Текст книги "Мое бумажное счастье (СИ)"
Автор книги: Николь Рейш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
– Ты была для меня просто очередным заданием, – наконец произносит он, от этих слов мое сердце наполняется болью.
– Вау. Спасибо. Мне совсем не больно это слышать, – безразличным голосом говорю я.
– Я и раньше присматривал за женщинам, спасая их от смерти. Но за эти шесть лет, что я присматриваю за тобой, я понял, какая ты удивительная. Мне не встречался никто, даже отдаленно напоминающий тебя. Твоя жизнь наполнена смертью и скорбью, но ты все равно остаешься чистой и светлой. И вот это действительно удивительно. – С каждым словом он делает шаг навстречу мне, а я словно пустила корни и приросла к земле.
– Шесть лет? Какие к черту шесть лет? О чем ты говоришь вообще?
– Я не должен был говорить тебе.
– Какие шесть лет, Кайл? Объясни мне!
– Ты не должна была погибнуть в клубе, в день твоего рождения. Я соврал, что меня послали вытащить тебя из огня.
– Я не понимаю...
– Эмили, меня послали гораздо раньше. Ты должна была погибнуть в той аварии. Вместе с родителями. Ты выжила не потому, что вылетела из машины, через лобовое стекло, а потому, что я вытащил тебя из нее. Ты была на волосок от смерти, и я ели успел тебя спасти.
– Нет. Нет, нет, нет, – я даже не знала, что можно рыдать еще сильнее, откуда во мне столько слез? – Ты лжешь! Скажи мне, что ты лжешь!
– Я бы хотел, но не могу. Это правда. В марте, меня не было рядом всего неделю, – Он замолчал, подбирая слова. – Это был единственный раз за шесть лет, когда я уходил от тебя. К тому моменту как я вернулся, ты уже ввязалась в эту гонку за медальоны. И я уже не мог это остановить.
– Почему? – Набрав побольше воздуха, спросила я. – Почему ты не сказал мне раньше?
– Я не знаю. Наверное, мне не хватило смелости, – он потер ладонью тыльную сторону своей шеи, его красивое лицо было хмурое от тревоги. – Они узнали, что у тебя есть чувства ко мне.
Я подняла на него взгляд, наши глаза встретились и он продолжил:
– Теперь они боятся, что я поведу себя как Милан. Но, Эмили, это невозможно, я не умею любить. Я даже не знаю, какого это, быть влюбленным. Для меня это просто слова, понимаешь?
– Нет, – я отрицательно покачала головой, подтверждая свои слова. – Я совсем не понимаю о чем ты.
– Как же ты не понимаешь, что чувствую я. Да даже я не понимаю, что со мной происходит. Ты забрался ко мне под кожу, и я чувствую тебя внутри: в венах, сердце, легких в голове. Меня тянет следом за тобой, как веревкой привязанную. От одного твоего взгляда мне умереть хочется.
Легкие горят он недостатка кислорода. Я делаю пару крохотных вздохов, а затем снова продолжаю:
– Я не знаю что это, если не любовь. Когда ты рядом – все вокруг кажется таким мизерным, незначительным, практически фантомным. Меня переполняет буря эмоций и чувств. И я ни за что не поверю, что ты ничего не чувствуешь.
Он не смотрит на меня. Уставился на что-то за моей спиной.
– Посмотри мне в глаза и скажи, что твое сердце не выпрыгивает наружу при виде меня, – я подхожу ближе и беру его лицо в свои ладони, так нежно, словно касаюсь неба. Так всегда делала моя мама, и я чувствовала в этом прикосновении всю силу ее любви. Я хочу, чтобы Кайл это тоже почувствовал. – Скажи, что ты крепко стоишь на земле, что она не уходит из под твоих ног, когда я тебя касаюсь. Скажи мне это и я тебе поверю.
Он тяжело сглатывает. Смотрит на меня потемневшими глазами и молчит. Он колеблется. Я вижу его сомнения. Все его тело говорит мне об этом.
На секунду мне показалось, что я победила. Вмиг он сдулся, как шарик, а затем вновь стал неприступным и холодным:
– Я не умею любить, – отводя взгляд, произнес он. – Это единственное, чему меня не научили.
– Не научили? – Отшатнулась я. – Разве тебя учили дышать? Тебе объясняли, как слушать? Смотреть?
– Нет, – непонимающе ответил Кайл. Я подошла к нему вплотную, его глаза так прекрасны, что посмотрев в них, я уже не могу отвести взгляд, я кладу руку на его грудь. Туда, где бьется его сердце.
– А твое сердце? Кто-нибудь учил твое сердце биться, Кайл?
– Нет, – снова отвечает он сдавленным голосом.
– Так, какого хрена ты говоришь, что не умеешь любить? – Я ударяю кулаками ему в грудь, срываясь на крик. – Ты ведь даже не пытался.
Кайл отворачивается от меня.
– Вот видишь, – я указываю на него рукой. – Это то, что ты делаешь все эти шесть лет – убегаешь. Просто закрываешься от меня. Скажи мне, Кайл, что ты чувствуешь?
– Я не знаю, что я чувствую, понимаешь? – Первый раз за все время его голос переходит на крик. – Я НЕ-ЗНА-Ю! – По слогам произносит он. – Что ты хочешь, Эмили?
– Я хочу, чтобы ты открылся, Кайл. Чтобы ты хоть раз взял на себя ответственность и решил чего ты на самом деле хочешь.
Кайл он молчит, так что я продолжаю:
– Я влюблена в тебя, и я не скрываю это. Да у меня на лбу, словно баннер с бегущей строкой и только тупой не может понять это. Мне ужасно трудно было признаться в этом самой себе после того, что я пережила, но я сделала это. Потому, что если меня завтра убьют, я хочу быть уверена, что ты знаешь о моих чувствах. Кайл, я хочу, чтобы ты меня любил, но если этого не будет, я предпочитаю узнать правду сейчас, пусть она сломает меня, но я найду в себе силы идти дальше. Уж лучше так, чем я привяжусь к тебе еще сильнее, ты зародишь еще больше надежды во мне, а однажды просто пропадешь из моей жизни, сказав, что я тебе безразлична.
– Ты слишком многое от меня требуешь, – он нервно запустил свои пальцы в волосы. – Я не могу быть с тобой, любить тебя, и носить крылья. Их вырвут, Эмили, я буду изгнан навсегда, ты это понимаешь?
– Мне запрещено тебя любить, – его голос перешел на шепот, который ветер доносил до моих ушей. – Но это не значит, что я не хочу.
– Тогда уходи, Кайл, – я не узнаю свой голос, холодный и жесткий словно сталь. –Лучше разорви меня сразу. Уж лучше так, чем быть распущенной на ниточки.
Мое лицо мокрое от слез, я прикрыла рукой рот. Душа болит так, что я готова кричать от агонии, но вместо этого я безмолвно киваю, подталкивая его к уходу. Лицо Кайла не выражает ни единой эмоции. Он подходит ко мне, но у меня больше нет сил смотреть на него. Его большие теплые руки обхватывают мое лицо и утирают слезы. Пухлые губы, целуют мой лоб, обжигая, словно огонь.
– Прости меня, Эмили, – шепчет он, перед тем, как все вокруг исчезает, и я просыпаюсь на своем диване. Часы на телевизоре показывают семь часов утра, воскресенье.
Глава 20
Я купила четыре шикарные, красные розы, с крупным бутоном на длинном стебле. Эстер говорила мне, как они называются, но я так и не запомнила.
Первым делом мы с Алексом навестили могилы моих родителей. Через пару дней будет шесть лет, как они погибли. С их смертью я давно уже смирилась, но боль все равно не утихает.
Возле памятника стоит небольшая цветная фотография Зака, а на могиле Зака лежат совсем свежие цветы. Наверное, их оставила Лидия.
– Эту фотографию сделала я, – я положила рядом с цветами свою розу. – Этой осенью. Мне было грустно и Зак отвез меня в парк. Мы фотографировали прохожих, а когда пришло время идти домой, он попросил меня сфотографировать его.
– Видно он был очень хорошим парнем, – грустно сказал Алекс.
– У меня никогда в жизни не было таких друзей, как он. Я даже не знала, что можно так дружить. Мне его не хватает. – Алекс подошел ко мне сзади и положил руки на мои плечи.
– Я думаю ему хорошо там. И он тоже по тебе скучает.
– Я могу лишь на это надеяться.
Следующей и последней нашей остановкой была Эстер. Ее похоронили в противоположной части кладбища от могилы Зака. И сегодня здесь совсем не было посетителей.
– Боже, тут даже днем жутко, – с нервным смешком прошептал Алекс. Он что на самом деле нервничает? Днем на кладбище? Трусишка.
– Моя мама говорила, что бояться надо живых, а не мертвых. Мертвым нет до нас дела.
Вдалеке показалась ее могилка. Каждый шаг, приносит боль, словно я иду босиком по битому стеклу.
Ее могила усыпана цветами и игрушками, роза в моих руках на фоне этого выглядит жалко. Надо было купить букет.
Миссис Брит оставила на могилке фотографию с последнего дня рождения Эстер. Это было ее любимое фото.
– Она такая красивая.
– Да, – выдавила я сквозь слезы. – Она была очень красивой. Знаешь, до этой минуты, мне казалось, что это дурной сон. Мне так хотелось проснуться и увидеть ее румяное, красивое лицо. Лицо, переполненное жизнью, радостью, светом.
Горькие слезы обжигают мое лицо, я стала на колени перед могилой и положила в ворох цветов свою жалкую розу.
– Милая моя, если ты меня слышишь, прости меня. Я должна была взять тебя с собой. Я не должна была оставлять тебя одну. Вместе с тобой умерла половина моей души. И жить такой покалеченной очень больно, – я уже не просто плакала, я рыдала, выплескивая боль и тоску, они долгое время пожирали мою душу. – Прости меня. Мне так тебя не хватает.
Сильные руки обхватили мою талию и подняли на ноги. Алекс прижал меня к своей груди позволяя выплакаться, я цеплялась за его футболку, как тонущий хватается за спасательный круг.
– Эй, Эмили. Все в порядке, – утешал меня он. – Поплачь, тебе станет легче, надо выплеснуть свое горе.
В какой-то момент мои слезы кончились, я не знаю, сколько времени мы вот так простояли.
– Прости, Алекс, мне так жаль. Если бы я знала, что вот так разревусь, ни за что не позвала тебя. Это так жалко.
– Нет, не говори так, Эмили. Я рад, что здесь с тобой именно я. У меня в машине есть успокоительное и много холодной воды, – заулыбался он, нежно вытирая слезы с моих щек. Я сейчас, наверное, похожа на пугало с красным носом и тушью размазанной по всему лицу. – Пошли восполнять запас жидкости в твоем организме.
– Спасибо тебе.
– Я всегда к вашим услугам, мисс Бей... – Алекс не успел договорить. Раздался глухой удар, и он упал как подкошенный, зеленую траву окрасила алая кровь. Чьи-то огромные сильные руки зажали мой рот. Что-то больно укололось в мое плечо и уже через секунду перед глазами все поплыло. Я отключилась.
* * * * *
Моё тело ватное. Во рту пересохло. В нос ударяет сильный запах сырости. Голова раскалывается. Я пытаюсь открыть глаза. Но мои веки тяжелые, словно налиты свинцом. Собрав всю свою силу, я открываю глаза, но от этого никакой пользы, меня окружает чернота.
Мысли понемногу прояснятся, и я вспоминаю Алекса и то, как его кровь растекалась по зеленому газону. Если его не найдут, он умрет от потери крови. Еще одна смерть по моей вине. Плюс один труп на моем личном кладбище.
Но единственное, что заботит меня на данный момент, это то, что меня похитили.
Я не могу пошевелиться, мои руки и ноги привязаны. Лицо начинает чесаться, и я наконец-то ощущаю повязку на глазах, мешающую мне видеть. Мне страшно. Я стараюсь, не шевелится, прислушиваясь к звукам в помещении, но слышу лишь, как где-то капает вода, словно отсчитывая последние минуты моей жизни.
Тяжелая дверь со скрипом отворилась, от ужаса, каждый волосок на моем теле встает дыбом.
– Ну, привет не уловимая птичка, – сказал мужчина до ужаса противным голосом, от которого кровь в моих жилах застыла. Я слышала этот голос, только не могу вспомнить где. Повязку с моих глаз сняли, и мир вокруг превратился в размазанное пятно. – Ты изрядно заставила нас погонятся за тобой.
– Кто вы? – Голос дрожит, выдавая ужас наполняющий меня. – Что вам нужно?
– Не прикидывайся дурочкой, ты прекрасно знаешь, что нам нужно, – послышался второй голос.
– Я клянусь, что понятия не имею, что вам нужно, – слезы подступают к глазам, но я не должна плакать. Я не доставлю им такого удовольствия. Не дождутся.
– Дарк, по-моему, этой сучке надо освежить память...
Дарк?! Я знаю это имя, я слышала его, но где? Откуда я его... Зак. Это он убил Зака.
Волна ужаса пополам с гневом накатила на меня. Эти люди убили моего друга. Перед моими глазами до сих пор стоит его полностью обезображенный образ с пустыми, безжизненными глазами. Они и меня убьют. Я уже не жилец, раз попала в их цепкие лапы.
– Ну, уже готова рассказать мне, где он? – Спросил Люк, явно получая удовольствие от процесса.
– Катись к черту, ублюдок, – выплюнула я.
– Как я ждал этих слов, – рассмеявшись, он со всей силы ударил меня в живот. Стул покачнулся и со всего маха перевернулся вместе со мной, голова с глухим стуком ударилась о каменный пол. Могу поклясться, что слышала треск. Меня охватила не просто боль, а агония. Из моего горла вырвался душераздирающий крик. Что-то липкое и горячее расползалось по полу, заливаясь мне под шею. Я почувствовала ели уловимый металлический запах в воздухе. Кровь...
Боль была настолько сильной, что перед моими глазами все поплыло, мысли спутались, и я начала терять сознание. Последнее, что я услышала, был вой сирен, а затем тяжелая входная дверь слетела с петель.
Кто-то зашел в комнату.
А дальше я провалилась в пустоту....
Глава 21
Если смерть похожа на вечный, беспробудный,
красочный сон, то я совсем не боюсь!
Боль прошла...
Мое тело лежит на холодном полу. Я больше не связана, но по-прежнему не могу двигаться. Чьи-то теплые руки держат мои ладони. И мне хочется лететь на их тепло, как мотыльки летят на огонь. По телу распространяется приятное покалывание, и я понемногу начинаю его ощущать.
– Эмили, милая, ты должна бороться, – шептал мне голос, который я узнаю из тысячи других. – Ты должна открыть глаза, я прошу тебя.
Я собрала все те крохи силы, которые у меня были и сжала его руку, давая понять, что я его слышу.
Ко мне возвращаются силы, открыв глаза первое, что я вижу – это лицо Кайла полное ужаса, его глаза черный, словно две бездонные пропасти. Он весь перепачкан в крови, лицо, тело, руки. Под правым глазом у него большая ссадина, на левом плече глубокий порез. Я поднимаю свою тяжелую руку к его лицу, мои пальцы оставляют кровавые следы на его щеке.
– Я умерла? – Спрашиваю я шепотом. И его лицо озаряется улыбкой.
– Думаешь, я бы тебе позволил?
– Определенно нет, – ответила я Ангелу, и он помог мне встать. С каждой минутой мне становится легче. Глова гудит, но на ощупь на затылке нет никакой раны, хотя все мои волосы в крови. Стащив с запястья резинку, я собрала их в хвост. Тело Люка лежит в левом углу.
–Ты его вырубил?
– Да, – жестко ответил Кайл. – Пошли, я должен вытащить тебя отсюда.
Возле двери послышался шум, обернувшись, я увидела Дарка сжимающего в руке кинжал. И уже через секунду этот самый кинжал летел прямо в мой лоб. Я закрыла глаза. Но ничего не почувствовала, кинжал не попал в меня, вместо этого, руки Кайла сжали мои плечи.
Открыв глаза, я поняла, что мы стоим посреди его гостиной. Мы выбрались.
– Слава Богу, мы выбрались, – говорю я, и в этот самый момент Кайл падает на пол лицом вниз. Из его спины торчит тот самый кинжал. Он закрыл меня своим телом.
Паника подкатила к горлу. Он же ангел, он не может умереть, ведь так? Я упала перед ним на колени и трясущимися от ужаса руками, вытащила кинжал из его спины. Мне нужно как-то остановить кровь, надо ли вызывать скорую? Исцелится он сам или же умрет от потери крови? Я должна была расспросить его о подобных случаях и узнать, что делать в таких ситуациях.
На кухне я нашла аптечку и ножницы, чтобы разрезать его футболку.
Рана выглядит ужасно, в разные стороны от нее отходит черная паутинка.
– Черт возьми, что это такое? – Мой голос полон паники. – Кайл? Кайл, умоляю, очнись! Боже, я не знаю, что мне делать.
– Эмили? – Произнес шепотом ангел. – Эмили?
– Я здесь, – я села так, чтобы он мог меня видеть.
– Насколько все плохо?
– По шкале от одного до десяти?
– Ага.
– Двенадцать. Кайл, это необычная рана, я не знаю, что делать.
Его глаза распахнулись:
– Эмили, покажи мне кинжал, пожалуйста.
Я положила кинжал так, чтобы Кайл мог его видеть. Он провел пальцами по его лезвию, а затем поднес их к лицу, что бы рассмотреть.
– Черт, – сказал ангел. – Похоже у нас неприятности. Эта штука пропитана ядом, и я понятия не имею, как вывести его из организма.
– Что это значит, Кайл? Ты умрешь? Ты же не можешь умереть, ангелы просто так не умирают.
– Ну, вот через пару часов мы с тобой и узнаем, может ангел умереть или нет, – пытается шутить, вот дурак. Я на грани истерики.
– Что мне делать? Как помочь тебе?
– Если бы я знал, – Кайл начал кашлять, с его лица сошли все краски, он похож на смерть. От этого, мой страх лишь увеличился раз в десять.
– Кайл, надо позвонить Уорнерам. Михаэль что-нибудь придумает. У них целая библиотека всяких ангельских книг, там должно быть хоть что-то.
– Мне запрещено вступать с ними в контакт.
– Забудь о правилах, – я перебила его. – Сейчас главное, спасти твою жизнь, а о твоих крыльях мы подумаем потом.
– Я и не знал, что ты любишь командовать, – рассмеялся ангел. – С этим у нас могут быть проблемы.
– Ты сможешь перенести нас к Уорнерам?
– Я в этом не уверен.
– На машине слишком долго, мы лишь потеряем время. Попытайся хотя бы сам перенестись к ним. Я позвоню Милу и объясню все, пока буду добираться, за это время Михаэль должен что-то придумать.
– Эмили, это не очень хорошая идея.
– Мне плевать, просто сделай это. Другого выхода у нас нет. Так что тащи свою ангельскую задницу к ним в дом. Я не прощу тебя, если ты умрешь, усек?
– Усек, – улыбнулся Кайл. Я видела, сколько боли ему приносила каждая попытка переместиться, но все же с третьего раза ему это удалось.
Он исчез.
Мои руки дрожат пока я ощупываю карманы своей куртки, эти уроды даже не удосужились проверить их, мой телефон на месте, я должна дозвониться Милу и рассказать все.
– Боже мой, Мил, мне нужна твоя помощь, – протараторила я, всхлипывая в трубку. – Просто выслушай меня хорошо?
– Эмили, что стряслось? – Похоже, я перепугала его не на шутку.
– Мил, где-то на территории вашего дома в данный момент находится мой друг. Он ранен и только вы можете ему помочь. Я поймаю такси и приеду так скоро, как только смогу.
– Эмс, подожди. Говори медленнее, я не понимаю, – перебил меня старший Уорнер. – Что произошло?
– Мой друг Кайл, он ангел. Меня похитили и хотели убить, но вместо этого ранили его отравленным кинжалом, я не знаю что делать. Я попросила его переместиться к вам, пока сама буду добираться на такси. Пожалуйста, найди его, он ужасно выглядит, – я все еще плачу, но стараюсь как можно внятнее донести до Мила суть проблемы. – Позвони мне, как только его найдешь.
– Хорошо. Не беспокойся, мы все исправим.
Я запуталась в своих мыслях словно в паутине, скорее всего действие того препарата, который похитители мне вкололи еще не закончилось.
Мое сердце останавливается. Кажется, что весь мир вокруг меня остановился, замер, не дышит, в моей памяти прокручивается одна единственная картинка, алая кровь на зеленом газоне. Где-то там, на кладбище, мой друг умирает от потери крови, в то время как на другом конце города, любимый мужчина отравлен ядом. Я не знаю, в каком направлении ехать. Кайл среди моих друзей, которые пообещали спасти его, в то время как Алекс один, умирает на кладбище.
Они оба пострадали по моей вине, но я не могу разделиться на две одинаковые половинки и отправить их в разные части города. Напротив меня остановилось такси, а я все так же стою у открытой двери и не могу решить куда ехать. В моей руке звенит телефон, это Мил.
– Да.
– Эмс, мы нашли его, он был в твоей комнате, – слава Богу. – Черт, его рана жутко выглядит. Но Михаэль… он знает, что это и как вывести это из организма Кайла. Где ты?
– Я тут. В смысле, я еще не выехала, – я сильнее сжала телефон в своих руках. – Я была с Алексом, когда они напали. Последний раз я видела его на кладбище с дырой в голове...
– На кладбище? – Мил кричит в трубку, перебивая мой рассказ. – Какого черта ты делала на кладбище? Я же тебя просил, Эмили.
– Я знаю, прости.
– Езжай к Алексу, мы справимся. И Эмили?
– Да?
– Будь осторожна.
– Хорошо.
Всю дорогу до кладбища я пыталась дозвониться Алексу. Трубку никто не брал. И это совсем не хорошо. В моей голове всплывает самый худший исход событий. Мое воображение рисует мертвого Алекса, с бледной и холодной кожей, бездыханного. Нет, о чем я вообще думаю? С ним все в порядке, по-другому и быть не может.
И вот я здесь, на том самом месте, где три часа назад видела своего друга. Зеленый газон перепачкан запекшейся кровью. Самого Алекса тут нет.
– Жуткое зрелище, не правда ли? – Голос за спиной заставил меня подпрыгнуть на месте, издав испуганный крик. – Боже, деточка, по тише, а то мертвых разбудишь.
Позади меня стоял мужчина преклонных лет, одетый в старый, потертый рабочий костюм зеленого цвета, в руке он держит ведерко до краев наполненное водой, сверху плавала небольшая губка.
– Простите, я просто испугалась. Что здесь произошло? – Я указала на кровавое пятно на траве. Уж этот старик точно должен знать, что стало с Алексом.
– А... Нашли парнишку с проломленным черепом. Никто не знает, что произошло, но я уверен, что тут замешаны наркотики. Какой-нибудь очередной наркодиллер, нормальных людей на кладбище не избивают. – Старичок принялся растирать кровь по траве, на мой взгляд, от этого становилось только хуже.
– Но он жив?
– Живо-о-ой. У них как у кошки, по девять жизней. Увезли в больницу, приблизительно час назад.
– А в какую больницу не сказали?
– Нет, они передо мной не отчитались, – сердито пробурчал мой собеседник, ясно давая понять, что я его порядком достала своими расспросами. Странно, обычно пожилые люди так и норовят найти того, с кем можно поболтать. – Словно мне больше делать не чего, как с ней болтать. – Произнес себе под нос старик.
То ли он думал, что я не слышу, то ли надеялся, как раз на обратное, желая чтобы я отстала от него со своими расспросами.
Самое главное, что Алекс живой и в надежных руках врачей. Я оставила ему сообщение с просьбой перезвонить, как только, так сразу и со скоростью света отправилась в дом Уорнеров.
Дверь не заперта. На кухне послышался шум и, зайдя туда, я увидела, как Катарина что-то усердно готовит.
– Привет, – не громко сказала я, чтобы не напугать Катарину. – Где все?
– Привет, они наверху. Мил с Кайлом, Михаэль у себя в кабинете готовит противоядие, а Дани заперся в своей мастерской. Как всегда не в духе.
– Ничего не меняется да? – Я всеми силами стараюсь растянуть время до размеров черной дыры, я понятия не имею, как объяснить все Милу, чтобы он не подумал, что я предала их, не рассказав об ангеле, охраняющем меня.
В какой момент моя жизнь стала настолько сложной?
– Что верно, то верно. Милая, я думаю тебе надо подняться к Милу, он очень волнуется.
– Он зол на меня?
– Нет, ты чего? Никто из нас на тебя не злится. Мил волнуется о тебе. Ступай, а я пока заварю тебе чай.
На не гнущихся ногах я поднялась на второй этаж. Дверь в комнату, где раньше жила я, плотно закрыта. Кругом стоит тишина. Я тихонечко постучалась и вошла. Кайл лежит на кровати, его глаза закрыты. Он в порядке? А что если они не успели ему помочь и теперь Кайл мертв? Я почувствовала, как начала задыхаться от навязчивых мыслей, забирающихся в мою голову. Ноги задрожали, и если бы я не держалась за дверь, то наверняка бы упала.
– Он спит, – не громко произнес Мил. Я перевела взгляд в его сторону, и он жестом пригласил меня сесть рядом с ним. – Михаэль вколол ему что-то, так что он проспит до утра.
– А что с ядом?
– С минуты на минуту будет готово противоядие, можешь быть спокойна, Кайл будет в порядке.
– Слава Богу.
– Эмили, а почему ты в шапке?
– Даже не спрашивай, – я уронила голову на руки. – Она не моя, я стащила ее у Кайла. У меня все волосы на затылке в крови. Черт, да я вся в крови. Хорошо, что на мне черная одежда и этого не видно, иначе меня бы уже давно арестовали.
– Что произошло? Расскажи мне все, и обещаю, я не буду тебя судить или отчитывать.
– Я была с Алексом на кладбище. Мне нужно было сходить на могилы моих родителей, Зака и Эстер, – воспоминания всколыхнули во мне едва утихшие чувства тревоги и страха. – Мы уже возвращались домой, когда они огрели Алекса по голове, а мне вкололи какую-то дрянь. Очнулась я только через два часа в каком-то подвале, полностью связанная. Люк и Дарк пытали меня, до тех пор, пока первый не проломил мне череп об каменный пол. Потом появился Кайл, он можно сказать вытащил меня с того света, но перед тем, как нам выбраться из того места, Дарк швырнул в меня кинжал, но тот попал в Кайла и теперь я здесь.
– Черт. Похоже, я в долгу перед этим парнишкой, – он указал в сторону спящего Кайла. – Если бы не он, тебя бы сейчас не было с нами. – Мил обнял мои плечи одной рукой. – Как же я рад, что все обошлось. А что с Алексом?
– Мне сказали, что его забрала скорая помощь. Но куда они отвезли его, никто не знает. Я оставила ему сообщение на автоответчике.
– И как ты собираешься ему все объяснить?
– Я знаю, что это звучит ужасно, но я собираюсь разыграть эти карты. Выехать за счет этой ситуации. Вчера я рассказала ему нашу семейную историю. Он знает о медальоне. Да, я даже не совру, сказав Алексу, что я должна найти и отдать медальон до конца недели, иначе моя голова слетит с плеч.
– Я продумаю это хорошенько, но почему ты так решила?
– Я не хочу, чтобы еще один человек, умер по моей вине. А до тех пор, пока медальон у Алекса и пока я на его радаре, его жизнь в опасности. Похоже, мне срочно надо в ванную. Если я не смою с себя всю кровь, то сойду сума.
– Хорошо, я пойду вниз.
– Нет, пожалуйста, побудь с Кайлом. Я пойду, принесу тебе что-нибудь поесть, пока будет набираться вода.
* * * * *
Пока я принимала ванну, Михаэль ввел Кайлу противоядие. Похоже это самая хорошая новость за весь день.
– Сейчас только четыре часа дня, – я вернулась в комнату суша волосы полотенцем. Наконец-то я сняла с себя перепачканную кровью одежду и смыла все, что напоминало о происшествии. – А у меня такое чувство, словно прошло пять лет. Разве такое бывает?
– Это стресс, – ответил Мил, все так же сидящий на диване с книжкой в руках. – Мне нужно поговорить с Даниэлем, ты побудешь здесь?
– Да. Спасибо, что побыл с Кайлом, пока меня не было и за то, что спас его. Если бы он умер, я... – Да, я снова расплакалась.
– Эй, не смей плакать. И тебе не за что меня благодарить. Поняла?
Я кивнула в ответ.
– Вот и хорошо.
– Даниэль сильно злится, да?
– Не думай об этом, ему просто надо повзрослеть. Я разберусь с этим. А тебе надо отдохнуть.
Мил ушел. На меня после горячей ванной накатила полная усталость. Я почти заснула сидя на диване. Нет, это не куда не годится. Мое тело будет разваливаться, если я буду спать, где попало. В доме еще есть две свободные кровати, но тогда мне придется оставить Кайла одного или... Нет, заботу о Кайле я больше ни на кого не собираюсь вешать, значит, покинуть комнату я не могу. Поэтому выбор не велик. Я думаю, Кайл не будет против соседа по кровати, мы ведь взрослые люди, ведь так?
Я легла на свою сторону кровати, как можно ближе пододвинувшись к ее краю. На самом деле, мне все равно, насколько близко к ангелу я нахожусь. Но я не знаю, как он отреагирует на эту ситуацию, если проснется раньше меня. Не успела моя голова коснуться подушки, как я уснула.
Глава 22
Мне снился день смерти Зака. Холодный кофе. Парочки на лавочках в парке. Платье, которое я купила на защиту дипломной работы. Любимая Эстер, красный листок с красивой цитатой и пустые, мертвые глаза Зака. Все это смешалось в один водоворот, который вместо того, чтобы затягивать меня, выплевывал наружу. Я проснулась. Солнце за окном почти село. Кайл, все так же спал рядом со мной. Раны на его лице и плече почти затянулись. Я проголодалась. Только сейчас осознав, что сегодня я ничего не ела.
– Проснулась уже? – Спросила меня Катарина, как только я заявилась на кухню.
– Да, я очевидно проголодалась.
– Что? Я не верю своим ушам. Я даже не думала, что ты вообще бываешь голодной.
– Прошу, не издевайся, – улыбнулась я.
– Я приготовила пирог, сейчас заварю тебе чая, присаживайся.
– Катарина?
– Что, дорогая?
– Я много лет везде и повсюду находила яркие стикеры, с красивыми стихотворениями, – мой взгляд потерялся где-то за огном, скользя по пушистым кронам деревьев. Кружка нагрелась от чая, и теперь согревает мои вечно холодные руки, это чувство уюта, комфорта, заставило меня открыть свои мысли хоть кому-то.
– На протяжении шести лет, эти листочки были моим чудом, – улыбка заиграла на моем лице. – Они были везде: дома, в институте, на остановках, в кафешках, куда я ходила с друзьями. Знаешь, я находила их даже в учебниках. В прямом смысле повсюду. И мне всегда было интересно, кто их оставляет. А сегодня, когда я искала аптечку в доме Кайла, на глаза мне попалась коробка, доверху наполненная такими же листочками.
– Так это он посылал их?
– Похоже на то. Как-то странно, да?
– Скорее романтично.
Мой телефон зазвонил, прерывая наш разговор. Номер не определился. Странно.
– Ало?
– Добрый вечер. Вас беспокоят из больницы «Святого Петра», – проговорила женщина. – Сегодня днем к нам поступил молодой человек, с черепно-мозговой травмой. Документов при нем не было. Он без сознания, но недавно проснулся и назвал ваше имя. И вы последняя, кому он звонил.
– Боже, Алекс. Как он?
– Пока стабильно, мы вкололи ему снотворное, так, что он будет спать до утра.
– Когда я могу приехать?
– Приемные часы с восьми до десяти утра и с четырех до шести вечера.
– Спасибо, большое.
Я нажала «отбой». Слава Богу, что Алекс нашелся. Я ума не приложу, что я буду говорить его семье, и тем более Норе. Как я объясню тот факт, что он был со мной на кладбище и там его ударили по голове.
– Кто это был?
– Звонили из больницы, Алекса нашли, при нем не было документов, и они не знали, кому именно звонить, во сне он назвал мое имя, и вот они сообщили мне. Я поеду к нему завтра утром.
– Хорошо, что одной проблемой меньше.
– Так ли это? Ладно, я пойду наверх, посмотрю как там Кайл, заодно приготовлю вещи на завтра. Должна ли я привезти вещи для Алекса. Ну знаешь там, какую-нибудь сменную одежду и все такое?
– Раз знаешь только ты, я думаю, стоит об этом позаботится. Я соберу ему сумку. У Даниэля полно вещей, которые он ни разу не одевал, так что с этим проблем не будет, ступай.
Я совершенно не знаю, что люди вообще одевают, когда ходят в больницу. Это странно, но я ни разу, никого там не навещала. Поэтому мой выбор пал на брюки шоколадного цвета и пеструю блузку. Вроде ничего особенного, не слишком кричаще. Наверное.
Кайл спит. А я совсем не знаю чем себя занять.
– Эмили, я должна тебя расстроить.
– В чем дело, Катарина?
Она стоит на пороге моей комнаты, держа в руках большой бумажный пакет. Раздался звонок. К нам кто-то пришел.
– Мне безумно нравятся твои волосы, блондиночка. Но, ты никогда не хотела попробовать себя в роли брюнетки?
