Текст книги "Мое бумажное счастье (СИ)"

Автор книги: Николь Рейш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Мое сердце до такой степени бешено бьется, что парой я совершенно не слышу музыку. Есть только я и Кайл. Его глаза, смотрящие вглубь меня, его руки на моей талии, и мое сумасшедшее сердце, которое бьется за нас двоих. В первый раз, за все мои двадцать два года я испытываю подобные чувства, находясь рядом с мужчиной. Это просто не передать словами.

Звучащая музыка далека от понятия «медленная», она томная и сексуальная, местами набирающая ускоренный, потрясающий ритм. Я совсем не разбираюсь, в том, что мы танцуем и к какому стилю это отнести. Но танец отдаленно напоминает мне танго, ну или, по крайней мере, его быструю версию.

Кайл прижимает меня к себе, от нашей близости я не могу дышать. Его правая рука ложится мне между лопаток, а левая скользит вниз по телу и останавливается лишь тогда, когда достигает правого бедра. У меня перехватывает дух. В глазах Кайла пылает огонь, порожденный желанием и похотью. Я чувствую, как он поднимает мою ногу, прижимает к своему боку и наклоняет меня так низко, что я вижу потолок.

Из моих волос выпадает шпилька, и я отчетливо слышу, как она приземлилась на пол. Но ни Кайл, ни я не обращаем на это никакого внимания.

Его пухлые губы находятся на расстоянии нескольких сантиметров от моих. И уже несколько минут это единственное, о чем я могу думать. Томность и плавность его движений завораживает. Возвращая нас в вертикальное положение, он разворачивает меня, прижимая спину к своей груди. Я забываю, как дышать.

Мы продолжаем свой томный танец. Бросая взгляд через плечо Кайла, я вижу, как расступаются люди, а те, кто мгновение назад танцевал, прекращают движения и смотрят на нас. Все наслаждаются зрелищем, которое устроил мой партнер. Но, по-моему, Кайла это совсем не заботит, единственный человек, кому он уделяет свое внимание – я.

Мое тело горит огнем в тех местах, где Кайл меня касается. Мне кажется, что его руки находятся повсюду одновременно. Он как поток воды обволакивает меня и направляет, все, что я могу делать, это подчинятся.

Я отдала бы свою правую руку, лишь за то, чтобы наш танец продлился хоть на минуту дольше. Но слова закончились, и музыка начинает утихать. Руки Кайла все крепче сжимают мою талию, а мои, как тиски лежат на его плечах. Я впитываю глазами каждую черточку на его лице, каждый изгиб, каждый миллиметр его кожи. Я хочу запомнить, как можно больше, потому что, никто не знает, будет ли у меня еще один шанс оказаться к нему так близко.

Музыка остановилась, и мое сердце последовало ее примеру. Кайл поцеловал меня в щеку, и только через секунду я поняла, что его руки больше меня не держат, а мои как плети весят по бокам. Повернув голову вправо, я увидела, как мой ангел выходит через двери в другой зал. Как только он скрылся в толпе, меня окружили Мил и Дани. А я стояла и изо всех сил старалась сдерживать слезы, подступившие к глазам.

– Кто это, черт возьми, был? – Спросил меня Даниэль.

– Понятия не имею, – ответила я, по-прежнему смотря в сторону, где совсем недавно виднелась спина уходящего Кайла.

Мой взгляд забегал по залу и остановился лишь тогда, когда нашел Алекса. Он стоял с потрясенным видом и глазами, как блюдца, его рука до такой степени сильно сжимала бокал, что костяшки пальцев побелели. Как он не раздавил его, остается для меня загадкой.

– Мне надо, – так и не сообразив, куда мне надо я поспешила в сторону дамской комнаты.

После такого танца мне нужно не просто освежиться, а как минимум принять ледяной душ. Что это, черт возьми, было?

Глава 17

Вернувшись в зал, я нашла Мила в компании Алекса. Даниэля нигде не было видно.

– Привет, веселитесь без меня?

– У нас вряд ли это получится, – ответил Алекс. – Я просто жду тебя. Хочу украсть на танец. Хотя конечно, до предыдущего кавалера мне далеко.

Я не знала, что ответить Алексу (да и что тут в принципе можно ответить) поэтому просто улыбнулась.

Начала играть песня Damien Rice – Delicate, мой любимый исполнитель. Я даже купила диск с его песнями, но руки так и не дошли его послушать, а последние пару дней, я никак не могу его найти. Алекс протянул мне руку, приглашая на танец. Немного помедлив я все же приняла его приглашение.

– Да, тот парень однозначно поднял планку, будет сложно после такого танца впечатлить тебя, – как бы в шутку сказал Алекс, но на самом деле видно, что это действительно его беспокоит. – Вы с ним знакомы?

– Нет. Я ума не приложу, кто это мог быть, – ответила я. – Но он действительно хорошо танцует. Хотя мне не понравилось, что он привлек к нашему танцу слишком много внимания. Я не особо люблю, когда сотни глаз пялятся на меня. Это жутковато.

Видно Алекс из тех, кто любит болтать во время танца.

– Даниэль пошел его искать, кажется, ему хочется лично познакомиться с таким отменным танцором, – данный факт меня не на шутку встревожил. Надеюсь Кайл уже далеко отсюда, не хотелось бы мне, чтобы эти двое встретились.

Я решила сменить тему:

– Алекс, я не знаю уместно ли это. Но, я бы хотела попросить тебя об одолжении, – робко начала я.

– Я сделаю все, что угодно, – смеясь, ответил Алекс. У него приятный смех. Да и сам он очень приятный и харизматичный парень, явно знающий, как завоевать сердце девушки. Странно, что он остановил свой выбор на этой вобле Норе, когда мог заполучить партию куда лучше.

– Это странная просьба, предупреждаю сразу, но мне больше не к кому обратиться, – он кивнул, говоря мне, чтобы я продолжала. – Какие у тебя планы на воскресенье?

– В восемь вечера бизнес ужин, а так, целый день я свободен.

– Ты не съездишь со мной кое-куда? – Интересно, как много девушек приглашали его сходить на кладбище?

– Конечно. А куда ты хочешь съездить?

– Я знаю, как странно это звучит, но мне нужно съездить на кладбище. Я не могу сделать это одна, – я опустила глаза в пол. Я знаю, что не должна просить его об этом, но он единственный, кто поможет мне пройти через это. Уорнеры не поймут.

– О, Эмили, разумеется, – мы остановились. Алекс взял в руки мое лицо, заставляя смотреть ему прямо в глаза. – Я заеду за тобой в десять утра, и мы поедим, куда пожелаешь, хорошо? – Я кивнула ему в ответ. Убрав ладони от моего лица и обвив рукой мою талию, Алекс повел нас в сторону бара. – Я думаю, нам не помешает выпить и наконец, повеселится.

** * * *

– Завтра Алекс увидит картину, – сказала я глядя в окно автомобиля. Михаэль забрал нас с вечеринки десять минут назад и теперь мы направлялись домой. – Если он придет, а я думаю, что он придет, мне нужно чтобы вы мне не мешали. Вы не должны вмешиваться, я сама разыграю этот спектакль.

– Откуда ты знаешь? Ты его пригласила? – Спросил Дани с каким-то вызовом в голосе.

– Нет, лучше. Я оставила ему повод, навестить меня завтра.

– А если это не сработает? – Он продолжал меня выводить из себя, но я ему не поддамся. Этот вечер был слишком хорошим, и я не позволю выходкам Даниэля испортить его.

– Тогда с тебя новый телефон, – ответила я, улыбаясь ему. – И пиджак.

Смех Мила наполнил машину:

– Ты оставила там телефон и пиджак?

– Именно.

– И как ты это ему объяснишь? – Не унимался младший Уорнер.

– Скажу, что пиджак должен был забрать ты, но ты волнуешься только о своей заднице, поэтому так бесцеремонно оставил мои вещи, – я явно наслаждалась этой ситуацией.

– Очень смешно, – передразнил меня Дани.

– Ты умница, Эмс, – Мил ободряюще сжал мою руку.

После того, как мы приехали домой, Мил собрал нас всех в кабинете, чтобы мы обсудили завтрашний день. Если я все правильно рассчитала, то работники, обнаружив мои «забытые» вещи, доложат об этом хозяину. Я знаю Алекса, он наверняка самостоятельно отправиться вернуть мне потерю.

– Бэмби, мое дело было за малым, – сказал Даниэль. – И теперь ты должна включить все свое обаяние, глаза, как у косули и всю ту фигню, что обычно делают девушки, что бы влюбить в себя парня.

– Я не понимаю о чем ты? – Я в полном смятении.

Даниэль начал, что-то говорить о том, что я должна быть милой и обольстительной, как никогда, из кожи вон лесть, чтобы произвести впечатление и бла-бла-бла. Я больше ничего не слышала, потому, что во мне начала закипать ярость. Я поняла, к чему именно ведет Даниэль.

– Я что должна врать Алексу? Быть фальшивкой, заглядывать ему в рот, притворятся по уши влюбленной, пока не украду этот чертов медальон? – Мой голос срывался и местами переходил на крик, от чего Мил все сильнее съеживался. – Даниэль, ты совсем сбрендил?

– Эмили, ты должна влюбить его в себя, ты понимаешь это? Если он полюбит тебя, то сделает все, о чем бы ты его не попросила, – пугающе спокойным тоном ответил Дани.

Сама мысль, что бы играть чувствами Алекса приводила меня в ярость. Мне нравился этот парень. Он добрый, умный и заботливый. Несмотря на всю ответственность, которую он несет по жизни он остается открытым и забавным. Алекс хороший друг, всегда выслушает и даст мудрый совет. Я не буду так поступать с ним. Он этого не заслуживает.

– Даниэль! – Мой голос уже чуть ли не переходит на крик. – Ты понимаешь, что ты мне предлагаешь? Опомнись, у Алекса есть невеста, я не собираюсь рушить их отношения, ради чертового медальона, забрав который я исчезну из его жизни навсегда! Я никогда не использую людей, заруби себе это на носу. Одно дело втереться в доверие, стать ему другом, совсем другое дело увести его у невесты, а потом бросить.

– Она права, брат, – произнес Мил. – Эмили просто должна была сблизиться с Алексом, точнее они уже сблизились и довольно хорошо общаются. Этого достаточно, чтобы попытаться выкупить медальон. – Он пытается донести до Дани суть нашей идеи. – Таким образом, от этой сделки никто не пострадает.

– Да вы в своем уме? Вы вообще соображаете, о чем говорите? – Заорал Даниэль.– Эту хрень, оставила ему мать. Его мертвая мать, Эмили. Ты думаешь, он просто так, за красивые глаза, продаст его? – Его небесные глаза в упор уставились на меня. – Ты бы продала медальон своей матери, а?

Он прав, я полная идиотка, если рассчитывала, что Алекс продаст мне медальон мамы. Эта вещь досталась ему от нее как память. Будь я на его месте, то ни за какие деньги не продала медальон.

– Дошло?– Зло спросил Дани.

– Дошло! Но с чего ты взял вообще, что он в меня влюбится?

– Если он не идиот, то непременно полюбит тебя. Да тебе даже напрягаться не придется, – он положил руку на мое плечо, смотря прямо в глаза. – Он влюбится, и сделает все, о чем бы ты его не попросила.

– Одно дело надавить на жалость и выкупить медальон, совсем другое вытереть об него ноги и разбить сердце. Кто вообще так поступает, Дани?

Я уставилась на него, не мигая, меня словно переехал бульдозер, словно мое сердце обмотали колючей проволокой. С каждым моим вдохом и выдохом наступала адская боль, я смотрела в его бездонные голубые глаза и все, что происходило между нами, начало приобретать смысл. Выстраиваться в логическую цепочку.

– Ты. То же самое ты делал со мной, – я не спрашивала, я утверждала, потому что была уверена в этом на все девяносто девять процентов. – Ты хотел, чтобы я полюбила тебя. Поэтому ты так ко мне относился, принося этот гребаный завтрак, и делая всю ту милую фигню, на которую ты в принципе не способен. Поэтому ты сказал мне, что останешься тут. Что не вернешься в Эдем. Ты лгал, что помогаешь своей семье. Зная о том, что если я узнаю правду то не стану тебе помогать, потому что не захочу терять. Ты сукин сын, Даниэль Уорнер. Ты продумал каждый свой шаг, каждое свое слово, произнесенное в моем присутствии.

Бог ты мой, если бы я не встретила Кайла, я бы повелась на розовые сопли Дани, позволив ему использовать себя. Какой подонок.

Он стоял неподвижно, как статуя. А лицо Мила стало белее белого. Но по опустившейся, оглушительной тишине, нависшей над нами, я поняла, что каждое сказанное мной слово, было правдой.

– Да, что б ты сдох, – я со всей болью, со всей яростью, что были во мне, влепила ему размашистую пощечину. – Катись к черту. – Крикнула я и пулей вылетела за дверь.

Не помню, как добежала до своей комнаты, но осознала, что я там, когда забрав из шкатулки перо Кайла и медальон, я начала класть их в сумочку.

– Вот идиотка, – ругала я себя, запихивая в дорожную сумку вещи, пару джинс да футболок, на первое время хватит, я так и не собрала свою «пожарную сумку», после того, как вернулась от Кайла. О чем я только думала?! Я должна была догадаться, я же чувствовала, что, что-то не так. Поверх вещей я положила косметичку и застегнула молнию.

Сменив платье на пару джинс и черную кофточку с черепом на груди, срываясь на бег, начала убираться из этого проклятого дома.

– Эмили, подожди! – Кричал мне в след Мил. – Ты не можешь просто так уйти, это не правильно.

Я даже не думала отвечать ему, а о том, что бы послушаться и остаться вообще речи быть не могло. Я не поняла, в какой именно момент он догнал меня. Рывком, открывая входную дверь, я почувствовала, как он взял меня за руку и повернул лицом к себе.

– Прошу тебя, останься. – В его глазах стояла такая боль, что не будь я настолько зла, я бы наверняка поверила ему.– Останься со мной...

– Мил, если ты меня еще раз тронешь, я сломаю тебе руку. – Яростно ответила я. – Клянусь Богом, я сломаю твою чертову руку, даже если это будет последнее, что я сделаю в этой жизни.

Он выглядел так, словно я только, что вонзила ему нож в сердце, но мне было плевать. Я развернулась и вышла на улицу. Светила полная луна, стоял поистине прекрасный майский вечер. Я ушла из этого дома, почти, так же как и пришла в него – ни с чем. Но глубина пустоты внутри меня была на этот раз куда больше.

Только отойдя от их дома на приличное расстояние, я позволила себе заплакать.

Даниэль предал меня, использовал. Он играл мной, пытаясь влюбить в себя, чтобы потом уничтожить.

А самое ужасное это то, что если бы судьба не свела меня с Кайлом, возможно, я могла бы влюбиться в Даниэля.

Глава 18

На часах за полночь. У меня нет телефона, чтобы вызвать такси или позвонить кому-то, кто мог бы забрать меня. До города идти минут сорок. А до моей новой квартиры так вообще два часа пути как минимум.

Я в отчаянье. Поймать машину в такое время и не влипнуть в неприятности, один процент из ста.

Единственный, кто мог бы мне сейчас помочь это Кайл, но я понятия не имею, каким образом связаться с ним.

– Да, Эмили, это самое «подходящее» время для съезда от Уорнеров. Ты просто генератор бредовых идей.

Фары осветили дорогу передо мной. Сердце «ушло» в пятки. Еще не хватало, чтобы это был какой-нибудь серийный убийца. Хотя нет, уж лучше пусть это будет серийный убийца, чем кто-то из Уорнеров.

– Эмили, милая, – я услышала голос Катарины. – Давай я отвезу тебя. До твоей квартиры слишком далеко.

Я уставилась на нее, раздумывая над ее предложением. Я была зла, но Катарина здесь совсем не причем. А я чисто физически не доберусь до квартиры, день был слишком длинный, а выпитого шампанского слишком много.

– Эмили, пожалуйста, – надавила на меня Катарина. Я послушно села в машину.

– Что ты тут делаешь?

– Милан разбудил меня и попросил отвезти тебя в квартиру, потому что его помощь ты сейчас не примешь, – ответила женщина отъезжая от обочины. – Он в ужасе, отчитывает Даниэля, как школьника. Он еще никогда не был так зол на него.

Дорога до квартиры заняла двадцать минут. Я уговорила Катарину остаться ночевать у меня. Я не хочу, чтобы она еще полчаса добиралась до дома и только в два часа ночи легла спать.

– Я постелила тебе в спальне, а сама лягу в гостиной. Сомневаюсь, что смогу сегодня уснуть, – сказала я, заходя на кухню, Катарина сидела за кухонным островком и пила сок. Она была в шелковом халате, накинутом поверх пижамы, видно Мил действительно вытащил ее прямо из постели. – У нас что, есть сок?

– Ты шутишь? Холодильник забит едой до отвала. Я позаботилась обо всем, чтобы въехав сюда, ты ни о чем не беспокоилась. Более того, половина гардероба забита вещами. Так, что пока ты будешь жить здесь, у тебя будет все необходимое для этого.

– Знаешь что?

– Что? – Удивленно спросила Катарина.

– Ты супер крутая, и я люблю тебя.

– О, милая, я тоже тебя люблю. И братья любят тебя, ты же знаешь об этом?

Я пожала плечами:

– Можно мне воспользоваться твоим мобильником? – Я указала на телефон Катарины лежащий справа от нее вместе с ключами от машины.

– Конечно.

– Доброй ночи.

– Доброй ночи, Эмили.

Так и не сумев заснуть, я всю ночь просидела в интернете, спасибо Катарине и за него. Я ответила почти на все письма друзей и знакомых, которые потеряли меня в свете этих событий. Одни в действительности переживали за меня, другим же было просто любопытно.

В восемь утра, я отправилась на кухню, чтобы сварить кофе и приготовить завтрак для Катарины.

Я никак не могу решить, звонить на свой телефон или нет. С одной стороны, я не хочу, чтобы Алекс ехал в дом Уорнеров до тех пор, пока эта ситуация с Дани остается не решенной. А с другой, мне позарез нужен телефон, а новый мне сейчас не по карману, так что выбор был не велик. Набравшись смелости, я набрала свой номер. После пяти гудков, кто-то взял трубку.

– Ало.

– Здравствуйте, извините, что звоню в такой час. Меня зовут Эмили Бэйли, и я потеряла свой телефон, – что я несу?.

– Доброе утро, Эмили. Это Алекс, – еще бы. Я бы удивилась, если бы трубку взял кто-то другой. У него отличное настроение, для такого часа. У кого вообще бывает хорошее настроение ранним субботним утром?! Уж точно не у меня. – Ты забыла пиджак в гардеробе, твой телефон был в нем, я хотел завести их сегодня.

– Слава Богу. Я только ночью вспомнила про него. Мои вещи должен был забрать Даниэль, но его отвлекла очередная смазливая мордашка.

– По-моему вчера на празднике, была только одна мордашка, подходящее под твое описание. И именно ее вещи Даниэль забыл, – шутливо ответил Алекс. – В котором часу тебе их завести?

– В любом. Я сегодня целый день буду дома.

– Отлично, тогда я заеду в час дня.

– Хорошо, – я уже хотела повесить трубку, как вспомнила, что не сказала ему самое важное. – Ой, Алекс, я забыла тебе сказать.

– Да?

– Я больше не живу в доме Уорнеров. Я пришлю тебе свой адрес в сообщении, хорошо?

– Неожиданный поворот. У тебя все в порядке? Ничего не случилось? – Уже без нотки веселья в голосе спросил Алекс.

– Да все хорошо. Просто я слишком долго пользовалась гостеприимством Уорнеров. Я буду ждать тебя, Алекс.

– Хорошо, до встречи, – ответил он, и я повесила трубку.

* * * * *

Взяв с меня тысячу обещаний, звонить ей, при любой проблеме и даже просто для того, чтобы поговорить, Катарина уехала домой в девять часов.

До приезда Алекса еще как минимум четыре часа. Убравшись в квартире, я спустилась в булочную, расположенную в соседнем доме. Там самые вкусные круассаны в городе.

Как раз их я и купила. За то, что отвлекаю Алекса от дел, я как минимум обязана угостить его кофе.

Времени в запасе еще много, а соблазн опробовать новую ванную, так велик, что я не выдержала и направилась прямиком туда.

Понежившись в горячей воде примерно сорок минут, я начала приводить себя хоть в какой-то порядок. Чтобы у Алекса не случился сердечный приступ при виде меня, не спавшей целые сутки. И к двенадцати часам я была уже при полном параде.

Надев легкое, нежное платьице синего цвета, я выглядела более или менее аккуратно.

Ровно в час раздался звонок в дверь.

Открыв дверь, я обнаружила Алекса с двумя пакетами в руках.

– Привет, проходи, пожалуйста, – я приоткрыла дверь шире, пропуская его внутрь.

– Привет. Знаешь, я раскрыл твою тайну, – шутливо произнес парень.

– Мою тайну?

– Да. Теперь я знаю, почему ты переехала сюда, – он продолжал подшучивать надо мной, в то время как я вела его в сторону кухни. – У тебя под боком замечательная булочная. Запах выпечки разносится на многие мили. Это потрясающе. Я купил для нас парочку круассанов. – Он потряс в воздухе бумажным пакетом, и я только сейчас рассмотрела логотип магазинчика.

– Мы с тобой мыслим в одном направлении, – ответила я, указывая на свой круглый стол, на котором уже стоял кофейник с кофе, сливки, сахар, чашки и блюдце с круассанами.

– Ну, значит, я правильно понял причину твоего переезда.

– Ты почти угадал. Чай или кофе?

– Кофе.

– Так почему ты переехала на самом деле? – Попивая кофе, спросил меня Алекс. Я не хотела ему врать, но и сказать правду я тоже не могла. Поэтому рассказала ему слегка переделанную версию происходящего, деликатно умолчав о его причастности к ссоре.

– Я поругалась с Даниэлем сегодня ночью.

– И он указал тебе на дверь? Просто уму непостижимо, вот подлец.

– Я бы назвала его словечком похуже, но подлец тоже подойдет, – шутила я. – На самом деле он не выгонял меня. Я слишком загостилась в их доме, и эта ссора дала мне это понять.

– Он настолько ужасен?

– Он невыносим. Хотя думает, что именно от таких парней и тащатся все девушки в мире. Даниэль – придурок с примесью нарцисса. А это просто взрывная смесь. Хотя он может быть милым, когда захочет, – со смехом рассказывала я. – Но когда он мил со мной, мне становится страшно. Я начинаю думать: «А не подсыпал ли он яда в мою чашку?» или «Боже, у меня что рак? Я умираю?». – Кажется, мои слова очень забавят моего друга, потому что такого искреннего смеха и улыбки на его лице я еще не видела.

– И он был такой всегда? – Вот и все. Этот вопрос поставил меня в тупик. Как бы я не хотела быть откровенной с Алексом, фальшь между нами всегда будет. Я должна придерживаться легенды, что мы с Уорнерами одна семья.

– Я не знаю. Мы не особо общались раньше.

– Почему?

– Это долгая история, я не уверена, что ты захочешь ее слушать, – неплохая попытка увильнуть, но она не сработала.

– А разве мы куда-то спешим, я очень хочу ее послушать. Так что давай, рассказывай мне все в мелких деталях, – Алекс положил свою ладонь на мою руку, и посмотрел мне в глаза, улыбаясь. – Я спрашиваю это, потому, что мне действительно интересно, а не из вежливости.

Я кивнула в ответ. Мы с Милом хорошенько продумали нашу историю, так что я знала ее так, словно она на самом деле произошла с моей семьей.

– Роберт и моя мама были родными братом и сестрой. Моя мама была младше его на восемь лет, и они не особо ладили. За неделю до того, как бабушке исполнилось тридцать семь лет, ее убили при ограблении. Дедушка винил во всем себя.

– Почему?

– Он был знатным ювелиром в то время. И в подарок на ее тридцатый день рождения, дед сам сделал для нее медальон. Бабушка боялась его носить, говорила, что он слишком красивый и привлекает внимание, что его обязательно украдут. Но в тот день дедушка настоял на том, чтобы она одела его на день рождение подруги, сказал, что он идеально дополняет ее наряд. Домой бабушка не вернулась. Ее нашли только утром, в квартале от дома, с ножевой раной. Медальон пропал. Дедушка умер через месяц. Его сердце не выдержало потери. Он так и не смог смирится с ее смертью. Моей маме на тот момент было всего десять лет и ее забрали к себе бабушкины родители. Роберту уже было восемнадцать, и он уехал учиться в другую страну. Они лишь изредка переписывались письмами. Его жена Аделаида умерла при рождении третьего ребенка. Как и младенец. Сам Роберт умер десять лет назад от рака. Мил и Даниэль нашли меня шесть лет назад, когда мои родители погибли в автомобильной аварии. Но более или менее общаться мы начали лишь с марта. Когда сгорела моя квартира, они забрали меня жить к себе. Так что, по сути, мы в родстве всего два месяца, и я не особо их знаю, – выдохнула я. – Вот такая наша семейная история, не такая уж и веселая.

– Скорее печальная, – грустно сказал Алекс, а чуть помолчав, добавил. – Мне очень жаль.

– Мне тоже.

Глава 19

Алекс уехал от меня около четырех часов вечера. Мы договорились, что завтра в десять часов утра мы поедим на кладбище.

Я развалилась на диване с целью посмотреть телевизор, хоть раз, за столь долгое время. Но видимо уснула, потому, что оказалась на крыше высотки. Ночь. На небе неестественно много звезд, вокруг расставлены свечи, а с крыши открывается потрясающий вид на огни ночного города. Я одета в длинное, шелковое платье, алого цвета.

– Потрясающий вид, не правда ли? – Я повернула голову на голос и увидела Кайла.

– Не то слово, – ответила я. – Что я тут делаю?

– Я слишком рано ушел в прошлый раз.

– Ты имеешь в виду, слишком рано сбежал?

– Ну, «сбежал» это не совсем подходящее слово, но да, – лицо Кайла озарилось улыбкой. – Я на днях послушал твой диск.

– Мой диск? Который?

– Тот, который ты у меня забыла. Альбом Дэмьена Райса, – уточнил ангел, на его красивом лице играла озорная улыбка.

– Я не могла забыть этот диск, ты стащил его, – рассмеялась я.

– Одолжил. Так вот. Я его послушал. И ты знаешь, его песни идеальны.

– Идеальны? Для чего?

– Для нашего танца, – с лукавой улыбкой Кайл подходит ко мне. На нем был все тот же костюм, что на вечеринке «Масок». Единственное, что изменилось, это рубашка. Сегодня она белая. – Эмили Бейли, ты потанцуешь со мной?

– Но музыки нет, – я уставилась на его протянутую руку.

Он рассмеялся:

– Это сон, здесь будет все, что ты пожелаешь. Ну, или что пожелаю я.

– Ты не перестаешь меня удивлять.

– Ты считаешь меня удивительным?

– И более того, – я вложила свою руку в его, отовсюду раздался звук гитары, и мое сердце замерло. – Это моя любимая песня. – Прошептала я.

– Знаешь, я не слышал ничего более красивого, чем она. Собственно ради нее мы и здесь.

Он кружил меня в медленном танце. Не в таком страстном, как на той вечеринке.

Сейчас наш танец само воплощение нежности и трепета, он кажется мне куда интимнее, чем все, что может происходить между мужчиной и женщиной.

Руки Кайла держат меня так, словно я сделана из папье-маше и одно его неловкое движение, может сломать меня навсегда. Он настолько близко, что я чувствую, как бьется его сердца, в то время как мое, чуть ли не выпрыгивает из груди.

Кайл шепчет слова песни мне на ухо, так тихо, что я только изредка улавливаю отдельные фразы. Кажется, что эта песня является его откровением, и когда он шепчет мне слова из припева «Я просто не могу отвести от тебя глаз» даже его шепот не скрывает тот факт, что они цепляют его душу.

Мне хочется остановить танец, обхватить руками его лицо и узнать, что он делает? О чем думает? И что это должно значить для меня? Но я не могу, магия нашего танца просто заворожила меня и я лишь подчиняюсь ее течению.

Одна песня сменилась другой. Её я никогда не слышала. Поэтому вся обратилась в слух. Кайл не просто так устроил все это. Это должно что-то означать, только вот что?

Воздух наполнился звуками фортепиано, а когда зазвучали слова, мое бедное сердце словно провалилось в бездонную пропасть.

Выбрось меня, как ненужную вещь…

Хотя я так не сделаю.

Это плохое место,

Чтобы думать о тебе…

Это неподходящее время

Для нового романа…

Это небольшое преступление,

И для меня нет оправдания…

На этот раз Кайл не шепчет слова песни на мое ухо, и мне парой кажется, что он замер и перестал дышать. Я понимаю, что он дает мне шанс осмыслить слова. Среди их потока услышать именно то, что сам он никогда не сможет сказать.

Не возражаешь?

Отдай мне пистолет – он заряжен.

Не возражаешь?

Если ты не выстрелишь, то, как мне это выдержать?

Не возражаешь?

Отдай мне пистолет – он заряжен.

Не возражаешь?

Ты не против?

Руки Кайла все сильнее сжимают мою талию, в то время как мои бессильно повисли на его плечах. Ноги перестают меня слушаться, такое чувство, что еще чуть–чуть, и я рухну перед ним на колени. Он ранил меня, ранил в самое сердце.

Выбрось меня, как ненужную вещь…

Хотя я так не поступлю.

Это плохое место,

Чтобы обманывать тебя…

Это непростое время,

Через которое ты заставляешь меня пройти...

Это небольшое преступление,

И для меня нет оправдания…

Я уловила смысл, который он видит в этой песне. Осознание этого, заставляет мое сердце разрываться. Я плачу. Слезы водопадом стекают по моим щекам, падая на пиджак Кайла.

Не возражаешь?

Отдай мне пистолет – он заряжен.

(Ты не возражаешь?)

Не возражаешь?

Если ты не выстрелишь, то, как мне это выдержать?

Не возражаешь?

Ты не против?

Ноги меня больше не держат. Я падаю на колени, но Кайл успевает меня подхватить. Ангел пытается поставить меня на ноги, но я падаю обратно, у меня нет сил. Мне хочется лечь на пол, свернуться комочком и плакать до тех пор, пока во мне не останется слез. Словно он только что пырнул в меня нож по самую рукоять.

– Эй, Эмили. Эмили, ты должна встать, – нежно говорит мне Кайл, но я отрицательно мотаю головой и вырываюсь из его рук. Я хочу проснуться. Умоляю, кто-нибудь, разбудите меня. Разбудите. Из-за рыданий мне не хватает воздуха. Скажи он эти слова сам, мне бы не было так больно. Но эта песня разрывает мою душу, просто потому, что она есть, а теперь еще и от того, что именно он хотел ей сказать.

– Зачем ты так поступаешь со мной? Это жестоко! – Я кричу на него, что есть сил. – Ты бы мог просто сказать это, без всего этого. – Я развела руки в сторону, показывая на повсюду стоящие свечи.

– Я думал, тебе будет приятно, – виновато ответил он.

– Было. До того, как я поняла, что ты возвращаешься домой, и я больше тебя не увижу. – Мои слова, словно кнут ударили его и он вздрогнул. – Да лучше бы ты просто заявился ко мне домой и сказал все в лоб, чем делать вот так. Ты ничем не лучше Даниэля.

– Я не такой как он, – с яростью ответил он.

– Да! Ты не такой, как он Кайл, ты еще хуже!

Я вытерла слезы ладонями и уставилась в небо, пытаясь заставить себя перестать плакать. Мне кажется, что если я буду смотреть вверх, мои горькие слезы зальются обратно, но это не помогает.

– На что ты рассчитывал, когда устраивал все это? Что мы потанцуем, ты мне скажешь «до свидания», а я тебе в след с улыбкой, от уха до уха, буду махать белым платочком и кричать «счастливого пути»? Ты идиот, если рассчитывал именно на такую реакцию.

– Нет, я просто думал, что все будет немного по-другому.

– Я даже не хочу знать, как это твое «по-другому» должно было выглядеть, – я закрыла лицо руками, пытаясь, успокоится. – Верни меня домой. Я хочу проснуться. – Наконец посмотрев на него, устало сказала я.

– Я просто хотел попрощаться, – его голос был пропитан виной. – Я не хотел делать тебе больно.

– Знаешь, Кайл приходить на вечеринку, на которой в принципе быть не должен, танцевать со мной, давать надежду, устраивать свидание на крыше, а потом объявлять, что возвращаешься домой – при любом раскладе больно. Что б ты знал!

Кайл не произносит ни слова. Его темно-медовые, нежные глаза полны боли и печали, но он молчит. Эта тишина убивает меня. Я хочу уйти отсюда, но понимаю, что буду здесь до тех пор, пока он меня не отпустит.