Текст книги "Кодекс Инквизитора. Книга IV (СИ)"

Автор книги: Ник Росс

Соавторы: А. Морале
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Честно попыталась снять проклятие, но куда там. Нет у меня таких сил и не будет. Чтобы избавить сестёр от вечных мук, нужно убить либо ту, кто их родил, то есть Морану, либо того, кто наслал пакость. Злочинца Сухея выдавать отказалась.

Причина вроде как понятна – мало ли что мне в башку взбредёт, вдруг полезу божественные гузки на лоскуты рвать, а ответка прилетит обеим. Не настолько я отбитая, чтобы буром переть на богов, но зарубку в памяти оставила.

Прикипела я к лихоманке, чего уж греха таить. Помогу чем смогу, коли шанс представится. Выкарабкаться бы целой и невредимой, а там обязательно что-нибудь придумаю.

Вырвавшись из оцепления скверных дев, мы внезапно очутились на поляне. Вполне обычной, будто в теневой план кто-то очень могущественный впихнул локальный участок привычного мира.

По небу неторопливо плыли кучевые облака, под ногами поблёскивала росой зелёная трава, а по центру полянки высился вросший в землю замшелый путеводный камень. Монолит был существенно крупнее предыдущего и манил потусторонней силой.

– Пришли, слава Творцу! Думала, путь займёт больше времени. Светоч вывел короткой дорогой. Не представляешь, как нам повезло! Твоя тень совсем истончилась, ещё сутки-двое – и привет!

– Да уж, сама бы я не дошла. Благодарю, подруга. Что теперь? Камень есть, а тропинок нет. Куда мне, прямиком в лес?

– Сейчас всё сама увидишь, пойдём. – Лихоманка, цепко схватив за руку, увлекла за собой.

У меня что-то ёкнуло в груди, в животе народился снеговик. Накатило волной обречённости. Откуда взялось гадливое чувство – понять не могла. То ли вспыхнувшие в глазах девицы хитринки смутили, то ли кривоватая гаденькая ухмылка сбила с панталыку, а может, и вовсе паранойя разбушевалась, но факт оставался фактом: похоже, меня ведут на закланье!

Попробовав вырваться из железного хвата нежных пальцев, поняла, что попала как кур в ощип. Не помогли ни хвалёный артефактный доспех, ни прокачанная мышечная сила, ни ментальная защита. Я даже пальцем шевельнуть не могла, так и продолжала семенить кротким барашком напрямки к жертвеннику. Сука! Как же так?

Лихоманка подвела меня к монолиту, поставив ровнёхонько лицом к древним рунам, молча вытащила из складок платья обсидиановый кривой нож. От обиды потемнело в глазах. Измены я опасалась больше смерти. Вот за что мне всё это?

– Испугалась? Не боись, подруженька, лихоманка ребёнка не обидит! – Сухея, весело рассмеявшись, взмахнула рукой.

Меня тут же отпустило, оцепенение спало, а тело само завалилось на колени.

– Прости, Оленька, не смогла удержаться от глупой шутки, такая натура! – Девица, хихикнув, залихватски подмигнула.

Поднявшись с колен, шагнула вперёд и прямой левой прописала в челюсть, а затем добавила под дых.

– Смешно, тебе, сука⁈ Снести бы тебе башку, овца!

Сухея, сплюнув кровь, примирительно подняла ладони:

– Всё-всё, сдаюсь! Ох и тяжёлая у тебя рука, княжна! Не ожидала! Ну прости, Оль. Жизнь у меня скучная, а с тобой весело, видела бы ты своё лицо, жаль коммуникатор в царстве мёртвых не работает, вместе бы посмеялись!

– Никогда так больше не делай, – уже спокойней ответила я.

– Зануда, такой момент испортила! Надо было чуть горлышко подрезать, чтобы прониклась. Я тебе, вообще-то, службу сослужила!

– Какую ещё службу? Ты о чём, болезная?

– Оленька, порой твою сумасбродную головку посещают дурные мысли. Гони их поганой метлой, гони, пока они тебя не догнали! Ишь, чего удумала! Сварога сыскать! Да ты хоть представляешь, какой неимоверной силой обладает высшее божество⁈ Я на примере показала, чего стоит человек, тем и сослужила службу. Цени. Может, и доживёшь до седин.

– Проехали, короче. Что я должна сделать, чтобы достичь такого уровня мастерства в ментализме?

– Родиться полубогом, что же ещё, – хмыкнула Сухея.

– А варианты попроще имеются? Я ж теперь спать спокойно не смогу! Как овцу безвольную… Просто жесть!

– Есть, но не про твою честь. Уж очень опасно и никаких гарантий.

– Да говори уже, не томи. Жизнь вообще опасная штука: однажды я померла, захлебнувшись кровью, а второй раз – мыльной водой.

– Ладно, всё равно не отстанешь, а времени мало. Слушай и запоминай. Для начала нужно найти разлом тринадцатой категории. Именно тринадцатой, ни больше ни меньше. С другими трудно спутать, по окаёму портала голубые сполохи бегают…

– Погоди, – перебила я лихоманку. – Ты ничего не намудрила, какая ещё тринадцатая категория? По классификации всего десять, есть внекатегорийные, но их по пальцам перечесть. Императорский в моей вотчине, остальные во Владивостоке и Хабаровске, прочие за бугром.

– Эх, молодо-зелено. Держи, от сердца отрываю! Не благодари, отдарок за спасение души. – С этими словами Сухея, покопавшись в изодранном подоле платья, выудила небольшую серебряную стрелку. – Да не смотри ты на неё как баран на новые ворота! Как созреешь, брось артефакт на детальную карту московской области. Разлом блуждающий. Стрелка укажет точное направление. Безделушка не только компас, но и ключ. Запомнила, или воспроизвести, как для овцы?

– Дальше-то что? – пренебрегла я подначкой лихоманки.

– А дальше – самое увлекательное. Надобно пройти через грохочущий перевал, добраться до чёрного озера, пробурить по центру четырёхсотметровый шурф, спуститься по нему на двухкилометровую глубину, отыскать затерянный на дне грот, и ежели ледяная виверна на месте, то уговорить её поделиться кровью. Именно уговорить, а не убить! Запомни – уговорить! Коли тварюшка пойдёт на уступки, то выпить не меньше трёхсот граммов кровушки, и будет тебе счастье. Абсолютная ментальная защита, только лишь Творец способен её взломать, никому боле она не по зубам.

– Хм. Вроде ничего сложного. Коли виверну надобно увещевать, значится, она разумна, а с разумным всегда можно найти общий язык. Так в чём подвох? – вопросила я.

– В том, что температура крови ледяной виверны минус двести семьдесят два градуса, на один градус теплее абсолютного нуля. Но у тебя ведь глотка лужёная, так что вперёд за печатью и к виверне в гости.

– Ты сейчас стебёшься?

– Вот ещё! Стала бы я давать стрелку ради стёба! Рецепт древний, как задница Сварога. Матушка подтвердит. Но не вздумай лезть в разлом, тебе никогда не соблюсти условия трансформации. Кровь нужно пить свежей, иначе она потеряет свойства. На регенерацию не надейся, голова отвалится, прежде чем лимфа разрушит пищевод.

– Так а на кой ты эту штуку дала, если совсем без вариантов? – ткнула я артефактом Сухею в нос.

– Да на той, что полезных разломов тьма-тьмущая и все они выше десятого ранга, пользуйся, княжна. Советую посетить двенадцатый, но не с красным окаёмом, а оранжевым, там такие ништяки, закачаешься! Одни белые алмазы чего стоят, не путать с прозрачными!

– Ну спасибо, что ли? Обниматься не будем, зла я на тебя, не оттаяла покамест. Ножик-то чего тискаешь? Прибери, бесит он меня!

– Давай руку, Оленька, резать буду.

– На кой чёрт? – Подозрительно покосившись на подругу, отступила на два шага назад.

– Проездной на шестой уровень оплатить, знамо дело. – Сухея, оскалившись, стремительно приблизилась и потащила меня к монолиту.

Не успела я глазом моргнуть, как с запястья слетел наруч. Ещё одна напоминалка, что я не имбанутая княжна, а козья какашка. Обсидиановый коготь чиркнул по запястью, раскроив плоть до кости, и камень окропила кровь чёрной ведьмы. Монолит по-человечьи протяжно выдохнул и, будто алкаш после запоя, жадно всосал подношение.

Сухея, отпустив кисть, оттащила моё податливое тулово на пару метров назад, а валун тем временем бесшумно отъехал в сторону, открывая бездонный колодец, из которого пахнуло неприятностями.

Мля, снова колодец! А где лес-то с призраками?

– Мне точно туда надо? – спросила я неуверенно, с опаской заглядывая в бездну.

– Точно, иной дороги нет. Всё, Оленька, обнимемся на дорожку, и ступай. Да хранит тебя сила!

– Прыгать, что ли? Ты совсем ку-ку? Да там дна не видать! – Я попятилась назад.

– Под ноги глянь, Алиса! Дуй за белым кроликом и не дрейфь.

Я глянула. Под ногами ползала Булька, аккуратно срезая под корешок изумрудную травку. Подкрепившись маленько, питомица окрасилась молочным цветом и бесстрашно юркнула в тёмный зев.

– До скорой встречи, княжна! Рада была повидаться! Долгие прощания – лишние слёзы! – Не дав и слова молвить, лихоманка порывисто обняла меня, чмокнула в нос и растворилась в пространстве, будто и не было её вовсе.

В небе сверкнула яркая молния, а по пустой поляне эхом разнёсся задорный нежный смех. Ну что ж, пора и мне валить – вслед за белым кроликом!

Подступив к колодцу, осенила грудь косым зимним крестом и шагнула в дупу Нергала.

Свободное падение длилось недолго: на середине колодца меня перехватила Буля ложноножкой и аккуратно увлекла за собой вниз. Спустя секунд тридцать мы оказались на дне огромной пещеры, поросшей мхом, неоновыми поганками и куцыми кустиками карликовой берёзы. Пока осматривалась по сторонам в поисках выхода из грота, Булька споро скосила светящиеся грибы, мигом их сожрала и полезла под броню с чистой совестью. Поели – можно и поспать.

Выход нашёлся неподалёку. Громадную природную арку трудно было не заметить. Вылезши на белый свет, обернулась: позади – уходящий в мрачное небо скальный массив, впереди – ещё более мрачный дремучий лес. Кедры в три обхвата так густо натыканы, что у меня народились сомнения, пролезу ли я меж стволов.

У сомнений, как говорится, глаза велики. Не успела вступить в лесной массив, как наткнулась на хоженую-перехоженную тропу, по которой и танк проедет без вопросов. Чуйка помалкивала. Лес как лес. Разве что рос он здесь с начала сотворения мира. Ну не бывает в природе стометровых кедров! Хотя о чём это я, какая к лешему природа, это же царство мёртвых, здесь всё не то, чем кажется. Может, та разлапистая ёлочка и не ёлочка вовсе, а плотоядный монстр.

Подобрав шишку, зашвырнула в подозрительно симпатичное на вид деревце. Шишка, отпружинив от золотистого ствола, вернулась обратно, угодив точнёхонько в глаз. Вот и первый звоночек! Может, из «Добрыни» пальнуть превентивно? Вспомянув, чем закончился расколбас в тенях, отсрочила идею на потом, а то накликаю беду.

Обойдя подозрительную ёлку стороной, углубилась в лесные дебри. Первый километр дался спокойно, будто по грибы заскочила в придорожную посадку. Призраков не видать, кругом тишь да благодать. Птицы разве что не поют, да белки не прыгают с ветки на ветку, а ведь должны прыгать, вон какие здоровенные шишки под ногами валяются.

На втором километре пути наткнулась на противоестественный объект. Заприметь такой в привычном мире, мимо бы прошла, не заметив, но на шестом уровне царства мёртвых обычная с виду избушка показалась пряничным домиком. К гадалке не ходи, за теми цветастыми занавесками мнётся какая-нибудь хтоническая ересь и ждёт, когда заплутавший пилигрим постучит в дверцу. А там по классике: плотный обед, добрая банька, жарко натопленная русская печь и здоровущая лопата. Ну на хер!

Воротившись на двести метров назад, от греха подальше, обошла избу по широкой дуге, оставив за спиной голодную ведьму. Может, и не было никакой ведьмы, но проверять, так ли это, охоты не возникло. Бережёного Морана бережёт, а небережёного бабай стережёт!

Не успела отдалиться от жилища хтони, как упёрлась в пень. Откуда он взялся на тропе – дело третье. На пеньке сидела девочка лет шести. Ничего особого: русые волосы, курносый веснушчатый носик, честные-пречестные голубенькие глазки-пуговки, скромное застиранное платьице в заплатах, растянутые на коленках колготы, чешки «прощай молодость» и жёлтый дождевик. Шмотьё хоть и старое, но вполне современное. Несмотря на бомжеватый видок, девчонка не вызывала неприятия – напротив, располагала к себе. Смущала лишь одна деталь… Пигалица глазела на меня с хитрым прищуром и жадно облизывала пухлые губки остреньким язычком.

Я могла бы списать это действо на сухость или обветренность, если бы не мелкие иголочки зубов. Ряда в три, а то и четыре. Кажись, началось! Домик-то я обошла, да на хозяюшку напоролась! Вот ведь незадача!

– Тёть, а тёть? – пискнула девчушка, блеснув частоколом зубьев.

– Чего тебе? Кутя запропал?

– Кутя? Какой Кутя? – недоумённо хлопнула ресницами свиристелка, мигом прекратив облизываться.

– Тот самый Кутя! Дай пройти, нечисть, я тут туристом! Брысь с дороги!

– Туристом, говоришь, ну иди, раз такое дело, я ж не держу, а то, может, в гости зайдёшь, чайком попотчую, на травках. Вку-у-сный!

– Не, не пойдёт, вот если бы баньку, тогда да!

– Так это… и баньку протоплю, напарю как следует! – Девчонка аж подскочила с пенька и ухватила меня за наручи.

– Ай! Больно же! Злая ты! – шикнула мелкая.

– Ага, очень злая, и мяско у меня жестковатое, губки обваришь да зубки обломаешь. Давай договариваться. Хочешь вкусняшку?

– Вку-у-сня-я-шку? – протянула тварь, хищно облизнувшись.

– Смотри, что у меня есть!

Достав серую батарейку, повертела перед носом пигалицы.

– Ой! Мана! Дай! – Малая протянула ручку, но я жестом фокусника прибрала накопитель в хранилище.

– Дам пять батареек, но ты отведёшь меня к седьмому уровню, идёт?

– Десять накопителей – и не накопителем меньше, – деловито заявила выжига.

– Чё это десять, не жирно ли будет? – стала торговаться я, пытаясь скрыть ликование.

– Да то это! Путь далёкий, отсюда не видать. Меньше чем за десять не поведу, а будешь упираться, приглашу в гости и ты не сможешь отказаться! Люблю, видишь ли, гостей. Особливо их сладенькие косточки!

– Восемь батареек! – не сдавала я позиции.

– По рукам, но четыре вперёд! – Девчонка, протянув ладошку, хитро осклабилась.

– А не обманешь? Уж больно рожа у тебя протокольная!

– Фу, как грубо! Ты из лесу вылезла, что ли?

– Говно вопрос, из тени я. Держи задаток, но коли надуешь, сожгу избу и тебя заодно! – Протянув девчонке батарейки, отошла чуть в сторону.

– Расслабься, княжна, Ягиня слово держит!

– Ягиня? – недоверчиво переспросила я.

– Уши прочисть, Оленька, не люблю два раза повторять! Моране кланяйся. Марию убей, иначе она твои потрошка на опыты пустит. Как голову срубишь, в мешок засунь. Коли сработаешь, как велю, поведаю, где найти то, не знаю что. – Малолетняя Яга, выудив из воздуха обычный пластиковый пакет из «Пятёрочки», всучила мне.

К слову сказать, «Пятёрочкой» в Российской Империи и не пахло.

– Про дом забудь! Нет его больше. Живи тем, что имеешь. Твоё место в этой вселенной. Таков рок!

Схватив пакет, аккуратно свернула и убрала в подпространство. Не то чтобы я собиралась рубить башку бабуле, но спорить с древней сущностью не решилась. Ягиня вам не Баба-Яга из сказок, а бывший пограничник Нави. Прекословить той, кто Калинов мост стерегла, себе дороже.

– Пойдём, княжна, хорош глазами блымать, или на огонёк заглянешь?

– Благодарю, Ягиня, но в другой раз. Нагостилась я в царстве мёртвых, пора и честь знать!

– Ну как знаешь. Чаёк у меня и взаправду хорош. Плюс двести к карме! – Сущность, жёлчно захихикав, схватила меня за руку и, не обращая внимания на ожоги, поволокла в кусты.

Не успела я запаниковать, как Яга остановилась. Прошли всего-то метра три. И…

– Чего застыла, козявка, пришли. Про наказы не забудь, ибо худо будет! Накопители на бочку – да шуруй отсель!

– То есть как «пришли»? Ты же сказала, путь неблизкий! Так дело не пойдёт, что ещё за кидок средь бела дня!

– Глаза разуй, бестолочь! – Ягиня в сердцах сплюнула и ткнула перстом куда-то в сторону.

Готова поклясться на кодексе системного инквизитора, что секундой ранее на этом месте не было ничего, окромя разлапистого папоротника, сейчас же вместо куста монолитной глыбой высился сплошь расписанный рунами путеводный камень. Протянув Ягине горсть чёрных батареек, шагнула к валуну, пока та не раздумала и не зазвала чайку попить.

– Тебе прямо, княжна. Передай Тёмной Богородице, что она достойна. Я поддержу, коли нужда застанет. Слово Ягини!

– Благодарю, высшая, дай Творец, увидимся.

– Всенепременно свидимся, княжна Нагая, не сомневайся. Не надорвись там с печатью. – Яга, гадко захихикав, растворилась в туманной дымке.

Прямо, значится… ну прямо так прямо. Пешки иначе не ходят!

Сделав шаг по узенькой тропке, очутилась в гигантском квадратном помещении и тут же упёрлась очами в ту самую печать Чернобога. Вот и приехали! Кучер, распрягай лошадей!

Прощальные слова Ягини угодили в яблочко. Ровно по центру мрачной залы стояла, или лежала, пятиметровая шайба истинного серебра. По её поверхности шустро бегали язычки чёрного пламени. Магический фон стоял такой, что тело гнуло к полу, словно сухой камыш. В астрал вообще не смогла зайти из-за ужасных помех: экранированный функционал брони сбоил, пришлось деактивировать «Деву», пока ещё была такая возможность.

Печать Чернобога тянула жизнь, причём не по капле, а по-взрослому – осушая залпом. Волосы седели на глазах. Половина бесцветных прядей невесомой иссушенной паклей опала на каменные плиты. Кожа на руках покрылась цыпками и пигментными пятнами. Груди сморщенным черносливом шлёпнули по дряблому пузу.

Кряхтя, перхая слюной, кривясь от дикой боли в пояснице, едва переступая негнущимися ногами, подобралась к печати. Из подпространства полетело всё – ничего не жалела. Нужное, ненужное, в топку! По прикидкам, моё немощное, вмиг постаревшее тело продержится не больше минуты, а там неминучий конец.

Проглотив с десяток зелий здоровья, на секунду ощутила облегчение, но лишь на секунду. Мерзкий артефакт буквально пожирал тело, не оставляя шанса на регенерацию.

В разные стороны разлетались армейские пайки, оружие, амуниция. Нажитое непосильным трудом тут же обращалось в прах. В хранилище остались лишь браслеты призыва да венец Макоши, всё прочее было спущено в утиль.

Приложив корявую длань к серебряной поверхности, несмотря на смертельную опасность, подивилась фантастически неописуемой красоте орнамента.

– Так вот ты какое – «Сердце Нави»! – прошептала я надтреснутым голосом.

Секунда, вторая, третья. Ничего! Волос на голове не осталось, чернослив сисек и тот усох. Ещё пару секунд – и песок из пороховниц посыплется. Как ни старалась, печать Чернобога не влезала в подпространственный карман. Впихнуть невпихуемое не вышло. Подорвать бы себя, всем чертям назло, но магии и след простыл. Помираю разбитой, униженной старухой – хуже конца для бойца не придумать! Дряблые веки начали опускаться сами собой, а это означало лишь одно: я проиграла и сражение, и войну!

Что-то бело-красное медленно опустилось на самый центр печати. Иссохшая сетчатка не дала разобрать, что за мусор осквернил артефакт Чернобога. Да и какая теперь разница?

Веки захлопнулись, словно крышка гроба, сознание потухло, а старушечье тело кулём рухнуло на стылый каменный пол.

Я ползла по поганой трясине, цепляясь окровавленными скрюченными пальцами за кочки. Сдирала локти о жёсткую осоку. Грызла гнилыми зубами ядовитых пиявок. Задыхалась в смрадных облаках болотного газа. Боролась за жизнь до последнего. Каменистый островок был так близок и одновременно далёк. Жалкая пара метров до спасительной суши! Ещё немного, ещё чуть-чуть!

Сука! Я не хочу подыхать!

Яростно загребая липучую грязь, обламывая остатки ногтей, захлёбываясь тошнотворной жижей, обдирая лоскуты кожи с брюха, бросила корпус вперёд и коснулась-таки острых каменных граней пятернёй.

Открыв глаза, обнаружила себя нагой, розовенькой, словно поросёнок, продрогшей до костей, зато живой. Перед носом лежал тот самый сор, что поругал объект культурного наследия, а вот артефакта рядом не было. Что за?..

Поднявшись на ноги, обшарила глазами каждый уголок помещения. Пусто. Неужто печать всё-таки переместилась в хранилище? Расшарив инвентарь через астрал, искомое не нашла: браслеты да венец, а дальше пустота. Зацепившись взором за белое пятно на полу, машинально прочла размашистую надпись. Надо же, кулёк из «Пятёрочки» пережил божественную кару! Во дела!

О чём я вообще думаю? Я живее всех живых – вот что должно заботить в первую очередь, а не сраный подгон Ягини! А ещё куда запропастилась злополучная печать Чернобога? Стоп! Яга!

Цапнув кулёк, едва не вывихнула пальцы. Весил он килограммов триста, не меньше. Оттянув краешек, заглянула вовнутрь: на дне поблёскивала трехсантиметровая серебряная шайбочка, чудной работы неизвестного ювелира, настолько филигранная, что я невольно засмотрелась. Опомнившись, завязала полиэтилен узлом и отправила в подпространство: мало ли, вдруг мешок двусторонний и Ягиня приберёт к рукам печать? Нет уж, не отдам! Моя прелесть!

Прежде чем облачиться в броню, придирчиво обозрела тело. Розовость сошла, кожа приобрела алебастровый оттенок, платиновые волосы отросли до талии, с ногтями – полный порядок. Судя по всему, я провалялась, регенерируя, не меньше суток. Прокрутив в голове кадры произошедшего, содрогнулась всем телом. Такой смерти врагу не пожелаешь. Нет ничего хуже, чем цвести розой, а через минуту развалиться гнилым поленом. Если и помирать, то только в бою, желательно в самом расцвете сил. Правду говорят, старость не в радость!

Броня привычно облепила тело. Интерфейс работал безупречно. В астрале полный порядок. Ничего не напоминало о недавней личной трагедии. Казалось бы, пляши и пой. Нашла печать, потраченную юность вернула, а настрой упал ниже некуда, а всё почему? Да потому что выхода-то нет!

Три часа я ползала на коленях, лазила по стенам и потолку, словно Нова, обнюхала каждый миллиметр пространства, но не то что выхода не нашла, а даже мизерной щёлочки на глаза не попалось. Был ли он вообще или это западня на дурака, типа меня?

Прошла через тернии, несколько раз едва не погибла, превозмогала боль, сносила лишения – и всё ради подпитки жизненной силой сучьей печати? Да ну на хер! Есть у меня козырь в рукаве, как раз на такой случай. Выхода нет, придётся рисковать и линять из царства мёртвых иноходцем. Раз Буля спит беспробудным сном, значит, шансы есть!

Активировав портал в Зазеркалье, постояла чуть на самом краю. Собравшись с мыслями, прокрутила в голове детали интерьера терема Мораны, чтоб не вляпаться куда не следует. На всякий пожарный проверила, точно ли питомица на месте. Полный порядок, все в сборе. Пора!

Перекрестившись, бросилась головой в молочно-белый омут, а пока летела, вспомнила слова лихоманки: «Свинья везде грязь найдёт». Вот и поглядим, пророчество это или голимый поклёп!