Текст книги "Завтрашний ветер. Незнакомка (СИ)"

Автор книги: Ника Ракитина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Ракитина Ника Дмитриевна
Завтрашний ветер. Незнакомка

Завтрашний ветер

1. Незнакомка

Сейда Нин

«Просыпайся… Ну, просыпайся… Почему ты дрожишь?» Капли падают, оставляя вмятины и круги на воде…

Вода на губах кажется горькой. Аррайда открывает глаза.

– Ну, ты и соня! Тебя даже вчерашний шторм не разбудил… Мы уже пришли в Морроувинд. Нас выпустят, это точно.

Лицо, что склонилось к ней, казалось продолжением ночного кошмара: вроде бы человек, но с пепельной кожей и горящим, точно костер, левым глазом. Пустую правую глазницу и щеку пересекал похожий на молнию шрам. И эта рожа пробовала Аррайде улыбаться.

– Вставай скорее, – вдруг заспешил красноглазый. – Стражник идет.

Девушка села в гамаке. Голова кружилась. Гамак раскачивался, как и щелястый пол под ногами. Аррайда рассмотрела свои бедра – холщовые короткие штаны с завязками под колено… Смуглые открытые по локоть руки (дрожащие пальцы с обкусанными ногтями)… Несколько свежих синяков на вытянутых в проход голенях и стоптанные башмаки… На правом большой палец выглядывает в дыру… Больше ей любоваться не разрешили – легионер толкнул в плечо:

– За мной! Живо!

И выругался под нос. Лицо у него было обычное, круглое, кожа светлая. Шлем с гребнем он держал под мышкой. Девушка метнула взгляд через плечо: оживший кошмар ей подмигнул. Аррайда споткнулась. Больно ударилась коленом о ступеньку деревянного трапа, уводящего к люку.

– Толкни, – подсказал легионер и выбранился снова. Высунув из люка голову, проследил, как пленница, пошатываясь, бредет к сходням, и отвернулся.

Похожий легионер ждал ее на трапе и поймал, когда Аррайда едва не свалилась в море. Усмехнулся.

– Тебя как звать?.. Ладно, Аррайда, иди за мной. Видишь, имперская канцелярия? Тебя кое о чем расспросят и выпустят.

– Ничего не помню.

Легионер пожал полными плечами. Его чешуйчатая кираса чуть позвякивала при ходьбе, шлем был сдвинут на затылок, пояс с мечом приотпущен – похоже, жилось стражникам сладко и начальство допекало не сильно. Аррайда бросила последний взгляд на тюремную лодку, что ее привезла – матросы разворачивали на единственной мачте квадратный парус – и подняла взгляд на башенки с коническими крышами, серебрящиеся на утреннем солнце. За башенками виднелись еще крыши: черепичные и тростниковые; фахверковые стены, выступающие вторые этажи. Вдоль соленого мелководья выстроились хижины и сараи, висели рыбачьи сети на кольях, вбитых в берег. Совсем как в Хаммерфелле. Сердце кольнуло, ноги стали заплетаться еще сильнее, хотя куда уж… Стражник несколько раз ловил Аррайду, чтобы не упала, и неприятно скалился. Наконец растворил калитку, за ней обитую железом дверь:

– Уф-ф… привел.

Высокий старик поднялся из кресла у заваленного свитками стола. У него было роскошное отороченное мехом одеяние, лицо доброго дедушки и седая бородка клинышком. Старик все время поглаживал ее, точно проверял, не отвалилась ли. Аррайда тихонько хмыкнула. "Добрый дедушка" жестом отправил легионера вон и пристально посмотрел на гостью, наклонив голову к плечу. Глаза у него были круглые, как у совы.

– Это Сейда Нин, а меня зовут Селус Эргала. Я задам тебе кое-какие вопросы. И оттого, насколько ты честно на них ответишь, зависит, выйдешь ли ты отсюда свободной или снова отправишься на каторгу.

Девушка поводила носком башмака по щели в половицах, пробормотала хмуро:

– У вас должны быть бумаги.

– Они у меня есть. Но я хотел бы услышать тебя.

Аррайда потерла лопатки: там невыносимо чесалось – крылья режутся, должно быть.

– Я ничего не помню.

– Говорят, на лодке ты вела себя странно. И раньше.

– Мне снились сны.

Старичок подался вперед:

– Какие?!

– Не помню.

– Совсем-совсем?

Девушка старательно наморщила лоб:

– Ну, что-то про лодку, и про карету. И тетка какая-то… говорила, что я избрана.

Селус дернул свою бородку так, будто хотел оторвать. Тут же сморщился и зарылся в бумаги на столе.

– Под каким знаком ты родилась?

– Башня.

– Интересно…

Девушка переступила с ноги на ногу и пожала плечами.

– Ты помнишь своих родителей?

Она помотала головой и тут же ухватилась за край стола, чтобы не упасть.

– А почему оказалась в тюрьме?

– Я была в тюрьме?

– Да, в Киродииле, – он вытер лицо кружевным платком. – Тебя привезли сюда и приказали отпустить. Личным указом императора.

– Не помню.

Селус стукнул ладонью по столу. Поднялась пыль.

– Хорошо, – хмуро сказал он, – ты свободна. Вот, это тебе, – он высыпал перед девушкой горку золотых. – Альдмер Арилль держит в деревне трактир и лавку со всякой всячиной. Купи, что приглянется. А затем, – старик потряс перед ней серым пакетом с печатями и громко чихнул, – доставишь вот это в Балмору. Спросишь в кабачке "Южная стена" Кая Косадеса, тебе подскажут.

– Угу, – буркнула Аррайда. – Еще что-нибудь?

Эргала сладко улыбнулся:

– Нет, ничего.

Аррайда долго бродила по запутанным коридорам имперской канцелярии в поисках выхода, никого не встретив по дороге. Еду и вино, недолго думая, она стащила с накрытого стола. Там же лежала записка, приколотая к столу ножом: «Хрикассар, не забудь! К завтрашнему утру этот кинжал должен быть острым, как коготь хаджита». Аррайда выдернула нож из столешницы и поскребла рукояткой в коротких волосах. Интересно, хаджит – это красноглазое чудовище с лодки? Но у того вроде не было когтей… Зевнув, девушка сунула нож за пояс. Подумала, что одежда нуждается в починке и стирке, да и самой вымыться не худо. Она спустилась по лестнице в подвал, покрутилась среди бочек, попинала деревянные ведра. Здесь было прохладно и сыро, пахло пробкой и пивом. В солнечных лучах, протянутых в продухи, плясала пыль. Вдоль стен стояли корзины и лежали мешки. Устроившись на них, Аррайда заснула, и ее никто не потревожил.

– Эй, здесь нельзя спать…

Аррайда резко села, хватаясь за нож.

– Ты кто? – голос прозвучал хрипло. Огонек в руке неизвестного мелко задрожал.

Давно стемнело, и все вокруг казалось опасным и зыбким. Отвратительно пахло свечным салом и плесенью.

– Я Ф-фаргот, босмер…

Прищурившись, девушка рассмотрела круглое лицо с залысинами и окладистой бородкой, две пухлые ладошки, цыплячью грудь и округлое брюшко. Одет Фаргот был в коричневое и зеленое, ненамного роскошнее самой Аррайды.

– А что ты здесь делаешь?

Фаргот попытался зажать девушке рот, но отдернул ладонь – видимо, испугался, что укусит.

– Я… н-ну… кольцо свое ищу.

Аррайда гостеприимно похлопала по мешкам. От поднятой пыли она с босмером чихнули, переглянулись и захихикали.

– Как лихие люди и дикие звери – легионеров не видать. А как обидеть честного обывателя!.. – сидя рядом с Аррайдой, возмущался он. – Это тебя лодка утром привезла?

– Меня.

– Странно, – Фаргот потер лоб. – Имперские суда в Морроувинд не ходят: ни сюда, ни отсюда.

– Ага, – Аррайда покрутила затекшей ногой. Сунула руку в кошель, раскрыла ладонь: – Это твое кольцо?

Фаргот вцепился в блестящую побрякушку:

– Мое, мое! Легионеры побили и отобрали! А ты нашла? Мое кольцо-о!..

И испуганно зажал себе рот. Наклонился, зашептал, обдавая запахом хлеба и лука, на ухо:

– Я Ариллю скажу, что ты мне помогла. Как родную, примет. Мы с ним друзья, с Ариллем, а у него в Сейда Нине вес. Идем, чего рассиживаться. Все равно почти никто не спит.

Вслед за босмером Аррайда выбралась на улицу и, запрокинув голову, залюбовалась лунами: огромной алой Йоун и вполовину меньшей белой Йоуд – драгоценностями в звездной диадеме. Глубоко вдохнула запах моря и зелени. Мир был так прекрасен, что хотелось заплакать. Но мелкий Фаргот настойчиво тянул за руку, и Аррайда пошла за ним.

Харчевня альдмера Арилля оказалась высоким зданием с двускатной крышей, к входной двери вело деревянное крыльцо на сваях. О сваи плюхалась вода не то речушки, не то мелкого болотца. Но босмер туда Аррайду не повел, поскребся в неприметную боковую дверцу. Стукнула заслонка глазка, мелькнул огонек. Босмер запрыгал, чтобы его было лучше видно. Открыла им серокожая худая женщина – от чудовища с тюремной лодки отличалась она одеждой подобротнее, да оба глаза-уголька оказались на месте. Глаза эти презрительно смерили Аррайду. Девушка в ответ напыжилась и выпятила губу. Фаргот захихикал.

– Чужаков у нас не любят, да, Наин?

– А, это ты. Ну, входите…

– Пришлых не любит, – шепнул босмер на ходу, – зато не прочь посплетничать. А ты – самая большая новость.

Аррайда фыркнула.

Трактирщик Арилль был под стать своему дому – высокий и крепкий, только цвет кожи чуть отдавал в желтое, точно у Арилля болела печень. Одет он был в длинный упелянд с галунами, а волосы собирал в высокий хвост, открывая выразительные уши. Глаза у Арилля тоже были выразительные – насмешливые и умные. Такие же, как у Фаргота. Он словно слегка, ласково, подсмеивался над окружающим.

Фаргот немедленно рассыпался в комплиментах Аррайде и ее доброму сердцу. Трактирщик серьезно выслушал, протянул девушке открытую ладонь.

– Что я могу сделать для вас? Еда, постель? А может, новые колдовские свитки?

Аррайда поскребла в голове.

– Бочку с горячей водой, пожалуйста.

Велев Наин принести для гостьи смену одежды, полотенца и мыло, Арилль с Фарготом повели Аррайду вниз. Выбрав ключ из связки, хозяин отпер тяжелую дверь. Освещенный сверху сводчатый погреб был наполнен паром. Арилль поймал девушку за руку, чтобы не свалилась в чашу, выдолбленную в полу. Горячая вода текла из дыры в стене по деревянному желобу, с шумом падала на каменное дно и, завернувшись воронкой, исчезала в сливе. Возле чаши лежала деревянная затычка, к стенам притулились деревянные скамьи.

Появилась злая, как оса, Наин, хлопнула на скамью вещи и унеслась. Фаргот покрутил головой:

– Данмеры!

– Увы, хоть сто лет между них проживи – так чужаком и останешься, – Арилль заткнул слив. Босмер суетился рядом, приставал с советами, порывался остаться потереть Аррайде спину. И когда девушка уже всерьез подумывала, не окунуть ли его, трактирщик ухватил приятеля за лапку и уволок за двери.

Аррайда погрузилась в воду с шумом и плеском, нырнула с головой и держалась, пока хватало дыхания. Потом сорвала с себя грязные мокрые одежки, дотянулась до мыла. Когда пена коснулась кожи, девушке показалось, она сунула руку в крапиву. Или, даже, в осиное гнездо. Скользкое мыло полетело в угол, ладони Аррайда подставила под струю, но кожа с них слезала все равно. Девушка домывалась, шипя сквозь зубы. Кое-как простирнула одежду, разложила на скамье. Оделась в чистое, перевесила на новый пояс кошель с имперским золотом и нож. Всем весом налегла на двери.

– Уже умылась?

Весь ее гнев достался несчастному босмеру. Под этим гневом он ползал по полу бани в поисках злосчастного мыла, наконец, поймал его в огромный носовой платок и осторожно понюхал.

– Терновое, понятно.

Аррайде как раз не было понятно ничего.

– Это Наин тебе удружила, – он поднялся и отряхивал мокрые колени. – С виду мыло мылом, а на самом деле – бр-р… такая рожа будет, такая рожа… Зато алхимикам…

– Но я ей, – сквозь стиснутые зубы проговорила девушка, – ничего ей не сделала.

– Так она же – данмер, – сообщил Фаргот многозначительно, подталкивая Аррайду к лестнице.

Арилль ужасно огорчился, заставил Аррайду сунуть ладони в вонючую желто-зеленую мазь, размазанную по тарелке, и поклялся удержать у Наин из жалованья.

– И ты ее не уволишь?!

– Солнышко, что вы! В Сейда Нине хорошую служанку днем с огнем поищи… Да на ней вся харчевня держится!

– А если она… ну, отравит постояльца?

Альдмер расхохотался, хватаясь за бока. Фаргот вторил ему тоненьким голоском.

– Ну, тогда Легион с нее живо пеню стряхнет. Или загонит эбонит-сырец дробить в каменоломни.

Аррайда засопела:

– Когда я умру, меня это мало утешит.

Арилль с Фарготом взялись наперебой ее успокаивать. А если Аррайда и впрямь умрет по вине Наин и превратится в привидение, трактирщик клятвенно пообещал оставлять для нее за печкой блюдечко с лунным сахаром. Фаргот так смеялся, что опрокинул кувшин с флином. Арилль вытер в уголках глаз выступившие от смеха слезы.

– Сразу видно, что ты не отсюда. С местными такое не пройдет. Они пакость за милю чуют.

Вздохнул:

– Похоже, кто-то швырнул тебя в Морроувинд, как кутенка в реку, и наблюдает, выплывешь ли.

– А ты спрашивай, – посоветовал босмер. – Кто не спрашивает – тот не учится.

– Ага, – Аррайда вытерла скользкие руки о штаны, – как отсюда добраться до Балморы?

Фаргот почесал нос:

– Выходишь – и направо, через мостик, а там опять направо – помост для «блохи». Погонщик недорого…

– Блохи?

Арилль с босмером дружно пожали плечами:

– Ну, это самое удобное. Можно и свитками, конечно. А колдунов у нас нет.

– Вы издеваетесь?

Босмер замахал ручками:

– И не думали! «Блоха» здоровая, пожалуй, повыше Ариллевой трубы будет. Запросто и пассажиров, и груз свезет. Сама увидишь.

– Прошли руки? – заботливо спросил Арилль.

Аррайда осмотрела ладони: были они нежно-розовыми и ни капли не болели.

– Вот и хорошо, – альдмер поманил рукой. – Пошли, выберешь себе оружие. И доспех. Дорого не запрошу, а в странствии пригодится.

– Я не собираюсь странствовать.

– Как знать…

Склад Арилля пропах пряностями, ржавчиной и сухарями. Трактирщик повесил на крюк фонарь и стал перетряхивать сундуки и снимать развешанную по стенам броню.

– Вот это… вот это, пожалуй, подойдет, – на растопыренных руках он поднес кожаную кирасу с железными клепками. – И подогнать легко – прямо счас пробью новые дырки в ремнях. Она еще изнутри подбита для мягкости, – он подул внутрь и громко расчихался от полетевшей пыли. Подлетел Фаргот со щеткой:

– Сейчас… Понимаешь, этот товар в деревне не особенно нужен. У Легиона свой склад…

Аррайда бродила вдоль стен и, напрягая зрение, разглядывала развешанные в скобах мечи, вынимала те, что были в ножнах.

– Если «дракошек» не хватит – я скидку сделаю, – просипел Арилль. И… – он свалил кирасу на крышку сундука и с головой полез в высокий кувшин в углу. – О, свитки божественного вмешательства. Для странника вещь бесценная. Выносит точно к имперскому алтарю.

– И с собой кое-что позволяет прихватить, – закатил глазки босмер.

– Это подарок. Чтобы ты на нас зла не держала.

Аррайда, сглотнув, кивнула. С помощью помощников влезла в кирасу, подняла руки, чтобы им удобнее было затянуть ремешки. Альдмер гордо похлопал по кожаному плечу:

– Как на тебя скроена. Ты еще вспомнишь меня добрым словом. Мы, альдмеры, мудрые и…

– Жутко скромные, – подсказал босмер, хихикая. – Ну, выбрала клинок?

Похоже, клеймора эта долго валялась в самом дальнем углу, потускнела, а местами почернела, но там, где девушка потерла клинок рукавом, мягко засияло серебро. Рукоять с серебряным «яблоком», плавная, с цветочным узором крестовина, надежная тяжесть в руках – Аррайда влюбилась в него сразу.

Трактирщик глубоко вздохнул:

– Ладно. Наточу и отполирую, пока будешь отсыпаться. И перевязь с петлями. И… – он снова зарылся в свои сундуки, – где-то тут она была… о, вот!

Он держал в пальцах что-то невидимое:

– Считай, от души отрываю.

– Издеваетесь?

Фаргот захихикал:

– Ты потрогай!

Аррайда забрала у альдмера из рук невесомую пушистую сумку на таком же, как она, невидимом ремне.

– Работа телванни, – гордо сообщил Арилль. – Хоть кагути в нее запихни, если захочешь.

– И подымешь! – Фаргот подмигнул. – Ну, и если уговоришь кагути сюда залезть.

– А это кто? Или что?

– Телванни – это великий дом, все древние знатные колдуны.

– И лучше с ними не вязаться, – босмер помрачнел. – Даже если не очень знатные и древние. Превратят… в жабу какую-нибудь. А сумке этой – цены нет.

Арилль потупился.

– Я о кагути спрашивала.

– Это зверюга: клыкастая, зубастая…

– И вкусная. Если перца побольше класть. Эх, – вздохнул Арилль, – тебя даже отпускать страшно. Пропадешь.

Аррайда разозлилась. Передернула плечами, поправляя на них кирасу, на пробу надела перевязь с мечом – клеймора так удобно легла за спину, точно вместе с девушкой родилась.

– Ты попрыгай! – посоветовал трактирщик.

Аррайда попрыгала: ничто нигде не терло и не гремело. Альдмер забрал у нее меч.

– Утром еще зелий тебе дам. Пригодятся. И, как пользоваться, объясню.

– А уцелеешь – наведайся к Игфе в форт Пелагиад. Лучше нее целительницы в Морроувинде нет.

Аррайда ущипнула босмера за пухлую щеку:

– Нарочно меня до смерти хоронишь?..

Босмер развел пухлыми ручками и с сомнением посмотрел на нее.

Тернистый путь в шпионы. Балмора

На «блохе» Аррайду здорово укачало, содержимое желудка рвалось на волю, а ноги подгибались и норовили промахнуться по ступенькам. Вдобавок, в Балморе шел дождь. Да что там, гроза с ветвистыми молниями, ливень и ураганный ветер. Вспышки время от времени освещали уходящие к горизонту плоские блестящие крыши; ветер налетал порывами, раскачивая скрипящие вывески и фонари, мутный свет озарял на миг брусчатку площади, пересеченную мостами вспененную реку, зеленовато-коричневые стены, утопленные в них двери, окованные железом… И почти тут же город погружался во мрак до следующей молнии или качания фонаря. Балмора показалась девушке огромной.

Перевозчик, не буркнув даже "до свидания", укрылся в панцире своего голенастого скакуна, а Аррайда стала спускаться с высокой платформы, оскальзываясь и прикрывая лицо ладонью от капель и секущего ветра. А последние пять ступенек пересчитала задом и некоторое время так и сидела, с хлюпаньем втягивая в себя воздух. По счастью, пассажиром она была единственным, а коренные балморцы предусмотрительно попрятались по домам.

Что-то живое вдруг ткнулось девушке в колено. Разглядев это что-то при свете молнии, Аррайда взвизгнула и вскочила: о нее дружелюбно терлась зеленоватая тварь размером с собаку и видом ночного кошмара: вытянутое треугольное рыло с загнутыми клыками по сторонам и круглыми коричневыми глазками, откляченный зад, суставчатые ноги с тремя когтистыми пальцами на каждой. Правой передней лапой зверюга постучала Аррайду по сумке и тихонько рыкнула. Желание ее было вполне понятно. Девушка трясущимися руками достала из сумки кусок вяленой крысятины. Чудовище потянулось, челюсти клацнули – и мясо исчезло в округлой утробе. Тварь рыкнула снова.

– Все! Больше нет…

Зверька благодарно потерлась о колено Аррайды уродливой головой, едва не сбив с ног, и потрусила в путаницу переулков. Девушка тяжело вздохнула. Нужно было отыскать кабачок "Южная стена", а спросить дорогу было не у кого.

Казалось, дождь пошел сильнее. Капли молотили о булыжник, вода гудела в водостоках и выплескивала с грохотом, по улицам бежали ручьи. Дрожа и выжимая мокрые волосы, Аррайда спряталась под первую попавшуюся арку. Снизу все равно текло, но хотя бы сверху не капало.

– Жуткая погодка, верно? Э, не нужно на меня брызгать, редгард!

– П-простите, п-пожалуйста, я не нарочно…

Аррайда слишком устала, чтобы пугаться – а не то рванула бы наутек: над совершенно обычным темным плащом, скрывающим фигуру незнакомца, торчала, чуть светясь разноцветными чешуями, огромная ящеричья голова.

– Ох, ну что ты… – когтистая лапа, вынырнув из того же плаща, поддержала девушку под локоть. – Ты нездешняя, что ли? А я Тот-что-под-мостом.

– "Тот" кто?

– …что-под-мостом, – одним духом выговорил ящер, – зовут меня так. – У нас, Людей Корня, у всех имена красивые и «говорящие».

Скромностью своей Тот напомнил Аррайде Арилля, и она улыбнулась.

– Может, ты мне подскажешь, где найти "Южную стену"?

Ящер раздул жабо на шее:

– Ну, это просто. Вон там мост, видишь? Переходишь Одай, поднимаешься по лестнице под аркой и направо.

– Спасибо! – Аррайда отважно выскочила под ливень. Обогнула угол дома и по ступенькам взбежала на довольно широкий мост, пересекающий реку. И налетела на караульного с фонарем, похожего в своих доспехах на колючего желтого краба, со шлемом, вытянутым, точно звериная морда. По набережной, не обращая внимания на ненастье, прогуливались еще двое таких же стражников. Да мок мордатый, полуголый детина с выступающими за губы клычками и неприятным выражением отдающего в зелень лица.

– Проходи, не задерживайся! – рявкнул стражник, перегораживая дорогу. Мордатый заржал.

Аррайда, огибая препятствие, вскочила на парапет, поскользнулась и полетела в воду. И едва не оглохла, вынырнув – так ревела и пенилась Одай, ударяясь о каменные сваи и берега. С шипением лопались молнии, гремел гром. Но даже в этом ужасающем грохоте можно было расслышать презрительные выкрики и громкий хохот. Стражники и редкие прохожие развлекались в свое удовольствие, видя, как несчастная барахтается в мутной воде, силясь вскарабкаться на каменистый скользкий берег, а вода играет ею, будто щепкой, кружит и волочет за городскую стену. Сломав ногти и ссадив кожу на ладонях, Аррайда все же выбралась из реки и часть пути до "Южной стены" проделала на четвереньках.

В тепле девушку повело, поплыли вокруг огни и лица. Она попыталась ухватиться за стол и стянула за собой половину утвари со всем содержимым. Грохота и гневных выкриков Аррайда уже не услышала.

Очнулась она от текущей на лицо воды и от голосов.

– Соттильд, она и так уже мокрая!

– И болотом воняет. Это ж надо так нализаться…

– Араторн, лапы убери!

– А возместить пропавший ужин? Эй, Бакола! Лягушек я не заказывал!

– Из лягушек иногда получаются царевны… – промурлыкал повелительный голос.

Открывшая, было, глаза Аррайда опять зажмурилась. Потому что, раздвинув разношерстную публику, над ней наклонилась рыжая кошка ростом с человека – в похожем на жучиный панцире, яркой юбке, и с серьгой с зеленой капелькой, кокетливо продернутой в острое ухо. Хвост кошки метался по бедрам, а язык облизывал длинные усы. Мягкой лапой, не выпуская когтей, кошка схватила ладони Аррайды и облизала.

– Она ранена… Ну-ка, отнесите ее к огню. Перевяжите. И суджаммы погорячее.

Край плошки ткнулся девушке в губы, пойло полилось внутрь и огнем полыхнуло в желудке.

– Во-от и м-молодец… – протянула кошка. – Тебя как звать?

– Аррайда.

– А я Хабаси, хаджит. Хабаси Сладкие Губки. Я в Гильдии.

Аррайда открыла глаза, отняла у низкорослого белобрысого босмера плошку с суджаммой и осушила одним глотком.

– В к-какой гильдии?

– Хм… – Сладкие Губки сморщила нос, – ты разве не знала, что мы тут собираемся?

– Я дорогу хотела узнать. Мне нужен Косадес.

– Старый сладкоежка? – воскликнула вторая хаджитка, которая только что подошла с кувшинами на круглом подносе. Двигалась она чуть медленней Хабаси и носила черное платье с гранатовыми рукавами и поясом. – Зачем он тебе? Лопает лунный сахар, как скаттл. Как еще на ногах держится… – кошка обмахнулась хвостом.

– Помолчи, Чирранирр. Ничего не будет, если привыкнуть, – бледная женщина с очень правильными чертами лица намотала на палец рыжую прядь.

– Лучше нас с вами держится, да, Соттильд? – босмер подтолкнул красавицу локотком и сунул руки за широкий пояс. – Я, Араторн, вам так скажу. И подкатывать к нему не пробуйте: выловят утречком из Одай с ножом в горле.

– Это уж ты глупости несешь, – поджала губы Хабаси. – А найти старика просто. Выйдешь отсюда – поднимайся направо по лесенке, а потом прямо до Восточной башни, там его хибара. На левобережье Бакола многим дома сдает, и этот трактир его.

– А уж за пойло дерет!.. – оглянувшись, прошептал босмер.

– И ничего тут не поделаешь, – вздохнула рыжая Соттильд. – Императору акциз плати, Дому Хлаалу плати, вот Бакола и крутится… за наш счет.

– А что же это, – опомнился Араторн, – мы при ней, как при родной, разговариваем? А, Хабаси?

Хаджитка подбросила полешко в очаг и сверху вниз заглянула Аррайде в глаза:

– Мы воры. Но всегда берем, сколько нам нужно, не больше, и уважаем человеческую жизнь. К тому же, в отличие от Камонна Тонг, нам все равно, человек ты, босмер, хаджит или аргонианин. Хочешь быть одной из нас? В Гильдии бывали особы весьма знаменитые…

– А главное, – босмер подмигнул, – не рискуешь однажды проснуться без кошелька.

Аррайда поморгала:

– И вы не боитесь, что я сейчас кликну стражника?

Рыжая Соттильд ухмыльнулась:

– Да мы такая же гильдия, как и все. И налоги платим. До последней «дракошки».

– Очень немаленькие, – Сладкие Губки гордо вскинула мохнатый подбородок.

– Кроме того, – надулся Араторн, – все равно никто тебе не поверит. Мы почтенные обыватели, это хоть Бакола подтвердит. А ты кто?

– А еще, – нежно улыбнулась Соттильд, прищурив правый глаз, – ни один стражник в здравом уме в "Южную Стену" не полезет. Ну так как?

Замороченная девушка кивнула. От суджаммы у нее гудело в голове и хотелось спать. Силой она заставила себя подняться на ноги. Воры переглянулись. Хабаси чуть заметно дернула ушастой головой: пусть идет. Босмер, ворча под нос, на всякий случай подался следом.

Гроза прекратилась, но дождь все еще лил, как из ведра. И по дороге к дому Косадеса Аррайда снова продрогла и вымокла до нитки, а прилив сил, вызванный суджаммой, окончился. Девушка робко постучала, и поскольку никто не открыл, уселась на крыльце, подтянув колени к животу и обнимая руками, чтоб хоть чуть-чуть согреться. Аррайда почти заснула, когда ее потрясли за плечо.

– Нельзя тут спать.

– Издеваетесь? – Аррайда зевнула и протерла глаза. Над ней склонился человек в непримечательной одежде. Седой венчик волос охватывал лысеющую голову, но на круглом лице не было морщин, а глаза – то ли желтые, то ли зеленые – глядели остро.

– То есть, конечно, можно… Только проснешься в тюрьме. Хлаалусцы не терпят, когда на их улицах спят бездомные нищие.

Девушка вскинула подбородок:

– А я все равно не уйду. Мне Косадес нужен. У меня письмо.

– Я Кай Косадес. Входи.

Дом Кая изнутри оказался еще меньше, чем снаружи: всего одна комната, в меру опрятная для одинокого старика: стол, два стула, кровать в углу, застеленная шерстяным одеялом; несколько полок с глиняной посудой и окованный железом сундук… Пару книг, брошенных прямо на пол, и опрокинутый кувшин гостья решила в расчет не принимать. Пока она оглядывалась, хозяин раздул маленькими мехами угли в жаровне, развесил над ней на веревке мокрые плащ и рубашку; зажег лампу на столе.

– Давай письмо. И сушись. Догола раздевайся – я пялиться не стану: не на что.

Швыряться в хозяина малознакомого дома его же вещами было заманчиво, но не слишком вежливо. Аррайда сцепила зубы.

– Панцирь к огню не клади: покоробится.

– А…

– Не болтай, ты мне мешаешь.

Косадес углубился в письмо. Никто теперь не препятствовал Аррайде разглядывать Кая в свое удовольствие. И чем дольше она смотрела, тем больше расширялись глаза и приоткрывался рот. У немощного старика оказалось тело воина – подобранное, мускулистое, с широкими плечами: мышцы перекатывались под загорелой кожей.

– Если попала ко мне в дом – изволь слушаться!

– А?..

Девушка вскинулась: Кай протягивал ей охапку сухой одежды.

– С тебя лужа натекла. Переодевайся, я отвернусь.

– Я вытру.

– Да уж, – ухмыльнулся он и действительно отвернулся, стал расставлять на столе посуду. Запахло вяленым мясом с пряностями. У Аррайды слюнки потекли.

– Садись, ешь.

Трижды уговаривать не пришлось. Улучив миг, когда Кай не смотрел, девушка слизала с тарелки подливу. Сам хозяин ковырял мясо безо всякого аппетита.

– Ну, и что мне с тобой делать?..

– Не знаю, – Аррайда поцарапала вилкой чисто вылизанную тарелку.

– Вопрос был риторический.

– Какой?

– Ответа не требующий.

– Так зачем тогда спрашивать?

Косадес пнул ножку стола и выругался сквозь стиснутые зубы.

– По глупости тебе равняться только с… Хотя нет, ирчи умнее. Вся гильдия каменщиков за ними, а там сложные расчеты нужны. Короче, так. Ни мне, ни тебе деваться некуда, поэтому вступаешь в «Клинки».

– Куда-а?..

– А, – он махнул рукой. – Это Орден, объединение людей, особо преданных императору. Быть «клинком» почетно. Среди них есть члены знатнейших семейств, дипломаты и военные. Но в твоем случае… – Кай побарабанил пальцами по столу, – придется быть простым соглядатаем. Смотри и запоминай.

Он совершенно немыслимым образом переплел длинные пальцы.

– Вот так мы узнаем своих. Повтори этот жест – и можешь попросить об услуге или узнать что-либо важное. Станешь выполнять мои поручения – а там посмотрим.

Косадес высыпал перед девушкой горсть «дракошек»:

– Это тебе на первое время. Купи пристойное снаряжение, обучись чему-нибудь; вступи в гильдию и поболтайся по Вварденфеллу…

Аррайда не слышала. Она спала, положив руки под голову, глубоко и ровно дыша.

Бойцы и крысы. Балмора

Два дома на Торговой улице Балморы, напротив глухой стены лавки оружейника Мелдора, были похожи, как близнецы. Серо-зеленые бока, балконы на толстых опорах, в их тени арочные, с железной оковкой двери. Разве что фонарик над левой был желтый, а над правой голубой, квадратную вывеску украшали скрещенные за щитом мечи, а щитовидную – широко раскрытый глаз. Аррайда водила глазами туда-сюда, как кошка в ходиках, выбирая, пока толчок случайного прохожего не решил за нее. Скрипучая дверь отворилась в узкий коридор с пыльными драпировками и сундуком у стены. На обитой железом крышке восседала легкомысленная тощая девица в кожаном панцире. Косила глазом, хмыкала и сдувала челку, падающую на глаза. Предмет ее хмыканья – здоровый темнокожий кузнец – упирался в стенку ладонями так, что девица оказалась как раз между ними. Парочка была слишком занята, чтобы отвлекаться на постороннее. Аррайда неловко кашлянула. К ней обратились сперва зеленые глаза девицы, потом карие кузнеца. Он лапищей обмахнул прожженный в нескольких местах кожаный передник.

– Тебе чего? – спросили девица с кузнецом дружно.

– Я… э…

– Айдис там, – девица подняла палец к потолку. – Она главная. С ней о делах и говори.

И вздернула нос.

– Все путем, – пробасил кузнец. – Если крыс душить и браконьеров по шахтам тра… гонять, то ты правильно.

– Ага, – тощая смерила Аррайду взглядом от кожаных сапог до узла волос на темени, – нам наемники о как нужны!

Аррайда не поняла, издевается та или серьезно. Бочком миновала парочку и потопала по лестнице наверх. Сперва она увидела упирающиеся в ковер на ступеньках желтые сапоги, затем того же колера поножи, колючую кирасу, руки в костяной броне… Но, вместо похожего на рогатую раковину закрытого шлема, как у хлаалусцев-стражников, – бледное продолговатое лицо в ореоле ярко-рыжих волос. Холодные голубые глаза Айдис ощупали гостью с головы до ног, а розовые губы исторгли резкое:

– Не бойся, я тебя не трону. Говори свои вопросы.

– Я-я х-хочу…

– В гильдию? – сощурилась рыжая. – Да пожалуйста. Хартию станешь читать?

– Не…нет.

Управительница ухмыльнулась.

– Руку давай.

– Какую?

– Без разницы.

Схватила со стола круглую печать и пришлепнула к ладони Аррайды. Та вскрикнула от колючей боли и потянула руку в рот.

– Переживешь, – надменно высказалась Айдис. – Зато удобно. Сразу видно, что своя. И все заслуги перед гильдией. А у кого контракта с нами нет – тот ничего и не заметит. Поняла, деревенщина?