Текст книги "Грешная фантазия"
Автор книги: Николь Джордан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
Глава 8
Проснувшись одна в каюте, Антония зажмурилась от яркого солнечного света, падавшего сквозь иллюминатор, и застонала, вспомнив о событиях, которые привели ее сюда. Несколько секунд она лежала неподвижно, анализируя свое состояние. Тело ее затекло, голова по-прежнему болела, а настроение ничуть не улучшилось.
Твердо решив не дать отчаянию захлестнуть ее, Антония встала и умылась, потом стянула волосы на затылке куском бечевки, который нашла на столе. Взглянув в зеркало для бритья, она заметила на правой стороне лба огромный фиолетово-черный синяк, однако в данный момент собственная внешность мало ее заботила.
Чтобы проверить, остается ли она все еще пленницей, Антония подошла к двери и с удивлением обнаружила, что дверь не заперта, но тут же в испуге отпрянула: моряк, из-за которого она прошедшей ночью лишилась сознания, стоял в коридоре и, кажется, приготовился постучать в дверь.
– Ваш завтрак, мэм, – буркнул он, и его обветренное лицо помрачнело.
Антония вспомнила, что прошлой ночью Деверилл назвал его Флетчером.
– Благодарю вас. – Она с опаской отступила в сторону, позволяя ему войти.
– Не стоит благодарить, мисс. Это мне наказание за то, что я повалил вас на палубу. Но я не мог стоять и смотреть, как вы колотите босса.
– Босса?
– Капитана Деверилла. Он был страшно недоволен, что из-за меня вы разбили голову, но разве вы не сделали со мной то же самое? И все равно я сожалею, что так вышло.
– Я тоже сожалею, мистер Флетчер.
– Просто Флетчер, если не возражаете. Мое имя Флетчер Шортолл, но мне больше нравится просто Флетчер. – Моряк поставил поднос на письменный стол. – Теперь мы квиты, а раньше я не знал, кто вы такая.
– Это что-нибудь меняет?
– Еще как! Вы дочка Сэмюела Мейтленда.
– Гак вы знали моего отца?
– Лично нет, но я знаю о порядке на его кораблях – там вы в большей безопасности, чем на любом другом судне, и можете быть уверены, что с вами ничего не случится.
– Хм… Обычно я не имею привычки набрасываться на незнакомых людей, но в тот раз я была в полном отчаянии. – Антония чуть улыбнулась. – Думаю, вы вели бы себя точно также, если бы вас похитили.
– Пожалуй, так. Но босс увез вас, чтобы спасти. За вами охотится дурной человек.
– Так Деверилл рассказал вам и об этом? – Улыбка сползла с ее лица.
Флетчер покачал головой:
– Он просто сказал, что у вас неприятности. А теперь вам надо немного покушать, мисс. – Он жестом указал на поднос. – Еда не слишком изысканная, но другой у нас нет. А теперь, если позволите, я пойду, мне еще нужно отмывать каюту, в которой вы развели костер.
– По правде говоря, это я должна ее чистить, – чувствуя себя виноватой, Антония смущенно взглянула на него.
– Нет-нет, вы же леди, – испугался он. – Я должен поскорее отмыть каюту, чтобы ночью вы смогли там спать.
Антонию немного утешило, что Девериллу, очевидно, гораздо больше, чем ей, не понравилась его постель прошлой ночью.
– Флетчер, – остановила она старого моряка, когда он уже собирался выйти из каюты, – я здесь в заключении и должна оставаться внизу в каюте?
– Босс сказал, вы можете подняться наверх, если захотите. Только не становитесь на пути команды и, прошу вас, будьте осторожны, не подходите слишком близко к поручням. Если вы опять поранитесь, моя башка окажется на блюде.
Завтрак оказался довольно вкусным: овсяная каша, копченая ветчина, пшеничные лепешки вместо обычных матросских сухарей и кружка эля.
Антония была ужасно голодна, но после еды она почувствовала себя намного лучше и, закончив завтрак, решила отнести поднос на верхнюю палубу. Она легко нашла место, где хранилась посуда, а затем отправилась на нос корабля, откуда был хорошо виден океан и далекий берег Англии.
На палубе суетились насколько матросов, а за штурвалом стоял моряк, которого, как уже запомнила, звали капитан Ллойд. Однако Деверилла нигде не было видно.
Глядя на серо-голубые волны, убегающие назад вдоль гладкого борта корабля, Антония не могла не почувствовать неожиданного прилива радости. Солнце искрилось на бескрайней морской глади, покрытой белыми гребешками; высоко над головой свежий ветер надувал паруса. Утро выдалось чудесное, хотя и немного прохладное, и она пожалела, что не надела накидку.
Антонии все нравилось на корабле. Ей давно хотелось выйти под парусами в открытое море, и она, завидуя свободе таких людей, как Деверилл, постоянно мечтала о приключениях; но все же похищение было не совсем то, чего бы ей хотелось.
Безусловно, она вела себя неразумно, позволяя своему жениху все это время морочить ей голову. Тем меньше ей хотелось верить, что отца убили из-за его намерения расторгнуть помолвку. Если это правда, она не переживет этого. Если бы она не согласилась на брак, отец, возможно, и сегодня был бы жив…
«Прекрати думать об этом», – строго приказала себе Антония и, обернувшись, посмотрела наверх. Высоко над головой она увидела мощную фигуру Деверилла: он был без куртки и двигался по фок-мачте, разворачивая парус.
Несмотря на обиду, Антония не могла не восхищаться его силой. Ни один джентльмен ее круга не опустился бы до такого. Теперь ей стало понятно, отчего у Деверилла такие железные мускулы и командный голос.
Оборвав неуместные мысли о его достоинствах, Антония снова устремила взгляд на море, а примерно через четверть часа Деверилл подошел и стал рядом с ней у поручней.
– Напрасно пришли. – Антония все еще сердилась на него. – Я не собираюсь с вами разговаривать.
– Вероятно, я должен радоваться этой небольшой любезности? – спокойно осведомился Трей. – Что ж, ваша немота по крайней мере даст мне время оправиться от ран, нанесенных вашим языком прошедшей ночью.
Антония бросила на него возмущенный взгляд, но он не обратил на это никакого внимания и, взяв ее лицо в ладони, стал рассматривать синяк у нее на лбу.
Антония напряглась, чувствуя, что не в состоянии вздохнуть.
– Жить будете, – в конце концов объявил Деверилл, отпуская ее.
– Не благодаря вам.
– Вполне понятно, что вы не чувствуете ко мне признательности… – вежливо улыбнулся он, – но я считаю вашу выдержку поразительной. Вы перенесли свалившиеся на вас неприятности лучше, чем я ожидал.
– А вы ожидали, что я впаду в истерику? Поверьте, я не собираюсь давать вам повод считать меня слабохарактерной дурой.
– Не могу представить себе, дорогая, чтобы я когда-нибудь посчитал вас слабохарактерной.
Антония обвела рукой корабль.
– И чем я буду заниматься следующие два дня, пока мы не прибудем в Корнуолл?
– В моей каюте есть книги, вы можете их читать. А еще вы можете гулять по палубе, только, пожалуйста, не прыгайте за борт.
– Вы потрясающе заботливы. – Антония сжала губы и, отвернувшись, бросила через плечо: – Познакомьте меня с капитаном Ллойдом.
– Зачем?
– Не хочу быть невежливой. Так вы представите меня, или мне сделать это самой?
Очевидно, Трею этого очень не хотелось, но все же он взял Антонию под локоть и повел на мостик.
Крепкий мускулистый капитан Ллойд приветливо улыбнулся Антонии.
– А я ведь знал вашего отца, мисс Мейтленд, – сказал он, склонившись к ее руке. – Он был замечательным человеком.
– Благодарю. – Антония ощутила комок в горле. – Знаете, капитан, до этого я побывала всего в одном морском путешествии. Не могли бы вы рассказать мне о корабле. Это ведь парусно-весельное судно, не так ли?
Капитан вопросительно взглянул на Деверилла, и тот среагировал мгновенно:
– Я сам расскажу вам все, что вы захотите узнать, а у капитана Ллойда слишком много других дел. – Взяв Антонию за руку, Трей повел ее вдоль палубы.
В другое время она с удовольствием послушала бы интересные подробности, которые Деверилл мог рассказать о своем корабле, но только не сейчас.
– Не утруждайте себя. – Антония выдернула руку. – Лучше уж я останусь в неведении. – Она повернулась и подошла к поручню, но на этот раз Трей не последовал за ней, полагая, что разумнее будет сохранять между ними как можно большую дистанцию.
Прошлой ночью Антония снилась ему; это были сладостные эротические сны, вызывавшие у него лихорадку и боль во всем теле. Он проснулся с первыми лучами солнца, весь наполненный желанием, ясно отдавая себе отчет в том, что она спит совсем недалеко от него. Некоторое время Трей не мог побороть себя и смотрел на Антонию, представляя, как она вела бы себя, если бы они всю ночь делили эту койку: ее волосы растрепались бы от страсти, губы покраснели и распухли, а тело, ее восхитительно податливое тело…
Выругавшись про себя, Деверилл встал, быстро оделся и вышел из каюты, чтобы поскорее найти себе какое-нибудь дело, а заодно помочь своей малочисленной команде. На следующую ночь он отправит Антонию в ее каюту, и его тело наконец успокоится.
То, что женщина находилась одна, без компаньонки, на борту его корабля, было весьма скверно, но еще более скверным было то, что он никак не мог утихомирить сексуальные мечтания. Вот Антония выгибается под ним в страстном признании, а он погружается в сладостное, ароматное, нежное тепло ее тела… Боже, одна только мысль об этом вызывала у Деверилла жажду и боль в паху.
– Осторожнее, парень. – Деверилл сделал глубокий вдох и вернулся к работе, сознавая, что путешествие будет долгим и мучительным.
Когда Флетчер сообщил, что ленч сервирован в отдельной столовой, Антония быстро направилась туда, но Деверилл ее опередил. Не желая оставаться с ним наедине, она собралась выйти, однако он остановил ее:
– Пожалуйста, сядьте. Флетчер приготовил вам еду, и вы будете ее есть, даже если у вас не вызывает восторга мое общество.
Недовольно покосившись на него, Антония неохотно повиновалась.
– Вы, возможно, помните, – холодно сказала она, – что я не обязана выполнять ваши распоряжения, поскольку не являюсь одним из ваших матросов. А вот если бы вы помогли мне чем-нибудь занять мои мысли, чтобы не думать о похищении, возможно, я могла бы стать полезной вашей команде.
– Неужели вы добровольно согласитесь работать вместе со всеми? – Брови Трея удивленно поползли вверх.
Антония пожала плечами.
– Не стоит относиться ко мне как к беспомощной страдалице. Я, конечно, не умею обращаться с парусами, но, безусловно, существует работа, которую я могла бы выполнять.
– К примеру, всегда найдутся паруса, которые требуют починки… – Деверилл пристально посмотрел на нее.
– Вы, вероятно, не помните, – поморщилась Антония, – что я ненавижу шитье.
– Прекрасно помню.
Антония сердито взглянула на Трея. Выходит, он нарочно предложил ей такую противную работу!
– Вам доставляет удовольствие мучить меня, не правда ли?
– В этом есть своя прелесть. Но, если говорить серьезно, все матросы-новички начинают с самого простого. Сомневаюсь, что вам будет интересно пачкать руки на другой работе.
– Меня интересует все, что связано с кораблем, и я нисколько не боюсь тяжелого труда. Я даже могу драить палубу, лишь бы не бездельничать во время путешествия.
– Пожалуй, для вас найдется работа под присмотром Флетчера – он воспитал немало зеленых новобранцев.
– Он научит меня обращаться с парусами? – Антония невольно просияла.
– Флетчеру не нравится, когда на борту судна находится женщина – он считает, что это приносит несчастье, но раз уж вы здесь… Думаю, для дочери Сэмюела Мейтленда он сделает скидку.
– Так вы попросите его?
– Да, принцесса.
– Благодарю. – Антония от души улыбнулась, впервые с момента своего похищения, потом взяла вилку и принялась за ленч, стремясь поскорее закончить еду и воспользоваться увлекательной возможностью узнать, как настоящий моря к проводит свой день.
Сначала Флетчер ни за что не соглашался на предложение Деверилла и лишь с подозрением смотрел на него, прикидывая, не стал ли он уже мишенью для насмешек.
– Это не годится для благородной леди. Эта ей ни к чему. – Это было все, что удалось выжать из него.
Однако когда Антония всерьез взялась за него, его сопротивление начало ослабевать.
– Вы могли бы с честью сдаться, Флетчер, – сочувственно посоветовал Деверилл. – В любом случае она в конце концов вас дожмет.
Антония, не обращая внимания на это язвительное замечание, затаив дыхание ждала ответа.
– Что ж, хорошо. – Пожав плечами, Флетчер перевел взгляд на хозяина, потом снова посмотрел на новоиспеченного юнгу. – Пойдемте. Начнете с того, что поможете мне вымыть камбуз.
Конечно, это было не совсем то, на что рассчитывала Антония, но, решив не испытывать судьбу, она смиренно последовала за Флетчером, несмотря на насмешливый взгляд Деверилла.
Работа заняла у нее всю вторую половину дня, но в результате Антония заслужила непритворное уважение Флетчера. После того как она помогла ему вымыть посуду, не произнеся ни слова жалобы, он соорудил импровизированный фартук, чтобы не пострадало ее платье, и поручил ей новую работу: наносить смолу на пеньковую веревку, бочарные клепки и палубные переборки, чтобы они стали водонепроницаемыми.
Потом Флетчер показал ей, как правильно вязать морские узлы, и не отставал от нее до тех пор, пока она не научилась завязывать их с закрытыми глазами.
– Неплохо для девушки, – в конце концов, кивнул он, и Антония улыбнулась, восприняв это как высшую похвалу.
Годами наблюдая за работой отца, Антония выучила названия всех многочисленных парусов на шхуне, но не знала, как поменять курс или поднять парус, и теперь, когда закончились начальные уроки, ее руки покраснели и горели. Но когда Флетчер предложил ей уйти, Антония отказалась – ей не хотелось, чтобы закончился этот день, ставший одним из самых увлекательных на ее памяти. К тому же она была уверена, что Деверилл время от времени поглядывает на нее, и ей не хотелось, чтобы он подумал, будто она сдалась. Кроме того, была еще одна вещь, которую она всегда мечтала осуществить, – взобраться наверх. Услышав ее просьбу, Флетчер снова заупрямился.
– Ну пожалуйста, – протянула Антония. – Я не буду трогать паруса, а просто хочу узнать, каково это – побывать в небе.
– Как вы сможете лезть вверх в юбках? – после некоторого размышления осведомился Флетчер. – Вы точно сломаете свою очаровательную шейку.
– Тогда, может, у вас есть пара бриджей и вы одолжите их мне вместе с рубашкой? Возможно, это слегка неприлично, зато я буду одета как полагается.
– Женщине не положено носить бриджи, – проворчал Флетчер мрачно.
– Возможно, вы правы, – вздохнула Антония, – но я намерена доказать, что могу с этим справиться.
– Ладно, думаю, после сегодняшнего дня вы заработали такое право. – Мрачное выражение на лице Флетчера сменилось едва заметной хитрой улыбкой.
Пройдя в свою каюту, Флетчер достал из сундука грубую льняную рубашку, пару темно-синих матросских брюк и ремень, и когда Антония, переодевшись, вернулась на палубу, она сразу почувствовала на себе любопытные взгляды всей команды.
Прикрикнув на матросов, Флетчер приказал им заниматься своей работой, после чего объяснил Антонии, как удержаться за выбленки – веревочные лестницы, закрепленные на горизонтальных реях каждой мачты, – и не свалиться вниз. Он выбрал самую низкую фок-мачту, откуда Антония могла смотреть вперед по ходу корабля, и велел ей останавливаться после каждых пяти ярдов, чтобы избежать головокружения.
Набрав в легкие побольше воздуха, Антония начала подъем, в то время как Флетчер держался внизу сразу за ней, страхуя ее от неожиданного падения.
С каждым шагом Антония наполнялась радостным возбуждением и удовольствием оттого, что не боится высоты. Когда она добралась до последней, самой верхней реи, внутри ее бурлил восторг и ей казалось, будто она парит над всем миром. Перед ней открылся неповторимый вид: бескрайние просторы облаков над бескрайней поверхностью моря, и из ее груди вырвался крик ликования, который так напугал Флетчера, что он подумал, не лишилась ли она рассудка.
После долгих уговоров Флетчеру в конце концов удалось убедить Антонию спуститься. Когда, смеясь от счастья, она ступила на палубу, то обняла Флетчера и от души поблагодарила его за полученное удовольствие.
– Ладно-ладно, мисс. – Флетчер покраснел и тут же торопливо отправился на камбуз готовить ужин, а Антония спустилась вниз, чтобы переодеться. Проходя мимо Деверилла, она одарила его сияющей улыбкой, которая подействовала на него как удар грома.
За обедом Трей чувствовал себя не вполне уютно. Антония забросала капитана Ллойда вопросами, касающимися основ навигации, и это вызвало у него вспышку ревности. Он и сам мог ответить на ее вопросы, но Антония по-прежнему не разговаривала с ним, и это держало его в постоянном напряжении, делая вспыльчивым и раздражительным. Эротические мечты об Антонии прошлой ночью все больше разжигали его желание.
Как только позволили приличия, Деверилл извинился и вышел на палубу, оставив Антонию наедине с капитаном. Дойдя до каюты, он решил немного поспать, но аромат Антонии на подушке и реакция его тела были настолько сильными, что ему пришлось смириться с мыслью провести еще одну беспокойную ночь, борясь со своими похотливыми инстинктами.
На этот раз Антония спала лучше, чем в предыдущую ночь, и на следующее утро проснулась в хорошем настроении, с нетерпением ожидая следующих занятий с Флетчером. Она ничуть не возражала, когда он усадил ее чинить паруса.
Флетчер показал ей, как зашивать разрывы в грубой парусине с помощью овечьих жил, продетых в иглу из кости кита. От этой работы у Антонии еще сильнее заболели руки, но она не жаловалась, боясь, что жалобы положат конец их занятиям. Тем временем Флетчер подробно описывал ей приключения Деверилла и его команды в далеких морях.
– Скажите, вы давно его знаете? – поинтересовалась Антония.
– С того самого момента, как он впервые стал командиром. На флоте вы не найдете более храброго человека, он не раз спасал мне жизнь. Среди моряков о нем ходят легенды.
– Да, я что-то такое слышала и даже знаю, что у него есть шрамы, – призналась Антония, – а вот как он их получил, мне неизвестно.
– Эта история не для ушей леди. – Флетчер помрачнел и долго молчал, задумчиво глядя вдаль.
– Кажется, во всем виноваты турки…
– Да, проклятые турки.
– Тогда что же все-таки случилось? Моя экономка сказала, что команду Деверилла захватили в плен и долго мучили. Вы ведь тоже были с ним?
Глаза Флетчера вспыхнули, моряк неохотно кивнул, но прошло еще немало времени, пока он снова заговорил:
– Это случилось около десяти лет назад: Деверилл тогда был нашим капитаном и уже прославился тем, что боролся с пиратами, конфисковывал у них сокровища, чем заработал их лютую ненависть. Однажды он отправился с официальным визитом к турецкому паше, который подписал договор с Британией, но оказалось, что у паши были на капитана свои виды. Когда мы вошли в порт, Деверилла и его офицеров пригласили на обед, но это была западня. Кровавые дьяволы бросили всех в тюрьму, напали на наш корабль и схватили остальных. Потом они каждый день начали убивать по одному пленнику и заставляли капитана смотреть на это. Его они оставили напоследок, но при каждом убийстве наносили ему раны кривыми саблями. – Флетчер снова надолго замолчал. – Это были два месяца настоящего ада, – наконец прошептал он, – но они показались мне двумя годами.
У Антонии сжалось сердце, она не в силах была представить, как можно выдержать такие нечеловеческие страдания.
– И все-таки вам удалось бежать?
– Да. Капитан едва стоял на ногах, и тем не менее он сумел одолеть нескольких стражников, после чего взял пашу в заложники. Он мог бы бежать со своим помощником, но не бросил нас, хотя некоторые были тяжело ранены. Мы прорвались в порт и, вернувшись на корабль, уплыли, а через месяц вернулись с военным кораблем. До основания разрушив порт, мы навсегда поставили точку в этом кровавом деле. Сегодня я жив только благодаря капитану Девериллу, это точно.
– Все, что вы пережили, просто ужасно, – прошептала Антония.
– Вы правы. Раны каждого со временем заживают, но боссу гораздо хуже, потому что он был капитаном и отвечал за всю команду.
Антония кивнула, она отлично понимала, что имеет в виду Флетчер.
– Могу поспорить, – Флетчер пристально посмотрел на девушку, – именно из-за этого он не позволил вам прошлой ночью прыгнуть с корабля. Капитан взял на себя ответственность за вас и не хочет отступать. Он жизнь за вас отдаст. – Старый моряк помолчал, потом заговорил снова, и в его тоне послышалась мольба: – Вы не должны сердиться на него, мисс. Босс просто держится курса, который считает правильным. Клянусь, вы можете доверить ему свою жизнь.
Закусив губу, Антония отвернулась. Она всегда знала, что Девериллу можно доверять, что его честность и порядочность вне подозрений, и сердилась на него только зато, что он обманул ее. Однако, увозя ее из Лондона, он действовал в ее интересах, и если его уверенность оправданна, то тогда…
Она упорно старалась не задумываться над тем, что отца, возможно, убил ее жених, потому что, перестань она хоть на мгновение бороться с этой мыслью, весь ужас произошедшего убил бы ее душу.
Антония старалась вернуть свои встревоженные мысли к починке парусов, но они никак не могли успокоиться даже тогда, когда Флетчер показывал ей, как отвязывать линь, прикрепленный к кливеру.
Внезапно налетевший порыв ветра наполнил парус и, застав ее врасплох, чуть не вырвал линь у нее из рук. Грубая веревка обожгла ей ладони, а пальцы оказались ободранными до крови. Антония не желала показывать свою слабость, но через полчаса боль в руках стала такой сильной, что она едва сдерживалась, чтобы не застонать.
Подойдя к ним, Трей, по-видимому, сразу понял, что происходит, и взял ее за локоть.
– Пойдемте со мной.
– Куда? – попыталась сопротивляться Антония.
– В мою каюту. – Он решительно направился к трапу, ведущему на нижнюю палубу. – Я должен осмотреть ваши руки.
Чувствуя, что боль слишком сильна, чтобы спорить, Антония покорно сдалась.
Когда они оказались в каюте, Деверилл усадил Антонию за письменный стол, а сам принялся готовить все необходимое, чтобы помочь ей.
– Очевидно, я был не прав, посчитав вас в высшей степени разумной. Мне следовало бы догадаться, что вы весьма упрямая особа.
Мазь принесла ее рукам благословенное облегчение, после чего Трей аккуратно наложил марлевую повязку на ладони и три пораненных пальца.
Антония старалась проглотить слезы, но от заботы Деверилла все стало только хуже: он перенес страшные мучения, несравнимые с ее болью, а она усомнилась в его порядочности. И во всем был виноват неразрешенный вопрос о смерти ее отца.
Как он радовался ее помолвке с лордом Хьюардом, человеком безупречного происхождения, занимающего видное положение в обществе, и вот теперь…
– Вы в самом деле уверены, что Хьюард виновен? – Голос Антонии невольно задрожал.
– У меня нет в этом ни малейшего сомнения. – Трей нахмурился. – Ваш отец собирался расторгнуть помолвку, и поэтому барон отравил его. Не будь я в этом уверен, мне бы в голову никогда не пришло похитить вас.
– Значит, теперь вы мой защитник?
Некоторое время Трей молчал и заговорил, лишь когда закончил накладывать повязку.
– Скорее, я ваша охрана.
– Если Хьюард виновен в убийстве, то получается… что это я – причина смерти отца.
– Чушь. Вы здесь совершенно ни при чем. – Антония отвернулась, не желая, чтобы Деверилл видел ее плачущей, но когда слезы хлынули потоком из ее глаз, он привлек ее к себе.
– Не нужно плакать, дорогая. – Его пальцы нежно погладили ее волосы, потом нежно коснулись влажной щеки.
– Наверное, я все-таки очень слабохарактерная, – прошептала Антония.
– Ничего подобного. И все же мне было бы гораздо приятнее, если бы вы ругали меня, а не плакали.
Антония грустно улыбнулась. Она до сих пор так и не смогла понять, что так притягивает ее в этом человеке.
Как завороженная смотрела она на приближающийся к ней манящий рот. Теплое дыхание Деверилла коснулось ее губ, и она ощутила его возбуждающий запах, а под кончиками пальцев ощущала сплетение твердых мускулов и жар его мощного тела.
Опустив руки ей на плечи, Деверилл повернул Антонию и заставил попятиться на несколько шагов, пока она не прижалась спиной к переборке. Тогда он снова привлек ее к себе, глядя на нее горящими глазами. От этого взгляда, полного жгучего желания, у Антонии пересохло во рту.
– О, прошу вас, поцелуйте меня еще…
Прижавшись к Девериллу, Антония закрыла глаза, и сладкая судорога прокатилась по ее телу. Желание бурлило внутри, вызывая удивительную слабость и одновременно пробуждая жизнь в тайном месте между ее бедрами.
Обхватив губами ее сосок, Деверилл потянулся вниз, поднял подол платья и, коснувшись нежной кожи, протяжно вздохнул. Затем его рука, двинувшись вверх, погладила сокровенное женское местечко и Антония мгновенно ощутила, как ее складки приятно покрываются влагой.
Добравшись до влажной расщелины между ее ногами и поглаживая большим пальцем складки, Деверилл раздвинул их…
Желание превратилось в безжалостную, сверлящую боль, и Антония прижалась к нему, словно требуя большего.
Удовлетворяя ее требование, Деверилл снова завладел ее губами. Его поцелуй был обжигающим и ненасытным. Антония ответила на него с безумным жаром. Ее тело неистово дрожало, она не могла вспомнить, как дышать, ее кожа горела огнем, который невозможно было вытерпеть. Желание подобно пламени жгло ее, и, когда Деверилл погрузил в нее палец, у Антонии вырвался хриплый дрожащий стон удовольствия.
Неожиданно Деверилл поднял голову и глубоко, прерывисто втянул в себя воздух.
– Господи, да вы опасны. Просто касаясь вас, я дошел до края.
Обессилев от желания, Антония потянулась губами к его губам.
– Пожалуйста, – взмолилась она, – не останавливайтесь.
Это было именно то, чего она хотела всегда. В ее мечтах Деверилл именно так целовал ее, именно так ласкал. Антония хотела его, хотела страстно; ей казалось, что если она его не получит, то немедленно умрет.
Следуя своим инстинктам, она протянула руку вниз между их телами и намеренно провела по застежке его бриджей.
Ответ она поняла по раздувшимся ноздрям, потемневшим глазам и внезапно прервавшемуся дыханию Деверилла. Он резко отстранился, расстегнув бриджи, и освободил налившийся член, потом, задрав юбки Антонии на талию, коленом раздвинул ее бедра. Положив руки ей на ягодицы, он притянул ее к своим бедрам и крепко прижал к возбужденному члену.
От восхитительного ощущения у Антонии подогнулись колени, но Деверилл подхватил ее, поднял, и когда она обхватила ногами его бедра, он впился в нее поцелуем. Его затвердевший член пульсировал у ее мягкого лона, а язык ритмично двигался взад-вперед у нее во рту точно так, какова надеялась – будет двигаться в ней его плоть.
Горячая, пульсирующая мужская плоть, прижимавшаяся к ней, казалась огромной и, испытывая страх перед неизвестным, Антония напряглась, желая лишь одного – чтобы Деверилл унял острую боль у нее внутри.
Деверилл начал осторожно вводить его нежный кончик в ее трепещущую плоть, и Антония, всхлипнув, раскрылась перед ним. Ее дыхание превратилось в отрывистые вздохи; она крепко закрыла глаза в предвкушении немыслимого блаженства.
