Текст книги "Моё пепельное счастье (СИ)"
Автор книги: Николь Рейш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
Обычная белая рубашка и бежевые брюки, ничего, из того чтобы указывало на то, что этот мужчина не человек, а ангел.
Алексей сидит на диване с теплой улыбкой на лице. Такие, как он, обычно легко втираются в доверие, а потом вонзают нож в спину. Безобидные на вид – ядовитые внутри. Хотя не мне его судить. Не известно, как поступила бы я, если бы жизнь моего ребенка подвергалась опасности.
– Что Вам надо? – Резко спросила я, отступая назад. Если он ждал красную ковровую дорожку и вывеску «добро пожаловать», то явно ошибся домом.
– Мы здесь, чтобы поговорить с тобой и Кайлом. – Мягко ответил Алексей, не переставая улыбаться.
– Мы? – Удивленно переспросила я, осматривая комнату, на случай если что-то ускользнуло от моих глаз. Но нет, помимо нас в гостиной больше никого нет.
– Да, – раздался голос Кайла за моей спиной. – Сегодня прям какая-то «родительская суббота». Я даже не знаю, радоваться мне или покупать билеты в другой конец мира. Чтоб подобное больше никогда не повторилось.
В момент, когда я посмотрела на Алексея, в нем что-то переменилось. В его клазах, был калейдоскоп эмоций: радость, облегчение, боль, гордость, сожаление, но самое главное, в них была любовь. Как бы не вел себя Алексей по отношению к Кайлу, он любит его, а если любит, то не пожелает плохого. Увидев мужчину в совершенно ином свете, я начала жалеть его. Да, мне его жаль. Даже представить не могу, какого жить, отодвигая чувства на задний план, делая беспристрастный вид.
– Я тоже рад тебя видеть, сынок.
Кайл зашел в комнату и остановился около меня. Следом за ним в гостиную впорхнула молодая женщина. Это его мама, никак иначе. Они с Кайлом очень похожи: черты лица и цвет кожи. Только вот глаза у Роуз зеленые, а не медово-карие как у Кайла. Видимо он унаследовал их от отца.
Маму Кайла я встречаю впервые, по словам моего ангела, ей не часто удается спускаться на землю, но видно сегодня особый случай.
– Эмили, – мягко произнесла женщина, смотря на меня нежным материнским взглядом. – Рада наконец-то познакомится с тобой. – Легкий взгляд ее зеленых глаз сразу же заметил колечко на моем безымянном пальце, от чего улыбка на ее красивом лице стала еще шире. – Добро пожаловать в нашу семью. Если честно, я всегда хотела иметь дочку, но вместо этого получила трех непослушных сыновей. Надеюсь, мы с тобой подружимся.
– Я тоже на это надеюсь, – ответила я, смотря на кайла. Его лицо не выражало никаких эмоций. Он не смотрел ни на меня, ни на маму. Отец – единственное, что его интересовало.
– Зачем ты здесь? – Холодно спросил Кайл и его тон задел Алексея, болью отражаясь в мягких, карих глазах.
– Я знаю, что оба медальона у тебя. – Алексей как всегда ведет себя сдержанно и по-деловому, так словно отстраненность сына не имеет для него никакого значения. – Мы с мамой пришли, чтобы отговорить тебя использовать их.
– С чего бы мне слушать тебя? – Дерзко спросил Кайл, прожигая отца взглядом. – На что ты рассчитывал, идя сюда? Что я забуду все то дерьмо, которое было в моей жизни по твоей вине?
– Сынок, послушай, – взмолилась Роуз. – Мы думали, что в этот раз будет все иначе, но история повторится. Если вы откроете портал – наш мир погибнет. Старейшины падут.
– И ангелы наконец-то обретут свободу, – слова матери не особо заинтересовали Кайла. Если она видит только минусы, он зациклен на плюсах этого события.
– Ангелы, словно дети, – вмешался Алексей. – Сами не знают, чего хотят. Только в этот раз не правильный выбор будет стоить им жизни.
– Кайл, – Роуз подошла к Кайлу и осторожно, боясь того, что он ее оттолкнет, взяла за руку. – Я прошу тебя, уничтожь медальоны. Падшие не должны попасть в Эдем, иначе будет бойня. Бери Эмили и уезжай из города туда, где он вас никогда не найдёт.
– Он? – Спросила я, не понимая, о ком именно идет речь. – О ком Вы говорите? О Дарке? Или о нем? – Я кивнула в сторону Алексея, который встал с дивана и теперь стоит напротив своего сына, со скрещёнными на груди руками.
Мама Кайла побледнела, сильнее сжимая руку сына.
– Она говорит об Адаме, – ответил вместо своей жены Алексей, с любопытством наблюдая за реакцией Кайла. Он хотела реакцию – он ее получил. Мой возлюбленный напрягся. Воздух «зарядился» электричеством.
Я помню эту историю. Однажды Кайл рассказывал мне о том, что его старший брат рос наследником своего отца. Алексей сулил ему свое место в Совете Старейшин и Адам, словно жил одной лишь этой мыслью. Но время шло, парень рос, но время не приближало его назначение. Отец был в добром здравии и не хотел без веской причины уступать свое место. Адам спровоцировал бунт. А после сбежал на землю, еще до того, как вышел указ выслать его из Эдема.
– Адам? – Удивилась я. – При чем тут брат Кайла?
– Притом, дитя мое, – без особого интереса проговорил Алексей, глядя на меня в упор. – Что мой старший сын, Адам главарь «падших». Это он приказал убить тебя. И именно он убьет меня, чтобы захватить Эдем.
– Зачем это ему? – Наконец-то заговорил Кайл.
– Затем, что он всегда был жаден до власти. Вспомни причину, по которой его изгнали.
– Я не верю тебе. – Кажется, еще чуть-чуть и Кайл зарычав, вцепится в горло своего отца.
– У меня нет причин врать тебе. – Сумасшедшая смесь психотерапевта и конгрессмена – так выглядит Старейшина со стороны. Он такой милый, что мне хочется его ударить. – Я умоляю тебя пощадить Эдем. Сейчас жизнь всех обитателей Эдема в твоих руках.
Кайл задумался над его словами, а меня охватила паника. Мне страшно за Эдем, не хотелось бы, чтобы его жители пострадали, но... А как же Милан и Даниэль? Мы обещали им помочь. В Эдеме Мила ждет Хлоя, разве они не заслуживают счастья? Но стоит ли их недолгое счастье гибели стольких ангелов?
– Я уничтожу медальоны, – после долгого молчания заговорил Кайл. Мое сердце оборвалось. – Но только в обмен на Хлою.
– Ты же знаешь, что я не могу это сделать. – Алекс медленно подошел к сыну, сокращая и без того небольшое расстояние между ними. Приветливая улыбка сошла с его лица. Кайл напрягся. – Ее душе некуда возвращаться. Хлоя мертва, слишком много времени прошло, ее тело уничтожено.
– Мне плевать, – Кайл настроен решительно. – Ты же старейшина, придумай что-нибудь.
– Если бы я только мог.
– Тогда нам не о чем разговаривать.
– Милый, – нерешительно заговорила Роуз, которая, так же как и я, весь разговор оставалась в стороне. Позволяя мужу и сыну разобраться в этой ситуации самостоятельно. – Я прошу тебя хорошенько подумать, прежде чем принимать поспешные решения.
Кайл кивнул, но ничего не ответил.
– Я надеюсь на твое благоразумие, сын. – Его отец исчез так же быстро, как и появился, но мама осталась.
– Сынок, пожалуйста, выслушай меня...
Кайл расслабился и медленно перевел свой взгляд с того места где мгновение назад стоял его отец на маму. Я боялась, что Алексей вернется в любую минуту, и Кайл снова закроется в себе, превратившись в огромный клубок нервов. Но Алексея не было. Мать Кайла рассказывала вещи, которые были ничуть не лучше того, что рассказал нам Алексей. Ситуация паршивая, ничего не скажешь...
Глава 26
КАЙЛ
Казалось, мы добирались до дома Уорнеров целую вечность. Из-за дождя видимость на дороге была практически нулевая. Эмили время от времени цеплялась за дверную ручку и просила меня сбросить скорость. Я сбрасывал, но из-за волнения все равно вдавливал в пол педаль газа. Мне бы стоило быть разумным и сбросить скорость до разрешенной в такие погодные условия, но мой разум практически отключился.
– Вам нельзя снимать с ворот печать, – проговорила мама глядя мне прямо в глаза. Ее тонкие пальцы сжимали мои ладони. Я никогда прежде не видел ее такой: испуганные глаза с темными кругами под ними, бледная кожа, растрепанные волосы. Со стороны она была похожа на сумасшедшую, одержимую навязчивой идеей. На самом же деле она была матерью, которая боится за свое дитя.
– Возвращение Уорнеров в Эдем будет началом конца. Печать падет и армия «падших» ворвутся в наш дом, чтобы снова начать войну.
– И чем закончится война? – Ели дыша, просила Эмили.
Мама перевела на нее свой испуганный взгляд:
– Ни одна из сторон не остановится до тех пор, пока не искоренит другую. Даже старейшины сомневаются, что хотя бы в этот раз им удастся победить.
– И кто в данной ситуации «хорошие парни», а кто «плохие»? – Не унималась Эмс, пытаясь вникнуть в ситуацию.
– Тут сложно измерить добро и зло. Если победят «падшие», то они убью каждого ангела, который осмелиться им не подчинится.
– А если победа окажется на стороне старейшин? – Эмс задала вопрос, хотя в глубине души мы оба знали на него ответ.
– Все падшие ангелы, а так же нефилимы будут истреблены. Независимо от того, на чьей они стороне.
Все падшие ангелы, а так же их дети погибнут. За все время существования Рая из него было изгнано не так уж и мало ангелов. Я уверен, что если собрать вместе всех падших ангелов и их детей, то получится один небольшой город. Один не большой город будет стерт с лица земли легким дуновением ветра. Только чудовище может так поступить.
Я никогда не считал своего отца монстром. Раньше я думал, что ненавидел его, сейчас же я понимаю, что во мне закипала не ненависть, а злость.
Мне хотелось думать о нем, как о враге, да вот только не получается. Несмотря на то, что он был ужасным отцом, старейшина из него получился великолепный. Он не только заботился о своем народе, помогал сохранять мир в Эдеме, но и оберегал мир простых людей.
Падшие ангелы жаждали мести и власти, поэтому на протяжении многих столетий создавали свою собственную армию из нефилимов. Надеясь рано или поздно проникнуть в Эдем и свергнуть старейшин. Отец и другие старейшины прекрасно знали об этом, от того и ожесточали не только правила но и свои сердца.
ОНИ растили бойцов. Воинов способных защитить свой дом, свои мир и свои жизни.
Единственное, что мешало падшим ангелам проникнуть в Эдем – отсутствие медальонов.
Теперь-то я знаю, что один из них всегда был у старейшин, а другой хранился в семье Алекса. Так было бы и дальше, если бы посланные на землю ангелы не стали пропадать. Падшие (чёрные ангелы – так называют их в моем мире) отлавливали нас один за другим и убивали Ангельскими кинжалами, тем самым бросая вызов старейшинам. И те его приняли, введя в игру второй медальон. Жаль, что Зак был тем самым блюдечком с голубой каемочкой.
Я сожалею о том, что раньше не мог видеть эту ситуацию так же ясно, как вижу ее сейчас. Знай, я с самого начала все нюансы сложившейся ситуации, мои действия и поведение было бы совершенно другим.
Каким же дураком я был, когда обвинял во всем своего родного отца, даже не давая ему шанса на объяснение. В этом Лий оказался куда разумнее меня.
Михаэль принес для Эмили большую чашку фруктового чая и та, с благодарностью ее приняла. Я уверен, что дрожит Эмс не от холода, а от волнения, но говорить ей об этом особого смысла не имеет. Зачем нагнетать и без того наколенную обстановку? Надеюсь, что сконцентрировавшись на чае, она успокоится и немножко расслабится.
– И что мы будем делать дальше? – Даниэль взял из комода плед и предложил его Эмили, но та отказалась, сказав, что уже чувствует себя лучше. Ее плечи изредка подрагивали, но лицо приобрело краски, а намокшие под дождем концы волос почти подсохли.
– Ума не приложу, брат. – В данную минуту Милан выглядел как человек, которого минуту назад приговорили к смертной казни. Сидит себе, с поникшим видом, рассматривая странную картину на стене. Всматриваясь в нее так пристально, словно где-то среди мелких мазков кисти, художник спрятал ответы на всего мучающие его вопросы. Но ответов нет ни в картине, ни у нас в головах. Мы в тупике. Загнаны в угол. И выхода из него в ближайшем будущем даже не предвидится.
– Если «падшим» необходимо, чтобы мы открыли портал, значит это последнее, что мы сделаем.
– Но, брат. – Попытался возразить Даниэль, но Мил его перебил.
– Я все знаю, Даниэль. – Его голос тверд и суров. Чтобы ни сказал Дани, это уже ничего не решит. Мил все решил. – Я не могу рисковать миром в Эдеме и на Земле ради своего собственного счастья. Мы не вернемся домой.
Слова Уорнера старшего звучали, как приговор. Даниэль не согласен, это видно по его лицу и сжатым кулакам, но возразить он не посмеет.
В комнате возродилась гробовая тишина, пока братья метали друг в друга острые взгляды. Я знал, что Мил разумный и благородный, но только сейчас осознал глубину его самопожертвования.
Смог бы я пожертвовать Эмили, ради сохранности шаткого мира между ангелами? Сомневаюсь.
Да, в прошлом мы отказывались друг от друга, но во имя спасения любимого человека. Это совершенно другое. Сейчас на кону стоят не наши с ней жизни, а жизни ангелов.
– Казалось бы, что в этом сложного? – Не знаю почему, но мои мысли обратились в слова и открылись перед моими друзьями. – Оказаться в прошлом, заранее зная о будущем и исправить его. Избегая прошлых ошибок, повторяя удачные идеи. Но, черт…
– А что ты думал, когда ввязывался во все это? – Терпению Даниэля пришел конец. Мое же было на последнем издыхании. Если сорвусь и я – это будет конец. Я осознаю это, и сдерживаю себя из последних сил.
– Ладно она, – он указал на мирно сидящую Эмс, с дымящимся чаем в руках. – Верит в мир во всем мире, съедобную радугу и ручных единорогов.
Эмили нахмурила брови, слова Дани задели ее глубже, чем он мог себе представить. Она верит в хорошее настолько сильно и искренни, что оно само идет к ней навстречу, распахнув свои объятия. Даниэль не замечает этого, в отличие от нас с Милом.
– Но ты, Кайл. Ты разочаровал меня. – Я видел это по его глазам. Даниэль верил в меня. Верил в то, что я помогу его семье вернуться домой. Но я не смогу это сделать. Мил не захочет так рисковать. И я не в праве его заставлять.
– Даниэль… – Он отшатнулся от меня, заставляя замолчать. Да я и не знал, что ему сказать.
– Должен быть другой выход. – Эмили резко встала и уперлась в нас своим упрямым взглядом. – Мы не должны сдаваться. Всегда есть выход.
– Только не в этот раз. – Ответил Мил.
– Не правда. – Возразила она. – Если сейчас ты не видишь другого выхода, еще не значит, что его на самом деле нет. Сделай шаг назад и посмотри на ситуацию издалека, оцени всю раскрывшуюся перед тобой картину. Лазейка найдется, вот увидишь.
– Милая, – Мил подошел к Эмили и сжал ее плечи. Казалось бы это он нуждается в утешении, но вместо этого старший Уорнер утешает мою ранимую Эмили, которая просто так никогда не сдается. В ней одной решимости гораздо больше, чем в нас троих вместе взятых. – Выхода нет. Я знаю, как ты хотела мне помочь, но видно у судьбы другие планы. Видно наше время с Хлоей осталось где-то позади. Я справлюсь с этим.
Из больших глаз девушки выскользнули крупные бусины слез, она ринулась вперед, обхватывая Милана руками. Он обнял ее в ответ, прижимаясь щекой к ее белокурой макушке. Я встретился взглядом с Даниэлем. Парень попытался улыбнуться, но вместо улыбки на его лице отразилась гримаса ужаса. Милан и Дани никогда не вернуться домой. Хлоя больше никогда не увидит своего мужа.
– Каждый день погибают тысячи людей. – Сдавленно произнесла Эмили. Милан до сих пор обнимал ее хрупкую фигурку. – Это тысячи свободных для души тел. Если нельзя вернуть Хлою в ее тело, почему бы не взять другое? Чем не выхо…
Эмили пошатнулась. Ее голубые глаза в ужасе распахнулись, и паника отразилась на ее бледном лице. Что-то не так. Я наблюдаю за тем, как ее ноги подкашиваются и она оседает на пол. Мое тело ватное и пришито к полу. Не могу и шага ступить в ее направлении.
Ни я, ни Эмили, ни другие присутствующие в комнате не понимают, что сейчас происходит. Взгляд Эмили лишь на секунду находит что-то на столе, а затем снова возвращается ко мне.
Я хочу знать, на что она смотрела, но не смею отвести взгляд, так что смотрю в ее глаза, до тех пор, пока они не исчезают из поля моего зрения, когда тело Эмили распластывается по полу.
Услышав гулки удар, от ее падения мы все как по щелчку оживаем и бросаемся к Эмили. Ее голубые глаза кажутся большим зеркалом, в котором отражается костлявая с косой. Я вижу ее капюшон в расширенных зрачках своей любимой.
– Михаэль, помоги! – Испуганный голос Мила врывается в мою голову, разрывая ее изнутри. – Что с ней? Михаэль?
Михаэль не отвечает. Я осматриваю комнату в поисках мужчины, но кроме нас четверых здесь никого нет. Я не помню, в какой именно момент Михаэль ушел. Или хотя бы, до какого момента он был рядом с нами.
– Черт бы его побрал. – Выругался Даниэль, покидая комнату.
Мил отступает в сторону, когда я беру Эмили на руки и укладываю на диван. Мысленно помолившись всем богам, которые существуют и не существуют, я прислоняю ухо к ее груди в надежде услышать сердцебиение. Но его нет. Внутри Эмили царит тишина бескрайнего космоса. И мое сердце, подобно ее тоже перестает биться.
– Катарина и Михаэль пропали. – Безжизненным голосом сказал Дани, заходя в комнату. Его лицо казалось, принадлежит и не ему вовсе, а подростку, который первый раз в жизни столкнулся с правдой жизни. Мне даже страшно представить, как выгляжу сейчас я.
– Я не понимаю... – Он смотрит на нас с Милом, затем на неподвижное тело Эмили, а потом снова на меня. В моих глазах стоят слезы, Дани понимает все без слов, его ноги подкашиваются, и он с сокрушенным видом падает на колени.
– Лучше бы это был я. – Шепотом произносит он. – Лучше бы ты не пришел в наш дом и позволил умереть мне. Мне, Кайл, но только не ей. Она слишком полна жизни, чтобы быть по ту сторону смерти.
Я молчу, потому что если попробую что-то сказать – то закричу. И крик не прекратится даже после моей смерти. Даже умерев, я буду плакать по ней.
Несколько минут назад Эмили сидела рядом и пила фруктовый чай. Сейчас она мертва и ее глаза смотрят в вечность.
Кто-то кричит.
Я осознаю, что крик принадлежи мне, когда горло начинает саднить.
Цветная кружка Эмили с еще теплым чаем стоит на углу кофейного столика. Белая, смятая салфетка валяется около нее. Вот на что смотрела Эмили. На свой недопитый чай.
– Михаэль отравил чай. – Выдавливаю из себя я.
Мил нахмурился, сконцентрировавшись на белой салфетке, он нагнулся и схватил ее своей дрожащей рукой. Я вижу, как он разворачивает салфетку, в поисках чего-то, и совершенно не понимаю целесообразности его действий. Что он надеется там найти?
Но что бы он ни искал в ней, судя по всему, он это нашел.
– На мой взгляд, этого достаточно, чтобы вернутся в Эдем. Ты так не думаешь, Кайл? – Прочитал Мил. – Я не могу поверить, чтобы Михаэль мог сделать подобное.
– И все же сделал. – Осек его брат.
Я не хочу верить в происходящее. Мне хочется, чтобы это было дурным сном. Но я никак не могу проснуться. Рука Эмили все еще теплая, но так не будет вечно. Я падаю на нее, обвив ее тело руками, и позволяю себе расплакаться.
Я держу Эмили на руках, царапаясь об осколки своего разбитого сердца.
– Нет, – шепчу я, сквозь слезы. – Нет, нет, нет, Эмили. Только не ты.
Сингеры нас предали.
Михаэль отравил Эмили.
Эмили мертва.
Глава 27
КАЙЛ
Для меня происходящее вокруг похоже на самый страшный сон, который вообще когда-нибудь может присниться. В голове, словно большая черная дыра, которая «поглощает» все мои воспоминания о том, что я делал последние полтора часа. Смутно припоминаю, как покидал дом Уорнеров. Помню лишь бледное, испуганное лицо Даниэля и то, как Милан пытался меня остановить.
– Кайл, послушай меня, – Мил держит меня за плечи, не давая сдвинуться с места. – Мы это так просто не оставим. Придумаем, как ее спасти.
– Ну да конечно, – прыснул я, вырываясь из его хватки. – Точно так же, как ты спас Хлою, да?
Мил пошатнулся, едва удержавшись на ногах. Мои слова выбили его из колеи, подобно неожиданному удару под дых. В его голубых глазах отразилась боль, сродни той, что царит сейчас в моем сердце.
Я не хотел говорить ему все это, но сказав, уже не могу забрать свои слова обратно.
– Кайл, не надо так со мной. – С болью в голосе произнес старший Уорнер, продолжая смотреть на меня, как на чужого. – Я люблю Эмили как сестру. И мне не меньше твоего больно видеть ее бездыханное тело. Мы спасем ее, любой ценой. Просто подожди.
Но я не могу ждать. Мне плевать на последствия, плевать на «падших», Эдем и мир во всем мире. Мой мир – это Эмили и все что с ней связано.
– Прости, Мил, – холодно говорю я, направляясь к выходу. – Но я не стану ждать. Я разнесу пол Эдема в щепки, если придется, но вытащу Эмили от туда. И если ты не настолько глуп, то сделаешь для Хлои то же самое. Войны не миновать, и терять мне больше не чего.
Это мое последнее воспоминание. Дальше я очнулся в машине, посреди леса, с кулаками, сбитыми в кровь. Надеюсь я бил что-то неодушевленное, а не какого-нибудь невинного человека.
Передо мной сейчас два больших камня, между которых находится так называемый портал. Как только я его открою, пути назад не будет. Но выхода у меня особого нет.
Еще вчера мы с Эмили сидели на нашем балкончике, укутавшись в большой теплый плед, смотрели на звездное, ночное небо и строили планы на медовый месяц. Эмс не переставала смеяться, вылавливая языком зефир из теплого какао. Я не мог ею налюбоваться. В тот момент мне сложно было представить, что в мире есть кто-то хоть на крохотную щепотку счастливее меня. Я был на пике счастья. Мне казалось, словно мы с ней ступили на порог вечности, в которой нас ждет только любовь. И посмотрите, что с нами стало. Эмили мертва. Я почти мертв.
В мире людей есть замечательное выражение: «затишье перед бурей», и тот вечер был нашим «затишьем».
Не знаю, каким образом я уговорю отца помочь мне, но сделаю это, не смотря ни на что. Когда дело касается Эмили – я не знаю пощады, страха или усталости. Я буду биться за ее душу до тех пор, пока мир существует, а Земля вращается вокруг солнца. Я оступился. Втянул ее в этот адский круг и куда это нас привело? Она умерла, я – почти мертв.
Я уверен, что если бы кто-то сказал Эмили о том, что она погибнет, еще в тот первый день, когда Даниэль спас ее от «падших», она бы все равно согласилась им помочь. Такая у нее натура, помогать всем, кто нуждается в хоть какой-нибудь помощи.
Эмили верит в людей, счастье и справедливость. Она с головой бросается помогать нуждающимся, никогда не думая о себе. Я очень сильно горжусь ей.
Эмили – моя жизнь и моя погибель. Я понял это, когда впервые был с ней на волосок от смерти. Когда я чуть было не опоздал на место аварии. Я практически обезумел, сошел сума от мысли, что ее больше нет. Сейчас я во второй раз сталкиваюсь с ее смертью. И не придумали еще таких слов, чтобы описать чувства, которые я сейчас испытываю.
Иногда нужно оставаться тем, кем был с самого начала. Не всегда можно привыкнуть к новой роли и закончить ее феерично. Ну, или хотя бы не провалить.
Наверное, мне стоило прожить две жизни, чтобы, наконец, осознать, что человек вышел из меня куда хуже, чем ангел.
Имея крылья и статус ангела-хранителя, я существовал столетия и стремился помогать людям. Я жил не думаю о том, что будет потом. Ведь «потом» для меня было вечное сегодня.
После встречи с Эмили меня заботила лишь ее жизнь. Я бы бросался под пули и ангельские кинжалы тысячи столетий, лишь бы видеть Эмили живой и здоровой.
Когда я стал человеком... Я даже не знаю, как это объяснить. Сложно думать об обрыве в конце своей дороги, когда столько лет двигался по нескончаемому пути.
Так и я, привыкнув к вечной жизни ангела, не думал о том, что через пару десятков лет меня ждет смерть.
Я не спешил все успеть. Меня не заботило время. Хотя время – самый бесценный ресурс, какой только есть в мире. Можно купить вещи, друзей, любовь, уважение, лекарства, которые продлят твою жизнь. Но как бы ты ни был богат. Сколько бы связей не имел. Время тебе не по карману.
Не по карману оно оказалось и мне.
Я забыл о том, что нахожусь в шаге от смерти.
Я забыл, что Эмс находится к смерти гораздо ближе.
Я стал человеком, но продолжал жить как ангел. Так, словно в запасе у меня неограниченный поток времени. Это-то меня и сгубило.
Поэтому-то я и проиграл судьбе свою любовь.
Я помещаю медальоны в углубление: сначала один, затем второй. Раздается громкий хлопок и взрывной волной меня отбрасывает назад примерно на десять метров.
– Спасибо, что предупредили меня об этом. – Бурчу я, поднимаясь на ноги.
Проем между двумя камнями засветился тусклым светом, как бы приглашая меня войти. Не знаю, должно ли так быть или что-то здесь не так. Никогда прежде я не был здесь. Ангелам не нужны порталы, чтобы попасть домой. Давным-давно я перестал считать Эдем своим домом. Но сейчас там находится Эмили. А мой дом там, где она.
Тусклый свет поглощает мое тело сразу же, как только я ступаю между двумя камнями. Отчасти я жду, что выйду по другую сторону от них и уставлюсь в кривоватые деревья, но этого не происходит. Свет ослепляет мои глаза. Забирается внутрь меня через глаза, уши, нос и теперь я весь состою из него. Легки жжет, так сильно, будто бы я половину жизни провел под водой, а сейчас жажду глотка воздуха, которого здесь нет. Биение сердца – единственный звук, который я сейчас слышу. С каждой секундой он становится все громче и громче, и мне хочется зажать уши руками, чтобы защититься от него, но рук у меня больше нет. Я – свет. Я больше не существую. Все что я могу, это покорно слушать, как мое сердце отбивает последние аккорды, а затем замолкает.
В тишине раздается едва различимый шёпот. Несмотря на то, что он невообразимо тих, я узнаю его сразу. Он принадлежит моему сыну. Марку.
– Папа, – шепчет он снова и снова. – Папа. Я прошу тебя, папа… Останься.
ЧАСТЬ 2
Глава 1
МАРК
Слишком быстро стемнело. Обычные сумерки резко превратились в непроглядную ночь. Я вижу его бледное лицо, в свете фар разбитой машины и мне кажется, что это все не по-настоящему. Происходящее, словно дурной сон, от которого я не в силах проснуться. Хочется отхлестать себя по щекам, привести в чувства, но я не могу оторвать свои ладони от его грудной клетки.
Уже несколько минут я борюсь за жизнь отца, но его сердце совершенно не хочет биться самостоятельно.
Воздух пропитан запахом горелой резины и машинным маслом, из приоткрытого капота валит дым.
Надо было быть внимательнее, смотреть на дорогу, а не думать о том, как скажу приемному отцу, что переезжаю в другой город. Туда, где я смогу забыть девушку, которая никогда не будет моей. Из-за своей тупости я потеряю единственного родителя, которого я когда-либо знал.
Врет тот, кто говорит, что кровь не имеет запаха. На мой взгляд, это самый сильный и самый едкий запах, какой только может быть. Кровь пахнет теплом, железом, болью, страхом и смертью. Головокружительный аромат потери. Он пробрался мне в самое горло и теперь пытается задушить.
– Отец? – С надеждой произнес я. – Отец, ты меня слышишь? Ты не можешь так со мной поступить. Слышишь? Ты должен жить, ты должен.
Горло саднит от крика, хотя криком тут вряд ли поможешь. Из раны на лбу идет кровь, стекая по щекам, она попадает прямо за шиворот, мне неприятно, но я не в силах оторвать руки от тела отца.
Непонятный свет осветил дорогу сбоку от меня, и откуда-то стали появляться люди. Они что-то кричат и спрашивают у меня, но я не слышу их. Я совершенно ничего не слышу.
– Мы попали в аварию, – пытаюсь произнести я, но мой язык отказывается слушаться. – Удар пришелся на сторону отца, и я не знаю, как ему помочь.
Скорая добиралась слишком долго, или мне лишь казалось, что прошла целая вечность. В тот момент, когда вдалеке показались мигалки, я чувствовал, что постарел лет на десять. Мой приемный отец дышал, его сердце по-прежнему билось, но в сознание он не пришел.
В какой-то момент, я не помню в какой именно, на моих плечах появился плед. Молодая, рыжеволосая женщина обработала рану на лбу и наложила временную повязку, по ее словам потребуется наложить несколько швов. Мне все равно, пускай хоть всего меня изошьет, лишь бы с Кайлом все было в порядке. Я не просто попал в аварию, я чуть было не убил своего отца.
Мой телефон зазвонил уже в сотый раз, Эдисон не на шутку разволновалась, наверное. Мы уже давным-давно должны были вернуться домой. Я не могу взять трубку и рассказать обо всем, что произошло. Это выше моих сил.
Мне кажется, что до тех пор, пока я не рассказал об этом тете, этого на самом деле не произошло. Но это лишь самообман. В соседней машине скорой помощи, сейчас лежит Кайл и только одному Богу известно, что его ждет дальше. Очнется он когда-нибудь или нет.
Женщина, обработавшая мою рану, взяла мой орущий мобильник и ответила на звонок. Ее размеренный, успокаивающий голос, действовал на меня гипнотизирующе. Я изо всех сил старался сконцентрироваться только на голосе, а не на словах, которые звучали, но отдельные обрывки фраз, все же врезались в мои уши, мозг.
Авария. Нет. Да. Да. Парень в порядке. Мужчина на данный момент находится без сознания. Я не знаю. Авария. Нет. Да. Да. Парень в порядке. Мужчина на данный момент находится без сознания. Я не знаю.
Я слышу эти слова снова и снова. Они как какофония звуков, музыки, криков и голосов. Звучат внутри моей головы. Даже зажав уши руками, я не смог заглушить этот шум.
Авария. Нет. Да. Да. Парень в порядке. Мужчина на данный момент находится без сознания. Я не знаю.
Глава 2
МАРК
Эдисон в больнице. Я слышал ее крики и рыдания сквозь зыбучую пелену сна. Меня накололи снотворным, так что даже если бы и хотел, я бы все равно не смог проснуться. Но я не хотел.
Во сне мне было куда спокойнее и все что произошло ночью, казалось не таким реальным. Во сне я не чувствую боли.
Мне снилось детство. Тот день, когда я впервые увидел Кайла.
Мой ярко-красный мячик, отскочил от колонны у входа в Приют и выскочил на дорогу. В тот момент я не думал о том, что делаю. Я просто бросился в след, стараясь поймать мяч раньше, чем его раздавит проезжающий грузовик.
И вот я, шестилетний мальчишка, в дырявых штанишках и потрепанном синем свитере стоял посреди проезжей части, прижимая к груди свой любимый мячик. Я видел приближающуюся машину, но не мог пошевелиться. Чувство страха заворожило меня, превращая мое тело в сладкую вату.
– Привет, дружок, – произнес молодой мужчина, подхватывая меня на руки и унося с дороги. – Ты выбрал не совсем подходящее место для игр.
– Я знаю, – промямлил я, вытирая выступившие слезы, рукавом свитера.
– А раз знаешь, что здесь играть опасно, почему не пойдешь на задний двор?
Мужчина поставил меня на ноги, и я наконец-то увидел его лицо.
Тогда Кайл показался мне большим, сильным и невероятно добрым. А потом, спустя всего несколько недель я понял, что именно таким он и был.
