Текст книги "Право любить тебя (СИ)"

Автор книги: Ники Анро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Добираюсь до вершины лестницы, тут ещё одно помещение больше похожа на спальню. В дальнем углу расположена большая кровать, кажется, “королевского” размера. В противоположном углу находится полностью оборудованная кухня, с двумя дверями, ведущими в другие комнаты. Макс исчезает в одной из них оставляет меня одну. Внезапно что то мягкое касается моей ноги.

Моя первоначальная реакция – закричать, и это именно то, что сейчас происходит.

Или, по-моему, шум, вырывающийся из моего рта больше похож на визг.

В любом случае я поднимаю ногу и смотрю вниз, чтобы увидеть, как черный, длинношерстный кот трётся о мою ногу. Сразу же нагибаюсь, чтобы взять кота.

Из ванны с криком выбегает девушка обмотанная полотенцем в руках у нее гаечный ключ.

– Ты ещё кто? – вода с ее волос капает на паркет когда резко останавливается.

– Я…ммм… Виктория. – глупо улыбаюсь я. Но кто так знакомится?

– И что? Мне нечего это не даёт. – прищурившись говорит она, ее взгляд перемещается за мою спину, гаечный ключ падает к ее ногам – Максик – визжит она и кидается на нее.

– Тарталетка – смеётся он и обнимает ее.

– Ты как здесь? Откуда? – спрашивает она и не даёт ему проговорить целует его.

Я отворачиваюсь так быстро, как могу, краска заливает мои щеки. Это наверное его девушка.

Когда они прекращают целоваться оба улыбаются.

– С кем пришёл? Кто эта девушка? Твоя новая? – спрашивает она, когда встала на около него.

– Да нет, девушка моего друга. Я хочу вас познакомить. – говорит он, его глаза с теплотой прищуриваются. Я выдыхаю, стараясь выглядеть спокойной.

– И зачем?

– Она хорошо рисует, ты организатор выставок, поэтому я решил вас познакомить по ближе. – говорит спокойным тоном.

– Правда хорошо? – с подозрением смотрит на меня. – Сколько тебе лет?

– Почему всем так интересен мой возраст? Мне двадцать два, и да я рисую. Меня зовут Виктория, а тебя? – протягиваю ей свою ладонь.

– Татьяна. – пожимает мне руку.

Я показываю ей картину, которую привезла с собой, Макс настоял.

Она молча рассматривает, эта картина моя любимая, незнаю почему именно ее я привезла. Она грустная, захватывающая и красивая одновременно. Картина о женщине, которую, кажется, охватывают и любовь, и стыд, и каждую промежуточную эмоцию.

– Что ты используешь, помимо акриловых красок? – спрашивает она.

– Я использую много разных средств, от акрила для распыления краски. Зависит от того, что я рисую.

– Портреты людей тоже? – внимательно на меня посмотрела.

– Да.

– Хорошо. Я могу это сделать для тебя выставку, но за определенную плату. – отдает мне обратно картину.

– Я заплачу сколько будет нужно. Это не проблема. – подошёл ближе ко мне Макс и обнял за плечи.

Она улыбается и смотрит на свои ноги.

– Мне от тебя дорогой нечего не нужно. Я требую плату от нее.

Она улыбается мне.

– У меня денег совсем нет. – тихо шепчу я.

– Да кто от тебя деньги просит, я хочу чтобы ты нарисовала меня, неглиже.

– "Этюд обнажённой фигуры"?

29

®Виктория

Разложив все по своим местам я принялась за дело. Мы расположились на втором этаже в ее комнате, Макс передвинул диван, а сам сел за кресло с тарелкой в руках. Татьяна переодевается в ванной.

– Ты так и будешь здесь сидеть и смотреть? – спросила я его.

– А что не так?

– Ну как? Она же будет не совсем одета.

– Перестань, она не будет против, поверь мне. – подмигнул он мне.

Тут у меня в мыслях возник вопрос. Я не хотела его спрашивать боясь узнать ответ. Но мне так хотелось, просто для себя. Ведь нечего плохо в этом нет, просто знать.

– Макс, а Виктор спал с ней? – не удержалась я и спросила.

Улыбка Макса растаяла.

– Я честно тебе скажу, это лучше узнать у них обоих. Я не знаю, правда тебе говорю.

Он действительно хорошо умеет скрывать свои истинные эмоции. Так хорошо, что страшно.

Он смотрит в сторону ванной, видимо, решив, что пришло время приняться за работу. Татьяна выходит из ванны в одном халате в руках она крутит лямку от него. От этого невольного жеста на губах появляется улыбка.

– Я что то не так сделала? – хитро улыбается она поняв над чем я улыбаюсь.

– Момент фильма вспомнила, Титаник. – веселюсь я.

– Ааа. Да да да. Вот только рисует меня вовсе не Леонардо Ди Каприо. Очень жаль. – она очень мило надула губки. – И у меня нет того ожерелья.

– Секунду – я подошла к своей сумке, достала бархатную маленькую коробочку. В ней лежал кулон. Конечно не такое, как в фильме, даже близко не похожа, но очень красивое. – Это тебе, оно подойдёт к твоим глазам.

Открыв его ее глаза округляются.

– Красивое. Поможешь? – она оборачивается ко мне спиной открывая шею.

– Мне его подарила сестра. Я его не ношу, но мне оно очень дорого. Память о ней. – застегиваю ожерелье. – Готова?

Татьяна выдыхает полной грудью.

– Готова.

Стыдно признаться, но раньше мне не удавалось рисовать голых женщин, у меня даже в мыслях этого не было и по моему замешательству, Макс все понял.

Просто великолепно.

Теперь я еще сильнее почувствовала себя не в своей тарелке.

Мы оба просто продолжали улыбаться друг другу, время от времени я поправляла ее, или же говорила сидеть ровно, когда на меня снизошло осознание того, что я наслаждаюсь этим моментам, несмотря на то, занималась этим впервые.

Я также понимала, что должна сфокусироваться на более важных аспектах своей жизни, но это всего лишь одна ночь. И одна натурщица.

– Знаешь, а у тебя талант позировать.

Она коротко и резко рассмеялась. Я продолжила работу, не переставая говорить:

– Ты будешь очень близко к зрителю. Будешь занимать большую часть холста, теперь я легко с этим справлюсь, я рисую не по памяти, а в живую.

Мы продолжили работать больше часа, я понимала, что Татьяна уже устала, поэтому отпустила ее одеться, так как картину я почти доделала. Она попросила показать что получилось, но я отказалась ссылаясь на то что работа не закончена, как будет полностью готова покажу.

***

– Скажи почему ты не стоишь в отношениях?

Глядя на меня внимательным взглядом, он так и не стал отвечать на вопрос, так что я быстро придумала новый, который на самом деле оказался еще более поспешным.

– У тебя же должна быть девушка, ты когда нибудь был влюблен?

Он быстро отвел взгляд, и мое сердце пропустило удар из-за виноватого выражения его лица.

– Я не хочу иметь никаких отношений. Я люблю свободу, а семейная жизнь не для меня. И давай закроем эту тему. – он отвернулся от меня, глядя на дорогу, стараясь скрыть разочарование в своих глазах. Явно в прошлом у него были проблемы.

– Я считаю, что у слова «любовь» неопределенное значение, – внезапно начал говорить он – Можно многое любить в человеке, но не любить его самого.

Он наградил меня молчаливой улыбкой.

Я наблюдала за ним.

Весь путь до дома мы молчали. Это было не то неловкое молчание. Мы вели себя тихо потому, что никто из нас не готов был разговаривать.

**

Завариваю кофе, прекрасно понимая, что не нуждаюсь в кофеине. А уж после такого дня, как сегодня, точно знаю, что не смогу заснуть, тогда какого черта?

Наливаю ему кофе и передвигаю чашку по барной стойке. Он приходит на кухню, садится и притягивает ее к себе. Добавив в свой кофе сливки и сахар, передаю их ему, но он отодвигает все от себя и делает глоток кофе, с ним я чувствую себя достаточно комфортно.

– Расскажи, как ты познакомился с Виктором?

Он улыбается.

– Как только я вышел из тюрьмы я начал работать у Фила. Это были трудные времена.

– Ты сидел? – не веря своим ушам спрашиваю я.

Он смеётся.

– А чем ты так удивлена? Бывший заключённый тебе не ровня? – говорит он с усмешкой.

– Ну зачем ты так? Я просто не ожидала – на несколько секунд я задумалась – а по какой причине, или ты не виновен?

Я считала Макса правильным, всегда за справедливость. Он достаточно зрелый для своего возраста, но также он очень приземленный и… веселый. Его жизнь, кажется, отлично сбалансирована, и это, наверное, то, что я нахожу в нем хорошего парня.

А еще, меня разрывает противоречивое чувство, потому что я вижу в нем главное. И для обычной девушки, это было бы увлекательно и весело. То, о чем вы бы написали в смс своей лучшей подруге.

«Эй, я встретила очень хорошего парня, и он действительно кажется нормальным».

Он смотрит на меня так внимательно и с таким удовольствием, с таким теплом в глазах, что я была бы счастлива, если бы мы провели остаток вечера занимаясь только этим, вообще не разговаривая.

– Я убил троих парней. Мне должны были дать максимальный срок, но как видишь я быстро вышел.

Видимо, мое сердце так заволновалось, что я забыла о его существовании, потому что сейчас оно громко и быстро бьется в моей груди, напоминая о своем присутствии. Изо всех сил пытаюсь не обращать на это внимания.

– Причину почему ты это сделал лучше не спрашивать? – спрашиваю, удивляясь своему слабому голосу.

Он медленно кивает.

– Да.

– Я не…, – я выдыхаю в попытке взять себя в руки. – Я не осуждаю тебя честно. Просто это для меня… ты такой весёлый, милый. Это в голове не укладывается.

Он медленно встает и подносит свою чашку с кофе ко рту. Мне нравится, как он пьет кофе. Будто его кофе настолько важен, что заслуживает все его внимание. Когда он заканчивает, ставит чашку на барную стойку и фокусируется на мне, оценивая меня острым взглядом.

– Я хочу быть твоим близким другом. Я буду тебя защищать и оберегать. Ты важна мне запомни. А то что я сидел, постарайся забыть. Сделай вид, что ты не знаешь, так будет лучше.

Я смеюсь сквозь слезы, и он крепко обнимает меня. Должна сказать, что сейчас я благодарна ему больше, чем кому-либо в моей жизни.

– Огромное спасибо за доверие, – благодарю я.

Он смеется.

– Ты слишком хорошая – шепчет Макс.

Мы не слышали как скрипнула входная дверь, поэтому так нас Виктор и встретил, обнимающихся друг с другом.

– Почему как только я вас вижу, вы либо целуетесь, либо обнимаетесь.

Мы резко отстраняемся друг от друга.

– Ты входишь всегда не вовремя. – уверенно говорит Макс.

– Как прошли твои дела? – спрашиваю я Виктора.

– Не так хорошо как у вас двоих, чем же вы занимались пока меня не было? – спрашивает Виктор, поднимаясь с места и глядя в упор на Макса.

– Твоя ревность тут неуместна. – говорит Макс, и его прищуренный взгляд показывает его невеселый настрой.

– Сядьте, вы оба, – приказываю я, накладывая поесть в три тарелки. Я беру свою с собой на диван и включаю телевизор. Через несколько мгновений они присоединяются ко мне. Мы все едим в тишине, и я наблюдаю за тем, как парни опустошают свои тарелки за несколько минут.

Напряжение спадает, мы общаемся, пока смотрим музыкальные клипы.

– Виктория, как звали твою маму? – неожиданно спрашивает Виктор.

– Антонина. – говорю я с широко раскрытыми глазами.

Виктор смотрит на меня и хмурится.

– Слушай я тут навел справки как ты и просила, ну про ту фотографию… эмм… на ней нет твоей матери.

30

Виктория

Забудьте о комфорте, кого я обманываю? Мне нравится быть здесь. Они мне нравятся. Я хочу проводить больше времени с ними обоими.

Но, как я и говорила себе, я должна помнить, что все это не долговременное явление. Как? Это несправедливо. И это никогда не сработает.

– Больше не нужно искать ее, Виктор. Я устала, как только я узнаю, что нибудь новое, вот вот узнаю, и все насмарку. Я больше не могу.

Почему я оказалась в такой ситуации? Чем больше я сижу здесь, прокручивая это в голове, тем больше расстраиваюсь. Слезы щиплют мне глаза, и я притворяюсь, что смеюсь, чтобы вытереть их незаметно.

– Ты не должна опускать руки, мы знали что будет не легко – говорит Виктор.

– Постоянно ждать и надеяться? – спрашиваю я и встаю, чтобы уйти. – Больше не хочу, и не буду.

– Виктория?

– Да?

– На тебя пришла ориентировка, тебя ищут.

Я поворачиваюсь к нему и спрашиваю:

– Кто?

– Твой дядя.

– Правда? Значит, я должна сделать все возможное, чтобы меня не нашли. – с трудом выговариваю я. Виктор подходит ближе ко мне.

Заправив рыжие волосы за моё ухо, он тихо сказал:

– Может вам стоит поговорить?

– Я нечего от него не узнаю. Он всегда мне врал, я не хочу его видеть, и не хочу чтобы он знал где я.

Между нами был целая пропасть – та пропасть, которую мы с Виктором еще не пересекли. В одночасье я хотела сразу двух вещей, чтобы он прикоснулся ко мне, и не хотела, чтобы он меня касался. Я хотела, чтобы он прошептал в мое ухо, что все получится, но и в тот же момент, я ничего не хотела от него.

Жизнь слишком короткая, чтобы позволять прошлому влиять на будущее. Особенно на то будущее, которое у нас может быть.

Я прильнула к нему, когда он обнял меня за плечи, притягивая ближе. Его губы прижались к моему лбу, и он нежно меня поцеловал.

– Я не буду настаивать, мы с тобой. Твои друзья, будут тебя оберегать.

Несмотря на то, что на нас смотрел Макс, я поцеловала его в щеку.

– Прости, что не смогла справиться с этим лучше.

Виктор страдальчески простонал.

– Ты справляешься с этим лучше, чем я бы смог.

Виктор целует меня в ухо и говорит:

– Иди отдохни, мне нужно поговорить с Максом.

Я никогда не чувствовала себя более правильно, словно я наконец-то на своем месте, там, где и должна быть.

Неделю спустя:

В торговом центре Макс начал предлагать мне одно платье за другим. Я отвергала их, даже не примеряя. Все они были более-менее классическими. Различались лишь длина, цвет и материал, а так – корсет, обнаженные плечи, пышная или узкая юбка. Я же хотела что-то необычное. Не знаю, что конкретно мне хотелось найти, но было понятно – как только я найду это платье, то сразу пойму – это оно.

Оно нашлось в третьем по счету бутике. Сначала меня привлек его цвет – холодный синий, и, когда я вытащила вешалку, то поняла, что вот оно, то самое платье.

Не слушая Макса, который предлагала мне очередное платье для Барби, я скрылась в примерочной.

– Ну как? – поинтересовалась я, демонстрируя платье и себя в нем.

Он долго молчал, рассматривал меня то с одной стороны, то с другой.

– Эм… я даже не знаю. Ты уверена что хочешь в нем пойти? Это же твоя первая выставка.

– Знаешь почему я позвала тебя со мной пройтись? – он отрицательно покачал головой – Потому что я хочу чтобы Виктор в платье меня не увидел. Он не одобрил бы платье, которое выбрала я. Я не такая как ваши знакомые, которые готовы одеться как проститутки, оно мне подходит, и Красивое. Прошу тебя не спорь.

– Отлично, и да ты права, это платье он не одобрит.

– Ну и прекрасно, – бодро отозвалась я. – Значит, это как раз то, что надо. Я его беру.

Мне удалось не купить туфли на высоченной шпильке, на которых настаивал Макс, поскольку я прекрасно понимала, что буду ходить на них, как олень на льду. Вместо этого я подобрала классические синие лодочки на невысоком, примерно пятисантиметровом каблучке. Это меня вполне устраивало. С одной стороны, каблук есть, на балетки туфли не смахивали, а с другой стороны, мне в них удобно.

Тем же вечером

Выставка

Макс:

Мы приезжаем в назначенный день и час. Виктор сообщил что приедит чуть позже. Я сделал эй подарок, хоть что нибудь от меня. Я не хочу быть концом ее жизни. Не хочу ее обижать. Но рано или поздно это случается со всеми.

Ей, кажется, неудобно, и, честно говоря, мне и самому становится неловко, я все еще пытаюсь осмыслить то, что она, и в самом деле, здесь.

Если бы мне пришлось гадать, я бы сказал, что она интроверт. Кто-то, кто не привык находиться среди других людей, и уж тем более среди совершенно незнакомых ей. Она, кажется, очень похожа на меня.

Одиночка, мыслитель, художник со своей собственной жизнью.

И кажется, будто она боится, что я изменю ее холст, если вмешаюсь в ее жизнь.

Следующие пятнадцать минут мы развешиваем номера под картинами.

Я смотрю, как она записывает название каждой исповеди на листе бумаги и соотносит ее с номером. Она действует, словно делала это миллион раз. Думаю, она может быть одной из тех людей, которые хороши во всем, что делают. У нее талант к жизни.

– Я получила свою картину. Макс это прекрасно, как хорошо бы я не рисовала, но она…

– Да у нее талант. Я боюсь за нее. – тихо проговорил я.

– Что ты имеешь в виду?

– Иди сюда. – я увел ее подальше от Виктории.

– Я не хочу чтобы она страдала. Она хорошая девочка, наивная. Виктор ее обидет, и я не смогу собрать ее сердце воедино. А я тебе говорю, так и будет.

– Что вы сделали? – зло шепчет она.

– Что сделает. Виктор сделает.

– Парни, так нельзя. – шепчет она, делая шаг назад.

– Знаю, молчи – Я отвожу от нее взгляд, и мы возвращаемся к Виктории.

– Вы думаете, будет много людей? – Мне нравится, что она не имеет ни малейшего представления, что ее ждёт сегодня вечером.

Я беру ее за руку, направляюсь к двери, улыбаясь ее наивности и любопытству. Нахлынуло ностальгическое чувство, вспомнилась та ночь, когда я сам вступил в клуб к парням. Я тоже очень волновался.

Она вернула мне часть того волнения, и я мечтаю, чтобы так было всегда.

Когда мы подходим к входной двери, я приоткрыл дверь, чтобы она могла выглянуть наружу. Вижу, как ее глаза расширяются, в то время, как она разглядывает толпу людей.

Медленно вздыхает. Неужели все эти люди снаружи заставили ее нервничать?

– Я открываю?

Она кивает и заставляет себя улыбнуться.

– Я хорошо выгляжу в этом платье?

– Обворожительно.

Я открываю двери, и начинается наплыв посетителей. Сегодня снаружи оказалась большая толпа, и в течение первых минут, я начинаю переживать, что это может напугать ее. Но в отличии от того, какой тихой и слегка застенчивой она казалась, когда впервые появилась здесь, сейчас она – полная противоположность.

Она расцвела, будто оказалась в своей стихии, хотя, скорее всего, в подобной ситуации она прежде никогда не была.

В первые полчаса она смешивается с гостями и обсуждает картины. Большинство людей мне не знакомы.

Она ведет себя так, словно знает каждого. Ее глаза горят. Она улыбается мне с другого конца комнаты.

Час пролетает очень быстро.

Она была занята большую часть времени, и даже когда работы не было, она находила чем заняться.

Виктория не выглядит скучающей. Она выглядит так, словно получает удовольствие от всего этого.

– Макс? – зовет меня Таня – ее картины все купили.

– Все? – Я посмотрел на нее. У нее на лице широкая улыбка, и она даже не пытается ее скрыть. То, что ее беспокоило, когда она вошла в студию, сейчас ее совершенно не беспокоит. Прямо сейчас она счастлива.

– Ты не представляешь. Все ее картины выкупили, тебе нужно будет только отправить по адресам. Я надеюсь ты займешься этим.

– Хорошо. – Я смеюсь, потому что да, этим придется заняться мне.

– Макс, она тебя сможет исцелить, любая девушка сможет, если ты откроешься – говорит она.

Злость потекла по моим венам. Злость пронзила меня, словно жидкий огонь.

Страх вернулся слишком быстро.

Мой голос был низким и злость сочилась из каждого слова:

– Никогда больше не говори мне этих слов.

31

®Виктория

Макс берет шампанского у пробегающего мимо официанта. Картины проданы, осталось дело за малым. Татьяна подготовилась на славу, здесь присутствуют фотографы, журналисты, они беспрестанно спрашивали как я добилась того успеха в рисовании, ведь не каждому дано и все такое. На некоторые вопросы я отвечала, где то промалчивала.

Интересно наблюдать, какой Макс с этими людьми – с женщинами он, безусловно, очаровательный, но настороженный, это не тот расслабленный парень, с которым я проводила время. Он более серьезный, сфокусированный, словно ему кажется, что он должен что-то доказать. Может, так оно и есть.

Единственное, в чем я уверена – я рада тому, что со мной он не такой и чувствует, что может быть собой.

– Ты исполнил мою мечту – он чокается своим бокалом о мой. – и спасибо за платье.

– Выглядит симпатично, – улыбается он мягко.

Я хмыкнула и нервно поежилась, ощущая обнаженной спиной чей-то прожигающий меня взгляд. Потом все же решила обернуться и посмотреть, кому он принадлежит.

С меня не сводил глаз стоящий неподалеку от входа Виктор.

Заметив, что я смотрю на него, он наклонил голову в знак приветствия. Поколебавшись немного, я тоже кивнула головой и отвернулась.

С бакалом в руке я прикрываю глаза и даю телу просто прочувствовать пульсирующий ритм медленной музыки. Я знала что Виктор наблюдает за мной, его взгляд обжигал все тело маленькими иголочками, каждую его частичку, и впервые, мне захотелось прикрыться. Хотя до этого момента я была уверена, что он отбил у меня стеснение.

Резким движением мужчина схватил меня за руку и потянул на себя. Я не смогла устоять от такого резкого рывка и упала в его объятия. Одну руку он положил на талию, а вторую запустил в волосы и впился в губы яростным поцелуем. У меня сердце просто остановилось. Он властно сминал мои губы, его губы оказались теплые и мягкие.

Виктор отстранился от меня. А затем обхватил мое лицо руками. Глотая, я пытаюсь восстановить дыхание, которого меня лишил на мгновение.

– Прекрати бороться с этим… со мной… – прошептал он.

Голод в его глазах был таким осязаемым, я никогда не видела такого ни у одного мужчины. Я замотала головой, закрыв глаза, потому что не хотела, чтобы он видел, как близка я была к тому, чтобы согласиться.

– Нет, – ответила я, – новизна пройдет, ты ко мне охладеешь. Я видеть тебя с другими женщинами это выше моих сил.

Хриплым, сексуальным как ад голосом он говорит:

– Если ты дашь шанс я буду стараться, я никогда не изменю себя, но для тебя я попытаюсь.

– Я хочу уехать, домой и все забыть. Я не смогу дать тебе этот Шанс не навредив себе.

Виктор хватает меня за руку и практически тащит отсюда в направлении ожидающей нас машины.

Поездка обратно проходит в напряжении, ну, во всяком случае, с моей стороны. Я верчусь на месте и мысленно спорю сама с собой, рассматривая две противопоставляющие друг друга версии: согласиться или оставить все как есть.

Как только мы приезжаем к дому. Виктор кладет руку мне на голую поясницу, заводя меня в дом. Хорошо, уже что-то. Это может быть наинезначительнейшим из прикосновений, но кажется оно самым интимным.

– Почему тебя сегодня не было, тогда когда ты был нужен? – Мой голос слаб.

– Я был, наблюдал за тобой, за твоим успехом. Я не могу быть везде на виду, многие меня знают. – Он делает ко мне еще один маленький шаг, но все равно недостаточно близко ко мне.

Находясь с ним, смотря ему в глаза, я чувствую, как утопаю и возвращаюсь к жизни одновременно.

– Я тебя так ждала.

Я обнимаю себя, пытаясь защититься от холода. Но он появляется не снаружи, потому что исходит глубоко изнутри.

Воздух между нами стал плотным. Остается столько несказанного. Так тяжело дышать. И от этого болит все тело. Пространство между нами закрашивается медленно убивающими меня воспоминаниями.

Я поднимаю глаза, встречаясь с его взглядом. Та связь, соединявшая нас с самого начала, есть и сейчас.

Его губы размыкаются, словно он хочет что-то сказать, но нечего не говорит.

Я отварачиваюсь от него пытаясь спрятать свои эмоции. Сколько это может продолжаться. Все что я думаю, это о том, как я хочу его, хотя бы ещё один раз, но я не могу. Для него это всего лишь секс, а я хочу больше.

Он заходит мне за спину и наши плечи соприкасаются на краткий миг, посылая электрический разряд между нами.

Он своими губами прижимается у моей шее, лёгким движением целует. Левой рукой он удерживает мое левое плечо, большим пальцем слегка поглаживая кожу, это движение мгновенно приводит к мурашкам.

– Я так больше не могу. Я думал, что смогу справиться с тем, чтобы просто быть тебе другом, но не могу. Я устал притворяться, притворяться, что не чувствую то, что чувствую. Я хочу тебя, и это никуда не девается. И я знаю, ты чувствуешь то же самое. Я могу видеть это в твоих глазах… чувствовать в твоем теле. – Он опускает руку на изгиб моей талии. – Мне надоело игнорировать неизбежное.

– Я… – Голова кружится, во рту пересохло. Мое тело и сердце вопят о стремлении к нему, но здравомыслие пытается прорваться сквозь все это.

Но его слова проникают через мою практически разрушенную стену. То, что я чувствую к нему, никогда не пройдет, неважно, сколько бы я ни боролась.

Тогда все внезапно стало так просто.

Мне нужно попытаться быть с ним. Если не попробую, то буду жалеть до конца своих дней.

В следующее мгновение я понимаю, что он целует меня и говорит:

– Ты все что есть у меня. Все, чего я когда-либо хотел.

Я теряюсь в его поцелуе, прижимаясь своим телом к его, руками обнимая его за шею. Он крепко держит меня, жадно давя на мой рот, словно никогда не хочет меня отпускать.

Руками я тянусь к его брюкам. В тот же самый миг его руки пытаются снять с меня платье. На протяжении всего этого времени мы отчаянно целуем друг друга – в губы, щеки, шеи, плечи и куда только можем.

Затем он приподнимает меня, я обхватываю его ногами, и он поднимает меня наверх в комнату.

Мы подходим к двери и толкает ту, чтобы открыть. Затем он бесцеремонно дергает меня, чтобы завести, и толкает к стене.

Дверь он закрывает ударом ноги.

‒ Время держать себя в руках подошло к концу, ‒ прорычал он. ‒ Я собираюсь оттрахать тебя жестко и как следует. ‒ Затем своим ртом он обрушивается на мой с самым влажным, ненасытным и возбуждающим поцелуем, что у меня когда-либо был.

Издавая низкий стон, пальцами я вцепляюсь в волосы на его затылке.

Рука Виктора нашла путь к моей ноге.

Пальцами он скользит по внутренней части моего бедра, заставляя меня задыхаться.

Моя кожа горит. Грудь вздымается. И я знаю, что более чем готова для него.

Мне нужно, чтобы он продолжал прикасаться ко мне, целовал меня. Не хочу, чтобы он когда-либо останавливался. Никогда прежде я не была настолько отчаянно… нуждающейся в мужчине.

Целуя его так, словно изголодалась по нему, я нащупываю пуговицы на его пиджаке, чтобы расстегнуть их. Выталкивая из прорези последнюю из них, руками я скольжу по его твердой груди, снимая пиджак с его плеч.

Затем возвращает руки на мое тело. Той же самой рукой проскальзывает под платье, но в этот раз хватает и мнет мои ягодицы. Другой рукой собирает мои волосы в кулак, пока, спускаясь по шее, прижимается ко мне дразнящими горячими поцелуями. И, когда чувствую отрывистое эротическое прикосновение его языка к моей коже, я стону.

– Неважно, насколько сексуально ты выглядишь в этом платье, но его нужно снять, ‒ говорит он резко. – Развернись. ‒ От негромкого приказа в его голосе я практически таю у его ног.

Убирая волосы набок, он целует мое плечо, прикусывает его зубами, заставляя меня извиваться, а руками в это время проводит вниз по моему телу. Хватая меня за талию, он прижимает свою эрекцию к моему заду. Отклоняясь назад, я кладу голову ему на плечо, он же руками скользит к моему животу, а затем поднимается к груди, чтобы сжать ее ладонями через платье.

Мне неловко от того, что соски уже затвердели. Когда он большими пальцами надавливает на них сквозь ткань, я издаю стон.

Умелыми пальцами он тянет за веревки, и сдвигает их в стороны.

Мое дыхание настолько шумное, что может показаться, будто к моим губам подведен микрофон.

Платье соскальзывает с моего тела, Виктор руками следует за ним, спускаясь вниз. Ткань складками располагается у моих ног. Я только вынимаю ноги из туфлей, я слышу его сиплый голос:

– Оставайся в туфлях.

Между ног у меня недвусмысленно запульсировало.

32

®Виктория

Звук расстегивающейся молнии мучительно медлительный. Я кусаю губу в предвкушении.

Он отпускает и роняет брюки.

Следующее, что я осознаю, это то, что нахожусь в его руках, и он целует меня сильно и жестко, его язык переплетается с моим. Руками он хватает меня за задницу и приподнимает вверх. Ногами я обхватываю его талию.

Каким-то образом мы оказываемся в кровати: я лежу на спине, а Виктор решительно устроился между моих ног.

Когда он спускает мои трусики, я приподнимаю бедра, чтобы помочь ему.

Он возвращается на меня, придавливая к кровати, и целует с невероятной мощью, в это же время рукой мнет грудь и щипает соски с идеально выверенной силой. Другой рукой он скользит между нашими телами.

Приподнимая голову, я целую его в губы, а рукой тянусь вниз и обхватываю его обнаженный член ‒ делаю именно то, чего так хотела. По ощущениям он обжигающе горячий.

Он делает тяжелый вдох.

Он вставляет палец в меня и толкает его внутрь до тех пор, пока не касается меня основанием ладони.

Мои ноги стыдливо раздвигаются, я хнычу, и он начинает трахать меня своим пальцем, большим пальцем потирая мой клитор.

‒ Боже, да, ‒ стону я, когда начинаю извиваться всем телом, чувствуя его напряжение, стремясь к потрясающему оргазму.

– Боже, я собираюсь трахать твое упругое тело до предела всю ночь напролет, ‒ говорит он хрипло.

По этому поводу у меня нет никаких сомнений.

Виктор тянется к прикроватной тумбочке и из ящика достает презерватив. Я стараюсь не думать о том, как много презервативов из этой упаковки уже было использовано с другими женщинами.

Он надевает резинку за рекордное время и возвращается ко мне, прижимая меня к постели, удерживая мои руки над моей головой. Без единого слова он вонзается в меня.

Я задыхаюсь от наполненности им, у меня внизу все натягивается вокруг него.

Он останавливается, все его тело неподвижно.

– Тебе не больно?

Я положила руки ему на талию.

– Больно в первый раз, теперь нет.

Он подталкивает свои бедра к моим и толкает свой член глубже в меня.

Наклоняя свое лицо к моему, он целует меня, прикусывая мою нижнюю губу зубами. Облизывая ее, он прогоняет боль прочь.

Он выходит из меня, а затем снова погружается внутрь, и все это время не разрывает нашего зрительного контакта.

Наклоняя голову, он целует меня со всем отчаянием, которое, не сомневаюсь, я чувствую, когда он выходит из меня и вколачивается обратно, давая мне именно то, чего я хочу.

Затем он становится на колени, берет мои ноги и ставит их по разные стороны от своего тела. Наклоняет мои бедра и начинает входить в меня снова, и в этот раз его толчки медленнее. Пальцами он находит клитор и начинает дразнить его.

Затем, без предупреждения, я кончаю, выкрикивая его имя. Это словно дублирующие друг друга взрывы, рикошетом отлетающие один от другого, нескончаемые, создающие самый ошеломительный оргазм.

Прижимаясь ко мне, он снова целует меня, проникновенно, своим языком переплетаясь с моим.

Затем Виктор отрывается от моих губ и меняет мою позицию, поднимая меня наверх. Он откидывается назад, принимая сидячее положение, и сажает меня к себе на колени, прижимая меня спиной к своей груди, размещая мои ноги по бокам от его ног.

И делает он все это, не вытаскивая свой член из меня. Этот мужчина чертов маг.

– Трахай меня, – бормочет он мне в ухо.

Я отклоняю голову назад, жажда наполняет меня. Хватаясь за его руки в поисках поддержки, я поднимаюсь на колени, чувствуя, как легко во мне скользит его член, и затем сажусь обратно, вбирая его в себя.