Текст книги "Мое бумажное счастье (СИ)"
Автор книги: Николь Рейш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
– Хотела, но я не понимаю, к чему ты клонишь?
– Слава Богу. Значит, идем со мной, я все объясню тебе по дороге. Ты не хуже меня понимаешь, что тебя ищут, да?
– Так, – мне определенно не нравиться этот разговор.
– Так вот. Ищут они длинноволосую блондинку. А мы хотим из тебя сделать, брюнетку.
– Что? Катарина, нет! Я не буду красить волосы. Нельзя как-нибудь по старинке, пойти купить парик и дело в шляпе?
– Эмили, парик – это ненадежно, а так будет наверняка. Если тебе не понравиться – Пол вернет твой цвет обратно, когда опасность минует. Сейчас самое главное, это твоя безопасность.
– Нет.
Мы зашли на кухню, где в обществе Мила находился мужчина около тридцати, одетый в модные рваные джинсы и футболку. Его внешность напомнила мне парня из фильма «Небо любви», только его волосы были цвета темного шоколада, а не белого, как в фильме. И явно Пол его не настоящее имя, скорее всего оно до жути смешное, раз стилист его скрывает.
– Пол, это Эмили, моя двоюродная сестра, – представил меня Мил. – Эмили, это Пол, друг Катарины. Он займется твоими волосами. Прости, что тебе приходится идти на это. – Прошептал мне на ухо старший Уорнер, выходя из комнаты. Катарины выложила содержимое своего пакета на кухонный островок, там оказалась краска и еще куча всяких баночек.
– Отлично, ты нашла, то, что я просил. Значит, можем приступать.
Следующие полтора часа меня красили, стригли и укладывали. Я узнала все самые жаркие сплетни нашего города, кто с кем развелся/поженился и так далее. Сказать, что я прошла через ад, это ничего не сказать.
Кто вообще ближе к полуночи, занимается окраской волос?! Правильно, никто. Но Пола эта ситуация не смущает.
– Готово! – Мой стилист издал свой боевой кличь, снимая с меня пелерину.
– Милая, иди, посмотрись в зеркало. Ты просто красавица, – ворковала надомной Катарина. Мои ноги ватные. Я уже сейчас знаю, что ждет меня в зеркале. Мое сердце разбивается. Когда люди меняют цвет волос, их жизнь тоже меняется. Да, это суеверие. Но мне почему-то страшно. Ноги несут меня в гостевую ванную. Вот и я, стою перед зеркалом, смотрю во все глаза на девушку, которую совершенно не узнаю.
Мои волосы из светло-светло русых стали пепельно-шоколадными, это единственное описание, которое я могу дать этому цвету. Но оно даже и на половину не описывает то, как на самом деле выглядят мои волосы. Их длина теперь чуть ниже лопаток, на десять сантиметров короче, чем было. Но стрижка идеальная. Пряди разной длинны, оживили мой образ. Красиво, идеально, но это уже не я. Не знаю, почему, но я расплакалась.
Я вернулась в комнату к Кайлу. Графин с холодной водой я поставила на кофейный столик и, взяв ноутбук, я плюхнулась на пол у кровати. Возможно, мне удастся тихонечко посмотреть какой-нибудь фильм. Рано утром ехать в больницу к Алексу. Мне так стыдно за произошедшее. По моей вине, он лежит в больнице.
– Эмили?
– Да? – Я подскочила на ноги, как только услышала голос Кайла. – Тебе удалось вывести яд?
– Да. Спасибо Михаэлю, если бы не он я не знаю, чем бы все закончилось.
Взгляд Кайла сфокусировался на мне. Я увидела смятение на его лице:
– Твои волосы? Что с ними?
– Катарина заставила меня их подстричь и покрасить. Сказала, так будет немного безопаснее, ведь охота идет на блондинку.
– Не плохо придумано, – он дотронулся до моих волос, пропуская их через пальцы. – Но я буду скучать по белым локонам.
– Я тоже.
Между нами повисла тишина. Я уставилась на свои пальцы, сцепленные в замок. Кайл накручивает мой локон на свой палец, словно ничто другое в мире не важно.
– Я так испугалась, – мой шепот был такой тихий, что если бы не мертвая тишина комнаты, Кайл ни за что не услышал бы его. – Я так боялась, что ты...
– Все в порядке, видишь? Я в полном порядке, – он взял мое лицо в свои ладони, заставляя посмотреть ему в глаза. – Я даже на секунду не сомневался в тебе. Я знал, что ты не дашь меня в обиду, – его улыбка грела мою душу. – И нам несказанно повезло, что у Дарка под рукой оказался именно этот кинжал, а не тот, которым я заколол Люка. Тогда бы я не выжил.
– Я даже думать об этом не хочу, – казалось, мы молчали в течение часа. Его руки гладят мое лицо, столько нежность в одном прикосновении. Его тепло, словно омывает мою душу, снимая все тревоги, но я не выдержала и прошептала:
– Я думала ты ушел.
– Я хотел, но не смог.
– Почему?
– Не знаю.
Определенно это не тот ответ, на который я рассчитывала. Но сам факт того, что он уже задумывается о чувствах ко мне, наполняет меня надеждой.
– Иди сюда, – он притягивает меня к себе на колени, оборачивая вокруг нас одеяло. – Прости, что не пришел раньше. За то, что я опоздал, и тебе пришлось пройти через все это.
– Никто из нас не знал, что так получится. Ну, за исключением Мила, он сразу сказал, что это плохая затея. В следующий раз я буду его слушать.
– Они не в восторге, да? От того, что я здесь.
– Нет, они были очень рады помочь. Злится только Даниэль. Он весь день сидит у себя и не выходит. Но я думаю, тут виновата я, а не ты.
– В чем ты виновата?
– В том, что предпочла тебя ему.
Кайл еще крепче обнял меня. Казалось, это так нормально сидеть в его объятиях. Словно никто из нас не подвергался смерти пару часов назад. Я рассказала Кайлу об Алексе, о том, что мне позвонили из больницы, и я намереваюсь навестить его.
Близкие мне люди всегда страдают. Казалось бы, я должна уже привыкнуть к этому, но я не могу.
– О чем ты задумалась?
– Что? А, нет, ни о чем.
– Не обманывай, – его смех, музыка для моих ушей. – Я видел, что ты нахмурила брови. О чем ты думаешь?
– Это глупо.
– Рассказывай.
– Только не смейся, пожалуйста. Я часто фантазирую, представляю, что моя жизнь – это фильм. И мне интересно подбирать музыку к тому или иному моменту в своей жизни. Я знаю, как это глупо.
– Нет, совсем нет. Это мило. И какая музыка бы играла сейчас?
– В данный момент? – Кайл кивнул мне в ответ. – Ну не знаю, может быть Skylar Grey – Words.
– Хорошая песня. Только грустная, – и он запел в полголоса песню. У него потрясающий, чарующий голос.
Слова, который я должна была сказать,
Кричат сейчас в моей голове.
И захлебываясь в раскаянии,
Я не могу вернуть назад слова,
Которые я так никогда и не произнесла.
Я не могу вернуть назад слова,
Которые я не произнесла.
– Ты бы мог стать певцом, ну знаешь, в нашем мире.
– А что, быть ангелом уже не модно?
– Было бы модно, если бы вам разрешалось любить, – я не хотела задеть его этими словами. Я говорила правду, но она оказалась неприятной. Все тело Кайла напряглось. – Прости, я не хотела.
– Все нормально. Эмили, я бы хотел принять душ.
– Да конечно. Я приготовила тебе чистые вещи. Пойдем, покажу тебе все. Может, ты голоден? Катарина приготовила кучу всего. Ты дня два проваляешься в постели, так что привыкай. Я буду твоей нянькой.
– У меня личная прислуга? Боже, я точно умер и попал в параллельную вселенную, где сама Эмили Бейли у меня на побегушках.
– Ой, заткнись, – его слова рассмешили меня.
Глава 23
Будильник разбудил меня в шесть утра. Кайл мирно посапывал на соседней подушке, одной рукой обнимая меня за талию. Мы разговаривали до трех часов ночи. Как оказалось мне очень не хватало нашего общения. Как могут два человека быть одновременно похожими и разными во всем? Нам это удается.
Я как можно тише выбралась из постели и закрылась в ванной, чтобы собраться в больницу.
Интересно, это Кайл присылал мне все эти записки на протяжении стольких лет или я ошиблась? Я могла бы спросить у него, но боюсь показаться дурой в его глазах. Поэтому я поступлю как он – оставлю ему записку.
Ровно в шесть тридцать я уехала из дома, оставив на зеркале в ванной желтенький стикер с цитатой:
«Не иди позади меня – возможно, я не поведу тебя. Не иди впереди меня – возможно, я не последую за тобой. Иди рядом, и мы будем вместе...»
– Доброе утро, мне звонили по поводу пациента Алекса Вудбери.
– Да, парень с черепно-мозговой травмой. Могу я узнать, кем вы ему приходитесь?
– Я...
Она осмотрела меня с ног до головы, словно оценивая, нужно ли вообще о чем-то со мной разговаривать. Но тут ее взгляд остановился на моей руке, а именно на кольце, который Даниэль зачем-то одел на мой безымянный палец.
– О, ну конечно, идите за мной.
Так просто? Ее сразила моя обаятельность? Или Пол настолько гениален, что плод его труда покоряет всех без исключения?
– Алекс, милый, к тебе посетитель, – медсестра открыла дверь шире, позволяя мне пройти в палату. Мой друг лежал на кровати, его лицо бледное, голова перевязана. Мое сердце сжалось. Ему приходится проходить через все это по моей вине, смогу ли я простить себя за это? Сомневаюсь.
– Кто Вы?
Его зеленые глаза уставились на меня. Они пустые, без намека на узнавание. Я опешила, стою, как рыба на суше, открывая и закрывая рот. Мои слова застряли в горле. Слезы наворачиваются на глаза, а руки машинально вцепились в ремешок сумки.
– Простите, что не сказала Вам, Эмили. У Алекса амнезия – временная потеря памяти. Я подумала, что он Вас узнает.
– Кто Вы? – С явным нетерпением переспросил мой друг.
– Я...
– Она твоя невеста, милый. Ты ее не узнаешь?
Что? Какая к черту невеста? Она сошла сума?
Кольцо!
Она подумала, что оно обручальное. Вот почему она меня пропустила.
– Невеста? О, дорогая, прости меня. Я так виноват, я не знаю, что со мной случилось, мне так жаль, что я ничего не помню.
Его слова ранили мою душу. В этом весь Алекс, даже когда ему самому плохо, он в первую очередь думает обо мне. Глаза застелила пелена слез.
– Все в порядке, Алекс, ты обязательно поправишься, – я подошла к больничной койке и взяла его за руку.
– Ты связалась с моим отцом? Он знает, что со мной произошло?
– О, нет, – я вытерла рукой не прошеные слезы. Что я наделала? Как я допустила это? Одно дело довести его до больницы, совсем другое быть причастной к потери памяти. Гореть мне в аду. – Я не смогла до него дозвониться, после больницы я сразу поеду к нему. Хорошо?
– Хорошо, – Алекс выдохнул с облегчением, удобнее устраиваясь на своей больничной подушке.
– Мне надо поговорить с врачом. Я скоро вернусь.
Врача Алекса я встретила в коридоре, он сказал мне, что у моего новоиспеченного жениха частичная амнезия. Последние пять лет начисто стерлись из его памяти и одному только Богу известно вернутся ли они вновь. Так же он сказал, что Алексу необходимо находится среди его привычных вещей, это ускорит процесс восстановления. Но из всего потока слов, я услышала лишь одно:
«Память к Алексу может и не вернуться... »
– Ну, и как скоро меня выпишут? – Спросил меня Алекс, как только я вошла в палату. Так странно видеть его таким слабым и уязвимым. Алекс всегда выглядел в моих глазах, как сильный, уверенный в себе парень. Он всегда идеально, со вкусом одет. А сейчас, его лицо бледное, губы потрескались. Даже больничный халат на нем смотрится нелепо. Каждая трубка, воткнутая в его тело, просто убивает меня.
– Об этом даже речи идти не может, как минимум неделю.
– Я в полном порядке, я просто притворяюсь, чтобы ты меня пожалела.
– Как бы я хотела, чтобы все было именно так. Мне надо ехать к твоему отцу, он, наверное, места себе не находит.
– Ты навестишь меня завтра?
– Конечно, – я взяла его за руку. – Я всегда буду рядом. Тебе что-нибудь привезти?
– Нет, все в порядке, спасибо. Эмили? – Он не уверено произносит мое имя, как бы спрашивая, правильно ли его запомнил.
– Все верно.
Я не соображаю, куда иду до тех пор, пока Мил не останавливает меня.
– Эмили, ты куда? Машина там, – он указал в сторону стоянки, где мы оставили автомобиль.
Я смотрю в том направлении, которое Уорнер указал мне, но ничего не вижу. Что я наделала? Я погубила все в своей жизни, начиная от родителей, заканчивая друзьями. Я опасна для общества и медальон тут не причем. Все дело во мне. Не я держу заряженный пистолет, но именно я указываю направление, в котором он должен выстрелить. А это еще хуже.
– Эмили, ты меня слышишь? Что случилось?
– Алекс. Он... у него амнезия. Он не помнит последние пять лет своей жизни. Медсестра подумала, что я его невеста, спасибо Даниэлю за это. – Я подняла руку ладонью вверх, показывая кольцо. – Я хотела переубедить ее, но побоялась, что она не впустит меня в палату.
– Как такое возможно? Что сказал врач? Его память вернется?
– Никто не может дать точный ответ. Мил, это я виновата.
– Нет, детка, нет. Ты ни в чем не виновата. Рано или поздно они бы нашли Алекса, второй медальон у него. Знай, они об этом, то не просто ударили бы его по голове, они бы его пытали, а потом убили. Ты ни в чем не виновата.
– Может ты и прав.
– Я прав, когда ты немного успокоишься, ты поймешь, что я прав. Давай перекусим где-нибудь, ты придешь в себя, выпьешь кофе, и все мне расскажешь.
Он усадил меня в свою машину. Всю дорогу до кафе мы молчали. За окном проносился яркий пейзаж, словно кто-то разбрызгал яркие краски. Так красиво. Солнце пробивается сквозь листья, не будь я так подавлена, моему счастью не было бы предела.
Мы проезжали мимо влюбленных пар, свободно гуляющих по улице, целующихся и держащихся за руки. Мимо подростков, у которых нет забот. Они дурачатся, веселятся, смеются. А я забыла, когда в последний раз, вот так гуляла, веселилась и ни о чем не думала. Меня словно включили в программу «Сколько дерьма сможет вынести Эмили», только забыли предупредить. Быть мной – полный отстой. На телефон Мила кто-то позвонил, он нажал кнопку на руле, и машина наполнилась голосом Даниэля.
– Эй, братишка, у меня закончились занятия раньше времени. Если ты еще в городе, может, пообедаем вместе?
– Да, я еще в городе. Мы с Эмили едим в то кафе в центре, где ели мороженое. Если ты набрался смелости показаться ей на глаза и наконец-то извинится, присоединяйся.
– Мил, она же убьет меня, как только я выйду из машины. Эмили – фурия. Я боюсь ее. – Он что, издевается?
– Между прочим, Даниэль я прекрасно тебя слышу.
– Черт. Какого хрена ты не предупредил меня о громкой связи? Ты говнюк, брат.
– Давай, Даниэль, присоединяйся к нам, я готова посмотреть, как ты будешь вымаливать свое прощение.
– Эй, женщина, не забывай, кто оплачивает твои счета.
Его слова, сказанные в шутку, ударили меня, словно пощечина, я открыла рот, чтобы ответить, но у меня пропал дар речи. Я даже боюсь представить, какого размера стали мои глаза.
– Даниэль, ты дебил. Я вообще сомневаюсь в том, что ты мой брат. Думай, что ты говоришь. Только ты можешь вместо извинений, сделать ситуацию, еще хуже.
– Все нормально Мил, – сказала я совершенно равнодушным тоном. – Даниэль, считай, что ничего не было. Все в порядке. Я не злюсь на тебя.
Как я могу злиться на то, что он только что сказал? Нравится мне слышать это или нет, это не перестает быть правдой. И я думаю, пора задуматься о том, чтобы вернуться в свою квартиру, как только Кайл будет готов. Я слишком долго пользовалась их гостеприимством. Теперь я в этом уверена наверняка.
– Ладно, – неуверенно произнес Даниэль. – Ребят, я лучше пообедаю с друзьями, пока еще чего не наговорил, встретимся дома?
– Хорошо, пока.
– Мил, давай поедим домой, я что-то совсем не хочу есть.
– Это из-за Даниэля и того, что он сказал? Ты же знаешь, что он ляпнул не подумав.
– А может он оттого и ляпнул, что думал об этом?
Мил открыл рот, чтобы возразить мне, но я подняла руку, останавливая его.
– Не надо, не говори ничего.
Глава 24
Я нашла Кайла смотрящего телевизор в комнате отдыха на втором этаже. Его цвет лица стал лучше, все ссадины и порезы на лице и теле уже зажили. Единственное что все еще его тревожило это рана от кинжала, она слишком долго затягивалась. Михаэль сказал, что это из-за редкого метала, из которого сделан кинжал. И попади он в сердце, а не в спину, Кайл был бы мертв. Еще один человек на моем личном кладбище, только вот его гибель меня бы окончательно добила. Таких кинжалов в мире всего штук пять от силы. Но с моим потрясающим везением, один из них влетел прямо в спину ангела, которого я кажется, люблю. Что не так с моей жизнью?
– О, ты уже дома! – Кайл оторвался от телевизора и взглянул на меня. Его глаза пробежались по мне, осмотрев с ног до головы, отмечая каждую черточку-индикатор моего настроения. Видно он как обычно точно угадал, в каком именно я состоянии, его лицо сразу же нахмурилось, пропала вся веселость. – Что случилось? – Он нажал кнопку на пульте и выключил звук. – На тебе лица нет.
– Ужасный день, месяц, год, жизнь.
Я плюхнулась рядом с ним на диван и положила голову на его плечо, я знаю, что его это смутит, но мне так необходимо немного близости и чувства, что меня кто-то поддерживает, просто так, не ради какой-то выгоды.
– Давай, рассказывай.
– Я была в больнице у Алекса. У него амнезия или как-то так, я не знаю, но он напрочь забыл пять лет своей жизни. Вообще ничего не помнит. Медсестра увидела кольцо на моем пальце, которое Даниэль дал мне. Оно как индикатор для крылатых, а она подумала, что оно обручальное. И заявила Алексу о том, что я его невеста. Тот даже обрадовался. И как я могла разочаровать его и сказать ему, что я его подруга? Это как бросить умирающего. Так что я теперь еще и помолвлена, – я замолчала, понятия не имею, как заставить себя произнести последние слова. Мне так стыдно и неудобно, что я, наверное, покраснела, как помидор. Хорошо, что Кайл не видит моего лица.
– Кайл, как скоро мы сможем убраться от Уорнеров? Точнее, как долго тебе нужно быть под наблюдением Михаэля?
– Сегодня вечером, Михаэль проверит мою кровь на наличие яда. Если его там нет, я могу быть свободен, а что? Ты меня выгоняешь?
– Нет, скорее меня выгоняют из этого дома.
– Что? Ты серьезно? – Кайл подскочил, попутно скидывая меня со своего плеча.– Они сказали тебе съехать? Немыслимо.
– Нет, они не выгоняли меня на прямую, просто Даниэль не устает напоминать мне, что я тут всего лишь гость и что они оплачивают моё содержание. На днях я съехала от них в свою квартиру, и вернулась сюда только ради того, чтобы ты не был здесь один.
–Даниэль придурок.
– Только не говори мне это.
–Что не говорить?
– Фразу «я же тебе говорил».
– Я и не думал. Но я тебе говорил, что он полный...
– Знаю. Просто, я не хочу быть одна, мне страшно. За мной охотятся все силы зла, я даже на кладбище сходить не могу без того, чтобы меня не похитили.
– Ты хочешь, что бы я пожил с тобой? – Я лишь кивнула. – Без проблем. Можем вернуться ко мне, тебе же у меня понравилось?
– Да, мне очень нравится твоя квартира. На самом деле, она мне нравится куда больше чем своя собственная. Но, прошу, давай жить у меня. Я не хочу слезть с одной шеи, чтобы потом залезть на другую.
– Но...
– Кайл, – перебила я его. – Пожалуйста, мне это нужно.
– Хорошо.
– Хорошо?
– Да. Иди сюда, – он притянул меня к себе и обнял. – Если тебе будет хорошо, то и мне будет хорошо.
– Спасибо.
– Не за что. Я никак не могу привыкнуть к твоему цвету волос.
– Да, я тоже.
На цокольном этаже я нашла коробки. Я не знала, стоит ли мне забирать все вещи или же оставить их в доме Уорнеров. Но пришла к выходу, что им они тоже вряд ли нужны. Так что я и Кайл старательно упаковывали мои вещи, подписывая каждую коробку. Иначе я потом никогда в жизни не смогу все разобрать.
Кайл уселся на полу моей спальни, я снабдила его скотчем, маркером и ножницами. Его задача была заклеивать и подписывать коробки.
– Боже, Эмили, у тебя три коробки с платьями. Тебе не кажется, что это слегка чересчур?
– Кажется, но это не я, это Катарина. Я для нее, как кукла в человеческий рост, она любит меня наряжать, красить и делать прически.
– Знаешь, это как-то странно для женщины ее возраста.
– Ой, заткнись, – я кинула в него футболкой. – Это не смешно.
– Еще как смешно.
– Ладно, это забавно. С этой коробкой все, запечатывай.
Как не странно, упаковка вещей не отняла много времени, уже через полтора часа все коробки были выстроены в два ряда возле свободной стены моей спальни.
– Еще бы решить, как все это перетащить в квартиру, не привлекая внимания.
– Эй, у тебя же есть я – супер-быстрый-телепортатор-вещей.
– Да, но ты еще слаб.
– Ой, Эмили уж с коробками я справлюсь, не надо меня недооценивать. Ты лучше реши, что делать с этим, – Кайл кивнул в сторону открытого шкафа, в котором усердно прятались не открытые подарки на мой день рождения.
– Я не знаю.
– Неужели тебе не интересно, что в них?
– Нет.
– Совсем ни капельки?
– Ладно. Мне очень интересно.
– Так открой их.
– Я не могу.
– Тогда давай я открою? – Продолжал наседать на меня этот навязчивый парень. Рано или поздно, я должна буду это сделать. Уж лучше поскорее разделаться с этим.
– Хорошо.
Кайлу не нужно было повторять дважды, он в считанные секунды перенес коробки из шкафа на кровать и начал срывать обертки.
Первым делом он открыл не большую прямоугольную коробочку размером сантиметров двадцать, упакованную в красную блестящую обертку.
– Ну, что там?
– Это от Даниэля. Два билета на Бора-Бора с открытой датой и записка, которую тебе желательно не читать.
– Почему?
– Она тебя расстроит.
– Блин, да читай уже, Кайл.
– Только потом не говори, что я тебя не предупреждал, в ней говорится: «для тебя и Эстер. Отожгите девочки, на полную катушку. Все оплачено. Даниэль. P.S. Спасибо, Эстер за подсказку».
Кайл поднял на меня свои темно-медовые глаза, ожидая реакции. Мое сердце сдавило от боли, но ни одна мускула на моем лице не дрогнула. Скоро станет легче, нужно еще времени. Повторяла я себе. Время все лечит.
– А это от Алекса Вудбери, – он развернул листок и его глаза забегали по тексту.– Здесь говорится, что он договорился с главным редактором «Буревестника» о публикации твоей статьи на свободную тему и если она ему понравится, место в штате твое. А вот его визитка.
– Серьезно?
– Да, сама прочти, – ангел протянул мне записку и визитку, я быстро пробежалась по тексту. – Как здорово. Значит, работу можно не искать, она сама меня нашла.
– Ты так в себе уверена?
– Если я не буду верить в себя, то кто тогда будет?
– Я всегда в тебя верю.
Мои голубые глаза начали тонуть в его темно-медовых. Вся комната наполнилась неловкостью от его слов, он быстро спохватился, оторвал взгляд и принялся за последнюю коробку, она больше всех, но такая же легкая.
Кайл открыл ее. Коробка доверху набита серпантином, а сверху всего этого лежит не большой розовый бант. Такие банты обычно наклеивают на подарочные коробки.
– Они что, решили подарить тебе короб цветной бумаги?
– Не думаю, – я потянула за бант, и он легко мне поддался. К нему привязана красная лента, на конце которой привешены ключи от машины и карточка: «Она ждет тебя в гараже на цокольном этаже. С любовью. Мил. P.S. И я даже слышать не хочу о том, что ты не можешь ее принять. Она твоя. Позволь мне дать тебе все возможное», – прочитала я вслух. – Они издеваются? Кто вообще дарит первым встречным, поперечным, такие дорогие подарки? Нет бы, подарить книгу, свитер на три размера больше, ежедневник какой-нибудь и что еще дарят обычные люди?
– Я подарил тебе перо.
– Отличный пример, Кайл. Это совсем не странный подарок, – рассмеялась я, смотря на его серьезное лицо. – Люди то и дело дарят друг другу перья ангелов. Это еще банальнее, чем книга.
– Ха-ха, очень смешно, – Кайл наигранно обиделся, но я вижу, как тяжело ему сдерживаться, чтобы не засмеяться.
– Мне даже страшно открывать последний подарок. Вдруг Катарине взбрендило в голову подарить мне полуостров или какой-нибудь бутик модной одежды. Или... Даже не знаю, насколько извращенная у нее фантазия.
Пока я распиналась, представляя ужас, ожидавший меня в той коробке, Кайл по-тихому ее открыл.
– Двух недельные кулинарные курсы у какого-то Пьера Бу, – прочитал ангел.– Пьер Бу? Бедный парень, наверняка в детстве ему было не сладко.
– Ну, это не так уж плохо.
– Серьезно? Кулинарные курсы? Ты пойдешь на это? – Он потряс бумажкой в воздухе.
– Не знаю, ну уж лучше это, чем какой-нибудь полуостров. Может я, наконец, научусь готовить хоть что-то кроме яичницы.
– Боже, я удивляюсь, как ты вообще выжила?
– Спасибо еде на вынос.
– И правда, спасибо.
Я начала собирать разорванные обертки, банты, серпантин. Такое чувство, что меня покупают. Неужели они на самом деле настолько богаты, что могут вот так разбрасываться деньгами.
Кайл прервал мои мысли.
– Что ты будешь делать с этим? – Он крутил на пальце брелок с ключами от машины. – Пойдешь смотреть?
– Не думаю. Я не откажусь от нее, чтобы не обижать Мила, но и ездить на ней я тоже не собираюсь.
– Если учесть сложившуюся ситуацию, то, что тебя поджидают за каждым углом, разумнее иметь машину.
В дверь моей спальни постучали, прерывая наш разговор.
– Войдите.
Дверь отворилась, и Михаэль вошел в комнату, неся в руках поднос со всевозможными пробирками.
– Простите, что прерываю вас, но мне нужно взять кровь, чтобы проверить ее на наличие яда. Заодно обработаю и перевяжу рану.
– Все в порядке, Михаэль, я принесу нам чая.
Глава 25
Рана Кайла затянулась. В его крови не осталось и намека на яд. А это значит, что Кайл полностью здоров и сегодня мы будем ночевать в моей квартире.
Кайл поднял на меня свои глаза, и мы встретились взглядом. Его грустная улыбка дала мне понять, что он думает о том же, о чем и я. Мы снова будем жить вместе. Не знаю почему, но я взволнована до такой степени, что у меня дрожат руки.
– Ты все-таки решила от нас съехать? – Спросил Михаэль, указывая на коробки стоящие вдоль стены.
– Да, я думаю, что слишком задержалась здесь. И Даниэль не постеснялся мне об этом напомнить.
– У него дурной характер, но он не плохой парень. Просто он злится.
– Я не давала ему поводов ненавидеть меня.
Михаэль оторвал свое внимание от раны Кайла и приковал его ко мне.
– Девочка, ты здесь совсем не причем. Он злится не на тебя, а на жизнь, судьбу. Даниэль столько лет был одинок. Наблюдал за тем, как счастлив его брат и как счастливы мы с Катариной. Все эти годы он был один, и мечтал вернуться домой. И тут за мгновенье до исполнения его мечты, он встречает ту, с кем мог бы быть счастлив. Попробуй только представить, что он чувствует.
Михаэль принялся убирать салфетки, пробирки и колбочки, ставя их на поднос. А меня словно заморозили. Я не могу пошевелиться, так глубоко проникли в меня его слова.
За все то время, что я знаю Михаэля, это первый раз, когда он по-настоящему говорил со мной. До этого, он лишь оказывал уважение к моему присутствию и был холоден, вежлив, сдержан.
И уже на полпути к выходу мужчина остановился и повернулся ко мне лицом, ловя мой взгляд.
– У него тяжелый характер. Когда он злится, он срывается на тех, кого любит больше всего. Это убивает его, но таков он есть. Я не хочу, чтобы ты думала, что Даниэль использовал тебя, ради медальона. Это не так.
– Почему Вы говорите мне это?
– Потому, что Даниэль слишком горд, чтобы самому это сказать.
Михаэль покинул мою комнату, тихонько прикрыв за собой дверь. А я так и стою, не двигаясь, смотря на то место, где только что стоял этот мужчина, осознавая каждое слово, произнесенное им.
Так странно и разбито я себя никогда не чувствовала. Я словно судья, приговоривший к смертной казни ни в чем не повинного человека. Дерьмовое ощущение.
Кайл сидел на диване, наблюдая за мной. Наверное, он так же переваривает все услышанное. До него все доходит куда быстрее, чем до меня. Я вижу, как он напрягся, его кулаки плотно сжаты. Он как натянутая струна, того и гляди – лопнет.
– Даниэль влюблен в меня? Это пытался сказать Михаэль?
– Понятия не имею, что он хотел этим сказать. Я пойду выпью чего-нибудь, – Кайл вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью. Слишком громко я бы сказала. Неужели он ревнует? И я бы, наверное, обрадовалась этой мысли, если бы не была так озадачена, всем происходящим.
Я должна предупредить Мила о том, что мы с Кайлом сегодня покинем их дом. Я ужасно не хочу, идти и говорить с ним на эту тему, доказывать, что мне так будет лучше и все такое. Но уйти не попрощавшись, было бы еще хуже.
Уорнера старшего я нашла сидящем у фонтана на третьем этаже. Я подошла к нему и плюхнулась на пол рядом с ним.
– Михаэль сказал, что ты возвращаешься в свою квартиру.
– Да, именно поэтому я пришла.
– Попрощаться?
– Можно и так сказать. Но я же не в другую страну уезжаю, я тут, рядышком. Ты всегда можешь приехать ко мне, позвонить.
– Да. Я знаю, но я так привык к тому, что ты рядом.
– Да, я тоже. Но не забывай, ты скоро вернешься домой, нам надо отвыкать друг от друга. Так будет проще.
– Где ты была раньше, Эмили? Ты наполнила мою жизнь и жизнь всех в этом доме радостью. Нам так не хватало частички света и тепла, а ты сумела нам ее дать. Ты стала для нас родным человеком и мне сложно представить, что тебя не будет в моей жизни.
Я не знаю, что я могу сказать в ответ на его слова, поэтому лишь подвигаюсь поближе и кладу свою голову на его большое, крепкое плечо. Говорят, что семью не выбирают, это не правда, мы выбираем тех, кто становится нашей семьей, хоть и не по крови.
– Я буду скучать по тебе, – единственное, что я могу произнести в водовороте эмоций захлестнувших меня.
– Я тоже, Эмили. Я тоже.
Я не знаю, сколько времени мы так сидели. Казалось, словно время остановилось и нам ни куда не нужно спешить. Шум воды, ели уловимый запах сырой земли и дождя, лишь укутывал нас в кокон спокойствия и умиротворения.
– Какая прелесть, – эхом раздался голос Даниэля, заставив нас вздрогнуть от неожиданности. Он стоял у входа в свою студию, держа в руках какую-то коробку. – Я сейчас расплачусь. – И не дожидаясь какого-либо ответа, вошел в комнату.
– Он когда-нибудь бывает нормальным?
– Реже, чем хотелось бы.
– Я пойду, поговорю с ним.
– Постарайтесь не убить друг друга. А я пойду, найду Кайла, нам надо проверить, безопасна ли твоя квартира.
Я кивнула в знак согласия и направилась в студию Даниэля, мысленно молясь о том, чтобы не убить его во время разговора.
– Эй, тебе нельзя сюда. Я даже Катарину сюда не пускаю, поэтому выйди, пожалуйста.
Даниэль выкладывает содержимое коробки на стол, не обращая на меня никакого внимания. Возле стен стоят стопки картин, на окнах тяжелые шторы приглушающие свет.
Возле окна стоят два кресла, между которыми расположен небольшой кофейный столик. Справа от меня огромный угловой диван, слева стеллаж на всю стену (заставленный реквизитом для рисования) и стол возле которого замер Даниэль. А в середине комнаты стоит мольберт.
Стены отделаны состаренным кирпичом, но не таким красивым, как в квартире Кайла, а вся мебель выдержана в зеленых тонах. Тут достаточно мило.
– Даниэль, перестань, я пришла поговорить с тобой. Не будь идиотом.
– Отлично, после слова «идиот» я так и горю желанием поговорить с тобой. Выйди из комнаты.
