Текст книги "Нам так не хочется (СИ)"

Автор книги: Николай Тимофеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Шапкин. Тогда мы с Николаем Аркадьевичем побеседуем для чёткого уяснения задачи, как говорят военные, чтобы я тоже нигде не допустил ошибки. Мы пойдём?

Корнюков. Идите, до свидания, Иван Николаевич, завтра.

Посетители уходят.

Занавес.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Сцена первая

Сцена первая второго действия.

Безобразов один.

Безобразов. Кажется, дело сдвинулось с мёртвой точки – Мустанга ремонтируют! Возможно, я попал в полосу везения? Действительно!.. Начать хотя бы с того, что в министерстве три года подряд создавался какой-то хитрый фонд, к которому за это время никто не обращался, о нём знал Корнюков. Мой случай как раз подошёл к этому фонду, поэтому мне без проволочек дали деньги на ремонт оборудования. Что удивительно, не было, где-то надо записать, обычной мороки с Абуш Кельмовичем и в мастерских. Короче говоря, делают! Даже не верится, через какие-нибудь две недели максимум я начну испытания. Столько вопросов у меня к этим испытаниям! Пока я ждал и со всеми договаривался, вопросов появилось ещё больше. Что интересно, была и польза в этой задержке: некоторые свои идеи я подкрепил за это время математикой, что немаловажно! Но без эксперимента я, физик-экспериментатор, чувствую, буксую и застрял окончательно. Нужны как воздух опытные данные, чтобы продвигаться дальше: нужны опорные точки для теории. К сожалению, моего «лечёного» Мустанга нельзя сразу будет загружать на полную мощность, я понимаю, надо постепенно, обкатать его надо, но я всё равно рад. Сегодня почему-то, как никогда, у меня почти праздничное настроение! С тех пор, как я вернулся из Штатов, я только и делаю, что борюсь с какими-то тенями, которые мне омрачали жизнь.... Всё время, наверное, не может быть у человека плохое настроение – противоречит его природе?.. Да, возможно, но сегодня перерыв в работе: мой сварщик взял один день за свой счёт, он кого-то куда-то перевозит. Завтра ремонт продолжится.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Безобразов и Янин.

Янин (заходит и садится за свой стол). Как дела, Василий Иванович? О чём задумался?

Безобразов. О том, что, вернувшись из Штатов, я всё время преодолеваю препятствия или борюсь с какими-то тенями...

Янин. По-моему, мы уже об этом говорили. А почему ты здесь, а не возле Мустанга, пустил ремонт на самотёк?

Безобразов. Нет, что вы! Сегодня сварщик взял день за свой счёт, завтра продолжим.

Янин. У них, Вася, не один сварщик, они заинтересованы быстро сделать работу и получить бабки. Как у Жванецкого, помнишь: "Быстро!.. Ещё быстрее!.. Бегом!.. Прыжками!..". О качестве работы они думают в последнюю очередь, если вообще думают.

Безобразов. Я понимаю, но я договорился с заместителем начальника мастерских, Владислав Матвеевич, и ключ у меня (показывает).

Янин. Наивный ты человек, Василий Иванович! Зам замом, а есть ещё начальник, и ключ они могут легко взять в комендатуре. Я сейчас проходил мимо твоей комнаты, дверь и окна открыты настежь и там двое рабочих держат твоего Мустанга за жабры, они, кажется, уже сваривают. Поэтому я удивился, что ты здесь...

Безобразов. Что ж это делается: левая рука не знает, что делает правая? (Убегает).

Янин (один). Очень кстати ты, Вася, вышел. При тебе я не позволяю себе утолить жажду, где там моя коробка?.. (Пытается достать в шкафу бутылку). Кто-то идёт...

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Янин и Челноков.

Челноков (входит). Можно к вам? Давно у вас не был. А Василий Иванович где?

Янин. Он следит за качеством ремонта своей установки, Андрей Петрович.

Челноков. Понятно. А тут из министерства прислали форму отчёта за израсходованные на ремонт деньги, я ему на стол положу.

Янин. Он в двадцать седьмой комнате...

Челноков. Не горит, он же занят. Когда освободится, пусть почитает. Представляешь, отчёт на десяти страницах. Пусть вначале на черновике составит, мне покажет.

Янин. Передам, Андрей Петрович, нет проблем.

Челноков. Да я тут ему записку прикрепил, хотел лично переговорить (кладёт бумаги на стол Безобразова и садится к столу Янина). Сметы на ремонт им недостаточно – любители плодить бумаги.

Янин. Деньги-то ещё не истрачены, ремонт продолжается.

Челноков. Время они нам дают: успеем истратить, а потом отправим, но уже кое-что можно заполнять сейчас: пусть начнёт на досуге, пока на свежую голову, чтоб потом не пришлось вспоминать, искать – всё ж забывается...

Янин. Хорошо, хорошо, не беспокойтесь, Андрей Петрович... А что там у Новикова случилось? Слухи какие-то... вы не курсе?

Челноков. И до тебя слухи дошли? Шила в мешке не утаишь, я понимаю.

Янин. Одна контора-то, так что там случилось?

Челноков. Только тебе по дружбе, Владислав Матвеевич, я тоже с тобой хотел поговорить. Ладно, информацию за информацию, которую я впервые получил от Шапкина.

Янин. О работе Новикова от Шапкина? Странно...

Челноков. Да, именно так. Шеф наш с Новиковым и военными заказчиками решили по-тихому получить Госпремию за проектирование и сооружение большого объекта.

Янин. Как это по-тихому?

Челноков. Скрытно от всех, я даже ничего не знал об этом объекте. Засекретили его, хотя он, как теперь оказалось, и не был секретным.

Янин. Что же им помешало?

Челноков. Запроектировали, передали материалы военным. Те начали делать детали, из которых должен был собираться объект, пригласили Корнюкова по этому случаю. Он, когда увидел эти детали, сразу понял, что где-то в расчёте допущена ошибка – инженерная интуиция ему подсказала. Приехал, позвал Шапкина, чтобы помог им найти ошибку. Шапкин ошибки не обнаружил, мне позвонил – так я об этом узнал.

Янин. Почему Шапкин к вам обратился?

Челноков. Я же материальщик! Ошибка оказалась в материале: они применили полимеры, характеристики взяли не те – ошиблись аж в два раза.

Янин. Что же теперь будет?

Челноков. Выкручиваются, усиление разрабатывают. О премии забыли, как бы за одно место не взяли. Дорогостоящий объект!

Янин. Думаете, выкрутятся?

Челноков. Во-первых, сами военные свои подписи везде наставили, во-вторых, уж много денег истрачено – назад хода нет, я понимаю.

Янин. Ошибка в два раза – это серьёзно, усиление дороже дорогого получится.

Челноков. Ты прав, Владик, усиление получилось немножко дороже первоначальной стоимости объекта, процентов на десять-пятнадцать. Но раз разрабатывают, значит, военные деньги дают. Так что спустят на тормозах, как это у нас часто бывает, я понимаю.

Янин. Да, история...

Челноков. Только я тебя прошу: скажи своему гению, чтобы он серьёзно отнёсся к отчёту, нам с министерством трения не нужны. Ты знаешь нашего куратора в министерстве?

Янин. Шишканова Виктора Михайловича? Был я у него раза два – влиятельная особа.

Челноков. Так он ко мне на днях обратился с вопросом: стоит ли ожидать прорывов в науке от работы Безобразова? Только, говорит, честно, не на формальном уровне. Я оказался не готов, обещал выяснить и доложить.

Янин. Чиновник ищет, где ручки погреть можно?

Челноков. Не важно. Ты человек опытный, в курсе его работы. Как у него дела с твоей колокольни? Поделись тоже информацией... Ты, я уверен, лучше знаешь, чем он сам.

Янин. Дела идут, он рад, я ничего ему не говорю, но, если честно, думаю, что он зря радуется.

Челноков. Почему ты так думаешь? Дела, действительно, складываются для него удачно – как нельзя лучше!

Янин. Для ремонта его установки, Андрей Петрович, нужен сварщик высшей квалификации.

Челноков. У нас в мастерских все сварщики с дипломами, это я точно знаю, Владислав Матвеевич.

Янин. Диплом ни о чём не говорит, Андрей Петрович. Был один у них сварщик Коломиец Анатолий, кажется, Иванович, который мог бы эту работу сделать, но его переманили куда-то большой зарплатой.

Челноков. Чем же, по-вашему, тот мастер был лучше других?

Янин. Он чувствовал металл, Андрей Петрович, а эти не чувствуют, им пережечь его – раз плюнуть. Я им не доверил бы такую работу. Она просто выше их понимания. Они стараются, конечно, но тут нужен талант, которого у них или не было, или они его пропили.

Челноков. Говорят, талант не пропьёшь?

Янин. Значит, не было. Кроме того, Андрей Петрович, они сегодня преподнесли сюрприз: то один сварщик варил, сегодня другой работает – так что и спросить, получается, за качество не с кого...

Челноков. Если серьёзно, то талант нужен в любом деле. А куда этого Анатолия переманили?

Янин. Я сразу не хватился его, а только через год. У нас в мастерских большая текучесть кадров, поэтому не удалось найти концов. Двоих рабочих нашёл, которые его знали, но они так же знали, как и я: на уровне здравствуй и до свидания.

Челноков. Как же так, должен быть у них какой-то архив. Плохо искал, я понимаю, но будем надеяться на лучшее. Ладно, всех благ тебе, Владислав Матвеевич!

Янин (встаёт). Вам того же, Андрей Петрович!.. К нам, кажется, ещё гости...

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЁРТОЕ

Те же и Ирина Григорьевна.

Ирина Григорьевна. Здравствуйте, Андрей Петрович, я вас сегодня не видела.

Челноков. Здравствуйте, Ирина Григорьевна!

Ирина Григорьевна. А почему вы стоите?

Челноков. Неужели непонятно: вас приветствуем. Перед красивой женщиной встать – одно удовольствие!

Ирина Григорьевна. Правда, что ли?.. Нет, шутите... откуда вы знали, что я приду?

Челноков. Интуиция, предчувствие у нас сработало. А вы, я понимаю, раздаёте свой автореферат, пахнущий типографской краской.

Ирина Григорьевна. Да, надеюсь, это окончательный вариант. Приглашаю, Владислав Матвеевич, вас на защиту (даёт реферат и кладёт на стол Безобразова).

Янин. Спасибо, Ирина Григорьевна, большое спасибо!

Челноков. А меня не приглашаете?

Ирина Григорьевна. Вы, наверно, будете, не бросите меня одну, Андрей Петрович, а реферат мой вам уж точно надоел.

Челноков. Как я вас могу бросить, Ирина Григорьевна, никогда! Но без приглашения? Удобно ли?.. и реферат мне тоже подпишите... событие, для истории пригодится.

Ирина Григорьевна. Можно, я к вам подойду сразу после обеда? Принесу реферат и вас приглашу!

Челноков. Буду ждать вас с нетерпением! Дело в том, Ирина Григорьевна, что содержание реферата, я понимаю, скоро забудется, а пожелтевшую от времени книжечку я когда-нибудь открою, будучи глубоким стариком, прочитаю вашу надпись и могу прослезиться...

Ирина Григорьевна. Поняла, договорились, Андрей Петрович.

Челноков. А самое главное, Ирина Григорьевна, нам сегодня надо потолковать по вашему докладу, есть кое-какие мысли... надо обсудить.

Ирина Григорьевна. Обсудим, Андрей Петрович.... Владислав Матвеевич, передайте моё приглашение Василию Ивановичу.

Янин. Непременно, Ирина Григорьевна.

Ирина Григорьевна. Кажется, всё у вас сделала, иду дальше.

Челноков. Могу вас проводить (уходят).

Янин. Наконец-то никого (пытается достать из шкафа бутылку, но дверь открывается), кто-то к нам опять.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Янин, Нина и Люба.

Нина. У вас дверь приоткрыта, здравствуйте, Владислав Матвеевич! Можно к вам?.. А мы к вам на практику.

Люба. Здравствуйте.

Янин. Здравствуйте, девушки! В нашу лабораторию на практику?

Нина. Нет, мы на проектную работу к Ирине Григорьевне и к Николаю Аркадьевичу, а к вам зашли просто посмотреть, где вы работаете. А Вася где?

Янин. Всё стало понятным. Вас интересует Вася, а я обрадовался, что такие красивые девушки посетили меня. (Любе). А вас я что-то не припомню. Но дело не в моей памяти, я просто вас не видел раньше. Вы слишком заметная, я б не забыл...

Нина. А вы познакомьтесь, мы к вам будем иногда заходить.

Люба и Янин знакомятся.

Янин. Присаживайтесь, гости дорогие!

Нина. У вас тут ничего интересного... про Васю, Владислав Матвеевич, вы нам всё-таки скажите.

Янин. Ах, про Васю... Вася в другом месте сегодня работает, прямо по коридору до конца, потом налево и прямо перед вами двадцать седьмая комната.

Нина. Коротко и ясно, спасибо, Владислав Матвеевич.

Янин. Но там, девушки, идёт резка и сварка металла, поэтому сквозняк и плохо пахнет, вряд ли вам там понравится.

Нина. Понятно. А чего там Вася делает?

Янин. Он контролирует качество ремонта своей установки.

Нина. Зачем ему эта ужасная установка? Он её Мустангом почему-то называет.

Янин. Вася изучает на ней свойства газов при больших значениях давления и температуры.

Нина. А зачем ему это?

Янин. Вы сейчас пойдёте и сами его спросите.

Нина. Я его уже однажды спросила, но он так заумно рассказывал, я ничего не поняла. Вы умеете сложное понятно всё объяснить, вы у нас семинар вели по физике. После вашего семинара мне впервые физика начала нравиться.

Янин. Помню, помню, очень приятно, Любу вот не помню.

Люба. А я у вас не училась, я перевелась к Нине в группу недавно из другого вуза.

Янин. Понятно, я так и подумал. Как вам объяснить Васины исследования? Действительно, непросто. Я вам только один пример приведу, чтобы вы поняли, как это важно. Идёт?

Нина. Приведите, Владислав Матвеевич...

Янин. При определённых условиях, девушки, газ может исполнять функцию смазки. Тогда, например, в двигателях внутреннего сгорания, вам хорошо известных, где поршни перемещаются в цилиндрах, можно будет обойтись вообще без масла или уменьшить его расход на порядок, то есть в десять раз. Это понятно?

Нина. Конечно, понятно, Владислав Матвеевич.

Янин. Но это ещё не всё. Благодаря замене масла газом некоторые трущиеся детали, те же поршни и цилиндры, будут мало изнашиваться по сравнению с тем, что мы имеем сейчас, и тоже речь идёт о порядке.

Люба. Но ведь это здорово!

Янин. Значит, поняли.... Это я вам чуть-чуть приоткрыл завесу, а общие перспективы очень заманчивые и значительные.

Нина. Но Вася, по-моему, ничего не достигнет: ему постоянно не везёт – нос вытащит, хвост увязнет и наоборот.

Янин. Трудностей у него хватает, как без них прожить? Но вы слишком обречённо как-то о нём говорите. Вам нужно, напротив, в него верить, поощрять его, у вас, кажется, близкие отношения?

Нина. Сегодня близкие, завтра далёкие. Что, Люба, пойдём посмотрим на чудо в двадцать седьмой комнате.

Люба. Делать всё равно нечего, пойдём посмотрим, интересно.

Янин (оставшись один, пытается достать из шкафа бутылку). Жизнь пошла, некогда рюмку выпить, опять кого-то несёт.

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Янин и Зинаида.

Зинаида (входит). Что ты там прячешь?

Янин (вынимает руку из шкафа с пинцетом). Вот большой пинцет достал... завалился, еле достал.

Зинаида. Зачем он тебе?

Янин. Вася звонил, он не может отойти, просил поднести, я только что собирался к нему сходить.

Зинаида. А он где?

Янин. Всё тебе надо знать, Зинаида. С твоим бы любопытством да в науку.

Зинаида. Я бы вывела вас всех на чистую воду. Васи, оказывается нет... К тебе это женщины приходили?

Янин. Какие женщины?

Зинаида. Обыкновенные! Не надо, сколько можно прикидываться? С места, где я сижу, видно кусок лестницы и ваша дверь. То Ирина у тебя торчала, то эти... студентки. Чего они здесь забыли, они на проектную практику пришли, сама направление видела?

Янин. Как же ты утерпела и сразу после Ирины не пришла меня навестить?

Зинаида. Не могла, я работаю, мой дорогой. Это ты тут, Владислав Матвеевич, часами с женщинами беседуешь!..

Янин. Ну, завела пластинку!..

Зинаида. Зачем студентки приходили? Ты мне объяснишь?

Янин. Они к Васе приходили, а Вася сегодня в двадцать седьмой комнате работает. Мог бы не объяснять, но раз это для тебя так важно, Зинуля...

Зинаида. Чего ж они сразу не ушли? О чём говорили?

Янин. Ты, Зина, с виду приличная женщина, модная и всё при тебе, а ведёшь себя... как следователь. Это мои студентки, я у них семинар по физике вёл. Ты не находишь, что я для этих девиц слишком молод? Давай о чём-нибудь другом поговорим.

Зинаида. О чём? Мне некогда, надо идти... Виктор Алексеевич может хватиться, а меня нет на месте.

Янин. Так беги, Зина, он уже тебя ищет. Он без тебя как без рук! Слышу его голос: "Зинаида, где ты? Ау!"

Зинаида. Пошла, а ты, Владя, смотри не увлекайся, я не перенесу...

Янин. Иди, Зина, иди, видишь я целёхонек, спокойно можешь работать, а вечером встретимся. (Один). То неделями никто не заходит, а сегодня прорвало (запирает дверь на ключ). Так безопаснее.

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Янин один.

Янин (достаёт бутылку, пьёт, закусывает, убирает всё и отпирает дверь). Всё отлично! Такой приём надо и впредь применять: запереться, выпить, отпереться. Как я раньше до этого не додумался, удивляюсь. Так просто, но как эффективно! А если серьёзно, то мне очень не понравилось замечание Нины о своём женихе. Получается точно по Грибоедову, как в его комедии «Горе от ума». И она, по-своему, права. Так вот гении у нас в дураки и попадают. И это происходит на моих глазах, а я ничего сделать не могу. Я в этой комедии играю роль своеобразного Молчалина. Я молчу, потому что не могу я сказать: «Вася, брось своего Мустанга!» Что ему тогда делать? Новую установку попытаться пробить? У нас? Нереально!.. На один проект три года жизни уйдёт, потом надо где-то делать... Конечно, не сделают! Хотя бы по той причине, что она окажется в двадцать раз дороже, чем в Штатах. Поэтому я молчу. И что я вижу? Бездарные сварщики, уже вдвоём, уничтожают создание американских инженеров. Как бы я хотел ошибиться! Выхода не вижу – приехали!.. Как сказал Андрей Петрович, будем надеяться на лучшее, а по-сути – на русское авось! Вася и сам, наверно, уже понимает, что попал как кур во щи. Ещё когда один был сварщик, он, по неопытности, надеялся на успех. Интересно, о чём он думает сейчас? У Грибоедова комедия кончается знаменитыми словами: «Карету мне, карету!»

Занавес.

Сцена вторая

Сцена вторая первого действия.

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Татьяна Ивановна одна.

Татьяна Ивановна (сидит за столом, перед ней стоит фотография покойного мужа). Время-то как летит. Удивительно! Семь лет уже сегодня исполнилось. Убрался мой Гришенька рано, зато никаких ему забот. У нас, Гриша, всё по-прежнему, как и год назад: Ирина живёт отдельно, у нас бывает редко. Не помню, говорила я тебе, начальник, с которым она живёт, решил её сделать кандидатом наук. Была какая-то у них заминка, сейчас, кажется, всё поправилось – скоро будет защищаться. Внуков не думают заводить, наверно, он так командует. Ему зачем? У него от законной жены есть взрослый сын. А младшая, Гриша, продолжает учиться. Дружит с Васей, но что-то у них не получается. Видно, и не получится. Всё от нашей Ниночки зависит. Не любит она его, а сердцу не прикажешь. Я пока работаю в поликлинике, никаких изменений. Так и живём. У всех свои дела и заботы. Если я не напомню, ни одна из твоих любимых дочек не вспомнит о тебе. Младшей утром говорила, старшей сейчас позвоню (звонит). Здравствуй, Ира!.. Как у тебя дела?.. Заедешь сегодня к нам-то?.. Как зачем? Сегодня день памяти твоего папы... семь лет минуло... её пока нет, не знаю где... Ничего не привози, я всё купила, приготовила... не теряй зря время... сама лучше пораньше приезжай, не виделись давно, поговорим... слышу, гремит ключами, кажется, пришла твоя сестрёнка... хорошо, будем ждать, дочь моя.

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Татьяна Ивановна и Нина.

Нина. Когда она приедет?

Татьяна Ивановна. Сказала, постарается побыстрее, минут через тридцать-сорок. Сильно есть хочешь? Давай подождём её?

Нина. Конечно, подождём. Сегодня с Любашей первый день у них были. Сам Виктор Алексеевич с нами беседовал. Вот мужик, я Ире завидую.

Татьяна Ивановна. Чему завидовать?

Нина. Он такой улыбчивый, весёлый и в то же время солидный, высокий, стройный – очень интересный мужчина! И, по-моему, большая умница. Я впервые его увидела по-настоящему: в кабинете, где он хозяин при власти и руководит целым институтом!

Татьяна Ивановна. Если позовёт, согласишься быть у него третьей женой?

Нина. Нет, мама, не смеши меня – мне он староват! Кстати, Любаше он тоже понравился.

Татьяна Ивановна. А в Васе ты уже совсем разочаровалась?

Нина. Как ты догадалась? Сегодня окончательно – он не мой герой!

Татьяна Ивановна. Что сегодня особенного произошло, дочь моя?

Нина. Мы видели его установку, которую он Мустангом зовёт. Около полудохлого этого Мустанга он там загорает. Он такой несчастненький, Любаша тоже его пожалела.

Татьяна Ивановна. Почему он несчастненький?

Нина. Во-первых, там сварщик работает и дышать невозможно, а во-вторых, он сказал, что это второй уже сварщик и работает он небрежно, поэтому он опасается за качество ремонта. По-моему, у него даже слёзы на глазах были.... Не люблю несчастненьких!..

Татьяна Ивановна. И что же ты надумала, дочь моя?

Нина. Я решила с ним больше не встречаться. Не ждать же мне его предложения, брр – это было бы совсем нехорошо! Правда?

Татьяна Ивановна. Да, это правда. И что ж ты ему скажешь?

Нина. Я ничего не буду говорить, за меня Любаша ему скажет, мы договорились.

Татьяна Ивановна. А что она скажет?

Нина. Скажет, что я увлеклась другим молодым человеком и не хочу Васю обманывать.

Татьяна Ивановна. Ясно. Тебе виднее...

Нина. А вот Новиков Николай Аркадьевич, у которого я сейчас на практике, говорят, не женат. Он и выглядит прилично и не очень старый. Это я просто так говорю, он мне не нужен! А то скажешь, что я примеряю.

Татьяна Ивановна. Они с Ириной ровесники, двадцать семь ему. Ты ж ничего не знаешь, маленькая была.

Нина. А чего я не знаю?

Татьяна Ивановна. Ирина с Николаем в одной группе учились, ещё студентами хотели пожениться. Я их удержала: посоветовала подождать до окончания учёбы. Он очень хороший человек. А когда пришли они на работу, их сразу Корнюков и разбил. Много я об этом думала: все в этой истории понемногу виноваты.

Нина. Ты, уж признайся, больше всех – влезла со своими советами!

Татьяна Ивановна. Николай её, наверно, до сих пор любит, поэтому не женится. Я раньше сильно переживала...

Нина. Интересно-то как!..

Татьяна Ивановна. Только я тебя прошу не болтать языком: всем это и без тебя известно, а Николаю Аркадьевичу лишние разговоры – соль на рану. Ты лучше с Васей разберись. Не передумаешь? То ты замуж за него собиралась, был такой период...

Нина. Я б, может быть, подумала, если бы мы в Штаты с ним поехали, но он и слышать не хочет. Представляешь, этому козлу всё дают – приезжай живи и работай! Козерог! Чего с него возьмёшь? А здесь мне такое добро совсем не нужно.

Татьяна Ивановна. Ты сказала... в Штаты?.. Я не ослышалась? Чего ты забыла в этих Штатах, дочь моя?

Нина. Ты, мама, устарела, сейчас все нормальные люди стремятся за бугор слинять. Не важно куда, но слинять отсюда...

Татьяна Ивановна. Кто ж в России-то будет жить?

Нина. Кто не сумеет слинять, те останутся.

Татьяна Ивановна. Нет, ты, правда, хочешь уехать?

Нина. Я бы с радостью, но пока не знаю как. Вообще-то я хочу в Канаду.

Татьяна Ивановна. А Любаша твоя?

Нина. Нет, Любаша не хочет. Она типа тебя патриотка.

Татьяна Ивановна. Удивительно, но я до сегодняшнего дня думала, что ты тоже патриотка.

Нина. Нет, мама, я давно мечтаю, ещё со школы, поэтому английским так серьёзно занимаюсь. Просто тебе ничего не говорила. Зачем, думала?.. А сегодня как-то само выскочило...

Татьяна Ивановна. Помню, я однажды в Прибалтике была, ещё при Советском Союзе, отдыхать поехала. Тогда это было одно государство. Так две недели еле выдержала: очень тянуло меня домой, я чувствовала себя на чужбине, будто где-то далеко-далеко заграницей. Хотя отношение было хорошее. Приехала домой и сама не могу понять, почему я так тосковала? Но больше за пределы РФ никогда не выезжала. А ты в Канаду собралась... не боишься?

Нина. Наверно, я тоже вначале поскучаю немного по тебе, по Ире, но, думаю, привыкну. Человек ко всему привыкает.

Татьяна Ивановна. Да, это новость! На кого же ты меня оставишь, дочь моя?..

Нина. Во-первых, я ещё никуда не уехала, во-вторых, Ира точно никуда не уедет – ты, наверно, для этого нас двоих родила.

Татьяна Ивановна. Мы с Гришей после Иры мальчика хотели... иди открой, она приехала.

Нина идёт открывать.

ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ

Те же и Ирина Григорьевна.

Ирина Григорьевна. Что-то вы такие грустные, семь лет прошло, пора привыкнуть.

Татьяна Ивановна. Мы не о папе загрустили, царство ему небесное, о себе думаем.

Ирина Григорьевна. Не понимаю, что у вас случилось?

Татьяна Ивановна. Оказывается, твоя сестра эмигрировать мечтает.

Ирина Григорьевна. Мечтать не вредно. Но куда? Кто тебя и где ждёт?

Нина. Никто и нигде, только мечтаю. Мечтать не запрещено...

Ирина Григорьевна. Я уж подумала, что по Интернету договорилась.

Нина. Нет, я боюсь.

Ирина Григорьевна. Правильно делаешь, в твоём возрасте ехать особенно опасно: могут обещать золотые горы, а попадёшь в рабство.

Нина. Знаю, школьная моя подружка так сгинула. Есть два варианта: либо самой двигаться автостопом, либо выходить замуж за иностранца.

Ирина Григорьевна. Второй вариант, конечно, предпочтительнее.

Нина. Я переписываюсь с одним женихом в Канаде, но... он не спешит с предложением.

Ирина Григорьевна. Правильно, как он сделает тебе предложение, он же прежде должен увидеть тебя живьём. А с Васей у тебя ничего не получилось?..

Татьяна Ивановна. Она в нём разочаровалась: он не её герой!..

Ирина Григорьевна. А сколько твоему канадскому жениху лет?

Татьяна Ивановна. Мойте руки, пойдём за стол, там поговорим.

Занавес.

ДЕСТВИЕ ЧЕТВЁРТОЕ

Сцена первая

Сцена вторая второго действия.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Корнюков один.

Корнюков. Времени после защиты Ирины прошло уже прилично, а карточку о положительном решении ВАК пока не получили. Шапкин уверяет, что оснований для беспокойства нет: он выяснил по своим каналам, говорит, всё идёт обычным порядком, без осложнений, а задержки иногда случаются. Надёжны ли его каналы? Вопрос? Или он меня успокаивает? Надо свои каналы осваивать. Сам я не хочу остепеняться принципиально: в кандидаты мне поздно, а сразу в доктора – нереально. Для нашего НИИ такие каналы нужны, не помешают на будущее. Какое-то слабенькое знакомство с членом ВАК, по-моему, есть у Андрея Петровича, надо его озадачить: пусть наводит мосты, в том числе с использованием Шапкина, нечего им просто так пьянствовать... Но вернёмся к нашей рутине... Сегодня что-то мало бумаг мне принесла Зинаида на подпись (просматривает и подписывает). Хорошо, а что с почтой? Что это за пакет? Из министерства... нам вернули отчёт... и на имя директора, очевидно, чтобы принял меры. (По местной связи). Андрей Петрович, зайди ко мне на минутку.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Корнюков и Челноков.

Челноков (входит). Слушаю вас, Виктор Алексеевич.

Корнюков. Я вам неоднократно говорил, Андрей Петрович, чтобы вы лично проверяли все бумаги, которые посылаем в министерство, чтоб там у нас был, как сейчас говорят, положительный имидж.

Челноков. Да, я помню ваши указания, Виктор Алексеевич, всё стараюсь держать под контролем.

Корнюков. Плохо, Андрей Петрович, к сожалению, держите. Вот из министерства вернули наш отчёт, специально, я так понимаю, на моё имя.

Челноков. Странно... что за отчёт? (Смотрит, пытается понять).

Корнюков. Что же мне, получается, заместителю нельзя доверять? Самому всё лично проверять? Андрей Петрович, возьмите его себе и постарайтесь, чтобы этого больше не было!

Челноков. Дела... я сам лично в этом отчёте проверял каждую строчку, каждую цифру... почему вернули? Мне просто не понятно, Виктор Алексеевич?!.. Это отчёт Безобразова об истраченных на ремонт установки деньгах. Вначале он на черновике сделал, потом мы вдвоём всё проверяли, уточняли...

Корнюков. Тем более вернули отчёт об истраченных нами деньгах! Надо было как-то всё согласовать по телефону, не знаю, возможно, предварительно съездить туда, но нельзя допускать, чтобы нам возвращали, Андрей Петрович!

Челноков. Виноват... Всё понял, всё сделаю, Виктор Алексеевич. Разрешите идти? Больше этого не повториться, Виктор Алексеевич, в чём дело?.. Всё уладим...

Конюков. Подожди... хотел тебя спросить: не зря эти деньги истратили, работает его установка?

Челноков. Пока обкатывает на малых нагрузках, кажется, всё функционирует. Что будет при проектных нагрузках, не знаю.

Корнюков. Может быть, так и работать на малых?

Челноков. Нет. Вся суть, Виктор Алексеевич, в высоких значениях давления и температуры. При малых нагрузках он никаких результатов не получает, только сравнивает с тем, что было раньше, до повреждения, проводит своеобразную тарировку. Идёт подготовка, так сказать...

Корнюков. И когда же он собирается выходить на большие значения?

Челноков. Он сегодня уже, по-моему, планировал...

Корнюков. Вы не думаете о том, что возможна авария?

Челноков. Я в их делах не особо разбираюсь. Янин, например, считает, что это не исключено...

Корнюков. А это не опасно? Вы же по образованию инженер, Андрей Петрович! Хорошо, если установка начнёт разваливаться, так сказать, по пластическому варианту. А если вначале выдержит, а потом... хрупко....

Челноков. К сожалению, ничего нельзя исключать, Виктор Алексеевич...

Корнюков. Может быть, сделать какое-то дополнительное ограждение, на всякий случай? А?.. Нам несчастного случая совсем не нужно, Андрей Петрович!..

Челноков. Там есть ограждение небольшое... мы обязательно учтём ваше указание, Виктор Алексеевич. Разрешите идти?

Корнюков. Подожди, Андрей Петрович, ты спешишь?

Челноков. Не спешу, слушаю вас, Виктор Алексеевич.

Корнюков. Я вот подумал о том, что неплохо нам, я имею в виду нашему НИИ, заиметь какие-то связи в ВАК, чтобы получать оттуда хотя бы какую-то цинформацию. Чтобы не было, как сейчас, через третьи уши.

Челноков. Понимаю, Виктор Алексеевич...

Корнюков. Я вот и хочу вам поручить этим заняться. У членов ВАК есть проблемы: все мы люди – как же без проблем. Мы могли бы договор заключить на хоздоговорные работы, деньги найдём, если не с самим членом ВАКа, то с его сыном или дочкой. Вы меня понимаете?

Челноков. Займусь, Виктор Алексеевич.

Корнюков. Займись, Андрей Петрович, используй связи Шапкина, короче, как сумеешь. Держи меня в курсе. Институту это пригодится в будущем. Я поставил себе на контроль, через месяц вернёмся к этому разговору.

Челноков. Хорошо, Виктор Алексеевич, всё понял.

Корнюков. Чудненько, теперь идите работайте.

Челноков идёт к двери.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Те же и Ирина Григорьевна.

Ирина Григорьевна. Вы оба здесь, это хорошо! Я получила карточку, Высшая Аттестационная Комиссия признала меня кандидатом технических наук (показывает)!

Корнюков. Наконец-то, поздравляю, Ирочка, (целует в щёчку). Как же мы утром ничего не знали?

Челноков. Примите, Ирина Григорьевна, и мои поздравления!

Ирина Григорьевна. Спасибо. Я специально немного задержалась утром, ты ушёл, а я подождала почту – и вот, пожалуйста!

Корнюков. Чудненько, Ира! Сегодня надо нам где-то отметить это событие, после обеда зайди ко мне, мы что-нибудь придумаем. Особое спасибо вам, Андрей Петрович, ваши труды не пропали даром, я вас тоже поздравляю! Первый кандидат наук в нашем НИИ, первая ласточка. Правда не у нас защищалась, но ничего, и у нас пойдут защиты. Как Андрей Петрович?