Текст книги "Бюро-13 (книга 1)"

Автор книги: Ник Поллотта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Сделав всем знак остановиться, я нагнулся и попытался прочесть надпись на могильном камне. Нет, расшифровать древние письмена, если это письмена, мне не под силу.

– Рич, попробуй поговори с кем-нибудь из них, а?

Маг пообещал, что попытается, и постучал по камню жезлом, заставив его звучать мягко, как колокольчик.

– Проснись! – Он применил Повелительный Голос. – Расскажи мне об этом месте!

Под камнем раздалось слабое ворчание – и быстро стихло.

– Сожалею, Эд. Эта могила слишком стара, можно сказать – древняя.

Древняя могила? Терпеть не могу, когда чародей говорит такие вещи, чувствую себя уязвленным. В этот момент кто-то позвал нас свистом, и, оставив могильный камень, мы поспешили к поджидавшим нас Донахью и Джессике. В самом центре кладбища могил не было, вместо них зиял пустой круг диаметром метров пятьдесят. На земле валялись десятки, нет, сотни деревянных крестов... Да не маленькие, какие принято ставить на могилах, а распятия в человеческий рост; на перекладинах – многочисленные следы от гвоздей, подозрительные темные пятна.

– Проклятье! – выругался Ричард за всех нас.

– Присоединяюсь! – Донахью коснулся пальцами маленького серебряного распятия, свисающего у него с пояса.

В самом центре этого адского круга, в углублении, среди копоти, четыре почерневшие цепи, толстые звенья их оканчивались тяжелыми наручниками. Первое, что приходило на ум: здесь крематорий; но почему в крематории трупы приходилось заковывать в цепи?

– Живьем! – Минди яростно крутила руками плетеную рукоять меча в ножнах. – Эти гады сжигали их живьем!

– Может, так казнили преступников? – предположил Джордж, проводя языком по пересохшим губам.

– Джесс? – спросил я.

Обхватив себя руками, Джессика отрицательно покачала головой. Бедняжка не могла справиться с мощным потоком негативных вибраций, исходившим от людей, погибших в этом месте. Нельзя выпускать ее из поля зрения! Убрав выбившиеся из-под шапки волосы, я взглянул на часы.

– Быстрей, время идет! Помощь необходима!

Джордж вытащил лопату.

– Надо копать!

– Все, кто зарыт в землю, давно уже съедены червями, – констатировал отец Донахью. – Единственная наша надежда – усыпальница.

– О'кей. Которая? – спросила Минди.

– Какая разница?

– Есть разница! – Ричард глазами водил по окрестностям. – Причем большая.

Мы ждали. Джессика молча показала пальцем на одно строение, по виду не отличавшееся от других.

Туда мы и направились.

Дверь в усыпальницу точно такая же, как на пляже, – бронзовая, без особых затей. Я открыл бы ее, даже если бы глаза мои были закрыты. Из-под портала наружу вырвалась струя воздуха, немного затхлого, но без характерных признаков заклятого врага археологов – метана. Учитывая все, что мы уже видели, здесь нас могла поджидать настоящая опасность.

Стоя в прямоугольнике солнечного света, я мог разглядеть ближайшее настенное крепление для факела, сам факел, впрочем, отсутствовал. Ну, ладно. Настроив линзы фонаря на самый широкий охват, я осветил ярким лучом пустое пространство сумрачного помещения: пол, стены, потолок – все вырублено из цельного цветного камня. Цельного! Интересно, в чем здесь фокус?

– Все чисто! – объявил я.

Ребята по одному быстрым шагом вошли за мной внутрь, замыкающим Джордж, он пристроил в косяк неломающуюся карманную расческу – одно из приспособлений, рожденных в Бюро, – и оставил дверь приоткрытой. Это я научил их такой штуке. В помещении, кроме нас, никого. Интерес представляет одна только дальняя стена с рядами металлических пластин дверцы от ниш с гробами, четыре ряда по двадцать пять пластин, итого ровно сто. Все здесь больше походит на морг, чем на усыпальницу. Мы вплотную занялись нишами, а Донахью стал на карауле у двери: вскрытие могил как-то не очень соответствовало сану священника.

Взломать нишу оказалось проще, чем мы ожидали: настенные пластины держались на четырех болтах – справиться удалось быстро. Гроб выкатывался из ниши на смазанных катках. Но вот чтобы открыть крышку, потребовались усилия троих из нас: века, проведенные под водой, накрепко спаяли гроб. Поработав некоторое время небольшими ломиками, мы в конце концов добились успеха. Раздался треск дерева – крышка упала на пол. Мы увидели человеческий скелет, сломанные пальцы вросли в деревянную крышку гроба; следы ногтей, темные пятна молчаливо свидетельствовали о последних мучительных минутах. А под останками этого несчастного лежали кости Бог знает скольких других. Теперь ясно, почему так легко оказалось вскрыть нишу: она использовалась неоднократно. Это не кладбище, не место казни, а камера пыток. Частные сыщики по натуре отнюдь не кровожадны, но я начинал приходить к мысли, что здешним местам не помешает хорошая радиоактивная баня.

– Святой отец!

В один миг Донахью встал рядом со мной, подняв пушку, готовый встретить опасность.

– Что-нибудь не так?

– И да и нет. Можешь ты помолиться за упокой всех мертвых, что находятся здесь?

Он моргнул.

– Всех... одновременно?

Я кивнул.

– Да, конечно. Но почему?

Мы объяснили, и, когда он заглянул в гроб, его лицо исказила такая неприкрытая ярость, что мне стало даже слегка жаль тех, кто сотворил это гнусное действо. Будучи единственным, кроме отца Донахью, католиком в отряде, я сыграл роль прислужника в алтаре. Накинув на себя, как велит церковный обряд, пурпурную ленту, Донахью совершил экуменистскую церемонию с помощью карманной Библии. В мрачном полумраке вечные слова разносились громко и торжественно. Когда он умолк, мы хором пропели "Аминь!". В ту же секунду послышались глухие удары внутри стен усыпальницы. О черт! Сила ударов быстро нарастала, здание затрясло, мы едва держались на ногах... Болты, на которых удерживались настенные металлические пластины, с дребезжанием попадали на пол; за ними последовали сами пластины; из гробов вырывались ослепительные лучи света... Времени бежать к выходу у нас не оставалось. Я надеялся только: то, что мы случайно разбудили, не причинит нам зла или его можно будет уничтожить. Порывы ветра с ревом вырывались из всех ниш под их натиском мы отлетели назад; ветер рвал на нас одежду... Один Донахью спокойно стоял, будто грохочущий ураган его не касался. Наружная дверь с шумом распахнулась – и буря с ревом утихла вдали. В наступившей за этим тишине бронзовая дверь медленно закрылась.

– Что за чертовщина? – Мой голос в тишине прозвучал неправдоподобно громко.

– Духи! – произнес Джордж таким тоном, что я пригнулся, готовый встретить атаку.

У стены, паря над гробом, заклубился туманный Призрак – образ молодой женщины. Прекрасный Призрак сиял белизной, но мы видели его только до пояса, там, где должны быть ноги, трепетали легкие ткани... В воздухе разнесся медовый аромат свежей эктоплазмы...

Естественно, никто не испугался – это всего лишь привидение. Тоже мне! В подвале дома, где мы жили, завелось одно привидение, так оно регулярно таскало из газет спортивную хронику и делало заказы на пиццу.

– Берегитесь!.. – произнес Призрак, тихий шепот сопровождало слабое эхо.

На мой взгляд, не годится начинать беседу с угроз. Конечно, мы понимали ее речь, хотя эта дама покинула мир сей на многие тысячелетия раньше, чем начал развиваться английский язык. В этом смысле привидения ведут себя довольно странно: тот, к кому они обращаются, обязательно слышит их на своем родном языке. Я – на испанском, Джордж – на французском, хотя сам еле говорит на нем: он появился на свет в Париже, но его родители переехали в Огайо, когда ему не исполнилось и двух лет. Беседы с привидениями сводили его с ума.

– Чего следует нам беречься, дитя мое? – Это отец Донахью.

Призрак подплыл ближе к священнику, складки летящего одеяния беспрепятственно прошли сквозь гроб – ну точно как в фильме по рассказу Эдгара По "Падение дома Эшеров".

Мы уже пришли к выводу, что здесь существовало рабовладельческое общество, стало быть, это для нас не новость.

– Прекрасная дама, – произнес я, стараясь быть как можно обворожительнее, – что здесь произошло?

Но леди не услышала меня или не пожелала со мной говорить. Отец Донахью повторил вопрос.

Призрак издал глубокий, трепетный вздох.

– Однажды темной ночью... когда они спали... мы похитили их магию... – Взгляд ее был обращен в прошлое. – И приказали небу утопить землю в море... Мы победили... и проиграли... Наши хозяева не умерли, они только уснули... Они и сейчас могут проснуться... чтобы снова мучить мир... своей властью, стоящей на крови и боли...

– Что?.. Что она говорит? – спросил Ренолт.

Наш универсальный лингвист Джессика перевела ему.

– Поведай, дитя мое, что нам следует делать? – продолжал свои вопросы отец Донахью.

Прозрачная рука ласково коснулась его застывшего лица.

– Остановите... если вы в силах... – прошелестел Призрак. Остановите остров... дайте ему подняться...

– Как? – Я уже терял терпение – эти проклятые струящиеся привидения никогда не могут дойти до сути.

– Как? – эхом повторил Донахью.

Но леди уже начала таять, время ее на земле кончалось.

– На север... там туннель... Ищите разбитую статую...

– Разбитую статую?

Как бы умоляя нас, исчезающий белый Призрак поднял руки.

– Найдите новую магию... украдите ее... Разрушьте ее... Ан Ландус пусть не поднимается наверх...

В усыпальнице стало темно. Призрак исчез.

11

Несмотря на странное произношение, мы поняли, что это означает.

– Энн Лэндис? – повторил Джордж, недоуменно почесывая затылок. – Так это киноактриса, знаменитая в шестидесятых.

Я повернулся к Минди.

– Ты ближе всех, дай ему как следует!

Дженнингс не смогла ослушаться такого приказа.

– Она имела в виду Атлантиду, ты, тупоголовый киношник! – объяснил Донахью, снял с шеи пурпурную ленту и, аккуратно свернув, заложил эту относящуюся к религии часть своего походного снаряжения в рюкзак.

– О! А я всегда думал, что этот остров – в Средиземном море, недалеко от Греции.

– Он передвинулся! – фыркнула Минди. – Соображать надо!

Ричард щелкнул пальцами.

– Послушайте, по-моему, у того парня, на пляже, был греческий словарь.

Молча отец Донахью извлек из кармана куртки книгу – не на греческом, а на эллинском, языке древних греков.

– Хотел бы я знать, откуда это им стало известно? – размышлял он вслух.

Ответ на вопрос молниеносно пришел мне в голову – и сразил как удар в живот.

– Если только они сами не являются новым источником магии.

Итак, Служба сатаны нашла наконец способ завоевать мир и покончить с Бюро. Почему да как – с этим будем разбираться потом; сейчас дело первостепенной важности – не дать им победить, не позволить! К несчастью, от здешних жителей остались одни кости, звать на помощь некого. У нас нет другого выхода, как самим отправляться на поиски этого таинственного туннеля.

Из своего пояса я извлек компас: север как раз в той стороне, что и земляная насыпь, заваленная мусором. Самое подходящее место для разбитой статуи.

– Бегом марш! – скомандовал я. – Дистанция пять метров! Я – впереди, Ричард прикрывает тыл!

Выбежав с кладбища, мы двинулись через полосу деревьев к правой стороне кладбища, к дальнему ее краю. Там мы обнаружили нечто не обозначенное на макете в павильоне, нечто вроде военной базы. Это место окружал забор из нержавеющей стали высотой метров тридцать. Сверху шла проволока, поддерживаемая блестящими шипами. Электрические провода – без сомнения! Живописные ворота украшали этот забор, их створки приоткрыты. Однако вход преграждают два гигантских розовато-лиловатых краба: сидят на мраморных постаментах с поднятыми вверх клешнями, как в атаке. Ребята обменялись недоуменными взглядами. Лиловые крабы величиной со школьный автобус? Видимо, эти люди и в области архитектурного декора разработали более чем оригинальный подход... Или здесь обожали бурную морскую жизнь... Предпочел первое.

Я быстро осмотрел в бинокль все это загадочное место. Внутреннее пространство заполняли ряды железных клеток: большие и маленькие, стоят на подпорках или вкопаны в землю. Так-так... Примерно сотня клеток превратилась в кучи ржавого железа; у многих уцелевших клеток сломаны двери, металлические решетки криво болтаются на покореженных петлях.

– Какой-то безумный зверинец! – Я опустил бинокль.

– Да уж... – Минди тоже изучала окрестности в свой полевой бинокль. Это и объясняет, видимо, почему сюда внедрились таинственные монстры.

– Зачем монстрам зверинец? – Джордж, волнуясь, как всегда, набрал полный рот жвачки. – Какой в этом смысл?

– А есть ли вообще смысл в зверинцах? – рассердилась Джессика.

Ричард покачал головой:

– Нет, Джордж прав. Зверинец здесь неспроста. Ведь остров вряд ли рассчитан на привлечение туристов.

– Может, здесь держали опасных зверей? – предположил я. – Или выпускали их как непрошеных гостей. – Но обе версии мне и самому показались уж очень слабыми.

– Или это карантин для домашних животных, – добавила Минди.

Джордж ткнул большим пальцем в сторону зверинца.

– Что это за домашние животные, если их содержали в таких условиях?

– О'кей, может, я и ошибаюсь, – смирилась она.

– Простите, – нерешительно вмешался в спор отец Донахью. – По-моему, в центре города должна быть постройка, напоминающая колизей.

Я помрачнел. Тогда возникало несколько версий, леденящих кровь. Ну, к примеру, старинная история с христианами и львами во времена упадка Древнего Рима, как раз перед окончательным распадом империи. Может, и здесь события развивалось по тому же сценарию – какой-нибудь обладающий секретами магии Нерон с погружающегося в океан острова? Такой тип соответствовал начинающему вырисовываться психологическому портрету хозяев.

Ричард грыз ноготь большого пальца.

– Если зверинец предназначен для колизея, то животных туда доставляли через подземную транспортную систему. Так и мы можем проникнуть в город.

Не чародей, а просто чудо! Никогда не перестает мыслить.

– Возможно, именно это и имело в виду привидение! – поддержал я. Пошли!

Донахью задумчиво потирал подбородок.

– О'кей, только как мы попадем внутрь?

– Что-то случилось с воротами? – поинтересовался я.

– А разве ты не заметил парочку крабов-близнецов? – Минди коснулась пальцами рукоятки меча. – Если взрывать запрещено, как мы уберем их с дороги? Утопим в собственной крови?

– Ба, нашлю-ка я на них сонные чары средней мощности. – Ричард завращал своим жезлом, словно барабанщица на военном параде.

– Чепуха! – возразил Джордж, уверенно постукивая по канистре с отравляющим газом. – Доза BZ сделает свое дело.

– Органических компонентов в них не обнаружено, – предупредила Джесс. – Это или статуи, или роботы.

Дискуссия на минуту прекратилась.

– Любой из них может оказаться разбитой статуей! – прошептала Минди, ослабив натяжение стрелы, вставленной в лук.

– Интересно... – размышлял вслух Донахью. – Если это роботы, хотелось бы знать, на что они запрограммированы? Приветствовать посетителей или отпугивать их?

Откинув панель с противотанкового орудия, Джордж проверил индикаторы. Даже с расстояния примерно в метр я видел цифры на дисплее – "14.000".

– Все это значения не имеет! – Ренолт поставил панель в прежнее положение. – Мы с ними легко справимся.

– Варвар! – упрекнул его Ричард. – Почему бы не попытаться сначала пройти мимо них? Ну а не получится – поговорим с ними...

Никто из нас не нашел в этом плане действий ни малейшего изъяна.

– Что скажешь, Эд? – спросил Донахью.

Я пожал плечами.

– "En vitium ducit culpae fuga" ["Стремление избегнуть ошибки ведет к промаху" (лат.) – Гораций, "Наука поэзии"].

На всякий случай я пошуршал в кустах – что будет? Ничего не случилось. Построившись в боевой порядок, мы вышли из кустов и медленно направились к зверинцу; свежая зеленая трава скрывала следы наших ботинок. Внимательно наблюдая за крабами, с оружием на изготовку, мы приблизились к ним и решительно прошли под нависшими над нами ракообразными. Мне показалось, что я услышал металлический скрежет, но ни один из них не шевельнулся – игра моего воображения? Надежда, надежда и еще раз надежда!

Продвигаясь по запыленным тропинкам зверинца, мы бегло осмотрели разрушенные временем клетки: сработаны по-спартански, даже примитивно. Ясно – здесь был отнюдь не комплекс развлечений, все это больше напоминает тюрьму: повсюду в изобилии валяются цепи и запоры; металлические решетки клеток ощетинены изнутри острыми шипами; в глаза бросаются ничем не замаскированные отхожие места. В клетках в основном скелеты с остатками шерсти или чешуи. Несколько трупов сохранились полностью, их просто высушило под действием времени. В двух клетках обнаружились и живые обитатели – противные волосатые существа с трубчатым хоботом и жесткими крыльями, нечто среднее между летучей мышью и пылесосом. Странно, что оживали животные и до сих пор не ожил ни один человек – ни рабов, ни хозяев. Куда они все подевались?

– Тьфу! – Ричард брезгливо поджал губы. – Это москиты!

Я оторопел – вот чертов сын, ведь он же прав: волосатые черные москиты! Я осторожно приблизился к клетке и вдруг заметил что-то очень странное, лежащее внутри клетки на полу. Потребовались доли секунды, чтобы понять, что это такое, а когда я понял, мир вокруг как-то странно притих.

– Что случилось, Эд? – подошла Минди и вытащила из ножен меч.

– Надо поубивать всех гадов, пока они не восстановились и не устроили массовый побег! – Я поспешил вставить в пистолет новую обойму.

– Что такое? Почему? – встревожилась растерянная Джессика.

Я показал, направив дуло пистолета. На грязном, замусоренном полу клетки разбросаны многочисленные кости – самая верхняя, без сомнения, принадлежала человеку. Кроме черепа самая характерная часть нашего скелета – берцовая кость. Джессика ахнула, и я кивнул головой.

– Правило Бюро номер сто сорок три, – процитировал отец Донахью, взводя свой автоматический пулемет. – Если некое безмозглое существо питается человеческой плотью, оно рассматривается как опасное для жизни и должно быть уничтожено.

Будучи священником, Майкл придерживался строго определенных взглядов на эту проблему. Он никогда не использовал свое оружие против живых людей – это считалось бы убийством. Но разнести в клочья монстра или порождение ада Донахью считал своей святой обязанностью.

– А откуда ты взял, что они безмозглые? – поинтересовалась Джессика.

Резонный вопрос. Донахью ответил на него, подергав дверь клетки.

– Эти замки – непреодолимая преграда для стофунтовой гориллы, но их легко откроет двенадцатилетний ребенок.

– Ты прав. – Ричард задумался; кончик его жезла засветился – к нему прибывала энергия. – То, что напало на меня сегодня утром, было всего лишь животным. Я получил в голову по той единственной причине, что... гм...

– Оно застигло тебя врасплох, – улыбнулась Минди.

– Вот именно! – смутился он.

Чтобы исключить всякие случайности, я перезарядил свой пистолет.

– Одна серебряная пуля в череп – и дело с концом.

– Хочешь наделаю из сучьев колья – проткнем сердца? – предложил Ренолт.

– Не годится – слишком долго. Времени в обрез. Однако не помешает обложить центральные ворота "билли филли" – вдруг кто-то из них останется в живых.

У "билли филли" – белого фосфора – более низкая температура горения, чем у термита, зато распространяется он быстрее и в состоянии зажарить что угодно. Впрочем, убить этих крошек в клетках не так-то и легко.

– Специальное блюдо на подходе, – самодовольно ухмыльнулся Джордж, вытаскивая провод и все, что нужно, из своего рюкзака.

Он приступил к работе, а Минди встала на часах.

– Дым может привлечь внимание! – напомнила она.

– Переключатель действует под давлением. – Джордж подсоединял выключатель к батарее. – Устройство не сдетонирует, если ворота не потревожат.

– Сколько времени тебе надо? – спросил я.

– Минут десять.

– Валяй!

Пока наш солдат прилаживал зажигательное устройство, все остальные методично прочесывали ряды клеток, всаживая серебряные пули во все, что напоминало головы. Иногда приходилось тратить для верности три-четыре пули.

Команда разделилась, чтобы поскорее все закончить. Опасности большой нет – мы хорошо видели друг друга сквозь решетки клеток. Двигаясь все время вперед, я попал в грязный тупик, заканчивающийся такой огромной клеткой, что в ней свободно поместился бы летающий слон. Именно над этим вопросом я и задумался, когда земля под ногами вдруг стала осыпаться и я начал падать. Уронив винтовку, я сделал отчаянный рывок к железным прутьям, но не дотянулся. Меня поглотила сплошная тьма...

12

Падая вниз, я заорал. Да и кто на моем месте не заорал бы? Правда, мне еще ни разу не удавалось прекратить свое падение таким способом, да я и не ставил перед собой этой задачи. Но попытка не пытка.

Принять бы вертикальное положение, уцепиться за что-нибудь... Но тяжелый рюкзак перевешивал, и я продолжал падать вверх лицом, обращенным к темному отверстию земляной шахты. Возможностей хоть как-то изменить положение почти нет – расслабим мышцы. Минди учила, что таким способом можно избежать переломов при ударе о землю.

...Упал на какую-то сеть, глубоко спружинившую под моим весом, собрался было упереться в нее ногами, но достиг лишь того, что попросту подпрыгивал вместе с ней то вверх, то вниз, пока колебания не прекратились сами собой. В призрачном свете я разглядел, куда попал, – в гигантскую паутину. Вот это вляпался!

Призову на помощь всю свою выдержку, освобожусь... Но, оказывается, могу пошевелить одной только левой рукой, да и то ниже локтя, – правая всеми пальцами пристала к паутине. Как ни старался оторвать их от клейких нитей – ничего не получалось!

Повернул голову, вырвал при этом несколько волос, поморщился от боли... В десяти футах от меня – моя винтовка! Проклятье! Постойте-ка, а браслет? И вообще, какой из них я себе взял? "Огненный взрыв"? "Удар молнии?" Ах нет! "Невидимка"! Час от часу не легче... Тогда мне казалось, что я сделал неплохой выбор. К моему несчастью, пауку в высшей степени наплевать на мой чудодейственный браслет. Паук способен видеть в ультрафиолетовом спектре – он в один миг обнаружит меня.

Левой рукой обшарил себя и составил представление, чем располагаю. Пистолет в кобуре, пристегнутой к правому бедру, на него рассчитывать нечего. Но можно дотянуться до переднего кармана на брюках – там пакет первой медицинской помощи и патронташ для М-16. Боевой нож болтается в чехле, свисающем с плеча, – вне пределов досягаемости. Да и на что он мне? Что можно сделать ножом всего восьми дюймов в длину одной левой рукой, которая к тому же сгибается только в локте, против многотонного чудовища? Великолепная перспектива! Если останусь жив, изобрету средство от рака и слетаю на Луну.

Ужасающе громко засигналили наручные часы – это вышли на связь мои ребята. Встряхнув кистью, выключил устройство: мешает сосредоточиться, а звуки могут привлечь внимание. К тому же мне не дотянуться до переключателя, чтобы сообщить им, где я, так что все равно бесполезно.

Быстро обдумал свое положение, прикинул возможные варианты спасения; из шести вероятных способов выбрал самый рискованный – помирать, так с музыкой! Но "каждый все-таки надеется дожить"!

Стараясь не касаться паутины, левой рукой я пошарил в брючном кармане в поисках зажигалки. Вообще-то я не курю, но эти пустяковые штучки не раз выручали из самых разных ситуаций: прожечь веревки, запалить фитиль, послужить в чрезвычайных обстоятельствах источником света, да мало ли что еще. Ко всему прочему это не простая зажигалка, а специальный инструмент Бюро: отвернешь колпачок – и через четыре секунды после нажатия на рычаг такой взрыв, что вам руку оторвет. Очень полезная вещь, чтобы отвлечь внимание противника, открыть замки или выдворить незваных гостей. Зажигалка входит в так называемый городской набор Бюро наряду с такими предметами, как видеокамера в банке с содовой, носовой платок – он же противогаз, а также несравненная коллекция авторучек: разбрызгивают кислоту, выпускают крошечные сигнальные ракеты, служат телескопами и микроскопами, хранят двухминутный запас воздуха – чего только они не делают... Однако все эти сокровища, достойные хладнокровного и безупречного Джеймса Бонда, остались в Нью-Йорке: зачем нам взрывающиеся ручки, если мы вооружились базуками и гранатами?

Однако, отыскав зажигалку, я немного успокоился: если уж дело мое окажется совсем плохо, всегда можно воспользоваться ее специальными функциями и забрать Большое Насекомое с собой на тот свет – не по нутру мне быть съеденным заживо.

Где-то в темноте послышалось шуршание... Я собрал всю свою силу воли: поддаться сейчас панике равносильно самоубийству. Крепко зажав в пальцах зажигалку, поставил регулятор пламени на максимум и щелкнул. Вывернул руку до предела, нацелил огненный язычок на манжету своей форменной куртки и стал ее прожигать. Моя цель – пуговица на манжете. Плотная ткань сопротивлялась моим усилиям, но нитки, которыми пришита пуговица, вспыхнули дружно, и через две секунды обгоревшая пуговица отпала. Прорезь в рукаве расширилась, и теперь я мог дотянуться до ножа. Боже, как мне сейчас необходим этот нож!

Положил зажигалку в карман, вынул из чехла нож и принялся резать ткань куртки на плече. Острый как бритва нож хорошо делал свое дело, но мои неловкие движения не раз заставляли меня с благодарностью вспомнить о нательной броне. Искромсав куртку на мелкие клочки, я подучил большую свободу действий, но все же недостаточную, и решил перерезать ремни, на которых держался рюкзак, – все равно он прилип к паутине и никуда не денется.

Так я и сделал и, выкрутившись из куртки, смог теперь сесть. Мне стало немного легче: теперь к паутине прилипала моя одежда, а не я сам. Пережег нити паутины, к которым прилипла моя правая рука; при этом здорово обжегся, но лечение подождет. Вытащив свой пистолет, я поцеловал его и отвинтил глушитель – можно не соблюдать тишину. Кроме того, глушитель снижает скорость вылета пули, а мне сейчас понадобится вся мощность, на какую способен мой девятимиллиметровый. Вынул наполовину расстрелянную обойму, заменил ее новой – смертоносным комплектом пуль "дум-дум" из мягкого свинца, стальных бронебойных и взрывчатых, с наконечниками из меркурия. Ваше здоровье, мистер Членистоногий!

Я чуть не потерял темные очки, когда вытаскивал их из кармана куртки, но в последний момент подхватил. Вот это да! В них стало еще темнее вообще ничего не видно! Положил их в карман спортивной майки – не потерять бы. О'кей, магии здесь нет, обыкновенные монстры – да я уложу их сразу дюжину. Согнувшись в три погибели, стал сжигать нити паутины, к которым прилипли мои штаны. План мой состоял в том, чтобы выбраться отсюда прежде возвращения в дом хозяина: в рюкзаке у меня веревка и снаряд гранатомета с крюком кошкой. Найти устойчивое положение – и, если ствол шахты не превышает дальности выстрела, я спасен.

Внезапно по паутине прошла дрожь. Я зорко огляделся: с западной стороны ко мне направляется паук. Жирное, круглое мохнатое тело покрыто тигровыми полосами; голова – уродливое средоточие фасеточных глаз и щелкающих жвал. Я чуть не рассмеялся: столько волнений из-за безмозглого существа – оно и размером-то не больше собаки, а в высоту в нем и четырех футов нет. Прицелился и от души угостил зверушку. Тяжелые пули градом посыпались на насекомое – впечатление такое, словно по наковальне бьют здоровенной кувалдой; жирное тело корчилось в судорогах с каждым попаданием, однако из ран не показалось крови. Едва я кончил стрельбу, паук вновь начал ползти ко мне, – судя по всему, живой и здоровый. Бросив пустую обойму, я перезарядил пистолет и выдал еще очередь – результат тот же.

Наручными часами передал команде сигнал срочного вызова, подождал немного, снова просигналил – никакого ответа. Но мое передающее устройство работает – ведь я получил их сигнал. Ход моих рассуждений прервал паук, извергнувший в мою сторону молочно-белую жидкость. Я пригнулся, над моей головой пронеслись нити накаливания. Но почему он выпускал их изо рта? Обычно пауки выбрасывают нити из другого места. Неотрывно следя за насекомым, я увидел, как его глаза увеличились в размерах и стали похожи на сверкающие блюдца. Вдруг, запинаясь, он проговорил что-то на неведомом языке. Проклятие! Это магия! Мерзкая тварь подстерегает меня или же обладает такой черной аурой, что даже я не заметил ее в темноте. Вот уж посмеюсь над этим наблюдением, когда выберусь из шахты, если не забуду. И если выберусь.

Я ответил пауку по-английски, сначала с интонацией недоумения, потом посмелее и, наконец, приказным тоном – пусть считает меня хозяином. Насекомое помолчало, потом задало какой-то вопрос. Я высокомерно и презрительно хмыкнул – и, видимо, сделал ошибку: паук немедленно бросился в атаку. Огнем из пистолета я задержал его продвижение, но он все приближался ко мне. С таким же успехом можно сражаться против него одним ножом; тут и гранаты бессильны. Даже рассчитай я правильно бросок граната разорвется прямо под насекомым, не причинив ему ни малейшего вреда, а в худшем случае убьет заодно и меня. Нет, постойте, все не так! Зажав пистолет ногами, я стиснул бедра, чтобы не дать ему упасть, обеими руками содрал с себя рубашку и рукавом обвязал гранату посередине. Если случай подкидывает тебе "лимонки", надо сделать лимонад. Или, как говорят в Бюро, пусть на тебя работают твои же проблемы. Я еще раз уклонился от потока нитеобразных волокон, выброшенных пауком изо рта, и снова разрядил в насекомое полную обойму. Прежде чем оно опомнилось, раскрутил рубашку над головой и изо всех сил бросил ее в паука. Бросок получился славный граната описала полукруг, рубашка развевалась за ней будто маскировочная накидка. Как я и ожидал, граната провалилась в ячейку паутины, зато рубашка прилипла к клейким нитям. Дернувшись, граната зависла в каком-нибудь футе под паутиной...

Качающаяся граната привлекла внимание паука, он остановился, теряя драгоценные секунды... Я закричал, как от боли, и расслабился. С инстинктами бороться трудно – насекомое радостно бросилось к беспомощной жертве. Тут-то и сработал "билли-филли"... Взрывной волной меня отбросило назад, правой рукой я снова завяз в паутине.

Усыпанный белым фосфором, охваченный пламенем паук издал тонкий, резкий вопль и ринулся на меня. Перебросив пистолет в левую руку, я выпустил всю обойму... Горящее насекомое, чуть не задев меня, с тошнотворным хрустом врезалось в стену. Беспомощно цепляясь за неровные выступы всеми восемью ногами, жуткий факел обмяк и упал на дно. В свете огня я увидел – оно находилось примерно в десяти футах внизу, под ногами.

Вот это дела! Паутина горит, надо спешить! Засунув пистолет в кобуру, я освободился с помощью зажигалки от последних нитей, на которых еще держался, и упал на дно, приземлившись на ноги. Вот так! В огненном круге тяжелая штурмовая винтовка оборвалась – быстрым движением я перехватил ее. Потом, опять зажигалкой, очистил оружие от последних обрывков паутины. Винтовка липкая, горячая на ощупь, но в рабочем состоянии. Паук у стены еще слабо шевелился; пришлось зарядить в гранатомет взрывное устройство и разнести упрямый труп на куски. Горящая голова откатилась к моим ногам и отхватила кусок сапога. Это уж слишком! Я прошил голову очередью из пулемета и раздавил ногой – для верности. Облегченно вздохнув – наконец-то суперпаук окочурился – я нашел свой рюкзак и стал раскручивать веревку, чтобы вылезти на поверхность.