Текст книги "Выше только небо: Посвящается красноярцам - столбистам, альпинистам 70-90 гг."

Автор книги: Николай Сметанин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Н. Сметанин: «9.05.92 г. «Русская тройка» пошла вверх снимать лагеря: Кузнецов, Коханов, Гуляев. А я пошел в обратном направлении, вниз. Потому как поморозил пальцы на ногах. Ребята меня отпустили с таким расчетом, что пока я своим темпом, потихоньку, дохожу до селения Дарбанг. Там и буду ожидать команду. В. Мусиенко выдал мне 120 рупий, на карманные расходы. Пояснил, как и где остановиться. Первый день спускался шесть часов, дошел до камня, где поставил палатку. Вовремя. Пошел дождь, но вскоре перестал. Пообедал, и продолжил спуск. К вечеру дошел до границы леса. Погода – внизу затянуто грозовыми тучами и гремит гром. А над Дхаулагири стоит ясная погода, солнце светит вовсю. Пока шел, переходя от одного лагеря до другого, местность здорово изменилась, много зелени. Чувствуется приближение лета в горах.

На следующий день. Рано встал. Поел, собрался и пошел. Вернее, поплелся. Буйная растительность, густые заросли бамбука. Пришел на ночевку у поворота в ущелье Дхаулагири. Поставил палатку, приготовил еду. Высушил одежду, вещи. Тут снизу пришла большая группа людей. Это Нима с портерами поднимаются в базовый лагерь, чтобы нести обратно экспедиционные грузы. Хотя, они должны были, подняться не 10, а 11 мая. Ну да, бог, с ними. Чем раньше, тем лучше. Через Ниму передал наверх «привет» нашим. И что со мной все в порядке. Спускаюсь потихоньку. На вторую половину дня пришелся дождь. Да такой нудный, проливной, что пришлось пережидать под карнизом, потому и не успел дойти до ночевки (у школы). В этот день вплотную познакомился с широко разрекламированными местными пиявками (много слышал, что раны после их укуса долго не заживают). Как они попали мне в ботинки, не пойму. Да ничего, переживем, ранки мумиём обработал и пошел дальше.

11 мая. Всю ночь шел дождь. Наутро встал, пью чай в палатке. Выглядываю из палатки. Вижу. Сидит на корточках перед палаткой непалец-пастух, караулит меня. Я собрался – и в путь. Следующая остановка у школы, на волейбольной площадке. Разложил вещи, попил чаю. Жестами пообщался с учителями школы. Опять просили пожертвования на школу. Жестами объяснил, что деньги, идут следом, мол, у начальника.

Следующая ночевка у кактусов. Еще дневной переход и я в селении Дарбанг. Остановился в той же гостинице, что и прежде. Хозяин, молодой непальский коммерсант, живо интересовался всем. Накормили, спать уложили. И еще здесь тепло – настоящее лето, можно ходить в шортах. Целый день провожу на речке, так хорошо. Я ноги опускаю в воду, отпариваю. Здесь же у меня примус. Сделал чай, пью, а ноги – в воде. Балдею! А вокруг местная ребятня, окружили. Глазеют с любопытством.

14.05.92 г. Опять пропадаю на речке. Сегодня спустились в Дарбанг Мусиенко, Ульрих и Эрванд, завтра должен придти сюда основной отряд. В. Мусиенко продал карематы. И уговорил меня продать радиоприемник, который, кстати, побывал на восьмитысячнике.

15.05.92 г. Вышли рано. От Дарбанга до Бени дошел за шесть часов. После Татапани при входе в Бени встретил Володю Мусиенко, который пытался дозвониться до Москвы или Красноярска. Дозвонился до Ирины Миллер, передал ей всю информацию о восхождении. В Бени ждем всех наших. Ульрих и Эрванд завтра уедут в Покхару и Катманду. Встречать жену погибшего Хуберта».

А. Гуляев:«14 мая. Доктора и Ергена не видать. Они наверняка ждут нас на кактусовой поляне. Так и случилось. Голодные, сидят под камушком, недоумевая, где мы. Ведь мы часа два-три провели возле школы. Посмотрели, как идут занятия. Два учителя построили учеников, и те по команде делали разные движения. Спели, видимо, гимн Непала.

Место очередной ночевки – возле водопада. Нет ни Он-Чу, ни Фури. Варить еду некому, хотя кухня пришла. Пришлось самим разводить костер, ставить чайник. Только чай поставили, пришли повара с виноватым видом. Чуют, что голодом нас проморили весь день. Сразу засуетились…

15 мая. Дошли до моста через приток главной реки, вдоль которой мы постоянно движемся. Развели костер. Зрителей набежало! Местное население. Сидят, смотрят, как мы едим. Как цирк все равно. Простота поразительная. Им интересно, они и смотрят. Поели, Ерген разрешил ребятишкам посидеть на своем каремате. Они, как воробьи, человек десять уселись на каремат. Ерген их сфотографировал.

17 мая. Последний переход. Бени – Банлунг. Идем не спеша, смотрим по сторонам, часто отдыхаем, спешить некуда. Машина заказана 18 мая, на 9.00 утра. Навстречу попалось несколько караванов мулов с грузом. Для меня это явилось неожиданностью, я думал, что они все на себе носят. Непальцы то есть.

Опять куча любопытных непальцев. Привязались два пацана. Я на речку мыться – они за мной. Говорят, давай рупии, мы переплывем речку или поныряем. Уж и не знал, как от них отвязаться.

Мы уже заняли койки и были намерены ночевать, как вдруг приходит машина, и шофер говорит: «Давайте не завтра, а сегодня поедем в Покхару». Какой разговор! Это же гораздо лучше для нас. В 16 часов выехали. Стемнело. Подъезжаем к Покхаре. Вдруг нам сердар говорит: «Снимите часы, спрячьте деньги, фотоаппараты, на дороге могут быть разбойники, они останавливают машины и грабят туристов. Да еще закройте окна, чтобы не видно было, кто едет». Катим дальше. Дорогу перегораживает ряд камней поперек, шофер на скорости их объехал. Опять ряд камней поперек, опять объехал. Машина несется очень быстро, хотя дорога – горный серпантин. Но никто на нас не напал, и в 10 часов вечера мы в своем отеле в Покхаре.

18 мая. С утра пошли сдавать снаряжение, но сезон туристов закончился, и ничего у нас не хотели покупать. Ходили-ходили, кое-что продали. Но, в основном, глухо. Вся надежда на Катманду.

В Покхаре есть Королевское озеро. Посреди – остров. Не озеро – чудо. Вода теплая. Взяли две лодки напрокат. Сплавали на середину и стали купаться. Благодать! Сплавали на остров. Там маленькая пагода находится, очень красивая. Потом пошли в кафе, поели мороженого. Эх, хорошо в стране непальской жить!

19 мая. Сегодня вечером мы уезжаем в Катманду. Вечером устроили прощальный ужин, тем более есть повод – у Пети Кузнецова день рождения. Потом подошел автобус. Погрузили вещи и «отчалили». На полпути находится какой-то городок, где постоянно бурлит жизнь, где никогда, наверное, не спят люди, потому что там постоянно подъезжают, едят, отдыхают шоферы. Все гудит, все шипит, рычит. Наш шофер тоже поел в этом городке, а мы в это время бродили между машин, среди продавцов мяса и бананов. Часа через три прибыли в Катманду.

20 мая. Самолет улетает 23 числа. У нас два с половиной дня на Катманду, столицу Непала. Со сдачей снаряжения глухо. Не сезон. Все магазины альпинистские затоварены до потолка. Да еще Ирины Петровны нет в столице, она с Эрвином в джунгли уехала на слонах кататься.

Встретили тут Федю Конюхова, он с Эвереста вернулся с тольятинской экспедицией, в которой много знакомых, которых мы хорошо знаем, тот же Жека Виноградский. Ну, и, конечно, наш первый столбист побывавший на Эвересте, Володя Захаров. Парень из компании «Голубка», куда ходят и наши друзья, Валера Коханов и Коля Сметанин.

Встретили жену покойного Хуберта, они с сестрой прибыли сюда из Марселя.

Христиан-чилиец уехал, не дождавшись нас.

21-22 мая. Сережа Соснин из посольства свозил нас в район Потан на «Тойоте», там продают майки.

Договорились посмотреть у него дома видео. То, что мы снимали за время экспедиции. Вечером он заехал за нами и повез к себе домой, в посольство. Неплохо они живут за высоким забором. Его жена накормила нас блинами и научила пить виски и джин с содовой. Гораздо лучше водки.

Вечером в гостинице Мусиенко выдал нам по две тысячи рупий. Завтра нужно бежать покупать подарки.

23 мая. Кое-что успели приобрести. Даже деньги остались. Пришлось их на доллары поменять, чтоб не пропали. Набили баулы – явный перегруз. Некоторые вещи просто бросили в гостинице. Приехали в аэропорт. Все посольские стремятся нам всучить посылочки для родных. Каждая «посылочка» килограммов по десять.

Но все прошло благополучно. Только доктор на контроле немного почудил.

И вот мы в небе. Скоро будет посадка в Шардже, в Арабских Эмиратах.

Эх, давно мы дома не были…».

В заключении, представляю триумфаторов. Пятерых красноярцев, совершивших восхождение на гималайский восьмитысячник Дхаулагири в 10 часов 30 апреля 1992 года:

Николай Захаров – 39 лет, тренер, мастер спорта международного класса, «Снежный барс», покоритель всех семитысячников СНГ, пятикратный чемпион СССР, участник российской экспедиции на Чо-Ойю. Блестящий организатор, именно ему принадлежит идея проведения совместной Сибирско-швабской экспедиции. В горах его отличают трезвый расчет и надежность, с ним в связке пойдет любой альпинист. Настоящий лидер. Достиг вершины Дхаулагири.

Валерий Коханов – 33 года, научный сотрудник НИИ, мастер спорта по альпинизму и скалолазанию, чемпион СССР, участник экспедиции «профсоюзов» на Лхоцзе, где поднялся на 8000 м. Кавалер ордена «За личное мужество». Очарован красноярскими «Столбами», на которых пропадает каждые выходные, начиная с 11 лет. В горах решителен до отчаянности.

Петр Кузнецов – 34 года, промальпинист, мастер спорта, двукратный чемпион СССР, участник экспедиции на Чо-Ойю. Очень силен физически. «Тягач» любит и умеет ходить впереди. В этом же стиле покорил Дхаулагири.

Николай Сметанин – 42 года, инженер ИВЦ, мастер спорта, трехкратный чемпион СССР. Все техническое оснащение экспедиции в его руках. Покорение Дхаулагири – его высшее достижение в спорте.

Алексей Гуляев – 28 лет, промальпинист, мастер спорта, чемпион СССР. Весьма быстро вошел в альпинистскую элиту. Очень терпелив, стойко переносит трудности. Из таких, кто застонет последним, обладает литературным даром. Достиг вершины Дхаулагири.

Владимир Бургарт – 40 лет, врач. Бывший перворазрядник по альпинизму. Участник различных экспедиций. Многие альпинисты обязаны ему хорошим здоровьем. В экспедиции на Дхаулагири оказывал помощь не только членам своей команды, но и чилийцам, англичанам, непальцам.

Владимир Мусиенко – 33 года, председатель спортклуба, менеджер экспедиции, КМС по зимнему многоборью. Разносторонне физически подготовлен, энергичен, инициативен – все это способствовало быстрому ходу экспедиции. Не усидел в базовом лагере и довольно свободно поднялся почти до 6000 м, прокладывая в снегу путь немецкой группе.

Эверест

Когда видишь величайшую гору планеты Эверест и человека, который в пять тысяч раз меньше ее ростом и в миллионы раз легче, когда видишь титанические усилия (часто на грани физических и психологических возможностей человека), необходимые чтобы преодолеть очередной метр высоты, когда узнаешь, что обычное в нормальных условиях действие – надеть ботинки и выйти из палатки – становится Поступком, когда не то что двигаться, а просто дышать (дышать – что может быть легче и естественней для нас с вами, если вы обыватель!) – труд титанический и посильный лишь для избранных, когда… когда… когда… тогда понимаешь, что «покорение» относится не к горе (которую ни покорить, ни даже разрушить не в состоянии люди), а к самому человеку. И точнее будет «преодоление». Люди, преодолевшие Эверест, – это люди, испытавшие его, люди, испытанные им. Как были, так и есть, и будут люди, испытавшие тяготы, успех, горе и испытание этими горами…

Способность двигаться вверх по склону тоже мне кажется врожденной. Альпинизм, естественно, никакого отношения к искусству не имеет, потому что альпинизм – спорт, а спорт и искусство, как бы их ни сближали, никогда не приблизятся друг к другу, потому что в искусстве движение подчинено смыслу, а в спорте весь смысл – в движении.

Эверест – это судьба, что выбирает себе человек. Восхождение не имеет аналогий. Сколько бы счастливых судеб ни было раньше, как бы предусмотрителен и внимателен ни был альпинист, какими совершенными ни были помогающие ему технические средства, он не хозяин своей судьбы на Горе.

На двух взошедших на Эверест приходится один погибший. Соотношение страшное даже для войны.

Эверест и Непал, как два близнеца, не могут быть друг без друга. А народ этой страны, собственно шерпы, во многом обязаны туристам со всего мира, стремящимся в Гималаи, которые приносят немалый доход государству.

Шерпы трудолюбивы, приветливы и спокойны. Зачем метаться, мучиться, ссориться, если все произойдет так, как должно произойти. Естественные люди, живущие в естественной среде. Они слились с природой, понимая много веков то, к чему нам, детям иной цивилизации, живущим в искусственно созданном мире, еще предстоит дойти: природу невозможно преобразовать по нашей нужде, нужды свои надо провести в соответствии с природой. Покоряться природе, познавая ее законы, использовать свои знания для постижения путей, по которым она, а, следовательно, и мы развиваемся, чтобы случайно в гордыне или невежестве не выбрать ошибочный, – задача для разумного человека. Мы лишились многих преимуществ естественной жизни, живя в больших городах, и теперь умом доходим до того, до чего человек, живущий не на асфальте, а на земле, доходит душой. Вот мы и тянемся к лесу, к полю, к горам, чтобы вернуть утраченное.

Вполне закономерно, что одним из первых, кто ступил на вершину мира, был гражданин Индии – шерп Тенцинг Норгей. Впоследствии практически в каждой экспедиции, приняли участие и принимают шерпские восходители, будь то в качестве высотных гидов или носильщиков груза. Есть среди них и свои лидеры, взошедшие на Эверест по 10 и 14 раз, а также пятнадцатилетний шерп Temba Tshezi как самый молодой восходитель на «крышу мира». Интересен факт в истории восхождений на Эверест, когда на вершине смогли побывать и отец Эдмунд Хиллари в 1953 году, и сын Питер Хиллари в 1990 году.

В этом году мир отмечает 61-летие триумфа человека на Эвересте. Но Эдмунд Хиллари и Тенцинг Норгей не просто взошли на самую высокую гору, они положили начало культу Эвереста. С 1953 года делом чести каждой уважающей себя нации было видеть на этой вершине своего представителя, но особенно почетно – совершить на Эвересте нечто необыкновенное, например, пройти новый маршрут – тем самым вписать себя в историю. Но только избранным единицам удавалось действительно вписать себя и свои страны в золотую летопись Эвереста. Всего за 60 лет на Джомолунгму удалось проложить два десятка маршрутов. Три из которых – «наши». В 1982 году по контрфорсу Юго-Западной стены прошла сборная команды СССР. А в 1996 году на Северо-восточной стене появился маршрут, которым могут гордиться красноярцы. Впервые проложила и прошла его команда Красноярского края. На карте Эвереста появилось новое географическое название – кулуар Захарова в честь лидера наших восходителей. Вершины тогда достигли красноярец Валерий Коханов, саяногорец Григорий Семиколенов и Петр Кузнецов из Железногорска. В 2004 году сборная Россия прошла еще один маршрут на Эверест по центру Северной стены. В команде России было два красноярца: Петр Кузнецов и Владимир Архипов.

Здесь следует отметить уникальное историческое достижение, которое также принадлежит красноярцам: Петр Кузнецов дважды поднимался на Эверест, и оба раза – по новому маршруту, то есть был первопроходцем.

Но давайте вернемся к красноярской экспедиции на Эверест в 1996 году.

В декабре 1994 года телекомпания Афонтово впервые сообщила о том, что красноярские альпинисты готовятся к штурму вершины мира. Полтора года ушло на подготовку. Экспедицию возглавил опытный альпинист Сергей Баякин. Продовольствие, экипировка и доставка команды – его забота. Другой известный красноярец, Николай Захаров, стал тренером и капитаном. Подготовка проходила планомерно, в разных горах: в восточных Саянах, на Тянь-Шане, на Памире. Команда совершила ряд сложных восхождений на п. Свободная Корея, поднялись на семитысячники п. Ленина (7134 м), п. Коммунизма (7495 м), где в очередной раз стали чемпионами СССР.

И вот наступил долгожданный день – 30 марта 1996 года. Транспортно-десантный ИЛ-76 Министерства по чрезвычайным ситуациям взял курс на Катманду, столицу Непала. Таким образом, стартовала красноярская экспедиция на Эверест. Причем, путь предстоял непростой. Так задумал Николай Захаров, когда «сочинял» эту экспедицию. Он предложил идти на вершину по «своему» маршруту.

Идея, конечно, не нова, а, по-моему, на Эвересте все меньше остается не пройденных маршрутов. Еще 5-10 лет восхождений на Джомолунгму и, чтобы стать первопроходцем, придется ползать по стенам, кулуарам. То, что в итоге отыскали красноярцы, иностранные альпинисты сразу же окрестили «сумасшедшим маршрутом». Там есть все – бергшрунд в начале, и лед, скалы.

Еще важная деталь красноярской экспедиции. Это впервые в истории восхождений на штурм Джомолунгмы пойдут не просто из одной страны, из одной сборной. Команда целиком состоит из красноярцев, все свои. Хоть прямо сейчас подавай заявку в книгу «Рекордов Гинесса».

Два дня в Катманду прошли в организационных сборах, экскурсиях. Дальше путь пролегал к границе с Китаем, на джипах.

Три дня пути по тибетским серпантинам. Позади два перевала высотой по 5200 м, несколько ночевок в китайских отелях, в которых подают то ли жареный бамбук, то ли еще что-то непонятное. И, наконец, 5 апреля красноярская экспедиция – в базовом лагере.

Имущества – два грузовика. Все снаряжение – в баулах. Целый день уходит на установку палаток: кухни, кают-компании, радиорубки. К вечеру в «русскому лагере» уже тарахтела купленная по случаю в Катманду старенькая «Хонда»: в палатках загорелся свет.

Альпинисты – народ суеверный. Поэтому все традиции блюдут. И когда перед отъездом экспедиции на всех приемах на вопрос о перспективах восхождения нет прямого ответа, а есть уклончивый ответ: «Будем стараться сделать, все возможное, чтобы восхождение было успешным!»

Одна из традиций такая: вечером с гитарой за общим столом. Сколько еще подобных вечеринок впереди? Кто знает. Пока ясно одно: в 30 км от базового лагеря – высочайшая гора планеты. Впереди адский труд, работа на жутком холоде и почти в стратосфере.

Сто три года подряд штурмуют люди Эверест, на сегодняшний день около ста русских побывало на вершине.

Одновременно с экспедицией из Красноярска к штурму готовились 140 альпинистов из 13 команд: Индии, Германии, Японии, Югославии, Венгрии, Китая, Кореи. Италии, США и другие. Все они идут по классике.

Когда видишь Джомолунгму, первые впечатления, что она кажется неприступной. На самом деле, гора моложе, чем те вершины, что стояли вблизи, 8848 м над уровнем моря.

Эверест поднялся со дна мирового океана миллионы лет назад. И получилась тихая, величайшая красота. Ею можно любоваться и днем, и ночью.

В «отношениях» с Эверестом – горой всех гор планеты, заоблачной мечтой любого альпиниста – романтики меньше всего. Скорее, суровое мужское соперничество: кто кого? Впрочем, любое соревнование человека с самой большой вершиной мира немыслимо и невозможно. Бредить горой, пытаться лбом прошибить идею покорить её во что бы то ни стало – глупо. Гора «сломает» любого. Если не физически, то уж психологически непременно.

Дело в том, что ты все время рискуешь. Никогда не бывает такого, чтобы ты шел на гору и точно знал – все будет хорошо. Наоборот, каждый понимает, что может и не вернуться. Риск большой, он постоянно увеличивается: если ты живешь в этом году, выжить в следующем шансов будет меньше – теория вероятности. Психологически не все выдерживают, к тому же с женами, которые все время мучительно ждут, вернется муж или нет.

Спустя неделю после приезда в базовый лагерь началась заброска грузов продовольствия в «Эй-би-си». Так называется передовой лагерь под маршрутом. Он расположен на километр выше. Двое суток с привалами и ночевкой караван из 25 яков движется вверх по леднику Рангбук. На этом отрезке пути начались приступы горной болезни – «горняшки». Спасаются от хвори кто как умеет. На такой высоте единственный способ побыстрее акклиматизироваться – надо двигаться как можно больше. В разряженной атмосфере трудно идти, трудно сидеть, трудно есть, трудно спать. А если ты это сделал, то потом минут десять перед глазам будут плавать радужные круги. И все равно надо двигаться. На высоте 6400 м «горняшка» уже свирепствовала. И все же через несколько дней большинство альпинистов чувствовали себя нормально. Между базовым лагерем и «Эй-Би-Си» заработал «конвейер». Поднимаясь с грузом на 6400, спускаясь вниз за новой партией продовольствия, снаряжения, каждый альпинист тем самым как бы обманывал свой организм, провоцировал его на перестройку. В этом заключается основной способ акклиматизации.

Вот несколько выдержек из дневников участников команды.

12 апреля вышли на обработку маршрута. Рюкзаки полны железа, т. е. снаряжения. Подошли под бергшрунд. Первой на маршруте начала работу группа Н. Захарова: Н. Сметанин, Г. Семиколенов, К. Колесников. Николай Сметанин прошел бергшрунд и навесил несколько веревок вверх, таким образом, заложив «фундамент» всего маршрута.

На следующий день на маршруте работала группа П. Кузнецова: А. Бекасов, Е. Козыренко. Прошли за день 400 метров: вбивали крючья, навешивали перила-веревки. Потом был общий спуск на 5200 м в базовый лагерь. Все вместе: и отдых, и баня. Эта первая вылазка вымотала всех. Но постепенно становилось понятно, как надо ходить, где и на чем экономить силы. Все втягивались в тяжелую работу. Было нелегко, но никто не роптал. В таких условиях, наверное, самое главное – единство. Капитаном команды были составлены удачно штурмовые пары «связки». В экспедиции не отмечено ни склок, ни раздоров, каковыми, например, прославилась советская сборная на Эвересте в 1982 году. Тогда люди сумели подняться на вершину, но многие не разговаривают друг с другом до сих пор. Сергей Антипин, тренер команды, не уставал повторять: «Никаких забегов, никаких героических поступков быть не должно. Работать только на виду у других, в «связках», и без самодеятельности».

15 апреля. У всех находящихся в базовом лагере день отдыха, кроме группы С. Антипина, работающей на стене. Почти целый день потратили на обустройство бани. Получилось компактно и вмещает до 3-х человек. Первыми проверили качество бани на себе Петр Кузнецов, Сергей Майоров и Николай Сметанин. Понравилось. Одним словом, баня в горах – это здорово.

Следом еще один выходной. Обсудили планы на предстоящие дни. Опять начинаем работать на стене, то есть выходим поочередно из базового лагеря до «Эй-би-си». Отрабатываем свой участок маршрута, ставим лагерь-2.

Группа – Коханов, Колесников, Семиколенов – провешивают перила до скал, а группа – Кузнецов, Бекасов, Козыренко – должна выйти до отметки 7600 м и установить следующий лагерь. Соседние экспедиции тоже стремятся наверх, но они все идут на вершину по «классике».

Постепенно, меняя друг друга, альпинисты подошли к отметке 7050 м. На этой высоте разбили очередной лагерь. Выше пошли трещины с натечным льдом, тяжелый участок маршрута – каменный пояс. Здесь здорово отличилась группа П.Кузнецова: орудуя ледовыми молотками, они прошли вверх на 300 метров. Отличная работа!

Кому непонятно, напоминаем: высота за 7 километров. Человеческий организм здесь не восстанавливается. От прежней работоспособности остается 15 %. Сердце работает как паровой молот, а вся кровь «обслуживает» только важные органы. Вот почему в горах руки-ноги стынут в первую очередь.

Дальше испортилась погода. Пришлось снова спускаться. Опять отдых. Снова парились в бане и лечились: у многих к этому времени врач обнаружил бронхит. Состояние дурацкое: не хочется есть, общая вялость. Но надо себя заставлять лечиться всеми доступными средствами.

Последними на базу вернулись Сергей Антипин, Валерий Коханов, Евгений Бакалейников. Они также навешивали веревки-перила (до выхода на классику оставалось еще несколько веревок).

Вечером в лагере отметили День Победы. Пели песни про «последний бой». Естественно, имелся в виду последний выход на штурм.

К этому времени в экспедиции произошла перегруппировка. Команда разделилась пополам. В штурмовую группу попали Николай Захаров, Петр Кузнецов, Александр Бекасов, Евгений Бакалейников, Валерий Коханов, Григорий Семиколенов. Остальные работали на «штурмовиков».

14 мая группа вспомогателей выходит в лагерь-1, неся с собой все необходимое для передовой группы: снаряжение, кислород, палатки, веревки.

На следующий день продолжили подъем из лагеря-1 до лагеря-2, а это шестнадцать веревок по 50 м каждая. Забросив грузы для восходителей, спускаемся. У лагеря-1 встретили поднимающуюся штурмовую команду. Пожелали удачи, погоды. А сами продолжили спуск на «Эй-би-си».

16 мая штурмовая шестерка выходит из лагеря-1 и поднимается по перилам все выше и выше. За ними поднимается тройка вспомогателей, которая несет дополнительно еще кислород, который будет использован передовой группой при восхождении на вершину.

Наступило 17 мая. Теперь на горе осталась штурмовая группа, а вспомогательная группа собралась в лагере «Эй-би-си», где вела наблюдение за восходителями, которые медленно продвигались вверх. По связи объяснили медленный темп глубоким, рыхлым снегом. Поэтому пришлось устанавливать дополнительный лагерь.

В этот день на вершину Эвереста взошли четверо норвежцев, венгр, пятеро индийцев (трое из них погибли на спуске).

18 мая штурмовая группа продолжила восхождение и уже в темноте вышла на перемычку, а это высота 8350 м.

На таких высотах тяжело работать – нехватка кислорода. Ребята потихоньку стали пользоваться кислородом. Немало хлопот доставляли камни. Бомбардировка усиливалась, как только пригревало солнце: камни оттаивали и срывались с места. По этой причине палатки у штурмовиков были порядком изодраны. Заканчивались камнепады, поднимался сильный ветер, начиналась пурга. Жуткий ветер пробирал даже через пуховики. В такой ситуации выход один – попив чаю, упаковаться в спальник и попытаться уснуть. Тогда ребята подбадривали себя разговорами.

Последний лагерь установлен. Все, кто были в штурмовой группе, вымотались. К тому же на ночлеге выяснилось, что Гриша Семиколенов здорово устал и оставил свой рюкзак на подходе к лагерю. В рюкзаке была еще одна палатка. Всем, кому не хватило места пришлось проситься «на постой»: Саша Бекасов попал в палатку к японцам, Петя Кузнецов попросился к венграм.

А утром Петя вспомнил, что вчера у него было день рождения. Ничего себе отпраздновал!

20 мая 1996 года штурмовая группа, пошла на вершину Эвереста из лагеря-6 в 10 часов утра. Что отметили все наблюдавшие снизу, это очень-очень поздно. Ведь погода стоит неустойчивая. Но зато это было утро штурма.

Петя пошумел у японской палатки, где крепко спали Бекасов и Бакалейников. Ребята вроде проснулись, а Кузнецов быстро собрался и пошел к вершине. На отметку 8848 м он вышел первый, сердце бухало от радости. Было на душе и немного досадно, что с такой высоты ничего не видно. Вершину накрыло облако. Набрал в карман камней-«сувениров».

В 14.15 по китайскому времени вышел на связь П. Кузнецов и сообщил, что он находится на вершине Эвереста! Но так как у него пропал голос, переговоры прошли посредством тонов. Сделав несколько снимков окружающей панорамы, повернул назад.

Погода резко ухудшилась. На спуске с вершины встретил Коханова и Семиколенова. Видимость на горе совсем нулевая. А тем временем к вершине двигались еще трое. Саша Бекасов долго корил себя, что проспал и не успел уйти утром с Кузнецовым. Через некоторое время он с беспокойством обнаружил, что начинают мерзнуть ноги. Попытался идти «в темпе», если это слово применительно к той скорости движения, что на высоте за 8500 м. Не помогло. И он повернул назад. Двое других – Захаров и Бакалейников – упорно продолжали движение. Им не хватило 2–3 часов, чтобы выйти на вершину. Погода испортилась совсем. Но в таких случаях всегда надо помнить, что еще предстоит дорога назад. А она в тысячу раз тяжелее. Слава богу, ребята этого не забыли. Возвращались не по своему маршруту, а по «классике». Так было решено задолго до штурма. Все вымотались настолько, что на обратной дороге с трудом узнавали своих.

21 мая. На следующее утро группа вспомогателей в составе К. Колесников, А. Кузнецов, А. Абрамович, С. Майоров, поднявшись через Северное седло, пошла по «классике» встречать спускающуюся с вершины штурмовую группу. Ребят встречали как могли: чаем, супчиком. Ведь шли долго, 14 часов подряд. Все позади. Позади страхи и переживания. Холод и усталость. Они еще не понимали, что произошло. И как хорошо, что все живы и здоровы. Остальное потом. Жизнь после Эвереста началась. Словно кто-то неведомый качнул маятник, и куранты, тихо отзвенев положенное, пошли дальше. Четко и размеренно. Кто сказал, что возвращаться – плохая примета…

В этот день в лагерь на «Эй-би-си» в час ночи спустились трое восходителей: В. Коханов, Е. Бакалейников, А. Бекасов.

Остальные из штурмовой группы спустились на «Эй-би-си» на следующий день: П. Кузнецов, Г. Семиколенов, Н. Захаров.

У доктора появилась работа – привести в порядок восходителей. Потом, придя в себя, отдохнув, провели фотоссесию на фоне Эвереста. Затем было возвращение в базовый лагерь. Остался лишь Н. Сметанин и кок по имени Гами, чтобы встретить караван яков и отправить экспедиционный груз в базовый лагерь.

А тем временем альпинистский сезон с севера на Эверест подходит к концу. Осталось несколько экспедиций: немцы, китайцы, японцы, норвежцы. Кстати, под вечер в лагере у немцев – громкие ликования, наверное, кто-то из команды поднялся на гору. Что не удивительно, ведь погода 23 и 24 мая была идеальная. Все эти дни – ни осадков, ни ветра. Эх, нам бы такую!

Наверное, это была последняя команда, где работало правило: «Один за всех и все за одного». Одна из причин дружного коллектива – все участники команды хорошо знают друг друга много лет. Вместе росли, вместе лазили на «Столбах», а потом вместе ходили в горы.

Отличительной особенностью экспедиции красноярцев был особый дух команды. Все было пронизано такими понятиями, как патриотизм, коллективизм, особое чувство долга. Сегодня они, увы, не актуальны.

В заключении главы Эверестиады можно подвести итог.

Что может быть важнее в судьбе альпиниста, чем подняться на высочайшую вершину планеты Эверест 8848 м (Саргамахту – по-тибетски, Джомолунгму – по-непальски)!? Да лучше не классическим путем, пройденным уже за 60 лет не одной сотней восходителей, а новым, куда более сложным! Что еще важно, оставить свой след в истории освоения Эвереста.

«Красноярский маршрут» граничит, если смотреть со стороны Тибета, слева с маршрутом команды Японии, а справа с маршрутом команды Китая. Да были опасения – остерегались лавин. При выборе пути подъема главный стратег команды Николай Захаров верно рассчитал все: чуть в сторону и вляпались бы. А шли ведь по диретиссиме, по линии падения воды. «Элегантный маршрут», как выразился после в Катманду один из иностранных альпинистов.