Текст книги "Дыхание Зоны (СИ)"

Автор книги: Николай Грошев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

marsuser – «Охота на кровососа»

И самый лютый зверь испытывает жалость.

Я жалости не знаю, а значит – я не зверь.

В. Шекспир «Король Ричард III»

Говорила мне старушка-мать перед тем, как покинуть этот говеный мир: «Учи иностранные языки, сынок, а то сталкером станешь!» Как в воду глядела… Ну, сталкером не сталкером, а переводчиком в Зоне тоже жить можно: интуристы сюда как дурные прут! Кто по научной части, кто оттопыриться и асфоделей послушать (растут здесь такие поющие цветочки-эндемики на Елисейских полях возле свалки радиоактивных отходов: послушал полчаса – и галлюцинируешь, как контролер под Агромпромом! Хиппари сильно это растение уважают, а лично я за традиционный расслабон), а в основном, конечно, за артефактами едут, ну и поохотиться. Так что я со своими двумя иностранными языками здесь нарасхват.

Вот и сегодня ни свет, ни заря приехала группа: 4 японки, все увешанные фотоаппаратами (ну, эти не по моей части: не мой язык) и трое пацанов: два длинных рыжих ирландца Джон и Джек, а третий из Голландии, что-ли, этот тоже мимо кассы.

Ну, кто куда: японки на обзорную экскурсию, голландец, само собой, на Елисейские поля торопится, а рыжие Джон и Джек вроде на охоту. Пожали мы с ними друг другу руки, и повел я их прямо к Старику.

Старик – личность известная. Уже лет 10 в Зоне живет. В свое время крутейший был сталкер из одиночек: поговаривают, что даже до Монолита добирался, да только не принесло это ему счастья: вернулся весь седой и целый год молчал, как «долговец» на допросе. Потом, конечно, отошел немного, только далеко в Зону перестал ходить и нам не советовал. Теперь охотой себе на жизнь зарабатывает, а в свободное время, само собой, в баре водку переводит.

Старик к ним сразу проникся (еще бы: Джон и Джек выставили ему литр вискаря по моему совету!) и давай расспрашивать, мол, кто такие и какая нелегкая их в Зону занесла? Ну, Джон рассказывает, а я перевожу. Джон вообще любил потрепаться, а Джек все больше помалкивал. Короче говоря, приехали они в Зону охотиться, и не на кого-нибудь, а на кровососа. По их словам они объехали весь мир в поисках редких охотничьих трофеев: в Африке охотились на Большую пятерку, это значит на буйвола, леопарда, льва, носорога и слона, в Австралии ловили крокодила-людоеда, в Сибири на медведя ходили, но уже давно мечтали приехать в Зону для настоящего дела.

– А что без оружия? – спросил Старик.

– Знающие люди подсказали, – Джон хитро улыбнулся. – С оружием все равно военные в Зону не пропустят, а здесь, говорят, на прокат взять можно.

– Это верно. – Старик с удовольствием затянулся настоящим «Мальборо», пачку которого Джон легкомысленно выложил на стол.

– Ну что, кровососом, значит, интересуетесь? – Ирландцы дружно закивали.

– Сами все знаете или рассказать?

– Рассказать.

От соседних стоек потянулся народ послушать Старика.

– В Зоне водится много всякой дряни, – начал он, прикуривая одну сигарету от другой, – но кровосос – один из самых опасных, не считая людей, конечно. Эта тварь относится к роду и семейству мутантов (комариную плешь им на всю голову!) и встречается на всей территории Зоны от Лиманска до южных болот. Масса некоторых экземпляров достигает 200 кг, но попадаются и под 250! Кровосос – сильное и быстрое чудовище, а еще оно может на некоторое время становиться невидимым и тогда бывает неуязвимым для стрелкового оружия.

– А гранатомет? – быстро спросил Джон.

– Гранатомет – это всегда хорошо. Только с гранатами для него в Зоне напряг. Старик вытащил из пачки пару сигарет и положил их себе за ухо.

– Кровосос любит заброшенное человеческое жилье: сидит где-нибудь в подвале и когти точит. Кстати, следы когтей на стене могут подсказать опытному охотнику, какого роста кровосос здесь живет, и имеет ли смысл преследовать его дальше или, может, ну его в баню? Кровосос крепкого телосложения, с длинными, мускулистыми лапами, вооруженными острейшими когтями, с широкой башкой, короткой тупой мордой и длинными щупальцами как у осьминога по краям ротовой полости.

– На Ктулху похож, – заметил Джон.

– Кто это? – спросил Старик.

– Да есть тут один, мечтаем поохотиться, – усмехнулся ирландец и посмотрел на Джека. Джек молча кивнул. Старик недоверчиво покачал головой: среди местных монстров никаких ктулху не было. Не дождавшись подробностей, Старик пожал плечами, положил еще пару сигарет себе за другое ухо и продолжил рассказ.

– Кровосос всеяден. В смысле ест всех подряд: сталкеров, военных, бандитов, но особенно предпочитает интуристов. Настроение кровососа напрямую зависит от съеденного: закусив упитанным американцем, кровосос пребывает в умиротворенном расположении духа, и тогда шансы добыть его существенно увеличиваются. А вот мясо военных вызывает у кровососа острое несварение. В это время ему на глаза лучше не попадаться: чудовище постоянно поносит, что сопровождается солидной струей накопившейся в организме гадости. К тому же в это время кровосос пребывает в самом отвратительном настроении, что делает его совершенно охотонепригодным.

– А как определить, что съел кровосос? – поинтересовался любознательный Джон.

– По его дерьму, конечно, – серьезно ответил Старик. Сталкеры вокруг засмеялись.

– Если видишь большую кучу дерьма обычно черного цвета неправильной формы, с остатками непереваренной пищи животного происхождения – значит кровосос где-то неподалеку. Часто в его дерьме встречаются фрагменты костей, волосы и обрывки камуфляжа. Если дерьмо остро пахнет спиртом и в нем преобладают металлические болты и остатки упаковки от лапши быстрого приготовления – то это наш брат сталкер. А если пожиже, личный жетон и куча форменных пуговиц – это военный.

Сталкеры за соседней стойкой повалились на пол и ржали как кони.

– Короче говоря, в дерьме кровососа настоящий охотник должен отлично разбираться! – резюмировал Старик, а Джон и Джек понимающе закивали.

Довольный произведенным впечатлением, Старик продолжал, хлебнув из бутылки.

– Брачный период у кровососов – май-июнь. Все остальное время кровососы прозябают в одиночестве. В брачный период между самцами происходят серьезные разборки. А вот ухаживает кровосос скромно: топчется у логова самки и кидает на нее робкие взгляды, как студент на любимую учительницу. Если самка проявляет симпатию, он подходит ближе и заводит более тесное общение. Беременность кровососицы длится семь месяцев. С конца декабря по февраль рождается от одного до двух маленьких кровососов.

Старик прихлопнул комара, легкомысленно пристроившегося у него на запястье, мрачно посмотрел на то, что от него осталось, и снова потянулся за бутылкой. Джон продолжал задавать вопросы.

– А как определить пол кровососа?

Один из сталкеров за соседей стойкой не выдержал и влез в разговор.

– Очень просто, приятель. Подкрадись к нему сзади, дай хорошего пинка и сразу же взбирайся на дерево! Если кровосос залезет на дерево и навешает тебе люлей, значит – это самка. А если сначала повалит дерево, а потом навешает – то это самец.

Вокруг засмеялись, а Старик продолжал, неодобрительно покосившись на невоспитанного сталкера.

– Обычно на кровососа охотятся двумя способами: на засидках и с загонщиками. В первом случае в качестве живца используется «терпила»: арестант, приговоренный к смерти.

– А если он возражает?» – спросил политкорректный Джон.

– Еще как возражает, – хмыкнул Старик. – Только выбора у него нет: или голым на Арену против пары экзоскелетов или приманкой для кровососа. В последнем случае есть шанс выжить, понадеявшись на меткий глаз охотника. Для охотника этот вариант самый безопасный: сиди себе на дереве, к стволу которого привязан «терпила» и жди удобного момента для стрельбы.

– Это точно, – снова перебил Старика разговорчивый сталкер. – Только был давеча один случай. Одна американка из приезжих села на засидку рядом с «терпилой». Выскочил кровосос и давай рвать его, как тузик грелку! «Терпила» верещит, кровосос ревет, кровища! Дамочка посмотрела на это безобразие и брык в обморок: вывалилась из засидки прямо на голову кровососа! Кровосос выдал все, что накопилось у него в кишечнике, и деранул. У дамочки чуть разрыв сердца не случился.

– И у кровососов разрыв сердца случается, если только он раньше не случится у человека, – сказал Старик, бросая сердитые взгляды на разговорчивого. – И вообще: «терпила» стоит дорого и не всегда имеется в наличии. Сейчас, кстати, нет ни одного, поэтому лучше рассмотреть второй вариант.

– Что за вариант? – спросил Джон и потянулся к пачке сигарет, но Старик, как бы случайно, положил на нее руку.

– Второй вариант – охота нагоном. Она проводится на открытом месте с использованием загонщиков. В зависимости от ландшафта местности, величины кровососа, класса оружия и опытности стрелка определяется количество загонщиков, обычно человека 3-4. Охота происходит «в узерку», то есть на стрелка кровосос нагоняется с поля, видимый и стрелку и загонщикам. Конечно, в случае промаха, загонщики всегда подстрахуют, но, все равно, адреналин при такой охоте бьет ключом: выскакивает такая дура и ломится прямо на тебя!

Сталкеры вокруг понимающе загудели.

– Этот вид охоты – самый популярный, но есть такие, которым и этого мало. Им подавай реальный экстрим. Для таких мы организуем охоту с рогатиной: почти так же, как в старые добрые времена на Руси охотились на медведей.

– О, медвед, медвед гуд! – обрадовался Джон, услышав знакомое слово.

– Медведь, конечно, гуд, только при всем моем уважении к русскому мишке, он против кровососа как чебурашка против порнозвезды! – Старик посмотрел бутылку на просвет (много ли еще осталось?), глотнул пару раз и продолжал. – Вот уж тут действительно – кто кого! Для такой охоты подходят только очень сильные и смелые мужики. Женщины не допускаются. – Старик скептически посмотрел на тонкую шею Джона, все покрытую веснушками. Не в меру разговорчивый сталкер снова перебил его.

– Помнится был такой случай много лет назад, еще до Глобального потепления. В расположение «Свободы» приехал важный чел. То ли политик, то ли кинозвезда, не знаю, только заявил он, что хочет у себя в особняке под Киевом повесить над входной дверью голову ну самого «жахливого» кровососа в Зоне! Естественно, собственноручно убитого. Ну что же, хозяин – барин, тем более что недалеко от кордона водился один кровосос, не Монстр, конечно, но довольно крупный. От СВД дядя брезгливо отказывается и демонстрирует собственную рогатину из армированного алюминия, огромный охотничий нож, и вообще крутейшую крутость. Короче, нет проблем. Впрочем, одна проблема, все-таки, была: в ту зиму выпал снег, а у гостя ни лыж, ни креплений. Ну, лыжи ему кое-как нашли и примотали синей изолентой прямо к его «Коламбии» 48 размера.

Вышли поутру. Напротив заброшенного строительного вагончика, что в овраге у моста, через дорогу рос старый тополь. Там дядю и поставили, предварительно указав ему вероятное направление появления кровососа, а по краям оврага стали страхующие стрелки. Короче, загонщики выгоняют кровососа из вагончика. Тот ревет и ломится через дорогу прямо на охотника, а тому, типа, пофиг: стоит себе и на кровососа лыбу давит! До кровососа остается метров 30. Тогда важняк вообще отбрасывает рогатину и начинает вытаскивать нож. Мы такие: «Слушай, реальный чел! На кровососа – с ножом!» Но на всякий случай приготовились стрелять… Тут чувак, наконец, достает нож, нагибается, в мгновенье ока перерезает изоленту, которая держит его лыжи, и птицей взлетает на дерево!

– А кровосос? – спросил Джон.

– А что кровосос? Там же упал и умер. Должно быть, от смеха.

Сталкеры смеялись и одобрительно хлопали рассказчика по спине, а Старик испепелял его гневными взглядами. Чтобы успокоиться, он допил бутылку до конца и продолжил инструктаж.

– Рогатина только называется рогатиной: на самом деле – это толстая заостренная палка с наконечником, типа копья. – Слышь, Костян, – крикнул Старик своему помощнику, тянувшему пиво в углу. – Принеси рогатину, гостям показать. – Через пару минут Костян вернулся, сгибаясь под тяжестью трехметрового кола в руку толщиной. Длинное острие на его конце было покрыто подозрительными бурыми пятнами. Джон попытался поднять рогатину одной левой – и это ему удалось не без труда.

– Однако, – сказал он с уважением, – должно быть, килограмм 20 будет!

– 25. – Старик, воспользовавшись случаем, незаметно переложил пачку сигарет себе в карман.

– Несмотря на то, что в любом случае мы выставляем стрелков для поддержки, хочу спросить вас, если вам вдруг захочет поохотится на кровососа с рогатиной: а вам это надо? – Старик внимательно посмотрел на ирландцев. – Подумайте еще, посоветуйся с родителями и поезжай на рыбалку: дольше проживете. Охота с рогатиной на кровососа смертельно опасна. Лишь немногие охотники только случайно не погибли, а многие про себя этого уже сказать не могут. И вообще, зачем нужна рогатина, если есть автомат?

– А какие еще есть способы охоты на кровососа? – спросил Джон.

Чересчур разговорчивый сталкер попытался было встрять снова, но тут Старик не выдержал:

– Да ты достал, терпила! – заорал он и со всей силы приложил сталкера бутылкой по голове. Осколки брызнули в разные стороны, сталкер завалился на пол, кто-то полез на Старика с кулаками, но сам получил в репу. Короче говоря, начался пьяный махач и я торопливо вытолкал ирландцев из бара.

На следующее утро часов в 8 я зашел за ними в общагу и мы отправились на поиски Старика. Долго его искать не пришлось: Старик уже сидел в баре и опохмелялся. Выглядел он не важно. Видимо, все-таки вчера ему тоже досталось: правый глаз заплыл, а нос распух и синел на сером лице словно артефакт «Капля» на бетонке.

– Ну, охотники, – мрачно спросил он. – Чего решили?

– We want hunting а bloodsucker with rogatina only, – неожиданно сказал Джек.

Это были первые и последние слова, которые я от него слышал.

– Один кровосос, два человека, две рогатины, – уточнил Джон.

Старик некоторое время молчал, хмуро оглядывая ирландцев с головы до ног и что-то прикидывал про себя. Потом вздохнул и сказал: – Ну что же, хозяин – барин. Костян, неси карту!

Разложив на столе подробную карту Дикой территории, Старик ознакомил присутствующих с диспозицией.

– Есть здесь неподалеку один кровосос. Живет на заброшенном складе ГСМ недалеко от периметра. Мои ребята уже давно его вычислили, но мочить не стали: специально берегли для такого случая. С вами пойдет талмач и четверо бойцов для страховки. Вы оба станете здесь, – Старик ткнул пальцем в нужную точку на карте, – в центре автостоянки напротив КПП. Будет пространство для маневра. Бойцы выгонят кровососа прямо на вас. Бейте его в грудь, пах или под лопатку. – Старик шмыгнул распухшей «Каплей». – Кстати, с вас по штукарю с носа, господа.

После того, как четыре свето-шумовые гранаты одновременно влетели в окна старого КПП, появление кровососа не заставило себя долго ждать. Двухметровая тварь выскочила на крыльцо, злобно шипя и извиваясь, как змея, попавшая в муравейник. Увидев перед собой поджидавших его ирландцев, кровосос замер на мгновение, оценивая обстановку. Один из охотников стоял чуть впереди, уверенно опираясь одной рукой на рогатину, а второй, приняв защитную стойку, выставил рогатину перед собой. «Слабый, боится», подумал кровосос и решил сначала расправиться именно с ним. Кровосос пошел на хитрость: то исчезая, то появляясь вновь, он медленно приближался к Уверенному, пристально глядя ему прямо в глаза и демонстрируя всем своим видом, что намеревается атаковать именно его, а до второго охотника ему нет никакого дела. Кажется, уловка сработала: Слабый, воодушевившись, стал крадучись обходить кровососа, намериваясь атаковать с тыла. Кровосос, казалось, не замечал маневра, но маленькие черные глазки мутанта внимательно следили за длинной утренней тенью, отбрасываемой охотником на мокрый асфальт. Кровосос терпеливо ждал момента, когда жертва приблизится к нему на расстояние прыжка, но и человек был не так прост: он не подходил к кровососу ближе, чем на 3-4 метра, продолжая кружить вокруг него с рогатиной наизготовку. Неожиданно охотник сделал два быстрых шага вперед и нанес резкий, сильный и короткий удар, без размаха, метя кровососу под лопатку. Но кровосос был настороже: вовремя заметив движение, он быстро отмахнулся лапой и рогатина, пройдя по касательной, только рассекла кожу у него на груди. Человек попятился и, поскользнувшись, упал на колено, уперев древко рогатины в землю. Воспользовавшись этим, кровосос левой лапой ухватился за рогатину, сильным ударом правой переломил ее пополам и, торжествующе зарычав, бросился на охотника. Но человек, успевший встать на ноги, уткнулся головой в грудь кровососа и крепко обхватил его руками. Мутант в бешенстве кусал его за голову и пытался оттолкнуть, чтобы нанести смертельный удар лапой, но охотник из последних сил сжимал его в объятиях. Кровь кровососа, смешиваясь с его собственной, заливала ирландцу глаза. Наконец, кровососу почти удалось оторвать человека от себя, но в этот момент второй охотник, о котором кровосос в пылу борьбы совершенно забыл, нанес сильный удар рогатиной ему в левый бок. Обоюдоострое сорокасантиметровое лезвие прошло между ребер, рассекло оба легких и сердце и вышло наружу под правой подмышкой. Кровосос заверещал и повалился на бок, захлебываясь кровью.

Когда подошли стрелки, кровосос был уже мертв. Джек, достав перевязочный пакет, бинтовал искусанную голову Джона.

– Если хотите снять с него шкуру – делайте это прямо сейчас, – сказал я. – Когда остынет – станет как каменный: ножи поломаете.

Джон отрицательно покачал головой и потянулся за мачете.

– Берем только голову.

Вечером в баре водка лилась рекой: ирландцы угощали. Я уже в десятый раз пересказывал все подробности охоты, а народу все прибывало: всем хотелось выпить на халяву и полюбоваться на голову кровососа, лежащую тут же в железном тазу. Сталкеры уважительно жали ирландцам руки, а японки радостно фотографировались на фоне головы, но близко подходить боялись.

– А ты знаешь, приятель, что к нам даже ваш президент Бил Клинтон вместе с женой приезжал на кровососов охотиться? – радостно балагурил вчерашний сталкер с перевязанной головой.

– Он не наш президент, – сказал Джон.

– Это не важно, – махнул рукой сталкер. – Ну, пошел, значит, Бил на поиски кровососа, а Хиллари в засаду поставил. Идет такой по лесу, темно, страшно! Вдруг раз: кто-то ему на плечи лапы положил: когти вот такие! Бил медленно так поворачивается… ну, в принципе, видит, что это Хиллари, но остановить понос уже не может.

Сталкер радостно засмеялся. Сегодня его разговорчивости ничто не угрожало: Старик, пьяный и довольный, спал тут же за столом, уронив голову на руки, одна из которых намертво сжимала пустую пачку из под «Мальборо».

Ольга Никонова – «Леший»

Полуденное солнце октября светило, но совсем не грело, как впрочем, и в другие месяцы года в этом проклятом и Богом, и Чертом месте. Сухая, чахлая трава качалась в такт дыханию ветра. На полуголом пригорке одиноко чернел силуэт сидящего человека. Человек допил минералку из маленькой бутылочки, аккуратно свернул пустую пачку из-под витаминного печенья, засунул ее в пустую пластиковую бутылку и завинтил крышку. Бутылка отправилась в рюкзак. Человек сосредоточенно всматривался вдаль, туда, где одиноко, словно рука утопающего, маячила в сером, безликом небе полосатая труба ЧАЭС.

* * *

Марат не был молодым, ищущим острых ощущений и новых впечатлений, человеком. Наоборот, жизнь столько раз его била, что удивительно, как еще не сломала. В свои сорок восемь он выглядел на все шестьдесят, но только внешне. Совсем лысый, немного сутуловатый и коренастый, но сильный, как вол, и мощный, как танк, он сохранил какой-то особый огонек в глазах, за что его и прозвали Леший.

Волосы покинули его голову еще в 87, через год после того, как его роту направили ликвидировать последствия катастрофы на четвертом энергоблоке Чернобыльской атомной электростанции. К окончанию срока службы в живых из всей роты остались пятеро.

Как и многие пацаны после армии, Марат женился на той, которая его дождалась. Марина была самой красивой, нежной и доброй девушкой из всех, что он встречал в своей жизни, и стала ему любящей, верной и преданной женой. Марат был безумно рад своему счастью и наслаждался каждой минутой, что проводил рядом с ней.

Беда пришла внезапно и, как водится, не одна. Однажды вечером, когда молодая семья Усмановых возвращалась домой, Марину, находящуюся на четвертом месяце беременности, сбила машина. Марат остановился, чтобы прикурить сигарету, а она стала переходить дорогу. Он до сих пор очень смутно и какими-то обрывками помнил события тех часов: ее розовое платье, она оборачивается посмотреть, почему его нет рядом, не глядя ступает на проезжую часть, визг тормозов, ее крик… кровь… темнота… руки Марата смыкаются на шее водителя серебристой иномарки… темнота… посиневшее лицо и полные ужаса глаза водителя… темнота… чьи-то руки заламывают его руки… щелчок наручников на его запястьях… кровь на капоте, кровь на асфальте, кровь в ее русых волосах… темнота…

Шестнадцать лет строгого режима тоже не преминули оставить свои печати на его теле и душе. Отсидев от звонка до звонка, Марат вышел на свободу, но от былого пылкого юноши остался лишь блеск в глазах, вспыхивающий в те минуты, когда он вспоминал о том, как был счастлив с ней.

Не желая чувствовать на себе осуждающие или сочувствующие взгляды окружающих, Марат уединился в глухом тамбовском лесу – устроился работать лесником. В свои тридцать семь он отпустил окладистую бороду, и окрестные ребятишки звали его не иначе, как дед Марат.

В лесу ему нравилось: здесь никто не отвлекал докучливыми разговорами, а животные, чувствуя его настроение, сами подходили к сторожке или же, наоборот, старались обходить ее стороной.

Перемены произошли апрельской ночью 2012 года. Выпив, как полагается, 50 грамм перед сном, Марат отправился спать. Однако уснуть ему в эту ночь все никак не удавалось. Что-то смутное и непонятное ворочалось у него в душе. В памяти всплывали неясные образы 1986 года. Фонящие радиацией руины, оставшиеся после взрыва от четвертого энергоблока атомной электростанции, запах смерти, невидимой, но неотвратимой, и весь тот ад, что там творился – все казалось таким недавним, что Марату стало не по себе.

Телевизор он не смотрел больше года, а радио слушал редко, только по весне, когда говорили о погоде и паводках. На сегодня прогноз был хорошим, подъем воды незначительный, но что-то все равно не давало покоя. Он налил себе и выпил еще 100 грамм водки, но легче не стало.

Марат вышел на улицу. Близилась полночь, и на небе спелым апельсином висела луна. В кустах сопели и топали недавно проснувшиеся ежики. Ветра не было, стояла теплая, даже душная, апрельская ночь. Привычные звуки леса немного успокоили его, и лесник решил, что пора ложиться спать. И вот в тот пограничный момент, когда сознание еще не полностью выключилось, он услышал Ее голос.

– Иди ко мне, ты мне нужен.

На фоне ярко-алого неба красовался остов полосатой трубы ЧАЭС, а рядом, в столбе невероятно яркого света стояла Она – воплощение женской красоты, нежности, чувственности, и Она звала его, Марата, самым лучшим из всех голосов – голосом его Марины.

– Марат, я здесь. Я жду тебя.

Марат очнулся, словно в горячечном бреду: сердце кувалдой лупило по ребрам, лоб покрылся испариной, из пересохшего горла сипло вырывался воздух, а руки судорожно сжимали одеяло. Через несколько слишком долгих минут реальность начала возвращаться. Сердце сменило галоп на размеренную рысь, а онемевшие конечности вновь становились родными руками.

– Нет, зря я на ночь пью,– сказал он сам себе и, подойдя к ведру с водой, с размаху погрузил туда лицо.– Завязывать пора. Или бабу завести.

Некстати возникшая мысль о бабах невольно натолкнула на мысль об измене Марине, и, вынырнув из ведра, Марат залепил себе две звонких оплеухи, то ли смахивая остатки сна, то ли выгоняя мысль о бабах. В эту ночь он так и не заснул.

На следующий день в избушке лесника заработал простаивающий год без работы телевизор. Канала было всего три, и те центральные, но даже здесь с самого утра твердили о каком-то Выбросе, о какой-то Зоне. Марат не вслушивался. Стараясь наладить антенну, он не смотрел на экран и лишь случайно глянул в зеркало, которое поставил напротив телевизора специально, чтобы видеть качество настройки изображения. На экране рядом с полуразрушенной АЭС стояла Она.

Марат разом взмок и выпустил из рук антенну. Изображение тут же пропало. Судорожно глотая ртом воздух, он опустился на пятую точку опоры.

Заставить себя вновь подойти к телевизору лесник смог лишь через час, кода 250 граммов прозрачной горючей жидкости придали ему уверенности в своих силах и немного развеяли нереальность всего происходящего. В выпуске новостей на этом же канале снова показывали одну и ту же картинку: труба АЭС, а недалеко от нее столб ярко-белого чего-то, сразу и не поймешь, чего, но никаких женщин не было и в помине. Марат немного успокоился и вскоре вернулся к своим ежедневным обязанностям. Ночь без сна, напряжение и, наконец, алкоголь, в итоге сделали свое общее дело – к вечеру он уснул здоровым, крепким сном.

Под утро видение повторилось, но было немного другим. Марат стоял на пригорке, а к нему словно по воздуху шла Она. Руки ее были распростерты в объятья, а голос стал немного ниже и сильней.

– Иди же ко мне. Я собираю всех своих сыновей, вы мне нужны, а я нужна вам. – Она подошла к нему, встала рядом и обняла за плечо, – Смотри.

Вместе они поднялись над землей и полетели с огромной скоростью. Под ними простирались просторы Ее земли, на которой россыпью лежали какие-то непонятные вещи, то тут, то там крутились маленькие смерчи и вспыхивали молнии, то ли табуны, то ли стаи каких-то незнакомых, диковинных зверей неслись куда-то, а Марат поднимался все выше и выше. И вот он уже видит границу, танки, БТРы, блокпосты… Какие-то люди пытаются обойти заставы и проникнуть внутрь охраняемого периметра.

– Это тоже мои сыновья.

Они уже поднялись на такую высоту, что трудно было различить какие-либо здания – даже самые крупные постройки сливались с ландшафтом. Марат посмотрел на свою спутницу, но никого рядом не увидел. И тогда он начал падать. Земля с неимоверной скоростью приближалась к нему навстречу, ветер со свистом вырывал из глаз слезы, размазывая картину места его вечного упокоения. Животный страх парализовал волю и где-то на уровне инстинкта Марат испустил предсмертный крик.

И проснулся. В своей постели. Весь "уютный " быт его холостяцкого жилища вдруг показался ему таким серым и пресным, что захотелось плакать. В глазах блеснул давно забытый огонек азарта, а в памяти всплыли очертания пейзажей, диковинные россыпи и странные вихри и молнии. К стаям и табунам в силу специфики профессии лесника Марат уже привык, а вот люди, пытающиеся обойти блокпосты и заслоны, его изрядно заинтересовали.

– А что, если это не бред и не сон? Она сказала, что мы – Ее сыновья.

В детдомовском прошлом Марата не было воспоминания о матери, и тут Ее удар попал в цель – Марат стал собираться в Зону.

* * *

Попасть за периметр оказалось даже легче, чем он ожидал. Увидев, что около блокпоста крутится бродяга с рюкзаком, начальник патруля сам подозвал его.

– Отец, тебе тоже туда надо, что ли?

– Надо, сынок, надо,– нарочито по-стариковски прошамкал Марат.

– Ты хоть знаешь, что там?– солдат явно сочувствовал беспомощному деду,– Там Зона, дед, Зона!

– Ты, сынок, меня зоной не пугай – не испугаешь,– с видом бывалого ответил бывший лесник.

– Это другое, там смерть на каждом шагу. Если зверюга не сожрет, так в аномалию какую влетишь, пусть ученые сначала разберутся. Понимаю, молодые прутся – у них кровь горячая. А ты-то куда? Сидел бы дома со своей бабкой!

Марат резко взглянул на патрульного, и тот невольно сделал шаг назад, испугавшись того, что мелькнуло в глазах этого "деда".

– Ладно, дед, надо – значит надо. Готовь "десятку", подходи к полуночи.– Солдат сплюнул в сторону и уже тише добавил: – Одним придурком меньше будет.

Десяти тысяч у Марата не было. Зато было ружье – отличный помповый дробовик. Он копил на него деньги, два года работая лесником. По должности ему, конечно, полагалось иметь оружие, но это было какое-то допотопное ружьишко, обычная двустволка. А этот "Ремингтон" он увидел, кода зашел в магазин "Охотник" за патронами к своему "динозавру". Восьмизарядный дробовик, усовершенствованный помповый механизм, матовый блеск вороненой стали… Марат начал копить деньги. Через два года его лесниковой зарплаты хватило, наконец, для исполнения заветной мечты.

И вот сейчас, стоя посреди поселка возле блокпоста, Марат нежно поглаживал свой дробовик, оттягивая момент расставания с "близким другом". Тут собрались такие же, как он, охотники попасть за периметр. Кто-то пытался подработать и накопить денег на безопасный проход, кто-то самостоятельно штурмовал колючку, и последних Марат после этого больше не встречал. Преимущественно все были при оружии, и даже с избытком, поэтому в подвале местного сельпо обосновался подпольный в прямом и переносном смысле слова торговец оружием. К нему-то будущему сталкеру и посоветовали обратиться.

Увидев ствол, который Марат предлагал на продажу, барыга не выказал ни малейшего интереса – в его арсенале была даже английская штурмовая винтовка LR 300 и швейцарский SIG 550, не говоря уж о "калашах" и обычных обрезах охотничьих ружей, от которых хозяева избавлялись и сплавляли подешевке, не желая тащить на себе лишнюю тяжесть. Глядя на то, странный лысый дед дорожит своим ружьем, торговец нарочно занизил цену, предлагая за почти новый "Ремингтон" пять тысяч, хотя продавал такие же за восемнадцать, объясняя тем, что дорого обходится ремонт, да и за аренду помещения платить надо.

В конце концов, Марат выторговал за дробовик восемь тысяч и старенький ПМ с двумя обоймами к нему, чтобы ненароком не погибнуть при первой же встрече с местной фауной. По словам барыги, за блокпостом тоже были торговцы, которые, в случае чего, и с оружием помогут, и снаряжение специальное подберут.

Здесь же, в деревне, Марат узнал, что за периметром, кроме опасностей, есть еще и "призы" для особо удачливых сталкеров – артефакты, за которые платят неплохие деньги. Собственно, мысль о быстрой наживе и гнала многих за "колючку", заставляя забыть об опасностях. При упоминании об артефактах перед глазами Марата встала картина из его ночного видения – россыпи каких-то камешков. Теперь он был уверен, что все увиденное им не было полным бредом. Значит, должна быть и Она. Что же здесь все-таки происходит? Наверняка было ясно только одно – надо быстрее попасть за периметр.