Текст книги "Возвращение инженера Гарина (СИ)"

Автор книги: Николай Давыдов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– А ты не мог бы через свою организацию попросить? Что бы нас оставили в покое раз и навсегда.

Дмитрий пристально посмотрел на мать.

– Мама. На данном этапе Союза писателей вполне достаточно.

– Я понимаю, но как все надоело... И ходят, и ходят! И все время требуют!

Дверь в ванную распахнулась и в коридор выпрыгнула Лиза, жена Дмитрия, прерывая своим появлением неприятный разговор. Одетая в короткий легкий халатик она подскочила к Дмитрию и обняла, прижавшись к нему всем телом.

– Муж пришел, – проворковала она, томно целуя Дмитрия в губы.

– Ну не буду вам мешать, – поспешно проговорила Чарская, – мне надо главу докончить.

Быстро удалилась в свою комнату и прикрыла за собой дверь.

Проводив ее взглядом, Лиза озорно сверкнула глазами и, отступив от Дмитрия на шаг, распахнула халатик, обнажив свое гибкое влажное пахнущее душистым мылом тело.

– Ты не устал? – прошептала она, покачав бедрами, – я соскучилась.

Глядя на жену Дмитрий слегка прикусил губу. Лиза имела рост средний и была на редкость хорошо сложена. Она не была красавицей в прямом смысле слова, но лицо у нее было живое, рот чувственный, а глаза очень выразительные. Как женщина Лиза была очень привлекательна, и Дмитрий любил ее. И готов был любить всегда. Но...

– Прости Лиза, но не сейчас, – Дмитрий запахнул халат на супруге, – у меня к тебе серьезный разговор. Пройдем в нашу спальню.

Моментально став серьезной, игривость как рукой сняло, Лиза завязала пояс на халате и последовала за Дмитрием в спальню.

В спальне Дмитрий сел в кресло, стараясь не глядеть прямо в глаза Лизе расположившейся в кресле напротив.

Разговор им предстоял действительно серьезный, важный и вместе с тем неприятный. Невероятно неприятный. Дмитрий был зол на Катаняна из-за того что тот принудил его к такому разговору с женой. Но вместе с тем понимал, что все это не от хорошей жизни, да и игры спецслужб вещь малопривлекательная.

– Лиза, – начал, было, Дмитрий и запнулся.

– Не томи Митя, – подбодрила его Лиза, – вижу, что ты чем-то очень озадачен. Говори, что случилось?

Дмитрий, наконец, решился.

– Лиза... Тут такое дело... Мне самому очень неприятно все это вспоминать... и понимаю каково тебе... Но... Ты помнишь капитана Аркадия Теплова?

Дмитрий хорошо знал свою супругу и потому внешне спокойная ее реакция на эти слова не удивили его, хотя он и понимал, что происходит у нее внутри.

Лиза презрительно усмехнулась.

– Помню ли я Аркашу Теплова? – спокойно сказала она, – Конечно помню. Ну как можно забыть того что клялся тебе в вечной любви, стоял на коленях, целовал руки а потом когда кончились деньги взял и продал в публичный дом. А что это ты вдруг о нем вспомнил?

– Собственно вспомнил не я, мое руководство вспомнило, – ответил Дмитрий.

– А! Ну я так и думала. Ну, говори муженек, что вы там еще надумали? Только все прямо и честно без вихляний. Ты же знаешь муж мой со мной откровенно говорить надо.

Да все так, все так. Дмитрий хорошо знал свою супругу и давно усвоил, что при ней надо называть вещи своими именами.

Откинувшись в кресле и закинув ногу на ногу, Лиза приготовилась слушать.

– Теплов, как мы выяснили, владеет информацией об одном нашем товарище, которого мы долгое время считали пропавшим без вести. Товарищ этот в свою очередь обладает знаниями, имеющими большое стратегическое значение для безопасности нашей страны. И мы должны получить информацию о нашем товарище от Теплова.

– Да этот психопат и разговаривать с вами не будет. Помню в 18-ом у него при одном слове "большевики" шерсть на загривке дыбом становилась. Сейчас в эмиграции, думаю, все стало еще хуже.

– Верно. Поэтому варианты с шантажом или подкупом практически исключаются.

– А! Кажется, понимаю. Твое начальство вспомнило обо мне? Вы думаете, он мне все расскажет о вашем пропавшем товарище?

Дмитрий посмотрел на Лизу, его жена была умна, очень умна и за это он любил ее еще сильнее.

– Да... мы рассчитываем на это. Теплов... ведь он шантажирует тебя, уверен, что держит тебя на крючке и думает, что ты работаешь на него и его подельников...

– ...И полагая, что я его агент Аркаша может разоткровенничаться и выболтать тайну, – заключила Лиза очень спокойным голосом.

– Да ведь Теплов уверен, что ты находишься в его власти, – сказал Дмитрий, чувствуя невероятное отвращение к самому себе.

Лиза неожиданно хищно улыбнулась.

– Это да. Аркаша и его подельники уверены, что я жертва их шантажа.

Резко встав, она подошла к массивному комоду в углу спальни и, открыв нижний ящик, покопавшись в нем, достала бумажный прямоугольник – фотокарточку.

Дмитрий скривился как от больного зуба.

– Я думал, ты сожгла и выбросила эту мерзость!

– Остальные откровенно грязные я конечно сожгла. Ну а эту решила оставить на память так сказать. И согласись, в ней есть что-то даже художественное.

Лиза протянула Дмитрию фотографию, тот глянул мельком и отвернулся, он и так слишком хорошо знал, кто изображен на этом снимке.

Три обнаженных женщины изображали одалисок с претензией на некую художественность. Высокая стройная похожая на модель темноволосая женщина в центре, справа от нее сидела полноватая блондинка, а слева была Лиза, его Лиза, тогда еще Лиза Степанова.

– Видеть не могу эту гадость, – отрезал Дмитрий.

– А я смотрю время от времени и каждый раз при этом думаю, какой же он дурак Аркаша и какие же дураки его приятели, если вздумали шантажировать меня этими фотографиями.

Дело было так.

В конце осени 23-го в парикмахерскую, где работала Лиза, на ее рабочее место был подброшен пакет с фотоснимками, на которых она была сфотографирована без одежды. Фотографий было десять и некоторые из них были предельно откровенны, почти порнографические. К снимкам прилагалась записка следующего содержания: "От Аркадия" и чуть ниже: "Помни".

Лиза сразу поняла, что ее бывший возлюбленный Аркаша Теплов решил таким образом напомнить о себе и о ее прошлом и прислал эти фотографии, сделанные в те времена, когда она была проституткой в константинопольском притоне одной гнуси прозывавшейся Семен Невзоров. Наверное, Теплов намеревался таким образом взять Лизу за горло, шантажируя и запугивая. Но он жестоко ошибся, не колеблясь ни минуты, Лиза отнесла эти фотографии Дмитрию и потребовала, да, да потребовала, чтобы он сообщил о них своему руководству в ОГПУ. Она не могла позволить, чтобы кто-то шантажировал ее прошлым, чтобы это прошлое тянуло ее назад во тьму. Дмитрий, поколебавшись, выполнил ее требование, несмотря на то что бы задета честь его жены, он и сам понимал, что попытку шантажа необходимо пресечь в самом начале.

Рубен Катанян поблагодарил Лизу и Дмитрия за сознательность и рассудил, что это не может быть самодеятельностью недалекого Теплова, что скорей всего за попыткой шантажа стоит кто-то из "савинковцев" высшего звена. И итоговой целью шантажа может стать попытка запугивания и вербовки Лизы как жены сотрудника ОГПУ и источника ценной информации. А если все так, то нужно ждать вербовщика из-за границы... И дальнейшее развитие событий зависело только от Лизы. Если она не хочет участвовать в нечистоплотных играх разведок, вербовщика сразу вяжут и дают понять Теплову и иже с ним что их шантаж не удался. Или же она соглашается на "вербовку" и становится двойным агентом и потенциальным источником дезинформации для "савинковцев" и их покровителей. Вяземский, конечно, предпочел первый вариант, но его супруга с яростной решительностью настояла на втором. Дмитрию пришлось уступить перед напором Лизы. Оставалось только ждать вербовщика.

И вербовщик не заставил себя долго ждать. В начале 24-го года он нелегально перешел польско-советскую границу и, заявившись к Лизе в парикмахерскую под видом клиента, воспользовавшись моментом, вручил ей пакет с несколькими фотографиями, открыто потребовал, что бы она согласилась работать на НСЗРС (Народный союз защиты родины и свободы) угрожая в противном случае предать фотографии гласности.

Лиза уже готовая к чему-то подобному добросовестно и очень убедительно, пригодилось участие в гимназической самодеятельности, изобразила сначала гнев, потом страх, затем покорность и под конец мастерски сыграв загнанную в угол жертву, дала добро на вербовку. Очень довольный собой вербовщик беспрепятственно ушел обратно в Польшу.

С той поры прошло уже почти полтора года и за все это время ни Теплов, ни его хозяева никак не давали о себе знать. Что, в общем, не было удивительно, порой о завербованных агентах "забывают" на годы до нужного момента.

Но руководство ОГПУ не стало ждать нужного момента, а решило само организовать его, устроив как бы случайно встречу Теплова и Лизы. Полагая, что в силу, а точнее в слабость своего характера капитан памятуя об их прошлых отношениях, не удержится и в приватном разговоре выболтает все, что он знает о Шельге.

Разумеется, Дмитрий был зол, а душе очень зол на Катаняна за то, что тому пришла в голову идея использовать в этом деле его жену. Но вместе с тем он понимал, что возвращение Шельги в СССР является крайне важным для безопасности страны, а вариант с Лизой, увы, на данный момент приставлялся наиболее предпочтительным. Что же касается моральной стороны дела,... как говорят англичане признанные пионеры в области разведки, разведка сама по себе вещь настолько грязная, что даже безукоризненный джентльмен став разведчиком рано или поздно перестает себя вести как джентльмен.

Но как же все-таки мерзко все это...

– Лиза, – произнес Дмитрий глядя на жену, – Ты можешь отказаться. Катанян так и сказал, если тебе невыносимо вспоминать и противно делать, ты можешь отказаться. Повторяю, ты можешь отказаться.

Лиза подошла к Дмитрию и, встав перед ним на колени, положила руки ему на ноги, заглянув прямо в лицо.

– Митя. Погляди на меня. И глядя мне в глаза я хочу, что бы ты понял, наконец, одну простую вещь, там, в Стокгольме, пять с половиной лет назад я приняла окончательное и бесповоротное решение одно и на всю оставшуюся жизнь, я с вами и за вас. Да моя мать умерла у меня на руках, во время бегства от красных из Одессы, а мой отец белый генерал погиб в бою с красными под Ставрополем. Это все так. Но я плюну в лицо тому, кто скажет, что из-за этого я должна стать врагом Советской власти и поддерживать белогвардейцев. Потому что мало кто может понять всю глубину моей ненависти к этим "рыцарям" белой идеи. Да я ненавижу их Митя. Всех! Я с омерзением вспоминаю как тогда на Юге России в пьяном бреду или, нанюхавшись кокаина все эти "рыцари белой идеи" постоянно грезили об одном, о виселицах, на которых будут вешать, о шомполах которыми будут пороть, о рвах, куда будут сбрасывать расстрелянных. И ни о чем ином они думать не могли.

Когда в грязной проплеванной нью-йоркской гостинице для бедных в петле сдох Семен Невзоров, все эти "благородные рыцари" хором возмущались, ах какой он гадкий и нехороший, какой мерзавец, заставлял заниматься проституцией несчастных эмигранток. Но я могла бы напомнить всем этим благородным господам офицерам, как они пользовались этими несчастными, доведенными до отчаяния эмигрантками в притоне Невзорова и прочих подобных притонах и угрызениями совести не мучились. И я бы могла так же напомнить всем этим хранителям истинных ценностей то о чем они постарались забыть, о том, как они порой продавали своих подруг в эти притоны. Меня продал Аркаша Теплов, а еще одну девушку графиню Веру Русакову, ей было тогда всего девятнадцать, в притон к Невзорову продал нежно влюбленный в нее юноша, продал за кокаин! И все эти "рыцари" идеи завсегдатаи притонов очень любили покупать эти вот фотографии!

Лиза помахала фотокарточкой и, переведя дух продолжала:

– Когда Невзоров отправился из Константинополя во Францию в Марсель, он повез с собой нас троих, меня, Веру Чувашеву и Марию Лещенко и еще троих совсем молоденьких девушек. И там в Марселе он продал меня, Веру и Марию, еще одному подонку по имени Александр Левант. Продал, как продают скот на ферме. Все эти последние "рыцари" бывшие там знали, видели, понимали, но ни один из них не возмутился и ни один не пришел к нам на помощь. Ни один! И они продолжали нами пользоваться, уже в Париже. А потом... потом нас увезли в Стокгольм... И там в Стокгольме страдальцы за Россию, борцы с большевиками, эти чудовища в обличье человеческом рвали на куски живых людей... Говорили красивые слова о России и рвали на куски... Ты представляешь на куски... живых людей... Это было страшно... У меня до сих пор по ночам стоят в ушах крики этих несчастных...

Лицо Лизы исказилось, и она закрыла глаза, а когда открыла вновь, то была снова совершенно спокойна, и лишь в глазах ее бушевал неугасимый пламень.

– Я их ненавижу Митя, ненавижу всех этих "рыцарей". Не большевики нет, они, "рыцари белой идеи" изуродовали мою душу и испоганили мое тело! Это из-за них я не могу иметь детей! Это они сделали меня шлюхой и продолжали тащить в бездну. А ты и твои товарищи спасли меня, вытащили из пропасти. Вы дали мне шанс на будущее. Никто из вас ни разу не попрекнул меня моим прошлым. А образчики рыцарства прислали мне вот это!

Она вскинула руку с фотографией.

– И Митя, не ругай Катаняна! Если он так решил, значит, иных вариантов не было. Он хороший человек и я очень благодарно ему за все, что он для меня сделал. Я буду последней неблагодарной свиньей, если в чем либо, обвиню его. Я самая потребовала, что бы ты отнес фотографии Катаняну, и я сама приняла решение, позволив приятелям Аркаши "завербовать" себя. ЭТО БЫЛО МОЕ РЕШЕНИЕ. И я ни о чем не жалею! И поверь, если бы я узнала о том, что вам нужна информация от Теплова, я бы сама предложила вам свои услуги.

Тряхнув головой, Дмитрий подался вперед, и поцеловал Лизу в губы, и она с готовностью ответила на его поцелуй.

– Послушай, – проговорила Лиза, переводя дыхание, – а вот если бы скажем, Теплов решил переспать со мной...

– Если бы этот подонок решил переспать с тобой я бы его убил, – отрезал Дмитрий, – я так и сказал Катаняну сегодня!

Опустив ресницы, Лиза покраснела от удовольствия.

– Ну и где я встречаюсь с Тепловым? – спросила она.

– Мы встречаемся с Тепловым. Неужели ты думаешь, мы бы отпустили тебя одну? С тобой отправлюсь я. А встретится мы должны с ним в Праге.

– В Праге?! – Лиза моментально оживилась, и глаза ее заблестели, – В Праге?! Мы отправляемся в Прагу?! В Прагу?! А помнишь как там, в Праге еще до войны мы с тобой едва не...

– Лиза! Мы были совсем еще детьми и едва не наделали тогда глупостей!

– Глупостей? – Лиза встала с колен и выпрямилась перед Дмитрием во весь рост, – Глупостей?! – руки ее легли на пояс халата и потянули за концы, – А разве любовь пусть даже и юношеская может быть глупостью?

ИНТЕРМЕДИЯ ПЕРВАЯ

Сан-Франциско 26 апреля 1925 года.

– Артур, дружище, как я все-таки рад, что ты решил отправиться с нами в путешествие! Ну, вечно же тебе сидеть дома и изображать из себя мизантропа! Жизнь то продолжается! Ты полюбуйся на эту крошку!

Хлопнув своего друга и бывшего одноклассника Артура Морлендера по плечу, Джон Мак-Линней указал на белоснежную роскошную яхту, покачивавшуюся у причала недалеко от кафе, в котором они сидели, молодые лет по двадцать пять каждому, красивые, стройные, одетые в белоснежные костюмы и совершенно не похожие друг на друга. Джон был загорелым брюнетом, Артур светлокожим блондином.

– Яхта "Глория" наш общий друг Гарри Питч получил ее в подарок от своего папаши киномагната Джесса Питча в честь успешного окончания университета. Длина 248 футов от кормы до носа. Эта яхта можно сказать самая большая в мире, даже "Катарина" Детердинга и то на два фута короче. Я даже завидую немного, хотя как ты знаешь я человек не завистливый. Но именно на этой красавице мы и поплывем по Тихому океану.

Джон Мак-Линней немного помолчал, видимо предвкушая будущее развлечение.

– И компания подобралась что надо. Гарри пригласил своего приятеля звезду бейсбола Фреда Каннингема.

– Фредди Каннингем плывет с нами?

– Да знаю, ты его недолюбливаешь, но если познакомишься с ним поближе, то поймёшь что он славный парень хоть и дурак.

Артур Морлендер неопределенно пожал плечами.

– Ладно Арт, на Фредди Каннингеме свет клином не сошелся, ведь с нами в круиз отправляются потрясающие девочки!

Джон поглядел на яхту.

– Вон они, кстати, на палубе стоят. Все четверо.

– Далековато Джон, плохо видно.

– Возьми бинокль.

Артур взял бинокль и направил его на высокую стройную блондинку в белом платье, стоявшую крайней в группе... и, едва не подпрыгнул на стуле.

– Это та о ком я подумал Джон? – удивленно спросил он.

– Да Арт это она, – рассмеялся Джон, – Несравненная Гедда Люкс собственной персоной. Самая красивая и одна из самых дорогих актрис Голливуда, "звезда" киноимперии Джесса Питча. Она плывет с нами. Представляешь? Ее недавний "Триумф любви" стал, как ты знаешь настоящим триумфом в прокате. Фильм дрянной конечно, но собрал большую кассу с лихвой окупив все затраты и старик Джесс Питч на радостях разрешил ей отдохнуть, прокатиться на новенькой яхте своего сына.

– Ну, надо же. Сама Гедда Люкс!

Артур перевел бинокль на темноволосую девушку рядом с кинозвездой.

– Я смотрю несравненная Гедда Люкс взяла с собой на прогулку лучшую подругу!

– Да Джэди Вандербильт, светская львица и бездельница, наследница многомиллионного состояния своего папаши и как ты знаешь бывшая любовница Гарри. Тоже решила осчастливить нас своим присутствием.

– А эта светловолосая крошка с кукольным личиком... что-то знакомое, не могу припомнить.

– Я смотрю не такой уж ты и мизантроп Арт, раз в курсе новостей и сплетен Голливуда. Это Лили Валлей, по документам Лилиан Новак, эмигрантка из Чехословакии, новая пассия Гарри. Настоящая куколка, хорошенькая и безмозглая. Мечтает стать актрисой, впрочем, как и все эти дурочки, что крутятся вокруг Гарри.

– А последняя, высокая брюнетка, я вижу ее впервые. Тоже мечтает стать звездой экрана?

– Нет. Эта нет. Она новенькая в нашей компании ее подцепил Фредди в Лос-Анжелесе несколько недель назад. Ее зовут Франческа Медичи. Княгиня Медичи.

– Неужели самая настоящая княгиня Медичи?

– Представь себе да. Я успел навести справки и да, натуральная Медичи, правда, по матери, отец у нее какой то английский аристократ. Она незаконнорожденная, но так как кроме нее иных настоящих Медичи больше нет, то сам Папа Римский, чтобы древний итальянский род не пресекся, разрешил ей быть носительницей фамилии. Так что она самая что ни на есть настоящая итальянская аристократка. А Фредди как ты знаешь происхождения самого плебейского, и всегда хотел казаться респектабельным, потому и притащил с собой малознакомую девицу, узнав, что она дворянских кровей. Впрочем, кажется она девушка нормальная, внешность подходящая и, по-моему, далеко не дура.

Артур посмотрел на друга.

– А она тебе понравилась Джон.

– Да понравилась. Мне вообще всегда нравились девушки с мозгами. А она, судя по всему одна из них. В плавании хочу познакомиться с ней поближе.

– А Фредди ревновать не будет?

– Фредди всегда предпочитал девиц попроще и уже понял, что итальянка не для него. К тому же Джэди перед ним задом вертит, так что думаю проблем с ним не будет... Ну ты посмотри как у нас все славно может получиться, я собираюсь сблизиться с этой Медичи, Фредди будет с Джэди, можешь не сомневаться, Гарри без ума от крошки Лили, ну а тебе достается несравненная Гедда Люкс! Представляешь ты и Гедда Люкс!

– А она согласится?

– Арт, не говори ерунды! Молодой, красивый, единственный сын мультимиллионера. Да она счастлива будет.

– Что-то ты меня пугаешь Джон.

– Успокойся Арт если ты боишься что она попытается тебя окольцевать то можешь не волноваться у нее жених есть, Лоренцо Марра, Лоренцо Великолепный. Ее партнер по "Триумфу любви". Он даже хотел с нами отправиться в круиз, но сама Гедда запретила ему, сказала, что хочет погулять напоследок, а свадьба назначена на конец лета. Да Арт конечно она стерва редкостная эта несравненная Гедда Люкс, но с ней можно неплохо поразвлечься, тем более что у нее нет усов и с голосом у нее все в порядке.

И Джон, и Артур непроизвольно рассмеялись.

Говоря об усах и голосе, Джон недвусмысленно намекнул на Клэр Вессон, дочь Элизабет Морлендер рожденную еще до брака с Джеремией Морлендером и соответственно сводную сестру Артура. Была она двадцатидвухлетней девицей приятной наружности, с великолепной фигурой и кожей чувственного оливкового цвета. И была бы она просто красавицей, если бы не две вещи. Под идеально скульптурным римским носом и над чувственными алыми губами у нее чернели тонкие неистребимые усики, а голос у молодой девушки был такой гущины и силы что ее мужскому басу мог бы позавидовать сам русский певец Федор Шаляпин.

Чуть ли не с того самого дня как она вместе с матерью вошла в дом Морлендеров пять с лишним лет назад Клэр Вессон бросала нежные взоры на своего сводного брата и явно была не прочь так же как и мать в один прекрасный момент превратиться в мисс Морлендер. Но Артур вовсе не собирался связывать себя узами брака с кем бы то ни было, да и сама мысль жить с усатой женой и просыпаться по утрам от ее могучего баса повергала его в трепет. Поэтому на все ухаживания Клэр Артур отвечал ледяной холодностью. Впрочем, Клэр Вессон была девушкой упрямой, целеустремленной, вся в мать, и надежды не теряла, решив взять крепость, под названием Артур Морлендер, измором.

– Да будет весело Арт, будет весело, – сказал Джон и глянув еще раз на яхту неожиданно хлопнул друга по плечу, – Чуть не забыл! Девочки конечно замечательные, но помимо них на яхте есть еще кое-что, точнее кое-кто. Посмотри там, на капитанском мостике... видишь?

– Ну, вижу. Капитан корабля. Что с того?

– Эх Арт, узнал бы ты его получше не говорил бы так. Капитан Ян ван Тох! То ли голландец то ли чех, утверждает, что голландец, но родился почему-то в Богемии. Впрочем, это не важно. Главное это настоящий морской волк, как в романах. И что самое поразительное это все не наигранное, а самое что ни на есть натуральное. Плавал по всем океанам. А какие он истории рассказывает, заслушаешься! Утверждает, что сражался с пиратами в китайских морях, что видел капитана Немо живым. Говорит, что нашел сокровища капитана Флинта, настоящие, а не тот мизер, что был зарыт на острове Капитана Кидда. Рассказывает, что посещал храм Дагота и чудом спасся оттуда, что однажды попал в сундук Дэви Джонса, что видел Великого Кракена. Да и многое, многое другое. Врет, конечно, все, бессовестно врет, но как красиво врет, слушать можно бесконечно. И что интересно он практически никогда и ничего специально не рассказывает, все эти истории как бы сами собой в разговоре возникают. А как ругается, его соленые словечки вгонят в краску любого армейского сержанта.

– Ну и где Гарри отыскал такое чудо?

– Не Гарри нет. Его отец старик Джесс Питч. Он отыскал капитана, когда снимал фильм о пиратах, тот у него был кем-то вроде консультанта, особенно по части лексикона. Даже предлагал потом роль морского разбойника, не пропадать же такому типажу, но ван Тох отказался, сказав, что это не для него – кривляться на потеху толпы. А когда Джесс Питч подарил Гарри яхту, Гарри упросил своего старика назначить ван Тоха капитаном. И наш Гарри явно не прогадал, такого капитана нет ни у кого, даже Лис Ларсен Детердинга не столь колоритен.

Джон в очередной раз похлопал Артура по плечу.

– Все будет здорово Арт, обещаю скучать не будешь!

Джон встал.

– Ну, я пока пойду, – сказал он, – тут в порту кое-какие формальности нужно согласовать. Ты в отеле остановился?

– Да в отеле.

– Хорошо. Не забудь, завтра утром отплываем, и... все будет замечательно! Всего хорошего Арт!

– Всего хорошего Джон.

Оставив на столике чаевые, Джон Мак-Линней удалился, оставив Артура Морлендера одного.

Артур немного посмотрел ему вслед, а затем перевел взгляд на яхту.

Завтра на этой красавице он отправится в круиз по Тихому и возможно Индийскому океанам. А там, кто знает, может и кругосветное плавание получится.

Артур покачал ногой.

Кто знает, кто знает...

Джон прав, путешествие должно быть интересным. Быстроходная комфортабельная яхта, каюты класса люкс, дальние экзотические страны, затерянные острова, туземцы и подходящая компания для путешествия.

Неплохо было бы закрутить интрижку с Геддой Люкс, самой Геддой Люкс! Со знаменитой киноактрисой. С одной из красивейших женщин Америки, прославившейся своей ролью Клеопатры, в одноименном фильме. Особенно запомнились зрителям ее полупрозрачные платья, под которыми легко угадывались отсутствие, какого бы то ни было нижнего белья. Легкий роман без обязательств, в конце лета у нее все равно свадьба, на фоне тропической природы. Об этом даже думать, черт побери, было приятно! Да все его приятели и знакомые от зависти перемрут!

Но как же все-таки давно он никуда не выбирался! Прав дружище Джон, тысячу раз прав, хватит разыгрывать из себя мизантропа, тем более что получается это у него плохо. Да и как можно быть мизантропом, когда тебе всего двадцать шесть лет у тебя еще вся жизнь впереди!

Когда шесть дней назад 20-го числа отец Артура Джеремия Морлендер вместе с женой отправился в деловую поездку в Европу, какие-то то там дела с займом для Польши, Артур больше всего боялся остаться наедине со своей сводной сестрой Клэр. В отсутствии Морлендера-старшего не одобрявшего претензий своей падчерицы на своего сына, девушка становилась более активной в своих действиях. Но как это не удивительно Клэр неожиданно без каких-либо возражений отплыла на пароходе вместе с матерью и отчимом.

Артур остался один, без нелюбимой мачехи, без надоевшей сводной сестры. Один в огромном особняке Морлендеров, если не считать, конечно, слуг, но слуги это слуги, тем более что половина из них были неграми. И вот оставшись в одиночестве, Артур уже через два дня испытал знакомое уже и крайне неприятное ощущение – ему стало недоставать Клэр Вессон. Да, да его занудной, усатой, громогласной сводной сестры. И такое происходило с ним уже не в первый раз, когда влюбленная в него Клэр была рядом, он не знал, куда от нее спрятаться, но стоило ей исчезнуть куда-нибудь на несколько дней, он начинал скучать по ней. Мысли о том, что порядком надоевшая сводная сестрица оказывается, ему все-таки нужна, что без нее ему плохо, всегда были ему крайне неприятны. Осознание факта что Клэр ему необходима сильно принижало его в собственных глазах (тосковать по этим усам, по этому басу с которым только в балагане выступать), особенно он боялся того что кто-нибудь догадается о его чувствах. Поэтому когда три дня назад его старый друг Джон Мак-Линней позвонил ему из Калифорнии и пригласил отправиться в океанский круиз на яхте, он был только рад возможности отвлечься от мыслей о Клэр и долго не раздумывая дал согласие. Быстро собрался, дал отцу телеграмму на пароход что отправляется в морское путешествие, купил билет на самолет и быстро, как только возможно добрался из Нью-Йорка через всю страну до Сан-Франциско.

И вот он здесь на побережье Калифорнии. А завтра будет море за бортом, будут чайки над волной, будет свежий ветер развевать его волосы, будут истории морского волка, приправленные солеными словечками, будут жариться на солнце хорошенькие девушки в купальниках и без. Будет морское приключение.

Завтра!

Оставив свои чаевые рядом с чаевыми оставленными Джоном, Артур подобрал ноги собираясь встать.

– Арт Морлендер!

II

Артур обернулся на голос и едва не подпрыгнул от изумления.

– Пеп Перкинс!

Позади него стояла молодая, лет двадцати пяти, красивая смуглокожая темноволосая девушка в коротком темном платье.

– Арт Морлендер, – воскликнула она во все глаза глядя на него, – глазам своим не верю! Неужели ты?! Какими судьбами?!

– Пеп Перкинс! – восклицал в свою очередь Артур, даже не думая отвечать на вопросы, – Это ты! Но как, откуда?! Пеп Перкинс! Присядешь?

Артур Морлендер вдруг стал жутко суетливым.

– Не откажусь! – широко улыбаясь, ответила девушка.

Подскочив, Артур придвинул стул своей знакомой. Та села.

– Пепита Перкинс, – повторял Артур, не переставая улыбаться, – Это действительно ты! Невероятно!

– Это я Арт, это я! Но уж кого и не ожидала тут встретить так это тебя! Ох, сколько же мы не виделись?!

– Э-э-э... да почти четыре года. С того самого... празднества...

– Да верно, мы не встречались с самого бала в честь Дня Независимости в отеле "Оверлук".

Бал в честь Дня Независимости 1921 года в отеле "Оверлук" в горах Колорадо. Бал, начавшийся как веселое празднество, плавно перетекший в оргию и окончившийся настоящим кошмаром.

Бал для избранных сливок общества в одном из самых фешенебельных и дорогих отелей страны. Артур как сын мультимиллионера Джеремии Морлендера и Пепита Перкинс падчерица богатого техасского скотопромышленника Майкла Перкинса оказались в числе избранных.

Они и до того были довольно близко знакомы и в тот день 4-го июля 1921 года решили сблизиться еще ближе.

Да когда бал уже превратился в оргию Артур и Пепита были в его номере и находились, образно говоря в интересном положении, которое обещало стать еще более интересным, когда в коридоре раздался истошный женский вопль полный невероятного ужаса.

На этот пронзительный страшный крик, разнесшийся по всему отелю сбежались чуть ли не половина постояльцев, все кто мог ходить и кто еще хоть что-то соображал. И в коридоре второго этажа перед номером 217 они увидели нечто кошмарное, голого завывающего мужчину прыгавшего на месте с голой девушкой на руках.

Девушка была мертва. Ей было всего пятнадцать лет, и она умерла от передозировки кокаина в постели с родным дядюшкой в номере 217. Дядюшка известный сенатор уже нанюхался кокаину и с племянницей на руках выскочил, как был в коридор, где и напоролся на горничную поднявшую крик.

Скандал замять не удалось, слишком много было свидетелей произошедшего, да и политические оппоненты сенатора постарались. И вся мерзость, случившаяся на праздновании Дня Независимости в отеле "Оверлук" грязным вонючим потоком выплеснулась наружу. Наркомания, содомия, педофилия, инцест... Многим, многим сильным мира сего перемыли тогда косточки.

Не остался тогда в стороне и Артур. Взбешенный тем, что его имя оказалось, замешано в грязной истории Джеремия Морлендер, человек в общем мягкий в обращении с людьми имел с сыном серьезнейший разговор, на повышенных тонах после которого Артур зарекся иметь дело с подозрительными компаниями, с наркотиками с чрезмерным употреблением алкоголя. И к чести молодого человека за прошедшие с того дня несколько лет он ни разу не нарушил данного отцу слова. Только старые проверенные временем друзья, минимум выпивки (да и не будем забывать о "сухом законе" господа), никаких незнакомых проституток и главное никаких наркотиков.