Текст книги "Вместо волшебницы (СИ)"
Автор книги: Ника Нежина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
Глава 6
* * *
Зря я так.
Без предупреждения.
Вот только как я могла её предупредить без телефона? По почте телеграмму отправить? Мелом на асфальте перед окном написать – «Уля, я жива. Не пугайся когда я позвоню тебе в дверь». Написать мелом, а потом бросить в стекло камень… чтобы она выглянула и прочитала.
Кажется у неё сердечный приступ, а я не знаю как помочь.
А раз не знаю как помочь, то просто отодвигаю в сторону и закрываю за собой дверь.
Дома она одна – это я точно знаю. Петька её – на работе, дети в школе.
– Марго? – лепечет она мне вслед.
– Да! Да! Я жива!
Топаю сразу на кухню – мы с Улькой слишком большие подруги чтобы церемониться.
Сразу ставлю кофе, затем иду в ванную, нахожу в тумбе чистое полотенце забросив его на кабину лезу под душ. Надо смыть с себя океан и песок.
Прохладные струйки воды приводят в чувство сразу. И подтверждают – я и правда жива и вернулась в Москву.
По привычке закрываю дверь на щеколду и сразу же слышу стук.
– Я не могу! Я уже в душе.
– Ты жива? Ты правда жива? Она не тупая, нет. И я её понимаю – если по телеку уже сообщили о том, что твоя подруга погибла, а через пару часов она звонит тебе в дверь, а потом ставит кофе и лезет под душ… тут будешь сомневаться в чём угодно.
– В новостях…, – лепечет она.
– В новостях сообщили что мой самолёт разбился, – продолжаю за неё я.
– Да. Упал в море.
– В океан, – поправляю я. – Я есть в списках погибших?
– Да.
Делаю мощность воды поменьше – неудобно разговаривать – слишком сильно шумит.
– Я выжила. Но… лучше пока никому об этом не сообщать.
– Почему?
– Потому что моя жизнь сразу превратится в кошмар… А у меня есть дела поважнее чем бесконечные интервью и допросы.
– Ты про Тимура?
– Ага.
– И про Крис?
– Да. Как ты угадала. Как они?
– У них всё хорошо, – говорит она и тут же добавляет. – Ой.
– Продолжай, продолжай, – ободряю я её. – Я сильная. Правда важнее.
– Крис написала мне сообщение. Большое. И всё объяснила.
Делаю воду еще потише – не хочу пропустить ни одного слова.
– И что там в этом сообщении?
– Может, выйдешь сначала?
Кажется, судя по интонации она уже осваивается, привыкает к тому что я не скончалась.
– Нет. Мне нужно смыть с себя всё. Рассказывай!
– Написала что они с Тимуром всегда любили друг друга.
– Офигеть…, – это всё на что меня сейчас хватает. – Что-то еще там было?
– Да.
– Рассказывай.
– Не могу.
– Уля! – Там было про то, что Тимур понял – ты была ошибкой.
Делаю воду сильнее. Намного сильнее.
А потом тихонько сползаю вниз и обнимая бутылку с шампунем плачу.
Мне сейчас можно. Я потеряла семью и чуть не убилась. И чудом вернулась домой… забыв о том что дома у меня больше нет.
Да и никто не увидит как я плачу.
– Рита!
Это Улька. Иногда, очень редко она зовёт меня так, вторым именем от моего Маргарита.
– Не плачь. Всё будет хорошо. Мы что-нибудь придумаем.
* * *
Свежий халат, уютное кресло на балконе, кофе и немного коньяка делают мою жизнь не такой ужасной.
– Что будешь делать теперь? – интересуется Улька. Она тоже в халате. Тоже после душа и тоже с кофе. Только без конька. Она надомный копирайтер и сейчас ради меня засунула в ящик срочный заказ.
Вместо ответа пожимаю плечами. Пожимаю плечами и сделаю глоток.
– С Тимуром будешь разговаривать?
Это она тупым ножом по свежей ране. Жестоко.
Хочу ли я сейчас видеть своего ненаглядного мужа?
Скорее нет, чем да.
Слишком тяжело. Пока слишком тяжело.
Я бы предпочла на месяц забыть о его существовании. Пусть немного затянутся раны… и поутихнет желание вырывать у него на теле волоски на самых болезненных местах один за другим
Да, я предпочла бы месяц-другой «переболеть», но увы. Ничего не выйдет.
Во-первых – «Академия». Надо решить что с ней делать – я же не могу её просто бросить. Во вторых – карта. Моя банковская карта – её нужно забрать.
Ну и в-третьих… там мой дом. Пока он там.
– Да.
Она ёжится:
– Страшно представить этот разговор. И вообще… А жить? Жить вместе будете?
У нас… вернее у Тимура – дом на полторы тысячи квадратов в Барвихе. Полторы тысячи – это много. Можно жить и не встречаться… ну если только случайно. И даже стонов когда он будет ублажать Крис я не услышу.
– Нет. Вместе мы жить уже не будем, – говорю твёрдо. Мало в чём уверена в этой жизни, но в этом – точно.
– А где тогда?
– В офисе.
Офис в Москва-Сити.
Семьдесят шестой этаж.
Из обидного – там нет ни одного, даже крохотного диванчика. Только кресла. Кресла и окна от потолка до пола. И Москва как на ладони. И облака трогать можно… пусть и через стекло.
А еще там есть Дина и Марк. Мои единственные сотрудники. Брат и сестра – и мои верные соратники по «Академии». Они там весь день. Но на ночь – уезжают. А значит… значит я могу там оставаться ночевать и никто не узнает. Они – не узнают. Они друзья, но рассказывать им о том, что у меня случилась задница я не хочу.
– Хочешь – оставайся у меня.
«У меня» – это на сорока пяти квадратах в двухкомнатной хрущёвке в Южном Бутово с мужем и родителями. Нет, так больно насиловать подругу я не готова.
– Нет. Спасибо. Вам тут и без меня весело.
– У тебя же там даже дивана нет! Помнит же. Была всего один раз – а помнит.
– Зато есть пол. Я могу спать на полу. Говорят это даже полезно – на твёрдом.
Я разрешу себе сейчас уютно выпить кофе в мягком кресле. А потом – в бой. Потому что моя жизнь, по какой-то странной случайности – вечный бой.
Глава 7
* * *
Пётр Семёныч, наш охранник, при виде меня опускает глаза. А ведь вроде любил-обожал. Еще несколько лет назад любил-обожал.
Ладно. Переживу.
Обычно здоровается. Но сейчас только кивает. Предатель.
Машина Тимура перед входом в дом. Это совсем не означает что он здесь – автомобиль у него не один.
Навстречу, уже перед крыльцом выпархивает Жанна. Домработница. Мне не нужны были никогда домработницы, но это мне. Тимур без них никак. С детства. Отец у него большой кремлёвский чиновник – отсюда и все эти деньги.
– Маргарита здравствуйте, – лицо у неё такое что хочется пожалеть. Ей надо остановить меня, но вот как именно это сделать – никто не знает.
– Что-то случилось, Жанна?
Да. Я сделаю вид будто ничего не знаю.
– А вы разве не разбились? – вырывается у этой дуры.
– Я бессмертная – ты разве не знала.
Я хочу пройти в дом, но она чуть ли не грудью загораживает проход.
– Туда нельзя.
– Что? Что?! Ты ничего не перепутала?
Она теряется. Теряется и пропускает меня.
Наверное дома Крис. Дома – сучка Крис. Ладненько. Я готова поболтать и с ней.
В холле, под огромной на три этажа люстрой на минуту задерживаюсь. Прислушиваюсь. Шаги. Торопливые шаги. По звуку – похожи на мужские. А это значит…
– Марго! Тимур. Красавец.
Он и правда холёный красавец.
– Ты жива?!
– Да. Ты же рад, да?
Он замирает на предпоследней ступени лестницы ведущей на верхние этажи. На лице легкая растерянность.
– Ты один?
Молчит.
Понятно.
– Я соскучилась, дорогой. Все эти перелёты, катастрофы, падение в океан, необитаемые острова… я так устала милый. И хочу тебя. Пойдём сольёмся в экстазе.
Он очень уверенный в себе тип – папино состояние придаёт ему эту уверенность, состояние и должность – но сейчас он растерян. Скоро он придётся в себя… очень скоро, но пока я наслаждаюсь смятением на его лице.
– Иди ко мне, – я протягиваю вперёд руки.
Сейчас он решит что я не в курсе. Решит что не получила его сообщение. Пусть страдает. Хотя бы чуть-чуть. Пусть страдает от мысли, что ему сейчас придётся всё мне сказать в глаза, а не трусливо в смс.
Он делает шаг вниз.
– Я писал тебе…
– Самолёт упал дорогой и я ничего не получила. Ты же рад тому, что я осталась жива?
– Да, – лепечет он.
– И ты тоже тосковал по мне и сейчас изо всех сил сдерживаешься чтобы не раздавить меня в своих объятиях?
Ну пусть скажет «нет». Я хочу это увидеть.
– Марго…
– Да?
– Кое-что произошло…
– Кое-что? Упали акции? Или мировые цены на нефть? Я так огорчена. Или у Крис влагалище теснее чем моё?
Он вздрагивает.
– Значит ты знаешь?! – О твоём предательстве? Конечно! Мне принесли твоё сообщение на огромном флаге прямо в самолёт. И этим же флагом я потом всю дорогу вытирала свои слёзы и сопли… пока самолёт не разбился.
– Прости…
– Простить? За что? За то, что ты проявил свою гадскую сущность сейчас, а не через десять лет когда у нас с тобой была бы куча детишек? Да я благодарю за такое. Иди расцелую. А еще – могу пожалеть тебя. Ты ведь не долго теперь проживёшь, – я разворачиваюсь и иду в ту сторону где у нас…, то есть у него располагается кухня.
Хочу кофе. Кофе и коньяка. Во мне есть коньяк. Улькин. Но, видимо, мой стресс требует еще.
Жмакаю кофемашину и лезу в бар.
– Почему я недолго проживу?
Он стоит на пороге.
– От скуки, милый. Крис скучна – ты не знал об этом? Скоро узнаешь. Когда вся прелесть новой пиписки для тебя померкнет – ты это поймёшь.
Кофе будет через пару мину – слишком долго. Наливаю коньяк в крохотную рюмку и опрокидываю в себя. Я так редко обычно пью, что в связи с экстренными событиями в своей жизни вполне могу позволить себе немного почудить.
– Я отвез заявление, – его голос звучит холодно. Вот и опомнился, очень быстро – я угадала.
– На развод? – уточняю на всякий случай.
– Да.
Некоторые вопросы лучше выяснить сразу.
– Что мне нужно тебе вернуть? Нижнее бельё – оно великолепно и не слишком бу – Крис будет почти впору…. если она, конечно, сбросит пяток лишних кг. Ну платья само собой путь все забирает – они ей всегда нравились больше чем мне. Что еще?
– Ничего не нужно, – сухо говорит он.
– А, то есть и яхту, соседний дом на пару тысяч квадратов, и феррари на котором примчалась – я могу оставить себе?
– Не кривляйся! – Да я не кривляюсь, Тим. Это была штука, но не для твоего мозга. Пожалуй я зря качу бочку на Крис – вы вполне подходите друг другу. Будете сидеть вечерами друг напротив друга и букать.
– Букать? – он хмурится. – что это значит?
– Ты «бу», потом она «бу», – терпеливо поясняю я. – ну как два дурачка. Теперь понял?
– Тебе нужен особенный мужчина, – говорит он.
– Да. Я тоже так думаю.
Как он мог мне нравится? Ну как?
Это называется «предавшее тело» – был отличный секс, который я по дурости приняла за любовь.
– Ну хоть деньги которые у меня на карте мне можно оставить?
– Да, конечно, – отвечает рассеяно. Интересно – о чём он думает сейчас.
Вот и кофе.
Наливаю в чашку и сразу добавляю конька – сегодня спасти меня может только он.
– Как быть с «Академией», Тим?
Это самый важный для меня вопрос. И я знаю на него ответ.
– Никак, – он пожимает плечами.
– Никак?
– Строительство там еще не началось. Есть только проект. Я просто продам остров… и всё.
Вот и всё.
Самое ужасное в этом – это то, что одно очень важное дело я теперь не смогу закончить.
– Я хотела сделать там детский дом.
Счастливый детский дом. Я хотела сделать почти невозможное – ведь все знают что детский дом не может быть счастливым.
– Увы, – он пожимает плечами.
– Так нельзя, Тим!
Он подходит, забирает у меня из рук бутылочку с коньяком, достаёт рюмку, наливает до краёв и опрокидывает в себя.
Потом забирается на барный стул. Я сажусь на соседний.
Я готова говорить с ним бесконечно. Как с террористами взявшими заложников. Просто я обещала – есть реальные дети которым я обещала. И пусть я наивная дура – я не могу просто взять и забыть об этом обещании. И не могу забыть их глаз.
Быстрые шаги по лестнице…я даже догадываюсь чьи.
– Ой.
«Ой» – как полная дура говорит Крис.
– Привет, подруга, – я машу ей ручкой, забираю у Тимура из рук коньяк и делаю глоток из горлышка.
Она стоит одеревенев.
Не ожидала.
– Знаю, – киваю головой, – я умерла и не должна сидеть здесь со своим мужем, которого ты у меня украла… ну прости! Простишь?!
Она краснеет.
Чёрт, Крис оказывается умеет краснеть. Прикольно. Может не всё потеряно? Может её еще не гореть вечно в аду после смерти?
– Я рада что ты жива, Марго, – говорит она.
Ого.
Она собирается зайти ко мне со спины и провернуть поглубже нож который туда засунула?
– Когда… когда сообщили о твоей смерти…. Я плакала.
– Просто плакала или рыдала? – уточняю я.
– И я не верила… я надеялась…
– Не нужно, – отставляю коньяк и кофе в сторону и поднимаю ладони вверх, – остановись. Еще немного и моё сердце разорвётся от трогательности момента.
– Я не хочу чтобы ты думала обо мне плохо, Марго, – говорит она.
– Прости, – качаю головой, – тут уже ничего сделать нельзя. Я уже всегда буду думать как твари прикинувшейся лучшей подругой и укравшей у меня мужа.
Она вздрагивает.
– Но есть и другая сторона, Крис, – тут же добавляю я. – Я благодарна тебе, ведь если бы не мразь вроде тебя, я бы и дальше считала Тимура надежным.
Обычно я не говорю людям правду в глаза. Обычно – я очень тактична… но сегодня можно. Сегодня можно коньяк и правду.
Она вдруг плачет.
Это так неожиданно, что я даже пугаюсь. Я никогда не видела её плачущей. Никогда. Даже когда она уронила в реку свой айфон.
– Детка, – говорю я показывая. – Вон в том шкафу есть аптечка. Найди там таблетки, которые называются феназепам. Возьми одну и выпей. Прямо сейчас. Тебе сразу станет легче. Но только одну. А мы пока поговорим с моим пока мужем об одном очень важном деле.
Глава 8
Облака сегодня так близко что я не выдерживаю и прижимаю ладони к стеклу. Москва миллионами муравьёв-машин живёт далеко внизу, а за моей спиной стоят изумлённые Марк и Дина.
– Уволены? – в пятый раз уже повторяет Дина.
Я не смотрю на них… потому что предатель. Я предатель.
– А как же «Академия»? – спрашивает Марк.
– Никак, – пожимаю плечами.
Броситься что ли с семьдесят шестого этажа? Вот все удивятся. Тимур точно удивится. А Крис… Крис даже всплакнёт.
Дина подходит, забирает меня от окна, усаживает на ковер с толстенным мехом на полу – вот где я буду спать, эврика – садится напротив и с состраданием заглядывая мне в глаза просит:
– Расскажи.
– Всё рассказать?
– Да, – решительно кивает она.
– Тогда или садитесь или держитесь.
Слушается даже Марк… наверное, потому что я ему нравлюсь.
Самое забавное – они не в курсе. Мой мир за этот день несколько раз перевернулся вверх тормашками, а мимо них сие пролетела мимо.
– Во-первых мой муж ушёл к подруге.
– Ах.
Это Дина. От её «ах» мне становится чуть легче.
– Во вторых – я развожусь.
– Ах.
Второй раз тоже от Дины.
– В-третьих самолёт, на котором я летела упал в океан и утонул.
Никакого «ах» уже не слышно. Это понятно – я вижу окаменевшую Дину с бледным лицом.
– Да, все погибли, – киваю я.
– Всё? – лепечет она.
– Да. Все кроме меня. Затем меня выбросило на необитаемый остров.
Зря я так – всё сразу вываливаю на трепетное сердце Дины. Слишком жестоко. Надо было по частям… Уже поздно. Буду надеяться на то, что выдержит.
– Необитаемый? – переспрашивает Марк.
– Да. По крайней мере таким он выглядел сначала. Но потом меня спасли.
– Кто спас? – спрашивает Дина.
Тут мне очень хочется рассказать правду, но остатки разума вовремя останавливают. Не хватало еще чтобы Марк и Дина считали меня сумасшедшей. Тем более я и сама до конца не уверена в том что со мной произошло.
– Пираты. На самом деле никакие они не пираты, – машу я рукой как можно более небрежно. – Аниматоры. Они мне помогли вернуться в Москву.
Лишь бы они сейчас не стали расспрашивать как именно мне помогли.
– Ну и в четвертых, – я вздыхаю, – наш проект закрывается.
– Почему? – наивно интересуется Дина. Она всю жизнь проработала организатором детских праздников – это её призвание и это всё очень далеко от финансовых вопросов. Она как трепетный одуванчик на асфальте – беззащтна перед лицом сурового мира.
– Я просила Тимура не закрывать проект. Долго просила. Его новая подружка дрыхла рядом наглотавшись таблеток, а я всё просила и просила.
– Наглотавшись таблеток? – с ужасом повторяет Дина.
– Да. Ей было грустно от того, что украла чужого мужа и я посоветовала бабахнуть нитразепама. Всего одну таблетку, между прочим. Но она не послушалась меня. Бабахнула три. А три нитразепама и слона уложат африканского.
– И что с «Академией»? – интересуется Марк. Его можно понять – он бросил должность дизайнера в итальянской фирме ради моего проекта. Ради нашего проекта. Я переманила его.
– Тимур назвал мне цифры. Сказал что сам остров стоит два миллиона. И минимум семь если очень сильно экономить – всё остальное.
Дина переглядывается с братом.
– Мы можем продать нашу с Марком квартиру и вложить в «Академию». Да?
Марк кивает.
Мне хочется рыдать – они такие классные.
– Этого не хватит, – качаю я головой стараясь не расплакаться.
– Это хорошая квартира, – серьёзно говорит Дина. – Почти в центре.
Я знаю. Они живут вдвоём. Она не замужем – хотя симпатичная. Он не женат – хотя милый. Так получилось.
Почему? Не знаю.
Может слишком сильно любят свою работу?
– Два миллиона и семь миллионов. Это девять миллионов. Не рублей. Евро.
Их лица гаснут.
– И что теперь? – растерянно спрашивает Дина.
– Вам нужно искать работу и попробовать простить меня.
Дина прижимает меня к себе так сильно что мне хочется немного всплакнуть.
– Всё будет хорошо. Вот посмотришь – скоро всё снова будет хорошо.
– Ага, – соглашаюсь я.
Когда всё плохо единственное что остается – говорить себе «всё будет хорошо».
* * *
Солнце падает за горизонт, а я провожаю его и тихонько мечтаю чтобы оно уже никогда не взошло. Вот было бы прикольно – такая паника поднялась бы утром. «Где солнце?» – спрашивали бы все друга у друга. Звонили бы родственникам и другим близким людям и уговаривали бы их рассказать правду про вдруг пропавшее светило.
Поднимаю стакан с соком и пробую посмотреть на мир через него. Мир послушно становится оранжевым и очень милым.
Некуда идти.
Впервые в жизни мне некуда идти.
Ставлю стакан с соком на пол, отодвигаю подальше чтобы не разлить, туда же отпихиваю тарелку с печеньем и ложусь на пушистый ковёр.
Так и буду спать.
Сегодня.
Завтра.
Послезавтра… и почти целый месяц. Тимур сказал что аренда за офис уже заплачена… а значит я могу жить здесь еще три недели.
Что буду делать потом?
Отличный вопрос.
Не знаю – три недели это очень много если твой мир взорвался на миллион осколков. Вдруг один из этих осколков окажется путеводной звездой?
* * *
Глава 9
Он сидит и грозит у меня кулаком перед носом.
Видеть демона на семьдесят шестом этаже Москва-Сити… это… очень странно.
– Мне больше делать нечего как летать по всему миру и собираться долги? – зло шипит он.
– Ах да, – глупо говорю я.
– Что «ах-да»?! Деньги где?! Три дня прошло.
Да. И правда прошло. Три дня в моём чудном офисе… из которого я даже ни разу выбралась на улицу.
Прежде чем встать с коврика кошусь на часы – ужас, шесть утра – и потягиваюсь.
Честно говоря, сегодня, спустя три дня вся эта история с островом, демоном, которому я должна сто пиастров и даже с моим падением в океан кажется слегка нереальной. Просто сон который начал уже потихоньку забываться.
– Скорее же, – торопит вслед демон.
Как его зовут? Му? Ну? Лу?
– Сейчас, – я нахожу на столе свою банковскую карту – которую, к счастью, мне уже восстановили – и машу ей воздухе.
– Я не хочу чтоб ты считал меня обманщицей, – говорю я. – У меня нет пиастров, но кое-какие деньги здесь лежат.
– Где «здесь»?
– Здесь, – сую ему карту.
Он осматривает её со всех сторон, затем зачем-то обнюхивает.
– Ты издеваешься?! – Нет, – присаживаюсь на коврик рядом с демоном. – У меня нет пиастров. Никогда не было и уверена – не будет. Давай поищем выход.
– Рабство, – уверено выдаёт он.
– Что рабство? – не понимаю я.
– Десять лет рабства и я прощу долг.
– Какого еще рабства…? – начинаю я тут же затихаю, осознав о чём он. – Нет! Так мы не договаривались! – Осмелела?! – он вскакивает подносит мне кулак к носу и снова шипит. – Вернулась домой и осмелела?
Не хочу ругаться. Ни с кем. Даже с демоном.
– У меня нет пиастров и рабство тоже не подходит. Ищем другие варианты?
Он неожиданно кивает, вскакивает, прижимается к стеклу всем телом и задумчиво затихает.
– Красиво? – спрашиваю я.
Кивает.
– Может едой отдать?! – осеняет меня.
– Едой? – он фыркает. – На сто пиастров??
– Ну да, – не понимаю его удивления я.
– Сто пиастров – это о-очень много! Ты не найдешь столько еды…. А если и найдёшь – я столько не съем.
– А одежда? – не сдаюсь я. – Тебе бы пригодилась бы одежда. А то ты всё в одном и том же, наверное.
– Ты хочешь разозлить меня? – беззлобно интересуется он.
– Нет. Я ищу варианты.
– Рабство – это вариант. Десять лет это быстро – пролетят и не заметишь. Обещаю сексом не злоупотреблять.
– Сексом?
Я сижу пытаясь представить эту картину.
– Конечно. Рабство без секса – не рабство.
– Нет, – качаю я головой. – Думаем дальше.
– Ладно. Как скажешь, – он снова прижимается носом к стеклу.
Хорошо что на семьдесят шестом этаже никто не может заметить демона разглядывающего Москву.
– О! – вдруг говорит демон.
– Что «о»?
– Золото! У тебя есть золото?
Золото? Золото это совсем не пиастры и его можно купить.
– А сколько нужно?
Он осматривает комнату, срывается с места, подбегает к столу и хватает толстенный каталог.
– Вот. Столько будет нормально.
Забираю у него из них и взвешиваю на руке. Килограмм, не меньше.
Достаю свой новый телефон и смотрю курс. Почти три тысячи за грамм? Килограмм – это тысячу грамм. А значит… три миллиона?
Три миллиона?!
У меня на счету гораздо, гораздо меньше.
– А если я не отдам? – на всякий случай уточняю.
– Я сброшу тебя туда, – он невозмутимо показывает на асфальт далеко-далеко внизу. Потом видит, наверное, как моё лицо грустнеет и спрашивает:
– Не хватает золота?
– Нет, – грустно развожу руками.
– Хм, – задумывается.
Хм – это хорошо. Вдруг сжалится.
– Ладно, – говорит он дальше.
«Ладно» – это еще лучше.
– Что «ладно».
– Чёрт с ними с пиастрами, – машет он рукой, – Переживу.
Неужели?! – Ты меня прощаешь?
Хочется танцевать. Всё так хорошо закончилось… не люблю иметь долги.
– Прощаю? – удивляется демон. – Я никогда никого не прощал. Просто прыгай вниз. Сама. И мы в расчёте.
Похожу к стеклу, прижимаюсь лицом так сильно что становится больно и смотрю вниз. На крохотных муравьишек-машин и совсем крохотных муравьишек-людей. Может и правда это лучший выход?
А главное просто.
Только больно.
– Я люблю жизнь, – признаюсь.
Демон мрачнеет.
– Тогда не нужно прыгать.
– Может я отработаю?
– Секс, – оживляется он.
– Нет. Всё кроме секса. У тебя же там… на острове есть проблемы?
– Куча проблем.
– Ну вот.
– Что «ну вот»?
– Я могу попробовать их уладить.
Он оглядывает меня с ног до головы будто оценивая мои силы.
– Сомневаюсь.
– Давай позавтракаем и ты расскажешь мне о проблемах.
Может быть Лу соблазняет предложение поесть на халяву, но он неожиданно кивает.
* * *
На столе перед нами пицца, сок, большая бутылка с ромом и запечённый молочный поросёнок… большой запеченный поросёнок.
Пицца и сок – мне, остальное – гостю.
– Ты его осилишь? – киваю на поросёнка.
– Да. Только рома маловато.
– Закажу еще, – осторожно, стараясь не вымазать свой слегка помятый после трех ночей на полу наряд, беру кусочек пиццы. – Я думала только пираты любят ром.
– Пираты и демоны, которые двести лет живут вместе с пиратами, – Лу хватает бутылку, откупоривает её умело и делает пару больших глотков. Больших и очень громких.
Еще пару глотков и гость принимается за мясо.
Несколько минут молча жую прислушиваясь к громкому демоническому чавканью.
– Вкусно?
Кивает и начинает работать челюстями еще активнее.
– Проголодался?
Снова кивает.
Похоже, и правда вот прямо сейчас проглотит всё несчастное животное.
Стук в дверь.
– Я быстро.
Вскакиваю и несусь к двери.
– Уборка, – девушка с восточным типом лица заглядывает внутрь и показывает пылесос в руках.
Смотрю на часы. Половина восьмого. Ну да – время офисной уборки.
Прежде чем я придумываю что ответить, она прошмыгивает мимо меня… прошмыгивает и замирает на пороге разглядывая пирующего демона.
– Утренник, – говорю я первое, что приходит в голову. – Готовимся к детскому утреннику.
Она всё равно не шевелится.
Ну еще бы – представить детского артиста бухающего коньяк перед утренником довольно-таки сложно.
– Аниматор, – пытаюсь спасти положение я. – Артист в костюме. Но как настоящий, да? А ром – это не ром. Это кола.
Приходит в себя.
– Очень похож, – бормочет.
Затем идёт дальше, к розетке, втыкает шнур в неё и…
– Нет! – выдёргиваю я шнур. – Не сейчас.
Неизвестно как Лу отреагирует на рёв пылесоса. Вдруг испепелит всех в радиусе километра.
– Уборка, – повторяет с акцентом девушка.
– Не сейчас. Артисты – они… они трепетные натуры. Вдруг вдохновение пройдёт… или роль забудет.
Она косится на Лу, который как раз в этот момент отдирает от поросёнка лопатку и целиком засовывает себе в рот. Жуёт, затем подносит к блестящим от жира губам горлышко бутылки и запрокидывает голову.
– Буль, буль, буль, – говорит ром вливаясь в бездонное нутро.
– Очень любит колу, – поясняю я на вопросительный взгляд уборщицы.
Беру её за руку:
– Давайте поступим так – вы не будете здесь сегодня ничего трогать, но всем скажете что убрались. И если надо – я подтвержу.
Кивает.
Кажется, сегодня маленький праздник на её улице.
– Рабыня? – интересуется демон когда девушка уходит. – Симпатичная. Может выкупить у тебя её? Десять пиастров и она моя. И тебе хорошо – долг меньше.
– Нет, – качаю я головой.
– Привязалась к ней, да? – с пониманием кивает демон и начинает отрезать поросёнку ухо. Отрезает, засовывает под свой ярко-красный язык и закрыв глаза сосёт.
– Свиней на острове давно уже нет, – поясняет он чуть позже в ответ на мой удивлённый взгляд. – Никто не возит. Хорошие, сытные время в прошлом.
Запираю дверь на ключ, а когда возвращаюсь к Лу, тот уже тихонько похрапывая спит на моём месте на коврике возле окна.
Он спит, а я усаживаюсь рядом и думаю о своём туманном будущем.
* * *
