Текст книги "Дети Левиафана (СИ)"

Автор книги: Никита Киров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 7.15

Жители деревни замерли, услышав лай собак, но охотничий рог молчал. Людвиг всматривался в северный проход, пока не различил в сумерках знакомый силуэт.

– Долго же тебя не было…

– Ты чего не в постели, – Эйнар запыхался. – Где Дитрих?

– Где-то в деревне. Как сходил?

– Я… – он задумался. – Доверься мне.

– О чём ты?

Нордер побежал дальше, а следом мчался парень-поводырь. Он-то откуда взялся?

Людвиг чувствовал себя лучше, но всё равно не мог идти быстро и опоздал к началу разговора. Возле дома старосты собралась небольшая толпа.

– Всадники, в броне, около десятка, – Эйнар даже не отдышался. – В красных накидках. Там что-то нарисовано было, не разглядел. Будто огонь.

Дитрих вскочил с лавки, роняя палку. Староста осенил себя кругом, остальные зашептались.

– Спаситель, помилуй. Красные плащи пришли.

– Это вторжение или разведка? – спросил рыцарь Пепла. – Ох, чуял я недоброе.

Людвиг пытался поймать взгляд Эйнара, но тот отводил глаза. Откуда здесь Огненная? Она должна быть с остальной армией в Стурмкурсте. Или отец решился на отвлекающий манёвр? Но почему тогда северянин не сказал сразу? Что-то здесь не так.

– Но их всего десять, – возразил кто-то из лесорубов.

– Даже десяток перебьёт нас! – рявкнул Дитрих. – Вы можете сражаться с бандитами, но против рыцарей, а тем более красных плащей, вы бессильны. Нужно отходить.

– В руины, где вы укрывались в прошлый раз, – подсказал Эйнар, почти не раздумывая. – Туда влезут все.

– И нам придётся бросить деревню? – запричитал староста. – Они же тут всё сожгут! А если они решат сломать те двери?

– Даже с оружием Старого мира это невозможно.

Нордер утёр пот. Селяне начали спорить, а Людвиг поймал встревоженный взгляд Ханны и улыбнулся. Она успокоилась. Поводырь со священником тоже здесь, паренёк что-то нашёптывал старику. Слепец слушал не перебивая. Нордер глядел на них с тревогой, правая рука вцепилась в топор, чтобы не дрожать.

Эйнар врёт. В ущелье нет красных плащей. Он посмотрел на Людвига виноватым и умоляющим взглядом.

– Нужно прятаться, – сказал Дитрих, пристукнув булавой по заборчику, чтобы все замолчали. – А я прослежу, что ублюдки собираются делать. Если выживу, расскажу нашим.

– Я смогу проследить, – торопливо выпалил Эйнар. – В лесу они меня не заметили, не заметят и сейчас. Затаюсь где-нибудь, мне проще, чем вам.

– Да, спасибо, господин Губерт, – Дитрих поднялся, собираясь отходить, но остановился и внимательно посмотрел на северянина. Старый рыцарь сомневается, это легко понять даже одним глазом. – Что вы думаете, сэр Эммерик? Выполнит ли он эту задачу?

Дитрих верит Людвигу и спрашивает на самом деле другое. Не обманывает ли нордер?

– Да, Губерт справится.

Рыцарь-предвестник кивнул и ушёл. Вряд ли сомнения его покинули. Уходили и остальные, Эйнар тоже собрался уйти, но Людвиг преградил ему дорогу и схватил за руку.

– Что ты, Вечный на твою голову, задумал?

– Помоги им спрятаться и пусть сидят там, – выдавил из себя нордер. – Я знаю, что делаю. Так будет лучше.

– Надеюсь на это. Но ты…

– Ты доверяешь мне, Виги? Если да, то помоги. Пожалуйста. Я всё объясню, но потом.

Людвиг выпустил руку.

* * *

Эйнара била дрожь, но не от ночной прохлады. Он надеялся, что лесорубы уберутся из деревни до рассвета. Весь план казался совершенным и непродуманным дерьмом. Даже обычно доверчивый Людвиг понял, что что-то не так. Нужно было ему рассказать, что после того, как лесорубы спрячутся, беженцы пройдут на юг, без боя. И, может быть, выживут.

– Куда ты с коровой? – заорал Дитрих. – Сказано же, хватай самое ценное и бегом в пещеру.

– Так это и есть самое ценное.

– Оставь её здесь, идиот!

Людвиг шёл вслед за остальными. Нужно его окликнуть и спросить совета. Что сказать потом, когда выяснится, что деревня целая и никаких красных плащей не было? Что сказать про внезапно исчезнувших людей, которых считают разбойниками? Ничего из этого Эйнар не продумал, как всегда. Это дело не для одного.

Но ведь парень всем растрепал, что с ним нордер. Сказал Анхелю про Сеть. Людвиг не думает, что говорит и слишком быстро выходит из себя. А ещё он доверчивый и непременно спросит совета Дитриха, с которым сдружился за последнее время. Или проговорится девке. Тогда этот безумный план закончится бойней.

Эйнар расскажет ему потом, когда всё закончится. Рыцарю будет тяжело узнать, что они убивали не бандитов, а обычных людей. Лучше сказать потом, когда уйдут на сервер. Вдруг он выйдет из себя и убьёт кого-нибудь из местных? Пусть лучше узнает, когда всё закончится.

Людвиг ушёл и шанс на его помощь исчез. Островитянин понял, что красных плащей там нет, но пока ничего не сказал. Лишь бы молчал и дальше.

Где-то вдали прогремел гром.

* * *

– Кота не нашла, – пожаловалась Ханна, поправляя висящий на плече мушкет.

– Никто ничего ему не сделает, – ответил Людвиг.

Селяне шли бесформенной толпой, неся пожитки и носилки с ранеными. Не забыли про собак, но оставили коров. Оружие не бросили. Людвиг шёл следом, постоянно запинаясь. Без второго глаза даже идти сложно, а о фехтовании теперь можно забыть навсегда. Оставшийся глаз обманывает и не даёт верно оценить расстояние.

– А эти рассказы о красных плащах правда? – спросила Ханна.

– Почти всё, – признался он. – Кроме совсем уж невозможных вещей.

– А правда, что они не горят в огне? – спросил навьюченный сумками староста.

– Папа, это сказки, – Ханна фыркнула. – Как человек может не гореть в огне?

– Так это и не люди.

– Горят, – сказал Людвиг.

Ханна чуть сбавила шаг и подождала, когда отец уйдёт вперёд.

– Ты был со мной честен, а я с тобой не до конца.

– О чём ты?

– Это расплата за то, что мы совершили, за наши ошибки.

– Какая расплата? – Людвиг чуть повысил голос и она зашипела, приставив палец к губам.

– Мы так и не сказали вам. Здесь раньше жили другие люди.

– Дитрих говорил.

– Этих людей прогнали в ущелье. Мы думали, что там они погибли, но они остались в живых, и мы боялись мести. Вот мы и собрали оружие.

– Погоди, то есть…

– Мы позвали сэра Дитриха на помощь. Они пришли к нам безоружными, просили воду и разрешение пройти. А рыцарь не знал правды. Когда он начал их убивать, мы не остановили его, думали, что после этого старые жители испугаются. Мы, даже стыдно сказать, обрадовались этому. Но всё стало только хуже. И расплата наступила.

Людвиг едва устоял на ногах. Что же он натворил? Как они… они солгали. Сколько же он убил? Всё это время… руки затряслись. Он прислонился к дереву. Он думал, что убивал разбойников, тех, кто заслужил смерти, тех, кто хочет напасть на мирных людей. А ведь стоило задуматься, что жертвы не похожи на бандитов. Но нет, в порыве искупления одного зла совершено другое, более чудовищное.

Они лжецы.

Полузабытое чувство ярости вновь вернулось. То чувство, когда он прикончил друга Эйнара, когда убил тех молокососов, когда убивал роботов, которые хотели его защитить. Ярость, про которую Людвиг думал, что она никогда не вернётся.

Они обманули его.

– Тебе плохо?

– Да.

Если бы хоть кто-то сказал раньше. Получилось бы это предотвратить? Теперь уже не узнать. Знает ли Эйнар? Может быть, из-за этого он так себя ведёт? Что задумал нордер? Вопросов становилось слишком много, а раскалённый гвоздь в голове проворачивался, не давая думать.

Они обманули его. Они лжецы. Они заставили его убивать невиновных.

– Мы уже почти пришли, – сказала Ханна.

– Я только отдохну, – Людвиг, сдерживаясь, чтобы не заорать. И не сделать что-нибудь ещё более плохое. В груди пылал огонь. – Иди.

Следом шёл священник со своим поводырём. Паренёк увязался за Эйнаром и вернулся вместе с ним. Знает ли он хоть что-то? Надо выяснить. Но не у одного Людвига возникла такая мысль.

* * *

Люди шли мимо укреплений, где погибали их родные. Кто-то смотрел на ряды могил, другие рассматривали новенькие дома и в их взгляде мелькала ненависть. Но большинству было плевать.

– Ты сдержал слово, брат Эйнар, – Скуле выглядел ещё хуже. Он не доживёт до вечера. – Почему среди всех моих бывших соплеменников только изгои готовы помочь?

– Я сделал это не ради вас. Нам нужно на север, а вы были у нас на пути. Теперь мы пройдём дальше.

Прежние жители идут жидкой цепочкой, с опаской оглядываясь, но засады нет. Эйнар наконец-то сделал правильный выбор.

– Я тебе не верю, брат. Зачем ты пытаешься оправдаться?

– Не знаю. Может потому, что мой отец говорил, что ничего нельзя делать без причины, всегда нужно получить что-нибудь взамен. Вот я и получу проход.

– Это плохой совет, брат Эйнар.

– Я знаю. Плохой совет давно мёртвого человека.

Люди столпились у колодца. Сколько же они ни пили чистую воду? В глазах появился песочек. Их убивали, как бандитов. Для Людвига эта новость будет страшным ударом, но Эйнар хоть немного искупил душевные терзания парня.

Из-за туч не видно солнца, но люди уйдут ещё до того, как окончательно рассветёт.

– Давайте отравим колодец! – закричал мужчина с гноящейся раной на лице. – Пусть на себе почувствуют, какого это, когда дети умирают от яда!

Эйнар замер, цепенея от ужаса. План провалился.

– Сожжём здесь всё, – кричал другой, с перевязанным обрубком вместо кисти руки.

– Эти трусы сидят в пещере! Я знаю, как открыть двери!

– Но мы же хотели уйти на юг, – слабый голос тонул в рёве остальных.

– Убьём их всех!

– Сожжём дома и весь лес вокруг!

Кто-то начал запаливать факелы. Чудовищным усилием Эйнар вырвался из оцепенения.

– Ты обещал! – он схватил Скуле за ремень на груди. – Ты обещал мне, что вы уйдёте!

* * *

Людвига стошнило, и он не успел подойти к священнику. Силы уходили. Но ещё ничего не закончено. Надо узнать, что случилось в лесу и что происходит сейчас.

– Вам помочь, милорд? – спросил оказавшийся рядом лесоруб. Он смотрит с сочувствием. Но что-то он не очень-то сочувствовал, когда на его глазах погибали люди. Пепельники защищали свои дом, но какой ценой?

– Нет, – Людвиг сплюнул, ожидая ещё позыв.

В пещеру вносили раненых, входили старики и дети, вооружённые защитники ждали снаружи.

– Сарай не закрыл. Инструменты там хорошие, отец оставил. Пропадут же.

– Да они твой сарай целиком сожгут.

– Беда.

Гвоздь в голове проворачивался, не давая сделать ни шага. Дитрих подошёл к поводырю первым.

– Я хотел спросить тебя, Васур, – доносились слова рыцаря-предвестника. – А зачем ты ходил с нордером в лес?

– Он часто ходит за местными, – вместо парня ответил священник.

Лесорубы закивали. Гвоздь раскалился ещё сильнее и на мгновение не существовало ничего, кроме боли. Но приступ был недолгим.

– Я однажды пошёл в лес, а он как напугал меня! – рассказывал один из лесорубов. – Шёл за мной столько, я и не слышал, и вот…

– Парнишка всегда ходит за хорошими людьми и хочет им помочь.

Людвиг усмехнулся через силу. За ним-то Васур никогда не ходил. Опять стошнило.

– И за мной он ходит хвостиком, – подтвердил Дитрих. – Но что было в лесу? Он же рассказал тебя, старик?

– Любой может доверить тайну священнику и быть уверенным, что она не будет раскрыта.

– Я знаю. Священник твой друг, правда же, Васур?

Слишком этот тихий голос отличался от привычного добродушного тона старого рыцаря.

– И все эти люди твои друзья, да? – он по-отечески обнял паренька за плечи.

Поводырь кивнул.

– И я твой друг?

На полузакрытом волосами лице появилась улыбка.

– Тогда расскажи мне, что там было.

– Да отстань ты от него! – вскричал священник.

– Ты же не хочешь, чтобы твои друзья пострадали, Васур? Я обещал, что буду защищать их, чего бы мне это ни стоило. Всех твоих друзей. Ведь в этой истории что-то не сходится.

Поводырь склонился к уху Дитриха и начал шептать. Рыцарь сначала отдёрнулся, как от испуга, но дослушал.

– Спасибо тебе, – рыцарь-предвестник поднялся и шагнул к Людвигу. – Ты знал, что задумал твой приятель?

– Что? О чём ты?

– Ты знал или нет? – лицо Дитриха покраснело, ноздри раздувались. – Отвечай!

– О чём?

– О плане нордера! Ох, не зря же я им не верил.

Он достал булаву.

– Все, кто может сражаться! За мной!

– А что случилось? – спросил староста.

– Нордер сдал деревню без боя, – ответил Дитрих. – За мной!

Селяне переглянулись. Васур взял рыцаря-предвестника за руку, будто пытаясь задержать.

– Они просто люди, которые хотят выжить, – кричал священник. – Остановитесь! Именем Спасителя!

Дитрих вырвался и, хромая, устремился назад. Лесорубы с мушкетами и неуверенно переглянулись и побежали в деревню. Ханна отправилась за остальными.

Священник кричал им вслед. Васур дёрнул его за рукав и что-то зашептал. Слепец повернулся к Людвигу.

– Ты идиот! Ты же мог им приказать! Тебя бы они послушались и остались здесь!

– Но в чём дело?

– Он не сказал тебе? – священник приоткрыл рот. – Вы два болвана! Вы всё просрали!

– Да что там случилось, в конце концов? – взревел Людвиг, теряя терпение.

Случилось что-то страшное, но он не знал, что именно. Будто он пытается смотреть театральное представление с середины. Громыхнула гроза, прямо над головой.

Васур подошёл ближе. Порыв ветра сдул соломенную шляпу и растрепал волосы, открывая лицо. Теперь понятно, почему оно казалось знакомым. Откуда он здесь взялся? Он начал шептать на чистейшем языке Старого мира, тусклым голосом, который будто отражался внутри головы. Без эмоций, как машина. Но чем дальше он говорил, тем сильнее в Людвиге бурлила ненависть. Почему Эйнар ничего не сказал? Вдвоём бы они справились.

– Васур, помоги мне добраться, – крикнул священник. – На этих придурков надежды нет. Мы остановим зло любой ценой. Время пришло.

Поводырь отпрянул, будто услышал самую страшную вещь в своей жизни.

– У нас нет другого выхода, – слепец утёр нос. – Пошли!

Людвиг побрёл за ними, пытаясь справиться с болью в голове. Он понятия не имел, как это остановить, но нужно успеть до начала боя.

* * *

– Мы много пережили и сполна пожали семена злобы!

Скуле стоял перед толпой. Люди зажгли факелы, но не расходились и слушали умирающего вожака. Он говорил громко и уверенно, будто призвал остатки своих сил для этой речи.

– А теперь мы сами хотим посеять новые!

– Они заслужили это! – отвечали из толпы.

– Да! Но мы не должны продолжать порочный круг. Мы должны уйти, чтобы выжить на ставшей чужой для нас земле! Это наша последняя цена и мы её уплатим!

В небе раздался гром.

– Мы может отомстить за наши страдания, но тогда этот виток ненависти, который тянется за людьми задолго до смерти Старого мира, сделает ещё один оборот и все наши страдания станут напрасными! Мы не получим покоя, нас будут преследовать, пока не уничтожат всех. Или мы можем уйти, оставив причинённое нам зло ненаказанным. Но тогда всё закончится. И некоторые из нас смогут прожить хоть немного.

– Но почему мы должны уходить? – закричал мужчина с гниющей раной на лице.

– Потому что после смерти нет ничего. Есть только жизнь и мы можем сохранить её хоть кому-то из нас.

Ребёнок, грязный и истощённый, тянул мужчину с раной на лице за куртку. Мужчина всхлипнул, взял ребёнка на руки и пошёл на юг, не говоря ни слова. Остальные потянулись за ним. Эйнар смотрел им вслед. Может, они увидят в жизни хоть что-то, кроме смерти и страха.

– Теперь я сдержал слово, брат, – сказал Скуле. – Мне немного осталось, но я умру спокойно. Надеюсь…

Ещё один удар грома. Слишком близко, слишком громко. Залп мушкетов, столь хорошо знакомый. Густой пороховой дым опустился на землю, как туман. Раздались крики, кто-то вопит от ужаса, кто-то от боли, а кто-то от ненависти. Начался ещё один бой.

– Ты знал об этом? – спросил Скуле, смотря Эйнару в глаза. – Вижу, что не знал.

Умирающий навигатор достал топор.

– Нет ничего хуже, когда появляется надежда, но тут же погибает. Прощай, брат Эйнар. Жаль, что я не знал тебя раньше.

Он натянул шлем и пошёл в последний бой, в самую гущу схватки. Чем ближе к ней, тем более уверенной становилась его походка. А навстречу шёл рыцарь-предвестник панцирной кавалерии, убивающий всех на своём пути. Даже тех, у кого нет оружия.

Дом, где Эйнар жил последнюю неделю, загорелся. Где-то рядом заревела корова. А сам Эйнар не мог пошевелиться, только правая рука билась в судороге.

Глава 7.16

Людвиг торопился изо всех сил, но их осталось мало. Он не успел к началу боя. Две озверевшие толпы сражаются друг с другом, не разбираясь, кто из них прав. Они убивают, иначе убьют их самих.

Несколько домов горело. Кто-то прыгал на голове раненого враге. Живьём порубленная корова ревела неестественно громко и пыталась убежать от мучителя. Отовсюду несёт порохом. Это уже невозможно остановить. Но священник ещё пытался.

– Остановитесь! Прекратите, пока Спаситель не разгневался!

Даже слепец успел раньше. Над головой загрохотало, будто Спасителю и правда до всего этого есть дело. Дитрих сражался против предводителя разбойников… разбойников ли? Но человек в нордерском шлеме не был соперником для рыцаря Пепла. Первый удар чудовищной булавы, которую Дитрих в шутку называл Старым Гербертом, разломил щит на две части. Второй разбил шлем и всё, что было под ним. Во все стороны брызнула кровь.

Опять тошнило, Людвиг едва не падал. К нему бежал человек, замахиваясь ржавым копьём. Вот и конец. Но тело действовало само, оно отбило древко, правая рука схватила оружие врага, а левая направила меч в нужную сторону. Для рубящего удара мало места, но клинок достаточно острый, чтобы перерезать горло.

Но Людвиг оттолкнул врага. Он, совсем мальчишка, упал и закрывался руками. Нельзя оставлять его за спиной, ведь он может ударить. Но не ударил. Ведь он не разбойник.

– Остановитесь! – кричал слепой священник. – Прекратите или гнев Спасителя падёт на ваши головы!

Кто-то задел старика древком копья, случайно, вскользь, но этого хватило, чтобы слепец рухнул в грязь. Васур кинулся на помощь. Дальше, у дома старосты, лесорубы с копьями пытаются держать строй, как их и учили. Среди них Ханна. Девушка что-то кричала и звала на помощь.

Она обманывала его. Они все обманывали его, из-за них он убивал невиновных. Даже единственный друг его обманул. Людвиг им верил и любил их всех, но они заслуживают только презрения. Но не смерти.

С неба полился ледяной дождь. Ливень настолько сильный, что почти не видно сражающихся. Пожары затухли. Навстречу вышел человек, замахиваясь топором. Людвиг отбил удар и кольнул противника самым кончиком клинка, в плечо. Мужчина упал и начал отползать, крича от боли и ужаса. Они боятся его, потому что он убил столь многих.

В кого он превратился? Сердце сжималось от злости, но Людвиг шёл на помощь Ханне. Она обманывала его, но он не оставит её в беде.

Рядом звучит механический треск, так раскладывается щит Эйнара. Следом раздался протяжный гул. Дитрих хочет убить ещё одного северянина. Нордер успел заблокировать первый удар, но рыцарь-предвестник сбил щит в сторону и ткнул Эйнара в живот. Броня должна выдержать, но всё равно такое очень больно.

– Останови их! – закричал священник неожиданно сильным голосом. – Покажи им гнев Спасителя!

Людвиг смотрел на схватку Дитриха с Эйнаром и на другую, там, где Ханна вместе с остальными отбивались от нападающих. Они все его обманывали. Пусть дохнут? Нет, так нельзя, они должны выжить. Но он не успеет помочь всем и, чтобы он не выбрал сейчас, жалеть об этом будет до конца жизни.

– Дитрих! – крикнул Людвиг, но слишком тихо и никто его не услышал.

Эйнар упал, а старый рыцарь перехватил булаву поудобнее.

– Дитрих! Я прошу тебя.

Он услышал и посмотрел на Людвига сквозь прорези шлема.

– Это всё из-за его предательства, – прохрипел рыцарь-предвестник. – Он умрёт.

Людвиг встал в боевую стойку, левым боком вперёд и вытягивая меч. Это бесполезно, со слепым глазом нужно сильно выворачивать голову, чтобы видеть соперника.

– Дитрих, прошу тебя. Если ты не отступишь… я тебя убью.

Рыцарь Пепла опешил.

– Прости меня, мой друг, – сказал он и размахнулся. – Но иначе нельзя.

Людвиг кинулся вперёд и споткнулся, падая лицом в лужу. Не успел, теперь умрут все. Умрёт Эйнар, а в другом месте убьют Ханну.

Он вскинул голову, но от вспышки пришлось зажмуриться и закрыться руками. Светящийся луч настолько яркий, что слепил даже через веко. Звук, похожий одновременно на свист, раскат грома и скрип ржавым гвоздём по стеклу, резанул по ушам. И когда этот ужасный звук стих, остался только шум дождя. Бой закончился.

Людвиг попытался проморгаться, но яркая полоска будто отпечаталась на глазу. Дитрих лежал на земле. На груди дыра размером с кулак. Дождь лил на раскалённый доспех и капли воды шипели, превращаясь в пар. Отвратительно пахло палёным мясом. Булава рыцаря лежала рядом с головой Эйнара, а сам нордер глядел куда-то в сторону.

Враги, только что дравшиеся друг с другом насмерть, остановились и смотрели на Васура, стоявшего над священником. Пролетавшие мимо капли дождя освещались неестественно ярким зелёным огнём из глаз поводыря. Он держал в руке нечто, похожее на маленький пистолет со стеклянным стволом. Внутри стекла что-то светилось, но плавно затухало.

– Другого пути не было, – сказал священник хриплым голосом и выплюнул кровь. – Он хороший человек, но совершил большое зло. Остановитесь, люди…

Васур убрал оружие, зелёный свет в глазах потух. Поводырь упал на колени и разрыдался. Слепец закашлялся и замер с открытым ртом.

Кто-то убежал из деревни, из тех, кто ещё мог бежать. Кто-то умирал от ран, кто-то сидел, ожидая дальнейшей судьбы, даже не смотря по сторонам. Забытый пёс лежал, прижимаясь к бездыханному хозяину. Под навесом сидел кот и вылизывал обожжённый бок. Мимо прошла крупная женщина с топором, глядя на ребёнка, сидевшего рядом с одним из покойников с жуткой раной на лице. Внутри у Людвига всё сжалось, но женщина взяла ребёнка на руки и унесла в один из уцелевших домов.

Эйнар хрипел, но он жив и не сильно ранен. Людвиг побрёл вдоль живых и мёртвых, молясь, чтобы не упасть по дороге. Но злость и страх дают ему сил.

Ханна в крови и у него упало сердце. Но она жива. Она сидит на земле и держит на коленях своего отца. Ульрих что-то хрипит, изо рта и из раны в груди льётся кровь. Глаза мутнели.

– Ханна, я…

Он не мог найти слов, дождь заливал лицо, пряча слёзы, а девушка выла тонким голосом.

– Ханна, послушай…

– Уходи уже, – ответила она. – Уходи, куда собирался. Оставь меня.

– Ханна…

– Убирайся! – выкрикнула она и разрыдалась.

Людвиг с трудом встал. Как он допустил это всё? Столько погибло из-за него. Лишь потому, что ему солгали и не доверяли. Люди смотрели на него, ожидая, как он поступит. Они не хотят больше сражаться. Их противники тоже.

Васур отошёл от тела священника и начал подходить к раненым, но все только кричали от ужаса.

– Сгинь! Уйди! Вечный!

Кто-то бросил в него камень и поводырь отбежал к Эйнару. Северянин стоял на коленях, пытаясь откашляться. Васур приткнулся к нему. Вокруг собрались люди, старые и новые жители, будто эти два убийства прекратят всю вражду между ними. Кто-то занёс копьё для удара.

– Вечный здесь!

– Это нордер нас предал, он…

– Убейте их!

– Вам всё мало? – выкрикнул Людвиг, не обращая внимания на боль в горле. – Ещё хотите? Оглянитесь! Помогите лучше тем, кому это нужно.

Селяне остановились. Может быть, они и вправду готовы слушаться. Может, они испугались меча, который Людвиг сжимал в ослабевшей руке. Они разошлись. Кто-то помогал раненым, своим и чужим. Больше резни не будет. Нужно остаться и помочь… вот только в груди бушевал огонь.

Они обманули его.

Если бы они сказали правду, смог бы он предотвратить резню? А может, если бы он вообще не остался в этой деревне, всё бы закончилось иначе?

Эйнар начал подниматься. Тот, кого Людвиг считал другом и братом, ради кого рискнул Ханной, ради кого был готов отдать свою жизнь. И тот, кто всё это допустил. Людвиг грубым рывком поднял нордера на ноги и развернул к побоищу.

– Это ты хотел? Ради этого ты просил довериться?

Эйнар что-то прошептал, но Людвиг не стал слушать. Пора уходить. Одна часть хотела остаться, наплевав на возвращение, и помочь. Другая всех ненавидела. Но лучше уйти, пока он не убил кого-то ещё. Он знает, что способен на это: убить одного из тех, кого защищал, потому что они врали ему. Да даже убить их всех, хохоча, как Дитрих. Лучше уйти и забыть. Лесорубы стояли, ждали его приказа, команды, совета, помощи, но этого не будет. Он уйдёт навсегда.

Людвиг побрёл на север не оборачиваясь. Лишь бы не упасть по пути и не сдохнуть. Нордер пошёл следом.