Текст книги "Воин"

Автор книги: Николь Джордан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Глава 29

Свадьба Арианы Кларедон и Ранульфа де Верней стала поводом для всеобщего бурного ликования. Церемония освящения брака состоялась на пороге большой церкви имения, а не в маленькой часовне замка, чтобы все обитатели Кларедона смогли принять в ней участие.

Утреннее небо сверкало глубокой летней синевой, словно специально для радостного события; в чистом воздухе звучала торжественная музыка менестрелей, и длинная процессия тянулась из замка в церковь. Во главе процессии ехала Ариана на своей белой лошадке, алый чепрак которой был расписан свирепыми драконами, а на нагруднике слабым эхом восторженного трезвона церковных колоколов звенели крохотные колокольчики. Отец Арианы ехал по правую руку от нее.

Ранульф надеялся, что купленные им ткани подойдут для свадебного платья невесты. Так оно и случилось. Свадебный наряд Арианы состоял из нижней туники из ярко-алой парчи, а сверху она надела блио из тончайшего белого шелка, сотканного с золотой нитью. На бедра Ариана повязала подаренный Ранульфом великолепный кушак, а на шею надела тяжелое золотое витое ожерелье, которое он подарил ей так много недель назад, в то утро, когда лишил ее невинности. Женщины заплели ее роскошные волосы в две длинные косы, перевитые алыми лентами и золотой тесьмой, а на голову Ариана надела золотой венец, усыпанный рубинами.

Дорога в церковь была усыпана красными розами, и воздух был напоен их сладким ароматом. Ранульф в алом, черном и золотом выглядел ослепительно. На его наряде была богатая вышивка – вокруг воротника, на рукавах и подоле. Даже без своих доспехов он выглядел могучим воином до последнего дюйма. На его поясе висел меч в ножнах, украшенных драгоценными камнями. Вассалы, стоявшие вокруг, держали в руках щиты и знамена с грозным драконом.

Ранульф взглядом собственника смотрел, как к нему приближается его красавица невеста.

С робким благоговением Ранульф протянул руки и помог невесте спешиться.

– Моя госпожа, – пробормотал он Ариане на ухо, – вот мой обет: ты никогда не пожалеешь об этом дне.

Она одарила Ранульфа ослепительной улыбкой, полной радости и обещаний.

– Я знаю, господин мой Ранульф. И даю тебе такой же обет.

Любовь и гордость распирали грудь Ранульфа, переполняя его душу. Он повернулся и повел Ариану по короткой лестнице к дверям церкви. Там они остановились перед священником, отцом Джоном.

Толпа затихла. Само венчание должно было состояться здесь, под летним небом, а заключительная его часть – внутри церкви. На свадьбу пригласили многочисленных знатных гостей: рыцарей замка и их леди, вассалов и воинов Ранульфа, соседских лордов и их семьи, а также ремесленников, вольных людей и невольников, работавших в Кларедоне. Гости подошли поближе, чтобы слышать, как отец Джон выясняет, нет ли каких-нибудь преград для брака по условиям церкви. Преград не было. Добрый священник спросил обрученных, было ли их согласие на этот союз добровольным.

Ранульф и Ариана искренне ответили «да», и священник прочитал права собственности обеих сторон. Лорд Верней даровал своей леди вдовью часть – треть всех владений в случае его смерти. Отец невесты, лорд Кларедон, назначил ей приданое: одежду, холсты, домашнюю утварь, мебель – и щедро наделил землей.

Следующий ритуал провели на латыни – передачу невесты отцом и матерью. Ариана почувствовала сладко-горький комок в горле, потому что любимая мать не могла присутствовать здесь, но ее успокаивала мысль о том, что леди Констанция ждет ее в церкви, укрывшись на галерее. Успехи в излечении матери стали еще одним поводом для ликования. Странные снадобья Лейлы действовали, хотя и с умеренным, эффектом, на поврежденную кожу Констанции, и сарацинка утверждала, что, в конце концов, возможно полное исцеление.

Ариана еще больше обрадовалась, услышав нотку гордости в голосе отца, передававшего ее Ранульфу.

Он сказал:

– Тебе вверяю я свою дочь Ариану. Береги ее.

– Перед Господом нашим обещаю, что всегда буду оберегать ее, – ответил Ранульф, сжав в своих руках руки Арианы и глядя ей в глаза.

Когда отец Джон благословил кольцо, Ранульф надел маленький золотой ободок поочередно натри пальца правой руки Арианы и только потом надел его на положенное место на левой руке, где оно и останется до самой ее смерти как символ преданности и супружеской верности. Металл, согретый прикосновением Ранульфа, сверкал не ярче, чем золото его глаз.

– Этим кольцом я с тобой обручаюсь, – торжественно произносил Ранульф, – телом моим я тебя почитаю, имуществом моим тебя наделяю.

Они вошли в церковь только после того, как их брак был освящен перед лицом Господа. Преклонив колени на полу в нефе, рядом с Ранульфом, Ариана почувствовала, что ее окутывает любовь матери. Укрывшись под вуалью, за занавесом, леди Констанция тайно наблюдала за ней с галереи. Она дала паре свое благословение несколько дней назад, а утром Ранульф пообещал Ариане, что они сразу же навестят ее мать в лесной обители.

Отслужили мессу. Сделав щедрые пожертвования церкви, жених с невестой снова опустились на колени, чтобы получить благословение священника.

И, наконец, Ариана вышла из церкви в сопровождении своего мужа-лорда под звон колоколов, и хор радостных голосов встретил их. Она увидела в толпе своего сводного брата Гилберта и доверенного вассала Ранульфа, Пейна. Их широкие улыбки отражали радость самой Арианы.

По обычаю брачной церемонии, Ранульф усадил Ариану на своего коня, а сам сел позади нее. Под пронзительные звуки труб они возглавили процессию, над которой струился шелк знамен, из церкви к дому новобрачного – в данном случае к замку Кларедон.

Надежно устроившись в объятиях Ранульфа, Ариана откинулась назад, прислонившись к его широкой груди, наслаждаясь ощущением сильных рук, обнимавших ее.

– Ну… довольна, женщина? – спросил Ранульф ласково-насмешливо. – Ты все-таки добилась своего.

Услышав это нежное поддразнивание, Ариана снова ощутила прилив счастья, но все же с притворным негодованием помотала головой:

– Теперь я тебе больше не женщина и даже не демуазель. Я твоя жена.

– Жена, – задумчиво пробормотал Ранульф. – Мне нравится, как это звучит.

Веселье продолжалось весь день и половину ночи. Лорд Уолтер закатил свадебный пир, достойный короля, не в замке, а на ближайшем лугу, чтобы вместить всю огромную толпу.

Благородные гости пировали в шатрах вместе с новобрачными и самыми знатными из приглашенных, которые сидели на возвышениях. Длинные столы ломились от обычного угощения и деликатесов: оленины, зажаренных целиком вепрей, куропаток, дроздов, павлинов и лебедей, рыбы и миног, утопавших в пряных соусах, сыров и засахаренных фруктов напоследок, а также бесчисленных пирогов, подслащенных медом и блестящих от дорогого привозного сахара.

Пир начался с тостов в честь жениха и невесты.

– Согласишься разделить это со мной, миледи? – хрипловато спросил Ранульф, предлагая Ариане вино в богато украшенном серебряном кубке с драконами. Ариана сделала глоток, Ранульф взял кубок у нее из рук и, не отводя от нее глаз, повернул кубок так, чтобы прикоснуться губами к тому же месту, что и она. От его ласковой чувственной улыбки Ариану окутало теплом – так он давал ей понять, что вожделеет ее.

Эль и вино текли рекой, и к вечеру те, кто еще держался на ногах, приняли участие в играх, танцах и шуточных турнирах.

Ранульф исполнял свою роль богатого и щедрого лорда, делая подарки свадебным гостям, но, прежде всего, следил за тем, чтобы его красавица невеста не скучала, и нетерпеливо ждал ночи. Сегодня Ариана придет к нему по своей доброй воле, по любви, как его возлюбленная. Утром в церкви они обменялись обетами и священными клятвами, но только брачная постель скрепит эти обеты. И тогда Ариана будет полностью принадлежать ему. Ранульф чувствовал жар в чреслах, который мог сравниться только с пламенем в его сердце.

К тому времени как сумерки мягко опустились на землю и вокруг разожгли большие костры, чтобы осветить ночь, желание Ранульфа стало непереносимым. Ему было все равно, какие еще предстоят увеселения. Он хотел только одного – остаться с Арианой наедине. В постели.

Освещая путь факелами, новобрачных сопроводили в замок, в башню и в брачные покои – прежние комнаты Арианы, в которых они с Ранульфом будут жить все то время, что находятся в Кларедоне. По обычаю свадебные гости помогали новобрачным раздеться перед тем, как они лягут в постель для брачной церемонии, поэтому комнату заполнила шумная толпа гостей, быстро утихомирившихся перед торжественным моментом.

Деревянные полы были устланы розами; Ариана и Ранульф опустились среди них на колени, и отец Джон благословил их брачное ложе. Потом, в последний раз, с тоской посмотрев на свою жену, Ранульф неохотно вышел из комнаты вместе с мужчинами. Женщины согласно обычаю раздели невесту и уложили ее в постель. Завершив церемонию, они задернули занавеси на кровати и ушли.

Через несколько мгновений Ариана услышала, как рыцари несут Ранульфа к брачному ложу, громко хохоча и отпуская непристойные замечания. Подшучивание сделалось еще грубее, пока они снимали с жениха меч и одежду, но, в конце концов, дверь за ними захлопнулась, и наступила благословенная тишина.

Ариана с удивлением обнаружила, что дрожит. Она так давно ждала этого мига, что ей казалось, будто это просто сладкий сон. Ее возлюбленный из грез наконец-то пришел за ней – к ней.

– Ариана? – пробормотал Ранульф, нарушив тишину.

– Я здесь, – неуверенно ответила она.

Его губы изогнулись в улыбке – он услышал, что ее голос дрогнул. Похоже, Ариана волнуется точно так же, как и он сам. Ранульф подошел к кровати. Сердце его заколотилось. Он раздвинул занавеси и увидел свою жену, ждавшую его в постели. Ее волосы цвета меди рассыпались по подушкам, а одеяло было приглашающе откинуто. На Ариане не было ничего, кроме свадебной гирлянды из роз, и Ранульф задохнулся, увидев ее изящное белое тело, мерцавшее в мягком свете свечи. Его охватило возбуждение, сильное и почти непреодолимое.

Блаженство. С благодарным смирением, которого он никогда не испытывал раньше, Ранульф зарылся лицом в ее пахнувшие розами волосы. Страсть, разделенная им с Арианой, была чем-то гораздо большим, чем простое совокупление, а желание – большим, чем напряжение двух тел для утоления вожделения. Это был исступленный восторг. До Арианы он не знал, что такое восторг. Никогда раньше Ранульфу не приходилось испытывать такого глубокого, невероятного чувства завершенности и единения. «Жена, – в изумлении думал он. – Моя леди, моя любовь». Ранульф обнимал Ариану, не желая выпускать ее из объятий. Его охватила нежность, жаркая, сладкая; она наполняла Ранульфа ощущением чуда и чем-то вроде благоговения. Он чувствовал себя сильным, непобедимым, воодушевленным новыми целями. Если Ариана будет рядом, жизнь наполнится яркостью и полнотой, которых он никогда не знал. Больше ему не придется сражаться в одиночку. Унылое одиночество исчезло. Горькая ненависть, желание отомстить, все это смыто волной любви, и душа его очистилась.

Где-то в темных тайниках своей души он знал это всегда. Ариана была создана для него, она была его второй половинкой и принадлежала ему так же, как он принадлежал ей.

Ранульф закрыл глаза, испугавшись глубины любви, которую испытывал к этой женщине. Он отдал бы за нее жизнь без капли сожаления. Он отказался бы ради нее от всего своего земного достояния. Он сделал бы для нее все, о чем бы она ни попросила.

Ранульф печально улыбнулся, думая о том, с какой легкостью даже самого могучего рыцаря можно поставить на колени любовью. Он сдался, потому что полюбил ее. А пытаясь завоевать преданность Арианы, отдал ей свою. И он был бесконечно благодарен ей за тот душевный покой, который она ему подарила, освободив его от демонов.

Ранульф покончил с битвами, во всяком случае, на время. Конечно, мир в Англии не продержится слишком долго, и он всегда будет должен отслужить сорок рыцарских дней на службе у своего сеньора, короля Генриха, а также выплачивать королю и другие долги за выделенные ему лены. Но никогда больше не станет Ранульф специально искать трудных сражений, новых побед, препятствий, которые нужно преодолевать. Он с радостью начнет создавать домашний очаг здесь, в Англии, вместе с Арианой – его леди, его женой, его любовью.

Ранульф крепче обнял Ариану. Она так дорога ему! И впервые в жизни он мог сказать – он понимает, что такое счастье. В их прошлом были бури, невзгоды и неистовые ссоры, но в груди его уже расцветали светлые надежды на безмятежное будущее.

– Дорогая моя, – прошептал Ранульф, снова прильнув к губам Арианы.

И поцелуй его был исполнен неизмеримой нежности, настолько чудесной, что захватывало дух.

Ариана с любовью посмотрела на Ранульфа. Его золотистые глаза были полны добротой и любовью.

– Я люблю тебя, – восторженно прошептала Ариана.

– И я тебя, – благоговейно ответил Ранульф. – Я никогда не думал, что буду испытывать такие чувства.

– Какие, милорд?

Он обхватил пальцами ее изящную руку и положил ладонь Арианы себе на грудь, прямо туда, где билось сердце.

– Я умру, если ты покинешь меня. Ты разжигаешь пламя в моих чреслах. Ты владеешь моим сердцем. Ты нужна мне, как воздух, как солнечный свет, как огонь зимой…

Слезы застлали Ариане глаза. Она улыбнулась ему:

– Я никогда не покину тебя, любовь моя. Клянусь Богом, что буду верна тебе всегда и везде, во веки веков.

– А в ответ я дарю тебе мою жизнь. Она твоя. Храни ее до того дня, как мне придет пора умереть.

И они скрепили свои обеты еще одним нежным поцелуем.

Эпилог

Замок Марсден, Англия

Май 1158 года

Теплые губы, прикасавшиеся к обнаженной коже, больше не в силах были возбудить его, и прохладные шелковистые волосы, дразняще скользившие по его нагой спине, тоже. Ранульф лежал на животе, разметавшись на пахнувших мускусом льняных простынях, пресытившийся и измученный. После стольких усилий его тело блестело от пота. Удовлетворить сладострастную молодую жену! Это может истощить даже такого сильного и выносливого мужчину, как он.

И теперь Ранульф лежал неподвижно, не в силах откликнуться, на эротические ласки Арианы. Он не пошевелил ни единым мускулом даже тогда, когда Ариана нежно прижалась губами к страшным шрамам у него на спине, потому что только ее мягкие, любящие поцелуи могли исцелить его раны, как на теле, так и в душе.

Лишь внезапный вопль из колыбельки, стоявшей у очага, смог мгновенно вырвать Ранульфа из восхитительного забытья, потому что теперь его внимания требовала не одна женщина, а совершенно другая, подумал он, и безмолвный смех согрел его изнутри.

– Нет, жена, позволь мне, – сказал он, когда Ариана попыталась встать.

Выбравшись из постели, Ранульф подошел к очагу, чтобы поухаживать за последним плодом их любви. Строительство нового замка в Марсдене было закончено перед тем, как на свет появилась их дочь Бланш; двухлетний сын родился еще в Кларедоне. Алейн уже вырос из колыбельки, поэтому спал в смежной комнате вместе со своей няней.

Ранульф взял на руки свою плачущую дочь, бормоча ей какие-то ласковые слова. С безграничной нежностью прижав ее к груди, он покачивал девочку, успокаивая ее, и она постепенно затихала.

Ариана, полулежа на кровати, улыбалась, глядя, как самые широкие плечи во всем христианском мире оберегают столь хрупкий сверток. Даже в самых своих заветных мечтах она не представляла себе Ранульфа вот так – воркующего над крохотной дочкой, благоговейно поглаживающего ее шелковистые волосики своей сильной рукой, которая с легкостью управляется со смертоносным боевым мечом, но может и ласкать с невероятной нежностью. Ранульф был очень предан своему сыну и гордился им так, как может гордиться только отец, но – как часто случается с сильными мужчинами – маленькую дочку он обожал просто до безумия.

Заметив улыбку Арианы, Ранульф вскинул темную бровь:

– Что тебя так забавляет, милая?

– Ты, милорд. Я просто вспомнила наводящего ужас дракона, захватившего Кларедон. Больше ты ничем не напоминаешь того свирепого воина.

Ранульф тоже вспомнил того ожесточившегося человека, которым он когда-то был, и губы его изогнулись в улыбке. Трудно поверить, как сильно изменилась его жизнь за какие-то несколько коротких лет. Теперь у него есть семья и дом. Он окружен людьми, которых любит и которые любят его, – женой, детьми, а также верными вассалами и слугами. Он больше не нуждается в войнах и боевых стычках, чтобы испытывать полноту жизни, зато познал совсем другое удовольствие – и Ариана поклялась, что он будет испытывать его всегда.

Тут Бланш снова испустила вопль, и умудренный опытом Ранульф тотчас же отнес малышку к матери, чтобы та ее покормила. Он прилег рядом с ними на постель, с благодарностью глядя, как Ариана прикладывает голодную дочь к груди. Обычно знатные дамы выбирали среди невольников кормилицу, но Ариана этого не хотела. Она была предана своим детям так же сильно, как и Ранульф.

Супружество положило конец его развлечениям с другими женщинами. К негодованию многих женских сердец, хозяин Вернея и Марсдена был слишком привязан к своей красавице жене, чтобы проявлять интерес к женщинам замка – да и к любым другим тоже.

Ранульф обвел взглядом покои, ставшие средоточием его жизни. Ариана превратила замок в настоящий домашний очаг, обставила комнаты так, чтобы всем было удобно, затянула каменные стены разноцветными шерстяными шпалерами и застелила каменные полы ткаными ковриками.

Прошедший год оказался особенно щедрым. Вознаграждая Ранульфа за доблестную рыцарскую службу, король Генрих даровал ему чудесный лен Марсден, приказав построить замок, чтобы основать там крепость, верную короне.

Ранульф больше не вернулся в Верней, хранивший слишком много горьких воспоминаний. Он съездил в Нормандию лишь однажды и ненадолго, чтобы осмотреть свои владения и назначить Пейна Фицосберна управляющим Вернеем – рыцарь заслужил эту награду за долгие годы своей преданной службы. Ариана согласилась с этим также охотно, как и Ранульф. Она поддерживала его с отвагой и верностью настоящей жены воина, выполняла свои обязанности леди с изяществом и добротой и никогда не жаловалась, если Ранульфа призывали для феодальной службы. Он участвовал в королевской кампании в Уэльсе и с радостью вернулся домой, едва успев к рождению дочери.

Ранульф смотрел на свою сосущую материнское молоко дочь, и лицо его помягчело, а грудь распирало от горячей любви. Такая крошечная, такая совершенная, такая красивая…

Да, он смягчился, с удовольствием думал Ранульф. Пейн немилосердно поддразнивал бы его, если бы вассал видел, как женщина распоряжается жизнью его сеньора. Впрочем, по слухам, Пейн и сам недавно встретил леди, которая водила его на очаровательном коротком поводке.

Бланш наелась и задремала, Ранульф отнес дочь в колыбель и позвал няню, чтобы та сменила ей пеленки и переодела малышку в чистую тунику. Но и после того, как няня ушла, он не отошел от колыбельки, укутывая Бланш одеялом и глядя, как она спит.

– Ранульф, – позвала его Ариана. – Ты собираешься вернуться в постель до осеннего сбора урожая? Я замерзла.

Конечно, она не могла жаловаться на холод в комнате – в очаге горел огонь, а на улице стояла теплая весенняя погода.

Глядя на нее теплыми, поддразнивающими глазами, Ранульф лег в постель и обнял обнаженную жену.

– Ты распоряжаешься, возлюбленная моя, а я подчиняюсь. Я всего лишь покорный рыцарь, который жаждет угодить своей леди.

Ариана приглушенно расхохоталась, уткнувшись лицом в его горячую грудь, поросшую густыми волосами.

– Меньше всего ты похож на покорного рыцаря, мой господин.

Ранульф с притворной гримасой схватился за сердце:

– Я тяжело занедужил.

– Правда?

Он наклонился, чтобы поцеловать ее губы, ее шею, ее обнаженную грудь.

– Да, мой недуг называется «любовь и вожделение». Все в тебе так дорого мне…

После этих слов он надолго замолчал. С радостью и охотой Ариана закрыла глаза и откинулась на спину, предоставляя ему неспешно заняться с ней любовью.

Ее чаша счастья была полна до краев. Через неделю в Марсден должны были приехать родители Арианы, чтобы впервые навестить своих внуков. Леди Констанция, хотя и утратила свою былую красоту, а на лице у нее остались рубцы, все же излечилась от ужасной болезни. За это Лейлу щедро вознаградили и дали ей свободу. Ариана всю жизнь будет благодарна Ранульфу за услуги, которые он оказал и матери, и отцу.

Да, она всегда будет любить его, глубоко и неизменно. Ариана не смогла бы выбрать лучшего лорда и супруга, обыщи она хоть всю Англию и Нормандию. Ранульф смягчился от ее любви, стал таким нежным и чутким, что ей могла бы позавидовать любая женщина.

Задыхаясь, выгибаясь под ним, откликаясь на его эротические ласки, Ариана улыбалась мужу сквозь мерцающую дымку наслаждения и незамутненной радости. Она приручила своего свирепого дракона с золотистыми глазами и превратила его в возлюбленного своих грез.