Текст книги "Рискованная игра"

Глава 10

Павел Мартинович Кучко был завсегдатаем кафе «Зарница». Он частенько забегал сюда, когда бывал в Доме культуры, где постоянно проходили конкурсы, просмотры или выступления танцоров. А сегодня был один из тех дней, когда проходил отборочный тур в танцевальный коллектив.

В этой среде и особенно здесь таинственный олигарх не афишировал своего истинного лица и представлялся продюсером шоу‑бизнеса. Олигарх менял свою внешность, машину и брал с собой только Валерьяновича, называя его по кличке Лысым. Шастать по злачным местам, ходить на просмотры танцовщиц или топ‑моделей было его хобби. В такое время он был самим собой, простым бывшим ментом, а не олигархом, которому необходимо следить не только за своей внешностью, но и за каждым словом…

Но как бы он ни скрывал свою подноготную, влиятельного «специалиста» тут знали как облупленного и всегда обслуживали по высшему разряду. За старания и, главное, за молчание Кучко не скупился и платил довольно приличные чаевые швейцару, официанткам, администратору и остальным…

Павлу Мартиновичу всегда были рады в «Зарнице», и мало кого волновали его темные дела, которые он проворачивал в уютном зале кафе. Все прекрасно знали, что Кучко вербовал тут девочек для своих и чужих утех. Но у каждого из обслуживающего персонала были свои житейские проблемы и неурядицы, и если кто‑то помогал им поднять хоть немного материальное благосостояние, то простые люди готовы были закрыть глаза на что угодно.

Вот и сегодня, не успел появиться шоумен, как народ засуетился и вокруг Павла Мартиновича вьюном закрутились официанты и администратор.

– Что изволите, Павел Мартинович? – подобострастно склонился молодой чернявый мужчина с оттопыренными красными ушами. – Откушаете по полной программе?

Кучко небрежно причмокнул тонкими губами.

– Да нет, братец, – отказался клиент, оценивая похотливым взглядом двух молодых женщин, – бутылочку шампанского, фрукты и мороженого.

Официант по–лакейски улыбнулся.

– Понял, как всегда! – сказал ушастый работник пищеторга и уверенно уточнил: – На три персоны?

Павел Мартинович недовольно сверкнул глазами на слишком угодливого гарсона. Мужичок, поняв, что допустил оплошность, еще больше расплылся в глупой улыбке.

– На две, братец! – бесцеремонно уточнил важный клиент. – Но три фужера!

– Понял, Павел Мартинович, – выдохнул официант, – будет исполнено! Айн момент!

Молодой мужчина мгновенно исчез исполнять поручение, а Кучко, недовольно вздохнув, чинно повернулся к девушкам и сдержанно улыбнулся.

– Шустрый малый, – усмехнувшись, произнес он. – Не люблю таких, равно как и всех официантов.

Молодые женщины промолчали.

– Впрочем, как и всех этих прихлебателей, – возобновил попытку завести доверительный разговор мужчина. – Хотя каждому свое в этом мире: Богу Богово, а кесарю кесарево!

Катерина, как более шустрая и опытная в таких ситуациях, язвительно спросила:

– За что ж вы так бедных официантов? Человек для вас же старается!

Кучко снисходительно посмотрел на смуглолицую красавицу и философски заметил:

– Служить бы рад, прислуживать мне тошно!

Услышав знаменитую фразу Чацкого, слегка интерпретированную эрудированным собеседником, Хандусева одобрительно кивнула черноволосой головой.

– С классикой трудно не согласиться, – сказала татарка, – однако он не кесарь! Впрочем, и мы далеко не ушли, – вздохнула «язва», намекая на всех присутствующих за столом, и в первую очередь на «гостя».

Кучко был неглупым человеком, к тому же он отлично знал психологию людей, особенно провинциальных девушек, которые сотнями прошли через его руки. Мужчина мило улыбнулся смуглянке и все же позволил себе возразить.

– Позвольте не согласиться с вами, Катенька! Я видел вас с подругой на просмотре в «Тодосе», – сказал Кучко, явно посматривая в сторону рыжеволосой красавицы, – и хочу заметить, что вы с Варварой если не богини, то принцессы точно! Поверьте мне, человеку неслучайному в искусстве и далеко не последнему в шоу‑бизнесе, что у вас большое будущее на этом поприще.

Как ни груба и откровенна была лесть, но все женщины привыкли любить ушами и зачастую забывают о том, что подсказывает им сердце. Не исключением были и провинциальные танцовщицы. Молодые женщины самодовольно улыбнулись.

– Для начала, – смущенно произнесла Варвара Самусенко, – необходимо поступить в «Тодос»!

Кучко энергично вскинул руки, и на его лице появилось нечто среднее между удивлением и твердой уверенностью.

– Вы еще сомневаетесь? – чуть ли не обвинительным тоном произнес мужчина. – Да вас в любой коллектив примут! Хоть в «Тодос», хоть в «Метро», я уж не говорю о клубах! Вы просто себе цены не знаете! Уж поверьте мне…

Казалось, взволнованный и разгоряченный Кучко сейчас воскликнет о гениальности своих новых знакомых на весь зал, но в это время появился официант и, поставив на стол фрукты и мороженое, хотел было открыть шампанское, однако Павел Мартинович знаком остановил усердного молодого человека.

– Благодарю, братец, ступай! – кивнул завсегдатай и снова повернулся к очаровательным собеседницам: – Угощайтесь, девочки!

Танцовщицы, переглянувшись, вежливо отказались от угощения. Они прекрасно знали по собственному опыту, особенно Хандусева, что за все нужно платить.

– Спасибо, но мы только что пообедали! – ответила за обеих Катерина.

– Да, да… – подтвердила Самусенко.

Однако Кучко, казалось, не замечал неловкого положения, в которое поставил девушек, и пропустил мимо ушей категоричный отказ. Он как ни в чем не бывало откупорил бутылку шампанского и, разливая пенящийся напиток по фужерам, продолжал гнуть свою линию.

– Не надо стесняться, – бросил он и быстро перешел к основной теме разговора: – Думаю, что этот вопрос наверняка давно уже решен в вашу пользу и, если они не слепые кретины, вы станете украшением знаменитого «Тодоса»!

– Будем надеяться, – неуверенно сказала Катерина и тяжело вздохнула.

Конкурсантки одобрительно потупили глазки, а Кучко, чувствуя, что разговор складывается удачно, стал осторожно подходить к основному вопросу, ради которого и появился в дамском обществе, не забывая о том, что дикие розы еще не спрятали свои острые шипы.

– Вот за наше знакомство и в первую очередь за ваше поступление давайте пригубим шампанского! – предложил Павел Мартинович и поднял фужер.

Молодые женщины нерешительно замотали головками. Они были на распутье. Кучко, о котором так много непристойного слышала Катерина, совсем не походил на того, каким она его себе представляла. Кучко был не навязчив, держался дружески и, казалось, искренне переживал за будущее незнакомых танцовщиц. Глядя на подругу, в смятении была и Самусенко, которая тоже не решила, как вести себя со свалившимся на голову кавалером.

– Девушки, – видя нерешительность собеседниц, обиженным тоном произнес мужчина, – я же не алкоголик, чтобы пить один, к тому же за наше знакомство и, заметьте, за ваш успех!

Провинциалки в очередной раз молча переглянулись, и Катерина, решительно вздохнув, подняла свой бокал с шампанским.

– Ну, если вы так настаиваете, Павел... – усмехнувшись, произнесла татарка и хитро подмигнула изумленной и растерянной Самусенко.

Кучко, поняв, что лед тронулся, добродушным тоном возразил:

– Просто Павел! Не такой уж я и старый, как вы хотите меня представить.

Сыграно было мастерски, и на лице опытного Кучко появилось нечто вроде гримасы обиженного ребенка.

– Хорошо, Павел, – отбросив всякую осторожность, решилась татарка и многозначительно произнесла: – За успех нашего безнадежного предприятия!

Хандусева решила, что глупо отказываться от приглашения, когда их так сильно уговаривают. Однако, немало повидав на своем веку в столице, понимала, что с такими людьми надо знать предел и очертить границы дозволенности.

– Богу Богово, – улыбнулась она, – а кесарю кесарево!

Что имела в виду смуглолицая красавица, Кучко точно не понял, однако интуитивно догадался о ее настороженности, даже при всей вежливости и веселой улыбке. Он понял твердо только одно: то, что эта азиаточка с хитрыми прищуренными глазищами – тертый калач и с ней придется намного труднее, чем с ее застенчивой рыжеволосой подружкой. Однако рыжеволосая больше приглянулась олигарху.

– Будем надеяться, – хмыкнул олигарх и, заметив, что вторая девушка все еще на распутье, изумленно воскликнул: – Варвара, грех не пригубить за свой успех! Не обижайте нас!

Самусенко смущенно пожала плечами и, получив молчаливое одобрение подруги, медленно взяла фужер.

– Я только чисто символически, – предупредила рыжеволосая провинциалка.

– Разумеется…

Странная компания, пригубив из своих фужеров шампанское, отставила их в сторону. Кучко поднес своим собеседницам блюдо с фруктами, и те скромно отщипнули от грозди винограда по маленькой веточке.

– Что так скромно? – удивился ухажер. – Не стесняйтесь, очаровательные создания! Вам необходимо набраться сил перед вторым туром!

– Нам необходимо быть в форме! – в один голос возразили танцовщицы.

– Что ж, не возражаю...

Павел Мартинович не стал настаивать: главное – начало положено, и теперь не стоит спешить, чтобы не спугнуть доверчивых и милых пташек. Он перешел к сути разговора и цели своего визита.

– Главное – быть в форме! – одобрил Кучко решение подружек. – Я не хочу сглазить, но я уверен на все девяносто девять процентов, что ваши беспокойства напрасны. Думаю, вас обязательно примут!

– Дай‑то Бог, – вздохнула Самусенко.

Кучко посмотрел на свою «мечту», которая после нескольких минут завладела мыслями и желаниями похотливого сутенера.

– Несомненно, примут! – убежденно заверил он и тут же, выдержав секундную паузу, осторожно заметил: – Хотя, конечно, всякое случается. Москва – странный город! Поверьте мне, человеку, который многое повидал, что иногда до слез обидно, когда талантливые люди остаются за бортом, а бездари бесцеремонно лезут на сцену!

Павел Мартинович поднял бокал и, не приглашая дам, молча пригубил шампанское. Резкий перепад в настроении мужчины удивил девушек. Эта реакция не осталась не замеченной Кучко, и он повел разговор о продажности столичных снобов, несправедливости по отношению к талантливой молодежи и многом другом, что хотели услышать внимательные слушательницы. Его негодования и стенания показались собеседницам чистосердечными. На лице Кучко быстро менялась гамма чувств – негодование, обида, презрение, сопровождающиеся комментариями и философскими изречениями. После нескольких минут заученного монолога молодые женщины прониклись к несчастному оратору если не симпатией, то сочувствием.

– Вот так и закончилась моя карьера, – грустно вздохнув, подытожил Кучко.

Варвара сочувственно посмотрела на несчастного горемыку и осторожно поинтересовалась:

– И чем вы теперь занимаетесь, Павел Мартинович?

– Просто Паша, – виновато улыбнувшись, поправил Кучко и, откинувшись на спинку стула, достал пачку сигарет «Парламент». – Курите?

– Нет.

– Я свои, – отказалась от предложенного «Парламента» смуглянка и достала «Кент».

– Тоже верно, – согласился Кучко, – свои привычки не стоит менять.

Мужчина щелкнул зажигалкой и галантно поднес огонек. Хандусева и Кучко запыхтели сигаретами на пару, отчего над столом поднялся густой сизый дым, от запаха которого Варвара слегка поморщилась.

– Теперь я работаю в клубе «Розовый аистенок», – выпуская порцию колец из дыма, сообщил Кучко, искоса наблюдая за реакцией танцовщиц.

– В «Розовом аистенке»? – чуть слышно спросила Катерина. – В том самом, где собираются все звезды?

– Да, – усталым тоном подтвердил мужчина. – Вот уже несколько лет. Кое‑где подрабатываю еще, но в основном там. Нахожу талантливых артистов и пробиваю им путь на столичный Олимп! Вот и теперь – бегаю как угорелый! Руководство клуба хочет сделать новую программу, а в перспективе создать свой театр. Нужны свежие и талантливые кадры.

На провинциальных танцовщиц это сообщение произвело потрясающее впечатление: о клубе «Розовый аистенок» ходили в театральных кругах легенды, и попасть туда считалось не менее престижным, чем в любой известный танцевальный коллектив или театр. Правда, девушки еще не знали, что в самом клубе танцевали только единицы, после того как проходили через его филиалы – во второсортных кабаках и забегаловках Москвы и Подмосковья.

Девушки многозначительно переглянулись: они не знали, что и думать, – все, что рассказал Павел Мартинович, очень походило на правду, но, зная его истинное лицо, они колебались.

– Прекрасное и нужное занятие, – задумчиво вздохнула Хандусева.

– Да, – согласилась Варвара.

Кучко, чувствуя, что танцовщиц весьма заинтересовала информация, которую он подбросил как приманку, но понимая, что они находятся в сомнении, решил переменить тактику. Он вдруг посмотрел на часы и резко засуетился.

– Прошу простить меня, очаровательные создания, – виноватым тоном произнес Павел Мартинович, – но я совсем потерял голову! У меня же сегодня еще один просмотр!

Танцовщицы растерянно переглянулись. Они ожидали, что мужчина сейчас начнет их уговаривать и предлагать работу, однако поведение сутенера было противоположным. Он пожелал девушкам удачи, галантно попрощался и уже было собрался уйти под удивленными и непонимающими взглядами танцовщиц, как неожиданно обернулся и хлопнул себя ладонью по лбу.

– Ну и растяпа! Совсем забыл! – виновато воскликнул он. – Прошу еще раз прощения… Я почти не сомневаюсь, что вы поступите в «Тодос», но если вдруг случится нечто непредвиденное, – слегка замявшись, предположил мужчина и постучал по столу, – не дай Бог, конечно, то не пропадайте!

Хандусева и Самусенко непонимающе хлопали глазами и сидели, словно кролики, под гипнозом странного и загадочного мужчины. А Павел Мартинович, не давая опомниться провинциалкам, быстро и по‑деловому достал из кармана две визитные карточки и аккуратно положил на стол перед каждой из танцовщиц.

– Вот мои визитки… Если вдруг у вас изменятся планы, – пояснил Кучко, – буду рад видеть у нас в «Розовом аистенке» в качестве артистов или дорогих гостей! Одним словом, если возникнут какие‑нибудь проблемы – звоните! Буду всегда рад помочь талантливым людям! Все, извините, дела, спешу! До свидания! Очень рад был познакомиться!

Молодые женщины, опешив, молча кивнули головками, и не успели они что‑либо сказать в ответ, как деловой шоумен, сунув пятидесятидолларовую бумажку официанту, растворился за дверью.

– Ну что скажешь, Варвара? – первой нарушила молчание Хандусева.

Самусенко, вертя в руках визитную карточку, неуверенно пожала плечиками.

– Не знаю, что и сказать, – задумчиво вздохнула провинциалка. – Странный какой‑то… Говорит вроде бы искренне, а глазки бегают.

Катерина усмехнулась.

– Да, – задумчиво вымолвила смуглянка, – мягко стелет – жестко спать!

Самусенко сосредоточенно смотрела на визитную карточку, однако легким кивком головы согласилась с подругой.

– И все же он неприятный тип, – пришла к выводу Варвара, – какой‑то лощеный и себе на уме. Сразу так и не поймешь, чего он хотел!

Хандусева закурила сигарету.

– А ты не догадываешься? – расплылась в улыбке татарка. – Ты ему очень приглянулась!

Самусенко удивленно подняла зеленые глаза на подругу. Золотовласая красавица была немного возмущена таким открытием.

– С чего ты взяла? – недовольно фыркнула Варвара. – Он больше на тебя пялился!

Катерина беззвучно рассмеялась, и на ее щеках появились еле заметные ямочки.

– На меня пялился, – разъяснила Хандусева, – а с тебя глаз не сводил! Уж поверь мне, я в этом кое‑что кумекаю, и меня не проведешь на мякине! Ты ему нужна, хоть язык отруби!

Варвара как‑то неловко повела плечиком и слегка покраснела. Ей стало не по себе.

– Ладно, пошли, – сказала она, – а то здесь как‑то душно стало!

Татарка удивленно вытаращила глаза и жестом указала на фрукты.

– А это кому оставим?

– Как пришло, так и ушло! – констатировала Самусенко.

У Варвары явно пропал аппетит после заявления Хандусевой.

– Ну уж нет! – категорично возразила Катерина и, достав из сумочки целлофановый пакет, стала загружать его фруктами, к которым никто почти и не прикасался. – Видно, Варвара, что ты еще не жила в Москве и жизнь тебя не била!

Упаковав в пакет фрукты, Хандусева засунула туда и бутылку с остатками шампанского.

– А это зачем? – недовольно фыркнула Самусенко, которая смущенно оглядывалась по сторонам, стыдясь того, что делает ее подруга. – Неудобно же!

– Неудобно спать на потолке, – зло выпалила Хандусева, – одеяло спадает! Чего добру пропадать? К тому же за общение нужно платить, а это и есть наш гонорар.

Варвара недовольно покачала головой и, глубоко вздохнув, поднялась из‑за стола.

– Ладно, пошли, – недовольно и поспешно пробурчала она, – и так на нас уже глазеют!

– Не спеши, – зло оскалилась татарка, – пусть глазеют! Мы ничего постыдного не делаем! – Хандусева взяла со стола визитки и одну из них протянула Варе. – И не забудь визитную карточку этого Кучко!

Варвара удивленно посмотрела на подругу.

– Ты же сама говорила, что от таких людей лучше держаться подальше, – произнесла Самусенко, – а сама суешь мне его визитку!

Хандусева сочувственно вздохнула и укоризненно покачала головой.

– Ой, Варька, пропадешь ты в Москве! – тихо произнесла она. – Правильно – держись подальше, а если и держаться будет не за что? Тебя же в постель не тащат сиюминутно! – возмущенно сказала Катерина. – А визитная карточка карман не оттопыривает! Дай Бог, чтобы она не пригодилась, тогда и выбросишь, а сейчас за каждую соломинку необходимо хвататься, чтобы в Москве зацепиться и как‑то сносно устроиться на первых порах. И запомни: это Москва, и здесь нужно жить по их законам! А если не можешь, так лучше сразу уезжать, пока не поздно. Потому что если влипнешь, то тебя уже никто не вытащит из этого омута! Поняла?

Варвара без возражений взяла визитную карточку и положила в сумочку.

– Понятно, – вздохнула Самусенко, – хотя и не совсем! Говоришь одно – делаешь другое!

Хандусева рассмеялась, но на сей раз добродушно и безалаберно.

– Как все, Варюха, – откровенно призналась красивая татарка, – иначе нам удачи не видать! Слушай меня и радио, – полушутливым тоном приказала Катерина, – тогда уж точно не пропадешь, но горя тяпнешь!

Самусенко не выдержала и тоже рассмеялась. В принципе она все понимала, но в данную минуту думала совсем о другом.

«С меня неплохая бы получилась драматическая актриса, – мысленно решила Варвара. – Ладно, это только начало, дорогой Павел Мартинович!»

– Ты о чем задумалась? – окликнула подругу Катерина.

– Да так, – отмахнулась рыжеволосая красавица и перевела разговор на другую тему. – Впереди второй тур, который необходимо успешно проскочить!

Хандусева озадаченно покачала головой, и разговор моментально зашел о профессиональных проблемах и шансах на успех...

* * *

Павел Кучко сидел в своей иномарке и внимательно следил за выходом из кафе «Зарница». Он хотел лично убедиться, как отреагируют провинциалки на его неожиданное появление и странный уход. Рядом за рулем сидел недовольный Петухович, промокая салфеткой лысую голову и усердно разжевывая соленые орешки. Здоровый детина постоянно что‑то жевал, начиная от жевательной резинки и кончая тем, что попадется под руку.

– Ну и чего мы тут торчим? – чуть заметно усмехнулся телохранитель. – Может, поехали?

– Сиди тихо, – проворчал Кучко, не отрывая заинтересованного взгляда от дверей кафе, откуда с минуты на минуту должны были выпорхнуть «птички». – Торопись медленно! – то ли приказал, то ли изрек доморощенный философ. – Не все сразу.

Лысый начальник личной охраны олигарха снисходительно усмехнулся на замечания своего босса.

– Теперь вы их только и видели, Мартинович, – заметил мужчина. – Надо было сразу брать за жабры, а вы все в благородство играете!

Кучко укоризненно посмотрел на нетерпеливого кобеля и прищелкнул языком.

– Дурак ты, Валерьянович, и не лечишься! – устало обозвал своего охранника босс. – И фамилия у тебя, братец, ей‑богу, подходящая – Пе‑ту‑хо‑вич! – по слогам медленно проговорил Павел Мартинович.

Здоровый бугай недоуменно уставился на приятеля и хмуро набычился, словно собирался боднуть Кучко своими невидимыми рогами.

– А при чем тут фамилия? – спросил он. – Я че‑то не понял намека!

– А тебе и не нужно понимать, – огрызнулся Кучко, – твое дело – баранку крутить!

Петухович весь побагровел, однако понимал, что дерзить и спорить можно только до определенного предела.

Наконец две танцовщицы вышли из кафе. Павел Мартинович кивнул головой в их сторону.

– Видишь ту, златоглавую? – спросил олигарх.

– Вижу.

– Так вот разузнай о ней все, – приказал Кучко, – от колыбели и до сегодняшнего вечера и даже о ее планах на ближайшие десять лет!

– В плане благонадежности? – уточнил начальник охраны.

– И в этом плане тоже…

Вадим Валерьянович Петухович молча кивнул головой: он понял, что шеф запал на рыжеволосую красавицу…

* * *

Руслан Асланович был вне себя от злости и готов был собственноручно задушить чернявого невысокого мужчину, который покорно стоял перед хозяином и тяжело покашливал.

– Дебилы! Мало того, что убили не того, – рычал Кабаев, – так вы еще и не смогли найти документы.

Хан виновато пожал плечами.

– Но кто мог предположить, что они так похожи, – вздохнул в который раз темноволосый бандит.

Кавказец бросил презрительный взгляд на своего нерадивого слугу:

– Хорошо, ну а голова у тебя на плечах есть?

– Есть, – недовольно ответил чернявый мужчина.

Руслан Асланович зло рассмеялся и многозначительно добавил:

– Пока... Это кто же сначала стреляет, а потом уж спрашивает, где мои миллионы? Да шайтан с ними, с деньгами! Мне нужны дискеты, а главное – кассета!

Хан молчал.

– Ты понял? – сурово спросил смуглолицый хозяин.

– Понял, – выдавил из себя бандит.

– Тогда иди и без нее не возвращайся! – приказал Кабаев и резко отвернулся.

Темноволосый мужчина понурю опустил голову и медленно вышел из помещения. Раздосадованный кавказец сплюнул на пол и, взяв со стола мобильник, нервно набрал номер телефона...