Текст книги "Бизнес с русскими или без?"

Автор книги: Никита Бутомо

Соавторы: Анна Сущевская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Думаем, такой разговор происходил в ставке Золотой Орды:

– Рус! Перед тобой наша сила. Вы раздроблены, вам не устоять против нас. Но нам не нужны ваши земли – на них много лесов, непроходимых для коней, много рек, через которые надо переправляться. Живите сами на своей земле, но платите нам дань.

(Как и много позже, это был монолог. Что мог ответить русский князь, мы не знаем. Каждый хотел выговориться сам – и это они нам передали, точно!)

Вы платите – Орда вас защищает («крышует». Вот откуда опыт привлечения охраны со стороны! На Западе – землю охраняли те, кто живет на земле.)

– Ты говоришь – мы даем тебе воинов, ты побеждаешь своих врагов.

– Нам нужно зерно и мясо. Тебе – защита. Работайте, и мы вас защитим.

– Не печалься – мне все платят. Даже мои сыновья.

Русский князь, конечно, опечалился. Еще бы, лишили собственной истории, собственного выбора! Но потом подумал: а что такого? Его защищают, он может обратиться прямо к Хану, если что. Собственно, все не так и плохо.

Позже эта неопределенность положения разорвала страну надвое при Петре. Часть страны хотела одного, часть – другого. Еще позже – в гражданскую, то же самое. Нет плохих и нет хороших, мы теперь это понимаем. Нет единства среди нас самих – это самое главное.

Нет его, потому что нет единства внутри каждого из нас. Все не определено! Потому что не мы не знаем, кто мы и откуда. Не разъяснено, нет точки отсчета, не от чего оттолкнуться, чтобы пойти дальше.

На картине Васнецова «Витязь на распутье» мы видим: налево пойдешь – будет плохо, направо пойдешь – тоже будет плохо, прямо – хуже некуда. Может остаться? Но нет: рядом с камнем череп и кости, а значит, остаться тоже нельзя! Что же делать? Сплошная неопределенность…

То есть воин – могуч, каких больше нет. Но куда ему идти – он не знает!

Данная глава посвящена нашему стремлению к неопределенности в коммуникации.

Но на самом деле стремление к неопределенности куда шире. По сути, это – стремление к хаосу, но что есть хаос? Стремление к хаосу или, по-другому – к бунту имеет под собой желания множественности выбора. Когда порядок – то выбора нет, потому что надо поступать так, как велит правило (закон, обычай, процедура). Некоторые нации «жить не могут» без порядка, например немцы. Мы же, наоборот, желаем иметь возможность выбирать. Но когда людей много, а выбирать хотят все, возможна только единственная форма организации – это хаос. Вот поэтому в России и сильна традиция нигилизма и анархизма!

Если копать глубже, то окажется, что стремление к неопределенности представляет собой внутриличностный конфликт в душе каждого русского. Точнее, он БЫЛ таким. Изначально внутриличностный, он перерос границу личности, потому что не был ею разрешен и вылился в массы. Происходит революция и гражданская война. Но конфликт себя не исчерпал.

Федор Михайлович Достоевский играл и понимал пагубность своей привычки. Но он не останавливался, а продолжал потакать своему «хобби», ибо хотел (и добился!), чтобы порок себя исчерпал. Так и с русским характером – хотел исчерпать свою спонтанность, необдуманность своих действий, но исчерпать как? И в борьбе с чем? Необдуманности, хаосу, неопределенности в русском характере должны были противостоять приятие себя, самодостаточность, чувство меры. А и вправду – русские раньше были более «спокойны», уравновешены, самодостаточны. Но этого не хватило для того, чтобы уравновесить стремление к тотальной свободе. И это стремление привело нас к тотальной несвободе.

Описав сложность ситуации со стремлением к неопределенности, отразив ее глубину, вернемся к описанию этого стремления в коммуникации. Если на глубинном уровне данный архетип представляет собой попытку нового мироустройства, с множественностью выбора, то на поведенческом уровне он проявляется как необдуманность поступков и спонтанность («Помнишь Архиерейский сад, Зинаида, боковую дорожку? На языке висело у меня признание и у тебя тоже. Мое дело было начать; но знаешь, отчего мне кажется, я ничего не сказал? Я был так счастлив, что мне нечего было желать, я боялся испортить свое… не свое, а наше счастье» из дневника Т. Толстого), а на уровне коммуникации он означает стремление ничего не обещать, чтобы не выполнять.

В коммуникации стремление к неопределенности приняло самые различные формы.

Мы выработали свой собственный язык неопределенности.

– Ты поедешь завтра со мной?

Варианты ответа:

– Наверное (точно нет).

– Конечно! (Посмотрим.)

– Посмотрим (вряд ли).

– Обязательно (придется что-то придумать, если не захочу пойти).

– Железно! (Что же придумать, чтобы не пойти?)

– А как же? (А вот так: не пойду!)

– Я пойду (я сам хочу пойти, но теперь не уверен в тебе).

Вот, представьте: вы живете в глуши, среди лесов и рек. По рекам проходят караваны торговых судов, и вы знаете, что ближайший будет только через неделю. Солнце встает над деревьями и опускается за ними, вы делаете свою работу, никто не приходит к вам, никто не мешает.

Вдруг! – Вы слышите, что в деревню прискакал конный вестник!

Что за вести он принес?

Неважно, что за вести: прислушайтесь к себе, к своему сердцу: чего вы ждете?

Вариант 1 (западный):

– Дорогие сограждане! Наш король сообщает вам, что он женится, и приглашает принять участие в торжествах!

Ой, нет! Вряд ли!

Тогда вариант 2 (восточный):

– Мои подданные! Ваш царь хочет, чтобы количество его подданных было исчислено! Вам надлежит всем собраться и поставить свои подписи…

Поймите, на Востоке ли мы или на Западе – мы не ждем ничего хорошего от новостей! Правда, французы говорят: «отсутствие новостей – это хорошие новости». Но что представляла собой Франция в Средние или Древние века – «проходной двор»!

Другие же народы воспринимали новости позитивно, как свидетельство того, что их не забыли, что они принадлежат к цивилизованному миру, и потому радовались появлению новостей.

Для нас же характерны два варианта ожиданий:

Вариант 1. Война!

Вариант 2. Через нас будут «вести железную дорогу» (в общем, вся жизнь – «коту под хвост»).

С чем связаны такие ожидания? Может быть, с тем, что русская равнина – удобный (и единственный короткий) путь из восточных степей на запад. Но зачем туда идти?

А спросите варварские народы – они проходили русской равниной задолго до Руси – волнами, народами, столетиями. Приходили готы, потом гунны, франки, лангобарды и так далее – бессчетно, бесконечно.

Земле уже надоело трепетать под копытами коней. И главное – шли и проходили мимо – никто не задержался в этих лесах! Проходили, оставляя выжженные посевы и деревни, просто потому, чтобы не ударили в спину.

Ну, да ладно! Пожалеем их – они сами были беглецами, изгнанниками со своей родины (а вы как думали?). Подумаем о нас: мы ждем только дурных новостей и стараемся защититься от них. А как это сделать? И мы придумали: точно ничего не говорить, не обещать, в разговорах быть максимально невнятными.

В коммуникации мы придерживаемся правила ничего и никому не говорить определенно, даже под пыткой.

– Так, значит, в восемь?

– Ну да, где-то около восьми…

– А точнее?

– А зачем тебе точнее? Ты сама опоздаешь!

Определенность определенно загоняет нас в угол, требуя невозможного: чтобы мы сломали свое «я» и покорились мертвой цифре. Хотелось бы, конечно, знать точно, когда придет партнер, но самому сказать точное время – ни за что! Потому что если мы должны прийти точно в назначенный час, вовремя, то потом нас вполне могут заставить сделать еще что-то! «Коготок увяз – всей птичке пропасть», – вот наша пословица.

Но с чего бы?

«Не ошибается тот, кто ничего не делает» – вот правильная пословица! Но не наша.

Стремление к неопределенности в отношении истинного положения вещей – это состояние избегания неприятной определенности и одновременно неверие в реальность этой определенности. Мы верим, что если отказаться знать, то нас не коснется неприятная правда. Но почему определенность должна быть обязательно неприятна?

Будучи по натуре мечтательными, русские люди сталкиваются с тем, что действительность на самом деле определенно скучнее, чем мы думаем о ней. На это наше сожаление Действительность могла бы ответить, что, зато, она – действительность, а не грезы, что она – есть, она – здесь. Но для русского это не аргумент. Он существует на границе реальности и своих грез, от которых ни за что не откажется. И это надо учитывать в коммуникации.

Представим себе такую ситуацию: все в компании знают, что Петрова со дня на день уволят. Но непонятно – почему. Характерно, что сам Петров, тоже не зная об этом, но чувствуя, что «что-то не то», совершенно не старается выяснить, что происходит. Узнав же, что его хотят уволить, Петров, тем не менее, не говорит об этом с начальством – «вдруг пронесет!». Если же необходимо что-либо узнать, русский старается подойти исподволь, избегая тем, которые прямо указывают на проблему. Это все происходит от совершенно детского представления – пока неприятное не услышано, оно не существует. Но почему же обязательно неприятное?

Мы не хотим услышать от любимых людей неприятное: «я не люблю тебя». Мы, в общем-то, тяготимся и позитивным: «я люблю тебя». Все потому, что определенность требует от нас действий, Закон внутри нас требует от нас действий (то, что называем совестью), и это требование нас пугает. Мы не хотим быть вынуждены, мы хотим быть свободны. Здесь проявляется глубокая магичность русского человека: он верит своим собственным словам! Он верит, что вибрации произнесенной им лжи его погубят, что они имеют силу! Так, кроме нас, считали только кельты.

Поэтому русские научились скрывать правду за вязью слов, чтобы только по контексту можно было понять, о чем на самом деле говорит человек. Контекст Богу не предъявишь, здесь можно и слукавить, скрыться за неоднозначным смыслом слов, всегда сказав: «ты не так понял меня».

– Так в восемь?

– Да нет, в полдевятого!

Так «да» в полдевятого, или «нет», в полдевятого? Никто больше так не говорит! Во всем мире используют только одно отрицание: «nothing to say» («нечего сказать»), «nobody else» («больше никого»). Двойное отрицание или утверждение плюс отрицание – это нонсенс.

Но не для нас. «Да нет, я не приду» – означает следующее: «Да, я услышал, как ты меня пригласил. Да, я хотел бы прийти. Но нет, я не приду». Обратите внимание, сначала всегда идет «да», потому что мы хотим согласиться с собеседником, хотим прийти. Но потом нас словно «попутывает бес», и мы в результате несем околесицу.

– Михалыч, зайди-ка! (К чему это «зайди-ка», вообще-то это звучит необязательно! Что, можно не зайти? Не тут-то было! Переведите, пожалуйста, эту фразу.)

– Ну?.. (Переведите.)

– Что все как-то не так у тебя? (Переведите.)

– Да нет, не в том дело! (Переведите!)

– Ну как же, мне же говорили, будто бы… (Переведите.)

– Да что ты, ей-Богу! (Переведите.)

Еще раз повторим: неопределенность в коммуникации дает преимущества стороне, которая в общении и его результатах не заинтересована. Она развязывает руки. А коммуникация, по определению – связывает. Людей, дела, события. Ставит в зависимость. Русским эта определенность не нужна. Общаться мы любим, но не затем, чтобы сказать друг другу правду. Правду мы и так уже знаем. Мы вычисляем ее по выражению глаз. Мы ценим это свое умение – догадаться. И не хотим «определенными» словами разрушить ту сложную определенность, в которой мы и так пребываем, которая уже живет в нас и принята нами. «Кто знает – не говорит, кто говорит – не знает». Это – китайская и одновременно и русская мудрость.

МЫ РАЗГОВАРИВАЕМ НА СВОЕМ ЯЗЫКЕ, КАК НА ЧУЖОМ, И РЯДОМ С НАМИ ВСЕГДА ПРИСУТСТВУЕТ НЕЗРИМЫЙ ПЕРЕВОДЧИК, КОТОРЫЙ РАЗЪЯСНЯЕТ СОБЕСЕДНИКУ ТО, ЧТО МЫ В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ ХОТЕЛИ СКАЗАТЬ.

Вчитайтесь в это! Ну хорошо, мы говорим как на чужом языке. А каков наш язык?

Наш – это внутренний язык, тот, на котором мы говорим сами с собой.

Говорим? А может, только подразумеваем, но не говорим?

Хватит нас, русских, ругать! Внутренний язык – это же классно! Это еще одно измерение, это возможность получить свободу в общении. Главное – уметь пользоваться этой возможностью.

Предлагаю выполнить упражнение, предварительно прочитав следующий диалог:

– Алло, Вася?

– Я за него (попытка спрятаться).

– Слушай! Наши собираются встретиться в субботу, в семь. Ты пойдешь?

– Я? Не знаю… Надо подумать…

– А что тут думать? Поехали!

– Не знаю…много дел…

– Ты же сам хотел всем звонить, чтобы встретиться?

– Я хотел?

– А кто же?

– Ты что, ничего я не хотел!

– Как это не хотел?

– Да вот так, и не хотел я ничего! А когда встреча?

– В субботу, в семь.

– Нет, в семь я не могу!

– А когда можешь? Придешь позже.

– Не знаю, я перезвоню.

Налицо уход от точного ответа, желание взять тайм-аут, расширить границы своей внутренней свободы, которые сужаются при точной договоренности и отчетливым «Да!». Теперь давайте переведем данный диалог, как он звучит на внутреннем языке слушающего. В этом и будет состоять наше первое упражнение: раскройте для себя ваш внутренний язык. Он дан вам не случайно! Знание о нем поможет вам устанавливать правильные контакты.

Итак:

– Алло, Вася?

– Я за него (я не знаю, чего ты хочешь, но предполагая худшее, сделаю вид, что меня пока нет, и до тех пор, пока я не пойму, что твое сообщение меня устраивает, а не угрожает).

– Слушай! Наши собираются встретиться в субботу, в семь. Ты пойдешь?

– Я? Не знаю… Надо подумать… (Я только что проснулся и пока не хочу ни о чем думать, ничего решать.)

– А что тут думать? Поехали!

– Не знаю… много дел… (Может, поехать?)

– Ты же сам хотел всем звонить, чтобы встретиться?

– Я хотел? (Это что, попытка воздействовать на меня? Нет уж, я так просто не дамся, потом не отмоешься!)

– А кто же?

– Ты что, ничего я не хотел! (Все отрицать, ни в чем не сознаваться!)

– Как это не хотел?

– Да вот так, и не хотел я ничего! А когда встреча? (Я перед тобой чист. Но вообще-то я сам хотел пойти! Пойти, что ли?)

– В субботу, в семь.

– Нет, в семь я не могу! (Опять загоняют в угол, не оставляют выбора!)

– А когда можешь? Придешь позже.

– Не знаю, я перезвоню. (Тайм-аут, тайм-аут! И полная свобода действий!)

Ну вот, мы и услышали себя. Поняли себя. Почему мы так отвечаем, мы же хотим пойти, реально? Чего мы боимся?

Ничего. Мы боимся НА ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ. Это не мы, это наша генетическая память руководит нами. Так давайте же используем ее!

Для этого в процессе общения нам надо непрерывно слушать себя и переводить себе самому свою внутреннюю речь. Затем «отстраняться» от генетической памяти и становиться самостоятельными. Теперь нас ДВОЕ против ОДНОГО. Нам нечего бояться!

Теперь, когда нас БОЛЬШЕ, давайте разберемся.

Мы хотим пойти? Ведь хотим же?

Так давайте так и скажем!

Техника проста:

1. Слушаем, что нам говорят.

2. Слушаем внутренний голос.

3. Понимаем, чего хотим мы реально.

4. Отвечаем с учетом внутреннего голоса – вдруг, что полезное подскажет.

Не бойтесь показаться «тормозами». В «среднем» случае будете похожи на финна, который никогда не спешит. Но не будем забывать, что финны и мы имеем сходные гены и сходную судьбу. Поэтому в худшем случае вы будете похожи на русского, который вообще не собирается ничего делать. В лучшем – произведете впечатление человека, который взвешивает свои слова.

Итак, ваш новый диалог:

– Алло, Вася?

– Да, я (мы) тебя слушаю. Как дела? (перехватываем инициативу, наш вопрос ни к чему нас не обязывает)

– Слушай! Наши собираются встретиться в субботу в семь. Ты пойдешь?

– Конечно! Я же сам хотел всех собрать! Не помнишь? (Наступление – лучшая тактика!)

И разговор поворачивается в совсем другое русло:

– Да, действительно!

– Ну что наши, наконец, проснулись? (Развиваем успех.)

– Да, они собираются в субботу, в семь.

Послушаем внутренний голос: он недоволен – время встречи определили без него!

Он прав – все так, но жизнь – такая штука, где все происходи не совсем так, как нам хочется.

Не будем сокрушаться по этому поводу, а подумаем, что можно исправить.

– Да, хорошо, я так и планировал – в семь. Только смотри, не опаздывай! Я приду точно.

Приглядитесь к успешным людям, послушайте, как они говорят. Они наступают. Разговор с ними может оставлять в вашей душе неприятный осадок, но зато он эффективен. Давя на вас, они побуждают вас принять решение. Если вы не согласны и говорите им прямо об этом – тогда общее решение будет учитывать и ваши интересы. А не возражаете – уж извините!

Один наш приятель имеет бизнес. Как-то он сказал нам, что давно не поднимал своим работникам зарплату. «Почему?» – спросили мы его. «А они не просят!» – ответил он.

Русский человек, разговаривая на «западном» языке бизнеса, становится неприятным в коммуникации, почти агрессивным. Это потому, что он автоматически следует правилам этого языка и конструктивной коммуникации вообще: говорить прямо то, что думаешь. Этот подход образовался на Западе не потому, что там люди умнее нас, а потому что того требовали обстоятельства. Надо быстро договариваться, стоя на палубах двух кораблей, пока они не разошлись по своим путям. Надо быстро договариваться, пока не засвистели стрелы. И их способ общения помогал им в этом. Язык стал таким, что на нем было удобно изъясняться. Греческий и латынь тоже абсолютно прозрачны, абсолютно ясны. Там за словами не спрячешься.

Эти языки хороши для нападения, но не для обороны.

Но как быть нам с вами?

Нам не хочется быть агрессивными – от нас все отвернутся. Нам не хочется быть двусмысленными как раньше – мы не достигнем цели, если только мы вправду хотим, чтобы нас оставили в покое!

Что же делать?

А вот что: копируйте коммуникацию русского дворянства и купечества начала прошлого века. Наши русские люди нашли-таки удобный способ общения, выработали язык и умело пользовались им. Они вставляли в деловой разговор такие смягчающие его слова, как «батенька», «матушка», «голубчик», «сударь» – и без них никак не могли.

Но кто бы смог научить нас их языку, – все уже мертвы или за границей, в эмиграции с 1917 года. Всех, кто владел им на этой территории, уже нет в живых. Земля осталась без языка!

Но мы-то живы!

Посмотрите, как звучит диалог с применением этих слов.

На вас нападают:

– Что я тебе говорила?!

– Помилуй тебя Бог, матушка! (Отпор атаки, передышка.) Когда это вы нам изволили (издевка за нападение) говорить? Мы-с (поднять себя с колен) не помним!

Посмотрите: в каждом слове – коммуникационные попытки отразить нападение, восстановить равновесие и прийти к согласию. Нет западных попыток атаки, нет «размахивания мечом или кулаками». Наши прадеды пользовались принципом айкидо: «Пусть противник сам угодит в лужу! А мы будем спокойно смотреть, как он туда падает, и подадим ему руку, чтобы он быстрее встал».

Иногда в газетных киосках или магазинах к нам могут обратиться, назвав «сударем» или «сударушкой». Эти старинные слова, направленные нам, встречают наше непонимание и осуждение. А это всего лишь попытки продавцов встать на одну ступеньку с вами, которые пришли в магазин и, по западной привычке, хотят там быть хозяевами. Быть может, это неудачные слова. Слово «сударыня» похоже на «гусыню», а вот «сударушка» звучит мягче, но не подходит по смыслу, потому что так ласково называли своих! А где же здесь «свои»? Мы не знакомы-с!

Вообще приставка «-с», над которой так издевались большевики – не что иное, как приглашение продолжить общение, иначе говоря: «мы не знакомы, но я готов слушать вас, итак…». Это начало паузы, которая потому и пауза, что коммуникация не закончена – мы продолжаем слушать.

«Итак, что вы хотели сказатьс?» Это «-с» не что иное, как перекидывание пинк-понгового мячика коммуникации на другой конец стола, вынуждая собеседника отвечать, а не закрыться, услышав грозное: «Итак, что вы хотели?»

Запад бы правильно понял эту фразу. Мы – нет.

Но что же делать – мы растеряли свой язык.

Что будем делать?

Конечно, создавать новый!

Язык, в котором не будет двусмысленности и агрессии. Наш язык.

И никуда нам не деться, придется создавать! Ради тех, кто живет на этой земле, ради самой земли.

«Ненадежность русских»

Одной из самых досадных наших черт является ненадежность. Откуда она взялась? В Интернете есть интересная статья «Что значит быть русским»[7], читаем: «Такие специфические русские глаголы, как удалось, привелось, довелось, пришлось, случилось, посчастливилось, повезло, получилось, вышло, сложилось, собираюсь, постараюсь, не успел, угораздило, умудрился выражают идею, что происходящее с человеком не полностью контролируется им, и „могут использоваться как средство снятия с себя ответственности за происходящее: они позволяют не брать на себя лишних обязательств… или не признавать своей вины…“».

Ненадежность есть не отдельный архетип, а лишь одна из сторон стремления к неопределенности. Как же оно все-таки нам мешает! В главе 9 части 3 возможно, раскроется секрет: мы расскажем вам, что бывает, когда этого архетипа нет, а только его противоположность – стремление к определенности.

7 http://www.phil63.ru/chto-znachit-byt-russkim

Мы уделяем так много внимания описанию данного архетипа не потому, что он – самый важный в нашем характере, а потому, что он – самый досадный, он более всего мешает нам в работе с самими собой и с другими, НО он достаточно легко устраним.

Давайте работать над этим!

Упражнения на тренировку стремления к определенности

Стремление к неопределенности затрагивает всю сферу нашей деятельности. Мы не хотим быть привязанными ко времени и быть виноватыми, если не выполняем свои обещания. Поэтому мы их попросту не даем!

Какие упражнения мы можем посоветовать нам? Держать слово?

Это смешно!

Необходимо пересмотреть все свои взгляды на жизнь, чтобы начать стремиться к определенности, а не к не определенности.

В коммуникации неопределенность особенно заметна, поскольку разговор затевается обычно для того, чтобы что-то решить, по крайней мере – деловой разговор. И если не получается сделать это, страдают ВСЕ участники процесса общения.

Для коммуникации мы МОЖЕМ предложить вам упражнения, которые если не научат вас стремлению к определенности, то, по крайней мере, создадут вам соответствующий образ, что вы: четкий, определенный, однозначный.

Для отработки данного качества вам понадобится человек, владеющий им, а нам – член команды, у которого оно есть. Это – Чак. Предоставим ему слово.

Чак:

– Ну, Русский, давай тренироваться! Ты понимаешь, ЧТО мы будем тренировать?

Русский (затравленно озирается):

– Ну, в общем… да.

Чак:

– А конкретно?

Русский:

– Чак, я НЕ СОВСЕМ понимаю, что такое – «стремление к неопределенности».

Чак:

– Ты сейчас его продемонстрировал. Ты сказал: «не совсем понимаю». Так ты – понимаешь или НЕ понимаешь? Если ты говоришь, что ты понимаешь, мы начинаем тренироваться. Но тебе этого не хочется – вдруг ты оплошаешь. Поэтому ты НЕ говоришь, что понимаешь, о чем идет речь. Я ясно выражаюсь?

Русский:

– Да!

Чак:

– Молодец, «отвечаешь четко, по-строевому!» (реплика Дракона из Шварцевской пьесы «Дракон». Но откуда ее знает Чак? Не иначе, Русский таскал эту книжку с собой, как свою любимую, спас и потом всем почитал. Прикольно!) Так вот: в прошлой своей фразе ты не ответил ни да, ни нет. Почему ты не ответил «да», мы поняли. А почему не ответил «нет»?

Русский:

– Наверное, потому же?

Чак:

– Убери «наверное».

Русский:

– Потому же.

Чак:

– Да! Ты не ответил «нет», потому что если ты не понимаешь, что такое «стремление к неопределенности» – то тебе кажется, что ты – дурак! Поэтому ты не ответил, ни «да», ни «нет» – точно?

Русский:

– Да, точно.

Чак:

– Молодец! Давай обсудим тему, ты будешь отвечать на мои вопросы, а я буду тебя поправлять.

Итак, «стремление к определенности», ответы на вопросы

Чак:

– Поговорим про женщин!

Русский:

– А что о них говорить?

Чак:

– Ты должен сказать: «хорошо, поговорим» или «нет, мне это неинтересно». Ты ответил неопределенно.

Русский:

– Хорошо, давай поговорим!

Чак:

– Кого ты предпочитаешь: брюнеток или блондинок?

Русский:

– А каком смысле?

Чак:

– В смысле СПАТЬ! Ты опять ответил неопределенно, хотя понимал, что я имею в виду. Когда хочешь ответить неопределенно, остановись. Подумай. И ответь определенно. Лучше соври, но ответь определенно. Ложь потом можно исправить, а непонимание – очень трудно.

Русский:

– Ладно. Я буду говорить сначала то, что у меня «на языке», а затем думать и отвечать определенно.

Чак:

– ОК, поехали! Итак: каких ты любишь?

Русский:

– Я люблю любых! (Пауза.) Я встречаюсь с любыми!

Чак:

– Так-так!

Русский:

– А что? (Пауза.) А что плохого?

Чак:

– Ничего плохого! Все хорошо! Как здоровье?

Русский:

– Ты намекаешь, что не хватит здоровья? (Пауза.) Здоровья хватает, Чак!

Чак:

– Но согласись – темненькие более пылкие!

Русский:

– Это как кому! (Пауза.) Не согласен! Я тут (пауза) в магазине познакомился с такой блондинкой! Волосы – до плеч, с меня ростом, ноги – от ушей! И умна – представляешь?

Чак:

– Так-так, пошел конкретный разговор! Хорошо! Это ты усвоил.

Русский:

– Ну, вот видишь… (Пауза.) Отлично, я рад!

Чак:

– Теперь давай о чем-нибудь договоримся. В договоренности определенность особенна важна.

Русский:

– ОК!

Чак:

– Русский, представь, что я пошел в поход, и ты меня встречаешь. Мы договариваемся о месте и времени встречи. Свои слова говоришь дважды: неопределенные – про себя, определенные – вслух.

Русский:

– Итак, Чак, когда примерно вы вернетесь? – Когда точно вы вернетесь?

Чак:

– Завтра вечером должны быть на перевале.

Русский:

– Отлично – будьте!

Чак:

– Слушай, мы должны договориться о встрече! Не отлынивай – я же вижу – ты не хочешь нас встречать!

Русский:

– Вас встретить? Где и когда вас встретить?

Чак:

– Будь на перевале в 18.00.

Русский:

– А в 18.10?

Чак (терпеливо):

– Будь на перевале от 18.00 до 18.20.

Русский:

– Что мне делать? – С какой стороны вы пойдете?

Чак:

– Мы пойдем с южной стороны, будем пускать ракеты.

Русский:

– Какого цвета ракеты? (Уточнение.)

Чак:

– Зеленые.

Русский:

– Откуда у тебя ракеты?

Чак:

– Еще с корабля.

Русский:

– И ты молчал? – Почему ты молчал?

Чак (подумав):

– Потому что ты забрал бы. Отлично, все получается! Следующее упражнение: ты – молодой человек со стремлением к ОПРЕДЕЛЕННОСТИ, а я – русская девушка со стремлением к НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ. Мы договариваемся о встрече.

Русский:

– Давай!

Чак:

– Поехали!

Русский:

– Надя, давай встретимся на выходных!

Чак (водит голым пальцем по песку пляжа):

– Ну… не знаю…

Русский:

– Надя, я хочу с тобой встретиться на выходных!

Чак (задумчиво):

– Ты правда хочешь?

Русский:

– Да! (Пауза. Чак многозначительно качает головой, Русский ждет ответа. Не дождавшись, он догадывается, что ответ надо вырывать силой.)

Русский:

– Так мы встретимся?

Чак (недоуменно):

– На выходных?

Русский (зверея):

– Да, на выходных!

Чак (удивленно):

– Дорогой, что ты сердишься?

Русский:

– Черт! Не получается! Ты не хочешь – да? В смысле – она не хочет встречаться?

Чак:

– Она ХОЧЕТ. Но она – ЖЕНЩИНА. К тому же – РУССКАЯ.

Русский:

– А как надо?

Чак:

– Давай поменяемся! Повторяй слово в слово то, что я тебе отвечал. Увиливай, как можешь, понял?

Русский:

– Понял!

Чак:

– Поехали!

– Дорогая, давай мы с тобой встретимся на выходных? Я так давно тебя не видел, я так соскучился, я уже спать перестал, я не могу так больше, дорогая! Мне нужно свидание!

Русский:

– Ну…не знаю…

Чак:

– Ты занята?

Русский:

– Ты правда хочешь?

Чак:

– Ты занята? Да, я хочу, правда! Ты занята?

Русский:

– Нет, вроде бы…

Чак:

– ОК, тогда я заеду к тебе домой ровно в 18.00.

Русский (жалкая попытка увильнуть):

– Ой, нет! В шесть я не успею! (Развить, развить успех – она уже не сможет отказаться! Только не задавать вопросов, никаких вопросов!)

Чак:

– ОК, в семь!

Русский:

– Ну, я…

Чак:

– В восемь в баре, куда мы пойдем, уже нет свободных столиков.

Русский (заинтересованно):

– Мы поедем в бар?

Чак:

– Конечно! Итак, в семь РОВНО я у тебя!

Конечно, «ровно в семь» она не будет готова. Неважно. Важно, что это уже – не стремление к неопределенности!

«Стремление к определенности», вопросы

Чак:

– Ты понял?

Русский:

– Да.

Чак:

– Давай теперь, позадавай мне вопросы. Если ответы должны быть однозначны, точны и не оставлять места для двусмысленности, то с вопросами дело обстоит еще сложнее.

Русский:

– Почему?

Чак:

– Потому что если ты хочешь получить точный и однозначный ответ, ты можешь ТАК задать вопрос, что у собеседника не осталось выбора – только ответить точно.

Русский:

– Давай попробуем!

Чак:

– Давай ты будешь спрашивать меня о моих отношениях с моей девушкой так, чтобы я отвечал точно.

Русский:

– Ты же вроде женат?

Чак:

– Это уже вопрос? Тогда спроси: «Чак, ты считаешь, что можно быть женатым и в то же время встречаться с девушкой?»

Русский:

– Ну да, я так и спросил!

Чак:

– Смотри, ты не оставил мне выбора – я должен ответить точно. «Да, я считаю, что можно быть женатым и» – далее по тексту.

Русский:

– Чак, а что по этому поводу думает твоя жена?

Чак:

– Отличный вопрос: я отвечаю, и ты уже знаешь много вещей сразу: сказал ли я своей жене, что она думает, если она знает, что я считаю по поводу того, нужно ли ей рассказывать и т. д. Отличный вопрос!

Русский:

– Ответь!

Чак:

– Моя жена по этому поводу НИЧЕГО не думает!

Русский:

– Это означает, что она не знает, значит, ты ей не сказал.

Чак:

– Да, понимаешь, что такое – правильно заданный вопрос?

Русский:

– Далее. Сколько вы встречаетесь?

Чак:

– Около года.

Русский:

– Чак, это же не ПРОСТО встречи?

Чак:

– Отлично! Ты сразу точно определяешь характер ваших отношений. А то можно час ходить вокруг да около, а потом окажется – что ты для нее – просто друг детства, а я уже навоображал себе невесть что!

Русский:

– Ответь!

Чак:

– Не ПРОСТО.

Русский:

– И как?

Чак:

– С виду – так очень неопределенный вопрос, но в данном случае уже не отвертеться. Этим вопросом Русский хочет загнать меня в угол: если я признаю, что мне с ней – хорошо, последует вопрос – что я намерен делать, а если я скажу, что мне не нравится – Русский решит, что я – дурак – встречаюсь уже год, мне не нравится, и я ее не брошу!

Русский:

– Ну?

Чак:

– Нравится!

Русский:

– Ты на ней женишься?

Чак:

– Опять прямой вопрос – никуда не денешься, надо отвечать! Нет, не женюсь!

Русский:

– Почему же?

Чак:

– Зачем? Мне и так хорошо!

Русский (со вкусом):

– Какая ты, Чак, однако, свинья!

Чак:

– Это уже не вопрос – это ОЦЕНОЧНОЕ СУЖДЕНИЕ. Избегайте их!

(Оба, хохоча, уходят.)

А вы поняли, что такое – определенность в разговоре? Насколько она важна и как ее тренировать? ПРИ ОТВЕТАХ заменяйте в разговоре свои неопределенные ответы (оставив их не озвученными) на ясные и недвусмысленные суждения (которые вы сформулируете после недолгого раздумья). В ВОПРОСАХ нарисуйте мысленную стрелку, идущую от вас прямо к собеседнику, точно указывающую на него. Формулируйте ваш вопрос, как прямую стрелу, идущую точно в цель – в собеседника. Тренируйтесь, и у вас получится лучше, чем у героя этого диалога: