторону берега.

Штыков уперся ногами в плот, навалился на шест и чуть сдвинул плот с места. Шест изогнулся, и сыщик испугался, что он просто сломается.

– Стоп, Леша, давай не так! Ты упрись шестом в дно, только не рядом с плотом, а подальше от него. Постарайся, чтобы твой шест входил в воду под острым углом, вот так.

Он показал рукой, как следует упереться, потом снова взялся за багор. И стал тянуть наверх то, что зацепилось за него. Это нечто поддалось. Лешка, повинуясь команде, снова стал упираться шестом в дно. Плот, который сразу накренился, когда Гуров стал поднимать находку, принял угрожающее положение, но «экипаж» уперся ногами в доски и держал равновесие. Борьба с непослушным, норовящим перевернуться плотом продолжалась минут пятнадцать. До тех пор, пока он не подошел к берегу на расстояние пары метров.

Игорь Захаров передал свое зачехленное ружье Бочкину, подтянул высокие голенища болотных сапог и подвязал к поясному ремню за петли. Войдя в воду, он осторожно двинулся к плоту, проверяя, как увеличивается глубина. Ему оставалось преодолеть едва ли метр, но дальше дно уходило резко вниз.

– Лев Иванович! – крикнул Захаров. – Вы опустите немного то, что подцепили, а ты, Леха, быстро мне шест протяни!

Гуров тут же оценил сообразительность охотника. Он чуть опустил свою находку, не ослабевая и не давая ей соскользнуть с крюка. А Штыков, перехватывая свой шест руками, развернулся и протянул его Захарову. Охотник ухватился за мокрый конец руками, развернулся к плоту спиной, зажав шест под мышкой, и, наклонившись вперед, начал медленно тянуть плот за собой. Гуров, убедившись, что Захаров держит шест надежно, стал приподнимать свою находку со дна. Плот пошел быстрее. Когда вода стала Захарову ниже колен, вся группа бросилась к плоту и потянула его к берегу.

В напряженном молчании все замерли, следя, как Гуров и Захаров медленно выводят на берег то, что зацепил багор. Вот на поверхности мелькнул локоть в темно-синей куртке, потом голова, облепленная мокрыми волосами, потом носок сапога. Темная масса была уже у поверхности воды. Еще немного усилий, и по мелким камушкам на берегу зашелестело мокрое тело в большой куртке и резиновых сапогах. Багор зацепил куртку за нижний край со спины трупа, и теперь все увидели надпись «УРАЛ-СЕВЕР». Именно в этой куртке ходил связист Калинин, обслуживающий автоматическую телефонную станцию.

– Ну, иди, участковый, – позвал Гуров Чебрикова, – осматривай, делай выводы. Вон сколько понятых у тебя.

Сам Гуров уже давно сделал вывод, что человек утонул не сам. Точнее, что причиной смерти было не «утопление в воде», как пишут в актах экспертизы. Когда человек плывет, а потом вдруг теряет сознание или по другой причине опускается ниже поверхности и тонет, захлебнувшись в воде, руки утопленника остаются в определенном положении – они чуть согнуты в локтях и выставлены перед собой. У Калинина руки были вытянуты вдоль тела. Умер он на берегу, это точно. Но отчего?

– Что это? – Чебриков показал пальцем на два пореза на куртке в области грудной клетки.

– Да, действительно, ощущение, что это ножевые ранения, – произнес Гуров. – Надо куртку расстегнуть. Мне приходилось несколько раз участвовать в поисках погибших охотников и осмотре вместе с полицией тел, – пояснил он для тех, у кого могли возникнуть вопросы или сомнения на его счет.

Чебриков мужественно стал расстегивать пуговицы, а потом потянул вниз молнию на куртке, и сразу стали видны два аналогичных, похожих на ножевые проколы отверстия на шерстяной клетчатой рубахе. Ткань вокруг проколов была явно темнее. Гуров не стал ждать действий Чебрикова и сам быстро расстегнул рубашку. Под ней была серого цвета майка с точно такими же отверстиями. Пришлось задирать и ее, чтобы увидеть две колотые раны на груди. Опыт подсказывал Гурову, что оба ранения были смертельными.

– Ну? – вопросительно посмотрел он на Чебрикова. – Что у вас еще принято делать? Писать от руки протокол? Бумага в планшете есть? И карманы, наверное, положено осматривать? Нет?

– Да, – кивнул лейтенант. – Может, вы осмотрите карманы, а я пока начну протокол писать.

Первое, что Гуров обнаружил в карманах куртки, были камни. На глазах изумленных помощников он вытаскивал их и складывал в кучу. Получилось, в общей сложности, около десяти килограммов, как он подсчитал на глаз. Вполне достаточно, чтобы труп не всплыл в спокойной воде без течения.

Еще в карманах куртки нашлись раскисшие сигареты «Тройка», обыкновенная дешевая зажигалка, две десятикопеечные монеты и небольшие монтерские пассатижи с изолированными ручками. Пока Чебриков писал, Гуров поднялся на ноги и незаметно стал осматривать резиновые сапоги Калинина. Не новые, это точно. Подошвы местами стерты, потертости на обоих сапогах с внутренней стороны в области щиколоток. Но это, скорее всего, дефекты, связанные с индивидуальной походкой. А вот по столбам в монтерских «когтях-лазах» он не забирался. Следы бы остались на резине. А если только один раз? И аккуратно? Надо вскрывать с понятыми и его квартиру, и помещение телефонной станции. Искать надо эти «когти». Если они не обнаружатся, то это даст ответы на многие вопросы. А если их не было совсем? Ну, не выдавали ему их со склада в его компании. Он по совместительству электрик, значит, на столбы ему лазить пришлось бы обязательно. Вон сколько домов, и все дома подключены «нитками» к линии электропередачи, тянущейся вдоль улицы. Черт, должны были у него быть «когти»! И именно для бетонных столбов квадратного сечения. Такие стоят и в поселке, такие уходят от местной подстанции вдоль железной дороги в сторону райцентра.

– А что с телом делать будем? – спросил Захаров, сидя на камне и перематывая портянки.

– Тело нужно спрятать в холодном месте, – пожал Гуров плечами и раздраженно посмотрел на промолчавшего лейтенанта. – Наверное, у них в полиции будут проводить вскрытие, и тело нужно сохранить. Так, Чебриков?

– Да, – согласился участковый. – Но вот куда прятать? У нас холодильник только в магазине.

– И оставить поселок без продуктов, – хмыкнул Захаров, натягивая сапог. – Труп и молоко с маслом в одной холодильной камере?

– Нет, этого делать, конечно, нельзя, – вставил Гуров. – Слушайте, а у вас тут в заброшенных домах, может, погреба есть?

– Точно, – одобрительно улыбнулся охотник. – Ледник! Уж, во всяком случае, там температура ниже десяти градусов, даже если погребом и не пользовались несколько лет. Тут до вечной мерзлоты рукой подать.

Гуров знал, что ледниками в народе называли погреба, в которые еще с ранней весны складывали лед, вырубленный на реке. И потом весь год на этом льду, пересыпанном опилками, хранились любые продукты.