Текст книги "Вместо волшебницы (СИ)"

Автор книги: Ника Нежина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глава 10

Демон вдруг подхватывается, садится, выпрямляет спину и делает вид будто и не спал только что раскинув ноги, руки и крылья на моём ковре.

– Прости, – извиняется он. – Прилёг на секунду и заснул. Устал сильно – слишком много проблем.

Его секунда длилась два часа.

– Я понимаю. Напоминаю – я готова помочь тебе с проблемами.

– Тебе больше заняться нечем? – спрашивает он глубоко засовывая своё чёрный палец в свою глубокую чёрную ноздрю и почёсывая там.

– Нечем, – признаюсь я.

И правда – нечем. Оказывается и такое возможно – а ведь еще пару дней назад у меня не было времени чтобы поесть.

– Я подумаю, – он вскакивает на ноги. – Я пока дают тебе еще три дня. Три последних дня. Потом убью. Просто приду и сразу без разговоров убью. Ты ничего так, но долги есть долги.

Он становится спиной к стеклу, машет мне рукой на прощание и опрокидывается назад, через окно которое ему оказывается совсем не мешает.

Опрокидывается и падает в бездну Москвы с моего семьдесят шестого этажа. Пролетев половину пути распрямляет крылья и планирует к ближайшему облаку.

Там – исчезает.

Очень сильно надеюсь на то, что сейчас его никто не видит кроме меня.

* * *

Бестолковый день.

Я просто брожу по городу, ем почти в каждом месте где продают еду и думаю. А еще я скучаю по прошлой жизни, которую, увы, уже не вернуть.

К ночи возвращаюсь в офис.

Включаю свет, ставлю на полу возле окна, рядом с моей, так сказать, постелью, бутылку шампанского которую захватила с собой и бокал, высыпаю конфеты и фрукты в вазу, отправляю всё это к вину и усаживаюсь рядом.

Грустно.

Уютно, как эхо из прошлого тренькает телефон.

Незнакомый номер.

– Маргарита здравствуйте.

– Здравствуйте.

Он меня знает, а я его… никак не могу вспомнить. Голос незнакомый, но он-то меня знает! – Я приехал.

Ого.

Он приехал. Знать бы куда этот тип, обладающий приятным голосом, приехал.

– Рада за вас. Спокойной ночи.

Отключаюсь.

Мне никто не должен сейчас звонить – я точно это знаю.

Снова звонок. Я не запомнила цифр, но подозреваю – тот же самый.

– Маргарита, я приехал! – Вы хотите чтобы я еще раз порадовалась за вас?

На всякий случай еще раз пробегаюсь по всем своим знакомым – вдруг этот бархатный обволакивающий голос принадлежит кому-нибудь из них.

– Нет, – кажется, он там улыбнулся. – Но вы можете встретить меня.

– Встретить? Хлебом с солью? Или сойдут и вино с фруктами?

Я смотрю на свой поздний ужин, от которого этот тип изо всех сил старается меня отвлечь.

– Я заблудился Маргарита. Запутался.

– Понимаю, – я прижимаю телефон плечом к щеке и начинаю открывать бутылку. – А уж как я запуталась – ни в сказке сказать, ни пером описать.

– У нас встреча с вами, Маргарита.

Отрываю телефон от уха и кошусь на часы. Без пятнадцати полночь. Угу, самое время для странных встреч.

– Букет большой? – интересуюсь я, снова возвращаясь к бутылке.

– Букет? – удивляет он. – Какой букет?

– На встречу и без букета? Девушка, если она не слишком современная, может и обидеться.

Кажется, это новый способ знакомиться. Ну что… довольно оригинально.

Пробка хлопает и улетает. Стараясь не выронить телефон подскакиваю и начинаю искать её – не хватало еще чтобы вино выдохлось.

– Вы назначили мне встречу, Маргарита.

Останавливаюсь забывая о пробке.

Встречу?

Винтики в мозгу начинают с бешеной скоростью крутиться, вспоминая события последних дней. Я назначала немало самых разных встреч, но ни одной ночной.

– Я Макс. Макс Островский.

Ладошки начинают потеть. Я ещё не вспомнила, но имя кажется знакомых. И это плохо.

– У нас не может быть встречи так поздно, Макс Островский.

– Я тоже очень сильно удивился когда вы назначили это время.

Бегу к макбуку.

К почте.

Блин! Блин!!

Я и правда назначила встречу на полночь. В английском формате 12–00 РМ.

Невнимательность. Просто невнимательность.

– Макс, простите. Я ошиблась. Очень сильно извиняюсь. Ну и… вы могли бы уточнить.

– Я хотел уточнить, но решил что… это единственное время, которое у вас есть на меня. Решил не злить – вдруг вы подумали бы что я недоволен.

Он фотограф. Очень талантливый фотограф, с которым я собиралась подписать контракт для «Академии».

Теперь это всё уже не имеет значения.

– Еще раз извините меня, пожалуйста, – я вспоминаю о пробке – надо поторопиться, иначе вместо шампанского я буду пить что-то другое. Потому что шампанское без газа и алкоголя – это точно что-то другое.

– Я принес всё с собой. Портфолио, приготовил презентацию…

Чёрт.

Бывает же такое. Я могла бы слегка поправить неприятную ситуацию назначив другое – нормальное – время, но… нам незачем с ним вообще встречаться.

Он теперь человек из моего прошлого.

– Я быстро, Маргарита. Десять минут. И… я ехал с другого конца Москвы.

Вот и пробка – хорошо что она не застряла где-нибудь в потолке. Пробую вставить её в бутылку. Не так всё просто оказывается.

Надо было не покупать шампанское. Извращенка. Купила бы обычное вино без этих дурацких пробок, которые просто невозможно вставить обратно.

– Хорошо, Макс. Я сейчас встречу вас.

Самое просто сейчас – это пережить короткую бесполезную встречу. Ну и пробка – должен же её кто-то вернуть на место.

Делаю несколько огромных глотков и бегу к двери.

Глава 11

* * *

Он точно фотограф?

Больше похож на модель.

Ровесник или чуть старше. На год, не больше. Красивый. Чёрт, он слишком красивый и мне приходится сделать усилие чтобы оторвать взгляд

В руках огромная коробка… даже не знаю что там может находиться.

– Вы закроете мне бутылку? – протягиваю ему пробку.

На его лице удивление. С чего бы это – сейчас не раннее утро, когда пить нельзя.

– Сегодня был очень сложный день, – оправдываюсь.

И правда тяжелый – прилетал демон, который собирался меня убить. Не убил, но пообещал сделать это в следующий раз. А еще эта ночь на полу…

Он запихивает пробку в бутылку и идет к своим коробкам.

– Что там? – на всякий случай уточняю я.

– Проектор. Вдруг у вас нет.

Вообще-то есть.

Вместо ответа просто показываю на мой макбук.

Он оглядывается, находит глаз моего проектора и кивнув лезет за своим телефоном.

Устраивается в моём кресле и через пару минут на белой стене появляется изображение водопада.

Начинает что-то говорить…

Волнуется.

Может сказать ему правду? Избавлю его от десяти минут бесполезной суеты.

Потому что если я сейчас промолчу, а потом не перезвоню – он огорчится. А я почему-то, совершенно необъяснимо, не хочу чтобы он огорчился. Это же останется с ним навсегда – он всегда будет помнить – его работа не понравилась.

А ведь это не правда.

Да. Нельзя так.

– Макс.

Он вздрагивает и замирает.

– Вы классный и фото ваше классные. Мне очень понравилось.

В его глазах страх.

Кажется, для него очень важен этот заказ. Потому и не стал уточнять время встречи, потому и тащился через всю Москву ночью.

– Я была бы рада с вами работать…

Его лицо проясняется.

– Но, увы. Проект свернули. И вообще… всё плохо. Всё, сука, плохо.

Последние слова говорю не я, а шампанского во мне. Не надо было мне его пить до встречи, не надо было делать эти огромные глотки…

Он уходит. Забирает свой телефон и уходит.

А я сажусь на свой коврик, открываю бутылку и делаю несколько больших глотков. Никакого тебе праздника. Просто… ложись… спать.

Праздновать она надумала. Ты бы еще свечей, дура, купила бы.

Отставляю бутылку – с пробкой мучиться уже не буду, пусть выдыхается – и ложусь. Свет бы выключить, но вставать, идти к выключателю ни сил, ни желания нет.

Ночью.

Ночью я обязательно проснусь – слишком твёрдое моё ложе – и пойду в туалет. Вот тогда и выключу.

Пусть этот день закончится – вдруг утро, сжалившись, принесёт хорошие вести…

– Маргарита?!

Открываю глаза.

Макс. Стоит в проёме двери и смотрит на меня. На то, как я сплю на полу возле окна. На лице изумление.

Чёрт, я уснула. Я почти уснула. Второй раз так легко не получится, а бессонные ночи я не ненавижу.

– Я забыл проектор, – он показывает на коробку.

Ага, а я забыла запереть дверь. И выключить свет и… и вообще я дура.

– Вы здесь…?!

Кажется, он разозлил меня. Ведь мог бы просто забрать свою дурацкую коробку и уйти. Ну зашёл не вовремя, ну увидел то, что не стоило видеть.

– Живу? Да. Живу. И сплю на этом чёртовом жестком коврике как собака.

Сравнение себя с собакой заставляет меня страдать еще сильнее. И злиться – тоже.

Сажусь и беру бутылку – этот тип должен был вернуться почти сразу, а значит почти не выдохлось.

Наливаю полный бокал и выпиваю.

По фиг.

Он фотограф?

Значит творческая личность. Значит должен понимать когда кому-то совсем хреново. В любом случае я вижу его в первый и последний раз в своей жизни.

Он вдруг выпускает коробку из рук и идёт ко мне. Подходит и присаживается на пол рядом.

– А мне можно? – спрашивает.

– Что можно? – не понимаю я.

– Шампанского, – он показывает взглядом на бутылку. – У меня тоже всё летит в чертям собачьим.

Смотрю на него. Не шутит.

– Если всё летит в к чертям собачьим, то можно, – я встряхиваю головой так что волосы закрывают лицо, встаю и иду за вторым бокалом.

Почему бы и нет – страдать легче вдвоём – это великое правило.

Не дойдя, останавливаюсь оборачиваюсь и интересуюсь:

– А машина как?

– Я на такси. Мне можно.

– Ладно, – нахожу бокал близнец, сдуваю с него пыль и возвращаюсь.

Он наполняет его сам, наполняет мой, отставляет бутылку и говорит:

– За то, чтобы всё исправилось

– А еще – за нашу встречу, – киваю я. – Она вовремя.

Глава 12

* * *

Если тебе плохо и ты пьёшь с кем-то целый час – есть большой шанс что через этот час вы станете друзьями.

Не настоящими конечно.

Максу за этот час я рассказываю всё. Всё кроме истории с моим загадочным падением в океан и спасением.

Рассказываю у муже который незаметно полюбил мою лучшую подругу, о лучшей подруге которая незаметно полюбила моего мужа, о доме – которого у меня уже нет, ну и о деле всей моей жизни, которое тоже за один день превратилось в мираж и растаяло.

А еще – мы с Максом оба из Питера и уже одно это значит очень много.

– Ты можешь пожить пока у меня. Недолго, – говорит он выдавливая в мой бокал последние капли из опустевшей бутылки.

– Недолго? – спрашиваю я. Не то чтобы я хотела у него жить всю жизнь, просто интересна причина.

– Через месяц мне нужно будет съехать с квартиры. Работы пока нет, денег нет… и неизвестно когда будут.

Жить в квартире, конечно, приятнее чем здесь на собачьем коврике, но…

– Нет, – качаю головой. – Я не могу.

– Почему? – в его глазах отражается ночная Москва.

– Мы незнакомы.

– Уже знакомы, – возражает он.

– Совсем чуть-чуть, – спорю я.

– У меня теплый балкон, – говорит он. – Ты можешь занять его и мы даже почти не будем встречаться. Только на кухне. Коврик это «фу».

– Да, – не могу не согласиться я, – коврик это «фу».

– К тому же это не долго. Решишь свои проблемы и съедешь.

– Ты думаешь я их когда-нибудь решу.

– Конечно. Разве может быть по другому?

– Угу, – мне бы его оптимизм. – А ты куда потом?

Пожимает плечами и забывшись делает глоток из пустого бокала.

– В Питер. Наверное. А куда еще – здесь не заладилось. И проектор надо сдать в магазин – кажется я зря потратил на него последние деньги.

– Зря, – киваю я.

Макс, оказывается, был очень крутым фотографом в нашем дорогом городе на Неве, но соблазнился выгодным контрактом с одним из столичных банков. Банк недавно лопнул.

Оглядываю свой коврик. Симпатичный.

– Я на пару дней, – говорю. – Пока не придумаю что-нибудь.

– Хорошо, – кивает он. – Едем? Время позднее, а мне еще нужно прибраться на балконе.

* * *

Балкон в студии Макса вполне тянет на крохотную и очень уютную комнату. Со столом, шкафчиками, откидным диванчиком и вазой с цветами. Пока хозяин жилища обустраивает моё новое гнездо, я сижу за барной стойкой и пью… зеленый чай с лимоном.

Завтра, как только проснусь – буду думать что делать дальше с моей жизнью. Её срочно нужно налаживать… знать бы только как. Возвращаться в Питер? К маме и папе?

Вряд ли они обрадуются. Нет, они хорошие… но вряд ли обрадуются тому, что их любимая дочь снова собирается начинать свою жизнь сначала.

И работа.

Мне нужно срочно что-то придумать с работой.

Это самое сложное. Потому что… потому что сначала я зачем-то училась пять лет на корпоративного юриста, а потом встретила Тимура. И вышла за него замуж.

Всё.

Ну какой я юрист.

Может быть хоть тысячу раз смелой, но даже на собеседование не пойдёшь. Меня раскусят сразу. И выгонят с позором.

Но всё равно – надо что-то срочно придумать с работой.

– Всё, – Макс показывает на уютное ложе в которое он превратил откидной диванчик.

– У меня есть немного денег, – говорю я. – Я могу тебе дать.

– Зачем? – удивляется он.

– Ты заплатишь за квартиру и сможешь прожить здесь еще месяц. Или два.

– Зачем?

– Ты можешь попытаться снова – ты талантливый.

– А ты?

– Я? – задумываюсь. – Там на балконе окно нормально открывается? Я смогу выброситься если вдруг всё станет совсем плохо?

– У меня второй этаж.

– Жаль, – вздыхаю. – Выбрасываться со второго этажа это только смешить соседей.

– У еще есть вино, – говорит он.

– Нет, – качаю головой. – Не хочу. Мне станет совсем грустно. А шоколад? У тебя есть шоколад?

Он кивает и начинает рыться в кухонных шкафах. Роется так долго что я немного пугаюсь – скорее всего у этой несчастной шоколадки давно вышел срок годности.

– Вот, – выкладывает передо мной «сникерс».

Не такую я конечно ждала шоколадку, не такую.

– Ты его со своего детства бережешь?

Смеётся.

Просто смеётся – у него это получается хорошо. Красиво. Мне сразу становится чуть легче.

– Брат, – говорит Макс. – У меня есть младший брат. Ему четырнадцать. Он приезжал. И забыл здесь «сникерс». А я засунул его и забыл куда засунул. Это было недавно, не бойся.

Распечатываю, откусываю и жую.

Сладко.

Слишком сладко – начинаю снова хотеть кисловатого шампанского.

– Ванная с туалетом там, – Макс показывает на дверь на неподалёку. Мог бы и не показывать – это и так единственная дверь в его студии… ну кроме входной, конечно.

– Ты первая или…? – он пристально смотрит на меня.

– Да, – спохватываюсь, отдаю ему надкушенный батончик и мчусь к той самой двери.

Этот день срочно нужно заканчивать.

* * *

Сегодня я всё же решилась сходить на собеседование. Не потому что верила, и даже не потому что надеялась. Нельзя сдаваться – это главный мой принцип.

Хмурый тип долго разглядывал мой диплом и расспрашивал чем я занималась эти несколько лет после универа.

А я врала.

Врала о том, как была юристом своего мужа и вела масштабные дела. Тайно – поэтому история их не сохранила. Врала скорее всего плохо – потому что он так и не проявив радости расстался со мной.

Потом я повторила попытку… еще четыре раза.

Взяли ли меня юристом?

Чёрт, нет.

Лишь однажды предложили секс.

Секс вместо работы – он точно идиот.

Глава 13

* * *

Я так любила разговоры с мамой по скайпу. Раньше. Когда всё у меня было отлично. Вернее – когда всё казалось отличным.

– Маруся – ты так? – она улыбается вглядываясь в вазочку с цветами за моей спиной.

Сейчас я сижу в своей новой комнатке-балконе, за своим новым крохотным столиком перед своим макбуком.

Она всегда звала меня Марусей. Не понимаю зачем называть ребёнка Маргаритой, а потом звать Марусей.

– Всё отлично, мам. Всё просто отлично.

Лишь бы не зарыдать не вовремя – вот будет смешно.

– А где ты? – интересуется она, потому что интерьер за моей спиной совсем не похож на интерьеры нашего дома в Барвихе.

– Я у друга, мам, – говорю я не слишком предусмотрительно.

– У друга? – хмурится она.

Ну да, мужчины друзья у замужней девушки – это не слишком хорошо, но я то уже почти не замужем.

Может сказать ей?

Вот взять и сказать. Прямо сейчас. Сказать – мам, Тимур ушёл к Крис. Сю-юрпри-из.

– Он гей, – говорю я. – Мой друг гей. Гей-фотограф. Обычное дело, ну ты знаешь.

Я машу рукой как можно беспечнее. Никогда не слышала про геев фотографов, ну да ладно.

– Он помогает мне с «Академией».

Она успокаивается – это заметно.

– Мы к тебе в гости собираемся с папой.

Так.

Тучи сгущаются. Только этого мне сейчас не хватало.

– У нас ремонт, мам. Большой ремонт. Тимур улетел в Штаты на месяц, а я вот к другу… к другу гею.

Мои объяснения звучит безумно, понимаю, но… блин, я не готова была к таким сюрпризам.

– Мы уже билеты купили, – снова хмурится мама.

Как купили так и сдадите. Вот немного налажу свою жизнь – тогда и приезжайте.

Я могла бы всё это сказать, но вместо этого мило улыбаюсь и интересуюсь:

– Может лучше я к вам? Так соскучилась по Питеру.

Нужно обязательно предотвратить эту катастрофу.

– У отца обследование в Москве. Решился… Но… Маруся… ты зря волнуешься – мы можем эти пару дней остановиться в гостинице.

То есть идея про то, что беда не приходит одна – это совсем не прикол?

– Никаких гостиниц, мам. Я встречу вас. Скажи мне рейс и я встречу вас.

Конечно встречу… если по пути не прыгну под машину.

* * *

Я собиралась утром думать о своём будущем, а вместо этого размышляю что делать с родителями которые уже завтра будут здесь.

Макс по пояс завернутый в огромное полотенце стучится через стекло закрытой двери на мой балкон.

– Завтрак.

– Да, – отвечаю я рассеяно.

– Что тебе? Есть яйца, овощи, сосиски, курица. Курица сырая.

– Яд есть? Яд и большая ложка?

– Нет. Всё так плохо?

– Тогда сырую курицу. Без соли. Положи её мне прямо на тарелку и дай большой нож. Я съем её и умру от сальмонеллеза. Ты не знаешь – от сальмонеллеза мучительная смерть?

Он делает облет с помидорами, сыром, зелёным луком, грибами и сосисками… ладно хоть несчастную курицу сюда же не забросил.

– Всё что было, да? – я смотрю на странное блюдо.

Молча кивает, сглатывает слюну и начинает накладывать. Да у него отличный аппетит, как я посмотрю.

– Это точно съедобно? – осторожно тычу ножом в еду.

– Да. Я проверял. Раз тысячу, – он отправляет себе в рот огромный кусок.

– Ты мне должен помочь, – говорю я.

– Легко. Просто скажи что нужно делать.

– Стать геем. И вытерпеть моих родителей.

– Два дня! – торопливо добавляю я видя его огромные глаза. – Всего два дня.

– Я не хочу быть геем, – твёрдо заявляет он.

– А придётся, – отколупываю крохотный кусочек омлета и пробую. Омлет как омлет. Даже вкусно

– Ты же шутишь, да? – в его взгляде надежда.

– Нет.

Пересказываю ему свой утренний разговор с мамой.

– Может я просто уеду на эти пару дней? – говорит он.

– У тебя есть куда уехать?

– Да. Конечно.

– И куда же?

– На вокзал.

– Нет. Я не смогу радоваться здесь жизни вместе с родителями зная что ты там мучаешься.

– Гораздо сильнее я буду мучиться здесь.

Мы спорим с ним так мило будто знакомы тысячу лет.

– Давай не будем ссориться, дорогой, – говорю я.

Он усмехается и кивает:

– Ладно. Мне же нужно будет просто сказать что я гей и всё? Играть роль не придётся

– Тебе даже не нужно будет говорить – я уже всё сказала, забыл? Просто смотри на меня равнодушно. Ну и на маму тоже, на всякий случай.

* * *

Аэропорт шумит как лесной муравейник, в котором только чтоб объявили переезд на соседнюю поляну. Все эти люди – они куда-то торопятся… одна я как неприкаянная.

Вот и мои родители.

Мои любимые родители.

Улыбаются, сияют… ну как их можно расстроить рассказом о том, что у меня больше нет мужа.

– Ты кажешься измученной, – мама начинает вглядываться в моё лицо, как только наши «обнимашки» заканчиваются.

– Медовый месяц, – шутит папа. – У них никак не закончится медовый месяц.

– Именно так, – поддерживаю я его. – Секса много не бывает.

Тимур вместе с Крис точно согласились бы с моим последним утверждением.

Интересно – они вот прямо в нашей постели это всё делают? И она кладёт свой телефон на тумбочку, на которой лежал мой? И постельное… на том же самом постельном? Моём любимом с огромными бледными цветами?

И по утрам, вволю натр. хавшись она пьёт кофе в саду?

Вот же сучка.

* * *

– Женщины не так уж плохи как ты думаешь, – подмигивает папа Максу и тот сверкает глазами в мою сторону. Да, быть геем ему не нравится – это заметно.

– Ты бы попробовал. Хотя бы один раз – вдруг понравится, – не сдаётся мой дорогой папа.

Он хороший, позитивный и забавный. Ну и ко всему прочему мы вот уже два часа отмечаем наше знакомство.

– Может быть поэтому он и боится пробовать, – подмигиваю Максу я. – Понравится. Придётся прощаться со всеми своими мальчиками.

– Со всеми моими мальчиками? – несчастный Макс бурно краснеет.

А кстати – где его девушка? У такого красавца обязательно должна быть девушка.

И не одна.

Надо будет при случае спросить у него.

– Наша Маруся, прекрасная, – говорит мама. – Если бы вы Максим, не были… хм… другим, и если бы она не была счастлива замужем с Тимуром – вы смогли убедиться в этом.

Ой, мама. Она так любит меня. И гордится мной… было бы чем гордиться.

– Ой, – Макс с умилением складывает руки на груди, – мне тоже очень, очень жаль.