Текст книги "Зимние каникулы (СИ)"

Автор книги: Николай Чугунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Николай Чугунов
Зимние каникулы

Пролог

В том году не случилось ничего.

Древняя белорская летопись.

Славен Стармин, столица белорского королевства. Славен правитель его, король Наум, славен Вседержитель, Верховный Архимаг и даже легендарный пророк Овсюг, в свое время рассказывавший немало забавных баек про различные интересные дела. Но ничто не сравнится со славностью единственной в мире Старминской Школы Чародеев, Пифий и Травниц, ибо это учреждение не ждет милостей от природы, а создает свою репутацию силами всех своих питомцев, к которым, кстати, относится и Верховный Архимаг.

Все четыре стихии доступны ее выпускникам. Будущее для них – открытая книга. Пространство покоряется им как вышколенный пес. Ну конечно, не всем, и не в полном объеме, вот и получаются пифии, оракулы, травники, целители, практики и теоретики.

Конечно, многие выпускники стараются стяжать себе немеркнущую славу на просторах Белории, Винессы, Волмении, Ясневого Града и Двенадцати Долин, не считая многочисленных гномьих поселений, однако еще больше выпускников тихо работают в столице, совершенно не мечтая о том что когда-либо их имя будет вписано в алмазные скрижали истории золотыми буквами, да и правда – не всем же быть практиками!

Вот и травники тоже нужны – кто еще подлечит жителей, пострадавших от злобных тварей и практиков, этих тварей истребляющих? Да и остальные хвори тоже никуда не делись – так что работы в лечебницах всегда в избытке. И конечно, наилучшей лечебницей во всей Белории (не считая, конечно, королевского дворца) считается Главная Лечебница г. Стармина, что вполне логично, не так ли? Работа скучная, но нужная – должен же ее кто-то делать? Вот и трудятся там лучшие из лучших, в меру умений и прилежания, такие, как, например, скромные бойцы невидимого фронта борьбы с болезнями, больными и начальством (что, в принципе, одно и то же, поскольку приходят без спроса, надолго и доставляют массу проблем) – травницы Алрин Органа и Лореаллина Маленка, девушки аккуратные, трудолюбивые и внимательные.

Глава 1
Скучные посетители

– Вы детей любите?

– Ну, как бы вам сказать… Безумно!

«Карлсон возвращается»

День подходил к концу, и огромное багровое солнце уже коснулось шпилей королевского замка. Позолоченные крыши Стармина купались в кипенно-белой пене цветущих садов, легко дававших при соответствующей погоде по два урожая, а бездонно синее небо манило и обещало что-то хоть и неизвестное, но очень приятное. Двор главной Старминской лечебницы был усыпан солнечными зайчиками от окон.

– Эх, пора домой, – пропела Алрин, закрывая окно, с самого утра снабжавшее ее и Лару свежим воздухом, наполненным летними ароматами. Оно скрипнуло, и на булыжнике двора появился еще один зайчик.

– Да, – согласилась та. – Куда пойдем?

– Лично я предлагаю в… – но закончить травнице не дали. Дверь в комнату распахнулась и на пороге появилась мамаша с ребенком.

На первый взгляд в появившейся парочке не было ничего необычного. Обычные люди, которых полно в Стармине. Точнее, обычной казалась на первый взгляд лишь мать. Девочка была чудо как хороша – льняного цвета волосы, белоснежное платье с вытканными на нем забавными зелеными зайцами и огромные, ослепительно синие глаза, взирающие на мир с каком-то наивным интересом. Кроме того, чувствовалось, что эта девочка никогда не ждет подходящего случая, а предпочитает организовывать такие случаи сама – столь мощная волна энергии распространялась вокруг этого создания.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась старшая из посетительниц. – Я ищу младшую травницу Алрин Органу.

– Это я, – откликнулась девушка. – Чем обязана?

– Я – Летиция Конфорски, мне посоветовали обратиться к вам по поводу Марисы. Дочка, поздоровайся с тетями, чему я тебя учила? И стой смирно! Понимаете, она постоянно все в рот тянет. Постоянно, хотя мы и кормим ее хорошо… Бывает, что она обед есть отказывается, но обычно мне удается заставить съесть хотя бы пару ложек… Может, у вас есть какие-нибудь… О, Мариса, нет!!! – И Летиция выхватила у девочки уже открытую склянку, в которой перекатывалось какое-то зеленое желе.

– А это что такое? – невозмутимо спросило дитя.

– Это желе из вредозобника, при мышечных болях полезно, – объяснила Лара. Она внезапно почувствовала, что бурный вечер уже начался, но совершенно не так, как хотелось.

– Ну давайте посмотрим вашу деточку. Нет, пока только язык, – распорядилась Алрин, слезая с подоконника. Рот внешне выглядел совершенно обычно, за исключением массы чернильного цвета пятен, разбросанных тут и там. – Скажите, у вас чернила не пропадали вчера или сегодня?

– Чернила нет, но… Мариса, сознавайся, ты съела папину промокашку!!!

Ребенок не удостоил мать ответом, задумчиво осматривая глазами комнату. Вдруг рука чада метнулась вперед и схватила лист бумаги, лежавший на столе.

– А эа о акоэ?

– Это Ларины записки, отдай, деточка, они совсем неинтересные, – травница закончила осмотр и осторожно выдернула из детских ручек уже слегка помятый титульный лист лариной диссертации, потом немного подумала, и сказала:

– Вы знаете, медикаментозным способом это не лечится. И вообще, ваша дочь вполне здорова, что даже удивительно, если учесть то, что вы говорите, что она ест все.

– Я не все ем, – авторитетно заявила Мариса. – Невкусное я выплевываю. А это что такое?

В руках у Марисы на сей раз оказался пестик. Сама ступка покачалась, раздумывая, упасть ей сейчас или потом, и все-таки падать раздумала.

– Это пестик, мы им порошки делаем, – устало сказала Алрин, – положи на стол, деточка.

– Но как же объяснить ее поведение? – возмущенно спросила Летиция.

– А вот скажите, сколько вы ей уделяете времени в день? – спросила Лара.

– Ну как, утром я ее всегда бужу сама, спать укладываю, и обедаем мы всегда всей семьей… Поймите, у меня большое хозяйство, я все делаю сама, каждая серебрушка на счету, куда там уж слуг нанимать… Один домашний учитель сколько кладней за каждый визит требует… А тут и кухня, и уборка, и вообще, надо держать марку! Я вот и в Марисе стараюсь самостоятельность воспитывать, чтоб с малолетства по хозяйству помогала, да вот не хочет она, только ест все, что ни попадя!

– Мне теперь еще больше кажется, что Мариса абсолютно здорова. Просто таким образом она выражает желание быть с вами ближе и почувствовать ваше внимание, пусть даже на то время, пока вы ее ругаете.

– Нет, вы погодите! Я, может, тоже хочу с ней побольше времени проводить, но я же не ем все, что на глаза попадется! И вот вы, скажите, когда у вас запарка на работе, не начинаете же есть все подряд с этих полок? – и Летиция возмущенным жестом обвела полки с препаратами.

– Нет, но… – попыталась возразить девушка.

– Прекрасно! А мы с вами – здоровые люди, подчеркиваю – здо-ро-вы-е! А она больна, и ее надо лечить! А вы и должны лечить! А если не лечите, тогда вы недоучки и самозванцы! Я так с собой и со своей дочуркой обращаться не позволю, я до самого короля дойду!

– А это что такое? – этот вопрос ребенка был оставлен без внимания, и, как выяснилось, зря.

– Послушайте, уважаемая… – только начала Лара, и тут раздался скрежет, блестящими брызгами разлетелось окно и воцарился настоящий ад…

Грохотало долго, с переливами, и даже когда слегка поутихло, все равно что-то звенело, лопалось, шуршало, булькало, хрустело и перекатывалось.

Как выяснилось, пытливое чадо обнаружило в ножке одного из стеллажей с разнообразными склянками древесный сучок и сумело до него добраться.

Что удивительно, на самой Марисе, вырытой из завалов того, что кода-то было недельным запасом зелий главной лечебницы Стармина, не было ни царапины, а сама она была в восторге от произведенного эффекта. Мамаша быстренько схватила ее под руки и поспешила исчезнуть, пока кому-то в голову не пришла идея взыскать нанесенный ущерб с его виновницы или ее родителей.

– Вот это эффект, – сказала Алрин, осторожно вытряхивая из челки застрявшие там осколки.

Действительно, комната выглядела так, как будто по ней только что прошлось огнем и мечом войско завоевателей, причем дважды – сначала организованным блицкригом, а потом – с ожесточенными оборонительными боями. Из того, что могло разбиться, уцелела едва ли треть, а из склянок с зельями – едва ли процентов десять. Три шкафа из четырех были опрокинуты, и четвертый спасло лишь то, что третий шкаф опрокинулся не на него, а в окно. Пол был покрыт удивительной красоты радужными пузырящимися разводами, от которых поднимался разноцветный дым, достаточно произвольно меняющий оттенки и запах. Ларины записки, лежавшие на столе, были намертво приколочены к столешнице разнокалиберными осколками.

– Вот и погуляли… – синхронно вздохнули девушки…

* * *

– Безобразие, вы слышите, это бе-зо-бра-зи-е! Ладно, я могу понять повеление травницы Лореаллины – как-никак, она только что из Школы, адептство еще вовсю играет! – Верховный Травник раздраженно мерял шагами свой кабинет. – Но вы, Алрин! Вы же уже год работаете, и зарекомендовали себя настолько неплохо, что я доверил вам, вам – молодому специалисту – подготовку новых кадров! И вы хотите сказать, что не могли справиться с маленькой девочкой?

Травница смущенно хмыкнула. Изложенная ей версия действительно, выглядела несколько фантастично, хоть и представляла собой чистую правду. Однако ей было непонятно, как можно убедить высокое начальство в истинности своей точки зрения. Лара рядом постаралась превратиться в мраморную статую, дабы не дать начальству дальнейших поводов для продолжения беседы. Тактика сработала, и начальник главной Старминской лечебницы начал успокаиваться.

– В общем, я принял решение. Со склада медикаментов вы переводитесь в лабораторию экспериментальных препаратов. Там начальство строгое, дел полно и, надеюсь, времени для шалостей у вас просто не останется. Ознакомьтесь с вашим начальством немедленно, а потом уберите за собой весь этот позор, – и Верховный Травник раздраженно махнул рукой, отпуская подруг.

* * *

Дверь в лабораторию была крепко заперта. После получаса бесплодных попыток добиться взаимности от запершегося внутри начальства Лара отперла дверь заклинанием и закашлялась – изнутри явственно доносился чей-то храп и несло сивухой. Алрин нахмурилась:

– Кажется, наша жизнь отныне кардинально меняется…

Подруга тихо прикрыла дверь и согласно кивнула головой.

* * *

– Это легче закрасить, чем отскоблить – прошипела Лара, пытаясь в уже чистой комнате оторвать от половиц то, что когда-то носило гордое звание «половичка ручной работы». Неизвестный состав придал ему невиданные оттенки, сохранив, впрочем, мягкость и ворсистость, но при этом намертво приклеив его в достаточно неудобном положении.

– Ой, а что это такое? – внезапно раздался в комнате голос дежурного травника. Девушки машинально прикрыли головы руками. Им стало нехорошо.

Глава 2
Скупой платит дважды

Купи у нас две пары ботинок по цене пяти и третью пару – тоже купи.

Из правил проведения беспроигрышных лотерей.

– Эээ, здрасте, можно? – в дверь комнатки, гордо названной «Лаборатория экспериментальных препаратов», протиснулся здоровенный мужик в расстегнутом тулупе, неловко комкающий в руках шапку. – Мне бы охреналину…

– Чего? – ларино удивление не знало границ, – какого еще охреналина?

– Ну как же, уважаемые, точно же известно, что только у вас охреналин настоящий, марочный, неразбавленный… Да вот же он! – и посетитель с удивительной ловкостью выхватил из рук Алрин пробирку со свежим концентратом настойки виковита, которую та покачивала в пальцах, чтобы та быстрее остыла, выдернул пробку, вдохнул и его передернуло – Да, точно! А продайте, уважаемые, десять кладней дам!

– Так, давайте-ка, разберемся… – озадаченная настойчивостью визитера, травница встала со стула и направилась к визитеру. Мужик засмущался еще больше, зачем-то оглянулся, явно прикидывая, сумеет ли он скоренько исчезнуть, но было уже поздно – нежные девичьи пальчики уже цепко схватили его за алую косоворотку, оттянули подальше от спасительной двери, отняли драгоценную пробирку и толкнули в направлении свободного стула. Девушка взяла свой стул, уселась напротив и выжидательно уставилась на мужика. Лара же передвинула свой стул так, чтоб сидеть между странным посетителем и дверью. Стало ясно, что разговор будет долгим и обстоятельным.

– Итак, как вас зовут? – строго спросила Алрин. Визитер дернулся и со странной тоской посмотрел в окно, после чего ответил:

– Вагран я, с улицы Медников… Медник я.

– Зачем вам охреналин? – задала следующий вопрос Лара.

– Так все знают, уважаемые, это ж самая нужная вещь в хозяйстве! Пару раз глотнешь, и цельный день ни есть неохота, ни пить – только работай… Я, как просек это дело, так, считай, на одних завтраках кладней двадцать сэкономил, а по времени… И не передать… Только вот жалость – запил продавец ваш, так я и решил, не дурак, поди, сам разведу – а то работы набрал, горю! – оживленно затараторил Вагран.

– И как же вы это пьете? – удивленно спросила Травница.

Отвар виковита, пребывая в естественном или разведенном состоянии, обладал уникальной по стойкости вонью, что обычно использовалось для маркировки особо токсичных веществ. Комнату, в которой было пролито немного этой настойки, необходимо было выскабливать, одежду, на которую попадали брызги, проще было выбросить, чем отстирать, а еду, в которую попала хотя бы капля настойки, нельзя было съесть даже на спор. Кроме того, при соединении с отварами некоторых трав эта настойка трансформировалась в вещество, настолько приятное кошачьему нюху, что обычная валерьянка по сравнению с ним казалась чуть ли не абсолютно инертной.

Лара вдруг вспомнила, как однажды на практике ей довелось уронить пузырек с разведенной настойкой в котелок, где варился вереск, корни пробочника и стебли трамы. Результат превзошел все ожидания – буквально через сутки вокруг избушки колыхалось настоящее кошачье море. Было такое ощущение, что вокруг нее собралось кошачье население чуть ли не всей Белории. Собравшиеся массы восторженно мяукали, купались в пыли, карабкались по стенам и пытались проникнуть внутрь.

Как потом девушка узнала, после сильного дождя, случившегося уже после ее отъезда, несчастную избушку предпочли просто спалить, и даже после этого на пепелище крутилось как минимум 5-10 кошек. Умный староста сообразил выстроить по соседству амбар, и с тех пор ни одно зерно во всей этой деревне не было съедено мышами. Впрочем, это не помешало старосте нарисовать адептке совершенно неудовлетворительную характеристику.

Именно из-за вышеописанных особенностей виковитовую настойку концентрировали – концентрат обладал легким ароматом миндаля и достаточно легко отмывался гномьим светильным маслом, обладавшим сравнимым по «приятности» с разведенным отваром, но совершенно нестойким ароматом. И именно из-за всего вышеописанного настойка стоила сравнительно дорого, несмотря на легкость изготовления, и встречалась в продаже сравнительно редко – связываться с этой гадостью рисковали немногие.

– Так это… Сам охреналин нам не дают… Только пробку в бочонке открывают… Пару раз вдохнешь – один кладень… Собственно, потому-то я и пришел – всяко у вас дешевле, а то сердце кровью обливается, как кладни-то отсчитываешь. Я ж мужчина видный, мне надо два-три глотка… – обиженно прогудел медник, видимо, прикидывая в этот момент, сколько бы он мог сэкономить, сразу обратившись к производителю напрямую.

– А скажите, уважаемый, кто же это тут такой шкуродер? – вкрадчиво поинтересовалась Алрин, всем своим видом показывая, как она сочувствует честному меднику и разделяет его негодование.

– Так эта… Саньеро Акорамо… Да и, небось, сами знаете, как на Мочаны ехать. Через пару верст будет буковая роща, так как раз там – как солнышко встанет, так до обеда он охреналином и торгует… Ну продайте охреналинчику-то, дела ж стоят, а этот мерзавец запил – сам видел, как вчера его из «Ретивого бычка» с побоями выкидывали, небось пару дней отлеживаться будет, а работа не ждет! Пятнадцать кладней!!!

– А вас не мутит после этого охреналина? И, кстати, как вы нас нашли? – поинтересовалась подруга.

– Да есть немного, но Саньеро говорит, что это с непривычки. А нашел-то… Иду по улице, в животе бурчит, и вдруг чую – охреналин! Я вынюхал, откуда тянет – запах-то знакомый, ни с чем не спутаешь, а потом просто спросил, чьи окна! – гордый своей сообразительностью, подбоченился мужик.

– Ладно, уговорили, вот ваш охреналин, – внезапно решилась травница, делая знак встрепенувшейся Ларе. – Только разводите подальше от всех людей, чтоб не видел никто, и никому не говорите, где брали – а то наоборот сработает!

– Лады, – радостно прогудел посетитель и полез за кошельком.

* * *

Как только медник, явно довольный своим приобретением, скрылся, Лара повернулась к подруге:

– Ну и скажи ты мне, зачем ты ему уступила? У него ж скоро язва желудка будет, придет лечиться к нам, и мы же крайними и окажемся!

– Нет, тут не все так просто. Язва-то язвой, но это только если мы пустим дело на самотек. Надо бы проучить этого афериста, только без лишнего шума. Идеально было бы, чтоб его клиентура сама бы осознала пагубность его методики и проводила его восвояси…

– Было бы неплохо. Но как это сделать? Просто придти к нему и сказать, что так поступать нехорошо – бесполезно, могут и побить, а ты вспомни, какие у этого Ваграна кулачищи… Надо бы сделать, чтоб этот… как его там… Саньеро уселся в лужу сам… Кстати, вот у меня в прошлом был случай… – и Лара рассказала Алрин про свой неудачный опыт общения с виковитовой настойкой.

– Интересно… Да, это можно использовать. Но как же он, мерзавец, место грамотно выбрал! Городские стражники в рощу без очевидных улик не попрутся, сам он, похоже, в город ходит чистенький – возможно, где-то в Мочанах комнату снимает, и в случае чего, все претензии к его клиентам! И наверняка так торговлю организовал, что, не зная где именно, можно разве только по запаху найти… – задумчиво ответила Алрин.

– Да уж, – засмеялась Лара и тут же посерьезнела, – Хотя, если вспомнить, как он обращается с бочонком, вряд ли даже запах обнаружим.

– Это надо обмозговать. Но твоя идейка насчет кошачьего нашествия дает нам реальный шанс… Где у нас тут была трама…

* * *

Холодные зимние звезды подернулись розовой дымкой и скрылись перед величием громадного оранжево-красного солнца, плавно вынырнувшего из-за далеких Гребенчатых гор и начавшего свой неспешный путь к зениту. Столбы дыма из растапливаемых печей глядели вертикально вверх и казалось что, наоборот, из неких отверстий в темно-синем с оранжевыми отблесками небе спускаются пушистые нити, распадаясь у самой земли на бесчисленные волокна, укутавшие утренний Стармин пышным теплым одеялом.

Нахохлившиеся грачи, сидевшие на старминских стенах, мрачно покосились на две девичьи фигурки, осторожно пробиравшиеся в город по обледеневшей дороге. За их спинами болтались пустые рюкзаки, ароматно пахнувшие медом и сеном – утро выдалось для девушек ранним.

– Думаешь, сработает? – спросила Алрин?

– Да конечно. Вся роща снегом засыпана, только в одном месте натоптано до земли, да круги от бочонка. Не думаешь же ты, что именно в этом месте совершенно случайно обретается какой-нибудь пивовар, не нашедший почитателей своего таланта среди хозяев трактиров? – со смехом возразила Лара.

– Да, если б это был пивовар, то следов было бы намного больше, только шли они бы со стороны Школы, – задумчиво сказала девушка и тоже рассмеялась.

Всю вчерашнюю ночь девушки варили зелье, которое должно было превратить почитателей «охреналина» в кошачьих кумиров, хотя бы на то время, пока они не догадаются выбросить меченую одежду куда подальше или повесить ее в гумно или амбар, к вящему ужасу обитающих там мышей. Полученным отваром были щедро сбрызнуты окружавшие найденную полянку кусты и, по расчетам травниц, с наступлением дня вся полянка должна быть густо напоена ароматом чудесного зелья.

В зелье, щедро разбрызганном по поляне, не было ничего дурного. Оно стояло на столе практически у каждого травника и обычно служило как успокоительное, а еще иногда его еще использовали, чтобы освежить атмосферу в избах, где так давно шло веселье, что «можно было топор вешать». Приготовить же его мог даже адепт-третьекурсник, главное было точно следовать рецепту. Но на сей раз девушки сомневались, что оно окажет хоть какое-то успокаивающее воздействие. Скорее, наоборот.

Уже на подходе к воротам Лара оглянулась и дернула подругу за рукав куртки:

– Смотри, он уже на подходе!

– А, да, что-то он прихрамывает… – ответила травница, вглядевшись в еле заметную фигурку, уже свернувшую с дороги и мелькавшую среди кустов, окружавших буковую рощу. – Видать, жажда наживы оказалась сильнее жажды здоровья… Но, надеюсь, он не обратит внимания на нетипичный запах на поляне и не переедет куда-либо еще.

– Жажда наживы не позволит. В любом случае, ему придется провести хоть один сеанс на старом месте. А вот у некоторых жажда здоровья все-таки сильнее жажды денег и даже просто жажды и голода, – девушка потянула Алрин в тень ворот. Это было сделано как раз вовремя – мимо как раз прошел Вагран, по счастью, не заметив их. Медник возглавлял небольшую группу страждущих, которые внимательно внимали ему, боясь упустить хоть слово. До подруг донеслось:

– Как же, еда ж – все тлен, из тлена рождается и в тлен уходит. Вот спорят-спорят, что есть здоровая пища? А по мне, так ее и вовсе нет – все одна отрава, только от одной сдохнешь раньше, а от другой – позже. Так выходит, лучше вообще не есть, и охреналин нам в этом помощник! Вот и Саньеро Акорамо – эти слова медник произнес с настоящим благоговением – подтверждает! А значит, так оно и есть, – веско закончил он.

Подождав, пока группа отойдет подальше, травницы быстро прошмыгнули в раскрытый зев ворот, улыбнувшись знакомым стражникам и хотели было идти дальше, но десятник вдруг остановил их:

– А чего это вы так от Ваграна шуганулись? Он же мужик тихий, мухи не обидит, даром, что на медведя в одиночку летом ходит, да и то – только когда мишки пасеки его свата громить начинают. Только вот озабочен своим здоровьем сверх меры… – тут стражник задумался, и его лицо просияло, – а, так он что, допек вас жалобами о своих поясничных болях? Так мы ему говорили – нечего с утра до вечера в мастерской просиживать, а то так и зарастешь патиной до ушей!

– Слушай, Лац, а чего он с утра до ночи в мастерской сидит-то? Мне казалось, что медники зарабатывают очень даже неплохо? – спросила Лара.

– Так-то оно так, раньше вообще сумасшедшие деньги зашибали. А теперь гномы ж подняли цену на медные поковки в два раза, так выходит несколько поменьше. Но и все равно, Сурген, главный вагранов конкурент, точно знаю, восемьсот кладней в месяц зарабатывает, это притом, что работает-то в охотку. Он бы, кстати, давно Ваграна нагнал бы по количеству клиентов, если б медничал-то регулярно, а не под настроение. А этот… После повышения цен он вообще работает как заведенный, даже есть, и спать меньше стал. Трудно и сказать, сколько сейчас выходит. Но силен мужик, другой на его месте давно свалился, а Ваграна – как будто из той же меди выковали!

– Понятно, Лац, спасибо, – поблагодарила десятника Алрин.

– Да не за что, обращайтесь, если что.

* * *

– А не может быть это все затеей этого Сургена, как ты думаешь? – внезапно спросила Алрин Лару, когда они уже подходили к дому, в котором снимали комнатку.

– Да вряд ли. Смотри, Лац сказал, что этот Сурген работает в охотку, а Вагран стучит, как заведенный. С этой отравой он еще больше работать стал. Смысл этому конкуренту-то, у него наоборот, клиентура меньше! – раздумчиво ответила травница, – но все равно, как говорится, ищи, кому выгодно. Ладно, это подождет, я умираю – спать хочу. Только давай выпьем чего-нибудь горячего, а то продрогла до костей.

– Идет, – заключила девушка и уже привычным движением послала пульсар в кучку дров, загодя сложенных в несколько оплавленном от предыдущих экспериментов с пульсарами камине. Раздался громкий хлопок, котелок, висевший на крюке над очагом, подпрыгнул, но удержался, и уже через несколько минут весело зашумел, распространяя вокруг себя ароматы цветущего луга.

– Когда-у-меня-будет-свой-дом, – невнятно пробормотала Лара, пытаясь стянуть через голову тяжелый свитер ручной вязки, – у меня будет кровати рядом, а не одна над другой, и моим гостям не придется каждый раз кидать жребий, кто спит на верхней полке.

В ответ Алрин ехидно улыбнулась и запустила в подругу старой медной монетой, с одной стороны которой была изображена какая-то женщина в чем-то, сильно смахивающем на чепчик, а с другой – птица, похожая на орла, только с двумя головами, обиженно отвернувшимися друг от друга. Номинал, год издания и прочие нумизматические изыски на «дутом орле», как называли эту монетку девушки, были беспощадно затерты временем.

Лара иронично ухмыльнулась и, поведя рукой, отбросила монетку в сторону, которая, ударившись в дверной косяк, отскочила, и, описав круг на полу, застыла чудом орнитологии вверх. Травница вздохнула:

– Елки, Лер, третий раз подряд ты внизу! Ну скажите, есть ли на этом свете высшая справедливость?!

– Вот в том, что я внизу, и есть высшая справедливость, – важно возразила подруга, допивая травяной чаек и ныряя под одеяло, – о, тепло, хорошо….

– Да, хорошо, что выходной, – фыркнула Алрин, глядя на довольное лицо подруги, быстро допила свою порцию и взобралась на второй ярус. Вскоре в комнате наступила тишина, нарушаемая только потрескиванием догорающих дров в камине.

* * *

– Итак, уважаемые, будем считать утреннюю пятиминутку открытой. – Верховный Травник главной лечебницы Стармина окинул взглядом напряженно молчавшую аудиторию. – На повестке дня: первое – соблюдение правил внутреннего распорядка, второе – учет и экономия средств, третье – текущие городские проблемы. По первому пункту я хочу сказать…

Совещания в лечебнице проводились каждый понедельник, сразу после личного обхода вверенного учреждения «высоким начальством» и занимали минимум два-три часа. Уже неизвестный шутник, имени которого уже никто не помнил, за исключением, может быть, самого Верховного Травника, назвал эти совещания «пятиминутками». Его коллеги оценили мрачный юмор названия, и оно прижилось настолько крепко, что, говорят, ранее не выносивший этого прозвища архитравник ныне употреблял этот термин совершенно машинально. Обычно то, что будет сказано на очередном совещании, было известно заранее, и этот день оказался очередным подтверждением этого правила.

– Травницы Лореаллина и Алрин! – Верховный Травник внезапно прервал свою размеренную речь и строго поглядел на подруг, изо всех сил старавшихся не заснуть. Фамилиями этот почтенный старец принципиально не пользовался – так ему казалось, что тем самым создается более дружеская атмосфера в коллективе, а разубеждать его в этом никто не хотел. – Доложите-ка нам, как обстоят дела с трудовой дисциплиной в лаборатории экспериментальных препаратов. Особо остановитесь на том, почему вы ушли из лаборатории не вечером пятницы, как то предусмотрено правилами, а под утро субботы, чем вы занимались все это время и как обстоит дело с учетом и экономией вверенных вам лекарственных средств в отсутствие вашего непосредственного начальника, Старшего Травника Лока Ремайно, который, как известно, находится в длительной командировке во имя блага Родины и Ковена Магов.

По рядам пронеслось ехидное хихиканье. Все были в курсе, что так называемая «командировка» Лока Ремайно, приходившегося племянником Верховному Травнику, закончилась в одном из многочисленных кабаков Белории, а вызванные травницы фактически работали, как говорится, «за себя и того парня». Впрочем, чтобы им не было столь обидно, из жалованья «командированного» начальника треть уходила обеим травницам.

Алрин встала и откашлялась:

– В указанный период была проведена определенная работа, согласно утвержденному графику. В частности, во вторую половину пятницы была предпринята попытка создания дезодорирующего аэрозоля на основе настойки Кварта. В силу особенностей технологического процесса он не мог быть разложен на несколько фаз, в результате чего мне и Лореаллине пришлось задержаться на работе до окончания процесса ферментации и возгонки. Полученный продукт был упакован в стандартные бутыли с распылителями и маркирован согласно инструкции. По собственной инициативе полевые испытания опытной партии номер один были проведены в северном секторе испытательного полигона в субботу утром. Проверка стойкости одоранта намечена на завтра. Опытные партии два и три будут испытаны в четверг и следующий понедельник соответственно. Контрольная партия опечатана и хранится в соответствии с инструкцией. Расход материала в пределах нормы. У меня все.

– Хорошо, подготовьте отчет по форме, желательно завтра к вечеру. Всегда бы так. И напоминаю, что… – и Верховный травник вновь повел речь о патриотизме, долге, ответственности и необходимости учета и контроля.

Травница села и отдышалась. Лара восхищенно коснулась рукава ее свитера:

– Ну, ты даешь! А что будет, если обнаружат, что никаких испытаний на самом деле не проводилось?

Алрин хитро улыбнулась:

– Проводилось, не волнуйся. Помнишь, я в кустики сбежала, ты еще кричала, чтоб я поскорее управлялась?

– Да, помню… Ты хочешь сказать, что ты за 15 минут успела сбегать на полигон и обратно? До него же пяток верст оттуда минимум? – озадаченно спросила подруга.

– Так-то оно так… Но у меня пятерка по телепортации была, не все еще забыла! Так что – все, как по нотам – прыжок, распыление – я на это 3 бутылки извела, и назад. Там кусты, так что, думаю, не заметят недостачу.

– Класс. И теперь понятно, чего ты была выжатая, как лимон, я-то это на нервы списала, а тут вот что… Но чего ж ты мне не сказала? – обиженно спросила Лара.

– А ты бы согласилась остаться одна-одинешенька в ночном лесу, в который, может быть, прямо сейчас придет какой-то проходимец? – иронично спросила девушка.

– Нет, конечно… Ну а потом почему не сказала? – понимающе сказала травница.

– Представляешь, забыла… Кроме того, насчет нервов ты и не очень ошибалась, я была очень рада оттуда убраться, – извиняющимся тоном ответила Алрин.

– И, наконец, к текущим городским делам… За прошедшие выходные наблюдалось чрезвычайно странное поведение кошек. Прямо как с ума посходили, как от любви, хотя до весны вроде далече. Особой любовью у этих тварей пользуются граждане с улицы Медников, а также волменский купец Саньеро Акорамо, проживающий в трактире «Копье и Уздечка» в Мочанах. Шеф городской стражи уже обратился к Ковену с просьбой оказать посильную помощь в расследовании этого происшествия. Поручаю это вам, Нурик, – и Главный Травник кивнул плотном невысокому человечку, видящему в первом ряду, начальнику отдела психологии домашних животных.